And oh, my god...

I.

На третьем курсе колледжа Вэй Усянь оказывается соседом по комнате с неким Лань Ванцзи, который, возможно, самый невозмутимый человек, которого он когда-либо встречал. На самом деле они не делят одну комнату на двоих, а лишь крошечную кухню и гостиную. У них есть и третий сосед по комнате, первокурсник по имени Вэнь Нин, он милый и немного застенчивый, но он почти никогда не бывает рядом. Лань Ванцзи, для сравнения, всегда либо на учёбе, либо в квартире, и у него нет времени на развлечения. По крайней мере, так кажется. Когда он в квартире, дверь его спальни всегда закрыта. — Учусь, — сказал он однажды Вэй Усяню, перед тем как закрыть дверь спальни у него перед носом. Короче говоря, Лань Ванцзи не особо общительный. Несколько раз Вэй Усянь пытался втянуть его в беседу на их общей тесной кухне, но Лань Ванцзи отвечал односложно, а иногда и вовсе не отвечал, будто не понимал, что Вэй Усянь разговаривал с ним (что удивительно, потому что, когда Вэй Усянь говорит, он говорит довольно громко). Лань Ванцзи... не от мира сего. Он где-то в другом месте, даже когда находится рядом. Ему комфортнее одному. Может, он стесняется? Вэй Усянь не считает его высокомерным, даже когда Лань Ванцзи игнорирует его. Он пытается убедить себя в том, что Лань Ванцзи не грубый, даже когда тот притворяется, что Вэй Усяня не существует. На самом деле есть что–то невероятно успокаивающее в присутствии Лань Ванцзи. Он заполняет этим остальную часть квартиры — когда он почти бесшумно заходит на кухню и начинает готовить без единого звука; то, как он неторопливо ест, уткнувшись взглядом куда-то, не беспокоясь даже о Вэй Усяне, гремящем у плиты позади него; его методичный ритуал мытья посуды после этого. Он живет безмятежно, и Вэй Усянь наконец успокаивается. Он решает сказать это однажды вечером во время ужина, когда мясо жарится на сковороде позади него, а Лань Ванцзи за столом ест маринованную редиску маленькими кусками. Но сначала он решает заставить Лань Ванцзи ответить ему более чем одним слогом. Это ужасно сложно, и многократное проговаривание имени Лань Ванцзи не помогает. Брат Вэй Усяня Цзян Чэн любит регулярно напоминать ему, что он заноза в заднице. Вэй Усянь любит соответствовать полученным прозвищам, поэтому он улыбается в затылок Лань Ванцзи и произносит: — Лань Чжань. Плечи Лань Ванцзи напрягаются, но только на мгновение, прежде чем расслабиться под вязаным светло-голубым свитером. Он даже носит вещи, которые заставляют думать о таких словах, как "безмятежность", "мир" и "спокойствие" — днём однотонные рубашки, сделанные из хлопка и льна; иногда тонкие свитера мягких оттенков синего по вечерам, если через окно гостиной проникает прохладный воздух. Увидев, что имя вызвало реакцию, Вэй Усянь собирается повторить его, но Лань Ванцзи первым нарушает тишину: — Что, Вэй Ин. Это не вопрос, а утверждение. Новое прозвище Вэй Усяня произнесено как ответный вызов. Вэй Усянь не может сдержать улыбку. — Лань Чжань, знаешь, ты так спокойно ко всему относишься? Лань Ванцзи отвечает, как обычно, мычанием: — Мгм. Неопределённо. Вэй Усянь надеялся на большее, но опять же он полагает, что ему не следует ждать чудес, ведь у них до сих пор состоялось лишь несколько односторонних разговоров. — Хочешь кусочек мяса, Лань Чжань? Это говядина! Могу поделиться с тобой. — Мгм, — отвечает Лань Ванцзи, мотая головой. Вэй Усянь в любом случае воспринял бы его мычание как отрицание. Он гордится тем, что хорошо разбирается в людях, скорее интуитивно. Из их нескольких односторонних разговоров он начал улавливать мельчайшие тональные различия в мычании Лань Ванцзи и их значения. Он чувствует себя кем-то вроде расшифровщика. Его взгляд скользит по еде Лань Ванцзи. Дайкон маринованный, а остальное свежеприготовленное. Баклажаны, морковь, грибы, зелёный болгарский перец, тофу. Запах, исходящий от блюд Лань Ванцзи, всегда очень мягкий, и Вэй Усянь знает почему. Однажды он поймал Лань Ванцзи, измеряющего соевый соус с такой точностью, что он, казалось, вообще боялся приправ. Вэй Усянь никогда не видел, чтобы он ел хоть одно острое блюдо! Говоря о еде, он никогда не видел, чтобы Лань Ванцзи ел... Вэй Усянь заглядывает через плечо Лань Ванцзи, внимательно рассматривая его ужин. Его охватывает ужас. — Подожди минутку, — выдыхает он. — Лань Чжань, ты вегетарианец? Ему кажется, что он слышит тихий вздох, прежде чем Лань Ванцзи отвечает: — Мгм. На этот раз утвердительно. Вэй Усянь изумлённо смотрит на затылок Лань Ванцзи, где верхняя половина его волос собрана в аккуратный пучок настолько идеально, что ни одна прядь не выбилась из прически. Вегетарианец! Вэй Усянь и представить себе не может. Мясо добавило бы вкуса, в котором так нуждаются пресные блюда Лань Ванцзи! Но справедливости ради. Лань Ванцзи имеет право на свои причуды, и они у него определённо есть. Лань Ванцзи помешан на чистоте. Он следит за тем, чтобы столешницы были всегда чистыми в конце дня, и, хотя он достаточно вежлив, чтобы не трогать половину холодильника Вэй Усяня, на своей половинке он тщательно раскладывает всё в аккуратные ряды, которые буквально кричат о неспособности Вэй Усяня что-либо организовать. В первую неделю совместного проживания Вэй Усянь задавался вопросом, было ли это пассивной агрессией со стороны Лань Ванцзи, но однажды наступил роковой день, когда он увидел, как Лань Ванцзи отмерил ничтожное количество соевого соуса в овощное блюдо, которое он готовил, и понял что «нет, просто Лань Ванцзи такой». (В первый раз столкнувшись с Вэнь Нином, он спросил, сколько места ему понадобится в холодильнике, на что Вэнь Нин ответил: «Не волнуйся, я ем только еду на вынос», — немного заикаясь и соглашаясь, что примерно одного квадратного фута позади половины Вэй Усяня было более чем достаточно). Строгость Лань Ванцзи в каком-то смысле подкупает. Должно ли это пугать? Лань Ванцзи всё делает идеально. Он похож на олицетворение грации и уравновешенности, в то время как Вэй Усянь спотыкается о ножки стула на кухне хотя бы раз в день и знает, что его голос всегда звучит слишком громко, даже когда он старается быть тише. Он надеется, что не сводит Лань Ванцзи с ума, потому что Лань Ванцзи почти идеальный сосед по комнате. Аккуратный, спокойный, уважительный, внешне не осуждающий… — Хорошо, — говорит Вэй Усянь чуть громче, чем следовало. — Ничего страшного. Мне больше мяса достанется! Лань Ванцзи не отвечает, что означает, односторонний разговор официально окончен. Поворачиваясь к плите, Вэй Усянь слегка улыбается про себя, потому что это был их самый плодотворный разговор на сегодняшний день. Он услышал множество различных по звучанию «мгм». «И, — думает он про себя, почти танцуя от радости, — Вэй Ин!»

II.

