Захлебнись своими чувствами, пока жив

— Признайся хотя бы себе. — вторит сознание, липкой плёнкой омывая разум. — Это убьёт меня. — замечает шёпотом он, крутя меж пальцев нити совести. Своя совесть его, давно мертва — он задумывается об этом лишь на миг. У Чефира за плечами — сотни убийств, тяжёлое детство и Чарли (почему то Чефир вспоминает, что Чарли за его плечами до сих пор). У Чефира руки дрожат от одного воспоминания о криках людей, бьющихся в агонии перед смертью. Он признается — смерти тех людей, что холодными трупами валяются за его плечами, с холодными стеклянными глазами — последнее что он хочет видеть у себя перед глазами. Чефир крутит локоны на пальцах и так смазливо улыбается, что его самого тошнит от себя — Юбэ не смотрит на него вообще. Почему то Чефир думает, что зеркалá перед ним трескаются — идут тонкой паутиной, расщепляя стекло на тысячи осколков. Он режет пальцы о эту патину тысячи осколков, и смахивает вечно лезущие волосы на глаза, пока волосы напитываются кровавой жидкостью. Он радостно щебечет о какой то пустоши, что отзывается тягучей горечью на потрескавшихся губах, пока сознание тянет пальцы к его шее, что бы оставить синеющие следы. — Тебя убивает само твоё существование. — замечает он, так нагло и елейно, что горький комок невысказанного становится прямо поперёк горла, перекрывая выход. — Замолчи. — выдыхает он — Разум шипяще смеётся с его глупости, по дюйму избавляясь от тела. Чефир вспоминает, что сам является Демоном — Разум сжирает его изнутри, пока он думает об этом. — Ты не избавишься от меня. — Разум касается его локонов пальцами, тянет сильно — до звезд перед глазами, и смеётся так глухо и издевающе, что удавка тянется вокруг горла, передавливая пути отступления. Чефир знает — идя на провакацию Разума — он не выйдет из игры живым. — Ни-ког-да. Чефир помнит на что подписался, вступая в контракт с чудовищем. Чефир вспоминает, что сам является чудовищем. Его тянет блевать лишь об одной их этих мыслей. — Я могу это сделать. — судорожно шепчет он, переплетая пальцы меж собой. Его руки мёрзнут до поледенения — он вспоминает что мёрзнет почти всегда. — Нет, глупый. Не можешь. — смеётся он и испаряется — Чефир выдыхает, переплетая волосы меж собой. Он надеется что Разум забудет про него на несколько часов — Разум смеётся ему в лицо, окликая через час. — Да что с тобой? — как то спрашивает его Юбэ, морща нос. Чефир оглядывается в признаках помощи — Разум смеётся над ним где то в углу сознания, и машет пальцами. Чефир понимает, что опять остался один. — Как обычно. — жмёт плечами он. (Чефир скрестит пальцы если это понадобится, что бы до Юбэ не дошло, что с ним происходит) — Я собираюсь спросить ещё раз. — замечает Юбэ, скрещивая руки на груди. Чефир морщится от его звенящего сталью тембра голоса. Он хочет попросить его помолчать, потому что Разум снова шипяще смеётся у него в голове, заставляя вновь колоть виски. — Ты странный. — подмечает он, указывая пальцем на помятое лицо Чефир, всё еще держа руки на груди. Чефира это неимоверно бесит.