И да, побрейся

Ранний утренний подъем в храме начинается с мощного удара в гонг. Будь то даже выходной, мастер Ву не оставит своих учеников понежиться в постели лишние пять минуточек. Они ниндзя или кто вообще?! Но с временным уходом сенсея, у ребят есть возможность проспать тренировку и позавтракать позже обычного. Это утро как раз было одним из таких. В залитой солнечными лучами комнате царила тишина и умиротворение, нарушаемое лишь сопением одного паренька, с головой укутанного в одеяло. Ресницы его слабо подрагивали, смотря последний сон, а чуть приоткрытый рот манил к себе другого парня. Но он отвлек себя, переключив внимание на растрепанные кучерявые волосы, торчащие из-под белого одеяла. Рукой он потянулся к ним, ощющая всю их мягкость и шелковистость. С макушки он спустился на затылок, огладив его, и, нежно массируя, медленно перешёл к вискам. Парень слышит, как глухое сопение стало громче, видит, как кучерявый шевелится в просонье, но не проявляет сопротивление, а наоборот крепче прижимается к теплой груди напротив и подставляется ласке. Теперь с головы рука переместилась за ушко, почесывая, будто собаку. Последовало невнятное мычание, чему Коул жутко умилялся, смотря на все никак не желающего просыпаться рыжика. — Дже-ей, — мелодично потянул он, касаясь шеи и потирая её. — Дай поспать… — пробурчал окликнутый, зарываясь носом в пушистое чужое одеяло. Коулу не хочется будить этот скомканный сонный клубочек, но если это не сделает он, то сделает кто-то другой. Да и будить Джея по утрам — одно из любимых занятий мастера земли. Поэтому он залезает ему под футболку. Простыми касаниеми он вдоль изучает всю спину, оглаживая каждый позвонок, и вырисовывает только ему понятные фигуры. Ну а реакция со стороны рыже-шатена не заставляла ждать. Он выгибается над каждым намеренным нажатием на слабые точки. Шумно вдыхает воздух и довольно вдыхает. Баккет знает каждую чувствительную зону и никогда не исключает возможности воспользоваться этим, как настанет подходящий момент. Он будто имеет полную инстукцию о теле Уолкера, и активно пользуется добытой информацией. — Джей, — шепчет ему на ухо, от чего парня накрывает роем мурашек. Коул нежно прикусывает край уха, оттягивает и сразу зализывает несуществующюю рану. — Да-а-ах-ха-ха, — смеётся рыжеволосый, стискивая горло, когда парень сверху трется о его шею. — Щекотно же! Коул! — он отпихивает его, толкаеет непосильную тушу, но та не поддается его вялым сопротивлениям. Уолкер лишь заливается смехом, вертит головой, а когда думает закричать, мастер земли сразу же отстраняется, зависнув перед его лицом. Разглядывает красного, не отошедшего от щекотки друга и хитро улыбается. Не держали бы его за руки, Джей бы тут же снял это ехидное выражение с лица друга. — Ты дурак! — дергается Уолкер и обратно плюхается на лопатки. — А ты трусишка, — не прекращает улыбаться. — Это я-то трус? Отпусти меня и выясним это один на один! — он всё еще тяжело дышит, отходя от недавнего. — Я бы с радостью, Джей, но в этом нет смысла, когда все факты указывают на очевидное, — мастер земли опускается ниже и трётся носом о нос кучерявого. — Какие ещё факты? — он хочет укусить Коула за нос. — Ну, например, ты оказался в моей комнате, потому что испугался грозы. — Это вовсе не так! Я не боюсь грозы! И вообще, чего мне её бояться? Молния — моя стихия. Я обожаю молнии! А то, что я вчера наговорил тебе… — он смотрит в его серые смеющиеся глаза и раздражается ещё больше, — это был всего лишь предлог! — Для чего? — наклоняет голову на бок, будто невинный щенок. Делает вид, что не понимает. — Для того, чтобы! Чтобы… побыть с тобой, — щеки предательски краснеют. — А теперь слезь с меня, а то ударю молнией! — он брыкается, требуя немедленного исполнения приказа. Но Коул лишь перехватывает его поудобней, не выпуская на волю, и стискивает в крепких Баккетовских объятиях. — Дже-е-ей, какой же ты у меня глупенький, — мастер земли теперь трется о его запыпаные веснушками щеки. — Коул! Коул, отпусти! Задушишь в своих медвежьих объятиях! — Ни за что, — они обратно падают на мягкую подушку. Коул снова сверху. Опять улыбается до ушей. Но теперь не ехидничает. Оба молчат, сдерживая повисшее столь хрупкое молчание. Уолкер легко мог бы его разрушить, но сейчас ему не до этого. Он потерялся в чужих и столь родных серых глазах. В них всегда гуляет туман. Такой густой и тягучий, что выбраться оттуда — задача не из выполнимых. Джей и не хочет выбираться. Хочет самовольно остаться и удобно обустроиться там. Засесть и греться теплом, что ему не жалея дарит мастер земли. А Коул думает, что должен наконец решиться на последний шаг. И он решается. Он опускается к его лицу. Неотрывно смотрит в ясные небесные глаза и понимает, что ему даже не нужно просить разрешения. Его глаза так и говорят: «Можно». Коул касается его губ своими. Сначала неуверенно, будто пробуя на вкус и Джея, и новые получаемые ощущения. Рыжеволосый закрывает глаза. Отдается, чуть приоткрыв рот. Он доверяет ему и позволяет вести процесс. А Коул, улыбнувшись преданности его парня, углубляется, превращая простые касания в настоящий поцелуй. Этот момент — новый опыт для них обоих, выдвинувший их отношения на новую ступень. Они могли бы лежать и целоваться всё утро, слушая биение своих сердец и песни радующихся птиц за окном. Но одна назойливая голосистая птица забила в дверь, отцепив парней друг от друга. — Эй, Коул! Я съем твой пудинг, если продолжишь дрыхнуть! И если встретишь Джея, скажи ему, чтобы починил мне приставку. Ты слышишь?! — Коул выдыхает и громко отвечает другу, старательно стучащему в дверь. — Да слышу я тебя, Кай. Не тарань мне дверь! — Я всего лишь хотел убедиться, что ты проснулся. Ладно, жду на кухне! Мастер земли закатывает глаза переводит внимание на Уолкера. Он сидит, сощуривщись и скрестив руки. Коул не успевает спросить, как рыжеволосый говорит: — Приставку ему починить. Вот ещё! Сначала пускай научится манерам, а потом я подумаю. Чтоб этот Кай… — его заткнули наглым поцелуем. Джей хотел оттолкнуть черного ниндзя, но сдался под напором искушения. За такую награду не лень починить даже приставку. В это раз поцелуй получился умелый и страстный. Рыжеволосый в какой-то момент сбился и начал задыхаться. Он разорвал поцелуй и старался выровнить дыхание, хватая воздух. Баккет терпеливо ждал, следя за ним, но его попытку возобновить поцелуй прервала рука Джея, держа лицо парня на расстоянии. — Ты слышал Кая? Останемся без пудинга, если задержимся, — мастер молнии ловко выскочил из-под Баккета и принялся за легкую зарядку, потягиваясь. Коул смотрел на него, состроив обиженное лицо, но не получив внимание от Джея, плюхнулся лицом в подушку. Стоя у дверей, Джей кое-что вспомнил. — И да, Коул, побрейся, а то ты больно кусаешься.