Но у нас ничего нет, Только детство в жопе
и ослабленный иммунитет. Я тебя с собой беру,
я знаю, ты пойдёшь. Ну конечно ты пойдёшь, ведь У меня есть алко. Ты соска-нереалка, ваще, Для тебя ничё не жалко.
ПОЛ ПУНШ — Соска-нереалка
Рэки Кян не самый простой парень, и все это знают. Он любит выделяться из толпы, красить волосы во всевозможные оттенки, красиво рисовать на руках, подводить глаза и носить яркую одежду. Его ногти почти всегда сверкают каким-нибудь неоновым цветом, он носится со скейтом и косит под современного эмо — вместо грусти у него в голове безграничное веселье. И всем вокруг известно, что больше никого такого нет. По крайней мере, в их городе и, возможно, даже на их острове. Гордится ли этим Рэки? Конечно. Он обожает производить впечатление, он любит внимание людей и их взгляды — иногда осуждающие, а иногда восхищённые. Никто с ним даже вровень не стоит, своим светом он способен заглушить всех людей вокруг. До того дня, пока к ним в класс не переводится новенький парень из Канады, на которого Кян залипает с первого взгляда. Он такой же как он — других вариантов нет. Но только ещё непонятно, чувствует он вражду или симпатию. Так что будет два в одном. Ланга Хасэгава больше смахивает на типичного эмо — меланхоличный и грустный тип. Шрамов на предплечьях нет — и на том спасибо. Он любит свои голубые волосы, ходит с чокером на шее и носит обтягивающие футболки, через которые просвечиваются его пробитые соски. Порванные узкие чёрные джинсы, чёрные ногти и подведённые глаза — мечта Рэки Кяна. Осталось научить его кататься на скейте, тогда можно отдаться ему полностью. Но в планы Ланги не входит какой-то Рэки, он сам по себе. Он кушает сам, учится сам и игнорирует попытки разговоров в свою сторону — то ли от гордости, то ли от замкнутости. Но это подкупает ещё больше. Если Рэки чего-то хочет, то он это получает. А его он хочет каждой клеточкой тела. Может, хотя бы заполучить такого в друзья и вместе красить ногти и глаза, обмениваться яркой одеждой и вдвоём провоцировать окружающих. Хотя кого Кян обманывает? Он хочет зажать Лангу в туалете с неоновой подсветкой и под какую-то панковскую музыку целовать, пока с ума не сойдёт и не искусает губы в хлам. Ланга остаётся неприступным — вот вообще никак. Кян пытался его разговорить, выудить хоть немного информации и даже пробовал щеголять бёдрами. Ноль на массу. У Рэки в голове радар на таких же как он — ну на этих, которые мальчиков любят — и он этим радаром точно чувствует, что Ланга такой же. Так в чем проблема? В один из рабочих дней Рэки обсуждает с менеджером Окка предстоящую вечеринку — пока на улице тепло, на крыше магазина можно сделать отменную тусовку, занести туда колонки и немного декораций. Никакого алкоголя, конечно. Хотя кого мы обманываем — толпа подростков на вечеринке без алкоголя все равно, что балерина на сцене без пуантов. Тупо и нереально. Менеджер соглашается и решает, что это отличная возможность для рекламы. А Рэки чувствует, что Ланга не из тех, кто пропускает подобные события. Уже из принципа хочется его зажать и засосать по самым гланды, чтоб весь воздух из лёгких выбить. Подготовка проходит быстро, молва о вечеринке в пятницу вечером расползается сама по себе и не нуждается в рекламе. Что нужно для соблазнения эпатажного подростка? Панковская музыка, неон и алкоголь. Напротив каждого из этих пунктов Рэки удовлетворенно ставит плюсик. Остаётся только ждать канадского принца в порванных джинсах и с чокером на шее. Он прямо за этот чокер его захватит и притянет. Пятница наступает скоро — на крыше толпа подростков вовсю веселится под громкую музыку. Ланги не видно, но Кян точно знает, что он придёт. Он не может не прийти. Он же это для него планировал, в конце концов. И когда уже шум становится слишком громким, алкоголя в венах слишком много, а целующиеся парочки слишком бесят, в поле зрения Рэки появляется холодный