Усы

Джон сидел в своём любимом мягком кресле у камина в гостиной дома на Бейкер-стрит и смотрел по телевизору очередную кулинарную передачу, бездумно помешивая чайной ложкой уже порядком остывший кофе. Миссис Хадсон уехала на неделю к своей подруге, поэтому уже три дня Джон проводил вечера в одиночестве. Период фрустрации после смерти Шерлока закончился уже давно, и, хотя Джон больше не предавался гнетущим отчаянным мыслям, оттенок лёгкой грусти продолжал преследовать его такими вот долгими одинокими вечерами. Сколько прошло времени с момента смерти Шерлока? Три года? Уотсону они показались целой вечностью. Но время, как говорится, лечит, и ситуация Джона не стала исключением. Доктор с головой ушёл в работу, соглашаясь даже на ночные смены и отсутствие отпуска. Лишь бы не возвращаться в эту пустую квартиру, где всё, даже запах, напоминает ему о Шерлоке. Медсёстры лишь сочувственно качали головами и, чтобы помочь доктору отвлечься от печальных мыслей, время от времени приглашали его на ужин в кафе или ресторан. Иногда на работу к Джону приходил Лестрейд. Обычно такие встречи заканчивались жутким похмельем и двухдневной головной болью. Раз в неделю в квартиру на Бейкер-стрит с завидным постоянством наведывался Майкрофт. Он разговаривал с Джоном на посторонние темы, ни разу не затрагивая в своей речи смерть Шерлока. Иногда Холмс-старший предлагал Уотсону за свой счёт съездить на пару дней на какой-нибудь курорт. Джон даже соглашался несколько раз. Теперь, после стольких лет, боль уже не была такой сильной и напоминала о себе лишь иногда лёгким покалыванием сердца и ощущением тревожной пустоты внутри. Серия громких звуков отвлекла Джона от воспоминаний. Доктор прислушался, слегка напрягшись, но тут же расслабился, осознав, в чём дело. Звуки доносились с улицы со стороны помойки. Это могло означать только то, что шумел бомж, который уже около недели обитал в районе Бейкер-стрит. Джон лишь поморщился, услышав очередной неприятный звук, и вернулся к просмотру передачи. Когда звуки стали невыносимыми, Джон встал с кресла и пошёл за пультом, лежащим на каминной полке, вознамерившись увеличить громкость телевизора… Но так и не дошёл, оставшись стоять с протянутой рукой и открытым от изумления ртом. В гостиную прямо через закрытое окно на тросе, подобно Тарзану из детского мультика, влетел тот самый бомж, сбивая с ног обалдевшего от такой наглости Джона. Однако вместо того, чтобы хоть как-то объясниться с хозяином квартиры, бомж резко вскочил на ноги и, бормоча себе под нос что-то нечленораздельное, принялся бегать из комнаты в комнату, снося всё на своём пути, включая пульт от телевизора, сам телевизор и даже Джона, попытавшегося было встать. Пробегав так минут пять и что-то для себя решив, бомж поднялся по лестнице на второй этаж и скрылся в ванной, со всей силы захлопнув за собой дверь. Джон сидел на ковре у камина не в силах даже пошевелиться. Какой-то ублюдок без предупреждения вламывается в его квартиру, разбивает окно и телевизор (дорогой, между прочим!) и разносит в хлам все бьющиеся и небьющиеся предметы, а потом со всей своей наглостью заваливается в ванную, словно он в этом доме полноправный хозяин!!! «Пусть только высунется из ванной, я ему устрою радушный приём!!!..» - думает Джон, возвращаясь из своей комнаты в захламлённую гостиную с пистолетом и мобильным телефоном. Впрочем, пока в полицию доктор звонить не собирался, решив выждать, когда обнаглевший бомж выйдет из ванной, и разобраться во всём самому. Когда прошло уже полчаса вынужденного ожидания, Джон сел в кресло напротив двери, положив на подлокотник телефон и пистолет, и поднял крышку ноутбука (которого бомж не снёс со стола только по той причине, что попросту не заметил). Не успел доктор ввести свой пароль, как его чуткий слух бывшего солдата уловил шум на втором этаже. Видимо бомж, наконец-то, закончил все свои гигиенические процедуры, что, по мнению Уотсона, было