***
Горский протянул Вениамину Сергеевичу увесистую папку с бумагами: – Вот это то, что касается территории бывшего завода электроприборов. Воронов ласково погладил папку: – Тут оба варианта застройки? – Да. Сначала предложение насчет нового ТЦ с гипермаркетами строительной тематики, в том числе письменная заинтересованность в торговой площадке от мебельной фабрики, OBI и тех жестянщиков с металлическими дверями, с которыми мы на прошлой неделе встречались, из области, как их там... – «СевЛенОблМет», – лениво вставил Джокер. Именно он с пацанами привез из Выборга генерального директора, поэтому в их «заинтересованности» он не сомневался – директора обработали по полной программе. После этой незабываемой для него поездки тот согласился бы даже поцеловать взасос депутата Милонова, не то что какие-то документы подписать, лишь бы его больше так не возили. – Спасибо, – наклонил голову Горский. – До закладки расчеты по этому варианту. Естественно, с прибылью. – Хорошо, – улыбнулся Воронов. – А дальше второй вариант застройки, индустриальный, – Горский чуть ли не светился. – Все, как вы просили, включая экологическую экспертизу профессора из университета и оценка из ГорЭнерго. – Приятно слышать. То есть, можно сказать, к завтрашним переговорам с председателем комитета по промышленной политике, инновациям и торговле мы готовы? – Готовы и во всеоружии. – Вооружены и очень опасны, – буркнул Джокер. Он не чувствовал энтузиазма от бумажек, хотя Ворон часто повторял, что в цифровой экономике гораздо эффективнее для бизнеса заготавливать красивую документацию, чем буквально загружаться, будь то настоящее производство или другого рода физический труд: «В России сейчас развивается и процветает имитация предпринимательской деятельности. И выигрывает тот, кто грамотно комбинирует потемкинские деревни со строгой отчетностью, а для этого зачастую совершенно необязательно реально что-то делать». Джокер доверял опыту и чутью Ворона, успешно пережившего крах планового народного хозяйства, зарождение дикого капитализма и формирование олигархических структур в новом тысячелетии, но сам предпочитал любым активам и перспективам живые деньги, желательно, в долларах. – Ты не хочешь посидеть с нами и разобраться? – Ворон не оставлял попыток серьезно приобщить пасынка к практике, но под этим словом они понимали очень разные вещи. Джокер молча наморщил нос. – Ладно, – вздохнул Ворон. – Свободен. Но чтоб завтра в полдень на переговорах присутствовал. – Понял. Буду. Джокер шутливо отсалютовал и вышел из кабинета. Угол и Ерема сидели на диванчике в приемной и лазили в телефонах. – Парни, на сегодня все, – объявил им Джокер. – Мчим в «Котел». Шрам подвел машину прямо к крыльцу, и морозный воздух едва успел обжечь щеки, как вся команда уже устроилась в прогретом салоне. – Отдыхаем? – спросил Шрам. – Да, – ответил Джокер. – Но тусим не слишком буйно, завтра я все-таки должен быть в офисе. – Деловой ты наш, – хихикнул Шрам. – Что там за сходка, можно простым смертным узнать? Джокер рассмеялся: – Ворон уламывает председателя какого-то городского комитета передать ему в аренду на сорок девять лет за чисто символическую сумму землю под заводом электроприборов. – Для кого «чисто символическую», а для кого и «чисто конкретную», – хмыкнул Шрам. – Чисто конкретную для этого господина из комитета, – подтвердил Джокер. – За спасибо такие решения не принимаются. Только за очень большое спасибо. – Ты про тот завод на Ржевке? – полюбопытствовал Угол. – У меня там батя работал. – Ага. – Я маленький был, сам не помню, но батя говорил, что там официально изготавливали кинескопы для телевизоров, а на самом деле мастерили какую-то фигню для танков. – Раньше везде так было, на всех заводах, – Шрам притормозил. – Что за хрень? Проспект был частично перегорожен, собиралась пробка. – Че у них там, гляньте-ка, – приказал Джокер, Угол выскочил из авто, поеживаясь, пробежал вперед и через пару минут вернулся с докладом: – По проспекту вода хлещет, на два квартала не дорога, а сплошной каток, гибддшники машут палками, «Жилкомсервис» ползает по какой-то трубе. – Вот дятлы, – ругнулся Джокер. – Это они так до Нового года чинить будут. – Можно в объезд, – сказал Шрам. – Дворами. Я обходные пути знаю. – Давай дворами, – согласился Джокер. – Лишь бы гелик в какой-нибудь арке не застрял. А то тоже до Нового года не доедем. – Кстати, о Новом годе, – подал голос Ерема. – Ты Ворону что в подарок приготовил? – Оба-на, я об этом еще не подумал, – озадачился Джокер. – Какие идеи? – Что бы подарить человеку, у которого уже все есть? – скептически заметил Шрам. – Картину для офиса? – предложил Угол. – Там еще одна стена в кабинете свободная. Или скульптуру. Из мрамора. – Грабанем Эрмитаж? – спросил Ерема. – Русский музей, епта, – фыркнул Джокер. – Купить в галерее современного искусства шедевр непризнанного гения, чтоб через десять лет он стоил в двадцать раз больше. Вот что такое арт-бизнес, не хрен собачий. – Купить – как это банально, – улыбнулся Шрам. – Без души, без приключений. Джокер хотел возразить, что главное не подарок, а внимание, но его отвлекла яркая вывеска: – О, у нас новый магазин? Что за «Прайм-маркт»? На этом месте вроде бы SPAR был. – Сеть супермаркетов, – ответил Ерема. – Недешевые. Кажется, из Польши. – А почему мы об этом не знаем? – удивился Джокер. – Ну-ка притормози. – Ворон наверняка знает, а если не знаем мы, значит, не нашего ума дело, – рассудил Шрам, но зарулил на парковку около магазина. Растяжка на перекрашенном в голубой цвет фасаде гласила: «Ура! Открываемся 25.12.19! Ждем вас!» – Уже три дня как работают, – задумался Джокер. Возможно, Шрам прав, и руководство сети занесло кому сколько надо, чтобы без эксцессов провести торжественное открытие. – Спешили, чтоб перед праздниками навариться. – Да сто пудов, – шмыгнул носом Угол. – Точка прикормленная, тут последние лет семь всякие продуктовые, вон те две новостройки здесь затариваются. А сбоку был ремонт бытовой техники. – Ремонтников помню, – кивнул Джокер. – Они нам платили через Тельцова. Расспросить бы его, куда они делись... А что там сейчас? – Турагентство «Охта-тур», – разглядел вывеску Ерема. – Впервые слышу, – и Джокер набрал Горскому, чтоб уточнить информацию. – Шрам, позырь, че там у них как. У Горского на турагенство ничего не было. Получается, можно проявить здоровую инициативу и на них наехать. Ой, то есть сделать им выгодное коммерческое предложение. – Я посмотрел одним глазком, – отчитался Шрам о результатах разведки. – Внутри две бабы, молодая и старая, шкафы, три стола с компами и какими-то каталогами, сейф, пальма в горшке и кресла. Дорого, аккуратно, никаких признаков клиентов. Часы работы с девяти до шести, воскресенье выходной, еще написан адрес сайта, я сфоткал, нужно? Джокер прикусил губу. До конца их рабочего дня три часа, но предпосылок, чтоб ему кто-то помешал, нет. – Так, пацаны, вот и подарок, навещу-ка я девочек в турагентстве, – огласил он свой план. – Путевку на Карибы хочешь купить? – вылупился на него Ерема. – В Тайланд, блин, – повертел пальцем у виска Джокер. – Чтоб разжиться баблом на новогодний подарок Ворону. – Ааааа... – Я с тобой, – сказал Шрам. – Нет, я сам, обойдусь без поддержки, – Джокер отогнул полу своего короткого кашемирового пальто, где носил пистолет. – С двумя телками я голыми руками справлюсь, никто с улицы ничего не увидит, просто проконтролируй крыльцо. – Как скажешь, – Шрам обрадовался, что не надо выходить из машины. Джокер решительно зашагал в сторону «Охта-тур». На двери был прикреплен прозрачный пластиковый кармашек с табличкой «Открыто». Джокер вынул табличку, обнаружил на другой стороне надпись «Закрыто» и так ее и вставил. Хорошо бы еще, чтоб дверь запиралась на какой-нибудь шпингалет, а то ведь русский человек несмотря на все таблички подойдет и дернет проверить, мало ли...***
Алевтина Николаевна, главный и единственный бухгалтер турагентства «Охта-тур», как раз отправила годовой отчет в налоговую, что при ее колоссальном опыте и крошечных оборотах фирмы было не так уж и сложно, и намеревалась до конца своего последнего рабочего дня в году пить чай и читать анекдоты в Интернете, как вдруг входная дверь открылась. Случалось это, надо заметить, редко, особенно с тех пор, как офис из торгового центра возле вокзала переехал сюда, в здание супермаркета. Хотя не исключено, что после праздников они начнут раскручиваться, и клиенты постепенно подтянутся. Впрочем, кому-кому, как не Алевтине Николаевне, было знать, что основной функцией всего ИП Р.А. Яковлевой являлось не столько оказание услуг, сколько отмывание денег фиктивными сделками. В целом, всех все устраивало. У Регины, владелицы турагентства, было непыльное местечко для отслеживания курса акций на бирже и экспериментов с видео, у ее подружки Валерии, менеджера по продажам, «белая» зарплата и трудовой стаж, а у Алевтины Николаевны существенная прибавка к пенсии. Уже пару часов Регина, дежурившая в агентстве после обеда, мучила программу монтажа и тихонько материлась, но сейчас она врубила в колонках электронный тынц-тынц погромче и с удовлетворенным блеском в глазах рассматривала что-то на своем мониторе. Алевтина Николаевна спросила, заварить ли ей чай. И тут на пороге возник высокий молодой человек в черном пальто. – Здравствуйте! – произнес он, плотно закрывая за собой дверь. – У вас есть горящие путевки? Для обеих сотрудниц «Охты-тур» настоящий клиент оказался сюрпризом. Алевтина Николаевна почувствовала, что в его присутствии рассекать с чайником невежливо, и спрятала его под стол. Регина растерянно заморгала, выключила колонки и приглашающим жестом указала на кресло перед своим столом: – Здравствуйте, добро пожаловать, проходите, подберем что-нибудь на ваш вкус. Молодой человек прошел к ней. – Какие направления вас интересуют? – прилежно отыгрывала роль турагента Регина. – Есть неделя на Мальдивах, вилла, вылет послезавтра утром, есть Пхукет, отель четыре звезды, десять дней, рейс завтра вечером через Дуба... Но парень договорить не дал, а резко наклонился и вцепился ей в волосы: – Горящие путевки... или горящий офис... – прошипел он, и Алевтина Николаевна выронила чайник. – Вы что предпочитаете? Регина жалобно взвизгнула. – Кто здесь главный? – рявкнул парень, намотал ее волосы на кулак и рванул на себя, заставляя встать. Алевтина Николаевна была близка к инфаркту, как никогда. – Я! – расплакалась Регина. – Ошибка, главный здесь, на Охте, я, – ехидно сообщил парень. – Чего вам надо? – крикнула Алевтина Николаевна, осмелев. – А вот это правильный вопрос! – парень повернулся к ней, и стало видно, какое у него жестокое выражение лица. Он явно получал наслаждение от их беспомощности. – Итак, если вы и дальше хотите работать в моем районе, то придется иметь дело со мной. С этими словами он вытащил из-за пазухи пистолет, продемонстрировал его и засунул обратно: – Давайте пока без лишнего шума. – Я поняла, – всхлипнула Регина. – Я все поняла. – За страхование от пожара я беру пять тысяч в месяц, – парень сделал паузу. – Долларов. Наличными. Через полгода, когда обживетесь, будет десять. Алевтина Николаевна ахнула. По документам при самом лучшем раскладе они проводили пятнадцать, и то две трети шло безналом. – У нас сегодня двадцать седьмое число, будем считать, что это ваш персональный дедлайн, – продолжал парень. – Хорошо, хорошо, – ответила Регина. И только тогда парень отпустил ее, самодовольно плюхнулся в кресло, закинул ногу на ногу и одобрительно покачал ботинком. Алевтина Николаевна окаменела. Какой же беспредел творится! Последний раз она такое видела, когда была бухгалтером на лесопилке где-то в районе августовского кризиса. Да, слишком привыкли они к мирной жизни и спокойному бизнесу, а тут на чужой поляне приходится плясать под чужую дудку. Наверное, в холдинге скоро все разрулят, это же невозможно бросить так, они обязательно разберутся... Парень выудил из подставки на столе Регины визитку и прочел: – Регина Яковлева, старший менеджер «Охта-тур»... Приятно познакомиться. А я – Джокер. Регина убрала волосы со лба и тихо сказала: – Мы сейчас же отдадим деньги. Но мне придется добавить из своих, потому что у нас столько наличных нет. – Добавляй, – Джокер запихнул визитку в карман брюк и протянул ладонь в черной кожаной перчатке. – Можно я возьму свою сумку? – спросила Регина. – Конечно. Пока я вижу твой телефон на столе, можно. И вы, мамаша, тоже не делайте резких движений, а то я парень быстрый, сначала стреляю, потом думаю... Регина достала свою сумку и принялась в ней копаться. Алевтина Николаевна была уверена, что у Регины, оплачивающей все, что только можно, посредством новомодного телефона, никакой налички быть не могло, но она покорно помалкивала и не отводила глаз от Джокера. Что он еще выкинет? Что затеяла Регина? Ей что делать? – Алевтина Николаевна, – попросила Регина. – Откройте сейф, нужно доказать, что у нас все честно. Просто небольшие ... сложности с наличкой. Спорить было незачем. Алевтина Николаевна подошла к сейфу, закрыв набираемую комбинацию подолом юбки. Глядя на ее неловкие манипуляции, Джокер громко загоготал. Регина мягко давала ей инструкции: – Алевтина Николаевна, покажите, пожалуйста, нашу кассу. Алевтина Николаевна трясущимися руками распахнула сейф. Внутри лежали бумаги, печати и несколько пачек купюр. При виде денег Джокер расплылся в мерзкой улыбке.***
Директор магазина «Прайм-маркт» Салим и начальник охраны того же «Прайм-маркт» и по совместительству его друг Руслан тестировали камеры наблюдения на периметре и обсуждали, куда поставить здоровенного Деда Мороза, на крыльцо или в торговый зал, когда в кабинет вбежала растрепанная с размазанной тушью Регина. – Салим, на меня напали! – прохрипела она. У Руслана в глазах потемнело: – Кто?! Где?! Когда?! Салим бросился к сестре: – С тобой все в порядке? Регина уткнулась ему в грудь и затараторила сквозь слезы: – Это кошмар, это какой-то кошмар, я не знаю, папа меня убьет за то, что я отвратительно веду дела, я и представить не могла, что такое может произойти средь бела дня-я-я-аааа! – и упала в кресло. – Руслан, воды! – скомандовал Салим. Регина отстучала зубами о стакан мотив из «Болеро» Мориса Равеля, прежде чем внятно объяснить: – К нам в турбюро вломился бандит с пистолетом и потребовал пять штук зеленых за крышевание. – Ничего себе, приехали, – процедил Салим. Руслан отреагировал профессиональнее и схватился за рацию: – Охрана, двоих с дубинками к офису Регины Ансаровны, немедленно! – Есть, – отозвалась рация. – Дальше что? – сжал кулаки Салим. – Опознать его сможешь? Регина одним махом допила воду и утерлась манжетой шелковой блузки: – А зачем мне его опознавать, пусть его родные теперь опознают... А мне надо спрятать тело. – В смысле – тело? – вытаращился на нее Руслан. Рация зашипела: – На дверях турагентства табличка «Закрыто», заперто. Регина утвердительно помотала головой. Руслан проговорил в рацию: – Стойте у крыльца типа случайно, но никого к офису не подпускать! Даже если сам губернатор подъедет! – Ясно. – А мне вот что-то не ясно, – насупился Салим. – Твой подарок пригодился, – Регина недоуменно покрутила в руке пустой стакан и потянулась к бутылке с минералкой, чтоб налить еще. – Алевтина Николаевна сейфом отвлекла грабителя, и я его приложила электрошокером. Хорошо, что всегда ношу с собой в сумочке. – Молодец! – похвалил Салим сестру. – Ну, он отрубился, мы связали его веревками и скотчем, пока не очухался, отобрали пистолет и телефон, и теперь думаем, что, скорее всего, у него где-то рядом сообщники. Телефон раз пять звонил, пока не выключили. – Бригада, блин, – засопел Руслан. – Да уж, такие по одиночке не ходят. – Умница, ты все сделала правильно, – Салим погладил девушку по спине. – Не бойся, у меня есть план. Пусть Алевтина Николаевна одевается, проходит через внутренние двери в магазин, маскируясь под покупателя, и едет домой. Ты, Регина, запирай офис и тоже возвращайся сюда. Предупреди Леру, чтоб она ни на какие встречи с клиентами не ездила, завтра ее подстрахуют наши парни. Руслан, отнеси в турагентство коробку из-под холодильной витрины и позови грузчиков. Они погрузят якобы бракованный холодильник в нашу фирменную «Газель», его нужно отвезти в ремонт. – Надо папе рассказать, – добавила Регина. – Не надо его беспокоить, – возразил Салим. – Утром он прилетит из Сочи со Всероссийского Экономического Форума, тогда и расскажем. Главное – маме не проболтаться. – Это точно... – И дай Руслану ключи от машины. – Для чего? – Руслан, перегонишь ее авто к нам на рабочую стоянку. По машине легко найти человека, не стоит держать ее на виду. – Считай, что уже, – ответил Руслан.***
Дмитрий Рыжов разглядывал проспект. Транспортный коллапс из-за наледи мог обернуться катастрофой. Плюс выходные впереди, если не взяться за ледорубы сейчас, то при таком морозе станет только хуже, а вызвать специалистов в субботу утром – задача нереальная. – Посмотри-ка на это, – поделился Рыжов своими опасениями с Акуловым. – Здесь ушла под лед наша квартальная премия. – Дмитрий Иваныч, у меня от твоих слов волосы заново выросли, встали дыбом, поседели от ужаса и снова выпали. – Надо Великановой отчитаться, – Сергеев подпрыгивал на месте. – Мы сделали все, что могли, мы умываем руки... и хотим чего-нибудь для сугреву. Рыжов погрозил ему кулаком и набрал Великановой: – Таисия Сергеевна, протечка устранена! – А ну-ка сними видео и пришли мне! – потребовала та. – И особенно проспект! Как далеко там все растеклось? – Это я и так вам скажу, – признался Рыжов. – Залило проезжую часть до автобусной остановки, но из администрации еще не заметно. – Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, – сказала Великанова. – Видео мне, и тогда я подумаю, заметно или нет... – и отключилась. – Да ежкин кот! – Ну че, можно погреться? – с надеждой спросил Сергеев. – Вот Таисия Сергеевна посмотрит видео с проспекта и как нас... взгреет! – пообещал Рыжов. Начальница «Жилкомсервиса» себя ждать не заставила и перезвонила через пять секунд после того, как получила видео. – Рыжов! – завопила трубка. – Не уезжайте оттуда, я пригоню к вам Бахтиера с дворниками и ломами! Пока не расчистите проспект, домой не уйдете! А ты – следи! – Слышали? – спросил Рыжов. Акулов и Сергеев понуро кивнули. – Как такие крики не слышать, – развел руками Сергеев. Акулов полным драматизма голосом произнес: – Я вот только одного не понимаю: зачем так орать в телефон? – Ты неправильно ставишь вопрос, – упрекнул его Сергеев. – Зачем ей телефон, если и без него она орет на весь район? – Стойте тут, никуда не уходите, – велел сантехникам Рыжов. – А я пойду с дорожной полицией поговорю. Нужно было проинформировать ГИБДД, что «Жилкомсервис» приступает к ликвидации последствий аварии, но это займет несколько часов, поэтому возможно, что для регулировки наполовину перекрытого проспекта потребуются еще сотрудники. Гибддэшники обреченно выслушали плохие новости. В первую очередь это означало, что отсидеться в теплой машине или скалымить на нарушениях у них сегодня уже не выйдет, придется попахать. Рыжов пожелал им удачи и пошел осматривать фронт работ. Если, допустим, поставить человека с ломом через каждые тридцать метров... Нет, тут больше похоже, что через каждые сорок... Это часа на три. Интересно, Великанова сообразила выделить какие-нибудь реагенты для таяния льда, или она полагается на их грубую мужскую силу? Заметив на горизонте оранжевые жилеты дворников, Рыжов поспешил к своим и стал невольным очевидцем трагедии. Сергеев, презрев все его просьбы, куда-то почесал бодрой рысью, столкнулся с выезжающей из арки грузовой газелью и рухнул на снег. – Да что ж за день-то такой! – охнул Рыжов и помчался на помощь. С другой стороны к пострадавшему бежал Акулов. Газель сдала назад и исчезла в арке так же внезапно, как и появилась. – Эй, ты жив? – Акулов первым добрался до напарника и потряс его за плечи. – Как себя чувствуешь? Сергеев открыл глаза. Казалось, он отделался легким испугом: – Да жив я, жив, но если ты будешь меня так трясти, то это ненадолго! – Тебя стукнуло? – спрашивал его Рыжов. – «Скорую» вызвать? Сергеев сел, поправил шапку и пожаловался: – Если б «скорая» выписывала больничные, то был бы хоть какой-то смысл туда звонить, а так... Да нормально со мной все, прекратите меня лапать! – Скрылся с места ДТП, – сказал Рыжов. – Ты номер не запомнил? Гибддшникам можно сообщить, перехватят по горячим следам, далеко уехать он не успел. – Да какое это ДТП! – заявил Сергеев. – Я поскользнулся и упал ей под колеса метра за полтора до капота, она меня пальцем не тронула. Ну, или колесом. – Она? – удивился Акулов. – Она! – подтвердил Сергеев. – Но она ни при чем, никакого ДТП нет, мелкое недоразумение. – Сергеев, сам ты мелкое недоразумение! Коли надумаешь еще раз покончить жизнь самоубийством, то выбирай ламборджини, а не грузовую газель, – посоветовал Акулов. – Вы бы видели, какая красотка там была за рулем! – восхищенно протянул Сергеев. – У меня просто ноги отказали. И я потерял равновесие. – Красотка на грузовой газели? – не поверил Рыжов и потрогал его лоб. – А сознание ты не потерял? И когда только накидался, зараза... – Я не... – Ну-ка дыхни! – Иваныч, честное пионерское, водителем была девушка! В белой шубке, длинные темные волосы, ярко-красная помада, на голове платок с голубым узором под гжель... – У него бред и галлюцинации, – сделал вывод Рыжов. – ...как у Снегурочки! – Кажись, рано мы радовались, сотрясение мозга он себе все-таки заработал, – вздохнул Акулов. – Короче, никакого ДТП! – настаивал Сергеев. – И, увы, никакого больничного. Такой шанс спокойно провести праздники упустил! – А почему она сразу уехала? – нахмурился Рыжов. – Если ни в чем не виноват, незачем так торопиться. Могла хотя бы спросить, как ты. Не Снегурочка, а олень какой-то за рулем. – Напугалась, наверное, – Сергеев с помощью товарищей медленно поднялся. – Я в порядке. – Ну, это надо обмыть, вы не считаете? – непрозрачно намекнул Акулов. – Я говорю вам свое категорическое «Нет!» – отмел его предложение Рыжов. – Мы вон обмыли проспект, теперь пока не разгребем лед, ни шагу назад!***