Время от времени он встречается с Цзян Чэном за обедом в кампусе. Цзян Чэн жалуется на занятия, профессоров, нагрузку и раздражающего соседа по комнате, который никогда не закрывает кухонные шкафы после себя. Вэй Усянь слушает, обычно воруя острую лапшу с тарелки Цзян Чэна. Семья Цзян Чэна усыновила Вэй Усяня, когда он был совсем маленьким, поэтому они выросли вместе. Но поступив в университет, Цзян Чэн настоял, чтобы они жили раздельно. Возможно, это и к лучшему, потому что Цзян Чэн наверняка отчитывал бы его за все вечеринки. Вэй Усянь всё ещё страдает лёгким похмельем после прошлой ночи и надеется, что Цзян Чэн не заметит и не станет самодовольно отчитывать его «веди себя ответственно», «веселиться — это хорошо, но есть такое понятие, как слишком много веселья». Всё неизбежно стало бы хуже, и Цзян Чэн сказал бы что-то вроде: «Как, чёрт возьми, тебе удаётся веселиться и при этом поддерживать идеальный средний балл, в то время как мне приходится работать до изнеможения, чтобы сдать каждый экзамен?» Так что да, им лучше жить раздельно, чтобы Цзян Чэн не стал свидетелем его безответственных поступков, сделанных на пьяную голову, и того, что ни один из этих поступков никак не сказывается на его успеваемости. Вэй Усянь не может ничего поделать с тем, что он гений! — И ты слишком громкий, чёрт возьми, — сказал Цзян Чэн, когда впервые поднялась тема раздельного проживания. Тогда они заканчивали среднюю школу. — Например, мне нужно будет учиться, а ты будешь оглушать всю квартиру какой-нибудь дурацкой историей о камне, который ты подобрал по дороге на урок, потому что он был похож на осла или что-то в этом роде. Отчасти это было справедливо, потому что Вэй Усянь признаёт, что он много болтает и что ему есть что рассказать; но также отчасти нечестно, потому что Цзян Чэн тоже громкий! Он всегда ругает Вэй Усяня изо всех сил, и то, как часто он это делает стало ещё одной причиной, по которой жить отдельно было действительно очень хорошей идеей. Вэй Усянь считает, что веселиться и рассказывать забавные истории на всю громкость гораздо лучше, чем ворчать по любому поводу, как это делает Цзян Чэн. Но говорит он это только тогда, когда готов получить удар по затылку. — Ты уверен, что ещё не свёл с ума своего соседа? — спрашивает Цзян Чэн, после того как Вэй Усянь заканчивает рассказывать ему о серьёзном и молчаливом Лань Ванцзи. — Вы двое кажетесь полными противоположностями. — Лань Чжань любит меня! Со мной очень весело. — Угу, — говорит Цзян Чэн, отталкивая палочки Вэй Усяня от своей лапши. — Думаю, я научу его приправлять еду. — Может, лучше не лезть не в своё дело? Вэй Усянь трагически вздыхает: — Это так трудно. — Затем он рассказывает Цзян Чэну о том, что Лань Ванцзи (безумный) ложится спать в девять часов. — Как, чёрт возьми? Клянусь, он ненормальный человек. — И ты вправе судить об этом, потому что?.. — Как грубо. — Знаешь, что я думаю, ты должен сделать? — спрашивает Цзян Чэн. Вэй Усянь нетерпеливо наклоняется вперед. — Я думаю, тебе следует перестать думать о том, как досадить ему, потому что если он достаточно дисциплинирован, чтобы ложиться спать каждый вечер в девять часов, он достаточно дисциплинирован, чтобы дождаться идеального времени, чтобы убить тебя и спрятать тело. Прежде чем Вэй Усянь успевает возразить, что Лань Ванцзи никогда бы этого не сделал и что они станут лучшими друзьями, Цзян Чэн достает из рюкзака маленькую коробочку и перекидывает её через стол. Коробка красивого сиреневого цвета, перевязанная блестящей лентой. Вэй Усянь узнаёт почерк Яньли на коробке и сразу же озаряется. Внутри множество милых маленьких домашних печений в форме пухлых кроликов. — Цзян Чэн, — предупреждает он, — я съем их все. — Пожалуйста. Они твои. — Подожди, но они же были у тебя? — он дует губы. — Почему она не отправила их мне? Я дал ей свой новый адрес. Цзян Чэн закатывает глаза. — Потому что наша сестра знает, что ты проверяешь свой почтовый ящик в лучшем случае два раза в месяц. Вэй Усянь выпрямляется. — Чёрт, я должен идти! Книга, которую я заказал для занятий, должна была прийти в понедельник! Цзян Чэн качает головой и поднимает руку на прощание, когда Вэй Усянь хватает коробку с печеньем и убегает.

III.

Однажды в пятницу вечером Вэй Усянь возвращается на несколько часов раньше обычного (вечеринка была отстой) и слышит музыку, доносящуюся из комнаты Лань Ванцзи, дверь которой оставлена открытой. Слабый свет просачивается наружу, вероятно, от настольной лампы. Сняв обувь, Вэй Усянь следует к звукам тихим, умиротворяющим и — слух его не подводит? — с мрачным отголоском. На этот раз он сознательно действует осторожно. Он не хочет беспокоить Лань Ванцзи, но ему ужасно хочется посмотреть, что происходит. Он на цыпочках проходит мимо кухни и останавливается на пороге спальни Лань Ванцзи. Стол Лань Ванцзи убран (хотя он, скорее всего, всегда чистый и аккуратный, никаких раскиданных ручек, пустых пакетов из-под чипсов или разбросанных книг), на нём расположен гуцинь. Пальцы Лань Ванцзи медленно двигаются по струнам, извлекая из них мелодию, от которой что-то сжимается в груди Вэй Усяня. Словно Лань Ванцзи напрямую перебирает струны его сердца, извлекая из них печаль и тоску, наполняющие их маленькую квартиру. Лань Ванцзи слегка покачивается во время игры, и судя по тому, что Вэй Усянь может видеть со стороны, выражение его лица безмятежно. Взяв последнюю ноту, он поднимает глаза, медленно поворачивает голову и обнаруживает наблюдающего за ним Вэй Усяня. — О, — произносит Лань Ванцзи почти беззвучно, на мгновение его глаза слегка расширяются. «Он удивлён?» — задаётся вопросом Вэй Усянь. Свет не очень яркий. Горит только настольная лампа, отчего тени играют вокруг лица Лань Ванцзи, придавая ему более серьёзный вид, чем обычно. Последние колебания исчезают, и Вэй Усянь выпаливает: — Лань Чжань, это было прекрасно, — его голос звучит слишком громко, нарушая затянувшийся покой. И так как он лишён всяких манер, он так же громко спрашивает: — Ты играешь на гуцине? Лань Ванцзи решает не отвечать на это. Его брови слегка подергиваются вверх, как бы говоря: «Разве ты не видел, как я только что играл на гуцине?» Вэй Усянь немного посмеивается, проводя рукой по челке, чтобы убрать её с лица, что он обычно делает в неловкие моменты. — Верно, верно, ты определённо играешь на гуцине. Эта мелодия была такой грустной. О чём она? — О прощании. — Ого. Глубоко. Я почувствовал это, — Вэй Усянь понимает, что возможно это прозвучало саркастично, хотя он был искренен, поэтому он продолжает: — Ты действительно хорош! Лань Ванцзи вежливо кивает в знак благодарности. — Ладно, я пойду в свою комнату, — Вэй Усянь указывает большими пальцами без необходимости. Лань Ванцзи прекрасно знает, где находится его спальня. — Спокойной ночи, — говорит Лань Ванцзи. Вэй Усянь задумывается, пытается ли Лань Ванцзи вежливо сказать ему «уходи», но потом вспоминает время и понимает, что Лань Ванцзи одет для сна, ноги в уютных тапочках под столом. — Спокойной ночи, Лань Чжань, — говорит он, умудряясь понизить голос до разумной громкости, с улыбкой отворачивается от двери и направляется в свою комнату. Внезапно очень уставший, чувствуя странное воздействие музыки — подавленный, грустный, желающий чего-то, но не знающий чего, — он падает на кровать. Он засыпает под мелодию струн, не уверенный, слышит ли он их только в своей голове, или они всё ещё доносятся из открытой двери Лань Ванцзи.

IV.

