***
Легкий дождик слегка моросит на улице, отбивая собственный, никому не известный, ритм по крышам. Витя тяжело выдыхает воздух из легких и взгляд устремляется в спину брюнета, который поднимается по лестнице, спеша вдохнуть воздух, пропитанный ночной прохладой. Вечер пятницы, поздняя тренировка и осознание того, что впереди два свободных дня, которые можно провести вместе, греют душу. Витя поднимается и прикрывает за собой дверь ведущую в спортзал. Взглядом ищет Андрея, тот стоит неподалеку и говорит с кем-то по телефону. Витя улыбается и устало плетется к своему чуду, а как только доходит до него, позволяет себе обнять брюнета за талию и положить голову, куда-то в районе плеча. — Вот Витя как раз подошел, – говорит Андрей собеседнику, на что Витя отвечает озадаченным взглядом и когда Андрей шепчет «мама» улыбается. — Здравствуйте, Светлана Владимировна, – говорит старший и вдыхает запах карамели исходящий от Андрея. Все потому, что младший постоянно ел карамельки и, казалось, будто сладость уже течет по его венам вместе с кровью. — Привет, Витюш, – отвечает женский голос. — Как у вас там дела, все хорошо? – с ноткой заботы вопрошает все тот же мягкий голос. — Все хорошо, вот недавно тренировка закончилась, – отвечает шатен и с грустью убирает голову с плеча Андрея, потому что уже пора идти домой. — Я вот что подумала, может, вы к нам приедете в гости, – в голосе отчетливо слышится надежда. Родители Андрея уже как пять лет живут в Польше, а сам Андрей не поехал с ними. Постоянная суматоха житейства в Украине, давала редкую возможность выбраться к родителям. И только иногда, раз в год, если не меньше, появлялась возможность навестить родственников. Сейчас, эта возможность была и почему бы не попробовать, главное что б желание было – а билеты найдутся. — На недельку можно, – тяжёлый вздох. — Не виделись мы уже давно. — Конечно приедем, – отвечает Витя, сжимая руку Андрея. — Сейчас домой прийдём и я гляну на ближайшее число билетики. — Ой, конечно, посмотри. А то не приезжаете к нам совсем, а мы скучаем тут, — женщина еще долго тараторит о том, что следовало навещать их чаще, что они не вечные и все в этом духе. Отключилась она только тогда, когда парни уже поднимались по ступенькам в теплую и уютную квартиру.***
Андрей вставляет ключ в замочную скважину и, после характерных щелчков, дверь поддается и открывается, пропуская внутрь хозяев. Брюнет заходит первым, включает свет в коридоре с небольшой прихожей и стягивает с себя кроссовки. Проходит к вешалке и вешает черную куртку на аккуратные позолоченные крючки. Сладко зевает, потягивается на месте вскидывая руки вверх и уходит в ванну, мыть руки. Пока Витя снимает с себя верхнюю одежду, слышит как из ванны доносятся обрывки фраз и тихий хохот. Подходит к двери, аккуратно дергает ручку и открывает дверь, из которой тут же выбегает белое нечто. Андрей стоит вытерая руки и смееясь. — Знаешь где он спал? — спрашивает младший на что Витя отвечает кивком. — В раковину залез, улегся там и спал, — молвит Андрей и ещё раз хихикает. — Совсем уже обнаглел, как и некоторые. — Да, согласен. Ты, в последнее время, слишком много себе позволяешь, — язвит Андрей и хитро улыбается. — Ах, так это я себе много позволяю?! А ну брысь отсюда, иди вон, лучше поесть приготовь и чудовище наше покорми, а то будешь наказан за длинный язык, — со смешком отвечает Витя и брызгает на руки немного жидкого мыла. — У чудовища имя есть, если Вы со своим склерозом забыли, — слышится уже из кухни. — Кс - кс - кс, Лавашик иди сюда. Витя тяжело вздыхает, в голову опять лезут мысли о том, почему они дали коту именно эту кличку. Было миллион, если не больше, вариантов имен, но они выбрали именно это. Почему? Не известно, но стоит признать, что коту действительно подходит именно эта кличка. Кот даже не возражал, сразу смирился с тем, что он теперь — Лаваш. Конечно, внешне он мало походил на лаваш. Белая, словно мука, шерсть и голубые глаза-океаны, которые постоянно следили за происходящим в квартире и загорались опасными иссиня-черными огнями, как только видели свою любимую игрушку, серую мышь с розовым хвостом. Возможно, стоило назвать его банальным «Снежок» или «Кай» или какие там еще есть клички для белых котов. Но, нет. Кот