– Ерема, его двадцать минут нет, – Шрам тревожно поглядывал на телефон. – И звонки упорно сбрасывает. Думаю, нам пора поднять кипиш. – Ты прав, можно уже и запаниковать, – ответил тот. – Давай сходим, проверим. Угол, ты на шухере. Угол кивнул, провожая глазами бугая, который вышел из супермаркета без покупок и уселся в красную ауди с брелоком-розочкой на лобовом стекле. Ему была бы к лицу олимпийка «Abibas», а не пиджак. Приказа фиксировать все подозрительное вокруг еще не поступало, но если бы таковой был, то Угол бы начал с этого мужика, более несуразную картинку трудно было представить. Шрам с Еремой подошли к крыльцу турагентства. Рядом покуривали двое из охраны магазина в форменной одежде какого-то ЧОПа. На дверях «Охта-тур» все еще была табличка «Закрыто», которую поставил Джокер, перед тем как войти, это Шрам отлично помнил. Но теперь дверь была заперта, а Джокера так и нет... – Вы че, слепые, не видите, написано «Закрыто»? – вдруг окликнули их с Еремой ЧОПовцы. – Так часы работы же... – промямлил Шрам. Действительно было закрыто. Охранник одной рукой докуривал, а другой нежно сжал дубинку на поясе: – Праздники. Вот и закрылись пораньше. Идите, парни, если че срочное, то лучше на сайте посмотрите. Шрам попытался заглянуть в окно, но происходящее внутри офиса теперь пряталось за жалюзи. Он не мог даже понять, горел там свет или нет. – Ты глухой, что ли, не слышал, что я сказал? – снова обратился к нему охранник. – Закрыто. – С наступающим! – добавил второй охранник и что-то пробурчал в рацию. – Да-да, хорошо, – Шрам решил не нарываться, и они с Еремой вернулись в машину. – Ну че? – нетерпеливо ерзал на заднем сидении Угол. – Где Джокер? – Сквозь землю провалился, – огрызнулся Шрам. – Платформа «Девять и три четверти» какая-то, – проговорил Ерема. – Вошел и испарился, не Джокер, блин, а Гарри Поттер. На двери табличка «Закрыто», агентство не работает, а на нас охрана супермаркета быкует. «С наступающим!», блин! – А знаете, что наступает? Наступает трындец, – констатировал Шрам. – Причем полный. Мне надо к Ворону.***
Появления грузовой газели «Прайм-маркт» на въезде в элитный дачный поселок «Самохвалово» никто не ожидал. – Заблудились, – предположил Петрович. – Навигатор ему: «Поверните направо», он сразу и повернул, а там еще метров сорок ехать до указателя на Черную Речку. – Теперь начнет доказывать, что у них тут склад, и требовать проезда, – нехотя оторвался от телевизора Антон и снял с крючка тулуп. После полудня пришел его черед выходить на мороз. Петрович ободрительно потрепал его по плечу: – Разруливай этих баранов обратно на трассу. – Эй, чувак! – крикнул Антон, застегиваясь на ходу. – Ты ошибся, тебе не сюда! Однако из окна кабины высунулась девушка в красивом платке: – Здравствуйте! Как мне повезло, что сегодня именно вы дежурите! – Регина Ансаровна? – Антон проковылял по сугробам к машине. – А что это вы на таком необычном транспорте? Регина натянуто рассмеялась: – Но меня же на нем пропустят? У нас на даче небольшое ЧП. Планируем отмечать Новый год, а отец говорит, в доме холодильник поломался, вот брат и выделил замену из своего магазина, пока не починим. – Может, нам мастера вызвать? – Нет, нет, спасибо. Я бы хотела вас попросить его выгрузить. У вас найдется для меня время? Два человека бы справились, в магазине его вдвоем загружали. Газифуллины были на хорошем счету, и Антон без раздумий ответил: – Я сейчас поищу кого-нибудь в помощники и через полчасика приду, ладно? – Прекрасно, – сказала Регина. Антон потопал в будку и поднял шлагбаум. – Ты не поверишь, но это к нам, – сообщил он Петровичу. – Регина Ансаровна холодильник привезла, надо в дом занести. Пойдешь со мной? – Не-а, не пойду, даже за те чаевые, которые в их семье дают. Возьми Коляна с восточного въезда. – А это идея! – Антон полез за телефоном. Колян согласился, и через двадцать пять минут они встретились у ворот дачи Газифуллиных. Во дворе стояла «Газель» с открытой дверью, откуда на немыслимых децибелах на всю округу орали «Rammstein». Антон было засомневался, расслышит ли Регина звонок, но она их сразу впустила. Хорошо, что народа в поселке зимой мало, а то соседи имели право пожаловаться на шум. – Вот, – показала девушка на картонную коробку, лежащую в кузове. – Ее надо в зал на первом этаже. – А холодильники разве не вертикально перевозят? – тихо спросил Антон у Коляна и заметил, что тот его не слышит. Музыка все заглушала. Да какая в принципе разница? Может быть, положили, чтоб не упал по дороге, или он иначе не помещался. Это Антона не касалось, как и то, почему занести холодильник нужно было не в кухню. У богатых свои причуды. Коробку несмотря на ее внушительные габариты они без проблем дотащили от машины до дома. Регина проверила: впритык, но должно было пройти в двери, и Антон с Коляном деликатно стряхнули снег с обуви, чтобы наследить по минимуму. В доме опять же играла музыка. Для разнообразия это был классический концерт, но тоже что-то из немцев, то ли Бах, то ли Бетховен, нечто неуловимо знакомое с детства. – Кладите сюда. Возле дивана на ковре – не самое подходящее место для холодильника. Парни попытались его поставить, но коробка кренилась, грозя упасть. – Вот так, пусть здесь лежит, – Регина Ансаровна очевидно была довольна результатом. Странный у нее холодильник. Не тяжелый. Не стоит. Да и коробка ему явно большевата, внутри все телепается от малейшего движения и гудит, как будто он уже подключен. Хотя, конечно, главное, чтоб морозил. – Спасибо! – Регина всунула обоим грузчикам по ярко-синей купюре. И это за две минуты пустяковой работы. Антон был растерян: это все как-то неправильно, но Колян подмигнул, мол, не наше дело. Как только они вышли из ворот на улицу, хозяйка выключила музыку в машине, и Антон искренне обрадовался – значит, терок с соседями не будет.***
У Шрама колени тряслись, когда он входил в кабинет к Ворону словно гонец с плохими новостями, понимающий, что ему за них вполне могут отрубить голову. Он отделался бы звонком, но это был не телефонный разговор – слишком важная информация, слишком серьезно, слишком личный для него и для Ворона вопрос. Последний раз он так боялся Вениамина Сергеевича лет десять назад. Тогда Виталик с Саней, два подростка-раздолбая, не обремененные интеллектом, играли в футбол, нечаянно расколотили фару у тачки Ворона и решили, что лучше ужасный конец, чем ужас без конца – чем раньше они покаются сами, тем быстрее Ворон сменит гнев на милость. Да и вообще чистосердечное признание расценивается как смягчающее обстоятельство, так тетка из КДН говорила. Отчим не сильно докапывался до Джокера. Шрам называл их взаимоотношения «Худой мир лучше доброй ссоры». Они оба лишний раз старались друг друга не напрягать. Ворон чуть-чуть оттаял после смерти сына и стал уделять больше внимания пасынку, да и сам Джокер принял выбор покойной матери и начал прислушиваться к Ворону. Не слушаться, разумеется, нет, но хотя бы прислушиваться, что для него уже был прогресс. Шрам со своими многочисленными родственниками, которым по просьбе родителей и бабушки вечно нужно было помогать с какими-нибудь идиотскими проблемами, когда-то думал, что проще быть одиночкой, как Джокер. Никому не отчитываешься, сам выбираешь, кого и когда любить или ненавидеть, никаких обязанностей вести себя хорошо и выглядеть прилично – свобода, благодать. Со временем на примере того же Джокера Шрам ощутил, что кровь не вода, и на всякий случай мосты за собой жечь не надо. Возможно, он себя так, как Камолов, не накрутил бы, у него-то тормоза были неплохие, как у гелендвагена, который он водил, но даже со стороны наблюдать, как Джокер театрально напоказ падает в леденящие глубины своей внутренней тьмы и пробивает в ней очередное дно, было жутковато. Доньев у Джокера имелось выше крыши, а тьма была одна, зато всеобъемлющая. По сути, у Ворона, кроме Джокера, никого из близких не осталось. И сейчас Шрам должен сказать, что единственный человек, кого Ворон считал родным, исчез. Стас охнул, Горский уронил какие-то документы на пол, но у Вениамина Сергеевича не дрогнуло ни мускула: – Повтори. – Джокер пропал, на звонки не реагирует. – Как, когда, где? – Мы выехали отсюда в «Котел», – Шрам говорил коротко и четко, это была не пустая болтовня, а операция и вводные данные. – Проспект был перекрыт из-за аварии, я свернул во дворы, там мы увидели новый магазин «Прайм-маркт». – Да, знаю, где это, – кивнул Ворон. – За сетевыми магазинами администрация города следит, я туда не лезу, с государством бодаться – себе дороже. – А в том же здании маленькое турагентство «Охта-тур»... Горский вставил: – Джокер спрашивал, что я о них знаю, я ответил, что ничего. – И он надумал пойти и... поставить их на учет. – Почему один? – вскипел Ворон. – Я же говорил ему в одиночку никогда нигде не ходить! А ты где был? Почему с ним не пошел? – Он сказал, что там делов на пять минут, – оправдывался Шрам. – Две тетки, никакой охраны, типа, он сам... – И когда вы что-то заподозрили? – спросил Ворон. – Через десять минут мы ему позвонили, и он не взял трубку. Еще через пять телефон оказался выключен. Еще через две мы с Еремой попытались зайти, но турагентство было заперто, а внутри никого. И у дверей нарисовалась охрана супермаркета. Вооруженная. – И никто оттуда не выходил? – Никто. Угол там на стреме, по нолям. – Значит, ты его видел... в последний раз... – Ворон громко сглотнул и посмотрел на часы. – ...сорок минут назад. Ворон поднялся во весь рост: – Объявляется боевая тревога! Если через двадцать минут мы ничего не услышим о Джокере, то будем считать, что нам объявили войну. Что за турагентство? Шрам протянул телефон с фото графика работы и адресом сайта. – Олег Михайлович, – приказал Ворон. – Немедленно разобраться, откуда у них уши растут. – Уже приступаю. – Вы с Еремой, – продолжил Ворон, – езжайте к этому супермаркету и глаз не сводите с турагентства.***
У Джокера здорово гудело в голове. Он сказал бы, что такое с ним происходило с похмелья, беда состояла в том, что он не мог ничего сказать – рот оказался забит тряпкой с каким-то химическим привкусом и заклеен. В горле пересохло. Из звуков получилось слегка помычать, и это мычание гулко отдалось в окружающем мраке. Джокер старательно пялился вокруг, так что у него даже глаза разболелись, но никакого проблеска не обнаруживалось. Темно, как в гробу. И холодно. Он испытывал большое желание потереть плечи, чтоб согреться, но кисти были связаны разными веревками: тут был и широкий скотч, и провода, и еще что-то... Видимо, связывали наспех тем, что попалось под руку, а найдя более пригодное, просто добавляли. Предплечья покалывали – отлежал. Джокер попытался размять затекшие конечности, но лишь едва смог повернуться на бок. Положение было очень неустойчивым, он постоянно заваливался на спину и вдруг понял – его куда-то везут. Гроб находится в машине, и она едет. Гудит не у него в голове. То есть, не только в голове – это мотор. Джокер крутился как уж на сковородке, пока не выяснил: пальто на нем, но при себе, естественно, нет ни телефона, ни пистолета, ни ножа. Сколько прошло с тех пор, как он опрометчиво нагнулся к сейфу в офисе турфирмы? Может, час, может, минут пятнадцать. Что с ним сделали? Этого он не помнил. Последнее, что стояло перед глазами в памяти – пачки с деньгами и сухонькая бабуська. Он не заметил, как отключился. Вроде бы не били, после избиения болит не так. Впрочем, надо признать, больше всего его волновало два вопроса: куда его везут и не задохнется ли он в своем гробу к тому моменту, когда его доставят в пункт назначения. Он пару раз начинал про себя считать, чтоб как-то определить время, но холод и страх выбивали из колеи, и числа путались. Его похитили. Верилось с трудом, но это было единственное более-менее вменяемое объяснение. На ровном месте, совершенно неожиданно – ведь Ворон ни с кем не в контрах, насколько ему известно... Если ему, конечно, все известно. Джокер мысленно треснул себя по лбу. И чего он не остался с Вороном анализировать бумажки для комитета? Целее был бы. Теперь Ворону будет не до комитета. Но это же не из-за территории завода? Да, кусок земли зачетный, но устраивать из-за него терки было глупо. А главное, как? Он ведь сам зашел в это турагентство, офис попался на глаза спонтанно, никто его не провоцировал, никто не подстрекал. Как организовать похищение при таких вводных данных? Невозможно. Это стечение обстоятельств, очень неудачное, но абсолютно случайное. Если свои не подставили. Но опять же, как это провернуть технически? Разве что в сговоре все, от пацанов в гелендвагене до работников ГИБДД и «Жилкомсервиса». А телки в офисе – такие безобидные на вид телки! Тут Джокер почувствовал, что машина едет помедленнее и вовсе останавливается. Он напряг слух, но ничего особенного не расслышал – что творилось за пределами его темницы, так и осталось тайной. Затем, кажется, снова поехали. Интересно, у Ворона за него потребуют выкуп деньгами или как-то иначе? А если это акция устрашения без каких-либо требований? Довольно странно дрожать от холода и при этом ощущать, как по спине струится пот. Тогда, полтора года назад, им через три дня позвонили с левой одноразовой симки и сказали, где найти труп. Сына Ворона бросили в развалюхе под снос на окраине города. А его, Джокера, могут и в прорубь выгрузить – так же, без лишних разговоров, концы в воду. Даже передоз имитировать не нужно, со связанными руками он сразу камнем уйдет на дно, и хорошо, если по весне найдут и опознают... Допрыгался. А думал, что самый умный. Лопух. Лихорадочные размышления Джокера внезапно прервала громкая музыка. Его вместе с гробом понесли, и он испуганно завыл и задергался. А потом наступила тишина, и по крышке постучали: – Эй, ты? – голос был женский. – Ыыыыыы! – Значит, живой... – раздалось по ту сторону. – Ну и как же теперь?.. Наверно, лучше всего ножом... – Ууууу! – инстинктивно возмутился Джокер. Прямо над его головой пилили и резали, приглушенно ругаясь, и через минуту солнечный свет обжег глаза. Джокер зажмурился. – Ну, здравствуй, наглая морда, – произнес все тот же женский голос. – Давай, вылезай. – У! – возразил Джокер. Тело не слушалось. – Да чтоб тебя! Джокера выдернули из гроба за воротник пальто. Постепенно он приподнял веки, проморгался и осмотрелся. Гробом служила большая картонная коробка, из которой он сейчас наполовину торчал, а наполовину лежал на полу в большой комнате. Сидящую на диване девушку Джокер узнал. Регина Яковлева, старший менеджер «Охта-тур». Правда, теперь она собрала волосы в пучок на затылке, поверх блузки у нее был накинут пиджак, и на ее лице больше не было паники и отчаяния. Наоборот, Регина разглядывала его с каким-то любопытством. Так энтомолог изучает жучка, чтоб потом одним ювелирно отточенным движением пронзить его иголкой насквозь и поместить в ящичек со своей коллекцией – с предвкушением. – Привет, Джокер, – и Регина улыбнулась. Джокер засопел. – Надо тебя вытащить из коробки, она мне мешает. Джокер слегка пожал плечами, типа, твои проблемы. – Ладно, понемножечку разберусь, – пообещала Регина, освободила его от коробки и куда-то ее поволокла. Джокер сел, опираясь на диван, и попытался восстановить кровообращение в заиндевевших руках. Ноги у него были перехвачены скотчем выше колен и плотно замотаны шпагатом на лодыжках, и даже на то, чтобы сесть, ушло много сил – он трепыхался как гусеница. В комнате было тепло. Обстановка производила впечатление богатого жилого дома. Повезло быть похищенным в таких роскошных условиях: не притон, не подвал, не сарай, красотка в охранниках. Уж подфартило, еперный театр, так подфартило. Регина вернулась, и Джокер увидел, что на ней надеты похожие на плюшевые игрушки большие тапочки розового цвета, в них ступня скрывалась по самую щиколотку. Выглядело это забавно – в любой другой ситуации, кроме той, в которой он очутился. – Кажется, можно расклеить тебе рот, – проговорила она. Подцепив наманикюренным ногтем краешек скотча на щеке Джокера, Регина отклеила прозрачную полоску, вынула у него изо рта большую кружевную салфетку и скривилась: – Фу, вся в слюнях, засуну-ка я ее в стиралку. Пока Регина ходила до стиральной машинки, Джокер интенсивно шевелил челюстью, чтобы с презрением в голосе спросить у девушки, когда она снова появится: – Да ты хоть знаешь, кто я? – Судя по всему, ты какой-то отморозок, – Регина выразительно похлопала ресницами. – Слюнявый. А кто я такая, ты в курсе? Джокер чуть было не решил, что она кокетничает, но поворочал языком и продолжил расспросы, игнорируя подъебки в свой адрес: – Чего ты хочешь? Регина на миг вытянула губы трубочкой и выдала: – Я хочу чаю. Из-за тебя, мудака, мы с Алевтиной Николаевной так чай и не попили.***
Завьялов не любил звонки от Воронова приблизительно так же, как и звонки из администрации. Правда, звонил тот не в пример реже прямого начальства и, как правило, не имел привычки гневно орать и чего-то требовать в приказном тоне. С другой стороны, Завьялов прекрасно осознавал, что когда Ворон его вежливо и тихо просит, то проблем от этого может быть в разы больше, потому что просто так Ворон никого и ни о чем отродясь не просил. А тут вдруг ему нужно встретиться. Где обычно. Немедленно. С глазу на глаз. Завьялову до места переговоров было три минуты езды, но он ответил, что будет через полчаса. Перед такой встречей надо было собраться с духом, а то и хряпнуть коньячку для храбрости. Воронов нехорошо помолчал и повторил: – Десять минут максимум, иначе за последствия я не ручаюсь. – У меня конец года, отчеты, – Завьялов прибег к традиционной отмазке всех госслужащих. – Роман Евгеньевич, – вкрадчиво сказал Воронов. – У вас не конец года, у вас конец света намечается. Если я не увижусь с вами через десять минут, то я начну разбираться сам. Вам оно надо? Завьялов давно работал на Охте и не понаслышке знал, что Воронов способен устроить апокалипсис в отдельно взятом районе, поэтому позволил себя уговорить и был на набережной через семь минут – проспект частично перекрыли, пришлось объезжать. Оставалось лишь надеяться, что там без трупов, такого счастья, как жертвы ДТП, хотелось бы избежать. Пронизывающий ветер с Невы трепал полы длинного черного пальто Воронова, придавая ему сходство с той самой птицей, от которой пошла его фамилия, а некогда и погоняло в криминальных кругах. Это сейчас он Вениамин Сергеевич, а еще в середине нулевых он не упоминал среди братвы свое имя и охотно откликался на «Ворон». – Добрый вечер, – четко и громко произнес Завьялов, подбадривая себя. Воронов так посмотрел на него сверху вниз, что Завьялов сообразил: вечер отнюдь не добрый. – Роман Евгеньевич, диспозиция такая, – без приветствий и предисловий сказал Воронов. – Джокер пропал, скорее всего, похищен, полтора часа назад. Никаких требований похитители не выдвигают, но мне и в прошлый раз не предъявляли, если вы понимаете, о чем я. Завьялов понимал все и даже слишком, и от этого ему поплохело. Если на Охте начнется кровавый передел в классическом для Санкт-Петербурга стиле, то звания полковника ему не видать как своих ушей, а то и вообще светит неполное служебное соответствие. От Ворона теперь можно ждать чего угодно – точнее, ничего хорошего. – Я могу чем-то помочь? – запинаясь, выдавил Завьялов. – Да. Мне нужен кто-то из ваших сотрудников, кто не поднимал бы шороха, но работал быстро и с официальными полномочиями. Разумеется, не даром. Если честно, я не жду звонка и терять время на ожидание не намерен. Кое-какие зацепки у нас есть, но действовать открыто я не могу. – Оперативники? Эксперты? – В этом роде. – А разве... кхм... разве Тельцов... в некоторой степени... не может вам... эээ... пригодиться?.. – Завьялов сам был в шоке от того, что говорит. – Он не эксперт, – уронил Воронов, и Завьялову пришла на ум мысль, что если слухи про Тельцова и Воронова имели под собой хоть толику истины, то тот наверняка уже и сам в курсе и делает, что в его силах. – Например, Тельцов не определит местонахождение телефона, это попросту вне его компетенции... Завьялов представил, в какие экзотические пункты пошлет Тельцова и его самого народ из экспертного отдела за такие просьбы без бумаг с печатями о расследовании, и ему сделалось совсем хреново. Деньги, к сожалению, решают не все и не везде. Но сказать это Воронову у него язык не повернулся. – Мы же оба с вами понимаем, кого надо звать? – спросил он. – Я думаю, мы имеем в виду одного и того же человека, – ответил Воронов. – Она ни у кого не вызовет подозрений. А навыков оперативной деятельности у нее в избытке, она давно это доказала.***