Вэй Усянь просидел всю ночь над своим докладом, и в конце концов перебрался в гостиную, когда больше не мог находиться в своей крошечной спальне. Дверь комнаты Лань Ванцзи открывается в... Вэй Усянь щурится на время в правом нижнем углу экрана своего компьютера, глаза уставшие, всё расплывается. Пять утра. Он думает, что Лань Ванцзи просто пойдёт в ванную, а затем вернётся в постель. Но Лань Ванцзи не идёт в свою ванную, а проходит мимо крошечного участка гостиной, где Вэй Усянь больше не работает над своим отчётом, а вместо этого смотрит на него, разинув рот. Через плечо Лань Ванцзи перекинута спортивная сумка, он одет в спортивную форму, словно модель Nike, его длинные волосы собраны в пучок на затылке. Вэй Усянь видит всё это благодаря призрачному синему свету своего компьютера, который также заставляет Лань Ванцзи остановиться и посмотреть на него в ответ, но Лань Ванцзи не разевает рот. Он просто смотрит на него без всякого выражения, словно ожидая вопросов, которые, как он знает, должны были возникнуть у Вэй Усяня. — Куда ты идёшь? — выпаливает Вэй Усянь, в очередной раз доказывая, что он не знает ни значение внутреннего голоса, ни «Ещё слишком рано говорить так громко». — В тренажёрный зал, — отвечает Лань Ванцзи, доказывая, что он прекрасно понимает обе концепции. — В пять утра? — Мгм. — Ладно, — Вэй Усянь слабо смеётся, думая, что Лань Ванцзи окончательно сошёл с ума. — Повеселись там. — Мгм, — кивает Лань Ванцзи и уходит. — Пять УТРА, — бормочет себе под нос Вэй Усянь, поражённый и испуганный. Любой здравомыслящий человек, который не откладывал важные дела на последний момент, был бы рад спать в пять УТРА. Ещё одно доказательство того, что Лань Ванцзи не простой смертный, в отличие от остальных. Он как раз заканчивает свои дела, когда через час возвращается Лань Ванцзи. Трудно сказать, тренировался ли он вообще, потому что выглядит он всё так же безупречно. Может быть, «тренажерный зал» — это код для тайной съёмки рекламы Nike. Лань Ванцзи вежливо кивает Вэй Усяню, проходя мимо него. Через пару минут дверь ванной захлопывается, и включается душ. Не проходит и десяти минут, как душ снова выключается, а Лань Ванцзи удаляется в свою спальню. Всё очень быстро и эффективно. Как раз в тот момент, когда Вэй Усянь заканчивает вычитку своей статьи, в кухню входит Лань Ванцзи, одетый в повседневную одежду, мокрые волосы собраны на затылке палочкой, с которой свисает маленький колокольчик. В шесть тридцать утра, когда небо за окном только начинает проясняться, Лань Ванцзи спокойно готовит себе завтрак. Поверх экрана своего компьютера Вэй Усянь наблюдает, как он открывает холодильник, чувствуя себя так, словно наблюдает за каким-то мифическим существом, которое не знает, что простой смертный следит за ним. Они живут вместе уже месяц, а он понятия не имел, что Лань Ванцзи просыпался так рано и готовил себе завтрак. Вэй Усянь не обращает внимания на звуки, доносящиеся из кухни, пока заходит на сайт, чтобы отправить свою работу, поэтому удивляется, внезапно услышав, как в ванной Лань Ванцзи включается фен. Лань Ванцзи ведь не сушит волосы феном каждое утро? Если бы это было так, Вэй Усянь бы слышал его! Примерно через пятнадцать минут фен выключается, Лань Ванцзи возвращается на кухню с распущенными и слегка влажными волосами. Вэй Усянь, втрескавшись по полной, сидел в оцепенении с перегретым ноутбуком на коленях, слушая звуки фена, которые выступали как белый шум. Он вздрагивает, когда Лань Ванцзи подходит к нему. Ему требуется ещё несколько секунд, чтобы понять, что Лань Ванцзи протягивает ему маленькую тарелку с одним пельменем и парой палочек для еды сверху. — Это... мне? — спрашивает Вэй Усянь. Уж точно не Вэнь Нину, который не появлялся большую часть недели. — Мгм. — Спасибо, — Вэй Усянь берёт тарелку и замечает, как Лань Ванцзи держит её за самый край, чтобы их руки не соприкасались. Он смотрит на пельмень, его удивление от того, что Лань Ванцзи предложил ему домашний завтрак, притупляется тем фактом, что его мозг обрабатывает всё со скоростью стекающей патоки. Он с опозданием понимает, что Лань Ванцзи всё ещё стоит там, поспешно хватает пельмень и откусывает большой кусок. Он только что из пароварки, мягкий и тёплый, а внутри одни овощи… — Потрясающе! — Мой брат приготовил. Выходит, не сам Лань Чжань готовил, но всё же. Вэй Усянь запихивает оставшуюся часть себе в рот и, жуя, говорит: — Твой брат безумно хорошо готовит. — Не разговаривай с набитым ртом, — говорит Лань Ванцзи, после чего возвращается на кухню. Его волосы, развевающиеся за спиной, источают лёгкий цветочный аромат. Вэй Усянь захлопывает ноутбук, встаёт и вытягивает руки над головой, его позвоночник несколько раз хрустит. С тяжелыми глазами он идет в ванную, которую делит с Вэнь Нином. Пока он моет руки, его желудок урчит, и он смотрит на своё измученное отражение, задаваясь вопросом, чем себя накормить, прежде чем попытаться урвать пару часов сна перед парами. Вернувшись в гостиную, он обнаруживает тарелку с пятью пельменями рядом с компьютером. Лань Ванцзи в квартире уже нет.

V.

С тех пор он старается просыпаться в семь часов раз в неделю, чтобы позавтракать вместе с Лань Ванцзи. Лань Ванцзи не жалуется. После второго раза он готовит завтрак для Вэй Усяня каждую среду, и они едят в дружеской тишине — один из немногих случаев, когда Вэй Усянь молчит. Это похоже на настоящее преступление против своего тела — быть в сознании так рано, но еда помогает ему проснуться. Даже когда это не еда брата Лань Ванцзи, она довольно пресная. Но дело не в еде, по крайней мере, после первых двух недель. Ему нравится есть с Лань Ванцзи. Они сидят за столом по диагонали друг от друга, тихое позвякивание палочек и ложек звучит как утренняя мелодия. В то время как Вэй Усянь смахивает на зомби, Лань Ванцзи выглядит бодрым и невозмутимым, как обычно. У него светло-золотистые глаза, длинные ресницы, благородный подбородок — и Вэй Усянь засмеялся бы над последней мыслью, если бы она относилась не к Лань Ванцзи. Он всегда пахнет невероятно, шампунем и другими средствами для волос, которые он использует, чтобы добиться таких гладких и блестящих волос, которые заставляют Вэй Усяня чувствовать себя одновременно и сонным, и бодрым. — Лань Чжань, ты ведь не сушишь волосы феном каждое утро? Взгляд Лань Ванцзи скользит по нему. — Сушу. — Но я никогда этого не слышу! — Когда ты спишь, я сушу в своей комнате. — Лань Чжань! — Вэй Усянь действительно тронут. Исходя из того, что Лань Ванцзи готовит ему завтрак раз в неделю, он знал, насколько добр Лань Ванцзи, но он не ожидал такого. — Ты такой заботливый! — Мгм. Как только они оба заканчивают есть, Лань Ванцзи занимает свой пост у раковины, Вэй Усянь толкает его бедром. Лань Ванцзи выглядит удивлённым, Вэй Усянь напоминает себе, что Лань Ванцзи не нравится физический контакт. Он улыбается, извиняясь, и предлагает: — Я помою посуду, Лань Чжань. Ты такой добрый и щедрый, а я никогда ничего для тебя не делаю. Лань Ванцзи всё ещё выглядит немного сбитым с толку таким поворотом событий, поскольку их распорядок обычно не такой, но он кивает и уступает Вэй Усяню больше пространства. После завтрака они вместе отправляются в кампус. И поскольку Вэй Усянь не псих, у него нет пар раньше десяти (и даже на эти он изо всех сил старается попасть вовремя), но он прощается с Лань Ванцзи у библиотеки и занимается там немного или заканчивает домашнее задание, которое откладывал. В первый раз он сказал Лань Ванцзи, что его целью была библиотека («Я собираюсь учиться! Мы можем вместе прогуляться по кампусу, пока один из нас не доберется до своего здания первым. Могу поспорить, что это твоя первая прогулка с другом!» Лань Ванцзи отвечает бесцветным «Мгм».), но на самом деле он хотел посмотреть, как долго Лань Ванцзи будет терпеть его компанию. Кроме того, он всегда общался с Лань Ванцзи только в их квартире. Он считает, что они достигли той стадии в отношениях, когда могут вместе выходить на улицу. Как выяснилось в первый раз, и как это продолжалось каждый раз с тех пор, Лань Ванцзи терпит его так же терпеливо и односложно, когда они идут по кампусу, как он делает это в квартире. Вэй Усянь в восторге от того, как развивается их дружба. — Как давно ты играешь на гуцине, Лань Чжань? — спрашивает он однажды утром, когда они прогуливаются. Он ещё несколько раз слышал музыку из спальни Лань Ванцзи. Мелодии всегда такие грустные. — Некоторое время. — Ты состоишь в каких-нибудь музыкальных клубах? — Мгм. — Правда? У вас бывают музыкальные выступления? — Мгм. — Лань Чжань! — Ему приходится сдерживаться, чтобы не толкнуться плечом в Лань Ванцзи, он напоминает себе, что нужно держаться на почтительном расстоянии. — Ты должен пригласить меня на одно из них! — Если хочешь. — Я был бы рад! Очень рад! — Мгм. Рядом с библиотекой растёт яблоня, и хотя на нижних ветках ничего уже нет, на более высоких ещё остались плоды. Вэй Усянь тянется к одной, которую, как он думает, он мог бы схватить… но его пальцы совсем чуть-чуть не дотягиваются. На него падает тень, а затем Лань Ванцзи оказывается рядом с ним, тянется к яблоку, легко хватает его. И срывает с ветки. — Ты что выпендриваешься? — спрашивает Вэй Усянь, скрестив руки на груди и надув губы. Лань Ванцзи слегка приподнимает брови. — Я думал, ты попросишь меня достать его для тебя. Это справедливое предположение, поскольку Вэй Усянь просит Лань Ванцзи достать ему вещи с верхних полок на кухне, но всё же. Он ухмыляется: — О, Лань Чжань, готов прийти мне на помощь. Пытаешься произвести на меня впечатление! — Хочешь, чтобы я положил обратно? Лань Ванцзи начинает тянуться обратно к дереву. Вэй Усянь задыхается от притворного возмущения и, прежде чем успевает опомниться, толкает его. Он знает, что Лань Ванцзи будет отрицать это до скончания веков, но Вэй Усянь клянётся, что видел улыбку на долю секунды. Осмелев, Вэй Усянь тянется за яблоком, но Лань Ванцзи отступает и с бесстрастным лицом говорит: «Никакой еды в библиотеке». Затем он кусает яблоко и уходит. Вэй Усянь может только смотреть на его удаляющуюся спину с открытым ртом, чувствуя себя опозоренным и невероятно счастливым.

