***
Мидория распахнул стеклянные двери, ведущие в общежитие, навалившись на них всем своим весом. Створки подались в стороны, и юношу встретила тишина и прохлада главного холла. – Уф-ф! – Мидория утер рукавом пот со лба. Отправился разуваться. Обыкновенно к его утренним пробежкам присоединялся Ида, и они обращали тренировку в соревнование – староста разогревал двигатели в ногах, а Мидория пользовался Одним-за-Всех, чтобы не отставать, а когда-нибудь, возможно, и перегнать товарища! Но сегодня Ида сослался на выходной... Весьма нетипичное поведение! Юноша догадался не сразу, а когда понял – еще долго не верил. «Не может же этого быть? – На глаза ему навернулись счастливые слезы, и стартовать пришлось, как в тумане. И лишь теплый июльский воздух, бьющий в лицо, заставил его прозреть. – Они... что-то готовят?.. На мой день рожденья? – Сердце Мидории забилось отчаянно-преотчаянно! – Да нет... ну... мало ли причин пропустить тренировку? Все бывает...» Но в душе он уже верил. И его щеки светились от радости. Сняв кроссовки, юноша прошел в гостиную, пустую с утра, но такую уютную, прибранную... Промокнув локтем нос, Мидория застыл и прислушался: ни звука. Как подозрительно, волнующе тихо! Даже по выходным, даже в предрассветное время хоть кто-нибудь, да шуршит. Тодороки, например, встает ровно по расписанию что в понедельник, что в воскресенье... «Или Киришима-кун подобьет кого-нибудь на тренировку вне очереди!» – Мидория окончательно уверился, что что-то готовится, и, весь пылая, направился к лестнице. Нужно было подняться к себе, переодеться... – Мидория-кун! – Мина, сжимая в руке еще светящийся телефон, в три прыжка преодолела ступеньки и оказалась прямо перед юношей. «Неужели... сейчас?» – Сердце у него замерло. – Мидория-ку-ун, – как-то странно неловко протянула розововолосая девушка. – С добрым утром! Как пробежка?.. – Э-э-э... хорошо? – Парень смутился и заморгал.***
«Отвлеки его! – Собственные слова до сих пор отдавались в голове Урараки. – Мина-чан, отвлеки!!!» Девушка неслась по коридору, скользя необутыми ступнями по ламинату и уходя в занос на крутых поворотах. За те несколько секунд, что прошли с момента осознания, что она только что натворила, Урарака успела обнулить вес смартфона, подпрыгнуть до потолка. Отменить действие причуды и поймать телефон. Отправить Мидории сообщение с мольбой: «Удали-и-и!» – и позвонить Мине. Мысли ее носились туда-сюда, как реактивный герой Гран Торино. «Телефон Деку-кун на пробежку не взял, иначе сейчас бы ответил!» – Девушка бежала, прижимая к уху смартфон и слушая долгие гудки. Она готова была писать сообщения, звонить, разговаривать с ним – лишь бы успеть, лишь бы удостовериться, что он не прослушает ту запись! «Что я наделала, что, что, что?! – Сердце у Урараки отчаянно колотилось. – Это же его праздник, его день рожденья – и тут я... со своими... – Она пронеслась по лестнице на этаж, где была расположена комната Деку. – ...Глупыми, понарошечными признаниями!!! А если он не чувствует ко мне то же самое? – Девушка бросилась к первой двери. Второй. Третьей. – Тут комната Аоямы... – Урарака постаралась припомнить, где же живет ее возлюбленный, из экскурсии в день заселения... – Так! – ахнула она. – Назад! Вот его дверь!» С лестницы доносились отзвуки голосов – звонкий смех Мины и сбивчивое, но такое вдохновенное «бу-бу-бу» Мидории! «Времени мало!» – Урарака похолодела. «Сквозняк из-под двери... – Паникующий разум работал на «Плюс Ультра». Девушка встала с колена и прижала к губам замерзший палец. – ...Значит, Деку-кун оставил балкон открытым, проветривать! Логично в такую погоду... – Урарака бросила взгляд дальше по коридору. – Тогда решено!» Открыть окно. Применить причуду. Подлететь в невесомости к его лоджии. Взять телефон – и удалить голосовое сообщение! «Какая я дура! – в очередной раз подумала девушка. – Надо же! Какой ужас... В день рожденья – и так испортить! Всего-то нужно было поздравить и пригласить вниз... Класс на меня положился! Ох, бедный мой Деку-кун!» По крайней мере, телефон точно был в его комнате. Прижавшись ухом к деревянной двери, Урарака явственно слышала хрустальный перезвон – учитывая, что ее собственный телефон все это время отчаянно звонил на номер Мидории, картина складывалась однозначная. «Какая стыдоба! Лезть в комнату... трогать чужие вещи! Прости меня, Деку-кун, это ради нашего счастья!!!» – Решив так, девушка бросилась дальше по коридору, одним движением распахнула стеклопакет. Сунула мобильник в карман и сложила вместе пальцы обеих рук. Ву-ум! Их подушечки засветились розовым, и Урарака почувствовала себя невесомой. Легкая, словно во сне, она выплыла в предрассветный полумрак, навстречу теплому ветру – и заспешила, перебирая руками водосточные трубы, элементы декора – вперед, к лоджии Деку-куна! Мимо промелькнул балкон Аоямы. Стеклянные двери были раскрыты настежь, но в комнате, кажется, никого не было. Урарака выдохнула с облегчением, а потом посмотрела налево. День скоро должен был вступить в свои права. Горизонт медленно разгорался красками, и мягкие, прозрачные тона летней ночи забывались, рассеивались. Девушка глянула вниз. Стена общежития терялась в сверкающей от росы траве. Далекие клумбы и узенькая гравиевая дорожка – словно ленточка, вьется вокруг их дома и ведет к пушистым шарикам кустов у пруда! Металл балконных решеток был холодным на ощупь, холодным и скользким от крошечных капель. На мягких подушечках пальцев оставалось дыхание ночи, полной звезд и цикад, и шелеста трав. Кирпичи были пропитаны сыростью, которая не отступит еще пару часов. «Сейчас будет солнце!» – Урарака снова метнулась взглядом к горизонту, а затем ухватилась руками за нужную решетку, перелезла через перила, и... – Аояма?! – Паника по поводу сообщения, отступившая во время полета, совсем позабылась, уступив место отчаянному стыду – и возмущению.***
– Спасибки! – Мина с чувством потрясла Мидорию за руку. – Советы реально полезные! «Выше предела!» – полусерьезно добавила она и улыбнулась. «Не знаю, зачем это тебе, Урарака, но я задержала его, насколько смогла!» – подумала девушка, провожая взглядом своего друга. С Мидорией было приятно болтать. Такой сбивчивый, тараторящий и краснеющий – а глаза сияют, как вода, уголки губ чуть приподняты... Все заглядывает в лицо, не смея спросить: «Правда ли?» Горят щеки. «Повезло тебе, Урарака, подруга!» – подумала Мина и умиленно сощурилась.***
