На последнем ряду

Доводилось ли вам бывать в по-настоящему старых кинотеатрах? Я имею ввиду, таких старых, что они едва только узнали о существовании цветного кинематографа. Таких старых, что словосочетание «пожарный выход» для них выглядит, как насмешка. Настолько старых кинотеатрах, что там и не думали подсвечивать двери или ступени, или вообще хоть что-то во время сеанса. Старых кинотеатрах, в которых, согласно черно-белым детективам, можно было запросто убить человека, и никто бы ничего не увидел. Древних, почти вошедших в историю кинотеатрах, в которых, согласно черно-белым романтическим лентам можно было запросто целоваться так, что никто ничего бы не заподозрил. С пыльными обивками на креслах, скрипящими деревянными полами, кинопроектором, который крутил ленту так громко, что треск от его работы порой заглушал голоса актеров. Те кинотеатры, где сам черт ногу сломит, прежде чем добраться до своего места, если вдруг он припозднился хоть на пару минут. – Ричи, давай сядем здесь, – настойчиво прошипел Питер, новый парень Ричи, с которым сегодня у него было целое второе свидание. Вообще это было огромным достижением, потому что дальше первого у Тозиера редко что-то заходило. И не сказать, чтобы дело было всегда в нем. Просто некоторые парни совершенно не понимали его чувства юмора, не разделяли предпочтений во времяпрепровождении и отчего-то не могли дольше одного свидания терпеть его рассказы об Эдди. Эдди Каспбраке, разумеется, его друге и однокласснике, и, в довесок, первой и неразделенной любви, к которому Тозиер все эти годы не знал с какой стороны подкатить. Правда, их общие друзья убеждали, что Эдди и сам к Ричи неравнодушен, но Каспбрак не то, чтобы очень уж активно, с точки зрения Тозиера, подтверждал это предположение, а одних намеков и недомолвок ему было мало для того, чтобы решиться на первый шаг. Питер оказался не таким, как все те, с кем Ричи знакомился прежде. Возможно, на первом свидании он не слушал его и вовсе – Ричи так и не понял. По крайней мере, конец первого совместного вечера они отлично провели на заднем сидении машины Тозиера (только целовались, ничего такого!), и на второе свидание он согласился без всякого напряга. Тем более, что они договорились пойти на задний ряд в кино, чтобы закрепить там успех первого знакомства с губами друг друга. Хотя, стоило отметить, что в кино предложил пойти именно Питер, так что, возможно, разговоры об Эдди ему все же надоели, и он рассчитывал, что хотя бы в кино Ричи в состоянии будет сидеть молча и не трепаться на свидании о единственной и неповторимой любви всей его жизни. А, может, дело было в том, что Питер открыто сказал, что серьезные отношения с Тозиером интересуют его мало, а целоваться можно было с кем угодно, даже с тем, кто, не замолкая, трещит на свиданиях про свою первую любовь. – Здесь? – фыркнул Тозиер в ответ. Он только что здорово оступился и чуть не расшиб себе лоб о ступеньки, но сдаваться не собирался. – Сбоку? Может, сразу перед экраном, чтобы всем было видно, как мы сосемся? – Тише ты! – Питер ткнул его в бок и заозирался. Хотя он мог не переживать: в такой могильной темноте все равно бы никто не понял, что речь идет о двух парнях. – Вот и не выпендривайся, – чтобы снова не упасть, Тозиер вынужден был цепляться за ручки кресел, мимо которых они шли, и не особо искренне извиняться за то, что схватил чьи-то пальцы. – Пойдем на последний ряд, как и собирались. В старых кинотеатрах рядов, как назло, было бесконечно много. В некоторых были даже балконы – пережиток того, что показывали кино как раз таки в зданиях старых театров со всеми партерами и галерками. И галерка была все еще ой как далеко. Между прочим, показывали «Крокодила Данди» – и, мало того, что мир не так уж часто радовал их цветными фильмами, так еще и, судя по рекламным постерам, Пол Хоган в этой роли был чудо как хорош. Ричи в очередной раз остановился, чтобы через плечо посмотреть на экран в ожидании, когда же, наконец, покажут Данди, когда Питер толкнул его ладонями под зад: – Пошевеливайся давай. Мы почти дошли. И, правда, последний ряд оказался на расстоянии одной ступени. Очередная же загвоздка заключалась в том, что несколько сидений уже было занято, а рассмотреть цифры на спинках в кромешной тьме (да еще и со зрением Ричи) представлялось невозможным и вовсе. Более того, когда они добрались до середины, где должны были быть их места, судя по количеству пар ног, на которые они наступили, двух свободных сидений подряд здесь не было вообще. – Отстой, – Тозиер закатил глаза. – Может, сядете? – буркнули откуда-то слева. – Может, пересядете? – обратился Ричи к бурчащему голосу. Если бы человек с этого места переместился на два сидения правее, то как раз освободилось бы два места рядом для него с Питером. – Слушай, я здесь не один! – возмутился голос. – Так и я не один! Чувак, войди в положение! Судя по голосу, хоть и звучащему сдавленно, обладатель его был примерно одного возраста с Ричи, так что должен был понять, почему Тозиеру так уж важно сесть с тем, с кем он пришел. – Давай пересядем, – нехотя обратился бурчащий голос к своему соседу. – Вот еще! Мы пересаживаться пришли или фильм смотреть? – возмущенным шепотом ответил другой голос. Тут уже не выдержали соседи с другой стороны. – Молодые люди, может, вы все же займете свои места и замолчите? Ричи бухнулся на свободное место рядом с бурчащим голосом и еще раз попросил: – Освободи сидение, лады? Завязалась возня. Питеру пришлось отойти, потому что соседи с другой стороны стали очень уж возмущаться тем, что он загораживает экран. Сосед справа встал, оказавшись просто здоровенных размеров, но и его спутник тоже зачем-то встал. В кромешной тьме (а свет экрана до последнего ряда в огромном зале не доходил от слова совсем) Ричи не очень-то понимал, как именно перемещаются три тени, меняющиеся сейчас местами, но от того, что место рядом было, наконец, занято одной из маленьких теней, он облегченно вздохнул. Теперь-то можно было, наконец, посмотреть фильм. Все вокруг еще поворчали немного, а потом ряд погрузился в блаженную тишину, если не считать несносного стрекота проектора и басовитого голоса Пола Хогана, которому ужасно шла эта жилетка, позволяющая разглядеть все его мускулы. – Я бы хотел выглядеть также, – шепотом поделился Ричи с Питером, наклонившись к самому его уху. Тот пихнул его локтем в бок. – Рад за тебя. Может, все же фильм посмотрим? Тозиер был даже и не против, что парень не собирался целоваться с ним все полтора часа. Не так уж часто у него оставались деньги на кино, чтобы пренебрегать таким шансом. Нет, честно, Питер был ничего такой, но Тозиер не то, чтобы был от него без ума. Так что, если они ограничатся, в итоге, парой-тройкой поцелуев за фильм, Ричи не будет против. Пока что он решил просто взять Питера за руку – это ведь тоже было приятно. Слышно было, как парень повернулся, посмотрев в его сторону, когда Тозиер накрыл его руку своей, но ничего не сказал, позволяя переплести их пальцы. Во время вчерашних поцелуев в машине Ричи как-то не заметил, какие у Питера были маленькие ладони с по-детски пухлыми костяшками и, одновременно, костлявыми запястьями. «Совсем как у Эдди», – подумал Ричи с улыбкой и ласково погладил большой палец парня своим. И что, собственно говоря, ему так сдался Каспбрак? Других приличных парней, что ли мало? Вон, едва знакомый Питер в кромешной темноте