VI.

В пятницу вечером Вэй Усянь был так удивлён, обнаружив Вэнь Нина в квартире, что полностью отказался от своих планов поехать на вечеринку в соседний жилой комплекс, чтобы вместо этого провести время со своим часто отсутствующим соседом по комнате. Вэнь Нин смотрит K-pop, сидя на диване. Вэй Усянь бросает попкорн в микроволновую печь и присоединяется к нему. Каким бы застенчивым ни был Вэнь Нин, он достаточно часто пересекался с Вэй Усянем, чтобы привыкнуть к нему. Вэй Усянь обнаружил в этом парне поистине восхитительную озорную натуру. Вэй Усяню не пришлось долго уговаривать Вэнь Нина присоединиться к нему в имитации танцев, которые айдолы исполняют на экране, и вскоре они двое откровенно издеваются друг над другом и кидаются друг в друга попкорном за неверные движения. Они оба замирают, когда открывается дверь квартиры. Лань Ванцзи делает шаг внутрь и тоже замирает. Он освещён из коридора, поэтому трудно разглядеть выражение его лица, но у Вэй Усяня создаётся впечатление, что он просматривает сцену с поистине хмурым видом. Вэнь Нин торопливо начинает сгребать попкорн с ковра и бросать его обратно в миску. Вэй Усянь лишь произносит: — Лань Чжань! Эй, мы втроём наконец собрались вместе! — Грязно, — замечает Лань Ванцзи. Хотя это утверждение верное, Вэй Усянь не считает его важным. Он смахивает немного попкорна с дивана, плюхается на него и похлопывает по подушке рядом с собой. — Лань Чжань, посмотри музыкальное шоу вместе с нами! Кто знает, может быть, ты испытаешь то, что называется «весельем». Звонит телефон Вэнь Нина. Он выуживает его из кармана, и на его лице появляется облегчение, хотя он смотрит на Вэй Усяня извиняющимся взглядом. — Вообще-то мне пора. — Что? Вэнь Нин! — Вэй Усянь бросает ему в спину горсть попкорна. — Ты не можешь бросить нас вот так! Вэнь Нин застенчиво улыбается из-за двери, неуклюже проскользнув мимо Лань Ванцзи. — Простите. Может быть, в следующий раз! — говорит он, прежде чем убежать. — Ну что ж. Лань Чжань, иди сюда. — Он машет Лань Ванцзи, и, к его удивлению, Лань Ванцзи, повинуясь ему, снимает обувь, а затем идёт к дивану, обходя каждый попкорн на полу. Вэй Усянь снова похлопывает по подушке. — Посиди со мной. Лань Ванцзи тяжело и громко вздыхает, а затем, к удивлению Вэй Усяня, садится и кладет свой футляр с гуцинем рядом с диваном. Вэй Усянь восторженно улыбается. — Итак, Лань Чжань, ты часто слушаешь подобную музыку? — На экране группа девушек выполняет по-настоящему утомительный танец, выглядя при этом ярко и бодро. Они звучат идеально в унисон. Молодёжь вдохновляет. — Мгм, — отвечает Лань Ванцзи. Отрицательно. — Хочешь попробовать повторить со мной танцевальные движения? Чёрт возьми, её нога только что поднялась над головой! — Мгм. Снова отрицательно. — Умное решение. Мы же не хотим вывихнуть бедро или ещё что-нибудь. Молодые люди могут вытворять своим телом сумасшедшие вещи. — Ты молодой, — отмечает Лань Ванцзи. — Эх, как только дойдёшь до двадцати, всё сразу идёт под гору, — говорит Вэй Усянь, махнув рукой. Лань Ванцзи сдвигает брови, но ничего не отвечает. Пока следующий певец исполняет заунывную балладу, Вэй Усянь украдкой поглядывает на лицо Лань Ванцзи. Свет телевизора освещает гладкую кожу, изящную структуру костей, тонкие губы. Вэй Усянь поспешно отводит взгляд, когда Лань Ванцзи сдвигается. Лань Ванцзи преподносит ему третий сюрприз за ночь — протягивает руку к миске с попкорном. Он аккуратно закидывает попкорн в рот и жует. Вэй Усянь решает, что уже поздно напоминать, что некоторые из них лежали на полу. Спустя пару секунд... Лань Ванцзи кашляет. — Что ты с ними сделал? — хрипло спрашивает он. — Ой, много масла чили! Придаёт вкус, да? Лань Ванцзи прочищает горло. — Ещё какой, — отвечает он всё так же хриплым голосом. Больше он не дотрагивается до попкорна. Вэй Усянь соскальзывает с дивана на пол, где может свободно раскинуть ноги. Рядом с Вэнь Нином он был таким активным, но теперь, когда вместо него оказался Лань Ванцзи, он чувствует, как необъяснимое спокойствие охватывает его. — Чёрт, она горячая, — выпаливает он, когда на сцену выходит сольный певец в коротких шортах и ботинках до бёдер. — Что думаешь, Лань Чжань? — Мгм. Безразлично. Вэй Усянь тихонько посмеивается. Спустя пару выступлений, во время дебюта нового сольного певца он пробует снова: — Боже, какой он горячий. — Мгм. Вэй Усянь откидывает голову назад, самодовольно улыбаясь. — Ты согласен со мной, Лань Чжань? — Мгм, — отвечает Лань Ванцзи, безучастно глядя на экран телевизора. Вэй Усянь секунду смотрит на губы Лань Ванцзи, а затем решается «К чёрту всё».  — Знаешь, тот факт, что ты не возражаешь, можно считать довольно гейским. Лань Ванцзи вздыхает. — Мгм, — произносит он тоном, в котором читается «Какой бессмысленный разговор нас ожидает». — Ладно, ладно, я шучу, — говорит Вэй Усянь. Он откидывает голову на диванную подушку. — Ты натурал. Половина его мозга кричит ему, что он самый большой грёбаный идиот и что ему следовало бы заткнуться. Другая половина восхищается лёгким подёргиванием идеальных губ Лань Ванцзи. В обеих половинах путаница, так что статус-кво его мозга по-прежнему в идеальном равновесии. До тех пор, пока Лань Ванцзи не переводит на него взгляд, после чего обе половины мозга Вэй Усяня перестают полностью функционировать. Лань Ванцзи задерживает взгляд и говорит, медленно и чётко выговаривая каждое слово: — Я не припомню, чтобы когда-либо говорил такое. Вэй Усянь сглатывает и снова поворачивается к телевизору. — О, хорошо. Круто. Он наконец-то может признаться себе, что находит Лань Ванцзи невероятно горячим, потому что, может быть, Лань Ванцзи немного гей, и у него есть шанс на... что-то? Или он просто неверно истолковал слова Лань Ванцзи. Вполне возможно. В то время как Вэй Усянь считает свой метафорический словарь Лань Ванцзи достаточно полным, Лань Ванцзи всегда находит новые способы неясно изъясняться, как будто он пытается усложнить Вэй Усяню жизнь. Позже, когда Вэй Усянь ложится в постель, он долго ворочается и смотрит в темноту, видит пронзительные глаза Лань Ванцзи и слышит низкий тембр его голоса, похожий на вибрации натянутой струны гуциня. Я не припомню, чтобы когда-либо говорил такое.