маловероятным, и собрался, наконец, почтить своим вниманием хозяина квартиры. В подтверждение мыслям доктора, со стороны лестницы послышались звуки шагов. Уотсон аккуратно взял пистолет двумя руками и, сняв его с предохранителя, направил в сторону прохода к лестнице. - Джон, что ты сделал с нашей квартирой? Только не говори мне, что не притаскивал сюда пьяного Лестрейда, я нашёл под раковиной его носок, который, судя по запаху и жуткому виду, лежит там уже больше месяца. Джон выронил пистолет из внезапно ослабевших рук прямо себе на колени и в неверии и шоке уставился на человека, появившегося в проходе у лестницы. - Шерлок?.. – Хотел было сказать доктор, но вместо этого издал какие-то хриплые звуки так некстати осипшим голосом. - Это я ещё не упомянул о царапинах от женских ногтей на кастрюлях, следах маникюрного лака на спинках стульев и огромного количества крашеных и мелированных волос по всей квартире! Джон, ты сюда что, всех своих медсестёр приволок? – О, да, это был именно Шерлок. Сильно похудевший, свежевымытый и гладко выбритый, в чёрных штанах, чистой белой рубашке и накинутым поверх неё синим халатом… - Шерлок… так ты… ты не умер??? – Голос вернулся к Джону так же внезапно, как и исчез, поэтому в этот раз слова прозвучали достаточно громко. - Как видишь, Джон. Я рад, что твой несовершенный мозг наконец-то осознал этот факт! А теперь объясни мне, почему… - Шерлок неожиданно прервал свою речь и принялся пристально рассматривать лицо Джона. С каждой секундой в глазах внезапно «ожившего» детектива стало всё отчётливей проглядывать неприятное удивление. – Усы… - Что? – Джон пребывал в прострации ещё с того момента как понял, что завалившийся в его квартиру бомж на самом деле единственный в мире консультирующий детектив, который уже три года как считается мёртвым. Смерть которого Джон видел своими собственными глазами. Смерть которого он оплакивал около полугода, когда оставался один в квартире. Смерть которого он никак не мог принять и забыть… Внутри доктора постепенно начинала закипать злость. - Усы! Подумать только, а ведь я всего лишь умер разок… Может, ещё бороду себе отрастишь? Или волосы на ногах брить перестанешь! Какая ведь разница?! – Казалось, Шерлок разозлился не на шутку. Потому что в следующую секунду он оказался рядом с Уотсоном и, пристально глядя тому в глаза, заявил со всей серьёзностью: - Сбрей усы. - Усы… - Джон в ярости уставился на Шерлока и заговорил, срываясь на крик. – Три года, Шерлок… Три грёбаных года прошло с твоей смерти, как теперь выяснилось, ненастоящей… Мне казалось я умер тогда, вместе с тобой!!! Мне было очень больно… Я впервые в жизни плакал! Плакал, Шерлок, ты понимаешь?!! Я не плакал на похоронах своего отца, я не плакал, когда вокруг меня на войне умирали мои друзья, а тут я рыдал как какая-то баба, насмотревшаяся индийских фильмов!!! Тебя не было три года!!! И вот ты вламываешься в нашу квартиру, сносишь всё к чёртовой матери, и единственное, что ты можешь мне сейчас сказать, это: «Сбрей усы»?!!! - Джон, я серьёзно. – Шерлок, как ни в чём не бывало, продолжал буравить Джона своим внимательным взглядом невероятных серых глаз. – Сбрей эту волосатую хрень на губах. - Волосатую хрень, значит… - Уотсон шумно выдохнул и сжал кулаки. – Сбрить… А вот и не сбрею!!! Я не собираюсь потакать твоим прихотям после всего, что ты натворил!!! Ты ничего не сказал!!! Прислал бы хоть смс или знак какой-то подал, что ты жив! Я каждый чёртов месяц ходил на твою пустую могилу! И ты, даже сейчас ничего не объяснив, что произошло, почему ты не умер, хотя я сам видел твой труп, где ты был столько лет, просишь меня сбрить усы!!! Не сбрею!!! И не проси! Это моё лицо и я сам буду решать, быть на нём усам или нет!!! И почему «хрень»? Девушкам вообще-то нравятся усатые мужчины. - Девушкам? Нравятся? – Шерлок иронично приподнял левую бровь. – Брось, Джон, даже я знаю, что девушки терпеть не могут волосы на лице! Ты