был одновременно спокойным, как удав, но в тоже время мог выпустить когти-полумесяцы и расцарапать обшивку тканевого дивана на кухне. Поэтому, уже на протяжении 2 лет, с парнями жил Лаваш. — Может, лучше пиццу закажем? — спрашивает Андрей, закрывая белую дверцу холодильника и поворачиваясь к Вите, который уже стоял на пороге кухни, — или придется сходить за продуктами. — Не хочу никуда ходить, — отвечает старший, подходя к Андрею и обнимая того ужасно крепко, — хочу с тобой в кровати лежать, обнимать и целовать. — Ну, ну, полегче. Ты, вроде, еще не настолько старый, что б думать о том самом долго-счастливо и смерти в один день, — хихикает Андрей. — Никакой с тобой романтики. — А тебе значит романтики захотелось? — Ну, не то что б прям захотелось, просто мы давно не проводили время исключительно вместе. Вот когда мы в последний раз гулять ходили? — вопрошает Витя отстраняясь от Андрея. — Тебя не поймешь: то хочу гулять, то хочу дома в кровати лежать, обнимать и целовать. Стареешь Вить. — Ой, да иди ты. Не такой уж я и старый, — отвечает старший поворачиваюсь к коту, будто все время беседовал с голубоглазым зверьком, — слышал Лаваш, что твой родитель говорит про меня? Животное заинтересованно смотрит в карие глаза, будто понимает о чем идет речь, а может, и вправду понимает. — Старый, старый... — бубнит себе под нос Витя, пока идет в спальню за ноутбуком. — Ничего я не старый! — слышится со спальни, крайне недовольным тоном. — И как с ним жить? — со смешком спрашивает Андрей у кота, но вопрос остается без ответа и оседает в кухне, пока за окном виднеется ночное небо с, пока еще, редкими звездами на нём. Какой-то неизвестный художник каждый день рисует на небе одну картину, из звезд, луны и темных красок. Правда, каждый раз, эта картина завораживает, будто ты видишь ее впервые.***
Пальцы быстро проходятся по клавишам, набирая нужный текст. Проходит парочка минут и Витя откидывается на спинку кресла, довольно улыбаясь. Билеты заказаны на вторник и поэтому, сейчас остается только собрать вещи и ждать грядущей поездки. В дверях мгновенно появляется Андрей. — Ну что там? — Все есть, заказал на вторник. — Отлично, — отвечает Андрей и плюхается на кровать лицом в подушки, от чего бедное изделие скрипит. — Ммм, давай правда сходим погуляем. — Как я погулять хочу, то я старый и непонятный, а как Ваше Высочество то — «давай сходим, погуляем» — дразнит Витя, поворачиваясь лицом к Андрею и хмурится. — Ну ты что, обиделся? — А, может, и обидeлся, — бубнит себе под нос шатен, опять поворачиваясь к ноутбуку, делая вид, что не замечает молящего взгляда зеленых глаз. — Ладно, шуруй одеваться — выдыхает старший. — Видел, Лаваш? — тараторит парень, вылетая из спальни и встречаясь в коридоре с животным, которое ленивой походкой идет к кровати. — Во-о-о-т так надо.***
Улица встречает холодным ветром, от чего Витя кутается в шарф сильнее. На сборы ушло от силы 10 минут и сейчас за парнями довольно громко хлопает дверь подъезда. Ночную улицу освещают фонари. Желтый свет рассеивается и благодаря ему можно увидеть едва заметные, толи, капли дождя, толи, хлопья мокрого снега. Первые дни декабря встречали жителей города холодом, дождем и красными щеками. Андрей сильнее натягивает красную шапку, из которой торчит вьющаяся челка, на голову, поворачивается к Вите и спрашивает: — Куда идем? — Можем сходить за чаем и печеньем, а потом пойти, куда-то, в сторону моря, — отвечает старший любуясь смазливым личиком Андрея, которое сейчас отдает желтым цветом, из-за фонаря. Брюнет кивает, прячет руки, которые уже успели слегка замерзнуть, в карманы и идет вперед. Затем оборачивается, проверяя идут ли за ним и видя, что шатен стоит на месте тихо спрашивает: — Ну ты идешь, нет? Витя в пару шагов нагоняет Андрея и парни вместе идут за вкусностями, время от времени соприкасаясь плечами и любуясь ночными видами города. Это, конечно, не Нью-Йорк, где огни зданий завораживающе тонут в темноте; где постоянно мерцают огни проезжающих машин и светофоров. Это — Украина, детка. Где, не факт что зимой вообще пойдет снег; где, тот самый снег, если он все же пойдет, не белый а коричневый и грязный, местами даже желтый; где, для того, чтоб купить подарок на новый год родным