– Мне жарко, – ныл Джокер. Он сидел на полу, раскачиваясь из стороны в сторону, и пытался стукнуть журнальным столиком о стену – где-то один «бух!» в три минуты, а усилий на это уходит немеряно, так что Джокер вспотел и устал. – А мне фиолетово! – крикнула Регина из другой комнаты. – Ну, можно же хотя бы пальто с меня снять?! – Нельзя! – Почему?! Я так сварюсь тут заживо! – давил на жалость Джокер. – Мне пофиг, что с тобой будет! – Неправда! Тебе не пофиг! Раздраженная Регина вошла к нему и принесла с собой ароматные запахи готовящейся еды: – Мне параллельно, но хотелось бы, чтобы ты заткнулся, задолбал уже своими воплями! Получается, она в кухне возится – пиджак сняла, надела фартук, рукава блузки закатала... – Просто. Сними. С меня. Пальто. – Джокер сглотнул слюну и добавил: – Пожалуйста. – Да включи ты наконец свои протухшие мозги! У тебя же руки связаны. Как я его сниму? Джокер только гордо дернул подбородком. – Допустим, – задумалась Регина. – Я могу сгрузить твою тушку в сугроб, там пальто не будет тебе мешать. – А мои крики? – осведомился Джокер. – Тоже никому мешать не будут? – Не смеши мои тапочки, тут тебя никто не услышит, да даже если и услышит, лезть ко мне во двор не осмелится. Отличное решение! – Регина легонько пнула его в бок. – Два в одном! Так и сделаем. – Ну ладно, – признал Джокер. – Не хочу на мороз. – На выбор имеются гараж и погреб. – Нужно всего лишь на минутку освободить мне руки... – Ни на секунду! Но если еще раз вдарить тебе шокером... – предположила Регина. – Нет, не надо, мне не понравилось, – сказал Джокер. Так вот как его вырубили! Одной загадкой меньше. На крайняк шокер был и у его пацанов, раза два-три пускали эту штуку в дело. Сам Джокер отдавал предпочтение огнестрелу – идеальному оружию, которое в большинстве случаев было достаточно показать, чтоб прекратить споры. Если уж приходилось реально драться, то опять же он выбирал то, что позволяло избегать прямого контакта – бейсбольную биту или резиновую дубинку. Нож он носил с собой чисто для вида, орудовать им на должном уровне он не умел, побаловаться разве что. Зато Джокер без колебаний бил в лицо наотмашь. Когда-то Ворон оплатил ему и его другу Виталию Шрамову секцию восточных единоборств, а потом они и на бокс записались и несколько лет пропадали каждый вечер на тренировках, но против электрошокера в спину приема, конечно, еще не изобрели. – Или лучше снять с тебя штаны... Впрочем, нет, ноги тебе развязывать тоже не рекомендуется, – Регина прищурилась и покинула комнату. Да уж, нянчиться с ним не будут. Джокер вытянулся, чтобы подцепить носками ботинок ножку журнального столика, подтащить ее на пару сантиметров к себе и толкнуть в стену, устроив очередной «бух!». Так он и без шокера отключится от теплового удара... – Мне дурно от жары! – заорал Джокер в сторону кухни. – Как будто без пальто ты не такой дурной, – Регина вернулась. – Тогда я наблюю на ковер, – пошел на шантаж Джокер. – Мне правда погано уже. Хоть попить дай. Чего-нибудь холодненького, а? – И зачем я только тебе рот расклеила? – спросила Регина у потолка и снова вышла, чтобы принести воды. – Поможешь? – воодушевился Джокер и сел прямо. – А куда я денусь? Регина так бережно придерживала стакан, пока он жадно хлебал, что у Джокера само собой вырвалось «Спасибо», хотя он благодарить не собирался. Потом она еще мягко утерла ему губы подушечкой большого пальца, ласково глядя на него как на шкодливого, но все-таки любимого питомца, и до Джокера донеслись аромат ее духов и... запах чего-то очень аппетитного. Под ложечкой громко заурчало, и он потупился. Слишком нежная сцена, неуместная в их положении. Регина тоже смутилась и оставила его одного. Нет, на настоящее похищение это было совсем не похоже – похоже на ненастоящее, к примеру, в исполнении сумасшедших. Однако он сидит сейчас в незнакомом доме, связанный, голодный и запарившийся, а Ворон там весь город на уши поставил. Имя Воронова похитительнице ничего не говорило. Услышав от Джокера, что он является правой рукой самого Вениамина Сергеевича и теперь всем не поздоровится за такое с ним, Джокером, обращение, Регина объявила: «С тобой завтра папа разберется». До объяснений, кто такой ее папа и чем все может закончиться, она снисходить не стала. – Смотри, что у нас есть! – Регина радостно вбежала в комнату, размахивая ножницами. – Я могу разрезать твое пальто. Джокер офонарел: – В смысле? – Ты пальто снять хочешь? – Да... – Тогда договорились! – и с этими словами Регина опустилась рядом с ним на колени. – Ну-ка руки подними! Джокер скроил скептическую физиономию и протянул руки перед собой. Регина щелкнула ножницами и принялась разрезать снизу рукава его пальто – сначала на левой, потом на правой руке. Джокеру было не жалко, в конце концов, когда он выберется из этой заварушки, то купить такое же пальто – не проблема, но его искренне удивляло ее нежелание идти на малейшие уступки, полное игнорирование разумных доводов. Казалось бы, раз уж ты не запер пленника в подвале прикованным к батарее подальше от случайных свидетелей, как в аналогичной ситуации, несомненно, поступил бы сам Джокер, то можно было бы придумать что-то попроще, чем кромсать в лоскуты дорогую шмотку. А с другой стороны – что? Оружия у нее никакого нет, если не считать электрошокера и, вероятно, сковородки. Она его боится. И правильно делает. В принципе, в такой позе он способен изловчиться, накинуть связанные руки ей на шею и задушить ее... попытаться перепилить веревки... найти телефон... уехать... Джокер вздрогнул, представив, как может освободиться. Регина подняла голову: – Еще раз так посмотришь на меня, оболью твою рожу кипятком и будешь гнить тут. – А я че, я ниче... – Сиди смирно, ясно тебе? – сухо сказала она. – Невовремя дернешься – получишь ножницами в глаз, а я не люблю кровопролития. Еще не хватало ковер твоими соплями испачкать. – Ээээ... – М-даааа, – растерялась Регина. – Одними рукавами не обойдется, надо по бокам тоже... – Режь, – вздохнул Джокер. Минут через десять пыхтений, мучений с толстой неподатливой тканью, болезненных вскриков и полушутливых обещаний откусить ухо вместе с сережкой Джокера вытряхнули из ошметков пальто на пол, и он почувствовал себя гораздо лучше. В идеале бы еще снять пиджак... Но об этом Джокер не стал заикаться, а то вдруг решительная девица и его любимый полосатый пиджак под нож пустит, а это был бы действительно перебор. – Все, – с облегчением признала Регина. – Теперь, будь другом, посиди тихо и не воняй, дай поесть спокойно. И ушла. Джокер смерил взглядом многострадальный журнальный столик, чертыхнулся и, извиваясь, полез на диван.***
– Роман Евгеньевич, вызывали? – Арина Гордеева постучалась к Завьялову, сунулась в кабинет и отпрыгнула назад, увидев там Воронова: – Ой, извините!.. Фу, чуть не вляпалась! Ворона Арина не боялась, но ей было неприятно думать, что у ее начальника могут быть с ним шашни. Нет, она уже далеко не так наивна, как когда перебралась весной из Мурманска в Питер, и хорошо осознавала, что Завьялов не ангел во плоти и периодически косвенно пересекается с Вороновым, но пачкаться в этом ей очень не хотелось. Лучше притворяться, что ничего не знаешь. – Заходи, Гордеева! – позвал ее Завьялов. – Заходи. Арина осторожно вошла и поздоровалась. – Присаживайся, пожалуйста. Воронов молча сидел в углу с серым лицом и так же молча наклонил голову в качестве приветствия. Тут в дверь опять постучали – в кабинете появился Коробицын. На присутствующих он посмотрел как-то диковато, но по приглашению Завьялова тоже сел возле Арины. – Долго разводить прелюдию не будем, – сказал Завьялов. – Поручаю вам, Арина Ильинична, и вам, Николай Степанович, неотложное дело о пропаже человека. Скорее всего, речь идет о похищении. Не мне вам говорить, что розыск пропавшего наиболее эффективен в первые часы. Работаем в обстановке строжайшей секретности, чтобы не сеять панику. Лишних вопросов не задавайте, языком не болтайте. Если удастся найти его живым, миллион каждому. Если мы его не найдем, то в Охтинском районе такое начнется, что мне проще уйти на пенсию, чем это разгребать и наживать себе инфаркт. Коробицын и Арина и изумлением переглянулись, но обсуждать эту эмоциональную тираду им обоим показалось неприличным. – Похищение? – переспросил Коробицын. – Похитители на контакт выходили? Выкуп требовали? – Сколько прошло времени? – добавила Арина. Ответил, как ни странно, Ворон: – С момента исчезновения – два часа пятнадцать минут. На связь не выходили и, стоит полагать, не выйдут. Здесь дело не в выкупе. – Степаныч, на тебе экспертизы и документы, – продолжал Завьялов. – Нужно срочно пробить телефон пропавшего, иди к компьютерщикам и не слезай с них, пока не найдут. Еще есть одна дамочка, причастная к похищению, немедленно прочесать ее по всем базам данных, – Роман Евгеньевич протянул ему две бумажки. – Арина, за тобой оперативно-розыскные мероприятия в полевых условиях. Поедешь с Вениамином Сергеевичем туда, где человек исчез, поищи камеры, возможных свидетелей. И поаккуратнее, чтоб никто ничего не заподозрил. Докладывать только мне. Круглосуточно. – Простите, но я так и не поняла... – наконец отважилась заговорить Арина. – А кто пропал? Кого похитили? Надеюсь, не сочтете мой вопрос лишним. Ворон устало потер переносицу и поднялся: – Пропал гражданин Камолов 1996 года рождения. – Джокер? – ахнула Арина.***
На город спускались сумерки. Машин на проспекте становилось все больше, а следить за устранением льда с проезжей части было все сложнее. Дворники смиренно долбили ломами, а вот сантехники, которых Рыжов был вынужден привлечь к дорожным работам, филонили, халтурили и откровенно саботировали. – Дмитрий Иваныч! – Акулов жаловался ему на свою горькую долю каждые десять минут. – Это же нечестно! Я – сантехник, а не дворник! Это не входит в мои должностные инструкции! Произвол! Я буду жаловаться! – Куда? – В профсоюз! – Куда? – переспросил Рыжов. – У нас есть профсоюз работников жилищно-коммунального хозяйства! – заявил Акулов. – Ах, вон оно что, – проговорил Рыжов. – Володь, а ты знаешь, кто там главный, в этом профсоюзе? – Председатель, не? – Во-во, известно ли тебе, друг мой Владимир, кто там председатель? – Нет. – Председатель городского профсоюза работников ЖКХ – двоюродная сестра Великановой, – обломал его Рыжов. – Ты сразу в Европейский суд по правам человека жалуйся. – Все равно нечестно! – парировал Акулов. – Шоссе – сфера ответственности управления дорожно-транспортного хозяйства! – Как ты хорошо насчет сфер ответственности других организаций осведомлен, – сказал ему Рыжов. – Надо было им позвонить, чтоб они проспект чистили! – настаивал Акулов. – Почему мы этим занимаемся? У нас и инвентаря нет, одни ломы. – А у них прям что-то есть, кроме тех же ломов, – закатил глаза Рыжов. – Ты не представляешь, как быстро после такого звонка они бы примчались сюда и настучали нам по шее этими ломами за нашу трубу... В кармане завибрировал телефон. «Хоть бы не Великанова с каким-нибудь новым ЧП», – подумал Рыжов. Оказалось, звонил Гера Конюхов. – Дим, ты елку себе купил? – поинтересовался Гера. – Мы с мамой на праздники закупаемся и проходим мимо елочного базара. Симпатичные елочки, и недорого. Тебе взять? – Гера, ты бы знал, какие у меня тут елки-палки. Вообще не до праздника... – А ты где? – Мы на проспекте около детсада корячимся. А рвануло здесь не по-детски. – Случилось что? – Коммунальная катастрофа, – ответил Рыжов. – Больше двух часов очищаем проезжую часть после нашей аварии, боюсь, еще столько же будем ковыряться. Как тевтонец на Чудском озере – скорей бы провалиться под лед и сдохнуть. А Великанова совещание хотела провести. Не знаю, что хуже – на трассе ломом махать или у нее в кабинете мозги компостировать. – Ну, если не слишком поздно освободишься, то звони, пересечемся, – предложил Гера. – Мама обещала сегодня на ужин драники сделать. Хочешь драников? С тебя пиво, с меня драники. – Спасибо, Гера, – печально протянул Рыжов и вдруг понял, что в поле зрения больше нет ни Акулова, ни Сергеева. – До связи! – он запихал телефон обратно в карман и топнул ногой: – Ну я вам дам драники, тунеядцы, вот попадитесь мне!.. Бахтиер! Ты не заметил, куда Акулов с Сергеевым слиняли? – Они говорили, что им нужно топливо, – сообщил Бахтиер. – Они хотят лед растопить, да? Вон туда побегли, в арку. Рыжов припустил в указанную сторону. Разумеется, под топливом сантехники имели в виду не жидкость для разжигания костров, а «огненную воду», так что искать их надо было в ближайшем магазине у соответствующих витрин. Первым по списку был «Прайм-маркт». Опыт подсказывал Рыжову, что его раздолбаи давно уже строили коварные планы, как бы изучить богатый алкогольный ассортимент открывшегося на днях супермаркета, и Дмитрий решительным шагом пошел в сторону входа.***
Шраму было довольно неловко рассказывать участковой о событиях вокруг «Охта-тур». Они сидели в машине Ворона, в неформальной обстановке, никто его ни в чем не обвинял, даже Вениамин Сергеевич, и он считался всего лишь свидетелем, да и сама капитан Гордеева была милашкой, но Шрам никак не мог отделаться от ощущения, что он на допросе и ему что-то предъявляют. Вьетнамские флэшбеки, будь они неладны... – ...а потом эти охранники на нас натурально наехали, ну, мы и свалили, чтоб не нагнетать. Я погнал в офис, парни следили за турагентством. Там совершенно точно никого нет. Мы осмотрели здание снаружи со всех доступных сторон, Вениамин Сергеевич сказал, что грубо и прямо там нельзя, – служебного выхода у турагентства нет. Если только они не ушли через какое-нибудь бомбоубежище времен Великой Отечественной... – Вряд ли, – перебил его Стас. – Магазин построен всего девять лет назад, Горский откопал на него доки и прислал план. Там даже подвала нет. – Мммм, Вениамин Сергеевич, – повернулась к Ворону Гордеева. – А почему вы запретили... эээ... своим людям... работать... привычными методами? – Магазин и прилегающий к нему участок – земля государственная, – объяснил Ворон. – Есть ряд объектов, которыми не может заниматься частный бизнес, потому что их обязан контролировать город. Этот участок отдан под управление холдинга, где один из руководителей – очень важный человек в городской администрации. Мне нет никого резона с ним ссориться. Более того, завтра в двенадцать у меня с ним деловая встреча. Не уверен, что теперь она состоится, у нас форс-мажор. – И по-хорошему, вам бы офис не покидать, – покачал головой Стас. – Охрана усилена, – рыкнул Ворон. – Я не могу там сидеть, я должен действовать. – Насколько ваша встреча деловая? – спросила Гордеева. – А если этому человеку похищение Джокера на руку? – Не представляю как, – отмел все ее подозрения Ворон. – Все предварительные моменты дальнейшего сотрудничества мы с ним обговорили, полное взаимопонимание и обоюдная выгода для бизнеса. Собирались кое-что подписать и все. Не вижу никаких причин на меня давить... таким образом. Шрам мысленно сравнил слова Ворона с рассказами Джокера и криво ухмыльнулся. Красиво подано. – Вы меня извините, конечно, а можно хотя бы имя этого очень важного человека узнать? – попросила Гордеева. – Ну, мало ли... – Ансар Газифуллин, – нехотя ответил Ворон. – Председатель городского комитета по промышленной политике, инновациям и торговле. Его сейчас нет в Петербурге, он прилетит с Форума в Сочи завтра утром. – «Прайм-маркт» и ЧОП, которые тут бегают, – тоже его проекты, – снова подкинул информацию Стас. – Горский выяснил, что директор конкретно этого супермаркета – его сын Салим Газифуллин. Договор на аренду помещения заключен на пять лет, начиная с первого декабря. Они вот только открылись. Ворон продолжил: – Там все организовано законнее, чем избрание Папы в Ватикане. Даже в моей ситуации я не могу вести себя с ними... невежливо. – Кстати, о ЧОПе, – Шраму показалось, что это заслуживает внимания. – Мы тут два с половиной часа пасемся, и все время возле турагентства стоят парни из ЧОП. А когда Джокер туда зашел, охранников и в помине не было. Иначе он бы туда и не зашел. Все выглядело очень... мирно, – это слово не совсем подходило, но Шрам не знал, как еще описать то затишье перед бурей. – Понятно, – Гордеева потарабанила по колену пальцами. – Окей, просто примем эти данные к сведению. Вы разузнали что-нибудь о турагентстве? – Да, – сказал Ворон. – Посредническая конторка, зарегистрирована на какую-то девочку. Некто Регина Яковлева, двадцать четыре года, место рождения – город Нижнекамск. Уставной капитал десять тысяч, четыре человека персонала, основной поток клиентов – если так можно выразиться при их крошечной прибыли, – идет из Интернета. До декабря офис находился в ТЦ около вокзала, пару недель как сюда переехали. – Горский говорит, что на них даже жалоб нет, – прибавил Стас. – Настолько фирма ниочемная. – Как вы считаете, Вениамин Сергеевич, – Гордеева осматривала парковку перед магазином, – что там случилось, когда к ним пришел Джокер? Шрам, вы тоже поделитесь... соображениями. Как у вас вообще происходит... эээ... контакт с новыми подопечными? – Ну, там были две ба... там было две женщины, – начал Шрам. – Старушка тощая и маленькая, похожа на мою бабушку, седая. Я удивился, что такая мумия... что такая пожилая дама и все еще работает, кажись, и с компом управляться умеет, моя-то бабушка микроволновки боится... Ой... Женщины обычно сразу деньги отдают. Джокер, наверно, шуганул их слегка и все... Женщин бить бы он не стал, раскидал бы бумажки или разбил что-нибудь для шума – вазу или горшок с пальмой, там в углу стоял... Мужикам чаще всего надо дать в бубен для сговорчивости... Шрам смутился и умолк. Ворон опять же преподнес все изящнее: – Джокер знакомится с владельцем точки или ответственным лицом. Иногда работники звонят им и вызывают на место. Нужно назвать сумму и день внесения кхм... ежемесячного платежа. А еще он оставляет нашу визитную карточку с номерами телефонов для связи с бухгалтерией и отделом безопасности. То есть с Джокером. Капитан Гордеева сложила руки на груди и пожевала губы: – Что там внутри могло пойти не так? Толковая она все-таки мамзель, Шрам отдавал ей должное. – Какое-то безумие, ни от кого не зависящее, – предположил он. – Джокер заходит, а у бабки взрывается компьютер. Или он заходит, а ему на голову с потолка падает лампа. Или он заходит и садится как клиент, а кресло под ним разваливается, и он ударяется виском об угол стола, когда и рот открыть не успел. – Фатум, – жестко произнес Ворон. – Типа того, да. – И что, они пугаются и прячут тело? – подхватила его идею участковая. – Даже в «скорую» не позвонили? Женщины так бы не поступили. – Ну, вам виднее, конечно, – пожал плечами Шрам. – Но если бы была возможность, я бы поискал там следы неполадок. Трубу прорвало, короткое замыкание, обломки шкафа... – Если женщины в турагентстве запаниковали, – медленно проговорил Ворон, – но не позвонили ни в «скорую», ни в полицию, значит, они не хотели, чтоб Джокера там заметили. Ни медики, ни менты, ни кто-то еще... Почему? – Там мог оказаться кто-либо, у кого к Джокеру были счеты – очень большие и очень личные? – Гордеева буравила взглядом дверь «Охта-тур». – Теоретически – да, – сказал Ворон. – Там были две абсолютно незнакомые мне бабы, – возразил Шрам. – Мы с Джокером дружим, сколько я себя помню, у меня все его подружки на примете. Этих я впервые в жизни видел, руку на отсечение отдам. – Там было две женщины, вторую сможешь узнать? – спросила его Гордеева. – Молодую? Думаю, да. Брюнетка, длинные волосы... Красивая. Никогда ее раньше не встречал. – Арина Ильинична, вы очень здорово все детали проанализировали и составили логичную и правдоподобную картину, – поблагодарил участковую Ворон. – Может быть, они, эти женщины, откуда-то знали Джокера, а он их не знал или забыл о них. И если ЧП... Или он не ожидал, что... В общем, вполне вероятно, что это все не в прямом смысле объявление войны мне и моему бизнесу... – Месть, да? – вскинулась Гордеева. – Да. Как вы говорите, просто очень большие и очень личные счеты с ним или со мной. Но все произошло спонтанно, никто ничего не готовил, не планировал, поэтому разобраться будет сложнее. – Но мы все-таки попробуем это сделать. Ну-ка, Шрам, покажи мне еще раз табличку со входа. Шрам открыл фотографию и протянул Гордеевой. Участковая набрала в своем телефоне адрес сайта: – Получается, они еще двадцать минут как должны работать... А давайте им позвоним и назначим визит. Ну, как будто клиенту надо срочно купить тур куда-нибудь. Вот тут на странице есть телефон. – Нас на сайт пошлют, – пробормотал Шрам. – Типа, сами покупайте онлайн, не безрукие. Гордеева призадумалась: – А допустим, я – пожилой человек и этим вашим онлайнам не доверяю. И в Интернете не понимаю. Совсем. – Я позвоню, – сказал Ворон. – Если