– Аояма, ты что здесь делаешь? – Очако уперла руки в боки, осознавая, что, должно быть, выглядит сейчас, как рассерженная мультяшка. Их с Мидорией общий знакомый поднял голову, подмигнул и сказал: – Бонжур! ☆ Пояснений не требовалось – Урарака уже все разглядела сама. Аояма стоял на коленях, шурша штанинами по полу лоджии, и складывал надпись из кусков сыра. Рядом лежала открытая коробочка. – Чего творишь?! – Глазищи у девушки совсем округлились. – Подарок для Мидории, очевидно! ☆ Склонив голову на бок, Урарака прочитала сырную надпись: «Узри!» Ее сопровождала стрелочка, указывающая на... – Ты... – Осознание заставило девушку вздрогнуть. – Это ты звенел своим лазером! «Глупая, глупая! Как можно было не понять? У Мидории же другой рингтон, а тут звук совсем непохожий!» – Урарака прижала ладони к губам. Потом выпалила: – Ты не видел его смартфон? – Нужно было спешить. Мидория вот-вот должен вернуться! – Нон, – покачал головой Аояма. – Увы! ☆ Девушка бросилась за открытую дверь – сейчас не было времени оценивать художества Аоямы! «Сейчас опять позвоню!» – Урарака вытащила свой телефон, нажала на кнопку вызова, и... Ничего. Тишина. Девушка заскулила. «Значит, он в беззвучном режиме!» – Отчаянно оглядевшись, она не увидела телефона ни на тумбочке у кровати, ни на заставленном фигурками Всемогущего столе. – Ты тоже хочешь сделать Мидории отдельный подарок, н'эс-па? – спросил Аояма, наблюдавший с балкона. – Нет! – выпалила Урарака. – Помоги лучше! Я ищу телефон! «Где же он, где же? Не хочу копаться в его личных вещах, так нельзя!» – Телефон? У меня есть телефон, если тебе позвонить нужно... – Нет... В коридоре раздались шаги – и они стремительно приближались! Сердце Урараки словно окатили холодной водой. «Где-где-где-где-где?..» – Она бросилась к тумбочке. Там был только будильник, естественно, фирменный, от Всемогущего. Шариковая ручка. Блокнот. На столе – тетради, фигурки, ноутбук. Шаги гулко отдаются в ушах. Вот они стихают – Мидория останавливается у двери. Вот дергается ручка – забыл, что запер, уходя, на замок... Сейчас потянется за ключами... «Бежать!» – Урарака бросилась к выходу на балкон. Споткнулась о порог, взмахнула руками. Оттолкнулась пяткой от пола и прыгнула, соединяя пальцы обеих рук, чтобы стать невесомой. – Уф! – Аояма, в это время перелезавший через перила, потерял равновесие, и не упал только благодаря девушкиной ладони. – Держись! – скомандовала Урарака, обнуляя и его вес. Где-то за лоджией щелкнул замок. Очако и Аояма, кувыркаясь в воздухе, отлетели от стены общежития и стали медленно подниматься, словно воздушный шар. «Только бы Деку-кун не заметил!» – взмолилась девушка. – Н-не хорошо!.. – Вмиг позеленевший Аояма закрыл глаза. «Ну конечно!» – Урарака прикусила губу от стыда. Она-то уже второй год тренировалась двигаться в невесомости – а у ее одноклассника был слабый желудок! – Тш-ш, дыши, дыши! – Она схватила Аояму за запястья, пытаясь и выровнять полет, и успокоить товарища. Мимо проплыла решетка балкона на следующем этаже. Урарака попыталась дотянуться до нее, но не смогла. «Мы слишком далеко отлетели!» – Ее сердце сжалось от ужаса. – Аояма-кун, нужна твоя помощь! – тихо, чтобы не было слышно за открытыми окнами, прошептала она. – Ум-м! Что? – Физиономия ее друга была совсем кислой. – Помнишь, как ты прыгал в длину, пользуясь лазером? – Ма шери, мой желудок не выдержит! – Должен выдержать! – К Урараке вернулась решимость. – Аояма-кун! «Плюс Ультра!» Пожалуйста... – Ох... Если получится, будет неотразимо! Они пролетали уже мимо пятого этажа. Прямо перед ними открылся балкон Киришимы. Красноволосый подросток как раз вернулся в комнату за чем-то для праздника, и теперь стоял, уронив челюсть на пол. – Пс-с! Тс-с! – предостерегающе шикнула на него Урарака. Затем повернулась к Аояме. – Давай! Парень отодвинул Очако в сторону и икнул: – Держись! Из фокусирующей линзы на его поясе вырвался лазерный луч, уходя в стремительно светлеющую летнюю даль. Подростков с силой толкнуло в противоположную сторону. «У-ух!» – От ускорения у Урараки перехватило дыхание. Июльский воздух растрепал волосы, похолодил щеки... Бац! Они врезались в ограду балкона. – Все целы? – Киришима тут же схватил обоих за шкирку и втянул в безопасность лоджии. – Уф! – вздохнув с облегчением, Урарака сложила пальцы. Отменила причуду. Тело снова приобрело привычный вес. Девушка попыталась вскочить, пошатнулась – и Киришима подхватил ее под руку. – Вы чего? – осведомился он. – Все в порядке? – Тс-с! – устало выдохнула Урарака. Аояма привстал и оперся плечом на решетку перил. Его лицо все еще было зеленым. – Извини! Пожалуйста, извини! – прошептала девушка, собралась с силами и взглянула на Киришиму. – И ты тоже! Я потом все объясню... «Ага... Интересно, как?» – подумала она про себя и тихонько попросила: – Пожалуйста, выпусти меня поскорее! Мне нужно... бежать... «Желательно, из Мусутафу!» – пронеслось у нее в голове.***
«Должно быть, показалось!» – Мидория мотнул головой. Не могли же за дверью его комнаты раздаваться какие-то суматошные звуки? Юноша сунул ключи в карман и повернул ручку. Солнце уже почти выглянуло из-за горизонта, освещая помещение мягким золотом. Все осталось в том же виде, в котором и было. Все, кроме... – Вау. – Только и смог, что выдохнуть Мидория. Первые лучи заставили побеленный потолок пылать, словно облако. Комнатка оказалась озарена сердечным светом. Но внимание юноши привлекло нечто другое – и дело было не в надписи из сыра на полу лоджии, и даже не в стрелочке, а в том, на что все это указывало! – Аояма, – сразу же понял Мидория. Сотворить такое мог только он! Лоджию от помещения отделяла раздвижная стеклянная дверь. И на одной из створок, от края до края, серебрилось теперь изображение из тончайших паутинок: весь А-класс, кроме самого именинника. Здесь были и Урарака, и Ида, и Бакуго... Яойорозу и Киришима, Мина, Кьёка и Тодороки! Ниже шла надпись: «Декиру! Выше предела!» – Друзья... – Слезы навернулись на глаза юноши. – Вы... Наконец рассвело, и в лучах солнца картина заиграла новыми красками: лучи преломлялись в хрустальных линиях, заставляя их пылать ослепительным, живительным жаром. Мидория всхлипнул. Его дорогие друзья теперь казались сотканными из чистого света. Подойдя поближе и счастливо щурясь, юноша протянул дрожащую руку и прикоснулся к стеклу. Провел пальцами по его гладкой поверхности и осознал: изображение высечено не на ней, а внутри, в самом окне!.. Должно быть, Аояма научился филигранно обращаться с лазером, раз смог сфокусировать его в глубине стекла – и создать это. Мидория присмотрелся. «Какие же тонкие линии... Как... когда... – Затем разулыбался во все щеки. – Ну конечно! «Плюс Ультра!» – вздохнул подросток. Это чудо следовало сфотографировать. «Интересно, знают ли остальные? – Мидория вытащил смартфон из ящика тумбочки. – Аояма мог сделать это, никому не сказав...» Иконка сообщений по-особенному светилась. «Уже пришли мамины поздравления!» – подумал юноша, и его сердце сжалось от нежности. Действительно, это были именно они: «Изуку-у-у, я так горжусь тобой! Когда тебе будет удобнее, позвони мне!! Жду, жду, жду! Мама». «Конечно, я позвоню сейчас, – решил Мидория. – Вот только сфотографирую! Можно будет поделиться, отправить... – Его взгляд остановился на невиданной ранее иконке: «Голосовое сообщение». – Так, а это что? От... – Щеки у юноши вспыхнули. – От Урараки-сан!» – Сердце забилось сильнее. – П-пожалуй, надо скорее послушать! – пробормотал Изуку. Его палец дрогнул над кнопкой воспроизведения... Внезапно раздался стук в дверь. Мидория вздрогнул, опустил телефон. «Да что же это?..» – Прижав ладонь к сердцу, юноша подошел и взялся за ручку. Открыл. – У-урарака-сан?***
