Среди огненных цветков

Вэй Ин медленно сполз по стене, держась за живот одной рукой, а второй — за стенку. Боль, сравнимая разве что с проникновением тупого ржавого ножа под рёбра, сводила с ума. Обычно течки юного омеги сопровождались неприятными ощущениями, но не настолько. Судорожно выдохнув, Вэй Усянь чудом добрался до тумбочки в общей спальне ордена Гусу Лань, где никого сейчас не было, и съел пару таблеток обезболивающего, не запивая водой. Осталось дождаться, пока оно подействует. Он ждал. Ждал и искренне надеялся на то, что жизнь его закончится не так позорно: в кругу альф, которые порвут его во всех возможных смыслах. Внезапно в комнату кто-то постучал. Вэй Ин вздрогнул всем телом, испуганный взгляд метнулся к двери, а сам он зажал нос. Чувства обострились до ужаса. Он ощущал… буквально каждой клеткой своего тела ощущал запах альфы. Молчаливый гость застыл на пороге, принюхиваясь. Вэй Ин готов был поклясться, что слышал, как с шумом за дверью вдохнули воздух, в котором витал стойкий аромат течного омеги. И зачем он только солгал, что он альфа… И так некстати кончились подавители его омежьей сущности. Ситуация была патовая. Вэй Усянь впервые за свою недолгую жизнь стал молиться, чтобы альфа ушёл. А ведь Цзян Чэн предупреждал, что у Ланей обучаются одни альфы… — Кто здесь? — раздался знакомый голос главы ордена. — Цзэу-цзюнь, — проскулил омега, обрадованный появлением Первого Нефрита. Уж он-то славился выдержкой. — Помогите… Дверь с тихим шорохом открылась и закрылась за спиной мужчины. Он покачал головой и присел на корточки возле Вэй Усяня. — Молодой господин Вэй, зачем вы солгали мне, что вы альфа? — голос его был тих и спокоен. Как будто перед ним не течный омега, а один из кроликов Лань Ванцзи, не вызывающий никакого порочного желания. — Я… я хотел обучаться у вас… — проскулил омега, уткнувшись носом в колени. — После того, как проявилась моя принадлежность, передо мной закрылись все двери Правильного Пути… — Ох, — вздохнул альфа, поднимаясь на ноги и протягивая руки к омеге. — Вставайте. А то вы рискуете простудиться. — Х-хорошо, — Вэй Ин поднял на него взгляд и тут же отвёл его в сторону. Сел на кровать. — Я схожу за одним отваром, а вы подождёте меня в моей цзинши. Идемте. На Облачные Глубины опускались летние сумерки. В воздухе витала горная прохлада и стойкий аромат озона после прошедшей совсем недавно грозы. Вэй Усянь торопливо брёл за Лань Сичэнем, постоянно озираясь по сторонам и прижимая обе руки к животу, боль в котором постепенно угасала. Уединённая комната Цзэу-цзюня была наполнена ароматом умиротворяющих благовоний. Курильница стояла на журнальном столике, рядом лежал свиток, книга и писчая кисть с тушенницей. Ничего лишнего. Всё дико аккуратно. Омега присел на одну из циновок и сложил руки на коленях в самой благопристойной позе. Лань Сичэнь улыбнулся, заверил слегка осмелевшего Вэй Ина в том, что никто здесь его не потревожит, и ушёл за отваром. Вэй Усянь, ощутив себя более-менее здоровым, стал измерять шагами комнату, заглядывать в ящики и к своему удивлению нашёл целый кувшин «Улыбки императора» и больше ничего компроментирующего главу ордена Лань. — Вот это повезло! — омега похлопал себя по бокам и глотнул любимого вина. По телу разлилось приятное тепло. — Вэй… Ин, — послышался приглушённый, до боли знакомый голос. Омега замер, его глаза округлились, и он… едва не потерял сознание. — Лань Чжань… — нервно хихикнул юноша, отступая на шаг назад, но