Кровь и кайф

*** В баре Севику посещает дурное предчувствие. Оно крупной дрожью прокатывается по телу, от чего дребезжат даже карты в руках, и несколько завсегдатаев, решивших сыграть с телохранительницей Силко, ухмыляются друг другу, решив, что у соперницы хреновая «рука», и они вот-вот заберут всю кассу. Только вот Севика затягивается дымом, прикрывает глаза и сбрасывает веер своих карт под нос зарвавшимся идиотам. А пока те стонут и матерятся от безысходности, косит взгляд на лестницу. Её подмывает подняться наверх и убедиться, что все, если не целы, то хотя бы живы. И она даже почти встаёт, ведь играть с ней больше никто не намерен, но уже что-то другое цепкой астральной хваткой будто утягивает обратно на сиденье и заставляет сделать ещё одну затяжку. Да побольше. Выдыхая дым как можно медленнее… *** Рука Джинкс зарывается крепче в его волосы и неудобное положение для их шей становится ещё более невыносимым. Силко не собирается отпускать её плечо, а Джинкс тянет его голову влево, чтобы оставить и на другой стороне свои метки. Их борьба выглядит неуклюжей и медленной, когда руки и головы тянутся почти в противоположных направлениях, но… Когда зубы подрывательницы смыкаются на горле и снова рвут кожу, Силко отвечает таким же укусом. Сильным и жёстким. Должно быть, чувствует кровь – её кровь – даже раньше, чем она вкушает его собственную. Силко знает, какова на вкус живительная влага человеческого тела. Горячая, если тот ещё жив, с металлическими нотками, бывает слишком кислой или приторно сладкой, с примесью дури. Кровь Джинкс отдаёт мерцанием. Сладость не бьёт по рецепторам, а мягко обволакивает язык вместе с чуть ощутимым в этом водовороте привкусом железа. В нос продолжает проникать запах её кожи, пороха, смерти. Силко слышит задушенный стон, и не может понять – его или её, потому что оба продолжают пить. Она – из жажды и в конец разлетевшегося в пыль самоконтроля, он – не желая, чтобы Джинкс чувствовала себя единственным монстром. Если он выпустил её чудовище – он выпустит и собственное. Его должно было тошнить. Не может не рвать блевать от такого обилия крови, особенно чужой. Но Силко ведёт челюстью, разрывая рану, вытягивая больше с каждым глотком, и чувствует себя одурманенным, как последний отброс в Яме, для которого мерцание уже не просто способ расслабиться или…получить силу. Силко ощущает себя мусором, уже не способным даже мыслить без дозы крови Джинкс, и понимает, как сложно было сдерживаться его девочке. Кайф – это пить твою кровь… Нет… Не только. Силко готов был добавить ещё как минимум пару пунктов к этому определению. Кайф – это слышать задушенные стоны Джинкс у самого уха. Чувствовать её губы и язык, скользящие рядом с зубами по коже. Прижимать её к себе до хруста костей и шарить ладонями – они слишком широки для её спины и плеч – по редкой ткани одежды и голой коже, притягивая всё ближе и ближе, даже если это невозможно. Кайф – это отвечать утробным рычанием и кусать сильнее, когда Джинкс ёрзает на бёдрах, вызывая весьма однозначную реакцию его организма. Её реакцию он вызвал уже давно. Кайф – это наконец почувствовать, как место укуса обдаёт прохладой воздуха в кабинете, тоже оторваться, хоть и без энтузиазма, от лакомства и поднять взгляд, чтобы в следующий момент опустить веки. Потому что Джинкс тянется уже не за его шеей. Обхватывает настойчиво лицо ладонями, склоняет в удобную для неё сторону – влево – и набрасывается на чужие окровавленные губы. Целует агрессивно, жарко, абсолютно неумело. Больше кусается, оставляя на тонких губах Силко ранки, ведёт медленно языком, собирая его и остатки своей крови, вновь целует. Раскрывается, когда уже Силко нападает, толкает язык вперёд, облизывает её губы и рвётся в рот Джинкс. У него больше опыта, но и тот будто испаряется, оставляя лишь голый инстинкт и жажду. Мужские руки, пока женские мучают волосы и плечи, соскальзывают с лопаток на ягодицы подрывательницы и резко тянут на хозяина. Джинкс вздрагивает, выгибается и, едва ли прервав поцелуй, протяжно стонет. Вновь смыкает окровавленные губы. Силко тянет её снова. Джинкс трётся межножьем об его пах. Постанывает в поцелуй. Движется, ведомая руками Силко, а он не сопротивляется, когда девчонке хочется сменить угол ласки губами. Он не вырывается, когда язык Джинкс пропадает с его и движется по шрамам к повреждённому глазу. Замирает у века, смещается ближе к скуле, и Джинкс оставляет жаркий поцелуй, прежде чем надавить пальцами на челюсть Силко и заставить