уж организовывать визит, то в роли клиента все равно мне придется идти. Я хочу на этот «Охта-тур» своими глазами посмотреть. – Вениамин Сергеевич, возьмите мой телефон! – влез Стас. – Не будем ваш номер где попало светить. – Хорошая мысль! – одобрила Гордеева. – Только громкую связь сделайте. Несколько секунд салон прошивали длинные гудки, и Шрам решил, что такой способ взять за жабры неуловимую турфирму был бы слишком легким, чтобы он сработал, но вдруг трубка ответила приятным женским голосом: – «Охта-тур», здравствуйте! Судя по лицам, удивились все. – Здравствуйте, барышня, – нараспев заговорил Ворон. – Я тут шел из магазина и увидел вашу турфирму... А она уже закрыта. Почему-то. – Ой, да, просим прощения за неудобства, – виновато произнесла девушка. – У нас сегодня днем отопление отключилось, какая-то авария на теплотрассе. В офисе стало очень холодно, и мы закрылись пораньше. – Печально... Я просто хотел путевку приобрести моим ребятам в подарок. Можно же путевку на Новый год подарить? Как молодежь считает? – Путешествие – прекрасный подарок, – подтвердила представительница «Охта-тур». – У нас на сайте можете посмотреть все варианты: от Карибских островов до Камчатки. Некоторым нравится Новый год встречать там, где много снега, а некоторым – где много пальм. – Да я не разбираюсь в этих ваших интернетах, барышня. Думал, вы что-либо посоветуете. Я бы сразу и оплатил... – А для вас удобно завтра подойти к нам в офис? Ворон на мгновение растерялся, но решил отыгрывать до конца: – Да, я рядом живу. Но хотелось бы пораньше. А то ко мне в гости утром мои ребята придут, тут я бы их и обрадовал... – А как я могу к вам обращаться? – полюбопытствовала девушка. – Станислав Андреич я, – Ворон покряхтел для антуража. – Уважаемый Станислав Андреевич! Сожалеем, что сегодня вы не смогли посетить «Охта-тур», предлагаем назначить встречу на завтра в девять. – Ох, барышня, – добавил трагичности Ворон. – А можно в виде исключения хотя бы в восемь? А то я с подарком не успею. Пожалуйста! Очень вас прошу. – Ну, давайте в восемь, – согласилась та. – Раз уж мы вас сегодня так подвели... Я буду ждать вас в восемь часов. Мне по этому номеру телефона завтра уточнить? – Да. – Тогда я вам еще позвоню и напомню. До завтра, Станислав Андреевич! – До свидания! – Ворон отдал мобильник Стасу. – Интересно, что они как ни в чем не бывало работают... Завтра в восемь чтоб все были наготове! – Разумеется, – откликнулся Стас. – Она естественно говорила с клиентом, даже я сама поверила, что ничего у них не случилось, – капитан Гордеева была в замешательстве. – Ну, максимум авария в системе отопления, а так – обычный день. – Что теперь будем делать? – спросил ее Ворон. Участковая указала на супермаркет. – Турагентство мы пощупали, теперь на очереди «Прайм-маркт». Для начала легально пойдем в магазин и поищем записи с камер. Совру, что ищем угнанную машину. Шрам, ты пойдешь со мной, а вы оставайтесь здесь. – Давай, – велел Ворон, и Шрам вышел из салона и открыл Гордеевой дверь. По дороге к магазину она попросила: – Только не буянь, ладно? Если что-то подозрительное заметишь, просто дай знак. И это... можно тебя называть... поприличнее? Для конспирации. – Меня Виталий зовут. – Хорошо, так будет лучше. В огромном торговом зале было полно народу. Гордеева направилась к ячейкам для хранения и с нежной улыбочкой сверкнула ксивой перед носом администраторши в форменной голубой футболке: – Здравствуйте, я капитан Гордеева, местный участковый. Можно связаться с вашим отделом безопасности? Наружные камеры могут нам пригодиться при расследовании угона машины. – Я узнаю у Руслана Викторовича, подождите минутку, – и администраторша ушла. Шраму даже малясь завидно стало, и он принялся рассматривать стенд «Уголок покупателя». Для девушки в погонах без усилий такое же послушание, какого им порой приходилось добиваться с дубинками и бранью. До чего же в людях сильна готовность подчиняться корочкам с печатями, аж зло берет. И они еще считают это порядком. Вдруг за спиной раздалось грозное: – Вот вы где, зараза! А ну руки вверх! Шрам обернулся и аж подпрыгнул: – Рыжов?! Ты с дуба рухнул? Какие «Руки вверх», сейчас я тебе устрою «Ногу свело»!.. – А? Че? Шрам? – Рыжов тоже выглядел ошеломленным. – Дима... Ээээ, Дмитрий Иваныч?! – Ааааарина Ильинична? От ячеек отскочили два мужичка в куртках «Жилкомсервиса» и, красноречиво позвякивая чем-то в непрозрачном пакете, кинулись в сторону выхода. – Тьфу, поганцы, – ругнулся Рыжов и попер на Шрама. – А ну признавайся, чего натворил? Арина Ильинична, вам помощь не нужна с этим криминальным элементом? – Нет, Дмитрий Иваныч, у нас с Виталием все... под контролем. – У вас? С Виталием? – Рыжова перекосило. – С каким еще Виталием?! – Какие вопросы? – Шрам дыхнул на кулак и встал в боевую стойку. Гордеева буквально вклинилась между ними, возмущенно тараторя: – Виталий, успокойтесь, мы же договорились, ведем себя тихо и культурно! Дмитрий Иваныч, не срывайте нам операцию, у нас тут свидетель! Не испорти мне свидетеля, Рыжов, перестань!..***
Салим чувствовал себя как на вулкане. С одной стороны сестра регулярно звонила и отчитывалась, что у нее все хорошо – доехала без происшествий, коробку привезла и разгрузила, а налетчик ей особых неприятностей не доставляет, хоть и несет пургу. Регина несмотря на стресс отработала на отлично, но Салим каждый раз повторял, чтоб она ни за что не давала засранцу никаких поблажек. Если б он мог, то сказал бы ей «Чуть что пойдет не так, стреляй ему в ногу», просто и надежно, но Регина, добрая девочка, на такое никогда не была способна. Послать бы с ней кого-то... Но гораздо уместнее было сохранять число причастных к инциденту минимальным, а Руслан ему нужен здесь, бизнес никто не отменял. Чем меньше людей знает, тем лучше. Дача – неплохое укрытие, но за сестру страшно. Съездить туда на ночь? А с магазином кому возиться? В «Прайм-маркт» дел выше крыши, ни на миг нельзя отвлечься, они с Русланом уже неделю спят не больше пяти часов в сутки, и сил нет переться за город. Регина умница, она справится. Отец, конечно, даст ему по шапке за то, что он ее впутал, но они вроде все сделали аккуратно, а дальше пусть сам разруливает... Однако Руслан продолжал держать превентивную охрану на периметре – под разными предлогами там непрерывно тусовались парни из ЧОП, сменяясь раз в двадцать минут. И как выяснилось, не зря. Камеры показывали непривычную активность возле турагентства. Салим пошел к начальнику охраны, потому что в присутствии Руслана даже ему становилось спокойнее. Тот приглашающе махнул рукой. Он изучал видео с одной из внешних камер: – Вот эти двое следят за офисом. Они тут где-то часа полтора. В магазин не заходят, хотя и трутся рядом. – Надеюсь, не наркоманы с закладками, – вздохнул Салим. – Не хватало только дряни у нас под боком. – Ансар Расулович говорил, что в этом плане район чистый... Если что, разгоним и растолкуем, чтоб в другом месте свои сходки устраивали. – Думаю, стоит почетче заснять их морды и потом закинуть в базу данных, – предложил Салим. – Вдруг что-то всплывет. – Ты прав, врага надо знать в лицо. И в досье. А то повсплывало уже всякое, трех дней не прошло. В приоткрытый кабинет заглянула администраторша: – Руслан Викторович, там к вам участковая. Просят камеры посмотреть. – Опаньки! – Руслан обернулся к Салиму, ожидая его решения. – Запускай, – велел Салим. В конце концов, нет причин препятствовать полиции. А отец бы еще и напомнил, что с участковыми нужно дружить, все-таки в больших торговых точках и воры попадаются, и неадекваты, и прочая шушера, хороший контакт с полицией не помешает. – Будем любезны и готовы к сотрудничеству. – Будем, – согласился Руслан. – Но если дело касается «Охта-тур», то, к сожалению, мы ничего не видели и не слышали. – Само собой. На пороге появилась девушка с удостоверением нараспашку. При ней был взволнованный парень воинственной наружности. – Здравствуйте, я ваш участковый, капитан Гордеева. – Здравствуйте, – Руслан внимательно проинспектировал ее документ. – Проходите, пожалуйста. – Добрый вечер, я – директор этого магазина, Салим Газифуллин, рад познакомиться. Чем мы можем помочь? – Очень приятно! Если вас не затруднит, мне бы хотелось проверить записи с наружных камер. У вас же есть камеры, снимающие парковку перед входом? – Да, – ответил Руслан. – Но тут некоторые тонкости... А вам какой период? Участковая вопросительно посмотрела на пришедшего с ней парня. – Около трех часов дня, – сказал тот. – Плюс-минус минут двадцать. Салим напрягся. Как раз приблизительно тогда и был совершен налет на офис турагентства. Они с Русланом встревоженно переглянулись, что не укрылось от участковой, но Руслан разыграл безупречную сцену. – Присаживайтесь, – он галантно отодвинул даме стул и уселся за свой рабочий стол. – Извините, еще раз, как вас по имени-отчеству? – Арина Ильинична. – Дорогая Арина Ильинична! – проникновенно произнес Руслан. – Мы постараемся, но признаюсь вам откровенно... Магазин наш открылся три дня назад. Мы стремились успеть с ремонтом до Нового года... Сроки горели... Камеры у нас имеются, но далеко не все из них работают... Пока не все. Нам главное было сделать слежку в зале, чтоб воришки товар не таскали... После праздников все нормально наладим, и тогда видео будет и изнутри, и снаружи, и со складов, на серверах планируем хранить их дней десять – это я на будущее, мало ли что... В общем, что вас интересует на парковке? – Ой, да, я понимаю, – закивала Арина Ильинична. – В последнее время в нашем районе участились угоны машин. Есть все основания полагать, что это опытная банда и что сегодня днем один из эпизодов произошел на вашей парковке. То есть на моем участке. Ведется оперативная работа. У вас есть камеры, на которых видно угол стоянки у турбюро? У Салима от этого слова екнуло сердце. – Какая досада, – понурился Руслан. – Вот именно в том углу камеры не работают. Но могу дать вам общий вид с крыльца. – Ну, давайте, на безрыбье, как говорится... – Три часа дня? – Руслан пощелкал мышкой и повернул к ней монитор. – Виталий, подойдите, – участковая привлекла к разговору своего угрюмого спутника. Салим на его месте по такому видео вряд ли что-нибудь смог бы определить, но парень сосредоточенно пялился в монитор, высматривал и пару раз обиженно буркнул. Участковая потерла лоб: – А можно нам взять копию этого момента? Отнесу нашим специалистам, вдруг они что-то полезное выжмут. – На флэшку? – уточнил Руслан. – Или вам по почте послать? – Флэшка есть. – Я вам тогда два часа сброшу, с двух до четырех, чтоб уж наверняка. – Спасибо огромное, – улыбнулась участковая. – А вы до которого часу работаете? Я, может быть, еще приду... – Мы открыты с девяти до девяти, – подключился к беседе Салим и вручил ей свою визитку. – Если что, звоните мне, разберемся. – А ваши охранники – они турбюро они не занимаются? – Нет, наше охрана только внутри, – ответил Салим. – Еще у нас человек на входе с металлодетектором и контрольный пункт на складе. Парковка перед магазином неохраняемая. Пристройка с турбюро – тоже на отдельном контракте с арендодателем, мы не знаем, есть ли у них камеры. Пока файл грузился, Руслан и Арина Ильинична тоже обменялись визитками, по ее словам, на случай каких-то недоразумений в супермаркете. Руслан молчал, дожидаясь, что камера покажет, как капитан Гордеева дошла до касс. – Ну, что скажешь? – спросил он. – Вроде бы пронесло. Ты шикарно обвел ее вокруг пальца, – не мог не отметить Салим. – Какой у нас милый участковый, ты не находишь? – Участковый милый, не спорю. Но я думаю, нам стоит заложить смежную дверь между нашим складом и офисом Регины какими-нибудь коробками, чтоб ее не было заметно. Мне не нравится, когда с нами об этом турагентстве говорит полиция. И плевать в каком контексте. – Знаешь, Руслан, – Салим цокнул языком. – Человека, который подошел бы на должность начальника охраны больше, чем ты, просто не существует.***
Рыжов решил поджидать Гордееву с Шрамом не там, где она отмахнулась от него как от надоедливой мухи, а чуть подальше. Если она не увидит его возле ячеек камеры хранения, то подумает, что он отвязался, и ослабит бдительность, и ему будет проще узнать, почему она сегодня в такой странной компании. Поэтому Дмитрий устроил засаду возле входа в магазин. Подождать ему пришлось, пусть и недолго. За это время Рыжов успел засечь на парковке до боли знакомый гелендваген с номером Т 600 УЕ. Ну, неудивительно, если при Арине пасется Шрам, то и Джокер рядом. Но все-таки, почему они вместе? Ворону кто-то дорогу перешел? А почему тогда с бандой Джокера Арина, а не Тельцов, ему же сподручнее? Неужели у них там что-то по-настоящему серьезное? Выйдя из магазина, Арина с Шрамом направились не к гелендвагену. Рыжов подкрался поближе. Е 385 РУ. Ну надо же! Сам Ворон. И Арина садится к нему в машину... Такого безобразия душа Дмитрия не вынесла, и он подошел к задней двери и бесцеремонно постучал в затемненное стекло: – Арина Ильинична! Вы что, пошли по стопам Тельцова, и теперь работаете на частный капитал? Гордеева, угрожающе потряхивая в руке сумкой, выскочила на улицу: – Рыжов, хватит за мной следить! Передняя дверь тоже открылась, и оттуда выполз Шрам: – Рыжов, я смотрю, ты русский язык совсем плохо понимаешь. Тебе ж говорят – отвали! – Объяснишь, что происходит? – спросил Арину Дмитрий. – А я должна что-то объяснять?! – Рыжов? – донеслось из салона. – Ну, естественно. Без тебя на Охте воробей не чихнет. – Вениамин Сергеевич! – крикнул Шрам. – Не выходите, здесь может быть опасно! Если хотите с Рыжовым поговорить, я его вам притащу! – Отставить! – Дима, уйди, прошу тебя, уйди, не вмешивайся, – шипела Арина. – Короче, Рыжов, – сказал Ворон. – Никто тебя за язык не тянул. Назвался груздем – залазь в машину. Рыжов сел в автомобиль, потеснив на пассажирском сидении Ворона. Шрам занял место впереди. Справа, сопя, как паровоз, втиснулась Гордеева: – И чего тебе дома не сидится?! – У меня еще рабочий день не кончился! – Дмитрий покосился на Ворона. – А что это тут у вас? Совет в Филях? – Он самый, – ответил Ворон. – Арина Ильинична, есть какая-то информация? Рыжов снова повернулся к ней. – Эээ, да, кое-что, – Арина явно не хотела говорить при нем. – Удалось добыть видео за нужный период, там обзор парковки. Качество, правда, не бог весть какое. Но администрация нам недоговаривает. Мы общались с директором и начальником охраны. Она достала из сумки две визитки. Ворон посмотрел на них и кивнул: – Как я вам и сказал, директор – сын моего бизнес-партнера. Шрам? – Мутные типы, – доложился тот. – Врут, что их ЧОПовцы только внутри охраняют, а те у турагентства в натуре дежурят. – Да, про «Охта-тур» они якобы не в курсе, – поддержала его Арина. – Но на стене в магазине висит план эвакуации при пожаре, и на нем нарисована пристройка с турфирмой. Эвакуироваться им надо через внешнюю дверь. Но зачем рисовать турфирму на плане, если не имеешь к ней никакого отношения? – Хороший вопрос, – задумался Ворон. – Ну что, Рыжов, поехали с нами, ты, судя по всему, маешься от безделья. «Жилкомсервис» уже на новогодних каникулах? Дмитрий не сомневался: – Если с вами Арина Ильинична, то, насколько я ее знаю, у вас не должно быть ничего противозаконного. – Рыжов! – вспыхнула Арина. – Стас, заводи, – приказал Ворон.***
Джокер услышал, что девушка вошла в комнату, но глаза открывать не стал, так и притворялся спящим. Условия для сна были очень подходящие – большой мягкий диван, полутьма, да и когда ты перевязан веревками, как палка копченой колбасы, то особо и заняться нечем. – Эй, ты жив? – Не дождешься, – пробурчал Джокер. – Что ж ты, Джокер мой, не весел, буйну голову повесил? – кокетливо спросила Регина и злорадно рассмеялась. Видимо, пытается его расшевелить, возможно, чтобы выудить какую-то инфу, а он и без того наболтал... Зачем ей? Неизвестно. Но поддаваться на ее провокации нельзя, нужно деликатно втираться в доверие. Отличный повод потренироваться в достижении дзена, как советовал Ворон, очень полезное умение для бизнесменов и политиков. От него, Джокера, тут ничего не зависит, поэтому трепыхаться – лишняя трата времени и сил. Насколько он понимает, с Региной говорить смысла нет, а пока завтра не явится этот папаша, с ним ничего не случится. Утро вечера мудренее. – Ты сначала накорми, напои, спать уложи, а потом спрашивай, – ответил Джокер. – Напоить я тебя напоила, не забывай, – возразила Регина. – Спишь ты вроде сам, да и выпендриваешься за троих и без посторонней помощи... Джокер не выдержал, открыл глаза и посмотрел ей в лицо: – Пахнет так вкусно. А я за сегодня только чашку кофе выпил днем. Регина зябко дернула плечами: – Да чтоб тебя... Голодный? – А ты как думаешь? – жалобно протянул Джокер и пронзительно вздохнул. – Кормить тебя мне не запрещали, – призналась она и включила на окне гирлянду – много-много маленьких лампочек свисали как лианы и перемигивались в неторопливом темпе. Медовый свет разлился по комнате, и она стала выглядеть уютно и празднично. Джокеру и в голову не приходило украсить свою двухуровневую хату к Новому году: пыль не лежит, зеркала без пятен, цветы политы, мусор вынесли – вот и ладненько. У него даже елочных игрушек не было. Девчонки такие девчонки в любом возрасте. Кстати, сколько этой Регине лет? На вид они ровесники... Он вообще не помнил, когда наряжал елку в последний раз. Кажется, это было, еще когда они жили вдвоем с мамой, давно-давно, в прошлой жизни. И игрушки у них тоже были из прошлой жизни – советские, на ниточках: дюжина покрытых глазурью разноцветных шишек, шары с блестками, витые серебристые конусы с орнаментом, изображающие сосульки, желтая собачка, огурец – как настоящий, с пупырышками, Дед Мороз и Снегурочка в синих шубах. И дождик, несколько пучков, похожих на веники или хвосты. Все эти «сокровища» занимали коробку из-под пылесоса, одиннадцать месяцев в году обитавшую на антресолях. Гордостью коллекции являлись два пингвина – одинаковые, если не считать царапины спине у одного из них. Пингвинов он про себя называл Чипом и Дейлом – как в обожаемом диснеевском мультике. У них имелись видеокассеты, но однажды видеомагнитофон сломался вместе с VHS-кой внутри, и достать ее, не повредив ленту, не получилось. Лишних денег на починку видика у мамы не было, DVD-плейеры тоже стоили немало. Поэтому на выходных он напрашивался в гости к лучшему другу Виталику. Его отец-дальнобойщик часто ездил на фуре-рефрижераторе за границу и порой привозил оттуда всякую б/у-шную технику, и мальчишки охотно залипали на мультики и киношку про роботов. Потом вышел «Мадагаскар», и после похода в кинотеатр Джокер задумался, не переименовать ли своих пингвинов в Шкипера и Ковальски, но тема отпала сам собой – мамин новый муж, к которому он тогда еще робко обращался «дядя Веня», отвез семью на новогодние праздники в Милан. Рождественские елки на площади Дуомо и в галерее Витторио Эммануэля Джокера поразили. Правда, он не мог отделаться от вопроса, почему на этих шикарных огромных елках, щедро увешанных гирляндами, из игрушек были только шары всего одного или двух цветов, иногда немного отличающихся размерами, стильно, но как-то скучновато. Не по-русски это было сделано, короче... – Знаешь, я сейчас был бы рад даже простому куску хлеба, – сказал Джокер.***