по ощущениям вполне за него сходил. Время шло. Проявлявший вчера инициативу спутник Ричи, сегодня явно не торопился с поцелуями. Тозиер решил сам поцеловать Питера в тот момент, когда Данди поцелует Сью, но прошло уже полчаса, а они пока только обнимались и кидали друг на друга страстные взгляды. И вообще фильм его разочаровывал: Ричи представлял себе, что там будет чуть больше про убийства и бандитов и чуть меньше про любовь. Фильм же оказался страшно сопливым и подходящим скорее для девчонок. Одна радость – совсем скоро, когда Тозиер уже было заскучал, полуобнаженные Пол Хоган и его кино-подружка таки решили поцеловаться. Ричи воспринял это как сигнал к действию. Снял очки, свободной рукой погладил Питера по щеке, приглашая повернуться к нему, а потом осторожно поцеловал его в уголок губ. Вчера, нужно сказать, тот ответил куда быстрее. – Мы едва знакомы, – напомнил парень. «Ой, а то ты не знал, что мы идем на последний ряд целоваться», – хотелось съерничать Ричи, но вместо этого он шепнул: – Вот и познакомимся еще ближе. Надеюсь, этот фильм будет не короче моего члена, чтобы я успел насладиться тобой как следует, – он скосил глаза в сторону экрана, и едва не пропустил, как Питер все же подался вперед соединяя их губы в поцелуе. Наверное, сказывалось то, что сейчас, не смотря на темноту, они оба отлично знали, что находятся в людном месте. Если вчера в машине Ричи язык Питера выделывал такое, что Тозиеру прежде и не снилось, то сейчас парень целовался очень бережно и осторожно. Их губы мягко соприкасались, а от опасности быть пойманными на месте перехватывало дыхание. Парень неописуемо приятно пах, удивительно, они познакомились только вчера, а запах уже казался настолько родным и близким, что Ричи хотелось сцеловать этот запах с каждого сантиметра тела Питера, чтобы впитать его в себя. Это был хороший знак. Раньше у него крышу сносило от запаха одного только Эдди. Может, хоть с этим парнем у него получится что-то большее, чем пара свиданий? – Ну, хватит, – пробормотал Питер смущенно через пару минут. Он еще раз легко коснулся губами губ Ричи, прежде чем отстраниться и снова сесть в кресле прямо. Тозиер вновь переплел их пальцы, блаженно погружаясь в мягкость кресла. Это был самый лучший поцелуй на свете, честно. Ничуть не сравнится со страстным пусканием слюней, которые были вчера. – Надеюсь на продолжение, – прошептал он Питеру на ухо, от чего получил легкий тычок под ребра, но в этот раз скорее ласковый, нежели рассерженный. Оставшаяся часть фильма была поинтереснее. Детективное расследование – то, что доктор прописал для того, чтобы Ричи совсем уж не разочаровался в современном кинематографе. На моменте, когда Сью соблазняла сидящего в ванной Данди обнаженной ногой, Тозиер вновь коротко поцеловал Питера, в этот раз чуть более страстно и глубоко. Тот пылко ответил, но быстро прервал поцелуй. Честно сказать, Ричи даже нравилась эта игра в недотрогу со стороны парня. На последних же минутах, когда толпа людей в метро помогала Данди поскорее попасть к своей возлюбленной, целоваться сам Бог велел. Тозиер сгреб слабо сопротивляющегося Питера в объятия (насколько это позволял подлокотник кресла, находящийся между ними), и горячо поцеловал его. – Не думал, что мне так понравится, – хмыкнул тот, когда Ричи отстранился, чтобы поцеловать его в шею и за ухом, а потом вновь прильнуть к его губам. Кажется, отныне им придется целоваться исключительно в темноте. Чем еще объяснить то, что вчера он не испытывал к парню почти ничего, а сегодня завелся с пол-оборота, Тозиер не знал. По экрану побежали титры. «Еще пару секундочек», – взмолился Тозиер, не желая прерывать поцелуй, когда в зале внезапно включили