Ланга, который с каждым днём выглядит всё круче. Он одет в чёрную свободную майку, в чёрные узкие джинсы и чёрные тяжелые ботинки, на нем его любимый чокер с кольцом, и он невозмутимым взглядом осматривает обстановку вокруг — не впечатляет. До тех пор, пока в его руках не оказывается бутылка алкоголя и сигарета. О, тогда он наконец-то раскрывает всю сущность, которую Рэки видел в нем с первого дня — дерзкий и сексуальный, он врывается на самобытный танцпол и соблазняет всех вокруг, даже парней. В голове у Рэки слово «нереальный», и он идёт к нему с планами наконец-то в этот вечер забрать хоть немного его сердца себе. Кян подходит и танцует рядом с ним, они устраивают что-то типа баттла, пока толпа наблюдает за двумя провокативными подростками, которые друг друга то ли испытывают, то ли отчаянно соблазняют. Загадка да и только. У Ланги в руке бутылка, из которой он попивает алкоголь, а у Рэки широкие зрачки и сигарета. А может в этой сигарете и вовсе не табак — кто знает. Кян нагло выхватывает у Ланги бутылку и допивает до дна. Нужно быть пьяным, причём срочно. Пустая бутылка очень кстати. Он сразу же садится на танцпол, и Ланга садится напротив. Между ними бежит ток, который может убить любого, кто подойдёт. Рэки кричит и созывает всех желающих, а Ланга выжидающе наблюдают. Людей собирается немало, они садятся в круг и крутят бутылочку. За сосущимися парочками наблюдать скучно, пока Ланге наконец-то не выпадает какая-то девчонка. Он ее целует и сразу отстраняется. Неинтересно. Потом Рэки целуется с каким-то парнем и смотрит на Лангу, в его глазах то же животное желание. Девчонка с розовыми волосами крутит бутылочку и целуется с парнем напротив. А Ланга и Рэки смотрят друг другу в глаза. Хасэгава опять крутит бутылочку и целуется с каким-то мальчиком, но во время поцелуя он смотрит на Рэки и хищно улыбается. Когда очередь доходит до Кяна, он хватает девочку напротив и целует ее в губы, показывая Ланге средний палец. Тогда игра только начинается. Ланга скалится, бьет бутылку и перелезает к Рэки. Валит его на пол, садится на бёдра и наблюдает, пока Кян сжимает его задницу в руках. Ланга говорит что-то о том, что хочет пить, а Рэки о том, что хочет его. Он хватает Хасэгаву за руку и ведёт куда-то в здание. — Идём, у меня там ещё бутылки есть в подсобке, — спойлер: там их нет. Зато есть укромное место, где их никто не потревожит. — Я бы и так с тобой туда пошёл, — Ланга ухмыляется и закусывает губу, пока у Рэки отъезжают остатки крыши. Подростковая влюблённость дикая, а у двух парней, непонятных всему миру, она должна быть ещё более страстной и дерзкой. Поэтому, оказавшись в помещении, Ланга сам перехватывает Рэки и прижимает к двери, страстно целуя. Кян не верит, но обхватывает его руками и за затылок тянет ближе. Поцелуй становится глубже, Ланга кусает его за нижнюю губу и оттягивает ее, а Рэки распускает руки и царапает бледную кожу. У него отменный пресс, надо признать. Ланга стонет в поцелуй и всем телом давит на Рэки, пока воздух не закончится. А затем отстраняется, вдыхает и снова целует до одурения. Языки переплетаются и скользят по нёбу, зубы бьются друг о друга. Поцелуй с привкусом алкоголя, железа от кровоточащих губ и подросткового максимализма. Кян оглаживает его пресс и сжимает хватку до синяков на боках, оставляет яркие засосы на шее, чтоб все знали, чем они занимались в подсобке. Нет ничего лучше удивленных взглядов, и они оба от этого кайфуют. Тела горячие до невозможного, кажется, можно обжечься. Ланга стягивает майку и снимает с Рэки неоново-зеленую футболку, чуть не разрывая ее на кусочки. Кян так давно этого хотел, что стоны сами слетают с губ, а Ланга самодовольно улыбается в поцелуй. Наконец-то достойный соперник. Это не похоже на обычную страсть, это скорее соревнование или борьба — кто лучше целуется. Пока они оба в выигрыше. Но Кян не оставляет возможности победить, когда переходит