День Победы

У ровной линии водной глади алел рассвет. Утренний воздух был привычно пропитан морской солью, свободой и влажной прохладой. Только неповторимый дух Победы разливался, нарушая обыкновенную для прибрежья смесь запахов. Удивительно, но даже здесь, на удаленном от магического мира берегу моря, чувствовалось тепло Великого Праздника в сердце. Вдыхая полной грудью, до распирания в ребрах, жители небольшого коттеджа пытались вобрать как можно больше радости и счастья, сопутствующие этому дню. Как и каждый год, мужчина, смотря на восходящее солнце этого особого дня, испытывал невозможную для молодого сердца гамму чувств. День Победы над Темным Магом зажигал его гриффиндорское нутро безграничной гордостью. За себя, за жену, за всю свою семью, участвовавшую в этой войне. Понесшую за это ужасную плату. День Смерти его Брата. Он обжигал сердце дикой болью, срывал дыхание и сжимал пальцы на пустой кружке. Его младший и горячо любимый братишка, превзошедший старшего в семье в своей оторванности и горячности. Огонечек их семьи, зажигающий улыбки на устах всех и каждого с помощью своих невероятных изобретений и отчаянного оптимизма напару с таким же оторвой-близнецом. Семь лет назад его сердце разрывалось на части от потери, но вот уже пять лет, как в этот поистине фантастический день, словно спустившись с небес, появилась крохотная девочка с ангельским личиком, так точно скопированным у красавицы-жены. Маленькая «Победа.» Малышка Виктуар. День Рождения его дочери наполнял его душу невероятным счастьем и разливал на усталом веснушчатом лице, покрытым безобразными шрамами, нежнейшую улыбку с ноткой светлой грусти. Билл глубоко вздохнул и обратил внимание на нетронутую чаем кружку и нежно-голубое небо со взошедшим солнцем. Его рыжие волосы отодвинула ласковая рука, а вторая узкая ладошка мягко погладила широкое плечо. Должно быть, она долго стояла позади. Чуткая к человеческим настроениям полувейла всегда угадывала, когда к мужу нельзя прикасаться, но Билл не хотел показывать свою слабость. Взяв обе хрупкие ручки в свою ладонь, и обернувшись к Флер, нежно смотрящей на него, он спросил:  — Кто-нибудь приедет сегодня?  — Не знаю пока. — с легким сожалением пожала девица тонкими плечиками, — Поттеры обещали «залететь хоть на минутку». Ведь «Изб’ганного» в День Победы не отпустят толпы почитателей, а у Джинни совсем маленький пупсик-Джейми. Даже на чай не смогут остаться. Уизли-Г’гейнджеры будут работать допоздна, у ав’го’га (ужасное слово, не находишь, милый?) будет сегодня много выездов на пьяные п’гоисшествия, — она брезгливо сморщила носик, от чего глаза Билла заискрились нежностью, — а Миона будет следить за п’гавопо’гядком на п’газдниках. Сколько ‘газ я ее п’госила ‘габотать поменьше, все бестолку, — вздохнула она, — а ведь им уже пора, даже Рон вот хочет малыша.  — Милая, но ведь это только их дело, — мягко укорил заядлую сплетницу Билл.  — Да, ты прав, До’гогой. Зато приедут Пе’гси с Од’ги, и Джо’дж с Анджелиной, и Ча’гли, — она опустила белокурую голову, — только ненадолго, в этот п’газдник у всех много забот. В темном проеме под лестницей мелькнула еще одна белокурая макушка. Маленькая девочка, едва не плача, потерла покрасневшие глаза крохотным кулачком. Вот так всегда! Именно в ее День Рождения все очень заняты. За ярким блеском Великой Победы никому нет дела до «победы» маленькой. Как мама только придумала дать ей такое имя? Виктуар очень радовалась встречам с добрым и заботливым дядей Гарри, но они были такими редкими — а все потому что Гарри какая-то там звезда! Как скромный и вечно уставший дядя может быть всемирно известен, девочка не представляла. С веселой и задорной тетей Джинни можно было поиграть так безбашенно, как мама с папой никогда не позволят! Но она была постоянно в разъездах по миру с соревнованиями и матчами по квиддичу. Только в последнее время тетя прекратила путешествовать, и