навечно

что-то теплое обволакивает талию, мешает дышать, не дает чувствовать собственное тело. вдох… чону открывает глаза, скачут белые пятна, ничего не видно, темно. пытается пошевелить рукой, поднять голову… не получается. лишь сдавленный хрип вырывается в пустоту, отзывается тишиной, затем мягким шёпотом прямо над ухом. он нежный, убаюкивающий и неразборчивый, но отчего-то сердце бьется быстро в панике. — что со мной? в ответ короткий смешок, такой издевательский, неприятный. хочется вырваться, возмутиться, дать отпор. левая рука медленно двигается, выходит из паралича, пальцы проходят по чьей-то плоти, снова тепло. чону поднимает голову, фокусируется, читает чужое лицо. хищный оскал, безумный взгляд насмехается, холодная ладонь на шее прошибает током все тело, заставляя окончательно очнуться. страха нет, воздух постепенно покидает мертвые легкие, пока крепкие ледяные пальцы сильнее сжимают горло. губы сухие, они пытаются поймать воздух, глаза закатываются и голова гудит. но ему нравится. он наслаждается. они наслаждаются.

***

громкий кашель бьется о картонные стены, возвращаясь эхом, словно бумеранг, режет уши. парень съеживается на кровати, рука судорожно ищет бутылку на полу. чону быстро опустошает пластик, переводит дыхание, в горле еще першит, но кашель проходит. он пару секунд пустыми глазами смотрит в стену с грязно-желтыми разводами, и из-за полумрака не сразу доходит, что это за место. — нет… срочно валить отсюда. мерзкий скрип двери тревожит и так ненормальное сознание, все вокруг раздражает, кривой номер «303» на старом дереве вызывает ярость и отвращение. рукоятка ножа удобно легла в ладонь, готовясь ударить лезвием, безжалостно убить любого, кто попадется на глаза. чону лихорадочно оглядывается, криво скалясь, вслушивается. никаких шорохов. почти незаметные красные подтеки и разводы на полу медленно тянутся к выходу, будто зовут скорее покинуть это страшное место. ноги со спокойного шага срываются на бег, спотыкаются о мягкую гнилую плоть, что торчит из дверного проема. черные глаза угрожающе блестят при виде хозяйки, голову которой так правильно украшает топор. приоткрытый рот, брови домиком, жуткая вонь и мозги мерзко запеклись от неизвестной жары на старом платье, ботинках, на полу. глаза у нее закрыты, жаль, ужаса в них чону больше никогда не увидит. парень небрежно пинает ногу, о которую споткнулся, с восхищением еще раз смотрит на труп владелицы и вспоминает за чем шел. — я ждал тебя. чону не обращает внимания на неизвестно откуда взявшегося собеседника. он молча подходит к двери, не оборачивается, игнорирует сладкие издевательские нотки в голосе, дергает ручку, но та поддаваться грубым рукам не торопится. неизвестно откуда взявшаяся паника резко подкатила, овладела рассудком. парень лишь безнадежно колотит дверь, разбивая кулаки в кровь, пинает, но та не поддается. кожа уже стала невыносимо жечь, от того, что начала слазить с пальцев. еще чу-чуть и кости видно будет кажется. юноша оборачивается, смотрит в бездонные глаза пару секунд, устало скатывается вниз по стене. — что-то настроение у тебя быстро меняется, — мунджо подходит ближе, опускается на корточки и смотрит пожирающим взглядом. — минуту назад такой уверенный был, а при виде меня сжался, как котенок. «которых вы убивали» — я не должен быть здесь, — юн долго смотрит на мунджо, глаза в глаза, терпит, как сухая ладонь заботливо прижимается к собственной щеке, гладит большим пальцем скулу. — я выбрался. — ты мертв, лапуля, — мунджо наблюдает, как меняются эмоции у парня напротив, как он старается не показывать это. но скрыть от внимательных глаз ничего не получится. доктор наклоняется ближе, что-то еще собирается сказать… — псих, — чону резким движением дергает рукой вперед, слышит приятный звук воткнутого по самое основание ножа, чувствует, как пульсирует чужое сердце, прокручивает его, наматывает на самое лезвие, вытаскивает резко, со звоном. почти черная кровь густо струится по руке, неприятно липнет к коже, мгновенно сворачивается. мунджо хрипит, роняет голову на чужое плечо, почти не дышит. и улыбается, но этого никто не видит. а надо