поцелуями на шею, спускается к груди и сам придавливает его к стене. Он играет с его пробитыми сосками языком, нагло облизывает кубики пресса и ведёт дорожку до паха, садясь на колени. У Ланги уже нет сил терпеть, поэтому он стонет во весь голос и хватает Кяна за волосы, крепко сжимая их в кулак. Рэки расстёгивает ширинку и сразу снимает трусы, проходясь языком по возбужденному члену. Он уже истекает смазкой. Неужели он тоже этого хотел? Кян нарочито медленно лижет головку, а затем скользит губами по всей длине, упираясь в пах. Ланга только сильнее сжимает его волосы и нагло движется бёдрами вперёд. Рэки берет на всю длину, пошло причмокивая, а Ланга уже рычит, потому что от одного взгляда глаза в глаза хочется кончить. Кян обхватывает губами стояк и ведет по нему, прижимая язык, лижет головку и очерчивает каждую вену под тонкой кожей. Хасэгава нагло подаётся вперёд, вдалбливаясь в его горло, но Рэки это только в кайф. Он любит грубость. Ему нравится Ланга. Хасэгава кричит и прогибается, пока Рэки лижет его член и помогает себе рукой, двигая ею вверх и вниз в ускоренном темпе. — Блядь, я больше не могу, — вырывается у Ланги хриплым голосом, Рэки отстраняется и смотрит ему глаза. — Кончай, — и снова берет в рот, чувствуя противный вкус спермы, что разливается по горлу. Дыхание сбито напрочь, сердце выпрыгивает из грудной клетки. Но нет смысла сейчас думать о недостающем воздухе, и Ланга отпихивает Кяна в стену так, что тот впечатывается лопатками в твёрдую поверхность. Ланга подходит ближе и оттягивает резинку его трусов, выпуская эрекцию наружу. Он смотрит Рэки в глаза и нагло ухмыляется, облизывая ладонь, а Кян только громче стонет от этого вида и прижимает его к себе в тот момент, когда он обхватывает член рукой и ведёт по нему так, словно делал миллион раз до этого. Хотя, скорее всего, он это делал. Рэки хватает его за затылок и притягивает к себе, грубо целуя, проходится кончиком языка по нижней губе и впивается в него с глухим стоном. Ланга ускоряет темп и водит рукой вверх и вниз, сжимая кулак сильнее, а большим пальцем очерчивает головку. Кян уже не может терпеть, даже мысль, что Ланга дрочит ему — сносит крышу. Поэтому Рэки громко стонет и кончает ему в руку. Ланга смотрит ему в глаза и слизывает всё до капли. Он знает, что он хорош. Ему это нравится. Парни переводят дыхание и всматриваются друг в друга. Сердце всё ещё бешено стучит в груди и сдавливает внутренние органы. — Нахуй нам нужна эта вечеринка? У меня мамы дома нет, — выпаливает Ланга и ухмыляется. — Согласен, пошли они в жопу. Поехали к тебе. Ланга хватает Рэки за подбородок и ещё раз целует, прежде, чем отпустить и перехватить его ладонь на пути к выходу. Дорога к дому мучительно долгая, но она того стоит. Ещё в подъезде Ланга хватает Кяна за волосы и толкает в стену, подходит ближе и сдавливает горло, а Рэки разрывает его майку пополам и болезненно оттягивает соски. Ланга громко стонет, а Кян скручивает их ещё сильнее, чтоб все соседи услышали крик. В квартире темно, Ланга даже не включает свет, а сразу хватает Рэки и тянет наверх, попутно раздеваясь. Нет одежды — нет запретов. — Нижний ящик открой, — Ланга прыгает на кровать, а Рэки достаёт из комода стэк, наручники, презервативы и смазку. — Нихуевый у тебя тут запас. Мама в курсе? — Конечно, она же любит слушать о том, как ее сын трахается с парнями. Ланга закатывает глаза, а Рэки падает на него сверху и тянет на себя кожаный чокер с кольцом. Наконец-то. Хасэгава обхватывает его бёдра руками и кусает уже кровавые губы, а Кян углубляет поцелуй и стонет. Так громко и пошло, что у Ланги опять встаёт. Рэки захватывает его запястья и отводит назад, закрывает одну руку, проводит цепь через железный прут изголовья и смыкает наручники на второй руке. Кян берет стэк и водит им по коже, а затем размахивается и бьет по бедру, оставляя красный след. Ланга кричит от боли и возбуждения. Ещё