и близким, надо сломать голову и пройти в четыре раза больше дневной нормы шагов, поссориться с капризными бабками и в конечном итоге отвалить приличную сумму за подарок, а потом, сидеть месяц на вермишели быстрого приготовления. Но, знаете, в этом есть своя доля романтики и... иронии что-ли. Может поэтому в Украине, зачастую, рождаются мальчики загадки аки Андрей, ведь тот упорно отрицал факт того что Витя ему нравится до потери пульса, теперь это казалось логичным — какой город такие и дети. А с Андреем пришлось долго возиться, ведь тот упрямый, как осел, вечно со своим «не обязан» и ведь не скажешь ничего потому, что он, Андрей, на деле не обязан перед кем-то отчитываться в своих чувствах. Вите, в какой-то момент, это надоело и он взял инициативу в свои руки, подловил момент после соревнований, отвел Андрея подальше от людского взора, в туалет, и там поцеловал. Витя еще порвал Андрею пиджак на плече, из-за чего последний потом шел лишь в белой рубашке и стучал зубами от холода, тогда еще осень была жутко холодная. Но Витя извинился, по-своему, но об этом всем знать не обязательно. Парни подходят к ближайшей круглосуточной забегаловке, так как время уже давно перевалило за 9 и вряд-ли сейчас работает какой нибудь крупный магазин, где и выбор больше и цены тоже. На вид кафешка очень уютная, особенно учитывая её местоположение. Вывеска красиво подсвечивается желтым цветом и смещена в левую сторону, что выглядит очень гармонично; по волнистой крыше сбегают тоненькие ручейки и капли дождя, а за ветриной горит свет и видно, как там сидят две девушки беседуя о чём-то. Само здание оформлено в пастельно-кофейных тонах, а в сочетании с led подсветкой желтого цвета выглядит безупречно. Характерный звон колокольчиков говорит о том, что пришли новые покупатели. Девушки тут же затихают и выглядывают из-за угла столешницы, сидя на довольно высоких барных стульях. Андрей и Витя проходят внутрь и окунаются в эту атмосферу уюта еще больше — безумно вкусно пахнет чаем, на доске мелом аккуратно выведены цены и названия напитков, сдобные булочки в плетеных корзинках выглядят очень аппетитно, а одна из девушек тут же подоходит к ним лучезарно улыбаясь и предлагает свою помощь. Витя говорит короткое «нет» и парни идут во второй зал, а на вид здание было маленьким, как спичечный коробок. Во втором зале, который больше первого в два раза, на полочках, из темного дерева, стоят стеклянные баночки с чаем разных видов, есть даже небольшой стенд с различными чашками, а посередине комнаты на овальном столе-органайзере красуются различные сладости, начиная с инжира в шоколаде и обычных соленых крекеров, а заканчивая рахат-лукумом и большим розовым зефиром. При виде всех этих сладостей у младшего разбегаются глаза, он то и дело осматривает каждую вкусность и выбирает вкуснейшую, а у старшего, при виде всего этого сахара, сводит целюсти, и сейчас он думает только о том, сколько химозы в этой еде и о том, чтоб у Андрея не было сахарного диабета. — Я пойду, чай возьму, — тихо говорит Витя и ретируется с этого ада для стоматологов, а ведь мама Андрея стоматолог, знала бы она... — Иди, иди, — отвечает Андрей, продолжая перебирать запакованые сладости и искать лучшую.***
Выходят парни с магазинчика под недовольное бурчание старшего. Он просто не понимает, зачем надо было покупать тысячную чашку, дома этих керамических творений искусства и так было достаточно — разных цветов, размеров и с разными рисунками — но нет же, нам нужна еще одна чашка. — Просто скажи зачем, я все еще не понимаю, — наконец говорит он. Потому, что это Андрей, его действия редко бывают логичным и проще спросить, нежели самому думать. — Ну как зачем, — обижено тараторит тот и дует губы, — там котик красивый с рыбкой, если б я не взял, я бы себе этого не простил! — Ну у тебя же есть похожая... — Не правда! — звучит так будто Витя обвинил его в каннибализме или поедании детей. — Там рисунки отличаются и размер. — Придется поверить в это, — нарочито серьезно говорит старший, а затем более мягко добавляет, — давай сделаем как обычно: ты останешься при своем мнении, а я при своем. Не хочу ссорится с тобой из-за чашки. — Вот за что я тебя люблю. — За то, что я не конфликтный. — За то, что у тебя хуй