В кабинете Завьялова собралась довольно разношерстная компания: вздрюченный Завьялов при полном параде, осунувшийся Ворон, нервная Гордеева, по-деловому настроенный Коробицын и офигивающий от всего происходящего Рыжов. Дмитрий думал, что таким же, наверно, и было братство кольца у Толкиена, когда даже непримиримым врагам типа эльфов и гномов пришлось договариваться и искать компромиссы ради общего дела. И так же, как и во «Властелине колец», у них все вертелось вокруг мелкой золоченой дряни – Джокера. – Телефон засекли в районе супермаркета «Прайм-маркт», – отчитывался Коробицын. – Дальше этого квадрата он никуда не выезжал, и кажется, не ошибусь, если скажу, что аппарат и до сих пор где-то там, возле турбюро. Последний звонок, – Коробицын поглядел на Ворона, – как вы и говорили, в три часа восемь минут вашему адвокату. Телефон отключен. Большего эксперты пока дать не могут. Гордеева подхватила: – У нас есть видео с парковки у магазина. Администрация вроде как пошла нам навстречу. Директор и начальник охраны оба отрицают, что им что-либо известно о турбюро по соседству, но охранники магазина негласно приглядывают за турбюро и вряд ли делают это без приказа. Видео с парковки присутствующие все вместе посмотрели раза три в ускоренной перемотке и со стоп-кадрами на широком экране телевизора. Там до входа в турбюро, по словам Арины, оставалось метров пять. Было видно, как туда и обратно к машине идет Шрам, а несколько минут спустя и Джокер. И все. Следующими людьми в этом углу оказались два ЧОПовца, которые долго курили в стороне от «Прайм-маркт» – по таймеру это случилось в три тридцать. – Очень подозрительно, – отметил Завьялов. – За полтора часа никого, и вдруг ЧОПовцы, а через двадцать минут их сменяют... – Мои люди говорят, потом там все время охрана маячила, – добавил Ворон. – Завтра утром, если ситуация не изменится, мы попробуем что-то вытянуть из представителя турфирмы. – Получается, Джокер оттуда не выходил. – Рыжов отогнал от себя картину того, как Ворон вламывается в «Охта-тур в сопровождении здоровенных парней с паяльником и утюгом. – Что по турфирме? – Мы подняли данные о Регине Яковлевой, владелице ИП, – рассказал Коробицын. – Там не так просто, как кажется на первый взгляд, ну, вот это вот все – место рождения где-то в Татарстане, уставной капитал ИПшки – десять тысяч... Барышня была студенткой в СПбГЭУ на платном, затем, судя по базе пограничников и визовых отделов, полгода училась в бизнес-школе в Чехии, тоже не даром. В апреле восемнадцатого года она вернулась в Питер и завела это захудалое ИП. Ну, захудалое оно, если анализировать материалы налоговой. Прописана барышня в очень хорошей квартире, на нее зарегистрирована новая ауди, госномер 442, цвет красный... – Не похожа она на подставного директора, – задумался Завьялов. – Фото дамочки есть? – Есть, – Коробицын достал из пачки распечатку. – Вот из заграна трехлетней давности. – Вениамин Сергеевич, отправьте-ка его Шраму, пусть прикинет, может ли это быть та вторая женщина из турфирмы, – предложила Арина. Дмитрий тоже посмотрел на фотографию – чисто из принципа, чтоб хотя бы по таким отрывочным сведениям быть в курсе. Симпатичная. Завела себе богатого папика? – Значит, Джокер почему-то пошел в это маленькое турагентство к этой очень непростой девушке, – подытожил Завьялов. – Но он пошел туда сам, ловушка исключена, – Ворон не выпускал из рук телефон в ожидании ответа от Шрама. Дмитрия так и подмывало спросить, на кой хрен Джокер поперся в турбюро – неужели за путевкой на Канары? – но он понимал, что это очень не к месту. Арина продолжила: – В основной версии у нас личный мотив. Скорее всего, речь идет о случайном столкновении Джокера с тем, кто давно имел на него зуб. – Это сколько потенциальных недоброжелателей? – нахмурился Коробицын. – Сотни две? – И это только на Охте, – покачал головой Рыжов. У Ворона звякнул телефон. – Да, это та вторая, – прочитал он сообщение от Шрама. – Пусть даже и давние счеты Яковлевой к Джокеру и к вам, Вениамин Сергеевич, – проговорил Завьялов. – Но технически непонятно, как турагентство опустело, когда из него должны были выйти трое. – Наверно, там имеется другой выход, – настаивала Арина. – Не телепортировались же они оттуда! Следы ведут в супермаркет. – По документам «Прайм-маркт» и «Охта-тур» – это две абсолютно разные организации, – сказал Коробицын. – У меня нет никаких терок с хозяином супермаркета, – Ворон отметал эту версию на корню. – Зачем ему такие проблемы? Это очень серьезный человек со связями. Ни я, ни Джокер ему дорогу не переходили. И не хотели бы переходить. Тупик. Рыжов, смущенный повисшей в кабинете напряженной тишиной, еще раз включил запись с камеры над входом в магазин. Вот Шрам и Джокер шастают по парковке. И больше там ничего особенного не происходит, пока не появляются охранники. Да, Шрам говорит, что дверь офиса не открывалась, а если он ошибается? Мог ли человек, думающий, что камеры не работают, прокрасться мимо обзора по мертвым зонам? Дмитрий поставил видео на паузу и начал пристально рассматривать парковку. Тааааак... – Николай Степанович, ну-ка, повторите, что вы там про машинку девицы из ИП нарыли? Коробицын пошелестел бумажками: – Красная «Ауди» Р 442 АЯ. – Здесь, – Рыжов показал на телевизор. – По-моему, это она. Вот машина, номера видны. Припаркована прямо возле входа. – Да, – согласился Коробицын. – А если она так там и стоит... то где ее хозяйка? Пропала вместе с Джокером? – Какое-то похищение инопланетянами, – позволил себе съехидничать Завьялов. – Массовое. – Не-а, – Рыжов запустил видео. – Автомобиля там уже нет, смотрите. К указанной машине подошел мужчина, сел... и уехал. – Это же начальник охраны «Прайм-маркта», Руслан! – воскликнула Арина. – За рулем машины владелицы «Охта-тур»? – озадачился Завьялов. – И куда же он поехал на чужом авто? У него сейчас дел невпроворот, нелегко вот так запросто уехать. – То есть связь двух организаций не формальная, а... интимная? – выдала Арина и покраснела. – Этот Руслан рассказал вам далеко не все, что знает, – Рыжов встал со стула и начал расхаживать по кабинету. Кажется, что-то нащупали. – Может быть, камеры у них работают, и стоит его прижать как следует? – Очень осторожно, – попросил Завьялов. – Мне здесь бойня не нужна. – На этот счет у меня есть идея, – ответил Рыжов.***
На звонок открыла Ольга Олеговна: – Здравствуйте, – улыбнулась Арина. – Добрый вечер, – высунулся из-за ее плеча Рыжов. – Он был добрым, до того как ты приперся! – Маме Геры Дмитрий явно настроение не улучшил, и только наличие участковой удерживало ее от того, чтоб прогнать неблагонадежного визитера ссаными тряпками. – И чего тебе, Рыжов, на ночь глядя надо? – Ну, еще не ночь, время для гостей допустимое, – мягко оправдывался тот. – Так ты в гости? Незваный гость хуже татарина. – Нет, простите, пожалуйста, мы по делу, – напомнила о своем существовании Арина. – Нам бы с Герой поговорить. Ольга Олеговна фыркнула и дала им войти. Гера, как всегда, зависал в Интернете. Судя по картинке на мониторе, он был в какой-то игре – мочил из винтовки с оптическим прицелом монстров в темном подвале. Рядом с его ноутбуком стояла тарелка с горой драников и пиалка со сметаной. Увидев Рыжова, он обрадовался и снял наушники: – Привет, Димка! Че, освободился от своей аварии? Можем пивка выпить? – Не, Гера, пока не можем... – Здравствуй, Гера, нам нужна твоя помощь, – сказала Арина. – Ой, Арина Ильинична! У нас на районе опять что-то стряслось? – Не без того, – дернул бровями Рыжов. – Гера, ты же в этом рубишь лучше нас в разы. Представь компьютер, где хранятся видео с камер наблюдения... – Данные на внешних серверах лежат или в облаке, – поправил его Гера. – А с компьютера оперативный доступ. Если там много камер, то никакой оперативки не хватит столько инфы на компе хранить. – Или так, я не разбираюсь, – Арина не спорила с профессионалом из-за своей слабой подготовки в технических аспектах. – Но я знаю, что видео, которое нам дали, неполное, что есть еще данные, и нам их показывать почему-то не хотят. А изъять компьютер я не могу. Поднимать шумиху крайне нежелательно, только спугнем их. – Гера, ты сумеешь засандалить на комп какой-нибудь вирус, чтоб он все файлы с него тебе пересылал? – спросил Рыжов. – Ну, да, – подтвердил его догадки Гера. – Есть пара подходящих программ-троянов. – А как это сделать? – Ну, тут два варианта. Самый простой – троян в архиве с файлами послать на электронную почту, и когда архив загрузят и распакуют... точнее, если архив загрузят и распакуют... – Я поняла, – вздохнула Арина. – Если не сработает антивирус, если почту откроют, если откроют с этого компьютера... Пятьдесят на пятьдесят. – Гера, у нас очень поджимают сроки, – сказал Рыжов. – Ждать и полагаться на удачу некогда, надо действовать. Какой второй вариант? – Ну, второй вариант – то же самое, но без почты. Принес флэшку, вставил, программа запустилась... – О, вот это уже интересно, – оживилась Арина. – А она прям сама запускается, не нужно ее дополнительно активировать? Гера замялся: – Ну, трояны разные бывают... Но вообще-то это не очень законно. – Гера, нам надо быстро, можно не слишком рассусоливать, – подбодрил его Рыжов. – Хотя ребята, которым принадлежит компьютер, очень серьезные. – Допустим, такого трояна я вам смогу найти и сбросить на флэшку. А как заставить этих серьезных ребят ее в комп засунуть? Там наверняка хорошая охрана и грамотные люди, и что попало они в свой комп пихать не будут. – Не волнуйся, Гера, – заявила Арина. – Я засуну. Ты мне, главное, на вот эту флэшку закинь своего трояна.***
Регина принесла еду на подносе. Джокер подумал, что эта девушка не перестает его удивлять. – Сервис прямо как в настоящем ресторане, – растерянно протянул он. – А я тебе и счет потом выставлю, не расплатишься, – насмешливо проговорила она, водружая поднос на избитый Джокером журнальный столик. – И давно ты в ресторане был, гопник несчастный? – Вчера в «Шлотбурге» ужинали, – не стал врать Джокер. – Ишь как запонтовался! Ты и на них наезжал? – Послушай, – завелся Джокер. – Я тебе сто раз повторял – я на районе рулю, и теперь у тебя будут проблемы... – Нет, это ты послушай! – перебила его пафосную речь с угрозами Регина. – Я с твоими выкрутасами ноготь сломала. Очень печально, но мне кажется, беды страшнее со мной из-за тебя не случится. – Не хочешь по-хорошему... Регина заправила ему за воротник цветастую бумажную салфетку, села рядом на диван и успокаивающе похлопала по колену: – А ты не булькай. Помнишь, как в детстве: «Когда я ем, я глух и нем»? Давай, открывай рот. До Джокера все-таки запоздало дошло, что в его положении кидать предъявы – довольно неуместно и глупо, и он благоразумно закрыл рот, подумал секунду и снова его открыл, но уже молча. Есть-то ведь хочется. Не надо доводить до того, чтоб Регина разозлилась и вывалила еду ему на голову. И повезет, если на голову – кто ей сейчас помешает плеснуть ему в пах кипятка? Не стоит ее нервировать. Нужно быть спокойным и рассудительным. По жизни Джокеру нередко прилетало от Ворона за вспыльчивость и недальновидность. Он понимал, что отчим прав в подавляющем большинстве своих упреков и что он критикует его не из вредности, а ради его же, Джокера, пользы. К тому же Ворон распекал его без свидетелей, с глазу на глаз, чтобы не уронить авторитет парня перед товарищами, но это все равно било по самолюбию. Самое время взять себя в руки – раз уж он пока ничего другого в них взять не может... – Вот и умничка, – похвалила его Регина. Оказалось, кормить его будут тушеным картофелем с мясом и овощами. Регина подносила ложку, и Джокер, наклонившись, брал еду губами и распрямлялся, чтобы проглотить. Было в этой заботе что-то очень трогательное. А Регина не парилась о том, что с заложниками так не поступают, особенно, с теми, которые пытались отнять твои деньги и чуть не выдрали тебе клок волос. Полный абзац. Джокер просто не представлял, кого он мог бы кормить с ложечки. Тем более, в такой ситуации. – Вкусно, – сказал он. – Сама готовила? Регина кивнула: – Хочешь добавки? – Хочу, – совершенно искренне ответил Джокер. Еще неизвестно, когда ему выпадет шанс поесть. Может, это его последний ужин, а утром приедет папаша этой Регины и зароет его в лесу. Потому что какой здравомыслящий человек признается, что похитил пасынка самого Воронова? После такого признания костей не соберешь, проще помалкивать. Нет, дорогу к этому дому он, конечно, не найдет, но фирма-то, фирма! Турагентство «Охта-тур» недолго проработает, если его выпустят отсюда живым, ежу понятно. Он их офис своими руками спалит. Регина воткнула ему в рот горбушку от батона и вышла из комнаты, прихватив поднос. Джокер повернулся, глядя ей вслед. На заднем кармане ее джинсов блеснула металлическая нашивка Dolce&Gabbana. Показалось, что Регина немного виляет бедрами, как будто восприняла его слова как комплимент от человека, который ей нравится, и теперь продолжает привлекать к себе его внимание, так как ей приятно такое слышать от него. Женщины любят ушами. Чья бы она дочь ни была, она остается девушкой. Это была неожиданная мысль, но Джокер вцепился в нее крепко, как в горбушку зубами, и прожевал ее так же тщательно, как этот кусок хлеба. Обычно отношения с девушками у него развивались совсем по иному сценарию, и разводить ухаживания он не привык. Джокер хотел беспрекословного подчинения всегда и везде, и в целом касалось это не только противоположного пола. В юности ему были очень по душе ни к чему не обязывающие обжималки в ночных клубах, когда в любой момент можно прекратить и уйти, а при свете дня вы друг друга даже не узнаете. Пососались, потискались, хорошо, если хоть как-то представились, прежде чем забиться в кабинку туалета или какой-нибудь темный уголок, где он расстегивал ширинку и вручал девчонке свой член на подрочить, в процессе нашептывая ей всякие пошлости и игривые грубости в ритм доносящихся с танцпола басов. Теперь же мероприятия в стиле «Оторвись и выбросись» были Джокеру не по статусу. А то и паранойей накрывало. Как бы ни были милы приватные комнаты и гостиничные номера, подозрения в том, что его постельные утехи могут снимать скрытой камерой, прибавляли не адреналина, а головной боли. Раза три Ворон намекал, что Джокеру было бы неплохо найти себе официальную девушку из приличного круга. Часто это было связано с визитом к партнерам по бизнесу, где нужно было знакомиться с семьей, в результате чего в вышеупомянутой семье обнаруживалась дочка «Мисс Санкт-Петербург-две-тысячи-чего-то-там». Джокер про себя называл их миссками – они были все на одно лицо и экипированы как под копирку, отличаясь разве что моделью очередного последнего айфона в руках и дизайном ногтей. Мисски благосклонно с ним флиртовали, и Джокеру было по приколу попритворяться спокойным парнем или сладким мальчиком. Быть самим собой ему с этими девицами, разумеется, было нельзя. Как ни старался, он не мог запомнить имен красавиц, постоянно путался, Аделина это, Ариана или Анжелика, и на рандеву с ними не рвался, даже если доходило до такой крайности, как обменяться номерами телефонов. А зачем с такими встречаться? Разговаривать с ними было, как правило, не о чем, уровень похвастушек шмотками, тачками, цацками и прочими приблудами был у всех приблизительно равный. То, что считалось среди «золотой» молодежи за безобидные развлечения, например, носиться ночью по улицам с превышением скорости или стрелять на пустыре по бутылкам, веселее было проделывать с пацанами, соревнуясь по-честному, чем поддаваться девчонке или пыриться на ее недовольную обломом мордашку. Благородной фифе, опять же, не дашь по губам, если она спизданет зашквар на людях. Если пригласишь ее к себе пошалить вечерком, то потом хрен с два выгонишь даже наутро. Это при условии, что не заснешь, пока она выйдет из ванной... «Неужели тебе не хочется... ну, это... Ты же меня понял?» – спросил Ворон как-то раз после такой поездки за город. Джокер решил, что если он ответит, что да, с такими ему не хочется, то Ворон сдуру подумает о нетрадиционной сексуальной ориентации, поэтому соврал, что его отношения с дочками партнеров по бизнесу сулят самому Вениамину Сергеевичу неприятности. «А если я с ней через полгода разбегусь, так как она мне нафиг плешь проела своими истериками, то что станет с баблом, которое ее папаня вложил в твой проект? – задал он встречный вопрос. – Или вот, допустим, я нечаянно забуду поздравить с днем рождения фифочку, чей батя сидит в министерстве. Сможет твоя компания еще хоть один тендер выиграть? А ты меня знаешь...» На этом Ворон капитулировал и с тех пор его личную жизнь устроить не пытался. Оприходовать какую-нибудь шлюшку из спа-салона Ворона Джокеру не запрещалось, но он не хотел мешать работу с отдыхом. Да, бордель у них дорогой, да, девок строго гоняют насчет контрацептивов и периодически проверяют, да, он мог взять любую из подопечных путан когда угодно и как угодно. Но как заставить ее сохранять субординацию и не думать, что ей из-за этого позволено нечто большее, чем остальным? Ведь каждая блядь наивно полагала, что есть некий подтекст в том, с какой довольной улыбкой он ее натягивает или как он стонет, кончая ей в рот, и с ней начинались траблы. А лупить нельзя – товарный вид потеряет. Просто секс Джокеру был не интересен, возбуждала возможность безнаказанно шлепнуть девку по заднице, ущипнуть, поставить на колени, намотать патлы на кулак, чтобы заметить в глазах страх и чувствовать дрожь. Джокера это зверски вставляло не хуже травы. Даже не сам жесткий трах на грани насилия, а то, что происходит с девушкой, когда человек, которому она отдает свое тело, вдруг ведет себя совсем не так, как ей нравится: отвесит оплеуху, схватит за горло, аж дышать нечем, или так резко закинет ей ногу, что в суставе хрустнет. Ощущение власти заводило – некоторое время. Теперь у него на своих блядей просто не вставало. Как женщин он их не воспринимал – воспринимал как стадо дойных коров, каковыми они, собственно, и являлись. Как-то сложновато трахать корову, пусть и самую покорную. Насмотрелся. Приелись. Брезговал. Хоть чужих заказывай. Было вполне ясно, что Регина, несомненно, относилась к девицам со связями. А Джокер еще в офисе «Охта-тур» перешел все границы, и теперь не исключено, что она сама оттаскает его за волосы и выдаст леща. Да уж, вот это поворот...***
Арина сама не верила, что у нее с флэшкой все прошло как по маслу, но факт оставался фактом. Она позвонила этому Руслану Викторовичу, глупо хихикая, навешала ему на уши лапши, что «Прайм-маркт» и их камеры оказали неоценимую помощь следствию и помогут еще больше, если дадут ей еще одно видео с той же точки на десять утра. Администраторша снова отвела ее в кабинет начальника охраны, но теперь Арина шла медленно и крутила головой во все стороны – вдруг Джокера все еще прячут здесь. Получив флэшку, Арина рассыпалась в благодарностях и отчалила. В машине ее ждал отряд мужиков – Ворон с водителем, Рыжов и Гера. Все волновались. – Ну как? – Получилось, – выдохнула Арина. – Вообще без проблем. Ничего не заподозрил. – Я б на его месте тоже не заподозрил, – сказал Рыжов. – Легенду ты придумала идеальную. – Может, отъедем? – спросил Ворон. – Я так понимаю, они на нас смотрят? – Лучше не надо, – Гера сосредоточенно нажимал кнопки ноутбука. – Соединение не самое надежное. – Тогда не будем, – приняла решение Арина. – Им там не до нас, у них непрекращающаяся суматоха, все время коробки ворочают, документы подписывают, какие-то накладные заполняют. Если возникнут претензии, то у нас засада на угонщиков. – Ладно, как сочтете нужным, – согласился Ворон. – Ну что у тебя, Гера? – Рыжов поглядел на экран. – Угу... Сейчас... Так-так-так... О! – Что?! – Вот, – Гера отогнул крышку ноутбука на максимум. – Вот тут у них доступ к файлам с видео. Это – за сегодня. И мы поищем, какие у них камеры снаружи, правда ли, что одна... Он открывал все папки подряд, определяя, где стояли камеры, и выяснилось, что парковку перед магазином снимали аж с трех точек. – Значит, ему было что скрывать, – хмыкнула Арина. – Что на этих двух камерах есть в три – три тридцать по «Охта-тур»? К огромному удивлению всех ничего нового на видео не было – ровно то же самое, что и раньше, только с двух других ракурсов: туда-сюда ходит Шрам, затем Джокер безвозвратно исчезает, а потом никого, кроме охранников возле крыльца. Отсутствие новой информации вводило в ступор. – Опупеть, – ругнулся Рыжов. – Мммм, я ожидал большего, – разочаровался Ворон. – Подождите, – сказала Арина. – Это все соответствует словам Шрама. Давайте посмотрим на то, чего мы еще не видели. Например, на то, как Яковлева запарковала свою машину у входа – если, конечно, это была она, и как машину увели. Когда турбюро открывается? – Я бы включил видео с камеры около турбюро на ускоренный режим, – предложил Рыжов. – Проверим, как там обстоят дела с посетителями с самого утра. – Резонно, – признала Арина. Гера водил пальцами по тачпаду: – Ну что, погнали? Видео смотрели, пересматривали и останавливали бесчисленное количество раз, Гера штамповал скриншоты, собирая улики, и в итоге образовался следующий график: без пяти девять девушка в красном берете открыла офис, полчаса спустя пришла пожилая женщина, видимо, та, о которой говорил Шрам, в час дня в роскошной белой шубке объявилась брюнетка Яковлева, девушка в берете ушла, и последовала знакомая всем до тошноты комбинация с Шрамом, Джокером и охранниками. Единственное, что удалось установить дополнительно – жалюзи на окнах в турбюро закрылись в три часа двадцать две минуты. Потом наблюдали за системной сменой охранников. – Отлично, – потер руки Рыжов. – Теперь нам известно, во сколько надо ловить тачку Яковлевой на парковке. Поглядим-ка фронтовую камеру с без пяти час. – Не вопрос, – Гера скакал по папкам с видео. – Вот она! Все жадно уставились в монитор. – Сама приехала, – пробормотал Ворон. – Сама... – И что нам это дает? – озадачилась Арина. – Это нам дает богатую почву для дедукции, – ответил Рыжов. – Гера, теперь давай промотай до того, как на ее ауди уедет начальник охраны. – Пожалуйста. – Ну как? – нетерпеливо спросила Арина. – Озарило? Концы с концами сошлись? Дмитрий задумчиво почесал бровь: – В том-то и дело, что не сошлись. Мы вряд ли узнаем, зачем он взял ее авто. Но вот куда он уехал? – Да уж, загадка, – подключился Гера. – Но мы ее разгадаем, если пошерстим другие внешние камеры условно с половины четвертого. У них еще одна камера на внутренней стоянке супермаркета около склада и одна на шлагбауме. Если там не найдем, можно поискать на соседних зданиях. Но это уже работа полиции. – Гера, это гениально, – похлопал его по плечу Рыжов. – Давай шлагбаум. На шлагбауме машина Яковлевой с Русланом за рулем появилась в три тридцать восемь. – Так он просто перегнал ее! – возмутилась Арина. – И она до сих пор там! – М-да, а я надеялся увидеть, как они грузят в багажник что-то подозрительное, типа трупа в черном полиэтиленовом пакете, – протянул Рыжов и заслужил от Арины толчок локтем в ребра. – Не смешно, – процедил Ворон. – Лопни мои глаза, – вклинился в их перепалку Гера. – А вот как раз и грузят что-то... в газель... только не черный пакет, а белую коробку... – Подожди-ка, подожди-ка... – Арина наклонилась к ноутбуку. – Это что, шуба Яковлевой у газели «Прайм-маркт» вертится? Рыжов тоже присмотрелся. – Минутку, – сказал Гера. – Я покрупнее кадр сделаю. – Она, – подтвердил Дмитрий. – Сто пудов, она. – В смысле? – у Ворона засверкали глаза. – Что все это значит? – Если б знать, ушла Яковлева или еще в супермаркете ошивается... – загорелась идеей Арина. – Если кто и в курсе, куда Джокер делся, так это она. – Пацаны дежурят возле квартиры, где она прописана, – вздохнул Ворон. – Других зацепок пока нет. – Да, увы, доказательства только косвенные, – Арина обмозговывала разные варианты, но все нити вели к Яковлевой. Ее необходимо допросить! – Она нам нужна. Придется все камеры потрогать, чтоб отследить ее перемещения до газели. – Не придется, – ответил Рыжов. – Если я все правильно понимаю, она на этой газели и уехала. И чуть не сбила в арке Сергеева. Он не запомнил номер, но заметил, что за рулем грузовой газели с эмблемой супермаркета была красивая девушка, похожая на Снегурочку. А мы с Акуловым решили, что у него глюки. Ну, башкой он нехило приложился, там могла приглючиться даже Таисия Сергеевна в балетной пачке. – Срочно отыскать «Газель»! – взвыл Ворон. – Номера у нас есть, куда она поехала?! – Безусловно, это надо сделать, и мы немедленно отправим запрос в ГИБДД через Романа Евгеньевича. – Арина представила, что будет с девушкой, когда ее найдут люди Ворона, и у нее по спине побежали мурашки. – Но меня сейчас гораздо больше волнует другое. – Что? – хором спросили Ворон, Рыжов и Гера. Кажется, к ним и водитель присоединился. Арина тыкнула в ноутбук: – Что ей загрузили в эту газель? Гера развел руками: – Давайте поищем видео с камер внутри...***