Девушка застыла, не в силах сказать ни слова, не в силах оторвать взгляда от своего любимого. Она обожала в нем все – и зеленую шевелюру, и тонкие брови, и аккуратненькие веснушки... И его улыбку! Мидория улыбался счастливо, растроганно, мило-мило! Урарака на мгновение позабыла, зачем пришла. Хотелось просто стоять и смотреть на него, и чувствовать, как сжимается сердце! – П-привет, – пробормотал юноша. – Привет, – отозвалась Урарака. – Деку... Деку-кун! Брови Мидории приподнялись, глаза удивленно расширились. Он сделал шаг вперед и приоткрыл рот, явно желая что-то сказать, но стесняясь. Девушка прикусила губу. «Так и знала, что забеспокоится! – Эта мысль вызывала и радость, и горечь. – Ведь выгляжу я сейчас, должно быть, не очень!» Урарака попыталась представить себя глазами Мидории: растрепанная, необутая, со съехавшим на сторону красным галстуком. «Пора уже сказать что-нибудь!» – напомнила она себе, и дыхание тут же перехватило. Мидория сделал еще один шаг вперед. – Все в порядке? – Да! Да-да-да, все хорошо! – выпалила девушка. – Как говорит Всемогущий, «потому что я здесь»! – Она нервно прыснула, густо краснея. «Сначала – то, что я планировала с июня!» – Деку-кун! – начала Урарака нетвердым голосом. – П-поздравляю тебя! День рожденья! К-классно! Класс... – «Чуть не забыла!» – От всего класса поздравляю! И мы просим... то есть, предлагаем... то есть, приглашаем... приглашаю тебя! Вниз, в гостиную! Там... сюрприз... А-а, то есть, уже не сюрприз, а подарок... то есть, не подарок, а... ну, ты увидишь... и подарок тоже... – Совсем сбившись, девушка прижала ладони к щекам. – Вот! – выдохнула она и улыбнулась дрожащими губами. «Забыла про пожелания!» – Ее сердце билось сильно-сильно... Мидория утер локтем нос и сделал еще один шаг вперед. В уголках его глаз трепетали слезы. – Спасибо... Очако... Урарака-сан! – сказал он. Замялся. И уточнил: – Мы... То есть, прямо сейчас идти? Девушка кивнула. – Просто... я хотел... – Мидория показал на дверь, и Урарака заметила, что в одной руке он сжимает мобильник. – Да! Да, конечно! – Девушка замахала руками. – Не торопись, Деку-кун! Я... понимаю! Еще нужно собраться... – Нет, я хотел сказать... Знаешь, какой подарок сделал мне Аояма? Робко улыбаясь, Мидория отворил дверь пошире. Заглянув в комнату, Урарака увидела сияющую солнечным светом картину. Разглядела на ней упрямого Иду, орущего Бакуго... – Вот это да! – Она потрясенно вздохнула. А затем узнала и саму себя. «Аояма!!! Неужели... – Ее щеки порозовели. – Неужели у меня... такое выражение лица, когда я смотрю на... на Деку-куна?» Сердце у Урараки вспыхнуло и словно взлетело на крыльях. А потом плечи девушки чуть поникли. «Всем видно... – осознала она. – И Деку-кун видит!» Ее губы дрогнули. Урарака переплела пальцы и уткнулась в них носом. – Можно тебя кое о чем попросить?***
– Да? – Юноша улыбнулся. Ему так хотелось услышать побольше. Так хотелось увидеть, как Урарака радуется. Как приподнимаются ее бровки. Как в глазах начинает искриться восторг! Он доверял ее вкусу, ее словам – и ловил их с нетерпеливым вниманием. Но сегодня с девушкой творилось что-то странное. Сердце Мидории тревожно сжималось, когда он глядел на нее – растрепанную, взволнованную, несчастливую... Очако втянула носом воздух, побагровела – и замахала руками: – Нет! Нет, это... потом, подождет! – Мы... пойдем вместе? – уточнил Мидория, обливаясь потом от осознания, насколько же глупо только что прозвучал. – Э... – Взгляд Урараки метнулся к смартфону, который юноша до сих пор сжимал в руке. – Да! Деку-кун... – Неотрывно глядя на телефон, девушка протянула руку, затем отдернула, как ошпаренная. – Ты... не проверял сообщения? Мидория застыл. «Вот и как ответить? – Его сердце оглушительно заколотилось в груди. – Потому что я видел ее сообщение, но еще не прослушал... Соответственно, если я отвечу «да», это будет правда, но Урарака-сан подумает, что я получил поздравление! Если же сказать «нет», это будет ложь – я же проверял... И она обидится!» – Дыхание у юноши перехватило. Взглянув на Очако, он понял, что стоит без движения, не произнося ни слова, уже с десяток секунд. «Хорошо, хоть бубнить про себя не начал!» – Мидория работал над собой в этом плане, но... – Ой! – Должно быть, Урарака как-то не так истолковала его молчание?.. – Э... – Мидория открыл было рот, но в лицо ему уже ударило воздушной волной: девушка вылетела в коридор со скоростью, удивившей бы даже Иду. – Ты куда?.. – обессиленно выдохнул подросток вслед Урараке.***
Закрывшись в своей комнате, девушка прижала руки к щекам и бессильно сползла спиной по двери. Слезы не шли. «Должно быть, я еще просто не до конца осознала...» – подумала Урарака. Она закрыла глаза и глубоко вздохнула. «Ну, вот и все!» – Верить не хотелось, принимать поражение – тоже. Но как иначе можно было истолковать поведение Изуку? «Я... не ожидала... – Урарака уставилась на потолок, желая, чтобы его крахмальная белизна помутнела, затуманилась, скрылась в дымке рыданий. – Не ожидала, что ты... сохранишь столько самообладания, Деку-кун!» Девушка до сих пор не могла понять, как она могла так недооценить своего любимого. «Ты слышал мои признания... и покраснел всего чуточку? – Она в отчаянии помотала головой. – И... запинался не больше обычного!» Осознание обрушилось на нее, как ведро ледяной воды: «Куда мне до Деку-куна, с моими метаниями и чувствами?» Урарака разлепила губы, ссохшиеся от быстрого бега, и прошептала: – Не заслуживаю его... Из-за двери раздался далекий шум голосов – словно все это время в гостиной щебетали птицы, но кто-то позабыл включить звук, а теперь вот исправил оплошность... «Учителя Айзаву разбудим, – машинально отметила про себя девушка. – Все-таки еще рано...» Слезы наконец-то навернулись ей на глаза. «Рано... А для нас с Деку-куном – уже поздно! Все закончилось, не будет ничего, никогда! – Урарака поднялась на ноги, доковыляла до кровати и упала лицом в подушку. – Все кончено! – отчаянно зарыдала она. – Нет никаких «нас»! Неужели не поняла еще – он не любит!.. Он выслушал, и сделал вид... – Девушка свернулась в комочек, кашляя от горя. – ...Как будто ничего не было! Молчал, пока я не спросила, и только тогда застеснялся... потому что не хотел обижать!» Ей представилось лицо Изуку. «Ты герой... и ты добрый! – Урарака перевернулась на спину, прижимая подушку к лицу. – Я не могу перестать любить тебя... Не после всего этого! – Мысленно она была в комнате юноши, снова переживая тот разговор. – Не после того, как ты так держался, чтобы не ранить меня!» Урарака отбросила подушку в сторону и сжала губы. – Буду любить тебя! – упрямо пообещала она. – Пусть ничего и не выйдет! Всхлипнув, она прислушалась к веселому шуму внизу. «Должно быть, подумал, что я туда убежала, и пошел следом, – подумала Урарака. – Потому что ты слишком добрый, Деку-кун... Тебя там все дожидались... А я все испортила!» Ей вдруг представилось, как Мидория принимает поздравления, улыбается подаркам – потому что он сильнее, чем она знала... «Настрой ему сбила! – жаловалась девушка самой себе. – Киришиму-куна и Аояму-куна напугала, задержала... Аояме даже дурно сделалось! Что я наделала, ох, что натворила? Испортила... праздник!» Из гостиной донеслись звуки песни, и Урарака накрыла подушкой голову, заткнула уши, чтобы не слышать – так стыдно ей было. Но голос Кьёки все равно доносился до нее, трогал сердце. Песню репетировали с пару недель, так что Очако знала каждый аккорд, каждую строчку. Дуэтом с Кьёкой пела Цую – вообще, вся идея была ее. «Уговорила наконец всех на «Песенку веселых лягушек»! – Губы Урараки помимо воли озарила улыбка. – Ну как тут отказать?» Кьёка бесстрашно заявила про свой талант на Культурном Фестивале – а теперь и для Цую пришло время раскрепоститься. «Все молодцы... Все вкладывают сердце и душу! Делают «выше предела»... – Урарака сползла с кровати на пол. – Одна я... ничтожество!..»***
