***
Прошлым утром Вэй Ину жизненно потребовалось искупаться в Калифорнийском заливе, так что им пришлось досрочно съехать из отеля в Лос-Анджелесе, отдать круглую сумму за билеты в Мексику, проторчать четыре часа в Лос-Кабос в ожидании пересадки, приземлиться, наконец, в Мехикали и потратить ещё двадцать минут на поиск бомбилы, который за сотню долларов согласился отвезти их в Пуэрто-Пеньяско. Сюэ Ян один раз между делом поинтересовался, почему именно Пуэрто-Пеньяско и чем плох тот же Сан-Хосе-дель-Кабо с его, например, Плайя Пальмилья, или Коста Асуль, или Ист Кейп Бич, которые выходят во всё тот же Калифорнийский залив. Вэй Ин пожал плечами и ответил просто: – Хочу туда. Сюэ Ян с насмешливой, но понимающей улыбкой кивнул и продолжил терпеливо сносить все неудобства сложного маршрута. (И за это он любит Сюэ Яна тоже.) В Пуэрто-Пеньяско они добрались к глубокому вечеру. Вэй Ин попытался объяснить водителю, какие именно впечатления он ищет в городе. Таксист, оказавшийся местным жителем, задумчиво побарабанил по баранке, что-то решил для себя и повёз их маленькими улочками. Высадив их возле крохотной церквушки недалеко от побережья, предприимчивый бомбила на ломаном американском предложил за небольшое вознаграждение подсказать местечко, где можно арендовать отличный раритетный автомобиль. Сюэ Ян, который всю дорогу трепался с ним о своей любви к подобному старью, ещё больше оживился и из своего кармана отсчитал шестьдесят долларов за заветную записку. Душевно распрощавшись с таксистом, они закинули вещи в первый оказавшийся поблизости дешёвенький мотель, заглянули в пару лавочек, на которые им (на всё том же ломаном американском) указал отрешённый ресепшионист, и, прихватив тако, бутылку воды и бутылку текилы без внятной этикетки, побрели к береговой линии. Сеть ловила совсем скверно. Первое время Вэй Ин ещё пытался поймать вай-фай и загрузить карту, а потом забил и просто потащил Сюэ Яна подальше от отельных пляжей. Далеко тащить не пришлось. В райончике, в который их закинул понятливый таксист, крупных отелей и не было – только небольшие двух-, а то и одноэтажные гостиницы в каждом квартале, вроде той, где они оставили рюкзаки. Зато было море. Был багровый закат над его рябящей поверхностью. Были чайки, рассредоточившиеся по скоплению небольших скал недалеко от берега и изредка нарушавшие вечерний покой пронзительными вскриками. Был бледно-бежевый песок, в котором утопали ноги, который начинался прямо от обочины бетонной дороги. «Проспект Каламар» – гласил зелёный указатель, возле которого затормозил Сюэ Ян. Потёртый край сверкнул в закатных лучах непрокрашенным металлом. Халапеньо сладко обжигал рот. Сюэ Ян дал откусить своё тако с морепродуктами – каким-то образом оно было ещё острее, чем у Вэй Ина, хотя он знаками показал повару, чтобы тот не жалел перца. Сюэ Ян хлебнул воды и выудил из кармана откровенно растаявший шоколадный батончик. Вэй Ин проследил взглядом за тем, как он соскрёб зубами шоколад с обёртки, и скривился. – Как ты ешь сладости после острого, кулинарная ты патология? – Мои вкусы специфичны, – подёргал бровями Сюэ Ян, вылизывающий фантик. – Больной ублюдок. Они шли ещё минут десять, пока не добрались до какого-то особенно устроившего Вэй Ина изгиба пляжа. Почти не было людей – только правее вдоль берега прогуливалась пара, да в полумиле от них у воды копошились дети, скорее всего, местные. Они прислушались: в отдалении, вероятно, на западном побережье мыса, где остались ресторанчики, приглушённо звучала зажигательная музыка. Вэй Ин стащил сандалии, плюхнулся на