его запрокинуть голову. Взгляд чудовища затуманен, а веки чуть опущены, когда Джинкс возвращает внимание на шею. Из ранок вытекла пара тонких струек крови, и подрывательница облизывается. Вот только Силко не даёт ей снова укусить себя. Убирает одну руку с её ягодицы и прихватывает за шею. Настойчиво, но не жестоко. Чтобы поцеловать. Чтобы почувствовать. В который раз за последние мгновение. Вторая рука мужчины тоже пропадает с женских бёдер – Джинкс движется сама – и поднимается к небольшой, ещё скрытой топом груди. Накрывает и сминает в момент, когда оба стонут от особенно близкого трения внизу. Силко задыхается от нехватки воздуха первым и готов капитулировать, умолять о тайм-ауте, чтобы набрать жизненно важного кислорода и не потерять сознания от его недостатка. Но Джинкс почти не отпускает его. Льнёт, как к последнему спасению, и когда коротких отсрочек – девчонка вновь ласкает шрамы, - для Силко становится слишком мало, он из последних сил выталкивает себя из кресла. Ноги толком не слушаются, и Король Зауна счастлив, что рядом стоит тяжёлый стол. Джинкс падает на него, а Силко, не способный держаться прямо, наваливается следом. Девчонка только громче скулит. Её ноги обхватывают мужской торс, не позволяя отстраниться. Да он и не собирался. Силко тяжело и глубоко дышит, боясь не успеть наполнить лёгкие. Держится на выпрямленных руках, пока Джинкс – слава Зауну – находит себе вместо поцелуев новое занятие. Её пальцы спешно цепляются за одежду. Полностью стягивают с шеи окровавленный платок, отчаянно рвут петли и пуговицы сперва жилета, потом – рубашки. Джинкс буквально продирает себе путь к его коже, и Силко шипит (стонет), когда ногти подрывательницы оставляют неглубокие царапины на его груди и ключицах. - Силко, - выдыхает Джинкс и выгибается. – Больше… Дай мне больше себя. Её глаза сияют, зрачки пульсируют, и девчонка особенно походит на некое чудовище из Ада. Демона-соблазнителя, суккуба, ворвавшегося в жизнь Силко под личиной невинного дитя, чтоб, повзрослев и набравшись сил, власти над ним, окончательно уволочь Короля Зауна на дно самых страшных и мерзких грехов. Силко готов был пойти с ней добровольно, если Джинкс лично сопроводит его и останется рядом. Никто не заберёт её у него. Никогда. Пусть лучше сгорит… Джинкс поднимается на столешнице, только чтобы прильнуть языком и губами – не к шее – к кровавым полосам на его груди и вести, вести медленно, насколько хватает гибкости и терпения. Силко низко хрипло стонет, всё ещё восполняя лёгкие, но одна его рука уже дёргает ремешки на топе подрывательницы, чтобы затянуть вверх. Джинкс скулит, жалуясь, что её отрывают от крови, но послушно поднимает руки, когда мужчина стягивает с неё одежду. Девчонка трясёт головой, сбрасывая с лица чёлку, смотрит на такое же чудовище из-под полуприкрытых век. Силко облизывается и наконец возвращается к поцелуям. Ноги больше не норовили подкоситься, и Король Зауна перестал опираться на руку, направив её в более…полезное русло. Одна ладонь, что ранее стягивала топ, уже хозяйничала на женской груди. Сминала, теребила твёрдый сосок. Вторая рука на ощупь справлялась с застёжками поясов на бёдрах подрывательницы. Джинкс хихикнула в поцелуй, - пальцы Силко дрожали и срывались с заклёпок, - и застонала, потому что Король Зауна с остервенением укусил её за другое плечо, оставляя там такой же кровавый след. - Не честно, - ворчит Джинкс, зарываясь пальцами в волосы Силко. – Я тоже хочу. Силко приподнимает на неё взгляд. Он понимает её жажду, видит в розовых глазах, но и сам не желает отрываться от сладости. Нервными резкими движениями Силко скидывает с себя плащ, затем – рубашку с жилетом. Глаза Джинкс вспыхивают сильнее, но шея ей не достаётся. Не сейчас. Силко опускается к её груди и захватывает вершинку в рот. Начинает сосать жёстко, то и дело ведя языком. Джинкс хочет вскрикнуть от обиды и удовольствия, но ладонь Короля уже прижимается ко рту. - Кусай… - прервавшись на мгновение, шепчет Силко, и Джинкс подчиняется. Зубы оставляют новый след на ребре ладони со стороны мизинца. Силко возобновляет борьбу с чёртовыми поясами. Когда он наконец хватается за край полосатых штанов подрывательницы и тянет их вниз вместе с бельём, Джинкс, слегка насытившись, вылизывает место укуса и переходит на пальцы Силко. Медленно, влажно, один за одним облизывая и беря в рот, чтобы пососать. - Блять, Джинкс… - выдыхает Силко и дрожит. Другие слова на ум не приходят. Вся сдержанность вылетает к ёбаной