хочешь, чтобы я рассказал тебе, что произошло тогда со мной и Мориарти? Я не скажу тебе, пока ты не сбреешь усы. - Шерлок, ты издеваешься? – Джон вскочил с кресла и схватил детектива за воротник рубашки. – И вообще, с чего мне избавляться от усов, когда ты сам час назад бегал по квартире как волосатый неандерталец! - Но я же побрился! – Шерлок, в подтверждение своих слов, даже показал пальцем на своё гладко выбритое лицо. – Сбрей усы, Джон! Я в последний раз тебе это говорю! - Зачем ты вообще тогда отращивал волосы на лице? И нет, не сбрею! - Это была вынужденная мера! – Громко заявил Шерлок, а затем вдруг пробормотал полушёпотом: - Не сбреешь… - Нет. – Отрезал Джон и грозно посмотрел на притихшего детектива. Шерлоку определённо не нравились эти усы. С того самого момента, как он заметил эти жуткие отростки на лице Уотсона, Холмс поклялся себе, что, во что бы ты ни стало, добьётся того, чтобы его сосед побрился. Но Джон был очень упрям. Впрочем, как и всегда. Перебрав в голове все возможные способы того, как повлиять на мужчину, детектив нашёл один единственный, по его мнению, наиболее подходящий. Шерлок аккуратно обхватил лицо Джона своими руками, нежно провёл пальцами по его губам, будто бы случайно задев усы. Спустя пару секунд Шерлок целует Джона. Поцелуй выходит односторонний, потому что доктор стоит не в силах пошевелиться от подобной выходки Шерлока. Когда детектив отстраняется, Джон наносит ему удар в скулу. Не ожидая такого, Шерлок теряет равновесие и падает на ковёр. Уотсон нависает над мужчиной, собираясь ударить того ещё раз, но вдруг перехватывает его взгляд. Нежный, немного удивлённый. Зрачки расширены до такой степени, что серую полоску радужки почти не видно. Джон едва слышно вздыхает и, вместо того, чтобы снова нанести удар, уже сам целует Шерлока. Теперь поцелуй выходит просто потрясающий, долгий и страстный. То, что для детектива этот поцелуй, скорее всего, первый, вызывает гамму чувств у доктора. Джон чувствует руки Шерлока под своей рубашкой и отстранённо думает, что ему это нравится. Ещё больше ему нравится стон Шерлока, невольно вырвавшийся из груди, когда Джон во время поцелуя прикусил его нижнюю губу. Исследовать языком рот детектива, ощущать в своих ладонях мягкие тёмные кудри и чувствовать, как в прижатой к телу груди бьётся чужое сердце в унисон с собственным теперь кажется таким естественным. Когда воздуха в лёгких перестаёт хватать, Джон отстраняется и смотрит на чуть припухшие губы детектива затуманенным взглядом. Шерлок с таким же взглядом берёт руку доктора и кладёт себе на штаны. Джон с удивлением ощущает под свой рукой выпуклость, выражающую явное возбуждение своего асексуального друга, «женатого на работе». - В спальню? – Шепчет Джон, аккуратно перебирая волосы детектива. - Да… - Хриплым голосом отвечает Шерлок и вдруг с хитрой улыбкой добавляет: - Если пообещаешь мне, что сбреешь усы. Джон закатывает глаза и, пробурчав что-то вроде «За что мне это…», хватает несносного детектива за край халата и тянет за собой на второй этаж. Майкрофт, зашедший утром в квартиру 221б на Бейкер-стрит, чтобы навестить Джона, застаёт в гостиной своего брата, растянувшегося на диване, с руками, сложенными в молитвенном жесте. Шерлок смотрит в потолок с абсолютно счастливой улыбкой и даже не грубит Майкрофту, который в очередной раз устраивает «допрос с пристрастием», чтобы убедиться в благополучии своего дорогого брата и расспросить его о реакции Джона на внезапное «воскрешение». Хотя, Майкрофту достаточно пяти секунд, чтобы определить, что произошло. Шерлок, смотря на вытянутое от удивления лицо брата, улыбается ещё шире. Ну и что с того, что скула разбита, и сам Шерлок в ближайшие дни не сможет нормально сидеть? Он потерпит. Ведь главное, что Джон, наконец, побрился и пошёл на работу без этих ужасных усов! От автора: Шерлок-бомж :D - http://vk.com/benedictfans?z=photo-37062285_310437091%2Falbum-37062285_00%2Frev