Странное чувство

— С этой минуты сидите здесь и не спускайте с него глаз! — тяжело выдохнул Ньют. Они стояли вокруг Алби, тело которого подсвечивалось пламенем. Сейчас его грудь медленно вздымалась, дыхание пришло в норму, словно он так пролежал весь вечер. Он был спокоен. Пока не пришёл Томас. Позади Терезы из тени возникла высокая фигура. — Эй. — всех привлёк голос Галли. — Закат, салага. Пора в яму. Томас, напоследок оглядев Алби, нехотя сдвинулся с места. — Слушай, — начал он, когда они вдвоём направлялись к месту заключения. — Что ты докапываешься до меня? — Всё пошло наперекосяк, когда ты появился, — на удивление спокойно ответил Галли, тяжёлой поступью шагаюший за ним. — Затем Алби. Девчонка. — они остановились друг против друга. Томас старался игнорировать его испепеляющий взгляд. — Все видели — она узнала тебя. И я уверен, ты знаешь, кто она. Галли кивнул на решётку, призывая Томаса залезать в яму. Ему ничего не оставалось как повиноваться. Запрыгнув внутрь, он принялся наблюдать как сильные руки перематывают самодельные верёвки. Томас придвинулся ближе, стараясь заглянуть тому в глаза. — Галли. — тихо произнёс он. Он признал, что никогда не слышал от себя такой мягкой интонации. Похоже, что Галли тоже удивился его вкрадчивости и на несколько секунд застыл, не поднимая глаз. — Ты же знаешь, что мы не можем оставаться здесь вечно. Тот лишь сжал губы и хотел было отойти, как Томас схватил его за запястье. От прикосновения к грубой коже, казалось, что по его руке прошёл заряд тока. Галли недоумённо свёл брови и с вызовом посмотрел ему в глаза. Томас держал его крепко, но, учитывая его весовую категорию, боялся, что тот начнёт резко вырываться. Однако он ничего не предпринимал. Как вдруг Галли присел рядом с решёткой и тихо произнёс: — Предлагаешь, как ты, сломя голову, побежать в логово Гриверов? Я слишком дорожу своей жизнью, чтобы... — А жизнями других парней ты дорожишь, а, Галли? — прервал его Томас. — Ты узнавал, чего хотят они? — Пока соблюдается закон, мы живём в мире с этими тварями... — Нет. Нам нужно бежать отсюда, и поскорее. Разве это выход — сидеть в четырёх стенах, словно в клетке, ожидая непонятно чего? — Пока у нас это отлично получается, — словно поставив точку в их разговоре, Галли попытался отстранится и вырвать руку, но Томас сжал её ещё сильнее. — Отпусти! — Подумай о других!... — Да я то и дело, что думаю о других! — вдруг рявкнул Галли, эхо от его голоса волнами распространилось по Глэйду. Они замолкли, Галли огляделся, выслеживая неспящих. Томас вдруг осознал, что тот больше не вырывается, и широкая ладонь по-хозяйски сжимает его руку. Галли все ещё был отвлечён от их разговора и, казалось, совсем про него забыл, но тут они встретились взглядами, и Томас не увидел былого раздражения: в них плескалась эмоция, похожая на смирение и неожиданно появившуюся расслабленность. Похоже, он осознавал, где именно находится его рука, и не спешил её убирать. — Я знаю, что ты думаешь о других больше, чем о себе, — прошептал Томас, не отрывая глаз и наблюдая за его реакцией. У него пересохло во рту, он решился облизнуть губы и тут же ощутил на коже запястья медленное и робкое прикосновение. Галли, на свой страх и риск быть отвергнутым или обнаруженным кем-то из глэйдеров, поглаживал его руку, не спуская пару изучающих глаз. — Может, ты... — Томас кивнул ему, как бы предлагая продолжить то сумасшествие, которое выбивало почву из под ног обоих. Галли без промедления развязал несколькими минутами ранее сделанный узел и спрыгнул к нему в темноту, попутно закрывая решётку. Несколько секунд