Учитель Ким

      Скручиваясь в комочек, прижимая ноги к груди, кролик всхлипывает и кусает губу. Зарывается носом в Кимовы вещи, сложенные гнездом. Чонгук сжимает в руках чужую рубашку, чувствуя холод шёлковой чёрной ткани. Слезинки пробиваются одна за другой, скатываясь по щекам.       Сквозь пелену в ушах, Гук слышит стук в дверь и невнятно что-то мычит. — Гук~и, ты как? — в комнате появляется Чимин, обеспокоенно смотря на друга. — Больно, — всхлипывает Чон. Низ живота тянет, поясница ноет, конечности слегка сводит. — Ам… Мне стоит залезть к тебе? — Нет, — омега зыркает на старшего опухшими, покрасневшими глазами, хмуря брови. Сильнее стискивает в объятиях вещь своего альфы и навостряет уши. — Тише, всё, я понял, спокойно, — сразу говорит Пак, поднимая руки вверх в мирном знаке, — когда он должен вернуться? — Вечером, — бурчит Чонгук, жмуря глаза от спазма там. — Потерпи ещё чуть-чуть, Чон~и, — сожалеющим голосом говорит павлин и кусает пухлую губу.       Младший омега лишь накидывает поверх голого тела кимову рубашку, словно та — одеяло, и вдыхает запах с её воротника. Цитрусовый кондиционер для белья, которым пользуется Тэхён, напоминает омеге о парне, и он словно ощущает тигра рядом.       Чимин по-тихому покидает чужую комнату, прикрывая за собой дверь.       Чонгук, шумно вдыхая полюбившийся аромат, пробирается рукой к члену и слегка сжимает покрасневшую головку, из которой сразу вытекает небольшое количество спермы. Омега кусает губу, продолжая манипуляцию, отвлекая себя от неприятных ощущений в попе. Смазка, вытекающая из пятой точки, марает подол рубашки, и та липнет к телу.       Чон сдавлено стонет, когда наступает разрядка, и вздрагивает. Боль в животе слегка уменьшается, что позволяет чуть-чуть расслабиться.       Омега скулит и закрывает ушами лицо, стирая слёзы.       Течка, в которую ты ещё и гнездо делаешь, из-за долгого отсутствия своего альфы, — мучение для любого представителя «слабого пола».       Тэхён не возвращался в Сеул уже как две недели из-за того, что он со своим классом, как классный руководитель, поехал на каникулы в Альпы.       Чонгук даже начал жалеть, что закончил школу уже как два года назад, и Ким не его классный руководитель.       Поступив после школы в университет на предпринимателя, Гук погрузился в учёбу для получения красного диплома. Это отнимало кучу сил и времени, из-за чего пара могла побыть вместе лишь в воскресенье и по ночам. Молодые организмы обоих парней требовали бурных и жарких ночей, но таковых было не так много: каждый уставал, поэтому, зачастую, только положив голову на подушку, пара проваливалась в сон.       Кролик чувствует, как его поглаживают по голове, и он рефлекторно подскакивает на кровати, чуть ли не шипя, как кот. — Эй, тише, это я, — слегка улыбаясь, говорит Тэхён, стоящий напротив кровати. Гук рвано выдыхает и, с новым потоком слёз, накидывается на парня с объятиями и поцелуями, — можно? — спрашивает альфа, намекая на гнездо. — Мг, — кивает Чон, отстраняясь. Он садится на край кровати с одной стороны, позволяя старшему сесть рядышком. — Прости, малыш, — виновато прижимая уши к голове, говорит Тэхён. Он берёт чужие руки в свои и тянет на себя. Чонгук перебирается к нему на колени и смотрит в глаза, — сильно больно?       Кролик часто кивает, кусая свою губу. Его целуют в лоб и начинают поглаживать по рёбрами и талии.       Тигриный хвост виляет по сторонам, стоит из кроличьего рта вылететь первому несдержанному стону от засоса на плече.       Омега крепко хватается руками за хёнов ворот футболки, когда сам Тэхён сжимает мягкий пушистый хвостик Чона. — Чимин и Хосок ушли? — спрашивает Гук, тяжело дыша. Ким укладывает младшего на спину, стараясь не рушить аккуратно выстроенное из одежды гнездо. — Ага.       Альфа стягивает с себя белую футболку, позволяя Чонгуку довольствоваться подкаченным телом.       Пальчиками Гук проводит от груди к прессу, оглаживает слегка выделяющиеся кубики, и скользит ниже — к поясу бежевых штанов парня. Облизнув губы, смотрит в чужие глаза и сводит бровки домиком.       Тигр поднимает уголки губ и устраивается между разведённых ног своего омеги. Ладонью проводит по упавшему на впалый живот с проколом в пупке члену и медленно пробирается к измазанной в природной смазке дырочке.       Кролик уши к голове жмёт, жмуря глаза и тихо поскуливая, сжимает в ладонях одну из кофт альфы.       Сознание, от возбуждающих прикосновений к телу, отключается, находясь в прострации.       Чонгука обычно сложно назвать «бревном» в постели, но изнеможение омеги от гнездования одновременно с течкой даёт о себе знать. Гук лежит неподвижно, постанывая, и только лишь сжимает в ладонях одну за другой вещь старшего.       Тэхён, подготовив парня, размазывает чужую смазку по члену и проникает в чонгуково нутро до конца, останавливается, бёдрами из стороны в сторону двигает, массируя мягкую чувствительную точку, и выходит полностью.       Медленными, глубокими толчками удовлетворяет младшего, который стонал, да глаза закатывал от удовольствия.       Ким губами примыкает к кадыку омеги, посасывая, оставляет бордовый след. После поцелуями спускается к ключицам, где год назад оставил свою метку. Любовно целует её, проводя языком по шрамикам от собственных зубов.       В живот упирается возбуждение Чона, которое следует поласкать длинными пальцами пару минут — и его обладатель сжимает в себе альфу, обильно кончая тому в ладонь.       С глаз Гука скатываются слезинки, и тот закрывает лицо ладонями, всхлипывая. — Тебе больно? — испугавшись, тигр останавливается и обеспокоенно смотрит на пару.       Кролик лишь мотает головой в стороны и, утерев мокрые дорожки, опускает руки себе на грудь. Лёгкая улыбка украшает его лицо, и Тэхён не усмиряет себя в потребности зацеловать это маленькое чудо.