песок у самой кромки воды и растянулся, позволяя слабым тёплым волнам набегать на ноющие ноги, заливая край шортов. Сюэ Ян повторил его позу и вытащил из поясной сумки текилу. – По крайней мере, этот безумный день того стоил, – он сделал крупный глоток, сморщил нос и откинулся на локти. – Я действительно предпочитаю быть здесь, а не в Коста Асуль. Вэй Ин забрал у него бутыль и тоже отпил, а потом улёгся головой ему на живот. Солнце опустилось окончательно, оставив на небе и воде росчерки золотого и рыже-розового. Текила местного розлива была прохладной, терпкой и мягко горчила. В воздухе стояло душное тепло. – Как насчёт секса на пляже? – раздалось сверху. – Если только коктейль, – отозвался Вэй Ин. – Пляж не самое возбуждающее место. Знаешь, что в песке живут микроскопические ракообразные? Представь, если попадут в уретру. – А ты умеешь заводить интеллектуальными разговорами. Что за прелюдия для сапиосексуалов? Вэй Ин засмеялся и прикрыл глаза, когда мокрые пальцы вплелись в его волосы. – Пошли купаться. – Ты и так наполовину в воде, – он услышал усмешку в голосе Сюэ Яна и скосил глаза на пропитавшиеся морской водой шорты. В сгустившихся сумерках затерялись силуэты остающихся на пляже, а может быть, уже и нет, людей. Пуэрто-Пеньяско удалён от мегаполисов, и ночи здесь чёрные-чёрные. В прогретой за день воде было тепло, воздух над ней не холодил, а только мягко подсушивал кожу. Над заливом яркой туманной полосой начал вырисовываться Млечный Путь. Волосы рассыпались по плечам, мокрая растянутая резинка дважды обёрнута вокруг запястья. Руки Сюэ Яна обнимали его талию, Вэй Ин прислонился к нему спиной и задумчиво рассматривал небо, подставляя шею под ленивые поцелуи. – Такое небо, а я едва ли могу найти Марс. Давай запишемся на курсы астрономии. Сюэ Ян оторвался от своего приятного занятия и поднял голову. – Вон там, – он взял руку Вэй Ина и вытянул её в сторону погасшего заката. – Ищи красный цвет. Взгляд быстро метался по ярким пятнам в небе, пока не наткнулся на красную планету. Вэй Ин просиял и кивнул и переплёл их пальцы. Сюэ Ян повернул голову вправо и осмотрелся: на востоке, чуть выше самой кромки неба, он безошибочно отыскал Пояс Ориона. Бетельгейзе и Беллатрикс мерцали прохладным светом и тоже нашлись на своих местах. Но объяснить их расположение временами путающему лево и право Вэй Ину… – Запишемся, – чуть хриплым голосом пообещал Сюэ Ян. Вэй Ин в его объятиях счастливо вздохнул.***
Время половина третьего, они в городке Соноита, и у них чуть больше получаса на то, чтобы арендовать машину и пройти процедуры пограничного контроля. Вчерашний таксист не обманул: подозрительно посматривавший на них темнокожий мексиканец при виде рукописной заметки с, видимо, знакомой подписью засверкал белозубой улыбкой и повёл в отдалённый гараж. И вот – Де Томазо. Мексиканец готовит документы, показывает на карте, где в Аризоне надо будет оставить автомобиль (в местечке Бапшул в индейской резервации в окрестностях Финикса), и предупреждает, что машина хоть и в хорошем состоянии, но из-за долгого путешествия под палящим солнцем может время от времени глохнуть. Сюэ Яну удаётся сбить стоимость аренды до сорока долларов в день. На границе их не держат долго – американские визы оформлены по всем правилам и у пограничников нареканий не вызывают. Сюэ Ян показывает международную водительскую лицензию и договор аренды. Видимо, услугами этого агента пересекающие границу люди пользуются регулярно, потому что женщина-офицер бегло проверяет печати и подписи и спокойно кивает. На двух бутылках текилы, купленных