они стояли напротив друг друга и не смели делать первый шаг, потому что он бы проявил их слабое звено и стало бы понятно, кто готов всецело отдаться хаосу вспыхнувших чувств. Томас плавился не столько от языков пламени горящего факела, сколько от пожирающего взгляда напротив, который бегал по его лицу. Еле ориентируясь в полумраке, он, наконец решаясь, медленно потянулся к его руке. Галли вздрогнул от его прикосновения. Рука Томаса поползла вверх, ощущая рельеф мышц. Вскоре он сжал крепкое плечо и начал изучать его грудь. Медленно спускаясь вниз, он почувствовал вибрацию бешенно колотящегося сердца. Галли тихо выдохнул, от Томаса это не скрылось: продолжая смотреть ему в глаза, он продолжил скользить вниз, делая напор сильнее. Чувствуя, что скоро пальцы настигнут низ живота, Галли перехватил его руку. — Стой. Томас сжал его ремень. Грудь Галли тяжело вздымалась, от этого его фигура казалось ещё больше. — Что ты делаешь? — обречённо прошептал он. Томас знал его всего два дня, но он был уверен, что Галли ещё не перед кем не показывал эту сторону себя; эту обречённую, поддавшуюся соблазну сторону. От осознания этого факта, в груди что-то всколыхнулось и обдало внутренности горячей волной. Вдруг Галли толчком вжал его в стену, из-за чего позади Томаса посыпалась земля. Теперь его широкие ладони сжимали грудь Томаса. Он чувствовал исходящий от него жар, одновременно слушая своё колотящееся сердце, отдающее молотом в ушах. Томас дёрнулся от неожиданности, когда его шеи коснулись чужие губы. Целуя и лаская её, он успевал лишь изредка обдавать кожу горячим дыханием. Тепло жгутом собралось внизу живота, — уже сейчас хотелось большего, — а Галли, который ни разу ни с кем не сближался, казалось, вот-вот слетит с катушек. Он крепко сжал его бёдра, прижимая к своим и продолжая ласкать его. Хотелось чувствовать прикосновение его губ и жаркое дыхание по всему телу. Галли словно уловил его мысли. Часто дыша, он приостановился и взглянул Томасу в глаза. Видя его нерешительность, Томас притянул Галли ближе, увлекая в глубокий поцелуй. Мир потерял границы, почва ушла из под ног. Были только их прикосновения и частое дыхание. Их в любой момент могли обнаружить, от этого хотелось пропустить ласки и предаться забвению, но чувство близости заставляло их медлить и наслаждаться касаниями. Томас зарылся руками в жёсткие волосы и тут же ощутил как Галли приподнимает его верхнюю одежду. Он сжал его талию и тут же принялся блуждать по голой коже. Пальцы скользили вверх и вниз, будто желая взять всё и сразу. Томас впервые решился переступить черту с парнем. Он всё ещё не мог осознать то, что происходило между ними. Он был уверен, что и Галли, воплощение дерзости, большого самомнения и чувства справедливости никогда не сближался с представителем своего пола. Рука Томаса скользнула ниже, сжимая его пах, отчего Галли прикусил его нижнюю губу, отстранился и тяжёло задышал. Не останавливаясь, Томас продолжал поглаживать его, следя за тем, как у того меняется лицо: в глазах появилась странная эмоция, которую Томас не увидел бы никогда, если бы не эта ночь. Мягкость, так несвойственная высокорослому парню, чувствовалась не только во взгляде, но и в движении, котором он притянул Томаса ближе, снова увлекая в поцелуй. Они долго целовались, пока Томас не решился опуститься на колени. Он расстегнул пуговицы на штанах и, стараясь не замечать шум в ушах от предстоящего экстаза, сжал его член в ладони, чувствуя как тот становится всё твёрже и больше. Чуть помедлив, он коснулся губами тонкой кожи и уловил медленное тяжёлое дыхание. Галли прикрыл