Когда песня закончилась, все собравшиеся в гостиной студенты разразились громом аплодисментов. Мидория едва сдерживал слезы. Утерев нос рукавом, он сделал шаг вперед. Мина, заметив это, тут же бросилась наперерез – и сунула ему микрофон. Пылая от стыда и от счастья, юноша сбивчиво поблагодарил Кьёку и Цую. – ...Это... было просто... «Плюс Ультра!» – заключил он и вернул микрофон так поспешно, словно это была горячая картофелина. – Время подарков!!! – провозгласила Мина. Почти каждый в классе придумал что-то свое. Мидория говорил «спасибо», кивал, как болванчик, отчаянно шмыгал носом – и не уставал поражаться. Столько разнообразия! Столько идей и подходов! «Мои одноклассники действительно... станут лучшими героями! – Юноша запинался уже даже мысленно. – ...Т-такая изобретательность!» Аояма – Мидория не заметил его, когда только спустился в гостиную, но в какой-то момент песни тот все-таки попался ему на глаза – так вот, Аояма сделал, наверное, самый неожиданный подарок. Юноша потихоньку гадал, что же будет на следующий год, когда придет время покинуть родные стены. «Разрешат ли мне вынуть стекло и забрать его?» – размышлял он. Кьёка и Цую спели для него песню. Сказать, что Мидория был этим тронут – все равно, что ничего не сказать... «Для... меня? – Он шмыгал носом только в перерывах между куплетами, чтобы не упустить ни одного слова. И оценил переделку некоторых строк: – Количество «ква» соответствует исполнившимся мне годам... А еще они добавили новый куплет... с моим именем!..» Было еще много подарков – новые тетради для записей о героях, набор дорогих роллеров от Яойорозу, кистевой эспандер с такой мощной пружиной, что сжать рукоятки можно было, только применив Один-за-Всех... Артбуки со Всемогущим и другими защитниками закона, фотоальбом воспоминаний из прошлого года... Рикидо Сато испек торт, а Мина, кажется, смогла в одиночку заменить целую команду аниматоров! Мидория утирал слезы и благодарил – но его взгляд все блуждал по гостиной, блуждал и не находил одной девушки. И подросток вздыхал, плечи его опускались, а веселый щебет одноклассников казался лишь фоновым шумом. «Где же ты, Очако-чан? – думал юноша. – Что же случилось?» Смартфон лежал у него в кармане. Нужно было подгадать минутку, чтобы позвонить маме. «И послушать поздравления Урараки!» – Губы Мидории решительно сжались.***
Заметив, что виновник всего торжества ускользнул в сторонку и примостился у окна во внутренний дворик, Мина тут же направилась к нему. Розововолосая девушка отлично читала настроения друзей, а поза Мидории говорила, что его что-то гложет. Слишком уж бессильно юноша привалился плечом к мягкой, покрытой чуть пружинящими обоями стене. Слишком низко были опущены плечи... «Непорядок! – сказала себе Мина. – Это его геройский праздник! Если именинник несчастен – несчастна и я!» Подхватив со стола еще одну тарелочку с куском торта – Сато превзошел сам себя, расписывая съедобный подарок в оттенки зеленого – девушка подкралась к Мидории. – Ку-ку! – осторожно начала она. – Ты чего какой тихий? Хочешь еще кусочек? – Мина протянула ему тарелку. Торт был прекрасен: легкий и воздушный благодаря грушевому крему, сверху – слой киви под тонким желе, и повсюду – ажурные карамельные молнии, разумеется, зеленого цвета. Но Мидория покачал головой и виновато улыбнулся. – Я... – Он беспомощно показал Мине смартфон. – Мне тут... Очако... Урарака-сан поздравление прислала... – Ага! – Девушка с улыбкой кивнула. – Пригласительное! Понравилось? – Э... Пригласительное? – Мидория наморщил лоб. – Ну... как же? Ваше формальное извещение о празднике, Мидория-сан! – Мина изобразила высокопарного дворецкого с манерно приподнятой головой. – Так она же... сама мне сказала, – пробормотал юноша. «Та-ак...» – Мина озадаченно прикусила губу. Ей самой было интересно, куда пропала Очако, и что значила ее странная, суматошная просьба отвлечь Мидорию. – То есть, сообщение ты не слушал? Парень покачал головой. – Как раз собирался сейчас... – Ладненько! Поделись потом впечатлениями, оки? – Мина вежливо отступила на шаг. Мидория смущенно кивнул, и девушка отметила, как он краснеет. «Эх, ну что вы за тутовые шелкопряды такие? – вздохнула Мина, отходя в сторону и принимаясь грызть конфетную молнию, украшавшую кусок торта. – Глупые булочки, вами уже пол-класса умиляется! Ну, может, не пол-класса... Но и я, и Цую-чан, и Кьёка – все знают!»***
Юноша между тем зашел в раздел новых сообщений. От Урараки была еще и смс-ка, гласившая: «Удали-и-и!» «Что это? Опечатка? Должно быть, она хотела сказать «удачи!» – насупился Мидория. – Или это родительный падеж слова «удаль»? «Желаю тебе удали!» Может, так?» Поняв, что опять бубнит, он тряхнул головой и нажал пальцем на кнопку воспроизведения, чтобы послушать, что ему хотела сказать Урарака. «Быть может, это как-то объяснит ее странное поведение?» – Сердце у Мидории сжималось, когда он вспоминал об Очако. «Она сегодня была... заплаканная», – осознал вдруг он. Из динамика телефона раздался голос девушки. В груди у Мидории стало тепло и так мягко, так грустно и радостно одновременно! – Алло? Алло, Деку... Деку-кун? Юноша замер, не смея дышать. – Слушай... – продолжала Урарака. – Я поздравляю тебя с днем рожденья! Желаю тебе стать самым-самым лучшим героем, преодолевать все трудности и никогда не сдаваться! Ты и сейчас такой... Но ты прекрасно знаешь девиз Академии... «Выше предела!» Деку-кун, продолжай быть для нас тем, кем... Мы все очень любим тебя... – Девушка замялась, и наступила тишина, нарушаемая лишь фоновым потрескиванием. Мидория закрыл глаза. Сердце отчаянно билось, лицо горело. «Выше предела!» – повторил он и поднял взгляд к потолку. – Никогда не сдаваться!» Мысль о том, что кто-то вдохновляется им, заставила юношу трепетать. «Мои... друзья?.. – Он посмотрел на них, веселящихся. Дыхание перехватило, в горле стало першить. – Кто-то из вас... считает меня... кем-то?..» Мидория выдохнул, и в этом дрожащем звуке слились и нежданная, невероятная радость, и стыд – «Да разве я заслуживаю, чтобы?..» – и кипучая, героическая решимость: смочь! Заслужить! «Плюс Ультра!» Последняя же часть сообщения... Юноша прикусил губу. Разве что-то могло быть важнее, чем вдохновение одноклассников? Но... «Мы все очень любим тебя». «И я тоже... – Он почувствовал, как холодеют ступни, как поджилки превращаются в желе, и сказал про себя: – ...Тоже люблю тебя, Очако-чан!» – Э? – беспомощно выдохнул Изуку. «Я имел ввиду... вас! Вас, всех вас, всех моих... друзей!» – Но куда было скрыться?.. – Деку-кун... – ожила вдруг примолкшая запись.***