VII.

Вэй Усянь почти забывает об этих словах, когда они обедают вместе с Цзян Чэном в кампусе. Между ними гора острой жареной курицы. Вэй Усянь думает о том, как хороша еда и какое истинное счастье приносит поедание хрустящей, острой, липкой курицы. — Чувак, ты подавишься, — предупреждает Цзян Чэн, когда Вэй Усянь засовывает по куриному крылышку за каждую щеку и начинает жевать третье между ними. — Нет, я профессионал, — парирует Вэй Усянь, но это звучит как: — Нн, брр. Лжн! Он вскакивает, заметив Лань Ванцзи, проходящего через несколько столиков от них. Лань Ванцзи замечает его и бросает на него обеспокоенный взгляд, но повинуется, когда Вэй Усянь с энтузиазмом машет ему рукой. Лань Ванцзи требуется около пятнадцати секунд, чтобы сориентироваться в переполненном фуд-корте. Вэй Усянь пережёвывает все три куриных крылышка и проглатывает их. — Лань Чжань, иди сюда! Познакомься с моим братом! Это Цзян Чэн. Лань Ванцзи вежливо склоняет голову. — Привет. — Цзян Чэн, это Лань Чжань, мой сосед по комнате! — Мы не живём в одной комнате, — заявляет Лань Ванцзи. — Ах, да, — говорит Цзян Чэн, — парень, который ложится спать в девять. Лань Ванцзи, слегка нахмурившись, пристально смотрит на Вэй Усяня, не понимая, почему он стал темой разговора между двумя братьями. — Присаживайся, — говорит Вэй Усянь, выдвигая стул рядом с собой и постукивая по нему. Лань Ванцзи садится и ставит поднос. На нём миска с прозрачным бульоном и овощами, в которую Лань Ванцзи молча опускает ложку. — Ты только что с занятия? — спрашивает Вэй Усянь. Лань Ванцзи смотрит на него с лёгким упрёком, как будто Вэй Усянь каким-то образом ведёт себя грубо. — Да. — Цзян Чэн! Лань Чжань играет на гуцине. Я говорил тебе об этом? — Правда? Я слышал, что на территории кампуса есть клуб традиционной музыки или что-то в этом роде? Лань Ванцзи кивает, осторожно потягивая ещё одну маленькую ложку супа. Цзян Чэн кусает куриное крылышко, бросая на Вэй Усяня такой взгляд, будто «ты не шутил, он совсем не разговорчивый». Вэй Усянь улыбается в сторону Лань Ванцзи. Он сам не знает, чему так радуется. Тому, что представил своего соседа по комнате брату? Тому, что Лань Ванцзи оказался более общительным, чем предполагал Вэй Усянь? Прядь волос падает на лицо Лань Ванцзи, Вэй Усянь протягивает руку, чтобы заправить её за ухо, но воздерживается, вспомнив, что Лань Ванцзи не любит прикосновения. — Лань Чжань, Лань Чжань, — вздыхает он вместо этого. Лань Ванцзи снова обращает свой взгляд на него. — Суп с овощами на обед. Знаешь, кого ты мне напоминаешь? Кролика. — Есть следует в тишине. Вэй Усянь моргает. Лань Ванцзи пристально смотрит на него, небольшая складка между бровями говорит о том, что он на самом деле… раздражён? Цзян Чэн хохочет, глядя на лицо Вэй Усяня, и с этого момента ему начинает нравиться Лань Ванцзи. — Лань Чжань, — дуется Вэй Усянь, провожая Лань Ванцзи на следующую пару, — тебе не обязательно быть таким грубым со мной. — Я не был грубым. — Ты отругал меня. — Ты заслужил, чтобы тебя отругали. — Потому что я сказал, что ты похож на кролика? Не волнуйся, Лань Чжань. Ты самый высокий, самый красивый и самый крутой кролик, которого я когда-либо видел. И ты каждый день ходишь в спортзал! Ты самый сильный кролик... — Остальные его слова заглушает рука Лань Ванцзи, прикрывающая ему рот. — Ты слишком много болтаешь. Ладонь Лань Ванцзи гладкая и прохладная, не слишком тёплая, не слишком холодная. Вэй Усянь импульсивно облизывает её. Лань Ванцзи отшатывается, как будто его укусили, а затем смотрит на свою ладонь, словно вычисляет сложное математическое уравнение. В итоге, он цыкает и вытирает руку о плечо Вэй Усяня. Глупо, что от этого у Вэй Усяня закружилась голова, ведь всё, что сделал Лань Ванцзи, это вытер о него его же слюну, но это первый раз, когда Лань Ванцзи инициировал физический контакт. Маленькие шаги превратились в стремительные скачки.