большой, — шепчет на ухо Андрей и ему приходиться встать на цыпочки. Он говорит это так серьезно, будто это единственная вещь которая в Вите превосходна, но это не так. За что бы Витя не брался, хоть за мытье толчка, это у него выходит превосходно. Все, кроме готовки, это его ахиллесова пята, правда, что бы понять это, пришлось пожертвовать антипригарной сковородкой, к которой все же пригорело яйцо. Сковородку, кстати, пришлось выкинуть. Несмотря на этот неловкий комплимент парни хохочут и идут в сторону моря по пустым улицам города. Счет времени они потеряли, пока Андрей опредилялся с вкусностью для своего чая, а затем с чашкой, ведь он не мог решить изделие какого цвета ему нравится больше. В итоге, взял чашку с голубой (как и он сам) крышкой и милым черно-белым котиком на ней, в лапках которого была рыбка с глупым взглядом, как сказал сам Андрей. Все же, они покинули магазин довольными и с согревающими напитками.***
Воздух пропитан приятным запахом моря, а точнее йода. Это вам не освежитель воздуха с ароматом «Морской бриз». Дорожка к морю почему-то плохо освещена, точнее там освещение вообще отсутствует, из-за чего Андрей пару раз спотыкается, но чудом не падает носом в лужи и не проливает ни капли чая. Витя шумно вдыхает приятный запах этого места, делает последний большой глоток чая и расслабляется, чувствуя как напиток согревает изнутри. Опустевший стаканчик летит в ближайшую урну, вместе с бумажным пакетиком от шоколадного круассана. Они идут говоря о разных темах. Вот скажите, как связаны орехи и хоп-гоблины, это еще при том, что последние вообще ставят под вопрос свое существование. Тем ни менее они об этом говорят так, будто от этого будет зависеть спасение мира от инопланетян. — Пойдем к воде, — переводит тему Андрей, откусывая кусочек теста с кремом от эклера. — Идем. Только там ветер еще сильнее будет, а ты даже без шарфа, — ругается старший. — Так ты мне свой дашь. — Ага, еще чего. Я могу только по заднице тебе дать. — Не можешь, — дразнит Андрей кидая стаканчик в пакет и с силой сминая, подбегает к урне и закидывает «мяч». — Еще как смогу, — уверенно говорит старший, а затем бежит.***
Ветер ближе к воде действительно более сильный и морозный. В нос слишком резко ударяет поток ледяного воздуха, и на глаза накатывается тонкая пелина слез. Андрей бежит. Сейчас он готов сдать бег на короткую дистанцию. Ноги сами куда-то бегут и он им искренне благодарен. Он бежит в непонятном направлении, хотя куда бежать сейчас неважно, главное чтоб его не догнал Витя. Быстрыми движениями он спускается с лестницы, конечно чуть ли не падает, а в конце вообще пропускает и спрыгивает с последних трех ступеней. Ноги приземляются не на твердый асфальт, а на зыбкий песок, но он все равно бежит. Переферийным зрением Андрей видит, как волны разползаются по песку образуя белую пену. Мелкие капельки дождя падают в соленую воду и от них рябью идут кружочки, что выглядит атмосферно. Для окончания американских сериалов самое то, где спустя время главные герои разгадали все загадки; проверили свою психику и отношения на прочность; уничтожили всех злодеев и сейчас сидят на пледе в красно-бурую клетку, любуются видом и пьют какао или глинтвейн, зная, что дальше будут счастливы. А вот Андрей знает, что если, остановится хоть на секунду, получит шапалах, ведь он, негодник такой, позволяет себе спорить с Витей, пусть тема спора не очень важна, но слушать постоянное передразнивание не очень хочется. И он бежит. Бежит и чувствует, как по инерции в ноги отдаются шаги Вити. Здесь у старшего несказанное преимущество, он ведь каждое утро бегает, как-то даже Андрея звал, но последний не оценил предложение, и показав неприличный жест завалился спать дальше, сладко причмокивая губами. А сейчас жалеет об этом. Андрей оборачивается через плечо, дабы оценить, через сколько наступит неминуемое. Об этом он теперь тоже жалеет, так как спотыкается о какую-то корягу и падает на песок, успев выставить руки. — Блядь, — довольно громкий мат пронзает ночную тишину, — сука... охуеть, — еще парочкой неприличных высказываний Андрей пытается передать свое состояние. Нет больше шагов которые отдаются в ноги, сигнализируя что Витя рядом, зато есть смех. Нет, это даже не смех, это