Избавь меня от страданий

Блэк, несомненно, очень стойкий человек. Он смог пережить изгнание наставника из Арнира, пребывание его родителей в заложниках и даже работу на Варнера, которая была необыкновенно изматывающей, как физически, так и морально. Но он точно не ожидает прихода Лололошки в два часа ночи, когда уже собирается ложиться спать. – Не спишь ещё? – Блэк внимательный. Блэк замечает на его лице нервозность. Замечает, как тот теребит свой шарф, прикусывает губу и чуть ли не ломает себе пальцы, теребя их. Он видит его насквозь, как облупленного. Блэк слишком влюблён, чтобы не видеть. Он знает его привычки, знает его режим. И уж точно знает, что Лололошка сейчас должен видеть сны, а не стоят на пороге его лаборатории. – Нет, не сплю. – Блэк откладывает в сторону заказанный у него прибор для видения магической ауры предметов/живых существ. – Что стряслось? Лололошка молчит. И это настораживает. – Лололошка? – Настороженно переспрашивает Блэк, надеясь, что причин для беспокойства нет. В самом деле, что может быть хуже чем Варнер, которого они смогли победить? Тот молчит, но всё же решается подойти ближе. – Хах... – Он усмехается. Его руки дрожат. – Я даже не знаю, с чего начать. – Для начала успокойся. – Блэк идёт в дальний угол комнаты, к небольшому шкафчику, висящему на стене, и достаёт валерьянку. – Выпей. – Друг махом осушает стакан. Доктор усаживает его за своё рабочее место и встаёт рядом, показывая, что готов слушать. – Соберись с мыслями, я никуда не убегу. На этих словах Лололошка издаёт истерический смешок, словно не верит его словам. Блэк чувствует, как у самого начинается паника. – Ты должен убить меня. – Он почти произносит эту фразу серьёзно, но следом сразу же заливается истерическим смехом. Блэк не знает, как реагировать. Первая мысль улыбнуться сразу была отметена. Очевидно, что другу плохо. Очевидно, что это была не шутка. – Эй... – Он садится на корточки, чтобы видеть чужое лицо. – Ты явно сейчас не в состоянии что-либо мне рассказывать. Пойдём, я постелю тебе. Выспимся и утром, на свежую голову, поговорим. – Нет, надо сейчас. – Лололошка вскакивает со стула и хватает его за плечи. – Мне нужно это сейчас, пожалуйста! – Хорошо, хорошо. Только успокойся, пожалуйста. – Блэк в ответ кладёт ему руки на плечи, показывая, что готов слушать. – Я никуда не уйду, не переживай. Он произносит эту фразу сегодня не первый раз. В груди неприятно крутит. Что вообще значило то "Ты должен убить меня" и следовавший за ним неискренний смех? Лололошка собирается с мыслями, нарушая тишину постукиванием пальцев об стол. И, наконец, что-то для себя решает. В его глазах вновь вспыхивает та решимость, которую он привык там видеть. Вот он, настоящий Лололошка. – Слушай меня внимательно. У тебя будет много вопросов, но, пожалуйста, все в конце. Мне тяжело доверять тебе то, что я несу один не одно тысячелетие. "Не одно тысячелетие" набатом отдаёт в голове. Блэк чувствует, как в горле моментально становится сухо. Ну конечно. Конечно. Не могло всё быть так просто. – Да, я слушаю. – Голос его почти не слушается. Он не обращает на это внимания и садится неподалёку, на запасной стул. Он явно не был готов к этому. Роман Фильченков – или, как он представляется, Лололошка – незаконнорождённый полубог. У Блэка дрожат руки, когда он слышит об этом. Ну конечно. Конечно. Не мог он, такой потрясающий человек, быть обычным. Он достиг хороших успехов в магии только начав, победил сильнейшего мага во всех измерениях, буквально еще месяц назад не зная, что такое Арнир, с его помощью получилось снять проклятье 7 уровня... Блэк мотает головой, пытаясь сосредоточиться на чужих словах. – Я побывал во множестве вселенных, и эта очередная. Я... – На этих словах он стискивает зубы и начинает разминать пальцы сильнее. – Потерял очень много друзей. Я каждый раз смотрю на то, как они умирают, и... Блэк замечает, как у того проседает голос, поэтому знает, что будет дальше. Он видит, как из левого глаза друга стекает слеза. Он чувствует, как сердце от одного вида этого разлетается на части. Он хочет поддержать. Утешить. Просто хотя бы сдвинуться, в конце концов. Но не может. Вместо этого продолжает сидеть, не в силах контролировать своё тело. Словно находится в трансе. – И это повторяется. Из года в год, из измерения в измерение. От друга к другу. От возлюбленного к возлюбленному. Это сводит меня с ума. Рома уже не скрывает, что плачет. "Рома" звучит очень непривычно. Блэк ещё пару раз про себя произносит это имя. Его имя. Имя его лучшего друга. Настоящее. Мысли путаются, предложения не желают строиться. Словно всё это сон. Или чья-то неудачная