Бестия с Зеленых Полей

Утро принесло новые сюрпризы: девушка проснулась в черной шелковой сорочке, короткой настолько, что ткань еле прикрывала накачанные ягодицы. Поражало и то, что вся растительность с ее тела, не находящаяся на бровях, ресницах и скальпе, исчезла. Кожа немного болела, но в целом воительница чувствовала себя хорошо. Ожидание очередной мерзости, вроде близости с Рабастаном, снова заполнило собой разум Кристел и она металась по камере, словно раненный тигр, не зная куда деть себя. Повод для беспокойства давало еще то, что в завтраке и в воде не чувствовался вкус дурмана или дамианы, а после приема пищи девушка внимательно прислушивалась к своим ощущениям, но ничего не говорило о том, что в еду было что-то подмешано. Что ты задумал, Рабастан? Кристел стояла возле окна, когда дверь открылась, и в камеру вошла блондинка, одетая в рубище, еле прикрывающее ее интимные места. Следом зашел Рабастан и, заметив рывок Кристел, быстро достал кинжал, схватил рабыню за волосы и поднес оружие к ее горлу: — Еще одна невинная жизнь на твоей совести! Бестия замерла. — Развернись, Лисса. Он убрал кинжал, блондинка послушно развернулась и встала на колени. Кристел внутренне содрогнулась: вся ее спина была испещена старыми и свежими шрамами, разной глубины, оставленные, судя по всему, не только холодным оружием, но и плетями. Ужаснуло девушку не это: на левой лопатке были аккуратно вытатуированы два скрещенных меча, между которыми, образовывая горизонтальную перекладину, была выбита тонкая цепь и рисунок образовывал букву «А». Страшнее всего было то, что над мечами была небольшая татуировка короны, что говорило о положении девушки. — Королева Айони? — шокированно произнесла Кристел. Бестия не могла поверить своим глазам: Лисса, королева племени воительниц Айони, сейчас здесь, стоит на коленях возле Рабастана? Кристел слышала, что племя было уничтожено за одну ночь, но среди мертвых тел не было найдено ни тела королевы, ни ее дочери. Поражал объем разрушений: все постройки были либо сожжены, либо разрушены, а характер следов на телах и земле показывали, что воительницы ожесточенно защищались до последнего. Ходили слухи, что и напавшие понесли большие потери, что было неудивительно, ведь племя Айони славилось своим боевым мастерством. — Выбор у тебя очень и очень прост, Кристел, — нарушил тишину Рабастан. — Прямо сейчас ты делаешь все, что я говорю, либо ее очаровательная дочь будет продана в бордель, а сама Лисса будет убита. — Откуда мне знать, что ее дочь уже не в борделе? — прорычала Кристел, подойдя к Рабастану ближе, взяв королеву за плечи и увлекая Лиссу назад. — Но ты не можешь и опровергнуть мои слова, Кристел, — улыбнулся Рабастан. — Ее дочь сейчас в приюте, где из нее воспитывают настоящую леди. Малютке 6 лет, как думаешь, заставят ли ее в борделе обслуживать клиентов сразу или она сначала будет первые 8 лет стирать белье шлюх? — Ты монстр, Рабастан, — Кристел глубоко вздохнула. — Я и Лисса можем убить тебя прямо сейчас. Мужчина щелкнул пальцами и в дверном проеме показались усмехающиеся лица стражников. — Вас убьют обеих. Ее дочь окажется в борделе. Судьба ее отпрыска в твоих руках, Кристел. Думай быстрее. — Спаси мою дочь, — шепнула Лисса. — Прошу тебя, спаси мою дочь. Кристел яростно посмотрела на самодовольно улыбающегося Рабастана: — Если я выполню твое требование, ты больше ничем не будешь угрожать ее дочери, — не привыкшего к такому тону от пленников мужчине показалось, что это звучало как приказ. — Тебе стоит попросить об этом, Кристел. — Могу ли я полагаться на твое слово? — Можешь, красавица. Но сначала попроси об этом. Едва девушка открыла рот, как Рабастан вновь прервал ее: — Просьбы стоит озвучивать на коленях. Кристел покорно встал на колени и, дерзко глядя в глаза Рабастана, снова открыла рот и мужчина опять ее перебил: — Когда просишь, девочка, ты должна смотреть вниз и называть меня «господин Рабастан», как и полагается при твоем положении. Пытаясь унять закипающую в груди ярость, девушка набрала побольше воздуха в грудь и произнесла: — Прошу Вас, господин Рабастан, не причинять вреда принцессе Айони, не уничтожать ее жизнь и не убивать ее мать. Умоляю Вас позволять им видеться. Прошу Вас, не причинять вреда