Последний танец

      Тенко медленно скользит оценивающим взглядом по происходящему вокруг: большинство людей, что пришли на фестиваль, стоят возле сцены и машут руками исполнителю на ней. Большинство немного пьяны. Большинство в тематических костюмах. Кто-то стоит около бара или магазинчика. Некоторые снимают истории для Instagram.       Всем весело.       Но... чувствовать себя частью чего-то большого? Тенко мог бы, не ощущай он себя не в своей тарелке, так что нет. Не в этот раз.       Не в этой жизни.       Никогда, пожалуй?       — Круто... — выдыхают рядом.       Восхищённо, завороженно. Будто лёд в голосе тает.       Будто Гетен слышит это в первый раз.       Тенко оборачивается на своего друга, стоящего рядом, но тот не отрывает глаз от сцены с музыкантом. Тот поет что-то, похожее на рок, выкладывается на полную — вот кто является частью чего-то большого, и Тенко даже завидует. Ему хочется выть. Не совсем от причастности музыканта к фестивалю, а от того, что исполнитель над ними является частью Гетена.       Гетена, который говорил, что не нужны ему эти вторые половинки. Что он родился целым, а не калекой. Тенко считал так же — ничего, если Гетен не будет с ним, Тенко сможет и сам по себе, пострадает и махнет рукой. Но сейчас, видя, как тот растворяется на глазах в другом человеке... чертовски больно. Сильный он, как же. Врешь, Шимура Тенко.       От того, что Гетен смотрит на исполнителя так, будто видит в первый и последний раз, хочется заплакать. Упасть на колени, закрыть руками лицо и рыдать.       Потому что Тенко слишком долго наблюдал за тем, как вечно холодный Гетен с ума сходит от этого... Даби.       Слишком долго он делал вид, будто является просто другом, помогал, давал советы и выслушивал. Даже на фестиваль пришел. На самый первый, где Гетен даже слезу пустил из-за того, что кумира увидел. И на этот тоже пришел.       Тенко хочет, чтобы этот раз стал последним.       Никакой он не сильный.       Сил ему хватит лишь на то, чтобы взобраться на эту чёртову сцену и сжать Даби в смертельных объятиях, чтобы пять пальцев к нему приложить и почувствовать, как он рассыпается в его руках.       Но вместе с тем рассыплется и Гетен.       Так что Тенко не будет.       — Тебе нравится? — чисто риторически спрашивает он, а потом сам же и отвечает: — Снова нравится, не говори.       На губах Тенко показывается грустная полуулыбка, и он отводит взгляд.       — Конечно же нравится, — оборачивается на него Гетен и довольно, как кот, улыбается уголками губ, — а тебе?       Тенко косится на него, немного пьяного, в серой толстовке, с хвостиком из белых волос, с почти лишенными пигмента, но такими счастливыми глазами и прекрасными морозными узорами в них, с румянцем на щеках.       — Да, — жмёт плечами Тенко, глядя уже на Даби, — я же не прихожу чисто по доброте душевной.       — Конечно, я же за твой билет плачу, — язвит тот, пихая Тенко в плечо.       Когда Гетен выпьет и расслабится — становится куда более тактильным. Тенко думает о том, не выпить ли и ему, но Даби заканчивает петь и говорит весёлым голосом что-то про спокойную танцевальную песню. Подмигивает, призывая позвать своих вторых половинок на медленный танец. Он бросает взгляд на Гетена, но останавливается на широко ухмыляющемся Тенко, который в следующий миг за руку уводит Гетена в середину площадки. Даби, все же, невозмутимо начинает петь. Языки голубого огня позади него спокойно колыхаются вместо привычного бешенного танца, как и подол плаща.       Пожалуй, плащ, это единственное, что нравится Тенко в Даби, потому что он любит плащи в принципе. Так по-злодейски. Но в этот момент даже это улетучивается, все происходящее так быстро становится чем-то эфемерным, что даже Тенко растворяется в нем.       Он не умеет танцевать, но вкладывает в движения всю душу. Исчезает в этот миг, чтобы растаять в Гетене, в его счастливых глазах. Чтобы взять его за руку покрепче, переплетая холодные пальцы со своими. Отморозить их, но станцевать с Гетеном на этом фестивале, потому что больше Тенко с ним не придет.       Это выше его сил, но, тем не менее, сейчас он чувствует себя самым счастливым на свете.       И самым несчастным.       Тенко смотрит на Гетена, который выглядит витающим в облаках, и тонко этому улыбается. Он чувствует радость, глядя на его счастье.       Тенко кладет руку на лопатки Гетена, мягко нажимает, чтобы прижать к себе совсем чуть-чуть. Гетен не должен понять.       Тот утыкается носом в его плечо, улыбается довольно, закрывает глаза и позволяет вести себя, погрузившись в песню любимым глубоким голосом.       Гетен не замечает, как Тенко осторожно путается в его волосах около уха кончиком носа, а Тенко же наслаждается его зимним, морозным ароматом. Потом поднимает свою руку и Гетен кружится. Над ними рассыпаются голубые, красные и оранжево-желтые искры, сделанные Даби.       Атмосфера вмиг становится настолько чарующей, что Тенко забывает о всех своих тревогах и по его щеке невольно катится слеза.       Он не хочет отпускать Гетена...