Джокер валялся на диване, любовался гирляндой, слушал, как в недрах дома льется вода, и офигивал. Руки и ноги ныли. Он старался улучшить их состояние и неловко шевелился, сгибая, разгибая, прокручивая и постукивая ими о диван – хоть какое-то движение, а то так полежишь как мешок картошки, а потом и до ампутации недалеко. До этого у Джокера зачесалось под лопаткой, и он минут пять корячился на полу в мудреной позе, потираясь об угол журнального столика – тот был достаточно острым для того, чтоб об него можно было почесаться через плотную ткань пиджака и свитер. Попытка выбраться в кухню и добыть там вилку или нож провалилась. Джокер еле-еле прополз до двери и совсем выбился из сил, а тут шум воды в ванной утих, и он по-быстрому пополз назад, чтоб Регина ничего не заподозрила. Успел – Регина, закутанная в банный халат, заглянула его проверить, но сразу же ушла обратно и снова включила воду. Этот звук раздражал. Колени саднили. Мышцы пресса, на которые выпала непривычная нагрузка, тоже напоминали о себе. Неудобства росли в геометрической прогрессии. Джокер набрался терпения и приказал себе расслабиться. Получалось не очень. Организм с его естественными нуждами не обманешь. – Эй, ну что, как ты? – Регина вошла в комнату, потряхивая влажными волосами. – Какие планы на вечер? – спросила она и задорно рассмеялась. Джокер пришел к выводу, что терять ему нечего: – Послушайте, а можно... – Оу, а мы, оказывается, на «вы»? – улыбнулась Регина. – Что можно? Джокер решил, что теперь, на пороге полного пиздеца, не время анализировать, почему он подсознательно обратился к ней более вежливо. – Можно в туалет? – выдавил из себя Джокер. Регина от его вопроса оторопела, и ее улыбка погасла. Она играла с ним как с куклой – паковала в коробку, таскала по углам, кормила с рук, а теперь с таким прямолинейным физиологическим требованием он словно сделался для нее живым человеком, когда она уже перестала об этом вспоминать. Джокер учуял слабину и вогнал туда клин. – Пожалуйста, Регина... – судорожно выдохнул он. – Ты же понимаешь, чем для нас обоих обернется такой конфуз, если я своевременно не попаду на унитаз? – Для нас? Диван мне испоганишь или ковер? – Начну с дивана, чтоб урон был максимальный. – Только попробуй! Сожгу ко всем чертям! – пригрозила Регина. – Что сожжешь? Диван? Прямо здесь? – Тебя! Вытащу во двор и сожгу! – Намучаешься. Человеческое тело очень плохо горит само по себе, – Джокер оскалился. – Уж поверь мне. – Бензина добавлю! – А всего-то и делов, что показать мне, где находится сортир... – он просительно сложил ладони на груди. – Сколько с тобой, засранцем, хлопот. – А ты думала, легко людей похищать? – Тоже мне, похищенный, – Регина что-то прикидывала в уме. – Я этого не планировала! Сам виноват! Стоять можешь? – Да, но вряд ли долго. – Ну, попробуй. Встать с дивана Джокер встал, оставалось определиться со способом перемещения. Можно поползти, он ведь пытался, пока Регины не было, но для этого мало того что придется практически ткнуться носом в ее розовые тапки, да еще и задницу оттопырить. Унизительно. Можно прыгать, но далеко ли он упрыгает, если ноги так затекли? Не хватало только рухнуть как бревно мордой вниз. Плюс скачки будут смотреться комично. Ну, короче, если Регина не заржет при виде его прыжков, то он очень удивится, а если заржет, то он... То ему придется это проглотить. Джокер скрипнул зубами. И опустился на четвереньки. Регина нервно одернула халат. Если до этого Джокер и не думал заглядывать ей под юбку, то сейчас захотелось. Ну, по крайней мере, всколыхнулась такая мысль, и он поднял голову, царапнув взглядом по голым ногам девушки. Регина взирала на него сверху. Никакого сожаления в ее глазах не было. Джокер наклонился, пряча лицо. Когда он дополз до порога, Регина протянула руку над его телом, загнутом в форме буквы «зю», и открыла дверь. Пол в коридоре был выложен керамической плиткой приятного песочного цвета. – Куда? – Джокер сел на пол. Да, с таким покрытием дырки на брюках и синяки на коленях обеспечены. Лишь бы не надо было карабкаться по лестнице на второй этаж, иначе его шансы навернуться на ступеньках и сломать шею резко возрастают. Регина протиснулась мимо него, задев щеку поясом халата: – Налево до конца коридора. – Черт! Помоги подняться, сам я не смогу, – попросил Джокер. – Нет точки опоры. Регина подхватила его под мышки и с трудом поставила на ноги: – Вот ты лось... Джокер собрался с духом, рискнул сделать скачок и чуть не полетел на пол, но Регина вовремя подоспела и не дала ему упасть, прижав его непослушное тело к стене. Джокер обнаружил, что упирается лбом в имитацию кирпичной кладки, а девушка тревожно дышит ему в спину, обнимая обеими руками. Он оглянулся через плечо: – Спасибо. Да уж, признаю, идея была не очень удачная. Регина отпрянула в сторону. Джокер оперся на стену для страховки и, синхронно дергая то пятками, то носками ботинок, медленно поскользил в указанном направлении. В туалете не было ничего, обо что можно было бы разрезать веревки. Впрочем, когда Джокер туда попал, у него в мыслях маячило использование сортира только по прямому назначению. Регина язвительно спросила: – Со штанами сам справишься или? Джокер смерил ее скептическим взглядом и почувствовал, что она не шутит: – Неужели так хочется меня помацать? – протянул он. – Это, пожалуй, уже слишком даже для похищения. Но если ты настаиваешь, могу показать. – Придурок! – Регина залилась краской и захлопнула дверь. Джокер захохотал и с облегчением расстегнул ширинку.***
К закрытию «Прайм-маркта» Конюхов перелопатил все видео из магазина, к которым нашелся доступ. Ни у кого из изучающих собранные им скриншоты не было сомнений – из «Охта-тур» Джокера в коробке из-под какой-то крупногабаритной техники вывезла Яковлева. На своей квартире она не появилась, ее машина оставалась на внутренней автостоянке супермаркета. Куда делась грузовая газель, тоже было неясно, но, конечно, с момента запроса Завьялова прошло совсем мало времени, чтоб можно было получить из ГИБДД данные по городским камерам. Пятница, вечер... Розыски могут длиться довольно долго. Воронов диву давался, как Джокер до такого докатился. Что случилось в турагентстве? Зачем девчонка похитила Джокера? Ничего общего у них не выявили, никаких пунктов пересечения, никакого повода для мести. Горский перерыл кучу бумаг, всю информацию с две тысячи мохнатого года, и версия с личными мотивами постепенно рассыпалась. Какое отношение к исчезновению его пасынка имели отец и сын Газифуллины? Раз сын впутался, то и сам Ансар Газифуллин заинтересован в том, чтоб так взять Ворона и его бизнес за горло. А ведь он, Воронов, был уверен, что встреча с ним и переговоры насчет завода проблем не доставят, но Джокер знатно начудил, и теперь неизвестно, чем его выходка закончится. – Надо отсюда уезжать, – Рыжов поглядел на часы. – Или хотя бы тачку сменить. Теперь мы точно уже глаза им намозолили. Гордеева предложила: – Проследить бы за ними, как вы считаете? Я про директора и начальника охраны. – Я все выкачал, что у них на серверах было, – добавил Конюхов. – Мне кажется, торчать тут дальше смысла нет. – Вениамин Сергеевич, поедем в офис, – влез в диалог Стас, который обычно в беседы в салоне не вмешивался. Воронов размышлял. С одной стороны, холодный расчет подсказывал, что сидя перед магазином, он ничего не добьется, троица Рыжов – Гордеева – Конюхов выжала из «Прайм-маркта» все, и ворошить это осиное гнездо по-настоящему жестко пока не стоило, нужны силы на завтрашний визит в «Охта-тур». С другой стороны, здесь у него была какая-то надежда найти Джокера до того как случится нечто непоправимое, словно незримая ниточка еще связывала их. Но казалось, что если он уйдет от места, где Джокера видели живым и здоровым, то она оборвется, и сердце сжималось от липкого животного ужаса. – Хорошо, – согласился Ворон. – Вы правы. Но этих двоих надо пасти по высшему разряду. Шрам тут, нужен человек на машине ему на подмогу. Неожиданно откликнулся Рыжов: – Моя служебная аварийка на соседней улице припаркована. Я как днем на прорыв трубы приехал, так и застрял возле этого «Прайм-маркта». Могу взять на себя одного. Ворон посмотрел на него. Рыжов говорил честно, и его участие делало тонкую ниточку надежды в душе крепче. – Дима, я с тобой, – вызвался Конюхов. Вот у кого шило в заднице! Внешне такой неповоротливый товарищ, а готов в любую минуту рвануть на поиски приключений. Повезло Рыжову с другом. – Спасибо, – сказал Ворон. – Спасибо вам всем. Давно ему не приходилось кого-то благодарить так искренне и горячо.***
Регина, надув губы, сидела в кресле поперек, свесив ноги через подлокотник, втыкала в телефон и периодически громко хмыкала. Когда Джокер под ее строгим надзором вернулся из туалета, она засуетилась: высушила волосы феном, намазала лицо кремом из какой-то серебристой баночки, переоделась из халата в светло-серый комплект из широких штанов и бадлона с капюшоном, позвонила по телефону и вышла, чтоб он ничего не слышал. Джокер наблюдал за ней от нечего делать – больше не на что было отвлечься. Как будто вселенная для него сузилась до этой комнаты, и теперь в его новом мире Регина занимала центральное место. Условия для пленника были мягкими, однако возможности освободиться он не видел. Регина бдила и не оставляла его надолго одного, пару раз проверяла узлы на веревках, шокер держала под рукой. Разумно донельзя, не прицепиться. Думать о том, что с ним будет, допустим, завтра утром, Джокер не хотел, поэтому отодвинул сомнения подальше. Незачем показывать свое смятение. Чем он тише себя ведет, тем лучше. Само похищение было полным абсурдом, но раз он все еще жив, скорее всего, дела обстоят не так плохо, как кажется. Может быть, и тот папаша, которым его запугивают, суров, но не лишен здравомыслия, и он как-то откупится. Джокер был убежден, что Ворон за него бабла не пожалеет. Да, потом, узнав, как глупо пасынок напоролся на засаду, он вычтет все потраченное из его личных денег, но это ерунда. Около восьми Джокер осмелился спросить: – Так какие у нас планы на вечер? Регина отлипла от айфона и воззрилась на него: – Не знаю. Однозначно на тусу в клуб не пойдем. – То есть мое задание остается прежним – валяться пластом и глядеть в потолок? – иронично проговорил Джокер. – И желательно молча. – А ты так и будешь за мной присматривать? – Ага, – и Регина снова принялась равнодушно листать ленту в соцсетях. – И ночью? – уточнил Джокер. – И ночью. – А спать можно? – Рекомендуется, – девушка подняла глаза от телефона. – Или ты решил всю ночь допекать меня идиотской болтовней? – Я не нарочно, – изобразил угрызения совести Джокер. – Но мне очень скучно просто так лежать, а заснуть я пока никак не могу. Рано еще, согласись? – Давай я тебе телевизор включу! – предложила Регина. – О, круть, – воспрял духом Джокер. – Какое-никакое развлечение. Глянь, вдруг там футбольчик идет? Тут у тебя Матч ТВ есть? Регина взяла с полки пульт от телевизора: – У меня есть Пятый канал. Папа любит иногда там сериальчики под настроение врубить. Сегодня вот, например, шесть серий «След» в программе. – Ой, только не «След», это такой тупняк для одноклеточных! – А моему папе нравится! – объявила Регина и включила телевизор. Черный прямоугольник на стене вспыхнул и зашуршал. – Ты назло, да? – проговорил Джокер. – Ну, естественно, – ответила она. – Никто тебя баловать не собирается. – Ладно, – признал свое поражение Джокер. – Пусть будет «След». Добровольно я бы такую байду смотреть не стал, но деваться мне некуда. – Рада, что ты это осознаешь, – и Регина переключила на Пятый канал.***
– Гордеева, тебя подвезти? – спросил Коробицын, когда они оба вышли от Завьялова в одиннадцать. Роман Евгеньевич остался держать руку на пульсе в ожидании данных от ГИБДД, Ворон со своими людьми засели в офисе, Шрам с парнями и Рыжов с Герой были заняты слежкой, а их двоих отпустили по домам. До поры до времени. Потому что ночью могло произойти что угодно. Если же ничего не произойдет, то вся рабочая группа по делу пропажи Джокера была в курсе, что в восемь утра Ворон нагрянет в «Охта-тур». – Если вас не затруднит, закиньте меня в «Котел», – попросила Арина. – Есть хочется, а сил что-то готовить нет вообще. – Поехали. В машине Арина посмотрела на ситуацию, в которую ее втянули, более отстраненно. – Николай Степанович, а почему позвали меня? Почему не Тельцова? Не Скворцова, в конце концов? Я же простой участковый, не оперативник. – Значит, не простой, – измученно улыбнулся Коробицын. – Нет, у меня есть кое-какие соображения на этот счет... – Огласите, пожалуйста, весь список! – Во-первых, задействовать тебя на аналитику. Женская логика, все-такое, взгляд под нестандартным углом пригодится. В итоге оказалось, что в деле напрямую замешана девушка. Кто бы предугадал такой поворот? – Я тоже не могла, – призналась Арина. – Я бы подумала, что все должно быть наоборот: Джокер похитил девушку и увез в неизвестном направлении, и это ее нужно спасать. – Злорадствуешь? – Я совру, если скажу, что мне его жалко. Камолов упорно напрашивался на такой урок от жизни. Может, поумнеет. Если мы его вытащим. – Нам надо его вытащить, – вздохнул Коробицын. – Как Завьялов и сказал, ради нашего собственного спокойствия. И при этом сработать незаметно. Обстановка в районе давно устаканилась, Ворон и его люди так или иначе вошли в эту систему как часть конъюнктуры, и если пойдет слух, что правую руку Ворона можно вот так легко... ликвидировать, это ударит по его репутации. – Нам-то что с его репутации? – Потому что такое похищение – признак слабости. Мол, Акела промахнулся, Ворон уже не тот. И начнется передел. На территорию Ворона – на нашу территорию, не забываем! – полезут те, кто наглее. И чем это кончится, ты представляешь? Сейчас Ворон в некотором роде делает нашу работу – следит за порядком. Своеобразно, но следит, в рамках своих представлений о порядке. И нам эти представления знакомы. А чего ждать от нового «хозяина»? – Извините, – прикусила язык Арина. – Я поняла, что вы имеете в виду... Коробицын оставил неприятную тему о роли Ворона в Охтинском районе и вернулся к тому, о чем Арина заговорила сначала: – А насчет тебя... Во-вторых, ты не вызываешь подозрений. В администрации супермаркета серьезно бы напряглись, если бы к ним с расспросами, пусть и самыми нейтральными, пожаловал майор полиции. Майоры, знаешь ли, просто так из кабинета не выходят. А тут пришла девочка, глазками похлопала, на все кивала, ничего важного не затронула... Ну, как ты работаешь обычно. – Николай Степаныч! – Арина рассмеялась от дружеской пародии на себя. – Кто мог предположить, что ты притащишь на хвосте нашего условного мента с его опытом и к нему в придачу суперхакера? Да никто. – Рыжов вообще приклеился к нам совершенно случайно! – Мне про такую случайность можешь не рассказывать, – хохотнул Коробицын. – У него чутье. – Я не хотела ему ничего говорить, но Ворон когда увидел его, то сам пригласил... – Арину этот поступок Ворона немного озадачил. – Ворон и тебя сам позвал. – Что?! – Наверно, догадывался, что Рыжов за тобой увяжется. Кому, как ни Воронову, известно, что бывает, если вы беретесь за расследование в тандеме. – Мы не... – возмутилась было Арина, но Коробицын перебил: – Да знаю я, что Рыжов – это твое личное дело, и против ничего не имею. Но постарайся быть благоразумнее, чем он, и не закончить так же. – У меня с ним нет ничего личного! – насупилась Арина. – Конечно-конечно. Но мой совет про благоразумие остается в силе. Гордеевой захотелось соскочить с темы Рыжова, и она напомнила о похищении: – Николай Степаныч, я боюсь, что Ворон что-нибудь выкинет завтра утром в турагентстве. – Обязательно что-нибудь выкинет. Поэтому мы должны быть рядом, чтоб розыски не переросли в бойню. Машина остановилась. – Будь на связи, – велел Коробицын на прощание. – Так точно. До свидания! Ровно до того момента, когда Арина вошла в «Котел», она собиралась поужинать и отправиться домой. Однако, оказавшись в кафе, она внезапно изменила свои планы. – Добрый вечер, Арина Ильинична! – к ней подошел Максимыч. – Как это вы пришли раньше Димы с Герой! Они же подтянутся, да? – Нет. Они сегодня не придут, у нас еще забот полон рот. Слушайте, Максимыч, а можно заказать пиццу на вынос? Я хочу им отвезти. – Сейчас сделаем. – Спасибо. Арина усердно задавливала в себе ощущение того, что в «Котле» что-то не так, в частности, в отдельной комнатке возле барной стойки перед телевизором не сидит Джокер со своей бандой. Без их гогота вперемешку с отрывками из репортажей футбольных комментаторов и звоном стаканов атмосфера была иная. – А пока пиццы пекутся, может, вам салатик принести? – участливо спросил Максимыч. – Или супчик? Есть грибной, только две минуты на разогреть. Вы, скорее всего, за весь день толком не поели. – Да, давайте супчик. И кофе. – Если надо, то Диме с Герой тоже могу термос с кофе заготовить. Они все-таки постоянные клиенты. – Это было бы чудесно, – согласилась Арина.***