откровенный ржач. Вите хватает только взгляда, для того, чтоб согнуться пополам и издавать звуки умирающего тюленя. — Ну и с хуяли ты ржешь? — слышится агрессивный бубнеж сквозь шум от волн. Витя отвечает лишь еще одним приступом смеха. — Смешно ему... лучше бы помог подняться. — Я ж не виноват, что тебя мама не научила ходить, — отвечает старший немного уняв свой смех, а затем подходит и берет Андрей под подмышки, поднимая на ноги. — Дурень... — И после этого, ты хочешь сказать, что не старый. Да никто такими словами не пользуется! — бухтит Андрей и хлопает руками что б стряхнуть с них песок. Витя никак не реагирует на это, лишь подходит к коробочке которая лежит на песке и осторожно поднимает. Андрей смотрит на это и его сердце обливается кровью, он разбил чашку из которой ни разу не выпил чаю. Витя открывает картонную крышку маленькой коробочки и достает от туда чашку, обернутую в пупырчатую пленку. Разворачивает, освобождая заложницу-чашку от цепких лап пленки и достает вещь держа за специальную ручку, крутит в руках ища сколы или трещины, а затем выносит вердикт. Кто знал что слово «целая» приносит столько счастья. Андрей облегченно выдыхает и задирает голову вверх смотря на звезды. Желтых искр на небе стало меньше. Может, звезды волновались за чашку и упали в обморок, так что где-то на Земле теперь зияет дыра, в которой неизвесная порода светится оранжево-желтым. Это тоже хорошая идея для американского сериала... Андрей опускает глаза на кроссовки, которые теперь все в песке как и коленки джинс. Коленки слегка зудят, упал он не сильно, вряд ли они разбиты, но болят довольно сильно. Попытка отряхнуть песок с джинс проваливается, маленькие пещинки остаются на ткани вместе с маленькими ракушками которые можно разглядеть только через микроскоп. Кажется, вещь испорчена. Но, только не для Андрея у которого, опять таки, действия редко бывают логичными. Под пристальным взглядом карих глаз он идет к воде. В голову приходит самое логичное решение: Андрей пошел помыть руки в соленой воде, но на деле Андрей долбоёб. Он подходит к воде и нагибается вперед, окуная ладошки в холодную воду. Неожиданно сильная волна бежит к берегу и Андрею, который очень увлечен "стиркой". Еще парочка громких матов приходится по пляжу оглушительной волной. Соленая морская вода, видимо, захотела украсть кроссовки Андрея в свою сокровищницу, но ей удалось только намочить ноги по щиколотку и разозлить брюнета. Сначала Андрей хочет выпрыгнуть из холодной воды, но ноги довольно быстро привыкают к ней, точнее просто немеют из-за холодной температуры, поэтому Андрей не чувствует холода и остается в воде. Еще раз он окунает ладони в воду и начинает гладить джинсы, тем самым пытаясь стряхнуть песок. И это работает. Вот только Витя не особо оценил его попытку исправить положение. — Идиот, ты что делаешь?! — от одного тона Андрей вздрагивает, поворачивает голову к Вите но не останавливается и продолжает "стирать" штаны. — Вылез быстро! Не хватало еще того, чтоб ты, дурак, заболел. Я что твоей маме скажу?! Андрей выдыхает горячий воздух из легких, который, из-за холода, превращается в белое облачко, но выходит из воды и морщится, стало гораздо холоднее из-за ветра. — Я тебя лечить не собираюсь! — слышит Андрей, а затем его резко тянут на себя за руку, — Как можно было додуматься?! — бухтит Витя, пока они поднимаются по ступенькам.***
Кроссовки издают причудливые звуки, когда Андрей шагает. Еще пять ступенек и они поднимаются к Приморскому парку, Андрей згибается пополам и пытается восстановить дыхаеные. Он, конечно, занимается спортом, но давайте на чистоту — любой человек устает пока поднимается по лестнице, даже какой-нибудь легкоатлет, сбивает дыхание. Витя пихает его под бок и все еще ворчит. Лучше бы, он злорадствовал о том, что все-же догнал Андрея. А сейчас это какие-то нравоучения и брюнет чувствует себя нашкодившым котом, которого конечно простят, но сначала прочитают много-много лекций о том, что так делать плохо. — Да хватит уже. Понял я, что глупо поступил, — не выдерживает младший, когда они проходят возле фонаря. Здесь есть свет, так как многие бегают по ночам, для этого даже расчертили специальные дорожки. — И что ты понял? — Что глупо поступил, — говорит