***

В тот вечер он рано возвращается домой с вечеринки (когда это они все стали такими скучными?) и обнаруживает, что квартира наполнена тоскливыми звуками гуциня Лань Ванцзи. Его сердце трепещет, он тихонько снимает обувь и подкрадывается к открытой двери Лань Ванцзи. На этот раз Лань Ванцзи смотрит на него, затем снова на свой гуцинь, продолжая играть оставшуюся часть мелодии. Он — воплощение безмятежности, согретый светом настольной лампы, смягченный мелодией, исходящей из его собственных пальцев. Когда музыка заканчивается, Вэй Усянь позволяет тишине продержаться определенное время, затем мягко спрашивает: — Лань Чжань, я раздражаю? Лань Ванцзи сдвигает брови. Это единственное, что выдает его удивление. Он поворачивает голову и смотрит прямо на Вэй Усяня. — Иногда, но я не против. Вэй Усянь прислоняется к дверному проёму. На лице прослеживается беспомощная улыбка, сердце неудовлетворенно замирает в груди, но каким бы бесстыжим он ни был, он не может попросить Лань Ванцзи продолжить играть. Вместо этого он говорит: — Я не могу не дразнить тебя. Тебя хочется дразнить. — Мгм, — Лань Ванцзи встаёт. — Мой брат сделал ещё пельменей. Вэй Усянь отходит в сторону, чтобы Лань Ванцзи мог пройти. Его запах оседает в воздухе. В то время как утром он пахнет более цветочно, как его средства для волос, к концу дня от него исходит более прохладный аромат, который гармонично сочетается с его характером. Он тонкий, древесный, Вэй Усянь вдыхает глубже, следуя за ним на кухню. Лань Ванцзи стоит у пароварки, и когда он оборачивается, в руках у него тарелка с пельменями. — Это мне? — спрашивает Вэй Усянь. Лань Ванцзи кивает. — Ты очень добр, знаешь? Лань Ванцзи не отвечает. Он протягивает Вэй Усяню тарелку, но не отпускает её. — От тебя пахнет пивом. Вэй Усянь слегка смеётся: — Да, прости. Выпил немного на вечеринке. Он собирается отступить, чтобы Лань Ванцзи больше не чувствовал запаха его дыхания, но Лань Ванцзи всё ещё не отпускает тарелку. Он пристально смотрит в лицо Вэй Усяня, его глаза напряжены в полумраке, но совсем не холодны. — Тебе следует быть осторожным. Ты возвращаешься домой один. Недоумевая, откуда Лань Ванцзи это знает, Вэй Усянь ободряюще улыбается ему и говорит: — Ничего страшного. Мне нужно много, чтобы напиться. Если кто-нибудь попытается меня ограбить, я просто пну его по яйцам. Лань Ванцзи со вздохом отпускает тарелку и качает головой. — О, я вспомнил. — Вэй Усянь протискивается рядом с Лань Ванцзи, чтобы открыть шкаф. — Хочешь печенье? Моя сестра прислала мне ещё немного. — Одной рукой он достаёт коробку, ставит её на стол и открывает крышку. — Просто ты всегда меня кормишь, а я тебе ничего взамен не даю. — Мне ничего не нужно. — И всё же ты должен попробовать печенье. Лань Ванцзи смотрит на печенье в форме кроликов, приподнимая брови. — Обещаю, никакого масла чили, — говорит Вэй Усянь. Лань Ванцзи берёт одно и покусывает за ухо. Щёки Вэй Усяня горят, он рад, что свет исходит только от плиты, так что Лань Ванцзи не заметит. Однако Лань Ванцзи бросает на него вопросительный взгляд, когда он издаёт слабый смешок. — Ничего, ничего, — говорит Вэй Усянь, отворачиваясь, чтобы съесть свои пельмени. Он не может избавиться от образа Лань Ванцзи, поедающего печенье. Кролик грызет кролика. Лицо Вэй Усяня пылает, он сдерживает улыбку. Лань Ванцзи слишком милый.

VIII.

В эту пятницу Вэй Усянь не идёт на вечеринку. Он обедает в закусочной в паре минут от кампуса, затем приходит домой и включает телевизор. Лань Ванцзи возвращается вскоре после восьми и снова останавливается в дверях, удивленный, увидев его дома. — У тебя есть занятия по пятницам? — спрашивает Вэй Усянь, указывая подбородком в сторону футляра с гуцинем, который держит Лань Ванцзи. — Да, — отвечает Лань Ванцзи. Он снимает обувь и проходит внутрь, не удосужившись включить свет. Он начал одеваться теплее по мере смены сезонов. Он снимает шарф, чтобы накинуть его на плечи. — Ты знаешь какие-нибудь не грустные песни? — спрашивает Вэй Усянь. Лань Ванцзи открывает свой футляр для гуциня и кладет инструмент на журнальный столик, затем усаживается на полу перед ним, прямо у ног Вэй Усяня. Вэй Усянь с трепетом наблюдает за всем этим, затем поспешно выключает телевизор. При первом же звуке гуциня его сердце трепещет в груди. Мелодия лёгкая, похожая на колокольчик с редким звоном. Вэй Усянь наблюдает за руками Лань Ванцзи, впервые обращая пристальное внимание на их движения. Пальцы одной руки перебирают, щипают, пальцы другой скользят, удерживают. Руки Лань Ванцзи плывут по гуциню, как волны, прибывающие к берегу во время отлива, невероятно лёгкие. Иногда они отдаляются, иногда приближаются, почти в гармонии, за исключением того, что всегда движутся независимо друг от друга. Вэй Усянь задаётся вопросом, как эти руки будут ощущаться на нём, и у него сводит живот. Его глаза устремляются к лицу Лань Ванцзи. Высокие скулы. Бледное ухо, освещённое экраном телевизора. Кончики его пальцев горят от желания провести по этому уху, и он садится на руки. Он запрокидывает голову, позволяя мелодии окутать себя, как прохладной ласке родниковой воды, как запаху травы на ветру. Узел в его животе медленно ослабевает, сердце успокаивается, а на губах появляется улыбка. — Эта моя любимая, — вздыхает он, когда Лань Ванцзи заканчивает. А затем, всё ещё с закрытыми глазами, он говорит: — Ах, я вспомнил, в ту ночь, когда мы вместе смотрели музыкальное шоу, я задержал тебя, тебе пора было ложиться. — Всё в порядке, — отвечает Лань Ванцзи, его голос звучит мелодией в темноте. — А сегодня? — Всё в порядке. — Тогда ты сыграешь мне ещё одну мелодию? Лань Ванцзи играет. Множество образов проплывают перед глазами Вэй Усяня — зелёные равнины, облака, мирно плывущие по голубому небу, солнечные лучи. Вкус лепестков цветов и запах влажной почвы. Как бы Вэй Усянь ни любил быть в центре событий и шума, музыка Лань Ванцзи заставляет его хотеть оказаться в тихом месте, вдали от города. Лань Ванцзи переносит его в такое место. Вдыхая, он чувствует, что его лёгкие могут вобрать больше воздуха, чем обычно, как будто внутри него открылось больше пространства. Последняя нота навечно повисает в воздухе. В этот момент говорить кажется непристойным, но Вэй Усянь не может удержаться от обнадеживающих слов, которые одно за другим срываются с его губ в тишине между ним и Лань Ванцзи, чьё присутствие он всё ещё ощущает у своих колен. — Как насчёт этого, Лань Чжань? Раз в неделю я буду просыпаться рано, а ты в свою очередь раз в неделю будешь играть мне на гуцине. Он только что раскрыл все карты — он просыпался рано не для того, чтобы поесть или пойти в библиотеку, он просыпался рано ради Лань Ванцзи — но Лань Ванцзи не ведётся на это. Вместо этого Лань Ванцзи отвечает: — Нет. Улыбка сползает с лица Вэй Усяня. В конце концов, он перегнул палку, слишком надавил на Лань Ванцзи. Он уже собирается открыть глаза и придумать предлог, чтобы отправиться спать, когда Лань Ванцзи говорит: — На следующей неделе не получится. Я буду занят. — Хм? — Музыкальный отдел проводит мероприятие. Ужин с посетителями. Я должен присутствовать. Следующая неделя — последняя неделя перед окончанием семестра, а это значит, что у них осталась всего одна неделя до зимних каникул. Вэй Усянь вздыхает про себя, думая, что потратил кучу пятниц на вечеринках, хотя мог бы вместо этого провести время дома с Лань Ванцзи.