Общежитие класса «А» словно светилось в лучах восходящего солнца. Аккуратное, будто игрушечное строение ослепляло холодной, накрахмаленной белизной колонн. Шоколадные плитки кирпичных стен, блестящая глазурью алая крыша... – Логово наших врагов! – На сверкающую от росы траву опустился полированный ботинок в белой гамаше. – Только прислушайтесь: празднуют! – Монома, немедленно спускайся сюда! – скомандовала Ицука Кендо. Вздохнув, наряженный во фрак юноша прошел по склону холма и вернулся на хрустящую гравием тропку. Кампус Академии славился своим ландшафтным дизайном – между общежитиями разных классов можно было гулять, любуясь выращенными за полтора года садами, взбираясь на поросшие травой пологие склоны, наслаждаясь прохладой прудов. Сейчас по дорожке двигался боевой отряд класса «Б». – Перестань называть нас боевым отрядом! – оборвала Ицука повествование Мономы. – И добавь тогда уж, что нас пригласили! – Это уловка, – возразил юноша. – Нас позвали лишь затем, чтобы продемонстрировать кажущееся превосходство А-класса! Но они не знали, что их ждет сюрприз, а-ха-ха!.. Ицука замахнулась на одноклассника мгновенно увеличившейся ладонью, и Монома замолчал. – Это будет дружеское состязание, – напомнила староста. – Так вперед! – отозвались ее товарищи.***
Мидория, затаив дыхание, слушал: – Знаешь, мы с тобой общаемся долго... Уже второй год, надо же... И я подумала... Бац! Бац! Входные двери с грохотом распахнулись, и взгляды всех присутствующих обратились к прихожей. Юноша вздрогнул, машинально нажал на «паузу» и опустил телефон. На пороге стоял Монома, дополнивший свой парадный костюм драматично развевающимся синим шарфом. Уперев руки в боки, он смерил «противников» взглядом, говорящим: «Я знаю что-то, чего не знаете вы!» – Готовьтесь, несчастные... Ицука, воспользовавшись причудой, отодвинула парня в сторону и вежливо поклонилась: – Приветствуем вас! За ее спиной собралась небольшая толпа – примерно половина Б-класса, переминающаяся с ноги на ногу и смущенно улыбающаяся. – Ага! Наконец-то! – воскликнула Мина, отставляя в сторону тарелку из-под торта. – Явились не запылились! Привет, привет! Ура-а-а! – Девушка понеслась навстречу гостям, затормозила в прихожей, проехав ботинками по линолеуму, и поклонилась с забавной галантностью. – Милости просим! Лопайте торт, чествуйте именинника – и вперед! – Что? К-куда «вперед?» – Мидория огляделся по сторонам и вдруг понял, что он единственный удивлен появлением параллельного класса. – Сегодня день приключений! – объявила Мина. – Или ты думал, что подарки закончились? – Вообще-то, да... – неуверенно признался юноша. – Не-пра-виль-но! – Розововолосая девушка сделала приглашающее движение рукой, и вернулась в гостиную, возглавляя процессию посетителей. – Все только начинается!***
Урарака, бессильно лежавшая на покрытом ковролином полу, приподняла голову, прислушиваясь. «Как будто бы новые голоса появились, – отметила она. – И шумно опять стало!» Вздохнув, девушка стащила к себе с кровати подушку и уткнулась в нее лицом. «Я потеряла его!» – вот и все, о чем она могла думать.***
– Киришима! Братан! – Тецутецу активировал причуду, покрыв руку сталью, и сшибся ладонями с самым мужественным студентом А-класса. – Мидория! Поздравляем! – Другие в этот момент осаждали именинника. У каждого нашлись и добрые слова, и небольшой подарок. – Ценю, бро, – сказал юноше Тецутецу, когда пришла его очередь, – все, что ты успел сделать! За фестиваль, и летний лагерь... Ну, ты знаешь. За Эри. – Он потряс протянутую ладонь и взглянул Мидории прямо в глаза. – Продолжай в том же духе! Ну... только бы травм поменьше! Сечешь? – Секу, – смутился юноша. «Где же Урарака? – мысль не давала ему покоя. – Уж даже параллельный класс появился... А Очако все нет!» Но, по крайней мере, теперь он был хоть в чем-то уверен. «Она точно имела ввиду «удачи», – сказал про себя Мидория. – Потому что ее сообщение было таким... таким... Лучшим! – Он с улыбкой потупился. – Не могла Очако-чан попросить удалить его!» Только загадка все равно оставалась. «Если не это, то что же? – кусал губу юноша. – Может, следовало бы проведать ее... Почему я сразу не сообразил?» – Э... Ашидо-сан! – позвал он, как только поздравления на минуту иссякли. – Агась? – Мина протянула ему очередную тарелочку. – Давай! Тебе силы понадобятся! – Спасибо, – мягко отказался Мидория. – Ашидо-сан, я... Ты не знаешь, где Урарака-сан? Девушка посерьезнела. – Должно быть, у себя, – сказала она. – Как тебе поздравления, кстати? – За... замечательные... Мина сдвинула бровки. – Не знаю тогда, что с ней, – озвучила девушка мысли Мидории. – Но! – На ее лице вновь засияла улыбка. – Мы сейчас все пойдем... угадай куда?.. В спортзал, играть в вышибалу с причудами! Тревога в душе юноши порассеялась. Засияв от энтузиазма, Мидория выдохнул: – С Б-классом? – Именно! – П-потрясающе! Совместная тренировка... Какая возможность испытать причуды в необычных условиях! – Почувствовав, что сейчас забубнит, он одернул себя: – А... Нам нужно зайти к Урараке-сан! Без нее – разве можно? – Разумеется, зайдем! – закивала Мина. – Давай я ее проведаю! – Нет, пойдем вместе! – Мидория убежденно посмотрел девушке в глаза. – Я бы... хотел спросить... поговорить... – Он сбился и опустил взгляд. – Ну конечно, булочки! Вперед! – Мина повернулась к остальным: – Продержитесь пять минут без меня с именинником? Мы сейчас вернемся! – Пять минут мы не сможем! – отозвался Каминари, сделав умоляющие глаза. – Ага! – поддержал его Киришима. – Не злить Бакуго! – смеясь, предупредила их розововолосая девушка. Стрельнув глазами в сторону Ицуки Кендо, Мидория отметил, что староста параллельного класса смотрит на Мину с удивлением и одобрением. «Они в чем-то коллеги, – подумал юноша. – Только Кендо-сан имеет другой, более... прямой стиль руководства. Но Ашидо-сан тоже отлично читает комнату, и знает, когда что сказать! Просто она скорее душа компании, чем формальный лидер... Очень полезный навык для будущего героя, которому придется работать с гражданскими. Кендо-сан была бы более эффективна в ситуациях непосредственной опасности, когда нужно отдавать команды и знать, что их выполнят! А Ашидо-сан, – продолжал он, поднимаясь с Миной по лестнице, – всегда сможет успокоить или даже развеселить пострадавших, находящихся в зонах эвакуации и потрясенных случившимся! Герой спасает не только тело, но и душу...» – Ты опять бубнишь, – по-доброму предупредила его девушка. – Ой! И-извини!***