всё так же крепко обнимая кувшин. — Что ты… тут делаешь? Лань Ванцзи шумно вдохнул аромат благовоний, смешанный со сладковатым запахом омеги, и прикрыл глаза. Его терзало нестерпимое желание овладеть, и безумная ревность. И, пожалуй, его догадки о том, что делает течный омега (а он догадывался о сущности Вэй Ина) в комнате его брата, были максимально непристойными. — Ты стал омегой моего брата? — Ты свихнулся? Я… я просто… Второй Нефрит сократил расстояние между ними до минимума и схватил парня за руку. Тот содрогнулся всем телом и простонал, когда почуял стойкий запах альфы и сандалового дерева. Кувшин с вином выпал из ослабевших рук юноши и разбился. Но Ханьгуан-цзюнь даже бровью не повёл. Он смотрел неотрывно на стоящего перед ним Вэй Усяня, что-то решая в своей душе. — Значит, ты не омега… моего брата? — голос альфы слегка охрип. — Когда ты стал таким многословным, Лань Чжань? Отпусти меня. Лань Ванцзи сильнее сжал пальцы на предплечье Вэй Ина. — Ещё раз… — прикрыв глаза, прошептал Ханьгуан-цзюнь. — Что? — удивился омега, пытаясь высвободить руку из цепкой хватки. — Просто тут… — Моё имя. Ещё раз. — Кажется, самообладание стремительно покидало альфу, судя по проступившим венам на висках. Но его голос не дрогнул. — Лань Чжань… В это же мгновение одним рывком Лань Ванцзи прижал юношу к себе и, зарывшись носом в густые мягкие волосы, рассыпавшиеся по хрупким плечам, крепко стиснул пальцами его бока. Вырваться не представлялось возможным, да и нужна ли Вэй Ину свобода? Сейчас. Когда он млеет в крепких объятиях одного из самых сильных альф мира заклинателей. — Лань Чжань… не нужно… Альфа с наслаждением вдохнул аромат усилившейся течки, а потом распахнул ханьфу омеги и прильнул губами к тонкой изящной шее. Настойчивые губы скользили до самых ключиц, где мягко прикусили бледную кожу, пальцы же жадно исследовали бархатную кожу под нижним одеянием, которое было варварски разодрано. — Лань Чжань… — проскулил Вэй Ин, вяло сопротивляясь. — Это мимолётная тяга. Ты же потом пожалеешь о том, что вообще связался со мной. — Сцепился? — переспросил Лань Ванцзи, отчего мочки его ушей заметно покраснели. Лицо Вэй Усяня вспыхнуло пожаром настоящего стыда. Он тут же застучал руками по широкой груди заклинателя, понимая для себя, что он попал в клетку, из которой никуда не деться. — Связался! Не сцепился! — зашипел юноша, внезапно оказавшийся на полу. — Лань Чжань… прошу… — Ты слишком многословен, — холодно заявил Лань Ванцзи, быстро рассправляясь со своим поясом, а затем и со штанами. Вэй Усянь закрыл глаза и, к своему удивлению, ничего не почувствовал. Альфа нависал над ним грозовой тучей, но со спокойным выражением лица. Его руки больше не сковывали движение, и он внезапно заговорил: — Ты… с ума сводишь, — фыркнул он и отвернулся, после чего поднялся на ноги. — Лань Чжань… — почти разочарованно выдохнул Вэй Усянь, глядя уже в спину альфе. — Я… Он так и не смог попросить его остаться. Лань Ванцзи запахнул свои одежды и вышел из комнаты, сжимая руки в кулаки до боли и побеления костяшек. Вэй Ин долго смотрел ему вслед. *** Отвар, который для Вэй Ина любезно приготовил Лань Сичэнь, оказался отвратительным на вкус, но действенным, потому что жгучее желание отдаться первому попавшемуся альфе — прошло. Теперь, сидя в общей спальне, где галдели остальные ученики, Вэй Усянь вспоминал то спокойное выражение лица и наполненные болью глаза Лань Чжаня, который теперь даже не появлялся на занятиях. Следующие