у них с дядей Гарри появилось что-то маленькое, страшное и кричащее, как мандрагора. Виктуар еще не знала, зачем с этой штукой так носятся и почему у нее есть имя, но оттого ей было вдвойне обидно, что теперь Поттеры совсем не приходят в гости, хлопоча над орущим комочком. Даже тетя Гермиона смотрит на этого «Джейми» с опаской, а уж тетя Гермиона-то знает толк! Причем во всем. На свете не было такой вещи, о которой тетя Гермиона не смогла бы рассказать племяннице, да во всех подробностях. Только про детей почему-то не смогла. Боится она их, что ли? Виктуар очень даже одобряла такой подход к этим непонятным созданиям, зато дядя Рон, увидев сверток в руках дяди Гарри, запрыгал мячиком от восторга и осторожно ткнул пальцем мягкую щечку, занимающую пол-лица того существа, которое дядя Гарри гордо обозначил своим сыном, улыбаясь во весь рот. Мама отправила Виктуар с вопросами про детей к папе, который, хмуро разглядывая какую-то темномагическую сверхопасную штучку, даже не заметил подошедшую сзади дочь. Он вообще довольно часто не замечал ее. Папа занимался чем-то крутым и опасным. Он часто калечился на работе, и тогда мама укладывала папу на кровать и мазала остро пахнущими густыми травяными мазями из тюбиков, что привозила бабушка, поила вонючими зельями из колбочек, что в любой ситуации могла достать из своей бездонной сумочки тетя Гермиона, и накладывала всякие разные колдомедицинские заклинания. Мама вообще была очень заботливой, иногда даже чересчур. Обычно она поднимала дочку с постели на рассвете, потому что «это полезно для ясного взгляда», умывала ее личико кубиками травяного льда «от синяков под глазами», расчесывала ее такие же длинные светлые, как у мамы, волосы щеткой из шерсти единорога «для блеска волос» и помогала почистить немногочисленные и крохотные зубки с мятным зельем «для ровной и белоснежной улыбки». Виктуар чувствовала себя после каждой процедуры обласканной и прилизанной больше некуда, но постоянная забота о здоровье и красоте дочери могла приостановиться, только чтобы позаботиться о папе. Девочка считала маму очень доброй и ласковой, ее теплые руки всегда так нежно обнимали, гладили или перебирали волосы за ушком, как ни одни другие. Мама говорит, что папа любит Виктуар ничуть не меньше, но маленькая девочка еще не могла понять, почему суровый папа так редко уделяет ей внимание. Зато как здорово, когда он все же свободен! С папой можно кружиться по дому, или собирать ракушки на берегу, или забраться в лес, где есть чернику прямо с кустов, сесть на плечи и трогать листья деревьев. Мама такого никогда не разрешит. Мама будет бояться за ее безопасность, но именно с папой Виктуар чувствовала себя самой защищенной принцессой, охраняемой суровым драконом. Осторожно направляясь из укрытия к спальне, в надежде успеть притвориться спящей перед приходом мамы, Виктуар услышала приглушенный голос папы:  — Мы с Гарри недавно пересеклись в аврорате. Спросил у него, что бы подарить Тедди. Ему как раз недавно семь исполнилось. Сказал, Теду после появления Джеймса очень скучно с бабушкой безвылазно сидеть, предложил познакомить его с Викту…  — Он же ста’гше нашей малышки на два года! Они не под’гужаться! — горячо воскликнула мама.  — Это лучше, чем совсем в одиночестве расти. — твердо заявил Билл.  — Ты считаешь, нам нужно завести еще дочку? — почти шепотом спросила Флер, но Виктуар уже не слышала ее, вбегая на кухню с громким воплем:  — Я не хочу быть одна! Я хочу познакомиться с Тедди! Лицо мамы внезапно посуровело, становясь слегка пугающим для маленькой девочки. Давно зная, что переспорить полувейлу способен только папа, Виктуар мгновенно применила запрещенной ход — вскинула на него огромные глаза и слегка надула губки:  — Это мой День Рождения! Хочу в подарок друга! Тяжело вздохнув, папа мягко остановил рукой приготовившуюся разразиться криком маму, и отправился писать письмо Гарри.