на этот раз в приличном супермаркете, имеются все акцизы, так что грузный таможенник с залихватскими усами одобрительно крякает, и пограничники наконец проставляют штампы. Они официально покидают Мексику и начинают движение по автомагистрали Аризона 85 к северу. В Аризоне жарко – очень жарко и сухо. Вэй Ин в восторге от такой жары. Он покрыт золотистым загаром, платок на лбу впитывает то и дело выступающие капельки пота. Удалившись от офицерского поста на достаточное расстояние, они синхронно отстёгивают ремни безопасности. Телефон панически предупреждает о низком заряде. В рюкзаке Сюэ Яна находится портативная зарядка и припасённый пакетик перечного мармелада и жгутиков лакрицы, и Вэй Ин закидывает заряжающийся телефон в бардачок и с удовольствием принимается за любимые лакомства, наблюдая, как Сюэ Ян возится с радиоприёмником в поисках подходящей частоты. – Same old song Just a drop of water in an endless sea… Сюэ Ян знает эту песню наизусть. Сюэ Яну не чужды киношные клише. Он любит штаты. Он мечтал о подобном путешествии с четырнадцати лет. Он ведёт машину по пустынной дороге, поднимая клубы пыли, и напевает вполголоса. Вокруг огромные кактусы, разлапистые агавы и пушистые шарики ларреи, и на небе ни облачка. Рядом с ним любимый и просто сногсшибательный мужчина. – All we are is dust in the wind, – задумчиво повторяет он и чувствует на себе смеющийся взгляд. Он включает аварийку, съезжает на обочину, перегибается через разделяющий их подлокотник и целует Вэй Ина, пытаясь вложить в этот поцелуй все переполняющие его эмоции. Мимо проезжает грузовик и окутывает их облаком песка. Сюэ Ян запутывается пальцами в длинных волосах, забранных вверх, скользит по сладким и жгучим от перечного мармелада губам. Другой рукой задирает свободную футболку, обхватывает за пояс, жмёт к себе ближе. На языке вкус дорожной пыли. Вэй Ин закидывает локти ему на шею и смеётся в поцелуй, как он всегда это делает. Сюэ Ян щёлкает зубами по его языку, нежно мажет по родинке под нижней губой, пробирается пальцами под резинку его штанов, сжимает ягодицу. Но Вэй Ин отталкивает его: – Следи за дорогой, – и вольготно размещается на сиденье, устраивая скрещённые ноги на ребре дверцы. – Сука, – шипит Сюэ Ян, но его глаза смеются, и его рот смеётся, клыки мелькают между зацелованных губ. Вэй Ин заразительно хохочет, вслушивается в звучащую из приёмника песню и жестом просит прибавить громкость. – Am I wrong that I moved on and I And I don't even miss you? Thought that it'd be you until I die But I let go… Сюэ Ян широко ухмыляется, глядя на жмурящегося и в полный голос подпевающего Майли Сайрус Вэй Ина. Тот вскидывает руку: – What the fuck do I know? I'm alone 'Cause I couldn't be somebody's hero!.. Сюэ Ян заводит машину и выезжает на дорогу.***
Ехать меньше трёх часов, но они не торопятся. Проезжают мимо кэмпинга, где на крышах трёх домов на колёсах сидит большая группа путешественников всех возрастов – на вид им от пятнадцати до шестидесяти. Они приветствуют вынырнувший из пыли Де Томазо неожиданно дружелюбными криками, и естественно Вэй Ин не может не замахать им в ответ с широченной улыбкой. Сюэ Ян послушно тормозит и позволяет своему неугомонному партнёру обменяться любезностями с туристами. Они говорят со странным акцентом, Сюэ Ян вслух предполагает, что они из Восточной Европы. Худощавая женщина средних лет в ковбойской шляпе подтверждает, что в их компании большинство румын, четверо русских, а сама она и её муж поляки. Вэй Ин предлагает текилу и тянется за своим рюкзаком. Три человека – в том числе