до гроба

Рома доторчался. Он стоит ночью на балконе старой хрущевки, вмазанный дешевым дерьмом. Нервные клетки умирают. Рома повышает дозу, стараясь почувствовать то же, что и в первый раз. Рома понимает, что каждая понюшка может стать для него последней, но Роме совсем не страшно. Рома любит только мефедрон, секс и Олега, хотя со вторым у него теперь проблемы. Рома теперь снизу, потому что по другому уже не получается. Потому что Рома доторчался. Потому что наркотик всегда был для него первее, чем Олег, и, тем более, секс. Но Олег его не винит. Олег стоит рядом, на этом же балконе, посреди душной, летней ночи. Придерживает полуживое, вмазанное и холодное, но, вроде бы, любимое тело рядом. Курит. Олег докурился. У Олега четвертая стадия рака легких. У Олега метастазы, жидкость в плевральной полости и еще какая то хуета. Так ему сказал врач. Но, верите, нет — Олегу похуй. Олег не занимается ни Химио, ни Иммунотерапией. Даже грубо втрахивая Сащеко в скрипучий матрас, Олег курит. Пепел падает, оставляя на ткани черную дырку, но что говорить о несчастной тряпке, когда у тебя на рентгеновском снимке такое же пятно в районе груди. Ничего личного, но для Олега сигареты всегда были первее, чем любимый Рома. Первее, чем секс с ним. Сейчас с Англичанина немного сойдет трип, Савченко докурит, и оба вернутся в старую квартиру. Тут только старая мебель, пачка сигарет и рассыпанный по кухонному столу порошок. Они потрахаются, а потом Рома ляжет спать. А Олег пойдет курить. Рома проснется, занюхает, потом Олег снова покурит, и так по кругу. А потом снова придется продавать мебель. Следующей, наверное, будет плита. А потом холодильник. Стол оставят пока, а то Роме не с чего занюхивать будет. Олег и Рома смерти не боятся, потому что бояться надо было раньше. Сейчас, увы, поздняк метаться. Концерт группы «ЛСП» окончен. Олег, возможно, умрет первым. Просто однажды ночью зайдется в неконтролируемом приступе кашля, отхаркивая кровь и что то темное, а потом его вырвет чистой кровью и водой. И Олег умрет, потому что докурился. Рома утром проснется, увидит, поплачет немного, а потом занюхает слишком много и тоже умрет. Тоже обблюется, будет биться в конвульсиях с пеной у рта, а потом навсегда уснет. А если и выживет, то, может, и труп прибрать забудет. До тех пор, пока гнить не начнет. Ну, что теперь поделать. Прошла любовь, завяли помидоры. А может, Англичанин и первый откинется. Дернется во сне последний раз, пока Олег на балконе будет докуривать очередную пачку, и все. Олегу плакать тяжело будет, потому что легкие и так еле сокращаются. Закашляется, взвоет от острой, пронизывающей боли, а там и до внутреннего кровотечения недолго. Он то, если что, бездыханное тело убрать не забудет. Помидоры, конечно, завяли, но это не повод оставлять гнить и Рому. Вынесет ночью во двор и закопает, ему не трудно. А потом закурит. Каждый день - шаг в конец, взгляд в их будущее - взгляд в пустоту. Темное, как пятно на легких Олега, темное, как у Ромы душа. Олег и Рома. Рома и Олег. "ЛСП" Фитанули со смертью, вместо новой жизни - жалкий ремастер старой. Искали чудо из чудес, нашли друг друга. Сейчас им хорошо, даже заебись, потому что Олег долбит Рому, а Рома - меф Любовь долго не проживет, как и они сами. Вот и получается, что любовь до гроба. Они скоро умрут. Но Олег и Рома смерти не боятся. Олег и Рома боятся, что до их смерти вся мебель в доме закончится.