матери, куда-то на задворки к совести, морали и остальным принципам, что ещё могли остаться у Силко. Перед глазами вспыхнул яркий образ Джинкс, сосущей не его пальцы, а… Джинкс взвизгивает и снова смеётся в нетерпении, стоит Силко сжать её бедро и дёрнуть на край стола, заставив прижаться к его паху, ещё обтянутому тканью штанов. Толкается в её межножье. Один раз. Два. Шипит, потому что девчонка от собственного нетерпения уже буквально рвёт пальцами пуговицы на его брюках, и Силко на секунду пугается, что она просто…оторвёт ему всё, что можно и нельзя, лишь бы получить своё да побыстрее. Страх испаряется, как только движения Джинкс из резких становятся медленными и аккуратными. Как только она касается пальцами, а затем – обхватывает ладонью, его член. Силко дрожит вместе со своей подрывательницей и запрокидывает голову. Нервно сглатывает, от чего кадык дёргается, а в местах укусов Джинкс играют болью нервы. Плевать. Он не собирается умирать. Не сейчас. А боль… Боль пускай болит… Джинкс гладит его, кусая губы и глядя внимательно, почти не моргая. Прижимает к своей промежности, позволяя, прося. Силко чуть трётся. Сердце бешено колотится, возбуждение вот-вот заставит потерять остатки самоконтроля и разума, но Джинкс выглядит потрясающе с этими полными любопытства и наконец полученной возможности коснуться его там, от чего Король Зауна капитулирует, отдавая право решить, когда они это сделают, своей девочке. - Силко. – зовёт Джинкс, приобнимая одной рукой за плечо. - Да, детка? – тихо откликается мужчина и ластится повреждённой щекой к уже поднявшейся ладони подрывательницы. - Покажи мне… Покажи, может ли быть ещё больший…кайф… - последние слова Джинкс растягивает. Силко склоняется для поцелуя, и в мгновение, когда его маленькое чудовище становится спокойным, пытается коснуться её складок пальцами. Джинкс перехватывает его руку, прерывает поцелуй и отчаянно трясёт головой. Нет. Не так. Не хочу ждать ещё больше. Сейчас. Полностью. По-настоящему. Силко читает в её глазах требования, приказ, и не собирается сопротивляться. Подрывательница разводит ноги шире прежнего, откидывается на спину, но всё ещё держится одной рукой за предплечье Силко, другой над головой – за край стола. Силко облизывает губы и, придерживая свой член, прижимает головку к складкам. Они влажные, тёплые. С дрожью мужчина трётся, наблюдает, когда член покроется женской смазкой, и наконец двигается. Джинкс узкая, горячая. Стенки то плотно сжимаются, не пропуская, то раздвигаются с тем же желанием, с которым сама подрывательница смотрит на Короля. Дискомфорт проходит для Джинкс абсолютно незаметно. Она подрывала себя. Она на живую скрепляла скобомётом раны. Она падала, ломала кости и напарывалась на острые предметы. Силко внутри неё не вызывает боли, а лишь заставляет раскрыть в восторженном вздохе рот и выгнуться с абсолютно счастливым, безумным выражением лица. Силко не может сдержать улыбки, когда слышит смех Джинкс. Неуместно, но он чувствует – его девочке хорошо, а значит, его всё устраивает. Ноги подрывательницы скользнули по бёдрам мужчины, и Силко начал толкаться. Взад-вперёд. Почти сразу беря чёткий вымеренный ритм. Не медленно… Ни ей, ни ему сейчас это не нужно. Джинкс наслаждается глубокими проникновениями. Стонет коротко, но сладко. Глаза её то закрыты, то смотрят на Силко розовыми звёздами. Руки скользят по предплечьям, груди, шее, тянут для поцелуев и новых укусов. Глубже. Ближе. Чаще. Силко подхватывает одну ногу Джинкс под коленом, сминает в ладони ягодицу, чуть наваливается, упираясь второй рукой в столешницу у головы подрывательницы, и со стоном делает ещё толчок. Джинкс скулит и неожиданно вцепляется зубами в предплечье рядом с собой. Силко больно, но он хочет от этого смеяться. Синджед его придушит… Он обоих придушит за то, что подбрасывают ему лишнюю не оплачиваемую работёнку. Севика впервые в жизни грохнется в обморок или попросит отпуск куда-нибудь подальше и от Зауна, и от Пилтовера, а главное – от этой безумной парочки. Когда они насытятся, содрогнётся мир, потому что Силко готов был поклясться, что картинка перед глазами ярче обычного. Всё ярче обычного. Запахи, вкус крови на языке, звуки. Особенно стоны Джинкс, силуэт её тела на его столе. Её ответный цепкий взгляд. Он одурманен. Мерцанием из её крови. Поцелуями. Теплом внутри и осознанием: всё дерьмо, что впредь попытается приключиться с ними – превратится в пепел от пламени, что разжигается внутри от вкуса крови и нового вида кайфа…