та полячка – вежливо отказываются, мотивируя это тем, что они за рулём. Двое подростков алчно стреляют глазами в сторону голубоватой бутылки, но молчат, оставаясь реалистами. Остальные взрослые встречают предложение одобрительными возгласами, и самый старший мужчина вызывается отыскать стаканы и соль и бодро спрыгивает с крыши (Сюэ Ян уважительно оценивает высоту – метра три, не меньше). Полячка интересуется, голодны ли они, и предлагает отварные яйца и сэндвичи. Вэй Ин начинает разливать тёплую текилу по стаканам, но глазомер у него как всегда отвратительный, так что Сюэ Ян отбирает у него бутылку и делает всё как надо. Европейцы не собираются слезать с крыш, мужчина (он назвал своё имя, но будь Сюэ Ян проклят, если запомнил этот набор взрывных и сонорных русских звуков) передаёт им спичечный коробок, наполненный солью, и присаживается на ступеньку ближайшего к ним RV. Сюэ Ян открывает дверцу машины и опускается на сиденье боком, Вэй Ин привычно устраивается у него на коленях. (У Сюэ Яна запоздало мелькает досадливая мысль, что Восточная Европа, как и Китай, ЛГБТ-френдли атмосферой не славится, но никто из новых знакомых ничего не говорит и косых взглядов не бросает, и мысль отпадает сама собой.) Они проводят не меньше часа, наслаждаясь приятной беседой и бутербродами с просто невероятным количеством чеддера. Вэй Ин воодушевлённо рассказывает про Мексику, хотя видел в ней полтора города, но туристы явно подхватывают его энтузиазм и начинают обсуждать возможность посетить хотя бы пограничные городки. С этим и почти опустевшей бутылкой текилы они их и оставляют. – В десяти минутах отсюда есть казино! – кричит пятнадцатилетний малец им вслед. Вэй Ин вскидывает большие пальцы вверх и весело машет ему на прощание. Жара всё не думает спадать. Они проезжают через маленький городок со смешным названием Уай и встречают ещё один пост погранконтроля. В следующем городке притормаживают у солидно выглядящей гостиницы и ловят вай-фай, проверяют соцсети. Вэй Ин обхватывает Сюэ Яна за шею, делает дурашливое селфи и с коротким сообщением отправляет брату и сестре в чат. Сюэ Ян тоже отписывается семье, но в качестве фотоотчёта прикрепляет снимки высоченного кактуса посреди пустыни и передней радиаторной решётки с логотипом Де Томазо. Они доезжают до АЗС, Сюэ Ян проверяет уровень бензина и решает заправиться, пока Вэй Ин убегает в местный супермаркет метрах в ста от заправки. Когда он возвращается с полным рюкзаком снеков и двухлитровой колой зеро, Сюэ Ян тратит ещё четыре минуты на то, чтобы благодарно целовать его, и они едут дальше. Один раз они проезжают мимо груды велосипедов, сваленных на обочине. Дорога здесь проходит по возвышению, и, что происходит на уровне земли, не видать. Так что Сюэ Ян на всякий случай тормозит, и они с встревоженным Вэй Ином выходят из машины. Хозяева велосипедов находятся быстро. Группа ребят лет тринадцати собралась возле заброшенного стрельбища и сосредоточенно копошится. Стрельбище представляет собой более-менее ровную песчаную площадку, поросшую пожухлой травой, деревянный стол высотой до уровня груди взрослого человека да потрёпанный брезентовый навес. Один парнишка держит в сцепленных за спиной руках чёрный мусорный мешок, набитый жестяными банками. – Вот так держи, – доносится до Сюэ Яна приглушённый голос. – Да ты так себе ногу продырявишь! Вэй Ин суёт пальцы в рот и издаёт короткий пронзительный свист. Дети синхронно вздрагивают и разворачиваются. Поигрывающий ключами от машины Сюэ Ян стоит, облокотившись на широко ухмыляющегося Вэй Ина, и внимательно