— Ты и раньше таким был. — исправляется он. — Ты стал хуже. — говорит он. — Тебя что то беспокоит? — Чефир внутренне хочет начать рвать на себе волосы — он хочет рассказать всё от начала и до конца (потому что, да, ещё как беспокоит, он отгоняет эти мысли неимоверно далеко, не касаясь ими пальцами) — он до синяков щипает себя за бедро (Так, как раньше это делал Чарли) и вертит головой, лишь бы не сказать и слова — его душит правда, он захлёбывается в ней, но отмахивается от вопросов. Ты будешь жалеть. — думает он. Он промоет себя рот с мылом, после того как Юбэ оставит его с навязчивыми мыслями. Снова. Юбэ отставать не собирается. Не в этот раз — он складывает руки на груди, подворачивая рукава рабочей униформы, и смотрит пристально — почти изжигает взглядом в голове дыру. Чефир наивно хочет пощупать своё лицо в знак уверенности, что его лицо не имеет испепеляющих дыр. — Ты выглядишь ужасно. — вздыхает он, щурясь. Чефир упорно продолжает молчать, отсчитывая до десяти, и наоборот. Его не отпускает на четвёртом кругу обратного отсчёта — он сжимает пальцы, оставляя красные полумесяцы на внутренней стороне ладоней, и кусает губы — Юбэ всё ещё смотрит на него слишком пристально. — Хватит. — Просит он шёпотом. Разум в его голове смеётся так звеняще-громко, что у Чефира разом колит в висках — он чувствует привкус метала на губах и слизывает его, давясь запахом. Юбэ сдаётся — он смегчет взгляд и так устало спрашивает, что Чефир сильнее сжимает пальцы в кулаках: — Это всё из за Чарли, да? Ты выглядишь как ходячий труп. Тебе не здоровится? — Чефир и не задумывается о том, что Юбэ попадает по всём пунктам — его горло перекрывает пути к отступлению, когда он поднимает свои омуты от пола и натыкается на согнутые домиком брови Демона и усталые звезды в глазах. — Когда ты успел стать Демоном Разума? — ехидно спрашивает он — его ноги гнутся, когда Разум снова тягуче мычит над его выходкой. «Слишком борзый.» — шепчет Разум — Чефир отмахивается от него, как от букашки. Юбэ закатывает глаза, и спрашивает, так устало и раздражённо, что Чефир подумывает отправить его куда подальше: — Когда ты спал? — Чефир жмёт плечами (он сам не помнит, когда в последний раз чувствовал себя достаточно свободно-живым после Чарли и заключения в не живое тело, что бы просто спать) — Хочу напомнить, что это не твоё дело. — язвит он. Чефир щиплет себя за бедро (вообще он не до конца уверен он ли это делает, но кожа наливается кровью в месте щипка и начинает жжечь. Разум гогочет над ним) — Ты можешь продолжать делать это пока тебе не надоест, но мой вопрос останется неизменным. — замечает он. Чефир видит в его глазах проблеск отчаяния и раздражения — он предпочитает их игнорировать, полностью не доверяя себе. — Ты странный, ты знаешь? — Чефир не уверен, что он говорит, потому что волна боли от щипка и гогота Разума бьётся о виски с ужасной скоростью, крошась неровными осколками под ногами — Чефир уверен, что стоит на них босиком. — Последний, из нас двоих, кто здесь является странным, это тот, кто забывает как дышать при виде Чарли. Я в курсе. — поднимает он руки вверх. Чефир правда не знает, в чем он в курсе, но предпочитает молчать. — Я в курсе. Тебя тошнит только от одного его имени. — он снова кладёт руки на грудь — Чефир замечает как хмурятся его тонкие брови. — Могу ли я узнать почему? — Чефир уверен — он знает ответ, но с его сухих губ всё равно слетает тревожное «нет» — его застилает муть из неровных вздохов и боли, что проходится по всему телу — Чефир помнит все места, где были оставлены следы от пальцев Чарли. — Почему ты просто не можешь оставить меня? Я знаю что я, и я знаю что я имею, так зачем тебе это? — ему хочется кричать: «Помогите мне. Я запутался. Мне нужна помощь. Меня ест изнутри, я слишком жалок.» — он лишь сухо машет рукой, снова выдавливая улыбку, и спрашивает так елейно-приторно: — Беспокоишься обо мне? — что самого начинает