***

В среду они вместе завтракают, Лань Ванцзи провожает Вэй Усяня в библиотеку, Вэй Усянь молчит. Он ещё не набрался смелости. В пятницу вечером Лань Ванцзи выходит из своей комнаты, одетый во всё белое, его пиджак застегнут до шеи, на ткани вышиты тонкие синие облака. Белоснежная лента обвивает его половину пучка и спускается по волосам. В одной руке он держит свой футляр с гуцинем, в другой — парадные туфли. Он останавливается перед Вэй Усянем, который сидит на кухонном столе, словно отчитывается перед инспекцией. — Вау, — восклицает Вэй Усянь. Он откашливается, затем выдаёт комплимент века: — Ты хорошо выглядишь, — в его голосе слышится лёгкий писк, который, он надеется, заметил только он. Лань Ванцзи не улыбается, но его глаза теплеют, и от этого захватывает дух. — Спасибо. — Я подумал, — быстро говорит Вэй Усянь, пока у него не сдали нервы. Он уже достаточно долго возился на кухне, давным-давно покончив с ужином. — Точнее мне было интересно. Эм, нужна ли тебе пара? На твой шикарный ужин? Лань Ванцзи сдвигает брови. — Я имею в виду... я просто... я. «О боже, — думает про себя Вэй Усянь. — Просто скажи это!»  — Хочешь быть моей парой? Точнее хочешь, чтобы я был твоей парой? Я буду твоей парой. Если хочешь, — он громко смеётся. — Как друг, конечно! Просто чтобы ты не ходил один, я мог бы поговорить с тобой и свести тебя с кем-нибудь, с кем можно поговорить, чтобы тебе не было скучно! Если... если ты хочешь. Ему удается наконец закрыть рот и плотно сжать губы. — О, — говорит Лань Ванцзи. И о боже, сейчас он скажет «Нет», или вежливо откажет «Нет, спасибо» или «Не нужно», или «Я не хочу с тобой разговаривать», или... — От меня не требуется приводить с собой пару. Или он не обязан никого приводить с собой. — Что ж, здорово! В таком случае проблема решена! — Вэй Усянь снова смеётся, надеясь, что его лицо не покраснело, но полагает, что это так, потому что он чувствует, как оно пылает. — Я не знал, что есть проблема, которую нужно решить. Вэй Усянь сдерживает истерический смех. — Ты прав, Лань Чжань. Никакой проблемы нет! Я просто подумал, что, может быть, ты захочешь поговорить с другом на этой шикарной вечеринке, но ты — это ты, вероятно, ты вообще не планировал разговаривать. — Возможно, мне придётся немного поговорить. Но я не планирую много разговаривать. — Да, ты не производишь впечатления общительного типа. — Определённо нет. — А я бы болтал без умолку! Я бы выставил тебя в дурном свете перед всеми важными людьми! А мы этого не хотим. — Вэй Усянь кивает, надеясь, что это подходит его заявлению, а не как болван, чья шея вот-вот сломается пополам. — Ладно, пока! Повеселись там! Он спрыгивает со стола и направляется в свою комнату, но Лань Ванцзи останавливает его: — Подожди. Сердце Вэй Усяня сжимается в груди. Он оборачивается и с удивлением видит, что рука Лань Ванцзи, всё ещё держащая туфли, быстро опускается обратно, как будто он тянулся к нему. Сердце Вэй Усяня во второй раз сжимается в груди. — Хочешь пойти со мной? — спрашивает Лань Ванцзи. Вэй Усянь издаёт писк. Он пытается снова: — Что? — Как друг, — поясняет Лань Ванцзи. Его голос такой же глубокий и размеренный, как и всегда, это значит, что он не имеет ни малейшего представления о буре, бушующей в голове, груди и животе Вэй Усяня. «Нет, нет, нет, — строго говорит себе Вэй Усянь. — Ты... ты это ты! Ты не теряешься так просто! Возьми себя в руки! Ты не можешь опозориться перед Лань Чжанем!»  Он улыбается своей фирменной кокетливой улыбкой и переносит свой вес на одну ногу. — О, Лань Чжань, хочешь сказать, что не желаешь, чтобы я был твоей парой? Лань Ванцзи просто моргает. — Если бы я попросил тебя быть моей парой, ты бы согласился? Вэй Усянь чуть не падает. Буря в его теле превращается в полнейший ураган, но лишь в его голове, где он слышит, как миллион крошечных Вэй Усяней бегают с криками, с лязгом открывают картотеки, отражающие работу его мозга, и разбрасывают бумаги, которые представляют его мысли. Но одна мысль слетает вниз и приземляется поверх всех остальных. Когда Лань Чжань говорит «пара», он имеет в виду настоящую пару? Однажды он намекнул, что не натурал, и он знает, что я тоже, поэтому он спрашивает это по-дружески или как? Уверенный, что он не получит ответа и, возможно, Лань Ванцзи отзовёт приглашение, если он произнесёт вопрос вслух, Вэй Усянь громко сглатывает и говорит: — Да, я бы согласился. — В таком случае, — говорит Лань Ванцзи, — ты будешь моей парой? — Да, — отвечает Вэй Усянь, восторженно кивая. — Я был бы рад! — Тогда переоденься. — А? — Твоя одежда. Дресс-код полуофициальный. Вэй Усянь оглядывает себя, замечая на рубашке очень заметное пятно от острого соуса, и бросается в свою комнату. На полпути к своему шкафу он понимает, что ему нечего надеть. Всё, что у него есть, это джинсы и футболки! И кроссовки! — Лань Чжань... — зовёт он. — Я пропал! В глубине своего шкафа ему удаётся найти простую чёрную рубашку, которую он носит со своими самыми тёмными джинсами. Обувь – безнадежное дело – кроссовки, но, по крайней мере, они тоже чёрные. Он мрачно рассматривает своё отражение в зеркальной двери шкафа. — Лань Чжань, я так плохо выгляжу. — Ты хорошо выглядишь, — говорит Лань Ванцзи. — Пойдём, нам пора. Вэй Усянь почти не осознаёт, о чём болтает во время пятнадцатиминутной прогулки по кампусу. Лань Ванцзи отделывается односложными ответами. Зимняя ночь холодна настолько, что его дыхание вырывается изо рта ровным потоком, поэтому он испытывает огромное облегчение, когда они добираются до здания и обнаруживают, что система отопления работает на полную мощность. Они оставляют свои куртки в гардеробе и направляются в бальный зал. — Лань Чжань, — медленно произносит он, оглядываясь по сторонам, — мы пришли последними? Круглые столы, уставленные различными бутылками и цветочными композициями, заполняют центр бального зала, в то время как пара сотен человек, которые выглядят на все сто, толпятся между ними и по периметру, разговаривая и смеясь. Вэй Усянь чувствует себя исключительно потрепанным в своих кроссовках, но Лань Ванцзи кладёт руку ему на спину и направляет его внутрь. — Перед этим был час коктейлей. Я пропустил его. Он опускает руку, когда другие студенты с музыкального факультета подходят и здороваются с ним. Вэй Усянь ждёт, как он поведёт себя с ними, но Лань Ванцзи просто кивает в знак приветствия, как всегда коротко. Когда его спрашивают о друге, Лань Ванцзи представляет его как «Вэй Ин» своим низким, холодным голосом, от которого по спине Вэй Усяня пробегают мурашки. Вэй Усянь считает, что прийти сюда было хорошей идеей, когда фотограф подходит к ним и просит сфотографировать Лань Ванцзи, который разворачивается, чтобы уйти. Вэй Усянь ловит его за локоть, сплетает их руки вместе и улыбается в камеру, заставляя Лань Ванцзи оставаться на месте. После этого Лань Ванцзи извиняется, чтобы что-то сделать, Вэй Усянь не совсем понимает, что именно (надеется, что он не выследит оператора и не задушит его). Одноклассники Лань Ванцзи ведут себя дружелюбно и втягивают его в разговор о мобильных играх. К тому времени, когда Лань Ванцзи возвращается, они обсуждают, кто лучший персонаж в новой дораме об оживших мертвецах. — Вэй Ин. Он оборачивается и обнаруживает, что позади него стоит Лань Ванцзи, неуверенно глядя на людей, среди которых стоит Вэй Усянь. — Лань Чжань! Можешь рассказать нам, кто твой любимый персонаж. О, ты вообще смотришь дорамы? Вэй Усянь хватает его за запястье, чтобы втянуть в разговор, но в этот момент на сцену выходит хорошо одетый мужчина и объявляет, что ужин вот-вот подадут. Процессия официантов несет подносы к буфету в дальнем конце зала, где немедленно выстраивается очередь. Вэй Усянь крепче сжимает запястье Лань Ванцзи и тащит его к