Хрупкое счастье.

Когда Ло Бингэ вернулся в свой мир, он испытывал множество эмоций. Гнев, шок, недовольство, презрение к тому Ло Бинхэ смешались, медленно и мучительно пронзая сердце демона тупой болью. Никто во всем сумасшедшем мире Пути гордого бессмертного демона не мог предположить, что за этой убийственной смесью крылась ещё пара эмоций, так яростно подавляемых самим Ло Бингэ все эти годы. Ревность и зависть. У Ло Бингэ есть все: богатство, красавицы-жёны, власть и сила. Так отчего же ему кажется, будто на самом деле он чертовски беден? У того Ло Бинхэ тоже есть все — кроме жен, естественно, да и власти у него не так много, раз он мирно сосуществует с теми, кого Ло Бингэ давным давно прикончил. Однако, тот Ло Бинхэ живет только ради одного человека, которого оригинальный демон презирал и боялся всю свою жизнь. Шэнь Цинцю. Сам Ло Бингэ пытался убедить себя, что живёт ради своих жен, но даже они за столько дней, сколько демон провёл в своём мире после возвращения, не могли заглушить тупую боль. В глубине души он знал, что эти попытки ни к чему не приведут, пусть только женщины и не причиняли ему боль, напоминая о давно ушедшей приёмной матушке. Казалось, чувства восхищения и благоговения, которые он испытал при первой встрече с Шэнь Цзю, вновь скребли его израненную душу. Почему Ло Бингэ не мог быть счастлив с одним человеком, как его вторая версия? Этим вопросом Ло Бингэ задавался все шесть дней, которые не спал, своим состоянием пугая находящихся рядом. Честное слово, он же совсем не собирался причинять вред, но настолько сильно его опасаются — хотя демон не отрицает, что на это есть причины. В памяти невольно появился образ того, кто никогда не испытывал страха по отношению к нему, лишь показывая свои гордыню и упрямство в красивых глазах. Жаль, что Ло Бингэ так и не смог застать, как эти два качества сольются с нежностью по отношению к нему настоящему. Рука бессознательно потянулась к спутанной косе черных волос, почти ласково ее поглаживая. Казалось, демон все еще чувствовал, как заботливые руки того учителя касаются вьющихся локонов, стараясь сделать прическу как можно лучше и слегка массируя кожу головы. Видимо, поэтому он вспылил, когда одна из его жен попыталась проявить заботу, собираясь расплести растрепанное нечто. Что ж, лишь ещё одна причина у окружающих людей бояться Ло Бингэ. Неосознанно демон вспомнил, что в бою, когда ты получаешь ранение за ранением, движимый лишь адреналином, ты уже не обращаешь внимания на кровоточащие раны. К сожалению, учитель, будь то Шэнь Цзю или Шэнь Цинцю, успешно нарушал этот закон. Для Ло Бингэ не было особой проблемой бодрствовать несколько дней, но в этот раз почему-то демон даже не заметил, как уснул. Последней мыслью в его голове было, что он просто хочет, чтобы учитель позаботился о нем. Посмотрел с любовью, вновь заплел волосы — неважно. Но в этот раз не было у Ло Бингэ возможности получить желаемое. Может быть. Демон открыл глаза, почувствовав лёгкий ветерок на своей коже. Недовольный, он открыл глаза, сонно прищурившись, поднялся и подошёл к открытому окну, чтобы захлопнуть его. Однако, там Ло Бингэ и застыл, не в силах исполнить прошлую прихоть. За окном не было порой ужасающего, но притягательного вида мира демонов. Вместо него за окном покачивался зелёный бамбук, несколько листочков которого ветер гонял по мягкой траве. Вдалеке, скрытые туманом, виднелись очертания других гор. Ло Бингэ не мог сказать точно, — всё-таки, прошло много лет — но ему показалось, что он вернулся в прошлое, на пик Цинцзин, что сейчас рядом пройдёт маленькая шицзе Нин, в очередной раз не замечая, как на неё смотрит Мин Фань, что демон вновь увидит избитых своим учителем учеников Байчжань, спешащих на Цяньцао. Пусть на пике Цинцзин с Ло Бингэ часто обращались хуже собаки, в данный момент демон чувствовал лишь горечь воспоминаний и желание ещё хоть раз застать великолепие школы Цанцюн. В груди затеплилось ещё одно забытое чувство — надежда. Ло Бингэ надеялся, что небеса услышали его, и сейчас он проснулся в том мире, где учитель любит его. То ли насмехаясь над ним, то ли, наоборот, помогая, судьба-злодейка дала демону еще один повод надеяться. Вокруг не было даже птиц, лишь растения, ветер, скрытые туманом горы и домик, в котором находился Ло Бингэ, поэтому фигура в белой одежде, идущая в сторону домика, сразу привлекла к себе внимание. В каком-то неясном порыве Ло Бингэ отскочил от окна, рывком открывая дверь домика и оказываясь перед фигурой. Сейчас демон точно увидел, что это учитель. Не похожий ни на учителя из его мира, ни на учителя из другого. Шэнь Цинцю сейчас стоял перед ним ошеломленный, всего в двух слоях тонкой белой одежды. Длинные чёрные волосы, что в воспоминаниях Ло Бинхэ всегда были заплетены в изящную прическу, теперь свободно ниспадали на плечи и спину; в руке же вместо веера Шэнь Цинцю теребил