королеве Айони. Я исполню любой Ваш приказ, господин Рабастан, в обмен на мои просьбы. В наступившей тишине Кристел слышала дыхание Рабастана и как шумит кровь в ушах. Сердце стучало как паровой молот, заглушая все мысли в голове. — Это уже не одна просьба, Кристел, а пять. Что я получу взамен? Рабыню? У меня их много. — Это решать Вам, господин Рабастан, — ответила девушка — Умеешь просить, Кристел, — в высокомерном тоне послышались нотки одобрения. — Похвально. Я хочу, чтобы ты в течении всей недели подчинялась мне беспрекословно. Сквозь шумащую в ее мыслях ярость и ненависть девушка выдохнула: — Я исполню это. В звенящей, натянутой, как струна арфы, тишине послышался торжествующий смех мужчины. Лисса обреченно посмотрела на спину коленопреклоненной Бестии. — Теперь, — отсмеявшись, сказал Рабастан. — Встань на четвереньки. Выгнись, как ласковая кошечка. Ты же будешь моим послушным котенком? — Да, господин Рабастан, — ответила Кристел, выполняя требование мужчины. Короткий подол сорочки больше не прикрывал ее попку. — Восхитительно, — произнес Рабастан, обходя девушку кругом. Мужчина снял перчатку и сел рядом с ней на колени. — Что может быть лучше, чем покорная Бестия? — на обнаженную ягодицу опустилась неожиданно теплая рука мужчины. — Бестия пала, — продолжал он, ласково гладя обнаженную кожу. — Как же жалок столь низко павший воин. Знала бы ты, кошечка, как приятно видеть тебя такой. — Военачальник всегда пожертвует меньшим, чем жизнь невинного, — возразила Кристел. — Ты не военачальник, Кристел, а пленник, — последнее слово Рабастан произнес медленно, словно смакуя его. — Считаешь воинскую честь ниже жизни? Неудивительно, что ты проиграла войну. — Жизнь невинного превыше всего! В тиши камеры послышался шлепок. Кристел от неожиданности пискнула: правую ягодицу обожгло болью. — Ты слишком много говоришь, малютка, — недовольно произнес он. — Я бы хотел провести с тобой время наедине, но ты слишком плохо себя ведешь. Пожалуй, стоит найти твоему рту более полезное применение. Он поднялся на ноги и спешно расстегнул штаны. — Покажи Лиссе свое мастерство. Ей стоит знать, что жизнь ее ребенка зависит только от умений шлюхи. Кристел покорно встала на колени и с готовностью открыла рот. Все ради принцессы Айони. — Внимательно слушай, что я говорю тебе, — начал Рабастан. — Поцелуй его, как своего любимого человека. Долго и нежно. Женские губы неуверенно коснулись до еще вялого члена, приоткрылись, выпуская наружу розовый женский язык, который неуверенно облизнул солоноватую на вкус головку. — Теперь возьми его в рот полностью. Невозбужденный член легко поместился во рту и Рабастан качнул бедрами: — Смочи его полностью в своей слюне. Женский язык быстро порхал, смачивая ствол и, к ужасу девушки, возбуждающий его. Орган мужчины постепенно твердел, наливаясь кровью, уже не помещался во рту, но девушка продолжала упрямо двигать головой. Лисса с смесью ужаса и отвращения наблюдала за тем, как закатывает от удовольствия глаза Рабастан, как Кристел, обняв его за бедра, все интенсивнее двигает головой, на обращая внимания на стекающую из ее рта слюну, тонкими ниточками капающая на грудь. — Смотри не отрываясь, Лисса. Разве стоит поруганная честь Бестии твоего отпрыска? Королева скрипнула зубами: только мысль о горячо любимой дочери удерживала ее от справедливого возмездия. Мужчина тем временем мягко остановил Кристел и вышел из ее рта: — Держи ротик широко раскрытым. Высунь свой язык. В широко открытый рот девушки ударила тугая струя спермы, и жемчужно-белые капли стекли по ее языку вниз, на черную ткань. Мужчина коснулся ее языка членом, вынуждая девушку закрыть рот, проглотить остатки спермы и очистить орган. — Хорошая кошечка. Тебе понравился мой вкус? — буднично спросил он, застегивая штаны — Да, господин Рабастан, — произнесла Кристел, опустив глаза. Ласково улыбнувшись, мужчина протянул ей руку и она, оперевшись на нее, встала. Один из стражей протянул Рабастану полотенце и плащ. Мужчина отер лицо девушки от слюны и спермы и надел на нее плащ, скрывая от посторонних столь бесстыдно короткую сорочку с белыми потеками. — Пойдем, Кристел. Неделю ты проведешь в моих покоях. Лисса тихо побрела следом за ними: ее ждал очередной безрадостный день рабства.