свет. И, что неожиданно, первым, что он услышал, было: – Это еще что за херня?! – донесшееся откуда-то слева. – Эдди! – возмущенно воскликнул тот же голос. «Эдди?» – растеряно уточнил голос в голове у Ричи, когда он перестал коситься на экран и вдруг понял, что прямо сейчас весьма недвусмысленно держит в своих объятиях Эдди, мать его, Каспбрака, на чьих губах все еще не высохла его слюна. Тот, правда, выглядел не очень-то удивленным. – Привет, – сдержанно сказал он, глядя Тозиеру в глаза, а потом повернулся к своему спутнику: – Знаешь, наверное, о втором свидании договариваться не будем. Парнем, с которым Эдди пришел, был Чарли из выпускного класса и, к огромному счастью Ричи, это был самый большой тюфяк на свете, которого держали в команде по рэгби только потому, что он был гигантом, и его невозможно было сдвинуть с места, иначе бы он, наверняка, уже принялся бить Тозиеру морду. Питер, который отчего-то оказался за два места от Ричи, выглядел тоже несколько возмущенным. – Прости, – Тозиер пожал плечами. Но, честное слово, договариваться о следующем свидании ему тоже не хотелось. К счастью, Питер был не из обидчивых. – Ты на машине? – обратился он к Чарли, всем видом давая понять, что после такого поведения Ричи для него уже остался в далеком прошлом. – Д-да, – Чарли же, как классический штамп про здоровяков, играющих в регби, довольно медленно соображал. – Отлично, подбросишь меня до дома. – Но я же… – Чарли непонимающе посмотрел на Эдди, но Питер уже тянул его за руку. – Забудь о нем. Он же сказал: никакого второго свидания. Сейчас Тозиер был очень благодарен решительности и ветрености Питера. Не был он благодарен тому, что, когда парни ушли, они с Эдди остались вдвоем. – Ты знал, что это был я? – Эдди склонил голову на бок, что было настолько свойственным ему жестом, что до Ричи вдруг дошло: он только что целовался с Каспбраком, обнимал его и держал за руку! Вот что, черт возьми, случилось! – Догадывался, – ответил Тозиер расплывчато. По крайней мере, его органы чувств, кажется, поняли все и сразу, недаром подсознание неустанно весь фильм подкидывало ему мысли об Эдди. – Узнал твой запах. – Я понял сразу, когда ты сказал про член, – хмыкнул Эдди. – Только ты мог так сказать, Тозиер. И эта фраза означала, что все это время Каспбрак целовал его вполне осознанно. Что делать с этим знанием Ричи совершенно не понимал. – Как тебе фильм? – поинтересовался тем временем Эдди вполне светским тоном, словно его, в отличие от Тозиера, ничуть не тревожил тот факт, что они, ни разу даже не говорившие друг с другом о чувствах, только что весьма страстно целовались. – Сойдет. Эдди поднялся со своего места: на их ряду не осталось уже никого. Тозиер встал следом, понимая, что их тела почти соприкасаются и, хотя сейчас они не делали ничего предосудительного, все равно казалось, что все люди, выходящие из зала, прекрасно знают, чем они занимались весь сеанс. – А я, честно говоря, ничего толком не понял, потому что ты мешал мне смотреть. Не хочешь сходить еще раз? – Это будет свидание? – поинтересовался Ричи одними губами. Каспбрак жестом ему показал, чтобы тот развернулся и двигался к выходу, а в спину ему сказал. – Через два часа будет еще один сеанс, иди в кассу покупать билеты, пока я схожу в туалет. Встретимся в кафе на другой стороне улицы, усек, Тозиер? Еще бы он не усек! – На какие места брать билеты? – уточнил он на всякий случай. Из зала они выходили последними, так что Эдди мог себе позволить подняться на носочки, чтобы жарко выдохнуть Ричи на ухо: – Сам-то как думаешь? Ричи думал, что теперь, зная сюжет, не будет ждать поцелуя героев на экране для того, чтобы поцеловать Эдди. А, может, и фильма не будет ждать.