глаза, а для Томаса это стало толчком к продолжению. Он сомкнул губы и взял его настолько, насколько мог. Но потом понял, что член не вошёл и на половину. Ссылаясь на свою неопытность, он принялся насасывать его кончик, иногда целуя и облизывая его основание. Вскоре Галли не выдержал: последний раз закинув назад голову от удовольствия, он помог Томасу встать. Повернув его спиной к себе, Галли начал целовать плечи, иногда проходясь по коже горячим языком. Поглаживающие спину руки вскоре приблизились к ремню. Штаны оказались внизу. Он хотел было повернуться к Галли, но тот не дал это сделать, крепко сжав его руки над головой. И тут Томаса накрыла паника — он никогда не занимался сексом с парнями, более того никогда не был снизу. Он ничего не знает о том, насколько ему может быть больно и что нужно сделать, чтобы избежать неприятных ощущений. Похоже, что Галли ощутил его сомнения, когда поцеловал его за ухом и взглянул ненароком на лицо. — В чём дело? — прохрипел он. — Я... Я не хочу, чтобы мне было больно, — сказал Томас, ощущая жар по всему телу от осознания, что стоит к Галли буквально с голой задницей и тот собственнически гладит его по бёдрам. — Больнее, чем мне сегодня уже не будет, — отозвался он. — Галли, — тяжело дыша, предупреждающе произнёс Томас. — Я не сделаю тебе больно, — вдруг послышался вкрадчивый голос Галли. — Доверься мне. Было очень непривычно слышать это от него, но так как сегодня они очень быстро сблизились, и прошлое впечатление уже не имело значения, Томас доверительно кивнул и позволил ему действовать самостоятельно. Ощутив как его член упирается в задницу, он дёрнулся, но постарался себя успокоить. Галли сжал его волосы и потянул назад, увлекая в поцелуй, одновременно напирая вперёд, медленно входя внутрь. Томас выгнулся в его руках, ощущая острые и непривычные ощущения, и был очень рад, что член оказался влажным, иначе это было бы в разы мучительнее и больнее. Галли позволил ему привыкнуть к пульсирующей боли, а потом вошёл ещё глубже. Томас захрипел и тяжело задышал, постепенно успокаиваясь и стараясь получать удовольствие. Вдруг он почувствовал импульсный толчок внизу живота, словно разряд, пустивший жаркую волну, и протяжно вдохнул воздух, заставляя Галли остановиться. — Продолжай, — прошептал Томас, понимая, что тот нашёл ту самую точку, даже не прилагая особых усилий. Галли прижался к нему грудью и начал медленно двигаться, наращивая темп. Томас чуть не задохнулся, когда он вошёл в него полностью. Их вдохи и выдохи наполнили яму, стало душно, но напряжение выливалось в слияние двух разгорячённых тел. Галли ускорил темп, шлепки стали громче, но при наступающем оргазме совсем не хотелось останавливаться и думать про то, что их могут услышать. Его дыхание участилось и вскоре он положил голову на плечо Томаса, часто вбирая воздух. Отдышавшись, он несколько раз вошёл во всю длину, и Томас прислонился спиной к его груди, чувствуя как пространство больше не имеет для него значение. Лишь горячее пламя, захватившее его с головой и бешеное сердцебиение Галли.

***

— Что ты имел в виду, когда сказал, что тебе было сегодня больно? — поинтересовался Томас, глядя снизу вверх на Галли, который сидел по другую сторону решётки. Была глубокая ночь, можно было расслабиться, не волнуясь, что их застали за чем-то неприличным. — Ты сегодня побежал в Лабиринт? — спокойно спросил тот, с прищуром глядя в его глаза. Он несколько раз обмотал засовы решётки. — Да. — Ну вот и думай теперь. Галли напоследок обернулся в его сторону, чтобы проверить плотность узлов, но Томас знал, что он смотрел на него.