ли? несколько секунд они сидят в таком положении, все перепачканные кровью одного человека. — сам сдохни, ублюдок. чону поднимается, толкает тяжелую тушу в сторону, слышит глухой звук соприкосновения тела с полом, не оборачивается. он смотрит в маленькое окно с разбитым стеклом, на небольшом столике в комнате владелицы, видит связку ключей. пальцы ловко подхватывают кольцо глупого брелка, чону последний раз смотрит на мертвого стоматолога, пинает того в живот напоследок и отпирает массивную дверь. «я ведь уже убил его ранее» парень осознает, что произошло, быстро бежит на первый этаж, корит себя за все грехи, молится неизвестно кому и не оглядывается. он думает о том, какие последствия это все принесет, хочет сбежать от самого себя. все надежды безнадежно рушатся, разбиваются вдребезги, потому что выхода отсюда нет. есть только бетонная толстая стена. юноша непонимающе хлопает глазами, ищет телефон, но в кармане только нож. удивительно, ведь он прекрасно помнит, как кинул его на полу рядом с ненормальным. — «верно, я уже убил его и давно выбрался отсюда. дурной сон», — чону быстро складывает два плюс два, бежит наверх. дыхание у него сбитое, по виску стекает капелька пота. маленькая надежда кричит о своем существовании, поэтому он пробегает мимо железной двери четвертого этажа выше. дверь крыши легко поддается, прохладный вечерний ветер треплет черные волосы, чону наблюдает за сонным городом, вдыхает запах свободы. — выглядишь счастливым, — мунджо встает рядом. — потому что это очередной кошмар, я скоро проснусь, — чону вздрагивает, затем облегченно улыбается. — ты уверен? — доктор усмехается. — да, ведь ты мертв, входная дверь не может быть замурована, а я лежу в больнице. — глаза его светятся от счастья, в них сияют огни небольшого района. — последнее, что ты помнишь — это больница? — мунджо нравится играть с ним. нравится, как эти огни тухнут с осознанием, но юн молчит. доктор ликует, замечая, как меняются красивые черты лица, наблюдает за чужими раздумьями. — ты помнишь, как убил джиын? — что сказал? — чону хмурится, хватает мунджо за воротник рубашки, злится. если это сон, он готов в третий раз убить этого придурка. — за словами следи! — бедняга, совсем ничего не помнишь. я ведь никогда тебе не врал. ничего, воспоминания о жизни вернутся со време… красавчика прервал кулак, неожиданно прилетевший в скулу, но жуткую ухмылку с лица не стер. он не собирался терпеть вечно такое обращение, поэтому схватился руками за чужие плечи, коленкой резко ударил в живот чону, выбивая из того порывистые выдохи и болезненные стоны. мунджо вцепился в черные волосы, еще несколько раз нехило так ударил парня, который уже наполовину сложился, но на ногах стоял. к старым пятнам крови добавились свежие, более светлые. чону понимал, что еще немного и вырубится, поэтому времени не терял, и единственным выходом из столь гадкого положения были зубы, которые стоматолог выдернуть еще не успел. взгляд плыл, безумно тошнило, и весь рот наполнился железной кровью, но вцепиться крепкой хваткой в бок он успел. отвратительно, что ком в горле встал. оба были на пределе, топтались по краю крыши, намереваясь скинуть друг друга вниз. еле отцепив от себя юношу, мунджо усмехнулся. его волосы растрепались, дыхание сбилось, но счастливая улыбка осталась на месте. ему действительно нравится? жуть. хотя сам чжону выглядел примерно также. — ты мне нравишься, — стоматолог сделал шаг вперед, чтобы чону упал, но тот крепче схватился за плечи другого парня. — выкинуть меня собрался? — юн перешел на крик, всеми руками вцепился в плечи мунджо. — ты уверяешь меня, что спишь, но разве во сне можно умереть? резкий толчок в грудь отрезвляет, но руки не дотягиваются до убийцы, в котором чону видит спасение в данный момент. у мунджо сейчас такой искренний восторг, улыбка, как у ребенка, которому щенка купили. как он может быть счастлив, убивая человека? хотя, звучит так лицемерно, но юн об этом совсем не думает. пальцы больше не чувствуют холод, тело ощущается невесомым, через пару секунд разбиваясь об асфальт. он чувствует невыносимую боль и теперь уверен, что по-настоящему умер.