Длинный язык

- Да лучше бы тебя никогда не было! - Рональд Уизли не умел держать язык за зубами от слова совсем. Впрочем, это не его вина, а вина его родителей, при упоминании которых у него зачастую сводило зубы, словно от зубной боли. Даже Дурсли были людьми куда более... Воспитанными. Приятными их, конечно, язык назвать не повернется, но и до Уизли с их постоянным бардаком и хамством далеко. Гарри Поттеру четырнадцать лет и он далеко не человек. В привычном смысле этого слова. Он сам не сразу осознал, что с ним что-то не так, и только тогда, когда в прошлом году он не испугался ни возможной смерти, ни дементоров, ему стало... Любопытно. И он решил поискать информацию о том, что с ним произошло. Или же он и был таким, просто не хотел видеть из-за ловко надетых на него розовых очков? Кто знает. Радовало его лишь одно - очки таки разбились и сейчас он смотрел на мир... Иначе. Смотрел трезво, смотрел так, как обычно смотрят взрослые на глупых детей... Или как нечто, что мирно спало и наконец пробудилось. Смерть смотрит на мир глазами Гарри Поттера и брезгливо морщится. Рыжий отщепенец, с первой встречи навязывающий себя, теперь решил построить из себя обиженного. А включить мозги и поразмыслить над тем, что, вполне возможно, друга могли подставить, не судьба? А зачем? Проще присоединиться к стаду и кидать гнилыми помидорами. Мозги включать, судя по общей картине, в семействе Уизли было не принято. Мерзость. Гарри морщится, а затем улыбается. Улыбается спокойно, но отчего-то по спинам свидетелей этой сцены пробежали мурашки. Было что-то в мимике Поттера, в его жестах... Что-то, что нельзя было описать словами и с первого раза. - Да будет воля твоя, - улыбается парень и, подхватив школьную сумку, исчезает за поворотом... И больше не появляется в Хогвартсе. Рональд Уизли не умеет держать язык за зубами и теперь, когда тьма буквально кружится в воздухе в вальсе со смертью, до него начинает медленно доходить. Поттер исчез, словно его и не было, и поначалу всем было хорошо. Ну, относительно всем. Смерть Седрика Диггори неплохо встряхнула Хогвартс, но никто не придал этому особого значения. И даже Кубок, на котором отчетливо виднелись странные пятна, проанализирован не был. Зачем изучать несчастный - и вполне привычный для Турниров прошлого - исход, если нет даже свидетеля, что мог бы что-то рассказать? Никто не придал этому значения - и чреда смертей стала увеличиваться. На пятом курсе в Министерстве погиб Артур Уизли. Искусанный, изуродованный, выполняющий, тем не менее, свою работу, никто не увидел - и не предупредил других - о том, что происходит нечто нехорошее. И плата за слепоту была высока. Впрочем, для Рона это была часть огромной проблемы - главной все также оставалась Амбридж, назначенная новым директором Хогвартса вместо сбежавшего Дамблдора. И весь тот ужас, что начала творить эта жаба, было невозможно описать. Точно также, как и не возможно было ни остановить, ни противиться. Гермиона, конечно, попыталась - и за это поплатилась изуродованными руками, на которых без шрама не осталось ни миллиметра кожи. Больше Грейнджер старалась не высовываться. Правда, остальные гриффиндорцы пытались сопротивляться и даже создать своего рода отряд по противодействию Амбридж, но их быстро сдали. Хогвартс менялся - и перемены в нём Рону совершенно не нравились. А ещё меньше ему нравился тот факт, что он, кажется, догадывался, что пошло не так. На шестом курсе погибает Джинни. Когда Пожиратели с помощью Драко Малфоя - планы которого так никто не раскрыл - оказались в школе, они решили немного "развеяться". И первой под удар попадает его младшая сестра, словившая Аваду в грудь, стоило ей просто выйти из-за угла. Рон узнал об этом рано утром - и осознание ударяет его по мозгам с такой силой, что, кажется, у него даже зазвенело в ушах. Дамблдора убивают той же ночью - и Хогвартс больше не кажется безопасным местом. Хватая Гермиону - для которой новые правила и устои не находят ни места, ни предписывают самого факта её существования - и бросаясь в бегство, ему остается только надеяться, что с его остальной семьей все будет хорошо. Что братья укроют Молли и сами успеют спрятаться. Впервые за всю жизнь Рон думает о других, а не о себе. И это могло бы быть даже хорошо... Если бы не досталось такой ценой. Гермиону смерть поджидала в особняке Малфоев, куда их доставили егеря. Но перед этим Пожиратели решили как следует развлечься - и Рон, слыша из камеры ужасающие крики Грейнджер, невольно подумал о том, что, возможно, магглорожденным и в самом деле не место в их мире. Ради них же самих. Сейчас, когда воскресший Волан-де-Морт подчинил себе Министерство, выпуская свои собственные извращенные законы, магглорожденным и правда было бы лучше никогда не узнавать о магии. И никогда не оказывать в том месте, во что сейчас превратили Хогвартс. В место, где заклинания испытывали прямо на студентах, преимущественно на грязнокровках и тех, кто