Услышав стук в дверь, Урарака приподняла голову над подушкой, шмыгнула носом, и перевернулась на спину. «Не пойду открывать!» – сказала себе она. Закрыла лицо руками. – Очако-чан, ты тут? – донесся из-за двери голос Мины. Девушка бессильно вздохнула. – Э-эй! Тук-тук! – Подруга не отставала. – Да... Здесь... – отозвалась Урарака. – Что там с тобой? О чем-то расстроилась? Девушка поморщилась и покачала головой. Кричать через дверь не хотелось. Вообще ничего не хотелось. – У-урарака-сан! – раздался вдруг голос Мидории. Она подскочила, чувствуя, как перехватывает дыхание. «Не... может быть... Не... показалось?» – Сердце Очако застучало сильно-сильно. – У нас... намечается кое-что интересное... – Это был он! Это был Мидория Деку-кун... Ее возлюбленный. – Класс «Б»! – напомнила Мина. – Не забыла? «Забыла напрочь!» – Урарака вдруг поняла, что открыть дверь все же придется. Подняв подушку, она не глядя швырнула ее на кровать, бросилась надевать тапочки. Кое-как пригладила растрепавшиеся волосы, попыталась поправить галстук, но поняла, что не успевает... Галстук отправился вслед за подушкой. Отчаянно протерев глаза и понадеявшись, что следы рыданий будут не столь заметны, девушка взялась за ручку двери, глубоко вздохнула. И открыла друзьям. – Та-ак! – Мина ворвалась в комнату розовым вихрем. Урарака увидела в ее любопытных глазах свое отражение – зареванную, красноглазую, лохматую неудачницу. Улыбка мгновенно испарилась с губ Мины. Когда нужно было, розововолосая девушка становилась серьезной – по мнению Киришимы и многих других, она лучше всего подходила на роль героини. – О-хо-хо, ну, что тут случилось? – воскликнула Мина и заключила Урараку в дружеские объятия – правда, они длились не дольше секунды. В следующее мгновение девушка уже открывала дверь на балкон, чтобы впустить в комнату летний воздух. Еще через миг – заправляла выбившуюся простыню и взбивала подушку. Мидория еще топтался в коридоре, робея переступить порог – а розововолосая девушка уже обмахивала жмурящуюся Урараку влажной салфеткой. – Ну, ну, ну, что бы там ни было, – приговаривала она, – все нормально, мы с тобой... Правда, Мидория-кун? – А-ага! – Юноша горячо кивнул, и наконец-то зашел в комнату. – П-привет, – обратился он к Урараке, – в-все в порядке? Девушка почти увидела в его глазах мгновенное осознание, стыд и отчаяние от невозможности исправить оплошность. «Какое там «в порядке», – напомнила себе Урарака, – когда я потеряла тебя, Деку-кун!» – Н-нет, – пробормотала она. – Я... вы... простите! – Взглянув на Мидорию, Очако залилась краской. – Ага! – тут же поняла Мина. – Мидория-кун, не мог бы ты, пожалуйста, воды принести? – Сейчас же! – закивал юноша. Дождавшись, когда он вылетит из комнаты (кажется, в воздухе даже сверкнула одна-другая зеленая молния), Мина села на край кровати, рядом с Очако, и неодобрительно оттопырила губу. – Слы-ышь? – протянула она. – Рассказывай, не таи, что случилось? – У-ку! – Урарака потрясла головой. – Тогда давай я расскажу. – Мина не отступала. У Урараки перехватило дыхание. В сердце словно насыпали ледяных кубиков – до самых краев... – Ты влюбилась в Мидорию... – А!.. – Не перебивай, – приказала девушка. – Влюбилась, это все знают. – Все? Все?.. – Ну, я знаю. Цую, уверена, знает. Кьёка и Яойорозу – тебе достаточно? Кое-кто из парней наверняка тоже. Один Мидория не в курсах! – Мина не сдержалась и весело хрюкнула. – Так вот! – моментально посерьезнела она. – Влюбилась и сделала какую-то глупость, я права? Урарака не выдержала и кивнула, признавая свое поражение. – Давно пора! – Мина похлопала ее по плечу. – И про глупость тоже! – А? – не поняла Урарака. – Ничего глупее того, что ты делала все это время, все равно не придумаешь. «Наконец-то...» – У Урараки вдруг стало так легко и светло на душе, словно она применила причуду – и сделала невесомым свой внутренний мир. «Наконец-то... мы говорим начистоту, не скрываясь!» – Ей вспомнилось, сколько раз она лихорадочно махала руками, отрицая свои чувства перед подругами. Сколько раз выпаливала: «Любовь? А-ха-ха! Какая любовь? Вы о чем?» Стрельнув глазами в сторону Мины, Урарака закрыла лицо руками и тихонько расплакалась. – Дурочка, – мягко сказала розововолосая девушка и погладила ее по макушке. – Очень любишь? – Люблю-у-у! – проканючила Урарака. Шмыгнула носом. – Ну, а что натворила? И не плачь, он же сейчас вернется! Уткнувшись во влажную салфетку, девушка дрожащим голосом рассказала подруге: – Записывала ему поздравления!.. Увлеклась... и призналась!.. Понарошку... Я думала удалить... А вместо этого... так и отправила-а-а!.. – Слезы полились по ее щекам с новой силой. – У-у-у, ты моя рассчастливая! – Мина обняла Урараку за плечо. – А ну, не плачь, дурочка... Ну, не вой! Это ж круто... – К-круто?.. – Очако и вправду перестала рыдать – настолько неожиданными были слова подруги. – Ты прикинь, какой классный подарок – самый искренний! Девушка поникла и повесила голову. – У-ку, – выдохнула она. – Мин... Мина-а!.. Он прослушал – и... и... – Урарака не нашлась, что сказать. Как можно было описать все, что случилось? «Он оказался сильнее меня. Сильнее характером, сердцем... Мудрее и лучше. Не стал устраивать сцен – просто продолжил, как ни в чем не бывало. Смущался только немного... Пока я все не испортила!» – Он не любит меня. – Губы девушки искривились. Очако едва сдерживала новые слезы. – Не любит, я только... – Ее самое глубокое опасение было реальностью! – ...Только подруга! – закончила Урарака и обняла себя за плечи. В тот же самый момент в коридоре послышался стук ботинок, и на пороге появился Мидория. – Я принес воды, – выдохнул он. – Вот! – Юноша протянул Мине бутылку. Затем робко улыбнулся: – У-урарака-сан, как ты?.. Розововолосая девушка открутила крышечку и предложила воду подруге, но та с горечью отвернулась. – Ну, что ты... Урарака-чан... – пробормотал Мидория. Сердце девушки отчаянно сжалось. – Ты такое прекрасное поздравление мне отправила, – продолжил ее возлюбленный, отводя глаза. Урарака оледенела. – Такое сердечное и настоящее! – Мидория смущенно улыбнулся. – Самое лучшее! – Э... – Мина приподняла брови домиком. – А-а? – севшим голосом прохрипела Урарака. Схватила бутылку воды. Ее руки дрожали, и она разлила немного, но все же сделала большой глоток. Судорожно вздохнула. – Деку-ку-ун? Ты... что... имеешь ввиду? «Не понимаю. Ничего... не... понимаю!..» – Ее сердце оглушительно колотилось. Казалось, сейчас решается вся ее жизнь, вся-вся-вся! – Ну... – Мидория прикусил губу. – Я прослушал твое сообщение. Правда, не до конца... Там класс «Б» пришел. Была пауза, и я уж подумал, что все... – Юноша улыбнулся Урараке. – Дослушаю обязательно! «О». – Вот и все, что могла подумать несчастная девушка. В груди у нее словно засияло настоящее солнце. Чувствуя, что сейчас улетит – или упадет в обморок – Очако вскочила, пошатнулась. Уставилась на Мидорию, не веря своему счастью. «Нет, нет, нет, шутка! Не может... не может же... быть...» – Она осознала, что громко дышит. Сжала губы – и заулыбалась, слезливо, счастливо, отчаянно! – Деку-кун! – В ее голосе прорезалась сердечная, воркующая нота. – Деку-ку-ун... Юноша застыл, не отрывая