Андрей и поднимает голову вверх, ища поддержки от звезд. — Погоди... это снег? Витя повторяет движения Андрея и смотрит на яркие желтые точки в небе. Хлопья снега падают на лицо мгновенно тая, а более крупные снежинки даже путаются в волосах. Витя улыбается и поворачивается к Андрею, любуясь картиной, которая предстала перед ним. Младший сейчас похож на актера порно с незамысловатым сюжетом, что-то вроде «Похотливый брюнет радуется первому снегу и очаровательно сосет». Рот слегка приоткрыт и из него то и дело выходят белые облачка пара; розовые губы потрескались от холода; зеленые глаза блестят, толи, от света фонаря, толи, от прекрасной атмосферы; на красный нос и румяные щеки падают снежинки, тая и оставляя после себя едва заметные капельки; на лбу по прежнему спадающая челка, которую Андрей дома иногда подкалывал розовыми звездочками-заколками. Сейчас эта завитушка, в которой застряли снежинки, спадает на лоб, и Витя, кончиками холодных пальцев, поправляет не послушную прядь. Андрей переводит взгляд на него, и в этом взгляде все: безграничная любовь на одном уровне с обожанием, доверие и похоть. Да, сюжет порно сейчас сбудется, невозможно смотреть спокойно на эти искрящиеся глаза, на язык, который сейчас проходит по губам увлажняя слюной а обычно ласкает головку члена и уздечку. Витя оставляет руку на щеке, подходит ближе и мягко целует бледно-розовые губы. Андрей отвечает на сладкий поцелуй и скользит языком внутрь, пока руки обхватывают шею своего партнера. Медленный вальс переходит в страстное танго, которое танцуют их языки, парни еле поспевают за этим бешеным ритмом, хотя у них всегда так: сначала нежность которую можно сравнить с парашутиками от одуванчиков, которые медленно парят по воздуху, а затем мягко падают в зеленую траву, а потом страсть — безумная и даже животная похоть. Парни окутаны белоснежными хлопьями, светом фонаря и теплом тел друг друга. Конечно целоваться на улице двум парням опасно. Ночная пелена тьмы и внезапный снег помогают и скрывают этих двоих, но полностью полагаться на помощь матушки природы — глупо. Витя отстраняется и выдыхает пар в губы Андрея. Брюнет смотрит аккурат в душу, а затем хватает за руку и оба они бежат в неизвестном направлении. А нет, направление известно, просто из-за этой близости и внезапно накатившей страсти, Витя плохо соображает. Они бегут в сторону дома, держась за руки, как в глупых сериалах.***
Два тела вваливаются в квартиру, целуясь на ходу. Брюнета прижимают к входной двери белого цвета, продолжая целовать и на ходу расстёгивать куртку. Белая мордашка показывается из приоткрытой двери спальни. Котик выбежал на шум в прихожей а увидев хозяев, которые уже сотню раз заходили домой таким образом, потерял всякий интерес к происходящему и вернулся в спальню. Витя с сожалением отрывается от любимых губ, чтоб передохнуть и повесить куртки на крючки. Андрей быстро стягивает кроссовки и подходит к Вите обнимая сзади, вдыхает любимый аромат яблочного геля и прячет красное лицо в лопатках старшего. — Я так устал, — говорит он куда-то в спину. Витя тихо хмыкает и поворачивается к нему смотря прямо в зеленые глаза. Такой трепетный момент, такой надежный и нерушимый, такой уютный и теплый, такой только у них и в сериалах. — Тогда, — тихо говорит Витя, — снимай мокрые носки и идем отдыхать, чудо. В ответ слышно только тихое мычание и гул ветра за окном, видимо будет много снега...***
Андрей просыпается, резко садясь в кровати. Взгляд скользит по куколке из одеяла, в которой вместо бабочки от холода прячется Витя. Пару секунд он сидит неподвижно и кажется даже не дышит — боится что разбудил шатена — однако по мирному сопению становится понятно — Витя всё ещё спит. Андрей улыбается, аккуратно откидывает одеяло и как можно тише поднимается с кровати, на носочках пробираясь в кухню. Голову будто сдавливают колючей проволокой, поэтому мирное тиканье настенных часов становится пыткой и ужасной болью отдает в виски. Андрей жмурится от яркого света и кое-как наливает воды в стакан, он честно старается сделать это как можно тише, но стеклянные стаканы внезапно захотели обняться друг с другом и хорошенько позвенеть, а тумбочка, каким-то непонятным образом, стала скрипеть. Он роется в