В последний раз тебя коснусь

      В мастерской тускло горели свечи, завораживая своим пламенем, игриво бегая тенями по старым стенам. Мелодично потрескивали дрова, которые художник стремительно собирал еще пару часов назад, спасая от холодного, осеннего дождя, пробирающего тело насквозь. У стен аккуратно стояли картины, а стоявший мольберт, напротив стула, был в предвкушении новых лиц. В комнате стоял запах терпкой корицы и табака, который курил Роберт Штихцен, что означало о его недавнем нахождении тут. Везде стояли баночки с красками, а разбросанные кисти, свидетельствовали об хаотичной спешке художника, не ждавшего ночью гостью.              — Лилит, — Берт слегка коснулся подушечкой пальца ее ладони. Невесомое, еле ощутимое движение, но заставляющие поднять в нем волну чувств.              — Мне нужно выпить! — резко ответила девушка, поворачиваясь к художнику лицом и встречаясь с его глазами. — У тебя есть что — нибудь?              — Могу предложить эль или, — он замялся, не ожидая такого поворота и всячески старался вспомнить, что из алкоголя находится в его буфете. — Ром?              — Пожалуй, — Селена взяла паузу обдумывая, несмотря, что выбор был невелик. — Эль.              — Решила напиться? — парень наклонил голову влево, сузив черные глаза, будто кот, поймавший свою добычу.              — Хотелось бы расслабиться, — она обошла художника, проходя в центр мастерской.              — Как пожелает миледи, — Берт лукаво растянул уголки губ, уходя вглубь дома.              Она пару раз еще глубоко вздохнула, смотря в спину уходящего и, чувствуя неловкость внутри, которая накатывала. Селена не планировала скрашивать вечер крепким алкоголем, от которого на утро будет разрываться голова, но девушка ловила себя на мысли, что ей не хватит смелости осуществить задуманное. Ее приход был не более, чем проверка для чувств, вспыхнувших, будто спичка в умелых руках кукловода по отношению к другому юноше.              Берт же напротив, был несказанно рад ее компании. Любую возможность беседы с Лилит, художник рассматривал, как очередную игру. Он достал из буфета последнюю бутылку с элем, проходя по самодельной этикетке глазами и разворачиваясь на пятках, направился к сервизу, скромно стоящему в углу на деревянном комоде. Открывая бутылку, Берт не спеша, будто смакуя ожидание предстоящей близости, разлил жидкость янтарного цвета по хрупким бокалам и, взяв крепко за тонкие ножки, направился в мастерскую.              — Эль, — воскликнул он в восторге, протягивая бокал с алкоголем, как только появился на пороге мастеркой.              — Спасибо, — вполголоса поблагодарила Селена и, подойдя к шатену, изящными пальцами обхватила стеклянную чашу.              — На миг подумал, что ты сбежишь, — Берт поднес бокал к тонким губам, делая несколько маленьких глотков, посматривая на девушку.              — Как видишь, — она отрывисто засмеялась, облокачиваясь бедрами о стол. Отведя взгляд золотистых глаз на картины, где была запечатлена природа в любых ее проявлениях, девушка отпила эль, чувствуя, как жидкость спускается по горлу, оставляя после себя приятное тепло.              — Вижу, — парень подошел, оставляя бокал с недопитым элем у мольберта. Глаза проходили по изящной шеи, заставляя вспоминать каждый проведенный миг с ней до потери памяти.              Взгляд черных, будто бездна глаз, вызывал смущение, которое Селена глубокого прятала. Она сделала последние, крупные глотки, проходя влажным языком по нижней губе, убирая остатки спиртного. Берт слегка наклонился, аккуратно забирая бокал с ее рук.              — Быстро, — он в привычной, лукавой манере улыбнулся, отставляя ее сосуд на краю ближайшей тумбы, которую использовал под кисти и краски во время очередного шедевра. Мягко, но в то же время властно развел ее ноги, устраиваясь между ними, заставляя слабо приоткрыть внутреннюю часть бедер.              — Это плохо? — Селена проговорила ему в губы, чувствуя нарастающее напряжение между ними.              — Я этого не говорил, — Берт ухмыльнулся, обхватывая ее подбородок, заставляя поднять свой затуманенный от алкоголя взгляд. — Ты так красива, Лилит, — он проговорил тихо шепотом, будто какую — то заветную тайну, проходя большим пальцами по ее скуле на которой красовалась маленькая, аккуратная родинка, привлекающая его внимания каждый раз.              — Красива, — повторила та, смотря как зачарованная на стоящего парня. Быстро выпитое спиртное сделало свое дело. Ее тело расслабилось, предаваясь сладкой истоме, дыхание выпрямилось, а неловкость и смущение забылись на время.              — Да, — холодные, тонкие губы Берта коснулись Селену, настойчиво проникая языком в ее рот, заставляя прикрыть обоих глаза, наслаждаясь моментом.              Завлекающий, жадный поцелуй, говорящий о чувстве горькой разлуки и одиночества Берта, глубоко спрятавший в душе свою скорбь от ее потери. В этот миг, в окружении горящих свечей, он чувствовал себя целостным, находясь рядом с Селеной. Языки сплетались в своем танце, не способном повторить с остальными, пальцы расстегивали атласное, светло - зеленое платье на груди, освобождая маленькие пуговки от петель.              — Берт, — она проговорила глухо сквозь поцелуй, набирая в легкие теплый воздух.              — Тише, — властно шепотом отозвался парень, углубляя поцелуй и освобождая взор на глубокое декольте.              Хрупкие пальцы обхватили низ черной рубахи, поднимая ее и заставляя Берта отвлечься на доли секунды. Одежда полетела на пол, обнажая рельефное тело, а губы переключились на тонкую шею. Каждый поцелуй к бархатной коже он вкладывал свою безоговорочную и недосказанную страсть. Берт любил каждый сантиметр её тела, которое трепетно отзывалась на его касания. Сейчас девушка безоговорочно принадлежала вся ему, как и прежде в далёкие дни их разлуки.              Дыхание становилось тяжелее, освобождая тело Селены от платья, полетевшее в след рубашке и, оторвавший, с нескрываемым желанием проходит по ее манящему, самому хрупкому в этом мире, телу. Он знал каждую родинку, начиная на скуле и заканчивая самой интимной, расположенной между нежной грудью, которой не раз касался с наслаждением.              Наклонившись, проходит влажным языком по ямочке над ключицей и, спускается вниз. Игриво, дразня, проходя острым кончиком по затвердевшему соску, заставляя издать хозяйку тела мнимый, отрывистый стон. Обхватывает ртом, слегка, еле касаясь белоснежными зубами, прикусывает сосок, вынуждая откинуть голову и пискнуть. Грубые ладони по — хозяйски обхватывают ее бедра, стягивая последнюю одежду на ней.              — Мхм, — она всей грудью выдыхает горячий воздух, чувствуя влагу между ног и желание, накатившие внизу живота. Подбирается ближе к концу деревянного стола, рассматривая сверху Берта и ведет пальцами вниз по торсу, вызывая лёгкие, покалывающее чувства у парня, расстегивая позже узкие брюки.              Ее движения с болью врезаются в его воспоминания, отличавшееся от всех проведенных с девушкой ночей. Ладони поглаживают бедра, впиваясь длинными пальцами в кожу, властно разводя ее ноги шире и, освобождаясь от одежды, его пальцы проходят по внутренней части бедра, закачивая на половых губах. Нежно поглаживая, он проникает ими внутрь, делая глубокие, медленные, заставляющие протяжно простонать от наслаждения Селену, движения. Берт наклоняется, покусывая ее плечико и убирая пальцы, резко, до конца входит, вынуждая громко простонать.              Белокурые волосы спадают на спину, заставляя ее обладательницу прогнуться в спине. Берт обхватывает подбородок, властно поднимая взгляд девушки на себя, встречаясь не с прежней любовью, детской, но жестокой игрой, а с мутным, будто в дымке от спиртного взглядом, а за ним пустота.              Художник чередует нежные и грубые проникновения, входя глубоко и медленно. Селена обхватывает парня за крепкие плечи, притягивая его ближе к себе. Протяжные стоны, как сладость для ушей Берта, наполняют мастерскую, заставляя обоих тяжело дышать. Движения сменяются более быстрыми, он проникает языком в горячий ротик Селены, изучая и запоминая вкус поцелуя в последний раз. Берт старается входить глубже, давая безумное удовольствие. Темп становился гораздо грубее, чувственнее, заставляя ощущать влагу внутри нее, обволакивающую, приятную. Обхватывая вновь упругие бедра, притягивая к себе максимально близко, страстно углубляет поцелуй и ему хватает пару движений, заставляя тело девушки вздрогнуть в приятной судороге, наполняя в след за ней ее лоно.              Берт медленно, не желая, разрывает поцелуй, оставляя тонкую ниточку из слюны между ними, встречаясь с нескрываемым румянцем на бледной лице Селены, глухо, шепотом говорит:              — От жемчужных морей до запутанной в нити дороге, — он берет паузу, переводя томное дыхание и смотря в золотистые глаза продолжает. — Виноградные грозди в пропитанных венах вином, — Берт аккуратным движением выходит, заставляя Селену тихо простонать и убрать хрупкие руки от его плеч. — Разыгравшийся штор языками ложиться под ноги, — художник не скрывает нахлынувшей грусти и заканчивает все тем же тихим шепотом. — И ты смотришь куда — то вперед с безразличным лицом.