взгляда от ее лица. «Смотрит... мне в глаза!» – Поняла Урарака. – Деку... – выдохнула она. – Деку-у... Можно?.. Я... попрошу! Одну вещь... важную!.. «Пожалуйста, удали сообщение, ладно?» – хотела сказать она. «Какая я глупая! Как не подумала? Поспешила с выводами, испугалась, запаниковала! Еще ничего... Ох, дура, дурочка! Обозналась! Ничего он не отвергал... Может, даже и любит... – Урарака зажмурилась от храбрости этой мысли. – Не потеряла! Ничего не потеряно... Надо только сказать... попросить!» Но у нее не поворачивался язык. Девушка смотрела в глаза любимому, и видела в них радость, и благодарность, и восхищение... и... «Может, даже... любовь!» – Теперь счастье не казалось ей таким уж и невозможным. «Но... как? Как сказать ему «удали», когда Деку-кун... считает, что это... лучшее?..» – Урарака набрала в грудь воздуха. – Ты не мог бы пообещать мне кое-что? – выпалила она, чувствуя, что голова идет кругом. – Э... Ну, конечно же... Урарака-сан! – З-замечательно! – Очако отчаянно закусила губу, переплела пальцы. – Т-тогда... – Ее сердце осветилось внутренним светом. – Не мог бы ты, пожалуйста, не слушать мое поздравление дальше паузы? Мидория недоуменно приподнял брови и приоткрыл рот. – А-ага, я знаю, странная просьба! – Девушка нервно засмеялась. – Просто... Там... ну, в общем, я не хочу пока, чтобы ты... чтобы так... – Урарака почувствовала, что совсем сбилась. Подняла глаза на любимого и поняла: «Спасти все можно, сказав только правду!» Юноша смотрел на нее с удивлением – и такой нежностью... – Там то, что я бы хотела сказать тебе лично, – призналась Очако, чувствуя, как у нее багровеют щеки. – Но... чуть попозже, хорошо? Мидория серьезно кивнул. – Даю тебе слово, Очако... Урарака-сан! Девушка закрыла глаза. «Вот и все! – Его слову она верила на «Плюс Ультра». – К-кажется... мне удалось... спасти праздник. Н-неужели... все могло быть... так просто?» – С-спасибо, – пробормотала Урарака. – Спасибо тебе, Деку-кун! Э... – Девушка оглянулась на Мину. Подруга сидела на кровати, уперев руки в бока и одобрительно улыбаясь. – Э... – Очако опустила глаза. – Деку-кун... Ну... Мы пойдем... приключаться с Б-классом? – Д-да! – Тогда... э... ты, наверное, не жди меня! Я сейчас... соберусь! Несобранная... – Она смущенно запустила пальцы в волосы. – Я догоню! – Ага! Мидория кивнул, помялся немного – и вышел в коридор. Когда его ботинки загремели по лестнице, Мина, все это время сидевшая молча, хлопнула в ладоши и поднялась на ноги. – Одобряю, подруга! – Ч-чего? – осторожно уточнила Очако. – Ну, что не попросила удалить! Героиня! Урарака прижала ладони к щекам. – Ох! Ну что ты... Какая я героиня? Праздник испортила! – Когда признаваться-то будешь? – Мину нелегко было сбить с мысли! – У-у... Когда нибудь? – Смотри! – предупредила ее подруга. – Сейчас как догоню Мидорию, да как скажу: «Слышь, а Очако-чан тебя любит!» Девушка замахала руками так быстро, что на мгновение их стало не видно. – Да шучу я! – рассмеялась Мина. – Он тебя, кстати, тоже любит, если ты не заметила. – А-а... Да-а?.. О-откуда ты... знаешь? – Очако! – Розововолосая девушка сокрушенно покачала головой. – Это все знают, и я имею ввиду – все. Урарака, в этот момент подошедшая к шкафу за мешком со спортивной формой, повернулась к подруге – и улыбнулась: – Теперь и я тоже.***
Вечер плавно, словно нехотя, опустился над территорией кампуса. В июле всегда было так – во всем, что имело отношение к погоде и свету, чувствовалась какая-то ребячливость, понарошечность, как будто игра. Вот и сейчас на небе уже мерцали яркие звезды, а над горизонтом еще пылал жар зашедшего солнца. Краски сменяли друг друга, как волны, как взмахи кисти на огромном холсте: пламенный оранжевый, нежно-желтый, молочно-белый, невообразимо светлый, прозрачный, морской голубой, какого не бывает даже безоблачным днем – и густеющий синий, и фиолетовые отсветы, преходящие в космическую черноту, посеребренную звездами. Урарака стояла в коридоре, у панорамного окна, выходящего во внутренний двор. Ее волосы трепал вечерний ветерок, несущий прохладу, и легкость, и летние запахи – подсохшей травы, что была скошена с утра, и пропитанных светом прудов, и гравия на дорожках. Крошечные рыжие камешки до сих пор похрустывали каждый раз, как девушка переминалась с ноги на ногу – весь класс сегодня набегался, нагулялся, и завтра всем предстояло чистить кроссовки от пыли, песка, травы и земли! Урарака уперлась локтем в оконную раму и прижалась к руке пылающим лбом. Столько впечатлений! Пол-утра они провели в спортивном зале, кидаясь друг в друга мячами. Учитель Айзава запретил пользоваться причудами для чего-либо, кроме защиты – так что в воздухе звенели и таяли ледяные стены, свистели и рвались двусторонние ленты скотча. У противников из параллельного класса способности были в основном не столь зрелищными, но такими же эффективными. «Поди попади мячом в ту же Сецуну!» – сдвинула бровки Урарака, а затем широко улыбнулась. Воспоминаний должно было хватить на годы вперед. Яойорозу обещала завтра прислать фотографии со своей профессиональной зеркалки – а Очако уже словно видела их: Вот они, уставшие и побитые, выходят из прохлады спортзала на залитую солнцем площадку, поросшую густой травой. Улыбки на лицах, взлохмаченные мокрые волосы. Руки бессильно висят вдоль тела, но походка пружинящая – день только начался! Травинки шуршат по штанинам. Роса уже испарилась, и над полем поднимается запах земли, зелени – жизни. Вот они в столовой, сидят вперемешку, класс «А» и класс «Б». Прозрачные стаканчики с вишневым соком подняты – тост за Мидорию! Виновник торжества сидит и тихо краснеет, не зная: ему-то поднимать или нет? Свободное время, прогулки по хрустящим дорожкам, разговоры в прохладных тенях деревьев. Прятки. Настольный теннис. «Убеги от Бакуго». Яблочный сок в пакетиках. Мина приносит всем сладкую вату, разумеется, розовую. Белая палочка – и невесомое, воздушное облако со вкусом классической жвачки. Откусишь – и тончайшие нити становятся ярче, сочась сиропом. А вот ранний вечер. Все идут в общежитие, а там – кино, танцы, шипучка, конкурсы, задушевные разговоры... Урарака моргнула, возвращаясь в реальность. День выдался просто чудесным. «Но все-таки... – Девушка облокотилась на подоконник. – Что же я... медлю?» Ее возлюбленный сидел во дворе, на траве, и рассеянно глядел в небо. Очако вздохнула, чувствуя, как сердце млеет, как сжимается от неозвученного признания! «Быть может, Мина права? – подумала Урарака. – И лучше вправду подойти и сказать? Но... – Она опустила глаза. – А вдруг? Я не готова... – Губы девушки сжались. – А когда буду готова? Когда-нибудь?» Ей вспомнились слова подруги: «Он любит тебя». Вздохнув, Урарака отстранилась от окна. Пора было решаться. Девушка бросила взгляд на дверь своей комнаты. Потом на лестницу. Закусила губу – двинулась прямо по коридору.***