ящике с медикаментами — боль в голове просто невыносимая — перебирая цветные коробочки и блистеры, стараясь вчитываться в названия, но это получается плохо. Слышно легкое шарканье по паркету, из-за чего Андрей обарачивается и смотрит на кота, все еще сидя на полу. Животное подходит и ластится к хозяину, пушистым хвостом случайно выбивая блистер из рук Андрея, на что последний хмурится. Взгляд проходит по названию. «Аспирин». Брюнет улыбается и гладит кота поощряя за "помощь". В ладошку он, слегка трясущимися руками, выдавливает два аккуратных белых кружочка, затем отправляет таблетки в рот проглатывая и запивая водой. Лаваш трется о ноги хозяина, пытаясь обратить на себя внимание, но все тщетно. Андрей все так же сидит на полу кухни, опираясь спиной о нижний ряд тумбочек и пытается прислушаться к собственным ощущениям. Он даже не помнит как уснул, видимо вечерняя прогулка слишком сильно утомила молодой организм и он уснул, как только голова коснулась мягкой подушки. Еще немного посидев в этом положении, брюнету удается даже привыкнуть к яркому свету. В кухне стало жарче или ему кажется? Андрей поднимается на ноги и в глазах рябит, из-за чего он теряет равновесие, но успевает схватиться за косяк стола и удержаться. Веки ужасно тяжелые, будто их засыпали свинцом, а спать хочется неимоверно. Звучит не особо хорошо, но к этому прибавляется внезапная духота. Собираясь с силами, Андрей, идет на балкон опираясь о всевозможные вещи по пути, только бы не упасть. Дрожащая рука ложится на белую ручку прокручивает её и дергает на себя. Андрей выходит на балкон и смотрит вокруг: снег действительно был сильным и больше белые сугробы уже лежат на улице, пока их стараются одолеть люди, которым надо куда-то с самого утра. Неглубокие лужи покрылись корочкой льда и Андрей вспоминает, как любит наступать на эти лужи, как любит смотреть на трещины, которые расползаются от его веса, и как любит этот хрустящий звук льда. Красивое. Из раздумий вытягивает порыв морозного воздуха, заставляя парня сжаться и обнять себя руками. Он дышит через нос. Уши уже начинает покалывать от холода, однако брюнет продолжает стоять скалой. В глазах опять рябит и ноги становятся ватными — он просто медленно оседает на пол, опираясь о дверь. По вискам больно бьет и парень, думая что это поможет, прижимает к ноющему месту холодные руки. Он сидит там долго. Настолько, что собственное тело начинает дрожать. С еще одним порывом ветра он поднимает глаза и смотрит вперед. Опять идет снег. Снежинки кружатся в воздухе танцуя вальс. Гулко воет ветер закручивая снежинки и образуя водоворот или торнадо. Андрей улыбается и тянет руку к твердом подоконнику — стало слишком холодно. Резким движением он встает наваливаясь на дверь, пару секунд стоит так, привыкая, будто никогда раньше не ходил, а затем открывает дверь пуская в спальню холодный воздух. Куколка из одеяла поменяла положение и теперь он может заметить лицо Вити. Старший, на удивление, все еще спит. Андрей смотрит на него и не может сдержать еще одной улыбки: волосы растрепаны, тонкие губы приоткрыты и время от времени сладко причмокивают, пушистые ресницы подрагивают, и парень почему-то хмурится во сне. Андрей подходит к нему, садясь в кровать на колени и целует между бровей, где как раз и появились легкие морщинки. Витя вздрагивает от прикосновения холодных губ и сонно открывает глаза, пытаясь сфокусирывать зрение на брюнете. — Ты чего не спишь? — спрашивает старший, слегка охрипшим от сна голосом. — Лаваш разбудил, — отмазывается парень, хотя Витя сейчас не особо вникает в смысл слов. — М... хорошо, ложись сюда, а то уснуть не могу без тебя, — бубнит в подушку старший и поднимает рукой край одеяла, показывая куда надо лечь. Андрей ложится в кровать. Горячая рука старшего оказывается на талии сильно-сильно прижимая. Витя укладывает голову на грудь Андрею и ежится. — Ты почему холодный такой? — говорит Витя уже немного приходя в себя после долгого сна. Андрей молчит, он просто не знает что отвечать. Тогда старший поднимается на локтях заглядывая в зеленые туманные глаза. — Все хорошо? — спрашивает Витя и целует Андрея в висок. Эмоции на лице старшего меняются с невообразимой скоростью. — Андрей твою мать, — недовольно шипит