один удар, почти до крови. Рэки нравится, Хасэгаве тоже. Кян разворачивает его набок и бьет по ягодице, потом по второй. Крик утомляет, поэтому Рэки отстраняется и достаёт из ящика кляп. Удобная вещь. Он вставляет его в рот и защелкивает, снова ударяя в бедро. У Ланги на глазах слёзы, он извивается в пояснице и подаётся бёдрами вперёд. Кян ведёт стэком по его торсу и ударяет ровно по соскам. Вроде живой, можно продолжать. Рэки считает удары и бьет, куда хочет — по торсу и по ягодицам, оставляя от хлёсткой кожи алые кровоподтеки. Он разводит его ноги и облизывает член одним быстрым движением. Кровь кипит и пульсирует в висках, нагоняя возбуждение ещё сильнее. Кян хочет войти в него на сухую и без подготовки, чтоб снова услышать его крики. Но жалость побеждает. Он выливает смазку на ладонь и смотрит ему в глаза, пока нащупывает колечко мышц и вставляет один палец. Ланга явно никогда не был снизу, но всё бывает в первый раз. Кян наклоняется и целует его в шею, оставляя яркие засосы, и присоединяет ещё один палец, нащупывая простату. Ланга выгибается и насаживается сам, не в силах даже стонать. Рэки присоединяет ещё один палец и водит ими из стороны в сторону под всхлипы и скулёж парня. Ланга дёргает ногами, подминая под себя простынь, и раздвигает их шире. Кян берет стэк и бьет им ещё один раз по бёдрам, оставляя красные полосы — чтоб не расслаблялся. Он разрывает блестящую упаковку зубами и раскатывает латекс во возбужденному члену, наливает на него смазку и подставляет ко входу. Ланге нравится, он это точно знает. Резким движением он оказывается внутри, Хасэгава еле кричит через кляп и выгибается в пояснице, но сам насаживается бёдрами ещё сильнее. Хочется услышать стоны, поэтому Кян расстёгивает кляп и кидает в сторону, ускоряя темп до бешеного, до громких шлепков о ягодицы и до крика Ланги. Голос практически сорван, связки не выдерживают нагрузки, а адреналин качает кровь по телу с безумной скоростью. Кажется, все соседи уже знают, что они довольны, потому что Рэки тоже стонет во весь голос, пока сильнее вдалбливается в тело Ланги. Он резко выходит, и Хасэгава скулит. — Прошу, — Ланга извивается и почти плачет. — Рэки, твою мать. — О, ты знаешь, как меня зовут? Кян только удовлетворенно улыбается — это самое приятное зрелище в его жизни. Одним рывком Рэки снова вставляет и цепляет простату, от чего Ланга извивается и судорожно выкрикивает его имя. Наслаждение для ушей. Кян обхватывает его член и входит в темп, сжимая кулак сильнее, и водит ладонью снизу вверх. Несколько грубых движений, и Ланга кончает на живот, Рэки слизывает сперму, нагло смотря в глаза Хасэгавы, а затем наклоняется и передаёт белую вязкую жидкость ему в рот. Не самое вкусное удовольствие, но для Ланги ничего не жалко. Кян закидывает его ноги себе на плечи и входит на всю длину, наращивая темп. Несколько фрикций, и с гортанным стоном Рэки кончает, но не выходит из его тела, смотрит в глаза и облизывает губы. Ланга хищно улыбается — ему точно понравилось. Кян наконец-то отстраняется, снимает презерватив и кидает на пол, заваливаясь рядом с канадцем, чтобы перевести дыхание. — Руки затекли, — голос Ланги хриплый и еще более сексуальный. — Мне нравится, — Рэки последний раз окидывает его взглядом и открывает наручники. В полной тишине слышно, как сильно бьются их сердца, стремясь вылететь наружу. Дыхание сбито напрочь. Они смотрят друг другу в глаза и громко смеются, закашливаясь от пересохшего горла и сорванного голоса. Ланга поднимается и садится на бёдра Кяна, чтобы ещё раз поцеловать, впиваясь в болезненные губы, сплетая языки и стукаясь зубами, и оставить несколько ярких засосов на шее. Все будут знать об их ночи. — Повторим как-нибудь? — Хасэгава слезает, ложится рядом и смотрит на Рэки выжидающе и лукаво. — Конечно, — отвечает Кян, ухмыляясь. — Но если узнаю, что ты трахаешься ещё с кем-то, то засуну этот кляп тебе в задницу.