Мидория сидел, наслаждаясь тишиной и одиночеством летнего вечера. За день с юношей произошло столько, сколько не бывало иногда и за месяц учебы в Юэй, а это чего-то да стоило. Он пожал руки стольким ребятам, получил столько дружеских похлопываний по плечам и спине, потрепываний по макушке, столько поздравлений, подарков, улыбок, что его лимит оказался исчерпан. Нужно было посидеть немножко в покое. За окнами первого этажа сиял свет, играла музыка – вечеринка все еще продолжалась. «Такими темпами Мина составит конкуренцию Сущему Мику!» – улыбнулся юноша. Звуки доносились до него приглушенно. Все-таки архитекторы Академии постарались на славу – внутренний дворик получился настоящим островком уюта, спокойствия и мирного, садового настроения. Мидория вновь запрокинул голову, любуясь яркими звездами. Он и не подозревал, что одноклассники так его любят. «И я люблю их... Люблю». – Сердце у юноши сжалось от нежности. Он почти видел перед собой лицо Урараки. Любовался ее бровками и ресницами, ее добрым взглядом, ее улыбкой. Сколько он ее помнил, девушка всегда была для него особенной. Самой первой, с кем он познакомился в Академии. Первой, кого он спас. Первой, кто помог ему, вчерашнему беспричудному. «Мы с тобой были в паре на испытании битвой, – вспоминал Мидория. – И на Фестивале... – Звезды задрожали в пелене слез. – Как давно это было!» Она всегда была рядом с ним – голосом в телефоне на стажировке; товарищем по учебе, по тренировкам. Боевой подругой и героиней. Его сердце замирало, когда он слушал о ее приключениях, и не понимал, почему. «Я же верю в Очако-чан! Чего же переживаю?..» С губ Мидории сорвался вздох горечи. «Теперь понимаю. Жаль, что не понял этого раньше...» Она ведь спасала его. Тогда, во время совместного испытания А- и Б-класса, когда Один-за-Всех вдруг вышел из-под контроля. Он привык доверять ей и привык волноваться... «Потому что люблю ее. Восхищаюсь ей. И хочу быть рядом с ней, защищать, помогать! Принимать помощь...» – Мидория представил заплаканное лицо Урараки. Что же случилось с утра? Когда он увидел, как она расстроена, как несчастна, у него замерло сердце. «Но если она не готова сказать... – Юноша закрыл глаза. – Я понимаю...»***
Урарака положила ладонь на белую пластиковую ручку двери. Вздохнула, набираясь смелости. И зашла в сад. Ей всегда нравилось это ощущение, которое возникает, когда возвращаешься в общежитие после долгой летней прогулки. Эта смена атмосферы. Запахов. Температуры – и даже как будто бы текстуры воздуха. То же относилось и к выходам на природу: даже несмотря на то, что минуту назад она стояла у открытого настежь окна, девушка почувствовала, что все изменилось. Горячие щеки овеяло холодом июльской ночи. Зазвенели цикады. Кроссовки беззвучно утонули в траве. – Деку-кун? – позвала Урарака. Юноша приподнялся, заметив ее. – Урарака-сан! Она подошла к нему, леденея. «Сказать? Сказать ему, что люблю? Признаться?..» – Ее сердце билось так громко. Сначала, когда они только шли веселой стайкой в спортзал – Мина, Аояма, Кода и сама Урарака – было так хорошо, и свободно, и беззаботно, что об обещании не хотелось и думать. Разыгравшись в вышибалу, девушка и думать об этом забыла! Но затем, когда все вышли на пропахшее зеленью поле, радостное, волнительное ощущение вернулось, заполнило сердце любовью – и надеждой, и холодящей, как мороженое, жаждой признаться. Поглядывая на своего возлюбленного в столовой, Урарака прокручивала в голове все случившееся. Улыбалась про себя, даже смеялась над своей глупостью. И внезапно поняла, что сценарий, в котором Мидория прослушивает ее сообщение до конца, не так уж ее и пугает. «Конечно, чего бояться, когда все закончилось?» – попыталась объяснить это себе Урарака. Но затем осознала: «Быть может... мне даже немножечко жаль, что этого не случилось? – Она помотала головой. – Чушь! Чушь какая! Мне же было так страшно... Но...» – Девушка снова устремила свой взгляд на Мидорию. Мимо ее лица неторопливо пролетел стаканчик с вишневым соком. Спохватившись, Урарака поймала его и отменила причуду. «Даже не заметила! Надо быть осторожнее!» – В последнее время она часто забывала, что нельзя прикасаться к предметам всеми пятью пальцами. Когда же приключения возобновились, и макушку пекло июльское солнце, девушка призналась себе, что и вправду жалеет. «Все утро только и думала, как бы вернуть все на свои места, – Урарака опустила голову и улыбнулась, – а теперь мечтаю, чтобы Деку услышал... мое признание!» Должно быть, дело было в словах Мины. «Он тебя любит». «Надо сказать, – повторяла про себя девушка. – Надо, надо найти в себе силы! «Плюс Ультра»! Я же обещала ему... Нельзя медлить!» Но по привычке все-таки медлила... Теперь же, оказавшись лицом к лицу с юношей, Урарака почувствовала: «Вот он, момент! Декиру! Я смогу!» – Как тебе день, Деку-кун? – спросила она, сделав несколько беззвучных шагов по мягкой траве. Ночь красила стебли в темно-синий, воздух словно светился от алмазной пыли. Теплое зарево из панорамных окон согревало лица живым огнем, заставляло глаза сверкать, а щеки – светиться. Урарака подошла совсем близко к Мидории. Во взгляде юноши смешались и звезды, и пастельные искорки ламп. Очако замерла, не дыша, не в силах отвести глаза от родного лица... Мидория тоже молчал, улыбаясь с удивлением и надеждой. – Деку-кун? – наконец подала голос девушка. – Ой. Да. Извини! – Он опустил взгляд на ботинки. – Замечательный праздник! Вы все... герои... настоящие!.. Спасибо... Урарака набрала в грудь воздуха. «Теперь в самом деле нельзя отступать!» – сказала себе она. Такого чудесного вечера больше не будет! Такого шанса больше не выпадет! Девушка прикусила губу и протянула руку. Ухватила Мидорию за запястье. Ее пальцы дрожали. Ей вспомнилась картина Аоямы. «Такая красивая... Жаль только, что там нельзя было изобразить тебя, Деку-кун!» – Сердце колотилось так громко! Но не от страха. От чувства. От самого важного. Взгляды Урараки и Мидории встретились. «Мне не нужна картина, – поняла вдруг девушка, – потому что я вижу тебя перед собой... И ты так же сияешь!» – Деку-кун, – шепнула она. – Помнишь, я тебе обещала? Юноша сглотнул. Сжимая его руку, Очако чувствовала каждый шрам, лентой бегущий по пальцам, чувствовала тепло и мягкость кожи – и легкую дрожь. Не волнения и не страха, но все того же, прекрасного... – Э-это я тебе обещал, Урарака-сан... – Больше не нужно... – Девушка накрыла его ладонь своей, а Мидория положил поверх свою руку. «Больше ничто не разлучит нас». – Сердце Урараки замерло. – Я скажу тебе все сейчас. Летняя ночь была вокруг них. Прохлада оседала на горящих щеках июльскими звездами. Ветер шуршал в листве и траве, перебирал пропитавшиеся солнцем волосы, до сих пор хранящие дневной жар. Урарака закрыла глаза. Постояла, легко улыбаясь от самого сердца – а затем ее ресницы дрогнули. Она посмотрела на Мидорию, вся сияя. – Я люблю тебя. Юноша приоткрыл рот, попытавшись вдохнуть. Подался вперед. – У-урарака!.. Я... тоже! Очако приподняла голову, чувствуя, как дыхание Мидории щекочет ей губы. Поцелуй был воздушным и мягким, как сладкая вата – даже еще легче, еще невесомее и нежнее. Приникнув к груди любимого, Урарака зажмурилась и счастливо вздохнула.