***

Яркое майское солнце пригревало мягкий песок. Пенистые волны мягко накатывали на побережье, вырисовывая причудливые узоры из мокрых песчинок. Крошечных, бесчисленных и незаметных с высоты роста взрослых людей. Такой же крошечной и незаметной чувствовала себя Виктуар, стоя перед бескрайним, всемогущим и глубоким морем. Где-то на другой его стороне веселились какие-то волшебники, не зная, что на свете есть маленькая девочка, рожденная в день Победы и названная в ее честь. Об этих других волшебниках эта самая девочка тоже знала немного. Берег, на котором они жили, был самым прекрасным местом, которое Виктуар могла себе представить. Здесь было так хорошо и красиво, но почему-то одиноко. Даже в этот день. Нет, особенно в этот день. Приехали на зачарованном большом и черном автомобиле дядя Перси с тетей Одри и капризной малявкой. Маленькая рыжая штука верещала на весь дом, пока их родители пытались вести серьезные беседы. Радостно вручив надрывающуюся визгом девочку подоспевшему на скоростной метле крестному Чарли в целях какой-то там тренировки, важная и скучная Одри с не менее насупленным Перси уселись за чаепитие с папой обсуждать какую-то политику. Вероятно, это название какого-то смешного и взрослого мультика, заключила Виктуар и отправилась посмотреть на метания дяди Чарли над маленькой и требовательной Люси. Зрелище было веселое, но Виктуар отчаянно ревновала горячо любимого крестного к девчонке, что захватила его безграничное внимание. Вскоре музыкальные ушки начали болеть. Чарли, натренированный драконами, держался стойко, но, когда далеко от дома на побережье появились две фигурки, мгновенно добежал до них и всучил орущую мандрагору тете Гермионе, отвлекая ее внимание задорным подмигиванием (хотя Виктуар не была уверена, что это не нервный тик) и убеждениями, что им тренировка нужнее. После Чарли попал в безраздельное пользование его законной крестницы, чем Виктуар была невероятно довольна. Он был такой же крутой и суровый, как папа, но еще был задорный и активный, как тетя Джинни. Она в этом году впервые пропустила День Рождения племянницы, прислав открытку с поздравлениями. Виктуар была слегка обижена, но день прошел весело: они носились с Чарли и папой по лесу, выслушивали ругань мамы по этому поводу, плавали с дядей Роном в ледяной после зимы воде, выслушали ругань от мамы и Тети Гермионы, которые потом для профилактики обмотали девочку десятью одеялами и напоили сотней зелий. Когда малявку Люси стало некому отвлекать, Перси с Одри живо заторопились домой. Оставшись без главного зануды, дядя Рон предложил играть в квиддич, для которого папа наколдовал кольца и мячи из добытых Чарли больших камней. Конечно, мама не разрешила даже приближаться к импровизированному полю. Виктуар скучающе глядела в окно на три парящие фигурки, слушая краем уха разговор мамы с тетей Гермионой о детях. Вот бы ей ровесника… Прощальные косые лучики доброго солнышка делали многочисленные следы на песке больше и внушительней, играясь с тенями, зачастую смазывая или искривляя отпечаток этого дня на этом берегу. Смотря на них через границу стекла, Виктуар думала о том, как величие славы Гарри изламывало его судьбу. Обремененный ответственностью, он желал простого человеческого счастья в большой и дружной семье. Конечно, будучи сильным и стойким, Гарри никогда не скажет вслух о своих тягостях, но Виктуар, будучи потомком вейл, чувствовала это. Только поэтому она ничуть не злилась, когда из их камина вылетел уставший и поникший мужчина.  — Дядя Гарри! — запищала девочка, кидаясь на него и по дороге сбивая кого-то небольшого… оглушительно визжа от радости и со всех своих детских силенок сжимая ногу дяди, она сразу забыла о столкновении. Наслаждаясь огромной ладонью на своей макушке и ласковыми словами поздравления, она заметила краем глаза маленькую вспышку яркого красного цвета, и обернулась. На нее с легким страхом и недоверчивым скептицизмом глядел мальчик с… Виктуар мотнула головой и взглянула снова, замечая неожиданную обиду с его стороны и… нет, ей не кажется, это точно ярко-красные волосы топорщились у него на макушке. Девочка, глядя восхищенным взором на такое чудо, протянула руку к голове, принимающей все более розоватый оттенок, но гость испуганно попятился назад. Его остановила уверенная рука, а затем дядя Гарри приземлился на корточки рядом с ним.  — Тедди, это Виктуар. Принцесса, — неловко попытался он сделать пасс рукой, — это Тед, мой крестный. — Имя у тебя дурацкое. Поменяй, — вынесла вердикт Виктуар с чрезвычайно важным видом, почерпнутым у папы. Вместо ответа тот уставился на нее огромными светлыми глазами, смешно округлив их до состояния «домовой эльф». Девочка уже неприлично хрюкнула и была готова залиться смехом, когда они внезапно стали темнеть, приобретая оттенок, близкий к уже бордовым волосам. Виктуар овладели смешанные чувства: восхищение, удивление и желание огреть сковородкой по голове.