осматривает напряжённо прячущих что-то за спинами подростков. – Чем балуемся, юные американцы? – громко интересуется он. Темнокожая девчонка с мелкими брейдами бесстрашно выступает вперёд. – А ты нам отец или шериф, чтобы мы перед тобой отчитывались? – дерзко отзывается она. – Айя-я! – радостно скалится Вэй Ин и пихает его локтем в бок. – Один ноль. Сюэ Ян делает вид, что глубоко задумывается. – То ли велосипеды ваши увезти и утопить в ближайшей речке, то ли стрелять вас научить… Нет, со стрельбой никак не выйдет, у меня же нет с собой оружия! – он строит гримасу искреннего сожаления и обращается к Вэй Ину: – Придётся искать реку, дорогой мой, придётся искать реку. На лицах подростков опаска борется с воодушевлением. Девчонка-заводила с сомнением осматривает его с головы до ног. – А то ты умеешь стрелять? – Умею, – Сюэ Ян белозубо ухмыляется, хищно щеря клыки. Она прищуривается: – Откуда мне знать, что вы двое не растреплете всё нашим родителям. – Подруга, – снисходительно тянет Сюэ Ян. – Я не знаю ваших родителей и знать не хочу. То, что они настолько беспечны, что позволили детям стащить оружие, это только их проблемы. Мы туристы, и через полчаса пыль сотрёт даже следы колёс нашей машины. И я лишь по доброте душевной готов удостовериться, что вы не прострелите себе головы и не станете добычей шакалов в этой живописной аризонской пустыне. Другая девочка, выглядящая так, будто сбежала с занятий в воскресной школе, бледнеет, подскакивает к подруге и начинает что-то нашёптывать ей на ухо так яростно, что две русые косички задорно подпрыгивают на её плечах. Мальчишки выжидательно поглядывают на них и нервно теребят края футболок. Выражение лица темнокожей амазонки смягчается. Она снова подозрительно оглядывает непрошеных гостей, но протягивает руку: – Бекки. – Сюэ Ян, – он пожимает крепкую ладошку. После того, как Вэй Ин тоже представляется, Бекки вытаскивает вперёд низкого чернявого паренька, и тот вкладывает в руку Сюэ Яну пистолет. – Пневматика, – он оценивающе осматривает оружие. – Кросман. Двадцать второй калибр. Ну, даже без меня вряд ли убьётесь, уже хорошо. Дети остаются впечатлёнными. Бекки удовлетворённо кивает и вытаскивает из кармана коробчонку с пулями. Мальчишки, повинуясь её указаниям, бегут расставлять мишени. Порядка тридцати минут спустя, когда заканчиваются патроны и не умеющие стрелять подростки, Сюэ Ян позволяет Вэй Ину вытереть снятым с его головы и, на самом деле, тоже влажным платком свой покрытый потом лоб. С губ Вэй Ина не сходит яркая улыбка, он чмокает Сюэ Яна в горбинку носа и опускает ему на глаза красные очки, которые тот успел задрать на макушку, пока учил ту девочку из воскресной школы прицеливаться. Бекки снова пожимает ему руку – на этот раз куда более охотно. Вэй Ин, который все полчаса зубоскалил, сыпал шутками на грани приличия и обменивался с Бекки безобидными подначками, удостаивается её улыбки и вскинутой для хлопка пятерни. – Займитесь-ка вы стрельбой не подпольно, – советует Сюэ Ян на прощание. Подростки смущённо посмеиваются и желают счастливого пути.***