шатен и вскакивает с кровати. Он возвращается к Андрею с градусником в руках. Открывает крышку предмета и теплыми руками устанавливает его подмышкой. Уходит на кухню и Андрей слышит, как начинает работать электрический чайник. Витя возвращается в комнату с чашкой в руках. Это, та самая новая чашечка, которую они вчера купили. Она заманчиво дымится, из-за горячего напитка, который находится внутри. Что там — не понятно, но по всей комнате расходится вкусный запах лимона. — Давай сюда, — как то раздраженно говорит Витя и Андрей достает градусник, протягивая его старшему. — Боже, какой же ты горячий, — чуть ли не шепчет шатен и с обеспокоеным взглядом целует Андрея в лоб. — Я конечно всё понимаю, но мне сейчас не здоровится... Давай позже? — Витя смотрит недоуменно и не понимает что несет этот дурень. — Придурок, температура у тебя! — отвечает старший, когда до него наконец доходит смысл сказанного Андреем. — На, пей, — говорит он более заботливо, и протягивает чашку. Андрей хочет спросить что это, однако Витя уходит, этим самым показывая, что разговор закончен. Брюнет в пару глотков выпивает содержимое чашки и облизывает губы, на которых остался вкус лекарства. Он принимает более удобную позу, укрываясь одеялом по шею, и прикрывает глаза, слышит громкий хлопок входной двери, а затем засыпает.***
— Андрюша... Андрюш... Андрей. Кто-то слегка трясет его, приговаривая имя. С большим усилием Андрей открывает глаза и поворачивается лицом к источнику звука. Витя сидит на кровати и держит в руках глубокую тарелку с чем-то. — Мм? Андрей садится в кровати и тупым взглядом смотрит в карие глаза напротив. — Я покушать приготовил, бульон... куриный. Слова слишком медленно доходят до мозга, но когда, все-же доходят, Андрей даже открывает рот от удивления. Витя приготовил бульон?! Не яичницу, не бутерброды и не жареную картошку — а целый бульон! Андрей не уверен что сам сможет приготовить его. — Ты же говорил, что готовить больше не будешь, — говорит наконец Андрей и принимает тарелку в руки, нюхая содержимое. Тепло, исходящие от блюда, успело нагреть тарелку, поэтому кончики пальцев приятно обжигает. Пахнет довольно вкусно, особенно, если учесть, что это готовил Витя. — Говорил, но ради тебя решил приготовить. Там все просто, я по рецепту смотрел и делал, — делится опытом старший и начинает по пунктам говорить, что он делал. Андрей внимательно слушает но попробовать не решается. То что Витя приготовил это для него, без сомнения греет душу, но сомнения остаются всегда. Андрей скользит взглядом по комнате замечает таблетки и какие-то бутылочки на тумбочке, они все разных цветов и размеров. — Это мне одному столько лекарств? — спрашивает младший указывая кончиком ложки в сторону медикаментов. Витя отвечает кивком. — Я...— неуверенно начинает Андрей, мысленно бьет себя ложкой по лбу, но продолжает. Стыдно осознавать, но ему хотелось побесить Витю, последний заботился о нем больном и немощном, а он решил покапать на нервы. — Я не хочу это кушать, — наконец говорит он. — Я, вообще-то, старался, и даже, прошу заметить, не сжег кухню. Я веду к тому, что ты обязан это попробовать! — а это было зря, но Витя понимает это слишком поздно. Андрей довольно улыбается и едко добавляет: — Не обязан, — младший прекрасно знает, как Витю злит это словосочетание, но отказаться от такого подарка судьбы просто не может. — А не хер было без шарфа ходить, я говорил, что ты заболеешь! — раздражается Витя. — Еще, ты говорил, что лечить меня не будешь, — не унимается Андрей, лукаво улыбаясь. — Сейчас пиздюлей получишь. — Все настолько плохо, что ты даже позволяешь себе использовать мат, и откуда ты таких слов понабрался? — удивляется младший, такой актерской игре позавидует даже Ди Каприо. — С тобой живу, закрой рот уже и попробуй бульон! — Я не люблю бульон, — Витя тяжело вздыхает и кажется у него из ушей сейчас пойдет пар. — Мне тебя кормить что-ли? — Андрей округляет глаза, но выдает тихое «можно» и тогда Витя забирает тарелку, ближе подвигаясь к больному***
К родителям они все-же поедут. Пусть Андрей выздоровел не до конца, и горло иногда болело, но как сказал Витя: — Шутит — значит все нормально. С этим было грех не согласиться... Как и с тем, что бульон был вкусным.