тошнить. Юбэ почему то на его авантюру не ведётся, Чефир думает что теряет планку — Юбэ просит его просто заткнуться: — Ты слишком много думаешь, я чувствую то, что ты думаешь за несколько километров от тебя. — Чефиру хочется язвительно спросить «неужели следишь за мной? », с его губ срывается лишь жалкое: «не лезь туда, где тебя обожжет» и скрывается за дверью. Юбэ устало трет виски. — Ты не смог! — хохочет-пищит Разум — Чефир правда его ненавидит. — Ты настолько без ума от этого парня, что твоя детская влюблённость жрёт тебя изнутри! — продолжает он, дергая прядки волос, до тупой боли в висках и звёзд в глазах — Чефир пытается остановить его, хватаясь пальцами за воздух — Разум разадоривается лишь сильнее. — Ты беспомощен, Че-е-еф. — тянет он, Чефир почти видит как тот смотрит на него, заламывая пальцы в ожидании ответа. — Я избавлюсь от тебя и от этой влюблённости. — гневно шипит Чефир. Разум гогочет над ним слишком громко. — Ты — сплошное развлечение. Мне будет жаль терять такого клоуна. — наигранно-грустно сообщает Разум. Чефир собирается убить его. Юбэ вылавливает его через неделю, слишком помятого для разговоров и слишком неразговорчивым. Чефир гневно посылает его, прося не вмешиваться не в своё дело, пока Юбэ не затыкает его простым: — Я не трону тебя. Я обещаю. И ещё одним, почти еле слышным: — Ты доверяешь мне? Чефир шлёт его ещё дальше, пока его сердце рвётся, а Разум в голове заинтересованно потирает руки. — Это нет? — спрашивает он, пока Чефир заламывает пальцы в поисках выхода. Его сердце рвётся ещё сильнее, когда Юбэ смотрит только на него. — Чего ты добиваешься? — шипит он. Юбэ жмёт плечами и продолжает так наивно по детски, что У Чефира сердце снова делает кульбит: — Разговора. Чефир стонет через зжатые зубы и трет виски. Разум заинтересовано качает ногами в воздухе, подпирая лицо руками. — Почему бы тебе просто не отстать от меня, если я скажу нет? — Потому что ты не скажешь мне нет. — Ты так уверен в этом? — Я уверен в тебе. — Не высказанным «Не уверен» Юбэ давится и тушит в себе, как тлеющую сигарету. — Ты слишком самоуверен. — склыдывает на груди руки Чефир и вздыхает. Разум ржет над ним откровенно — он знает, что Чефир почти сдаётся, когда Юбэ еле заметно поднимает уголки губ в улыбке. — Тебе нравится. Разум гогочет, потирая руки — Чефир сдаётся. — Да. Я и не скрывал этого. Юбэ заправляет волосы за уши, и Чефиру хочется смеяться — громко, надрывно, сдирая подсохшую корочку на рынках, раздирая горло в кровь, потому что Юбэ целуется, так, как он себе и представлял — мокро, симиная сухие обветренные губы, водя пальцами по пальцам и Чефир правда готов рассмеяться — Разум замолкает и молчит до самого вечера. Чефир смотрит на него большими глазами удивления — его губы мокрые и он дышит через раз, пока Юбэ всё ещё держит его пальцы в своих, цепляясь за них костяшками. — Это ошибка? — спрашивает он. Чефир облизывает губы и ему до чёртиков хочется снова поцеловать его потрескавшиеся губы. — Всё что связанно с тобой — ошибка. — шепчет он. — Но я предпочту постоянно ошибаться, чем не делать этого вовсе. Спасибо. Юбэ сжимает его пальцы в своих, пока Чефир давится невысказанными чувствами. Разум замолкает и от этого становится тошно. Он мёртв изнутри. Разум напомнит ему об этом чуть позже — сейчас его пальцы наконец то согреты, а от чувства беспомощности не хочется блевать. Он скрывает всё то дерьмо, что копилось в нём ничтожно долго, и умирает изнутри. — Спасибо. И этого достаточно.