Солнце неуклонно движется к западу, так что они прибавляют скорость, чтобы успеть прибыть в Финикс до заката, хотя у поездок по ночной пустыне есть свой неповторимый шарм, справедливо замечает Вэй Ин. На перекрёстке с межштатной I-8 им приходится чуть ли не против правил дорожного движения сдать назад, потому что справа несётся, взметая клубы пыли, колонна массивных грузовиков, и они в своём потрясающем кабриолете рискуют оказаться засыпанными песком. Они проезжают аэропорт муниципального назначения. Вэй Ин вертит головой, забирается коленями на сиденье и с любопытством рассматривает два матовых от покрывающей их пыльной взвеси истребителя. Ещё пятьдесят километров спустя, когда Вэй Ин, разморенный жарой и заново пристёгнутый ремнём безопасности Сюэ Яном, не дремлет, но расфокусированно залипает в одну точку, подмяв под себя пачку чипсов, они наконец въезжают в пригород Финикса. Закатное солнце ярко раскрасило небо. При виде сменившихся декораций Вэй Ин, утомлённый сидением на одном месте, оживляется. – Финикс? Уже? – Можем развернуться и покататься ещё часок, – хмыкает Сюэ Ян. – Нет-нет-нет! – поспешно тараторит тот. – Хочу в какой-нибудь огромный современный отель и, пожалуй, в клуб. Мне безумно понравилась неукротимая природа, но надо чередовать впечатления, а то приестся. Сюэ Ян гораздо более реалистичен относительно грядущих перспектив. Он знает, как сильно Вэй Ин ненавидит то неизбежное, с чем им придётся столкнуться, и откровенно потешается над ним: – Середина недели, семь вечера. В ближайший час могу гарантировать тебе только впечатляющие пробки. Вэй Ин издаёт протестующий стон и утыкается лицом в ладони. – Видимо, пришло время второй бутылки текилы, – бормочет он. – Проверь сеть и забронируй номер, – советует ему Сюэ Ян. Вэй Ин всё-таки открывает текилу, даже обнаруживает в рюкзаке ту коробочку с солью, которую им оставили европейские туристы, и выуживает из бардачка телефон, зубами отсоединяя провод пауэрбанка. – Ловит хорошо, – удовлетворённо сообщает он и лезет в букинг. Чем шире становится дорога, тем медленнее приходится ехать. Сюэ Ян сворачивает с шоссе на городскую улицу. Движение интенсивное. Сюэ Ян перестраивается, краем уха слушая бессвязное бормотание выбирающего отель Вэй Ина. – О! О-о-о! Люкс с балконом! Вэй Ин подскакивает на сиденье и разворачивает к Сюэ Яну экран телефона. Фотографии на сайте более чем удачные – с широкого балкона открывается вид на ночной город. Прямо как в кино. В «Красотке», например. А Сюэ Ян слаб к киношным штампам. – Скажи, секси? – нетерпеливо требует Вэй Ин. – Секси, – хмыкает он. – Бронируй. – Ура! – Вэй Ин подаётся вперёд и оставляет на его губах поцелуй со вкусом текилы. – Сейчас проложу маршрут. Так… О, нам придётся выезжать на автостраду. Он показывает построенный маршрут, и Сюэ Ян от души матерится, потому что нахрен он вообще съезжал с шоссе. – Конечно, да, давайте соберём все перекрёстки, – ворчит он. Светофоров мало, но они, как назло, все подряд красные. Пешеходов и заканчивающих движение машин много, так что даже после переключения света приходится выжидать. Он откровенно устал. Несколько часов за рулём по знойной пустыне дают о себе знать. День был долгим, богатым на эмоции, но каким-то суматошным. По радио раздаётся знакомый звонкий тембр Дуа Липы, и Сюэ Ян прибавляет громкость. Вэй Ин покачивается с закрытыми глазами, подпевает и в целом наслаждается жизнью. Он не из терпеливых, но грядущая встреча с шикарной отельной ванной и огромной, как обещал букинг, кинг-сайз постелью явно вселяет в него воодушевление. Сюэ Ян въезжает на магистраль. За полчаса пути Сюэ Ян дважды борется с побуждением тоже хлебнуть текилы, но по-настоящему нестерпимым это желание становится на съезде с Папаго Фриуэй. Пробка начинается раньше, чем навигатор сообщает о необходимости подняться по эстакаде налево. Сюэ Ян встречается глазами с Вэй Ином, он смотрит сочувственно и обречённо, успокаивающе кладёт руку ему на бедро, да так и оставляет. Пробка небыстро, но всё-таки продвигается вперёд, Сюэ Ян выруливает к Седьмой Авеню. Грязно-коричневый