два дня прошли спокойно, Вэй Ину даже удалось не думать про альфу, которого и след простыл. Но на третий день юноша существенно обеспокоился. Он обшарил все Облачные Глубины, пока не наткнулся на уединённую полянку, где сидела одинокая белая фигура в окружении маленьких крольчат. — Лань Чжань! — обрадованно воскликнул омега, бросившись к альфе. — Куда ты про…пал… Взгляд зацепился за окровавленный рукав и висящую плетью руку Лань Ванцзи. — Где ты был? Что с тобой случилось? — Вэй Ин присел рядом и потянулся к чужой руке, но заклинатель отодвинулся от него. — Охотился. — На проблемы? — нагло ухмыльнулся омега, откинувшись назад и закинув ногу на ногу. — Запрещено дурачиться, — холодно бросил заклинатель, взяв в руки одного из кроликов. Вэй Ин лишь хмыкнул и пихнул травинку в рот, которую тут же принялся смаковать. Он по-прежнему наблюдал за Лань Ванцзи, который представлял собой тонко и искуссно выточенную статую божества. Омега даже невольно залюбовался, а потом всё-таки взял юношу за рукав и подёргал. — Лань Чжань, а где же кролики, которых я тебе подарил? Они были больше этих. Альфа вздрогнул и покачал головой, после чего хрипло ответил: — Они обычно уходят в лес. — Зачем? — Чтобы… чтобы… — Что ты пристал к нему, Вэй Ин?! — рявкнул появившийся словно из ниоткуда Цзян Чэн. Вэй Усянь засмеялся и поднялся на ноги. — Не делай такую злую рожу, — фыркнул он на друга, а потом обратился к Лань Ванцзи: — Хочешь, я позову лекаря? Альфа отрицательно покачал головой, даже не удостоив омегу взглядом. И оба приятеля ушли, оставив одинокого заклинателя наедине с собственными мыслями и десятком маленьких пушистых комочков. — Они ходят в лес размножаться… Вэй Ин… *** Он пришёл ночью. Когда все ученики спокойно спали в своих постелях, даже не подозревая, что среди них затаился омега. Вэй Ин лежал на животе, крепко обнимая подушку, когда Лань Ванцзи присел возле него на корточки и взял за руку. — Вэй Ин… Тот проснулся, проморгался осоловело и сонно улыбнулся. Он был в полной уверенности, что спит и видит странный сон. — Пойдём, — Второй Нефрит потянул юношу за руку, и тот покорно встал и направился за ним. Ночь была чудесной: звёздной и ясной. Прохлада повисла в кристально-прозрачном воздухе и опьяняла. Луна королевой небосвода сияла над их головами, освещая ночным путникам дорогу серебристым призрачным светом. — Куда мы идём? — немного поёжившись от холода, спросил омега. — К кроликам. Ты хотел узнать, куда они уходят. Вэй Усянь сонно зевнул и посмотрел на свою руку, которую так крепко сжимал Лань Чжань. Он всё ещё слабо понимал сон это или же явь, но знал наверняка — эта тёплая сильная ладонь ему приятна. Они миновали полянку со спящими крольчатами и направились к лесу. Тропа была заросшей, поэтому им пришлось постараться, чтобы добраться по ней до ещё небольшой поляны, где огненными искрами цвели сотни папоротников, среди которых резвились кролики, подаренные Вэй Ином. Чёрный и белый. Глаза омеги удивлённо расширились, он обернулся к своему спутнику и внезапно застыл, когда губы Лань Ванцзи оказались непозволительно близко. Он опалил своим тёплым дыханием уста омеги, и они слились в жадном поцелуе. Альфа целовал требовательно, но неумело. Он обнимал Вэй Усяня одной рукой, крепко прижимая к себе, и юные тела отзывались на каждое касание, на каждый поцелуй по коже обоих пробегались мурашки. Вэй Ин неохотно отпрянул от распухших от поцелуев губ Лань Чжаня, и обнял его двумя руками