шутка. – Блэк. – Он берёт его за плечи. Доктор может внимательно рассмотреть его лицо – так близко они находятся. – Послушай меня внимательно. Я прошу. Я умоляю. Я... больше не могу это терпеть. И Блэк тоже больше не может. Он подрывается вперёд, обнимая друга и чувствуя, как по щеке стекает слеза. – Что ты хочешь, чтобы я сделал? – Он боится услышать ответ. Потому что он уже слышал его пятнадцать минут назад. – Избавь меня от страданий. Убей меня, прошу. Я сделаю всё. – Фильченков сжимает мантию у него на спине. – Всё, что ты попросишь, только сделай это. Блэк чувствует, как сердце разбивается вдребезги. – Нет, ты сделал слишком много для меня, чтобы я просил что-то ещё. – Дыхание перехватывает. – Я... Я сделаю это. Я сделаю это, если твоё решение действительно обдуманное. Блэк понимает, что это конец. Полный провал. – Я уверен. Я не хочу смотреть на то, как умираете и вы тоже. Ты, Гектор, Лефтарион... Я ведь переживу даже драконов. Рома отстраняется. У него на губах играет лёгкая, безумная улыбка. Он уходит, отказавшись от предложенного Блэком дивана. Тот предложил чисто из вежливости. Когда дверь за ним закрывается, доктор наконец может перестать притворяться. Он катается по полу, плача и крича от душевной боли. Он рвёт волосы в попытках сделать хоть что-то, чтобы не было так больно. Чтобы сердце наконец перестало болеть. Он буквально захлёбывается в рыданиях, не контролируя их. В душе дыра, как будто Ромы уже нет. Но он есть. И он больше не хочет существовать. Это убивает Блэка ещё сильнее. Блэк приходит в себя только через полчаса, когда сил уже нет. Он больше не может кричать, не может плакать. На душе поразительно пусто. Он больше не может чувствовать. Он не помнит, как дошёл до кровати. Рома приходит на следующий день в обед, лучезарно улыбаясь, и Блэк думает, что всё это лишь кошмар. Однако в руке у него теперь листок – описание ритуала по убийству полубога. Он почти не слушает Фильченкова, который говорит о том, что все ингредиенты принесёт. Он улыбается, и это разбивает Блэку сердце. Ведь совсем скоро он больше никогда не увидит эту улыбку. Весь день проходит будто в тумане. Руки дрожат, всё валится и не желает работать так, как надо. Он пару раз прекращает работу из-за выступающих слёз. Он не хочет. Не. Хо. Чет. В голове прочно селится мысль сбежать. Но это кажется полным эгоизмом. Он просто не может отказать Лололошке. "Роме", – исправляет он себя. Рома очень много сделал для него. Его жизнь – только его дело. Да и тем более, почему его, Блэка, должно это волновать? Эгоист. Конечно. Не хотеть помочь, потому что боится. Боится потерять его. Вот он, его самый страшный кошмар – явился ночью и попросил сделать то, чего Блэк боялся больше всего. Рома уже настрадался. Теперь Блэк примет этот пост. – Готов? – Доктор еле произносит это. В горле стоит ком. Он видит, что Рома нервничает. Теребит ритуальную мантию, бегает глазами по ингредиентам и, наконец, отдаёт ему кол. Блэку хотелось засмеяться, когда он понял, в чём особенность убийства полубога. Кол из дерева, корни которого были насыщены маной. – Да. Я готов. – Фильченков подходит и обнимает его. В последний раз. Блэк чувствует, как по щекам катятся слёзы. Он обещал себе не плакать перед ним. – Пообещай мне, что присмотришь за Гектором. – Просит Рома, отстраняясь. – Боюсь, как бы он не разворотил пол Арнира своими новыми экспериментами. И он обещает. Он обещает ещё много чего, в последний раз глядя в эти голубые глаза. Просто не может остановиться. Все ингредиенты соединились, образовав полупрозрачный голубой купол вокруг Ромы, сидящего внутри. Его спина прямая, нос вздёрнут, словно он бросает смерти вызов. И он проиграет. Блэк не медлит. Понимает, что ещё чуть-чуть и то неведомое чувство, заставляющее его делать всё это, уйдёт, оставив лишь ужас происходящего. Поэтому он заходит в купол и подходит к Фильченкову со спины. – Прощай, Блэк. Блэк уверенно занёс руку с колом, но в последний момент она дрогнула. Кол вошёл не полностью. Вошёл боком. Рома вскрикивает и падает на спину, вонзая его ещё сильнее. Доктор падает на колени рядом, в попытках что-то исправить, но ритуал явно всё ещё идёт по плану. Вместо того, чтобы умереть быстро, он продолжает мучаться. – Эй... Не плачь, пожалуйста. – Фильченков старается протянуть руку к другу, чтобы вытереть слёзы, но сил не остаётся. Блэк берёт его руку и пытается улыбнуться. Хотя сердце разбито вдребезги. – Прости, прости меня, пожалуйста. – Слёзы застилают глаза, Блэк склоняется, не в силах сдержать рыдания. Рома умер с улыбкой на лице, забрав её у Блэка. Блэк лишил его страданий, однако для него самого эти страдания лишь начинаются.