бамбуковый листочек, пытаясь выместить на нём своё волнение. Мужчины смотрели друг на друга несколько опасливо, настороженно, пока Шэнь Цинцю не сменил ошеломленное выражение лица на более беспристрастное и, нахмурившись, не произнес: — Кто ты? Не стоит врать, эти слова повергли демона в ещё большее удивление. — Ты не помнишь? — на удивление осторожно, будто боясь спугнуть, спросил Ло Бингэ. Горный лорд приподнял бровь во все ещё слишком надменной манере, как бы говоря, что, если бы помнил или знал, то не спрашивал бы. Неожиданно для себя Ло Бингэ почувствовал, что готов умереть ради этого лица, и из его рта вырвалась глупость: — Я тоже не помню. Оказалось, такой ответ вполне устроил Шэнь Цинцю. Молча он прошел мимо Ло Бингэ в свой дом, не возражая, чтобы тот последовал за ним, где сел за стол и налил себе пиалу прохладного чая. Не ведая преград, Ло Бингэ занял место напротив, наливая чаю и себе, после чего опустил взгляд на доску между ним и учителем, по бокам от которой стояли среднего размера горшочки с белыми и чёрными камешками внутри. Протянув руку, демон положил на пересечение линий, начертанных на доске, чёрный камешек. Шэнь Цинцю в ответ сделал свой ход белым камнем. Эту партию в го Ло Бингэ проиграл прежде, чем проснулся. Он долгое время смотрел в потолок, перебирая чертоги своей памяти, после чего хриплым голосом позвал: — Мобэй-цзюнь. Не смотря назад, Ло Бингэ чувствовал, как из тени появился владыка Северной пустыни. — Найди цветок росы, луны и солнца. Шэнь Цзю не знал, сколько времени он находился в этом странном месте, которое про себя окрестил «чистилищем». Он лишь помнил, что потерял сознание в приступе лихорадки прямо во время тренировки к Собранию, после чего оказался в месте, напоминающем его пик и школу. Вот только ступить дальше крошечного клочка земли своего пика Шэнь Цзю не мог, все время возвращаясь назад. Ему оставалось лишь издалека тянуть руку к размытым горам. Вода камень точит, а одиночество точило Шэнь Цзю. Его будто снова заперли в той страшной комнате в поместье Цю, избитого и жалкого, а Ци-гэ снова ушел. Ушли все. Страх сменялся гневом, гнев страхом, но через какое-то время — Шэнь Цзю не знал, сколько времени прошло — лорд почувствовал только всепоглощающую усталость. И побежал в последний раз так далеко, как только мог, но все равно вернулся назад. После этого он и встретил странного незнакомца с красной меткой на лбу. Сыграв с заклинателем, он ушёл, и Шэнь Цзю предполагал, что навсегда, но ошибся. Никогда еще не было так радостно ошибаться. Незнакомец приходил очень часто. Иногда просто сидел рядом, пил чай, зазывал сыграть партию в го, а после завороженно наблюдал, как длинные пальцы Шэнь Цзю перебирают струны циня. Их молчаливые встречи продолжались до тех пор, пока Ло Бингэ неожиданно не предложил забрать Шэнь Цзю отсюда. Шэнь Цзю незамедлительно согласился, даже если это означало быть обязанным кому-то. Он умеет платить по счетам. Ло Бингэ не думал, что цветок росы, луны и солнца сработает, но у него действительно все получилось, и, после переселения души Шэнь Цзю, демон планировал показать заклинателю дивный новый мир. Он исполнил все свои планы. Все больше удивляя Шэнь Цзю, Ло Бингэ показывал тому новые места, давал попробовать новую еду, сопровождал при коротких прогулках, ни разу не выказав возражений, когда из вредности Шэнь Цзю показывал свое упрямство, но все равно недовольно щурился. Сами того не ведая, заклинатель и демон создали между собой тёплое, трепетное, хрупкое чувство, которое постепенно крепло под множеством прогулок, взглядов и вечерних разговоров. Однажды, Ло Бинхэ разрешил Шэнь Цзю коснуться своей спутанной косы, расплести ее и сделать новую. Чувствуя, сколько заботы и нежности, которые неумело пытались скрыть, в этих касаниях, Ло Бингэ понял, что так продолжаться не может. В тот же вечер, стоя на коленях, демон все рассказал Шэнь Цзю. Про уничтожение школы Цанцюн, про смерть его боевых братьев, про то, как мучил другую версию Шэнь Цзю…и про то, что он является тем самым Ло Бинхэ, которого Шэнь Цинцю так ненавидел. В тишине после признания Ло Бингэ они простояли несколько часов. Заклинатель чувствовал, как в груди все сжалось, от осознания смысла сказанного, но он просто не мог заставить себя злиться. Этот не совсем человек спас его, давая тепло, пусть моментами и неумело, признался во всем, зная о риске, помня о всех издевательствах, которые принес другой учитель и в которых частично участвовал и сам Шэнь Цзю. Если бы Шэнь Цзю рассказал кто-то другой, он бы вспылил и возжелал убить Ло Бингэ за все его злодеяния, думая, что все его суждения о мелком ублюдке были верны, как никогда. Но любовь и благодарность чертовски слепы. — Завтра мы должны поставить новые могилы для них, — только и ответил Шэнь Цзю, понимая, что они со всем справятся. Следующим вечером Шэнь Цзю впервые разрешил себя поцеловать.