за шею. — Это самый прекрасный сон, который я когда-то видел, — прошептал он, а заклинатель промолчал, лишь капля грусти мелькнула в его сверкающих глазах. — Самый лучший сон, — улыбнулся Лань Ванцзи, вновь прильнув к вожделенным устам. Юное и стройное тело Вэй Усяня расслабленно лежало на расстеленных одеяниях Лань Ванцзи, который нависал над беспомощным и столь желанным омегой. Теперь он не брыкался и не толкался локтями в попытке остановить неминуемое. А когда пальцы альфы мягко вошли в текущее естественной смазкой отверстие, омега вздрогнул и вцепился в широкие плечи своего партнёра, умоляя: — Лань Чжань… нежнее… Лань Ванцзи коснулся губами кончика носа юноши, и прошептал: — Доверься мне. На смену пальцам пришёл немаленький член альфы, который вошёл легко и с характерным хлюпающим звуком. Омега содрогнулся, но не стал отстраняться. Наоборот обнял заклинателя руками и ногами и тихо простонал, упиваясь ощущениями. Каждый толчок заставлял Вэй Ина выгибаться навстречу жарким ласкам и стонать в голос, от переполняющих его чувств. Он любил. Любил как никогда этого юношу, что сейчас сливался с ним в едином первобытном танце страсти. Вэй Усянь непрестанно звал его по имени и царапал спину короткими ногтями. Лань Ванцзи же старался сдерживаться, чтобы не навредить своему омеге. Своему. Ему так нравилась эта мысль, что он начал ускоряться и достиг своего пика, толкнувшись на всю длину вместе с начавшим разбухать узлом. Вэй Усянь мигом откинулся назад и заскулил, пытаясь отстраниться. — Нет… Лань Чжань… — Поздно, — самодовольно проурчал заклинатель, обняв своего омегу двумя руками, одна из которых была по локоть забинтована. Сперма бурным потоком выплеснулась внутрь Вэй Ина, и тот ощутил в полной мере, каково это — быть сцепленным омегой. Он рычал и мотал головой из стороны в сторону, повторяя имя своего альфы. Лань Чжань же гладил его подрагивающий член, целовал шею и плечи, облизывал торчащие розовые соски в попытке успокоить и доставить удовольствие. — Лань Чжань, я сейчас с ума сойду, — проскулил омега, надеясь, что распирающие ощущения уйдут. — Не сойдёшь, — Лань Ванцзи мягко стёр с его щеки покатившуюся слезинку. — Я никому тебя не отдам. Моё сердце трепещет в твоих руках, Вэй Ин. — В моих… руках? — удивился юноша, а потом отвернулся в сторону, заливаясь краской. — Не говори таких смущающих вещей… — Хорошо. На лес опустились розовые предрассветные сумерки, когда наконец-то два юноши нехотя отпрянули друг от друга. Узел давно ослаб, но голодный до ощущений Вэй Ин снова и снова требовал юного альфу взять его. Теперь же оба лежали на мокрых от пота одеяниях Лань Ванцзи, приводя в порядок сбившееся дыхание. Вэй Усянь широко улыбался, держа за руку Второго Нефрита, такого прекрасного и неповторимого. Лань Ванцзи смотрел куда-то ввысь, где дневной свет затмевал жемчужины звёзд на небосводе. А потом потянул к себе омегу и поцеловал нежно в лоб. — Кролики! — внезапно воскликнул омега, глядя на то, как бесстыдно белый кролик любил чёрного. — Лань Чжань! Уголки губ Лань Ванцзи дрогнули, и он крепче обнял Вэй Ина, продолжающего подглядывать за любовными делами подаренных им кроликов. Огненных цветков папоротников и след простыл, когда юноши привели себя в порядок и направились в Облачные Глубины. — Я… я ведь тоже тебя люблю, — внезапно смущённо заявил Вэй Усянь, будто только что осознал это. — Ты улыбаешься! Ох! Я впервые вижу, как ты улыбаешься! А ну-ка улыбнись ещё раз! Ну, Лань Чжань…