Ниссан сначала пытается подрезать слева, а потом, когда это не удаётся, противно сигналит. Стекло опускается, из окна высовывается женщина с поплывшим мейком и огромными трясущимися серьгами и, подзуживаемая своим, очевидно, муженьком, начинает грязно обругивать их. Сюэ Ян уговаривает себя не поворачиваться и не жалеть о том, что не конфисковал у Бекки Кросман. Вэй Ин поглаживает его бедро, окидывает женщину грозным взглядом и делает музыку чуть громче. Сюэ Ян сверяется с навигатором: красная полоса, наглядно демонстрирующая статус пробки, упирается в значок светофора, ещё одна красная линия мозолит глаза на перекрёстке с Западной Калвер-стрит (естественно, нужной им). Он издаёт короткий, полный еле сдерживаемого раздражения вздох и устремляет взгляд вперёд, отыскивая тот самый светофор, висящий на высокой раме. Вэй Ин в миллиметре от того, чтобы начать молиться какому-нибудь богу дорожного трафика. Он с состраданием оглядывает напряжённую спину Сюэ Яна, его пальцы, выстукивающие по рулю нервный ритм; подмечает, как часто моргают усталые глаза за красными стёклами очков. Больше всего на свете Вэй Ин хочет сейчас оказаться с ним под прохладным душем – вымывать пыль и песок из густых волос, мягко массировать плечи, целовать этот оскаленный рот… Сварливая парочка и не думает замолкать. Вместе с раздражением из глубины души поднимается привычное озорство. Вэй Ин оглядывается на уже ненавистный Ниссан, а потом его ладонь, лежащая на бедре Сюэ Яна, начинает движение к его ширинке. Брови Сюэ Яна ползут вверх, губы против воли растягиваются в злорадной ухмылке. Вэй Ин встречает его загоревшийся взгляд, подмигивает, тянется к нему. – Знаешь что? – громкий шёпот щекочет ухо. – Чертовски сильно хочу взять в рот твой член. Что делать? – Я думаю, что ты должен не отказывать себе в своих желаниях, – он переключает передачу и продвигается на несколько метров вперёд. Вэй Ин громко смеётся, игриво кусает его в шею и отстёгивает ремень безопасности. И подгибает под себя левую ногу, наклоняется через широкий подлокотник, изгибается амперсандом, подныривая под руку. Из радиоприёмника несётся какой-то ритмичный трек, Вэй Ин едва ли разбирает текст, но неожиданно ловит вайб и заводится вполне по-настоящему. Брюки Сюэ Яна из плотного льна слегка колются, когда Вэй Ин потирается щекой об его бедро, тянет вверх рубашку, вжимается носом в полоску кожи над поясом. Его тело пахнет дорожной пылью, хвойным деревом, алоэ, перцем чили и всем остальным, что Вэй Ин любит. Член под щекой твердеет, Вэй Ин проводит носом вдоль него, обжигая дыханием через ткань. Сюэ Ян смотрит сверху вниз со своей блядской ухмылкой и дёргает бровью, поощряет к продолжению. Вэй Ин ослепительно улыбается ему и тянет пояс штанов вниз, вытаскивает его член. Сзади доносится уже знакомый пронзительный гудок. Но Вэй Ин не будет оборачиваться, чтобы прожечь очередным злым взглядом, или чтобы показать средний палец, или чтобы послать вслух; Вэй Ин очень занят. Лезть в рюкзак за смазкой, конечно, не время, но во рту всё ещё вкус текилы и соли, и слюны достаточно. Правой ладонью он обхватывает член у основания, лижет его широкими мазками, беспорядочно ласкает языком головку. Левую руку пропускает между спинкой сиденья и поясницей Сюэ Яна, обнимает его, сдавливает пальцами гребень подвздошной кости. Музыкальное сопровождение снова меняется – теперь это энергичный рок. Вэй Ин притопывает свободной ногой в такт барабанам, отчётливо ощущая собственный возбуждённый член, зажатый между животом и подвёрнутым под себя бедром. Глаза Вэй Ина