смел перечить. В место, где пытки и насилие были обычным делом. В месте, где у магглорожденных не было даже шанса выжить - их неминуемо поджидала смерть. Вскоре очередь доходит и до Предателей крови. Рон остается в живых просто из прихоти своего "хозяина" - Тёмный лорд позволил Люциусу Малфою оставить рыжего в качестве трофея. Перед этим, конечно же, избавив его и от палочки, и от возможности в случае чего произносить заклинания... И кусаться. И теперь, наблюдая за тем, как Макнейр с особой жестокостью убивает его семью, Рон невольно не мог отвести взгляда. Аваду палач не использовал - это уже стало в некотором роде банальность. Уолдену нравилось причинять максимальный уровень боли, прежде чем жизнь покинет жертву. Именно поэтому на глазах прикованной к столбу и ослепшей на один глаз Молли он расправляется с её сыновьями максимально жестоко. Вслушиваясь в почти поросячьи вопли женщины, Макнейр едва не возбуждается. А, может, и возбуждается - Рону со своего "места" не особо видно. Но отчетливо он видит другое - как остро заточенный топор отрубает голову его матери. На третий год правления Волан-де-Морта в поместье Малфоев неспокойно. Однако никто не мог понять, в чём, собственно говоря, дело, пока в приготовленный заранее зал не входит Тёмный лорд, а рядом с ним - некто, полностью завернутый в чёрный плащ, от которого исходил могильный холод. Почти... Буквально. Волан-де-Морт приглашает своего гостя сесть и открыть наконец лицо - и тот ужас, что испытал оставшийся в живых Уизли, невозможно передать словами. Рядом с Тёмным лордом, озорно поблескивая изумрудными глазами, сидел Гарри Джеймс Поттер. Или существо, полностью перенявшее его облик. Иначе откуда у этого очкарика такая сила? Сила, от которой даже Лорд проявляет уважение, принимая Поттера... Как равного. - Позвольте представить вам, друзья мои, того, без кого наша победа не растянулась на долгие годы. Гарри Джеймс Поттер, но вы можете называть его проще - Смерть, - Лорд улыбается и Пожиратели едва не приходят в ужас. Теперь понятно, что с мальчишкой было не так. Абсолютная храбрость и небоязнь смерти, способность видеть фестралов и общаться с ними - это нечто большее, чем получает тот, кто просто видит смерть. И такая мощь, которая ощущалась при каждом столкновении с паршивцем - мощь, закупоренная внутри, словно в банке. Мощь, которую тщательно и добровольно скрывали. - Однажды один очень добрый человек попросил меня исчезнуть. И я исчез, ожидая, выслеживая, влияя... И теперь я хочу взглянуть в лицо своего друга. Позволишь? - Поттер смотрит на Волан-де-Морта, и пусть интонация кажется вопросительной, маг легко мог ощутить требование. Впрочем... С тех самых пор, как он встретил мальчишку - который явно не спроста ожидал его именно там, в Годриковой впадине, на кладбище, поигрывая в руках одним из его крестражей - Тёмный лорд понял - это не просто победа, это - то, что выше всяких ожиданий. Мальчишка будет хранить его бессмертие, прося за это не так уж и много - развлечений, что будут "питать" его. И, глядя в эти пронзительные изумрудные глаза, Лорд соглашается - и сделка скрепляется поцелуем. Поцелуем Смерти, что стало куда более надежным гарантом, чем даже Непреложный обет. И это было лишь началом. Рональд Уизли проклинает свой длинный язык. Когда он впервые встретил Гарри Поттера, он уже представлял, как будет купаться в славе. В его славе. Ведь, будучи другом Мальчика-который-выжил, почти наверняка и сам становишься знаменитым. А уже если помогаешь ему... И первые три года в Хогвартсе шли более чем успешно. Ему удавалось водить дурочка за нос и настаивать на том, что именно он, Рон, лучший друг для Гарри. Но Турнир трёх волшебников всё разрушил - и теперь уже ничего нельзя было изменить. Сказанного не воротишь. И тем ужасающе был тот факт, что Поттер постепенно приближался к нему. Малфой услужливо подвинулся, позволяя Гарри посмотреть на своего бывшего "друга" - и лицо "вечного мальчишки" расплывается в улыбке. - Ты так хотел, чтобы я исчез. Но теперь... Теперь исчезнешь ты. И твоя душа - тот обглодыш, что у тебя остался - будет принадлежать мне. Как и души твоей гнилой семейки. Увидимся за Гранью, Ронни, - Смерть блеснула зелёными глазами - и Рона вывернуло наизнанку. Короткий, еле слышный щелчок - и шея рыжего была сломана. Теперь Смерть как следует повеселиться, когда закончит свои дела здесь. А пока... Юноша обернулся, замечая, с каким восхищением смотрит на него Лорд, и с улыбкой двинулся к нему. Должны же и у него быть развлечения вне работы, не так ли? В этот же день Британия праздновала пятилетие правления Тёмного лорда. В этот же день Тёмный лорд, как и многие его приспешники, были убиты. И только тот, кого простые смертные называли Гарри Поттером, с довольной улыбкой растворился в темноте. Пусть теперь смертные сами расхлебывают то, что заварили своим равнодушием и молчанием. У него полно работы и в других местах. Может, стоит заглянуть в Азкабан?...