– Господи, какой же дурацкий сериал, – Регина включила беззвучный режим на время рекламы и схватилась за голову. – У меня уже шарики за ролики едут. Еще одну серию я не выдержу. – А я говорил, что это снимали для кретинов! – Джокер не отказался от удовольствия постебаться. – Окей, ты был прав, – Регина стукнула его по колену. – Это такая ненаучная фантастика, что просто загадка, на какую аудиторию сценаристы рассчитывали. Даже не знаю, что смешнее выглядит: то, как у них на всех имеется досье с фотографией, отпечатками пальцев и снимками от дантиста, то, как они за три минуты получают результаты химических и биологических анализов, или то, как охотно разные отделы им помогают в расследовании. Типа, отослал запрос в Самару, и тебе сразу пришел ответ. Сказки! – Ну, отпечатки пальцев много у кого снимают, – возразил Джокер. – Ты про себя? – И про тебя тоже. В Финку ездила? – И не только в Финку! – На шенгенскую визу пальчики сдавала? Теперь они есть в базе, прикинь. – Ну хорошо, пусть пальчики и есть. Но слепки челюсти от дантистов – жуткая американщина, что аж зубы сводит. Словно у каждого имеется один-единственный фамильный стоматолог и к другим на прием ходить запрещено. Вот сколько в Питере частных стоматологий?.. – Сколько в Питере, без понятия, но в Охтинском районе шестнадцать. – А ты откуда знаешь? – удивилась Регина. – Ну, работа у меня такая, – пожал плечами Джокер. – Шестнадцать стоматологий, девятнадцать автосервисов, двадцать цветочных магазинов, двадцать три ремонта бытовой техники и телефонов, сорок три парикмахерских, салонов красоты и маникюрных салонов... Что ты на меня так смотришь? Эти вещи я должен знать. Они у меня все на учете. – А турбюро сколько? – Твое третье. – Хрен тебе с маслом, а не мое турбюро! – показала язык Регина. – Включай звук, там очередная серия началась. Будем делать ставки, кого замочат – мужика или телку? – Нет, не будем. Тебе не на что спорить, у тебя ничего нет. – На желание? – игриво предложил Джокер. – На интерес? – Я сказала нет! – Ну тихо, тихо, не кипятись, я не настаиваю, видишь, лежу тут спокойненько, никому не мешаю. Можешь вести себя естественно, будь как дома. – Слушай, ты, – Регина задумчиво почесала в затылке. – Я хочу разложить диван. Не переползешь ли ты на пару минут в другое место? Сил тебе хватит? – Да, я наловчился уже. Акробатические этюды давались Джокеру нелегко, особенно бесило то, что исполнять их приходилось при свидетелях. Он встал с дивана, дергая локтями, сделал прыжок к креслу и уцепился за его спинку, чтобы устоять. Пресс болел, колени чесались, запястья онемели, все настохорошело до печенок. – Ишь ты! Осторожно, я слежу за тобой. – Не волнуйся, я вряд ли далеко убегу. У меня все затекло так, что я свои конечности плохо чувствую. – Да ладно? Диван оказался огромным траходромом на полкомнаты. Стоило ли ворочать этого бронтозавра из мира мебели ради него одного? – Это все мне? – с сомнением спросил Джокер. – Это все нам, – ответила Регина. – В смысле? – Прыгай сюда, кенгуру недоделанный, – она хлопнула по дивану. – Или тебе опять в туалет надо? – Разве что проблеваться после «Следа», но у нас вроде бы еще серия, да? – Честно говоря, не охота. Я б лучше какую-нибудь романтическую комедию посмотрела. – Да уж, пипец какая романтичная обстановка, так и настраивает, – Джокер приземлился на диван. Регина швырнула ему пару подушек, принесла пледы и улеглась на второй половине дивана: – Я решила, что спать буду рядом с тобой, на всякий случай. – Очень неожиданное развитие событий, – поиграл бровями Джокер. – Губу-то не раскатывай, – отрезала Регина. – Еще скажи, чтоб я руки не распускал, – Джокер потряс перевязанными запястьями. – На ночь я тебя дополнительно свяжу. – А ты у нас прям любительница бондажа. Или ты уже профессионал в этой области? – Пожалуй, стоит снова заклеить тебе рот, – нахмурилась Регина. – И как я буду с заклеенным ртом похабно комментировать кино? – А мы, значит, смотрим кино? – Ты же сама говорила про романтическую комедию, – Джокер изобразил невинное недоумение. – Мне кажется, что даже самый слащавый советский фильм для детей адекватнее «Следа». – Окей, давай комедию, – согласилась Регина и взялась за пульт. – Сейчас поищем на IVI. Назови любую букву алфавита, выберем фильм из списка. – Что, у меня есть право голоса? – Пока я не заткнула тебе пасть – да. – Я думал, тебя мои шутки забавляют... – Ты дебил, и шутки у тебя дебильные, – припечатала Регина. – Фу, как грубо, – ахнул Джокер. – Ну пардон. Есть у тебя в чертогах разума какой-нибудь высокоинтеллектуальный юмор? Поскреби там в сусеках, мало ли что завалялось за ненадобностью... – Хочешь поскрести мои сусеки? Заметьте, не я это предложил, – протянул Джокер. – Мамочка, за что мне все это?! – буркнула девушка и тыкнула в кнопку на пульте.***
Когда Арина позвонила, чтобы узнать, как продвигается слежка за потенциально опасным гражданином Газифуллиным, Рыжов не почуял подвоха и рассказал, что тот поужинал в ресторане вместе со вторым подозреваемым и поехал, во-видимому, домой, потому что поставил машину на охраняемой стоянке. «Это где?» – спросила Арина, и Дмитрий объяснил ей про новостройку возле парка. «Хорошо» – ответила Арина и через двадцать минут поскреблась в боковое стекло: – Тук-тук-тук, пинкертоны, есть хотите? – Хотим! – обрадовался Гера. – Тогда налетай! – Арина уселась на заднее сидение, вытащила свои запасы, и в салоне сразу же запахло пиццей. – Арина, что ты здесь делаешь? – Вопрос Рыжова был в большей мере риторическим. – Принесла вам перекусить, – Гордеева открыла коробку и продемонстрировала ее содержимое. – Вот спасибо! – Гера вынул кусок пиццы. – А то я с вашими похищениями так и не успел драников поесть. – И твоя мама меня за это не похвалит, – покачала головой Арина. – Как будто Ольга Олеговна способна кого-то похвалить, – Рыжов тоже отхватил пиццу. Она была еще теплой. – Уммм... Вкуснота... А я думал, у вас там мозговой штурм продолжается. – Да мы все версии уже перебрали, – печально констатировала Арина. – Так что там мозговой штиль начался. Очень хорошо, что вы решили вести наблюдения, вдруг чего и заметите. Люди Ворона взялись за отца и сына Газифуллиных. Такое ощущение, что сам Ворон боится что-то на них накопать, и это только от полной безнадеги, потому что других вариантов нет. В общем, мы договорились так: пока отбой, но остаемся на низком старте, если что, а в восемь Ворон идет в турбюро. Он упорно хочет туда попасть. Встреча с Ансаром Газифуллиным назначена на двенадцать часов, и ее не отменили. Коробицын потряс авиакомпании, там выяснилось, что тот прилетает около девяти утра из Сочи. Ворон послал своего человека в аэропорт. – И что есть на Газифуллиных? – спросил Рыжов. – Ансар Расулович – действительно очень важная персона, председатель какого-то городского комитета. Сын его, директор «Прайм-маркта», ни в чем предосудительном замечен не был, если не считать пару мелких штрафов из ГИБДД. – А Яковлева? – И того нет. – И какая между ними связь? Ну, помимо географической, так как у них офисы в одном здании? Она же не просто угнала фирменную газель супермаркета. Мы видели на записи, что администрация магазина ей помогала. – Дим, я понимаю, что связь есть! И все это понимают. Но пока ничего найти не могут. – Арина, скиньте мне все про этих товарищей, – предложил Гера. – Ночью все равно заняться нечем, я пошукаю в Интернете. – Конечно, но не знаю, будет ли толк... Ой, у меня еще для вас целый термос с кофе! Вам привет от Максимыча. – Ого-го! – Дмитрий принялся отвинчивать крышечку. Гера достал коробку со второй пиццей: – Вся ситуация очень темная. Мы же все догадываемся, что Джокер, что бы с ним в турбюро ни случилось, сам нарвался? Этот отморозок ведь туда не за путевками поперся, да, Арина Ильинична? – Об этом я думать не хочу. И Ворон, и Шрам говорят, что Джокер вошел туда абсолютно спонтанно. Стечение обстоятельств. Она выглядела расстроенной, и Дмитрий позволил себе вопрос: – Арина, почему ты помогаешь Ворону в поисках? Неужели больше некому? – Похищение на моем участке произошло, – Арина тяжело вздохнула. – И по закону это моя работа. Моя ответственность. Вот если бы у Ворона в офисе канализацию прорвало, ты бы пошел чинить? – Пошел бы. Но не в час ночи, как ты сейчас, а в свое рабочее время, и оно заканчивается в шесть. Если работа затягивается, то дальше у меня по трудовому договору уже сверхурочные. А у тебя? – Я помогаю не Ворону, а Завьялову. Если Джокера не найдут живым, в районе начнется такое, что нам Февральская революция детским садом покажется. А я опасаюсь, что Ворон найдет Джокера без нас, и тогда достанется людям, которые просто защищались от произвола, как сумели. А вот почему ты, Дим, Ворону помогаешь? – Я не ему помогаю, я помогаю тебе. – А я помогаю Диме! – добавил Гера. – Его же нельзя одного отпускать. Он слишком безрассудный, того и гляди дров наломает. – Ворон вознаграждение назначил, – вспомнила Арина. – Так что у вас есть шанс заработать сверхурочные. Гера, тебе за твоего трояна от него точно причитается. – А ты, как я понимаю, деньги брать откажешься, – улыбнулся Рыжов. – В Мурманске еще есть кому отправить благотворительную помощь. – Кстати, насчет того, кого куда отправить, – сказал Гера. – Арина Ильинична, езжайте-ка вы домой. – Гера, ты верно говоришь, – подхватил здравую мысль друга Дмитрий. – Я такси вызову. – Я не... – Арина, не спорь! Давай-ка баиньки, тебе надо хоть немного поспать. Если полиция что-либо узнает, позвонишь, но торчать тут тебе незачем.***
Регина сунула Джокеру в рот последнюю чипсину и, послюнявив палец, собрала со дна миски остатки: – Какой момент тебе больше всего понравился? – Где они целовались под дождем, – Джокер постарался угадать, что ей пришлось бы по душе. – И музыка такая была, ух. А тебе? – А мне пейзажи, – Регина потянулась. – Причем как городские, так и сельские пасторали – туман над полем, восход солнца, капли росы на листьях, тропинка среди кустов. – Ну это мне еще понятно, а город-то почему? – Да ты видел, с каких ракурсов небоскребы сняты? Умопомрачительно! – С дрона небось снимали, – предположил Джокер. – Да если и с дрона, – отмахнулась Регина. – В зеркальной стене отражается небо и город, а потом медленный наезд и крупный план, и зритель смотрит прямо в глаза... – Зато вся сцена семейной ссоры за праздничным столом неестественная, – продолжил интеллектуальную дискуссию Джокер. – Задумывалось как снежный ком: разбивается стакан, затем все начинают выдвигать друг другу претензии, которые накопились за много лет, и от этого у старушки сердечный приступ. Но это очень наигранно. Сразу ясно, чем кончится. – Значит, что все логично, и кульминация драмы доходит до пика там, где надо. – Это не должно быть настолько в лоб! – Ладно, это все пустяки, – сказала Регина и вышла. Не исключено, что по телефону отчитывается кому-то, что все в порядке. Джокер наклонился над стаканом на столике и, подцепив губами коктейльную трубочку, допил сок со дна. Бутерброды, слепленные Региной к фильму, он с горем пополам съел без посторонней помощи, но все попытки взять в руки стакан провалились. Он не мог удержать в пальцах, ставших неловкими и малочувствительными, предметы, даже такие крошечные, как чипсы. Регина не комментировала его фиаско, может, ее оно не слишком беспокоило, а то и напротив, успокаивало. Она просто принесла трубочку и без разговоров протягивала ему ко рту чипсы во время просмотра фильма. Джокер решил, что благодарно заткнуться в этом случае – самое то. Регина крикнула из коридора: – Слышь, Джокер, ты в сортир не хочешь? – Да! – он ответил раньше, чем вспомнил, с какими заморочками это связано, и выругался: – Ох, ептыть... Регина вкатила офисный стул на колесиках: – Глянь-ка, что у нас есть! Угнала из папиного кабинета. Залазь, прокачу с ветерком!***
Арина чуть-чуть подремала – смутно и тревожно. Ей долго не удавалось заснуть, она ворочалась, потом отключилась, но несколько раз просыпалась. Первый раз в три ночи, когда позвонил Коробицын: дорожная полиция вычислила грузовую газель с Яковлевой за рулем. Она попала в объектив камер на развязке возле «Мега-Дыбенко» – направлялась куда-то за город. Арина посчитала нужным проинформировать о новых данных Рыжова, и Дима пообещал над этим подумать. Второй раз Арина вскочила в холодном поту около пяти. Ей приснилось, как она вытаскивает из реки непрозрачные пакеты, а из них вываливается отрубленная рука в черной кожаной перчатке. В начале седьмого Гордеевой отчаянно захотелось пить, и она решила, что это намек на то, что пора вставать. Расхаживая по кухне с чашкой кофе, Арина размышляла, как бы напроситься в турбюро вместе с Вороном. Вчера девушка-менеджер так говорила по телефону с клиентом, что Арине казалось, что человек, имеющий отношение к похищению, не сымитировал бы в голосе такую беззаботность. Значит, ей неизвестно про Джокера. Вероятно, о нем могла бы рассказать та пожилая женщина, которую упоминал Шрам, но кто она и где ее искать, выяснить не удалось... Около «Охта-тур» разворачивалась довольно бурная для утра субботы деятельность. Арина даже издалека, подходя к закрытому еще супермаркету, увидела автомобили Завьялова и Воронова, припаркованные рядом. Один дворник «Прайм-маркта» лопатой закидывал снег в тележку, еще один выгребал мусор из урн на углах площадки. Помимо этого, в трех шагах от крыльца турагентства тусили два охранника. Свет в «Охта-тур» горел, жалюзи были отодвинуты. До назначенного визита оставалось десять минут. Арина подошла к машине Воронова, и дверь распахнулась ей навстречу. – Здравствуйте, Вениамин Сергеевич... – робко начала Арина, усевшись в салон, узрела там и Завьялова и кивнула ему. – Вы не передумали посетить турбюро? – спросила она у Ворона. – Нет, не передумал. – Я убеждена, что девушка, с которой вы говорили по телефону, ничего не знает про Джокера. – Ну, про Яковлеву-то она знает? – возразил Ворон. – А если не знает, то у меня хоть будет чем ответить на похищение Джокера, и тогда со мной наконец захотят пообщаться. – Успокойтесь, – попросил его Завьялов. – Мы делаем все возможное... – Причинить ей вред мы вам не позволим, – гнула свое Арина. – Мы не для того помогаем. – У меня нет другого выхода! – зарычал Ворон. – Выбор есть всегда, – жестко сказала Арина. – Я пойду в турагентство с вами и постараюсь вытянуть из сотрудницы что-нибудь полезное. А вы, «Станислав Андреич», будьте добры, отыгрывайте свою роль и не мешайте. Прищучить «Охта-тур» мы еще успеем. Ворон рассерженно засопел, но, кажется, все же совладал со своей вспышкой гнева: – Идемте, Арина Ильинична. Так уж и быть, пока я в состоянии себя сдерживать. Но это в последний раз, дальше церемониться с похитителями Джокера я не намерен. Они вылезли из машины. Арина взяла Ворона под локоть: – Итак, вы – богатый, но туповатый клиент, покупаете путевку в подарок. Хотите сами не знаете чего. Опыта путешествий за границу – ноль. Расспросов, соответственно, море. – Умеете вы, капитан Гордеева, сформулировать задачу, – мягко пожурил ее Ворон. – А вы там будете в роли кого? – В роли недалекой мамзельки-секретарши с неуместным трепом, – предложила Арина. – Да вы еще и самокритичны! Похвально. – Я – просто кладезь разнообразных достоинств! – Бесспорно, – вздохнул Ворон. – Я и раньше это отмечал. Под пристальным взглядом охранника они прошествовали в турагентство. На двери в пластиковом кармашке стояла табличка «Открыто». Внутри было все, как описывал Шрам: три стола с компьютерами, кресла, чистенько и как-то пустовато. За одним из столов, обложившись каталогами, сидела девушка с таким четким каре, что об него можно было порезаться. На Яковлеву она не была похожа ни капельки, к тому же у нее был бейджик «Валерия». Как Арина и предполагала – скорее всего, она к исчезновению Джокера имела такое же отношение, как и к убийству Кеннеди. – Доброе утро! – Валерия встала, чтобы их поприветствовать. – Пожалуйста, проходите, одежду можно вон туда повесить, присаживайтесь, Станислав Андреевич, да? – Да, – Ворон галантно помог Арине снять пальто и прошел к креслам. – Это я вам вчера звонил. Прошу прощения, что побеспокоил вас во внерабочее время. Вы очень любезны. – Станислав Андреевич очень торопится, – зачирикала Арина. – Нам никак нельзя затягивать, вопрос надо решить срочно. – Клиентоориентированность превыше всего, – согласилась Валерия. – Мы совсем недавно сюда переехали, набираем положительный отклик. Ну и, в общем-то, так я отработаю часы за вчерашнее ЧП. – А у вас вчера ЧП было? – Арина включила идиотку. – Да, вы что-то говорили, – поддакнул Ворон. – Авария в отопительных сетях, – сказала Валерия. – Насколько я поняла, вы, Станислав Андреевич, не себе тур берете? – Это подарок моему племяннику и его невесте, – деловито сообщил Ворон. – У меня, кроме племянника, никого не осталось, хочу молодых порадовать на новогодние праздники или попозже, на Рождество. Арина ожидала, что за этим последует слегка неловкий разговор о размере бюджета на мероприятие, но, к ее удивлению, Валерия достаточно изящно увильнула от этого. – Вот, я тут кое-что для вас подобрала, – она пододвинула к Ворону каталоги. – Присмотрите, может, что-либо приглянется. – Хорошо, – Ворон подмигнул Арине, мол, действуй, и принялся медленно листать страницы с яркими фотографиями. – Ой, – Арина положила руку на грудь, изображая восторг. – Как здорово – работать в турагентстве. Вы ведь, наверно, сами много путешествуете? Я-то все в офисе сижу, бумажки перекладываю... Я – секретарь Станислава Андреевича, все документы на мне, – с этими словами Арина покосилась на Ворона, пытаясь показать, что для нее честь – быть при таком уважаемом человеке. Короче, вошла в роль. – Путешествую меньше, чем мне бы хотелось, – ответила Валерия. – Тоже в своем роде больше занимаюсь документами. – А сложная у вас работа? – У нас очень маленькое агентство, – призналась Валерия. – Поэтому мы к каждому клиенту относимся как к дорогому гостю. Вы ведь понимаете, теперь люди туры сами в Интернете ищут и отели онлайн бронируют. Туристическая отрасль сильно изменилась за последние годы. – Не доверяю я этому Интернету, – Ворон оторвался от изучения отелей в Эмиратах. – У нас только надежные партнеры, – заверила его Валерия. Арина хихикнула. – А вы где отдыхать предпочитаете? – поинтересовалась у нее менеджер. – Ой, – Арине глубокую задумчивость даже изображать не пришлось. – Я море люблю. – Есть туры в Грецию. Рекомендую на майские тем, кому хочется моря, но надоела Турция и толпы отдыхающих с детьми. – Ага, – протянула Арина. – А если у меня две недели отпуска зимой?.. – Тогда Тайланд, – поддержала беседу Валерия. – Правда зима – у них самый сезон, и цены будут не самые дешевые, но оно того стоит, если в январе соскучились по солнцу, морю и песочку. – Я... я подумаю... – Я вот что решил, – объявил Ворон. – Возьму-ка я им в подарок что-нибудь с новогодним антуражем, чтобы как в сказке. Вот этот тур в Финляндию с паромом подойдет. Знаете, я подозреваю, что невесте моего племянника лучше сейчас далеко на самолетах не летать. Ну, меня они волновать не хотят, но я же не слепой... – Оу, ясно-ясно. В подтверждение своих намерений Ворон вынул из кармана толстую пачку пятитысячных. Арина нервно сглотнула и замолкла. Пока Ворон расспрашивал Валерию про то, сколько ему доплатить за гостиницу со спа и сауной, посещением резиденции финского Санта-Клауса с трудновыговариваемым именем Йоулопукки и саамской деревни, чтобы полюбоваться на оленей и северное сияние, Арина шарила глазами по офису. Следов падения люстры с потолка или взрыва компьютера не наблюдалось, так что версию Шрама с внезапным несчастным случаем можно было отбросить. Никаких признаков борьбы типа оторванного мебельного канта или треснувшего цветочного горшка. Чисто, все новое, бумаги аккуратно разложены. Арина встала и подошла к окну, частично скрытому шкафом. Оказалось, тут у них дверь в санузел. Окно выходило не на изученную вдоль и поперек парковку, а на ветки чахлых кустиков на заднем дворе здания. Притворяясь, что рассматривает кактусы на подоконнике, Арина отодвинула жалюзи. Под окном лежал нетронутый снег, нет никто из окна туда не вылезал. А вот за другим шкафом Гордеева рассмотрела дверной косяк. А если как раз здесь прячется проход между «Охта-тур» и служебными помещениями супермаркета? Эту дверь очень удачно замаскировали, пытаясь утаить эту связь. Нарочно? Получается, да. Зачем? Из-за Джокера? Кто-то догадывался, что его придут искать сюда? Тем временем Ворон стал обладателем двух путевок в Финляндию. Номер на двоих в отеле был забронирован на фамилию «Камолов». Судя по невозмутимости Валерии, ей имя Джокера ни о чем не говорило. Она пересчитывала деньги, и Ворон поглядел на Арину, мол, подключайся. – А вам еще один сотрудник не нужен? – спросила Арина. – Может, рекламу в Google настраивать или в социальных сетях с клиентами общаться? – Арина? – удивился Ворон и поднялся с кресла. – Я для сестры! Не для себя! – и обращаясь к Валерии затараторила Гордеева, понизив голос: – Просто у меня сестра летом закончила курсы по SMM, успешно поработала на двух проектах рекламщиком и теперь ищет третий, чтоб на постоянку, она отличный специалист, пишет грамотно, сама фотографирует, с техникой на ты... – Арина, я все равно ее в штат не возьму! Металлопрокат не рекламируют в этом вашем Сто-грамме! – строго сказал Ворон. – Инстаграмме! Валерия с улыбкой взирала на их шутливую перепалку: – Довольно много клиентов приходит на наш сайт, который стоит в результатах поиска на хороших позициях. Но я могу спросить у нашего директора про развитие профиля в соцсетях. – Ой, спасибо! – заахала Арина, надевая пальто. – А можно вашему директору позвонить по этому вопросу? – Да, – Валерия взяла с соседнего стола визитку «Регина Яковлева» и протянула Арине. – Телефон тут указан рабочий, за него я отвечаю, а вот электронная почта – лично Регины Ансаровны. Думаю, вам будет удобнее ей написать напрямую, чем ждать окончания праздников. Мы с понедельника закрываемся на каникулы и работаем только онлайн. – Регина Ансаровна? – вытаращилась Гордеева и поймала такой же сумасшедший взгляд Ворона. – Регина Ансаровна? Какое редкое отчество... – Ага, редкое, – пожала плечами Валерия. – Огромное вам спасибо за помощь, мы с сестрой обязательно Регине Ансаровне напишем насчет работы, – и Арина чуть ли не пинком выгнала Ворона на улицу. – До свидания! Ворон поиграл желваками: – Уволю всех к чертовой матери! Так проверяли эту Яковлеву, что никто не посмотрел на ее отчество? Экспонаты Кунсткамеры, а не консультанты! Горскому голову надо оторвать за такие проколы, потом обратно пришить мелкими стежками и еще раз оторвать. – Разберемся! – Арина потащила Ворона к машине. Нужно было поделиться информацией с Завьяловым и остальными участниками расследования.***