под сомкнутыми веками слегка закатываются, он обхватывает губами головку и погружает член Сюэ Яна в свой рот. Сюэ Ян втягивает воздух сквозь зубы, сильнее вжимается в спинку. Левая полоса неспешно приходит в движение, справа по обочине с жужжащим гудением проносится мотоциклист. Бёдра дёргаются вверх, головка члена толкается в щёку. Вэй Ин с громким причмокивающим звуком выпускает член изо рта, глубоко дышит, снова облизывает ствол, прихватывает его ртом, прижимается поцелуем к выступающей вене. Посланный им за какие-то грехи или для тренировки выдержки Ниссан снова равняется с ними на соседней полосе. Оттуда доносится возмущённый вопль и новый поток ругани, и теперь вся пробка точно знает, чем занимаются двое мужчин в винтажном красном Де Томазо. Праведное негодование южан объединяет ещё несколько машин, и Сюэ Яну становится безобразно смешно. – Кажется, они считают, что нам должно стать совестно, – вслух предполагает он. – Но так получается, что нам немножко до пизды. Они такие ужасные. Вэй Ин захлёбывается смехом, насаживаясь горлом на член, пропускает глубже, пока головка не упирается в заднюю стенку глотки. Сюэ Ян резко дышит, мышцы живота поджимаются, потому что смех Вэй Ина проходит вибрацией по его члену. Пробка снова двигается, Сюэ Ян входит в поворот и наконец-то въезжает на мост. Ехать каких-то сто метров – и снова поворот, снова пробка. Ему нужно перестроиться, он включает поворотник, и, серьёзно, это самые выбешивающие три полосы в его жизни. Может быть, им стоило махнуть обратно к Лос-Анджелесу. Он любит широкие трассы, широкие кровати и людей широких взглядов. Сзади начинают сигналить, снова кто-то пытается их подрезать, но Сюэ Ян каким-то чудом проскакивает на перекрёсток, сворачивает направо и с громким победным возгласом въезжает на Западную Калвер-стрит, окончательно оставляя позади все чёртовы Ниссаны. Укрытая бледными сумерками Западная Калвер-стрит – это узкая улочка, усаженная высокими смешными пальмами и ровно выстриженными кустарниками, за которыми стоят благопристойные американские домики. По мощёным тропинкам гуляют благопристойные хозяева этих домиков со своими благопристойными детишками и чуть менее напыщенными собачками. Губы Вэй Ина плотно скользят по напряжённому члену. Сюэ Ян проезжает два перекрёстка и на подъезде к третьему притормаживает, ожидая своей очереди на поворот, шипит, отпускает рычаг переключения передач и вцепляется Вэй Ину в волосы. Верхняя губа рефлекторно вздёргивается вверх, обнажает клыки. Сюэ Ян поворачивает, слышит подсказки навигатора, уже даже видит здание, в котором расположен их отель, но едва ли анализирует это, потому что Вэй Ин с силой проводит губами до основания, прижимая член к нёбу языком, и делает глотательное движение. Камера считывает номера Де Томазо, указанные при бронировании, шлагбаум гостеприимно поднимается, автомобиль въезжает на территорию парковки. Вэй Ин сглатывает снова, и Сюэ Ян с коротким глухим стоном кончает. Вэй Ин поправляет его брюки, выпрямляется, облизывается и стонет не в пример громче, когда затёкшее тело отзывается протестующим покалыванием в абсолютно каждой конечности. Сюэ Ян глушит мотор, забирает оба их рюкзака и ловит за талию покачнувшегося при выходе из машины Вэй Ина. Он стирает белёсый след с уголка его губ. – Надеюсь, номер готов, и администраторы не станут задерживать нас дольше, чем на три минуты, иначе я трахну тебя у стойки ресепшн. – Стоит ли мне сделать вид, что я не могу найти паспорт? Сюэ Ян прячет смех в его растрёпанных волосах, закидывает руку на плечо и тянет к отелю.