***

Этот День был катастрофически громким. Вспыхивали фейерверки дяди Джорджа, носились по полю папа с дядей Чарли, тетя Гермиона с дядей Роном носились с новорожденной Розой. Виновница этого торжества — семилетняя Виктуар была в восторге, прыгая от радости весь день. Когда же из камина, все так же отчаянно стесняясь, как и в прошлый раз, вылетел длинный и худой мальчик девяти лет, она кинулась к нему, повизгивая и сбивая по пути тарелки. Вероятно, мама кричала что-то по этому поводу, но девочка не слышала, со всех сил стискивая застывшего столбом гостя в объятиях.  — Я ждала тебя, Тедди! — довольно уверила его Виктуар.  — Правда? — он искренне удивился, — мы же поругались в тот раз… — пробормотал он себе под нос, опустив голову.  — Ерунда! — решительно заявила девочка, — я уже и забыла, из-за чего, — призналась она уже куда тише.  — Хорошо, — расцвел Тед улыбкой, — чем хочешь заняться?  — У нас есть лес рядом, пошли! — потянула она его за руку.  — Но туда же наверняка нельзя, — вяло протестовал тот.  — Как это нельзя? Точно можно!  — Нам надо спросить… Несмотря на протесты Теда, Виктуар вытащила его на прогулку. Сочная листва, очерченная солнечными лучиками, завораживала своим золотым блеском. Высоко запрокинув голову, дети наблюдали за каждой птичкой и белкой, рассказывая о себе:  — …а живу я у бабушки Андромеды, хотя у крестного Гарри бываю гораздо чаще…в Лондоне шумно и людно, тебе понравиться…  — …а здесь очень одиноко, даже совсем нет ребят моего возраста… ты первый мальчик, с которым я познакомилась. Я даже не знала, как это сделать.  — Это ничего, дядя Гарри рассказывал про твою маму… Весело перепрыгивая через коряги, наступая на каждый камушек, часто падая и подлавливая друг друга, они брели вглубь. Трава мягко шелестела, в ней слышался стрекот насекомых, а иногда удавалось услышать и стук дятла.  — Где-то вдалеке раньше жили магглы, как рассказывал папа, но они ретировались из-за страха перед Волр… Волда… перед тем злым дядей. Кажется, он зачем-то убивал людей. Папа не хочет ничего про него рассказывать.  — Дядя Гарри тоже, но я много слышал. Рассказать тебе? Слушая от Тедди о войне, в которой участвовали их родители, Виктуар еще яснее представляла себе, насколько она счастливая и везучая девочка. Мальчику, что шел рядом, мужественно говорящему о таких страшных вещах, совсем не так легко. Желая подбодрить его, девочка робко сказала:  — На моего папу тоже напал оборотень, как на твоего. И моя мама тоже особенная, с необычными способностями. "Тебе не надо переживать из-за метаморфомагии, когда твоя подруга — полувейла. Тебе не нужно бояться проявления ликантропии, когда у твой подруги она тоже может проявиться." — подумал Тедди и ничего не ответил. Он только улыбнулся, а его волосы засияли золотом, и этого было достаточно. Вдыхая сладкий, пропитанный весенней свежестью воздух, легко ступая по ярко-зеленой траве и крепко сжимая руку своего первого и единственного друга, они чувствовали, как их распирает от детского совершенного счастья.