Рыжов зевал и тер глаза. Гера, который подремывал вторую половину дежурства возле дома директора «Прайм-маркта», рулил аварийкой «Жилкомсервиса», лавируя на расстоянии двух-трех автомобилей от подозреваемого. Друзья пришли к выводу, что Салим Газифуллин, никуда не сворачивая, возвращается к магазину, поэтому особо рьяно к нему не цеплялись. – О, Арина звонит, – Дмитрий выудил из куртки телефон. – Арина Ильинична, наш объект направляется на рабо... – Мы с Вороном побывали в «Охта-тур»! – крикнула Арина в трубку. – Ты не представляешь! – Что, у них там мумия Тутанхамона в качестве рекламного стенда красуется? – захотел рассмешить ее Рыжов. – Тьфу, Дима!.. Не сбивай! У Яковлевой отчество – Ансаровна! – Неужели дочь? – Рыжов резко проснулся от таких новостей. – С другой фамилией? – А ты как думаешь, много Ансаров на квадратный километр Охтинского района? – И вы только в турагентстве это поняли? – Да, полный прокол, – признала Арина. – Но теперь есть хоть какие-то доказательства и нормальное объяснение того, почему администрация «Прайм-маркта» ей активно помогала! Можем их прижать. – А знаешь что, Арина... – у Рыжова родилась идея. – Гера, притормози где-нибудь, Газифуллин-сын нам больше не нужен... – Как скажешь, – флегматичный Гера стал перестраиваться в крайний правый ряд. – Арина, вы где? – спросил Дмитрий. – Проводим разбор полетов у детсада неподалеку от супермаркета, решили, что не стоит так светиться на пустой парковке. Завьялов по телефону материт Николая Степановича. Ворон по телефону материт своего адвоката, который досье на всех собирал. Отдельные фразы не грех и записать для потомков. Например, «чучундра бесхвостая, чтоб на тебя икота напала»... – Арина, мне кажется, что я догадываюсь, куда Яковлева поехала на грузовой газели, – проговорил Рыжов. Гера остановился на обочине и с изумлением посмотрел на него. – От «Меги» можно без проблем укатить за город, – начал Дима. – Трасса идет на восток. – Мурманское шоссе, – подтвердила Арина. – Уж что-что, а это направление мне знакомо. – Мы с Герой копались в присланных тобой данных. У Ансара Газифуллина есть дом в Самохвалово, в декларации значится как дача. – Поселок элитный, – вставил Гера, и Дмитрий протянул к нему руку с телефоном. – Слышишь, Арина? Вряд ли у него там халупа с деревянным сортиром на улице. Скорее, это дом в несколько этажей с бассейном и баней. – Самохвалово, – повторила за ним Арина. – Роман Евгеньевич, у Газифуллина дача в Самохвалово. – Туда от «Меги» прямая дорога, – раздалось на заднем плане. – Если они все одна семья... – Гера так и завис с открытым ртом. – Арина! – сказал Рыжов. – Какой точный адрес у дачи Газифуллина? Надо ехать туда! Если Яковлева с газелью не там, то я – Мэрилин Монро! – Дима, гоните в Самохвалово, и мы тоже! – завопила Гордеева. – Ну что? – Рыжов повернулся к другу. Гера кивнул и наконец закрыл рот: – Помчали! И они помчали. Дмитрий в очередной раз порадовался, что он не один, а с Герой. Остальные из рабочей группы по похищению догнали их у элитного коттеджного поселка. Дмитрий едва задумался, как они проникнут внутрь через шлагбаум и охрану, но тут подкатил мерседес Завьялова, а следом и Ворон сотоварищи. Завьялов решительно зашагал к будке на въезде, а к их машине подбежала Арина. – Привет! Новости есть? – спросил ее Гера. – Есть, и не то чтобы хорошие. Я говорила, что Ворон отправил человека проследить за Газифуллиным в «Пулково»? – Да. – Так вот, из аэропорта Газифуллин напрямую рванул на кольцевую, переехал Неву по Большому Обуховскому мосту и несется в нашу сторону. Минут через пятнадцать-двадцать будет здесь. Человек Ворона звонил с той же злополучной развязки возле «Меги». – Думаешь, едет сюда? – заподозрил Рыжов. – Сюда, – охнула Арина. – По всем приметам сюда. Если только у него еще какая-то недвижимость не затесалась, к примеру, в Шлиссельбурге. – Ну, может, дела срочные нарисовались, – наивно предположил Гера. – В области. – У него на полдень назначены переговоры с Вороном, их же не отменили? – Какое там! – видно было, как Арина волновалась. – По-моему, ждет этой встречи с большим нетерпением. Будем надеяться, что Джокера мы найдем раньше, иначе остается только молиться, чтобы избежать кровопролития. Представьте, если какой-то криминал случится с председателем городского комитета... – Головы в ГУВД полетят, – хмыкнул Гера. – Вместе с погонами. – И это еще мягко сказано! Шлагбаум поднялся. Из будки вышел Завьялов. – А вы группу захвата вызвали? – ехидно поинтересовался у Арины Рыжов. – Судя по всему, мы сейчас угодим в самый центр бандитских разборок. – Нет, не вызвали, операция секретная донельзя, – Гордеева пихнула Геру в плечо. – Заводи! Мы должны быть там первыми! Авось справимся с одной девушкой. Табельное оружие при нас, с утра сходили, получили. – Я понятия не имею куда, – ответил Гера. – Навигатор номера домов не показывает. Первым в поселок все-таки проехал Завьялов, затем аварийка «Жилкомсервиса», а замыкал процессию Ворон. Кажется, Роман Евгеньевич подробно расспросил, где искать нужный дом, потому что они оказались у коттеджа, за ажурными воротами которого была припаркована газель с эмблемой «Прайм-маркт». В доме и во дворе не было никаких признаков жизни. Все высыпали из машин. – Ну что? – предложил Гера. – Работаем традиционным способом «Проверка газового оборудования»? Мрачный Ворон отмел этот вариант сразу: – Вламываемся без разговоров! – Вениамин Сергеевич! – оборвал его Завьялов. – Пока я как представитель власти здесь решаю, что делать! Никакого штурма я не позволю. Ворон презрительно выпустил в утренний морозный воздух клуб пара. Двое бугаев, приехавших с ним, нервно сжимали кулаки. – Дима, сделай что-нибудь! – зашипела за спиной Гордеева, и Рыжов вызвался быть добровольцем-первопроходцем: – Давайте-ка я посмотрю тут замки, вдруг их без лишнего шума можно открыть? За неимением лучшего, все согласились. Замок на воротах оказался дюже навороченный. Поэтому, чтобы не терять с ним зря время, Рыжов с помощью вороновских бугаев перелез через ограду, следом Гера протолкнул под воротами его чемодан. Все маневры остались без реакции, дом стоял как вымерший. Тут уж Дмитрий принялся за дело, и через несколько минут аккуратной работы дверь поддалась, и он бесшумно вошел. Эх, надо было у Гордеевой пистолет взять. В одиночку безоружным проникать сюда было глупо, но ничто не указывало на то, что у Яковлевой были сообщники. Она должна быть тут одна, ну, не считая Джокера. А он еще тут. Если бы его просто зарыли в лесу или утопили в Ладоге, то грузовая газель вчера вернулась бы на свое законное место у супермаркета... Рыжов достал большой гаечный ключ. В доме царила тишина. За воротами наоборот металась толпа народа. Дима поморщился – всю округу ведь на уши подымут. Он высунулся обратно, с крыльца показал им, чтоб они заткнулись, приложив палец к губам, и вошел в прихожую. Нет, Рыжов знал, что Джокер горазд на придурочные выходки, но реальность превзошла все его ожидания. Парень обнаружился в комнате с окном, увешанным гирляндой, и телевизором на стене. По-видимому, это была гостиная. Правда, в данный момент ее использовали как спальню – Джокер и девушка с длинными черными волосами, по контексту, скорее всего, Регина Яковлева, без задних ног дрыхли на широченном диване, накрывшись пледами. Появление Рыжова оба проигнорировали. Ничего себе похищение! Рыжов, не веря своим глазам, подошел к дивану и едва не споткнулся о ботинки Джокера, сиротливо пристроившиеся рядом. Почему он их у порога не снял? Почему они спят в одежде? Рыжов тихонько потрепал Джокера по плечу, и тот наконец зашевелился и лениво приоткрыл веки: – О, блин жареный, – пробормотал он, сонно поморгав, и повернулся на другой бок. – Вот приснится же всякая хрень... – Уууу? – вопросительно протянула девушка и как-то странно дернула рукой под пледом. – Куда прешь, скотина, тпрууу... Дима потряс Джокера сильнее и на этот раз разбудил. – Оба-на! Рыжов, ты че тут делаешь? – прошептал тот и неуклюже попытался сесть. Дмитрий не успел ему ответить. Вслед за Джокером проснулась девушка, и Рыжову в лицо с размаха прилетела подушка. – Кто такой?! Вон отсюда! Я охрану вызову! – Регина Ансаровна? – только и смог произнести Рыжов, когда в него прилетела вторая подушка. Пришлось спрятаться за кресло с высокой спинкой, на этой стороне вроде бы было менее опасно при артобстреле. – Откуда ты меня знаешь?! – истошно визжала Яковлева. – Успокойтесь, пожалуйста, я пришел с добрыми намерениями! – уверял ее Рыжов. Джокер вяло поддакивал: – Не бойся, а? Он хоть и зануда, но мухи не обидит. – Послушайте, Регина Ансаровна, если б я хотел, я б вас спящей ухайдокал! На улице стоит банда головорезов и полиция. Может, попробуем решить дело миром? – Ты переговорщик, что ли? А ну выходи! Дима выглянул из-за кресла. Теперь, когда плед был отброшен в сторону, стало понятно, что Джокер не просто лежит, а прочно и затейливо связан. Одна из веревок вела к руке девушки, словно он у нее на поводке. В другой руке Яковлева держала кухонный нож. – Здравствуй, Джокер, Новый год, – Дима показал девушке, что оружия у него нет. – Опять эротические ролевые игры? – Меня вообще-то похитили, – проворчал Джокер, и Рыжов увидел, что у него и ноги привязаны к ножке дивана – примитивно, но эффективно. – А меня вообще-то пытались ограбить! – заявила Яковлева. – Так, – вздохнул Рыжов. – Вы понимаете, какой из-за вас кипиш поднялся? И тут к дому подъехало еще одно авто. Наверное, сам Газифуллин. Ох, что здесь сейчас начнется!..***
– Если через три минуты Рыжов не выйдет, я прикажу Стасу выбить эти ворота его же аварийкой, – пригрозил Ворон и выразительно постучал пальцем по циферблату часов. – Ну почему так радикально? – вскинулась Арина. Но у нее самой сердце было не на месте. Почему Рыжов не открыл им изнутри? Нет, ясно, конечно, что доверять выдержке Ворона нельзя, поэтому не стоило впускать его, но если что-то в доме пошло не по плану, допустим, Яковлева там не одна, а с телохранителем? С ее брата и отца могло сдаться, у них все-таки ЧОП. А если все так, как они и предполагали, неужели Дима столько времени потратил на то, чтобы обезвредить девушку? Разрешение на ношение огнестрельного оружия официально ей не выдавали, вероятнее всего, стрелять она не умеет и ничем серьезным не вооружена. Или в подвале целые катакомбы для пленников, и Рыжов ищет камеру, в которой заперли Джокера? Или у них там портал в Нарнию? Или там на входе медвежий капкан и растяжка? – Опоздали, – Завьялов ожесточенно сплюнул в сугроб. – Газифуллин приехал. Из подъехавшего белоснежного БМВ вылезли трое мужчин со стволами. Арина на автопилоте схватилась за свой пистолет, люди Ворона тоже подорвались, но Роман Евгеньевич закричал: – Внимание, работает полиция! Опустить оружие! Не делаем резких движений, сохраняем спокойствие! На этих словах из машины вышел сам Ансар Газифуллин. Арина видела его фотографию в бумажках, которые в ходе расследования притаскивал Коробицын. Но надо было признать, что в жизни он выглядел внушительнее: седина на висках, властное лицо, низкий голос – этот человек привык, что его слушают и слушаются. Газифуллин шагнул к Ворону: – Меня на въезде предупредили, что у меня на даче непрошеные гости, но я и не знал, что это вы, Вениамин Сергеевич, пожаловали. У нас же в двенадцать встреча. Вам так не терпится разобраться с вопросами по бизнесу? – Ансар Расулович, – в том же холодно-вежливом стиле ответил Воронов. – Я тут совершенно по личному вопросу. Хотя теперь незачем скрывать, от того, как этот личный вопрос решится в ближайшие минуты, будет зависеть, захочу ли я продолжать наше общение в принципе, не то что бизнес при вашем участии организовывать. – То, что происходит в моем доме, никак к нашему бизнесу не относится. – То, что происходит в вашем доме, относится к моему бизнесу напрямую! Завьялов снова попытался вмешаться: – Пожалуйста, успокойтесь!.. – У моей дочери неприятности, – отрезал Газифуллин. – Я должен ей помочь. – Неприятности вашей дочери связаны с неприятностями моего пасынка, – сказал Ворон. – И мне бы очень хотелось, чтоб их небольшие неприятности не перетекли в наши с вами крупные проблемы. И тут на крыльцо выскочил Рыжов: – Всем доброе утро! Господа бизнесмены, прошу прощения, что прерываю ваши деловые переговоры... – Рыжов, етить твою налево! – воскликнул Ворон. – Джокер здесь? – Здесь! – в дверях показался Джокер. Он привалился к косяку, потирая запястья. – Здесь я. Сейчас спущусь. Арина почувствовала, что ей полегчало. Слава богу, жив. Уже половины геморроя, который мог бы случиться, можно избежать. – С тобой все в хорошо? – спросил Ворон. – Да! – Джокер стал медленно спускаться по ступенькам, держась за перила. Он был какой-то вялый, умотанный. – Где моя дочь?! Что вы делаете в моем доме?! Что здесь творится?! – Газифуллин был готов броситься к воротам, но Завьялов кинулся наперерез: – Стоять! – Папа! На порог дома вышла Регина Яковлева. Арина удивилась тому, какой эта девушка была в жизни. На фотографии с документов и на видео издалека она была строгой, решительной и уверенной в себе, а тут лицом к лицу она казалась напуганной девочкой – закутанная в плед, волосы в разные стороны торчат, еще и в смешных розовых тапках. Регина побежала по лестнице вслед за Джокером, Рыжов подхватил свой ящик с инструментами и тоже направился на выход. Ворота запищали и открылись. – Отцы и дети какие-то, – сказал Арине Завьялов, когда Регина со всхлипом упала в объятия отцу, а Джокер подошел к Ворону, и тот со вздохом «Ну ты у меня и балбесина!» обнял его за плечи. – Идите лучше и разъясните этим важным дядькам, что все в порядке, – посоветовала Завьялову Арина. – Это был самый страшный прорыв трубы за всю мою карьеру в «Жилкомсервисе»! – признался Рыжов. – Ты цел? – спросил Гера. – О да, буквально два удара подушкой. Были бы мозги, было бы сотрясение. – Дима, ты все шутишь, – пожурила его Арина. – Арина Ильинична, вот ты мне никогда не веришь, когда я говорю правду, – упрекнул ее Дмитрий. – Скорей бы домой, поспать. Лишь бы по дороге за рулем не залипнуть. – Кстати, и мне тоже, – нахмурился Гера. – Хотя я сомневаюсь, что мама даст мне спокойно отдохнуть. Запилит насмерть! – А меня Великанова живьем съест. Я вчерашнее совещание пропустил. – Я тоже не выспалась, – пожаловалась Арина. – Столько нервяка! Ворон объявил: – Всех присутствующих приглашаю на обед в «Шлотбург»! А потом можно и деловую встречу провести, да, Ансар Расулович? – Можно, – согласился Газифуллин. – Фффух! – Завьялов снял шапку и вытер со лба пот. – Обошлось. Надо же, обошлось... Спасибо, Дмитрий. Не знаю, как бы мы без тебя и без Конюхова все это разрулили. Огромное спасибо вам, мужики. – Мое приглашение и вам адресовано, – подошел к ним Воронов. – Я перед вами в большом долгу. – Ну что, Гера, – подмигнул Рыжов другу. – Поедем в ресторан с уважаемыми людьми? – Поедем, – махнул рукой Гера. – Устроим бизнес-ланч. – Реквизиты детского дома прежние? – уточнил у Арины Ворон. – Я ведь обещал вознаграждение, помните? Вы его заслужили, как никто. – Ой, да! – Арина обрадовалась, что не придется стыдиться перед Завьяловым за то, что приняла от Ворона награду. Так или иначе, это были не совсем чистые деньги, и ей очень не хотелось, чтобы начальство думало, что она их взяла. – Вам тоже причитается, – продолжил Ворон, глядя на Диму и Геру. – Если по чести, от вас было гораздо больше пользы, чем от органов. Но я держу свое слово и никого не обижу, – зыркнул он на покрасневшего Завьялова. Тут к ним приблизился и Газифуллин: – Извините, я так понимаю, вас я обязан поблагодарить за то, что это досадное недоразумение не перелилось в откровенный конфликт? Что я могу для вас сделать? Рыжов задумался: – Это же вы, получается, владелец «Прайм-маркта»? – Да, по сути, это мой магазин. – У меня к вам одна очень маленькая просьба...***
В ресторане Джокер сидел словно кол проглотив и с трудом выдержал весь обед без фейспалмов. Хотя атмосфера за столом воцарилась дружеская с нотками самоиронии, но ему лично хотелось убиться об стену. Сначала выслушали версию происшедшего от Регины. Газифуллин при этом косился на Джокера так, что еда не лезла в горло. Почетные гости, как Джокер про себя именовал Завьялова, Гордееву и Рыжова с товарищем, в подробностях поведали о ходе расследования, и Газифуллин отпускал ремарки о том, на чем прокололись его люди, чтобы провести работу над ошибками. «Потому что у вас нет опыта в подобных заданиях», – отметил Ворон. «Мы, конечно, дилетанты в этой области, но лучше такими и останемся», – парировал его черный юмор Газифуллин. Подполковник в эти моменты делал вид, что не понимает по-русски, и налегал на закуски, а капитан Гордеева давилась минералкой. Единственным светлым пятном во всей этой тупой истории оказалось то, что ни телефон, ни пистолет, ни нож Джокера не выкинули, и по звонку Газифуллина их доставили в «Шлотбург». Шрам сигнализировал из холла: «Это к тебе, надо выйти на минутку», и Джокер ощутил себя увереннее, когда ему возвратили его вещи. Пацаны не скрывали своего облегчения, что он не пострадал и у них теперь все пойдет в обычном порядке. Только Ерема посетовал: – Так подарок Ворону и не сообразили. – По-моему, он до небес счастлив, что я в итоге не сорвал ему сделку, – сказал Джокер, которому по пути из дачного поселка в город Ворон наговорил много всего нового и интересного, а когда выяснил, зачем он поперся в турагентство, сухо бросил «Лучший мой подарочек – это ты». – Окей, вы на сегодня свободны. Я еду с Вороном в офис, черт знает, сколько эта бизнес-встреча продлится. Потом я сразу домой. – Ну, уж нет, – возразил Шрам. – У меня приказ ни на миг не оставлять тебя одного за пределами квартиры, офиса и дачи на озере. Жду тебя, сколько потребуется, а там звякнешь, я тебя отвезу. – Не в том я положении, чтобы спорить, – пришлось смириться Джокеру. Когда он вернулся к столу, обед практически закончился. Завьялов напоследок что-то втирал Ворону, Газифуллин балакал по телефону, Рыжов с дружками с аппетитом доедали десерт, а Регина, наматывая черный локон на палец, рассматривала с балкона зал внизу и сцену с живым оркестром. К ней-то Джокер и подошел: – У нас тут Вера Бельская поет, но это с пяти вечера. – Угу, – Регина опустила взгляд на свой безупречный маникюр. Джокер постарался избавиться от мысли о том, что вчера она могла располосовать ему рожу или выцарапать глаза своими когтями. – Слушай, я хочу извиниться за все. Регина молчала. Джокер тихо проговорил: – Я был бы рад познакомиться с тобой в более подходящих условиях... но тогда я вряд ли бы сразу провел с тобой ночь в одной постели... – Утырок! – расхохоталась Регина. – У меня к тебе предложение, – Джокер понял, что если она и сердится до сих пор, то готова вот-вот оттаять. – У тебя уже есть планы на Новый год? Где встречать будешь? – Не знаю, не думала пока. С семьей на даче! – Понимаешь, оказывается, Ворон купил мне тур в Финляндию на двоих. Ну, там полярное сияние, олени в Лапландии, Дед Мороз местный финский, еще какие-то плюшки... Выезд в понедельник утром. Поедешь со мной? А то в Финке одному скучно и грустно. На мгновение ему показалось, что она опять громко рассмеется и пошлет его в пень, а то и куда подальше, но она вдруг смущенно отвернулась: – Я подумаю. – Но не слишком долго, ладно? – попросил Джокер. – Я тебе завтра точно скажу, – Регина была серьезна. – После двух будет ясно. – Звони мне в любое время дня и ночи. И не только по этому вопросу. Вообще. – Ох, умеешь ты же уговаривать, зараза... – Регина вытащила из кармана пиджака телефон. – Диктуй номер.***
Акулов и Сергеев, продравшие глаза к обеду, перед субботним дежурством в «Жилкомсервисе» по дороге решили зайти в магазин. – Хорошую мы там водку купили, – сказал Акулов. – Да, Макс? – Хорошую, – кивнул Сергеев. – Полностью поддерживаю твое предложение сегодня повторить. Нам ведь дежурить еще сутки. А чем вечером заняться? Не репетировать же. – Ну, и я про то же, – согласился Акулов. – Надо собрать стратегический запас пития. И яств. – Заодно и проверим, как ассортимент нового магазина подходит для празднования Нового года. – Макс, ты правильно говоришь. Алкоголь – это очень важно! – продолжал рассуждать Акулов. – Ведь теперь «Прайм-маркт» – самый большой супермаркет в этом районе. – Володь, – при осенившей его мысли Сергеев даже остановился посреди тротуара. – Ты представляешь, какой там выбор? – Гигантский там выбор. Мы вчера и половины не увидели. Пошли! Однако вход в «Прайм-маркт» им перегородил охранник: – Простите, разрешите вас досмотреть? – С чего это? – справедливо возмутился Акулов. – Может, и с металлодетектором нас обыщете? – добавил Сергеев. – Обязательно, – подтвердил охранник. – Отойдем в сторонку. – Да что случилось-то? Мы что-то нарушили? – забеспокоились слесари. – Так, мужики, – заявил им вполголоса охранник. – Еще раз вас возле нашего супермаркета заметим – сразу пакуем и сдаем вас ментам. Понятно вам? – Не-а, – оторопел Акулов. – За что? Охранник достал телефон и, порыскав в нем, продемонстрировал черно-белые фотографии: – В нашу внутреннюю базу данных по воровству в магазинах ваши физиономии пару часов назад прислали. Так что вы у нас уже на учете. Не нарывайтесь! – Откуда? Как? – схватился за сердце Акулов. – Значит, где-то вы засветились. – Да ваш магазин всего три дня как работает! – попытался призвать на помощь логику Сергеев. – А необязательно именно в этом магазине, – пояснил охранник. – У нашего охранного предприятия точек по району много. Короче, вы сами свалите, или мне коллег позвать? – Не надо! – вспыхнул Акулов и, взяв Сергеева под руку, поволок его на улицу. – Но знайте, что вы теряете потенциальных постоянных клиентов! – Ничего, переживем как-нибудь без таких сомнительных покупателей, – ответил охранник.