очереди. — Лань Чжань, поторопись, пока всё вкусное не разобрали! Если и есть что-то, на что Вэй Усянь никогда не опоздает, так это бесплатная еда. Он накладывает в свою тарелку всего понемногу, затем оглядывает столы. Лань Ванцзи толкает его локтем. — Там свободные места. Следуй за мной. Они направляются к пустому столику у двери. Заняв свои места, Вэй Усянь бросает взгляд на тарелку Лань Ванцзи. Он невольно фыркает. Лань Ванцзи бросает на него сердитый взгляд. — Лань Чжань, ты действительно кролик. Это всё? — На тарелке Лань Ванцзи от силы семь кусочков еды. — Я уже поел. — Ты поужинал перед званым ужином? — Я не люблю есть так поздно. Это вредно для пищеварения. Мочки ушей Лань Ванцзи розовые. Вэй Усянь мягко вздыхает. Он не может не отметить, что Лань Ванцзи кажется более расслабленным, чем был в присутствии своих одноклассников. Стол постепенно заполняется группами по двое и трое. Вэй Усянь хотел бы посидеть с одноклассниками Лань Ванцзи, но те присоединились к посетителям, и никто не уделяет им двоим должного внимания. Пока Вэй Усянь запихивает еду в рот, Лань Ванцзи перекладывает острый перец со своей тарелки на тарелку Вэй Усяня. Вэй Усянь не может сдержать ухмылки, даже когда берёт перец и кладёт его в рот. Вэй Усянь заканчивает с едой раньше всех за столом, Лань Ванцзи умудряется растянуть свои семь кусков в двое дольше и очень медленно пережёвывает последний. Вэй Усянь начинает рисовать узоры на запотевшем стакане с водой. Он вздрагивает, когда Лань Ванцзи хватает его руку и кладёт на стол. — Не играйся. Вэй Усянь старается не расстраиваться, когда Лань Ванцзи быстро убирает руку. — Лань Чжань, мне скучно. — Ты жалеешь, что пришёл? Он чуть не упускает крохотный намек на беспокойство в голосе Лань Ванцзи. Единственная причина, по которой он это улавливает — пальцы Лань Ванцзи почти незаметно застывают над скатертью. — Нет, конечно. Твоя компания — это всё, что мне нужно. — Лань Ванцзи расслабляется. Улыбнувшись, Вэй Усянь продолжает: — Но я бы наслаждался твоей компанией больше, если бы ты поговорил со мной. Мы оба закончили есть, так что нет причин для «есть следует в тишине». — Я предупредил тебя, что не собираюсь сегодня много разговаривать. — Да, но не мог бы ты сделать для меня исключение? — Вэй Усянь подпирает щеку ладонью и хлопает ресницами. — Мгм. — Лань Чжань, ты не должен начать говорить меньше. Лань Ванцзи качает головой, но не сводит глаз с Вэй Усяня. — У меня плохо получается говорить. — Он делает паузу, потом приоткрывает губы и колеблется ещё секунду. — Расскажи мне о дораме, которую ты упоминал ранее. Вэй Усянь оживляется. — Ты посмотришь её со мной? — Не обязательно. Вэй Усянь смеётся, а затем с головой погружается в подробное объяснение сюжета дорамы. Лань Ванцзи впитывает каждое слово, не отрывая от Вэй Усяня свой взгляд, от которого кожу Вэй Усяня прошивает током. В какой-то момент Лань Ванцзи разворачивает стул к нему лицом. В какой-то момент Лань Ванцзи начинает комментировать различных персонажей и их мотивы. В какой-то момент это превращается в дискуссию, ровный тон Лань Ванцзи переплетается со взлётами и падениями тона Вэй Усяня. Вэй Усянь как раз собирается потянуться за концом ленты, которая упала на плечо Лань Ванцзи, когда на сцену выходит хорошо одетый мужчина. Вэй Усянь не слушает его объявление, слишком занятый изучением профиля Лань Ванцзи, всё ещё пытаясь зафиксировать каждое изменение в выражении лица, которое он только что наблюдал. Поднятие бровей, за которым последовало их немедленное сведение вместе, когда Лань Ванцзи раскритиковал решение персонажа. То, как он усмехнулся через нос. То, как он отвёл взгляд, когда что-то обдумывал, с едва заметным напряжением, формирующимся на его лбу. Вэй Усянь приподнимает щеку от ладони, когда Лань Ванцзи встаёт из-за стола. — Лань Чжань? Он в замешательстве наблюдает, как Лань Ванцзи пробирается к сцене, а затем поднимается на неё по ступенькам. В центре сцены на деревянном столе расположен гуцинь Лань Ванцзи. Вэй Усянь наконец понимает, что происходит, и задерживает дыхание вместе с остальными зрителями, когда Лань Ванцзи садится. Он ненавидит, что Лань Ванцзи заставил их сесть так далеко, но когда Лань Ванцзи берёт первую ноту, Вэй Усянь переносится обратно в их квартиру, где Лань Ванцзи играет прямо рядом с ним в их крошечной гостиной. Лань Ванцзи играет мелодию, от которой веет родниковой водой и травой на ветру. Ту, которую Вэй Усянь назвал своей любимой. Грудь Вэй Усяня сжимается так сильно, что он думает, что на его сердце навсегда останется синяк. Он даже не может похлопать, когда раздаются аплодисменты, когда Лань Ванцзи заканчивает, не может похлопать, когда Лань Ванцзи встаёт и кланяется, не может похлопать, когда Лань Ванцзи спускается со сцены и возвращается на своё место в дальнем конце зала. — Лань Чжань, — слабо говорит он, когда Лань Ванцзи садится рядом с ним, — ты не сыграл что-то грустное. Лань Ванцзи искоса смотрит на него. — Эта мелодия мне нравится больше. Мужчина объявляет, что подают десерт, Лань Ванцзи наклоняется ближе к Вэй Усяню и сообщает: — Мне больше не нужно здесь оставаться. Вэй Усянь кивает. Когда люди снова выстраиваются в очередь за фуршетным столом, Лань Ванцзи забирает гуцинь. Вместе они забирают свои куртки. Вэй Усянь не разговаривает, пока они возвращаются через кампус. Он зарывается подбородком в пальто, краем глаза наблюдая, как дыхание Лань Ванцзи белым клубом поднимается в небо. Мелодия задерживается под его кожей, как и горячий взгляд Лань Ванцзи. Значит ли это что-нибудь, что Лань Ванцзи сыграл эту мелодию сегодня вечером? Или он сыграл бы её, даже если бы Вэй Усяня там не было? Вэй Усянь едва замечает, как они возвращаются в жилой комплекс. И только когда на кухне загорается свет, он вздрагивает от внезапной яркости и видит, как Лань Ванцзи опускает свой футляр с гуцинем, чтобы расшнуровать туфли. Вэй Усянь рассеянно скидывает кроссовки. — Тебе понравилось? — Хм? — он моргает, услышав низкий голос, и вынужден вспомнить вопрос Лань Ванцзи. — Да, было здорово, — он натягивает на лицо улыбку. — Ты никогда не говорил мне, что ты звезда всего музыкального отдела. — Я не звезда. — Пфф, ты звезда. Специальное выступление? Очевидно, ты фаворит. Самый талантливый. Вундеркинд. Лань Ванцзи вздыхает, всё ещё склонившись над расшнуровкой второго ботинка, уши у него розовые. Вэй Усянь улыбается. — Не пойми меня неправильно, но ты выглядел горячо на сцене. Лань Ванцзи выпрямляется. — Как я должен это понимать? Вэй Усянь понимает, насколько близко они стоят в узком проходе. Лань Ванцзи не сводит с него глаз. Он не ожидал, что Лань Ванцзи ответит, предполагал, что он отмахнется от этого чем-то односложным и невеселым. — Вэй Ин? Сердце Вэй Усяня бешено колотится. Лань Ванцзи подходит ближе, настолько близко, что Вэй Усянь может разглядеть его ресницы, поры на носу, едва заметную щетину над губой. Вэй Усянь хочет знать, какой он на вкус, хочет узнать, каково это чувствовать его под своими руками, в своих объятиях. И когда он снова встречается взглядом с Лань Ванцзи, он понимает, что Лань Ванцзи видит всё это в его глазах, но сам он не знает, что скрывается в золотистых радужках Лань Ванцзи. «К чёрту всё, — думает он. — Он сыграл мою мелодию». Вэй Усянь целует его. Лань Ванцзи тут же целует его в ответ, и совсем не нежно. Вэй Усянь стонет, когда Лань Ванцзи зарывается пальцами в его волосы, прикусывает губу и сплетает их языки. Он обхватывает руками шею Лань Ванцзи, что угодно, лишь бы удержать их вместе. Кровь закипает в венах, так же горячо, как во рту Лань Ванцзи, так же горячо, как вспышки боли там, где волосы стягивают кожу головы. Лань Ванцзи тянет его на несколько шагов, затем прижимается спиной к стене и притягивает Вэй Усяня к себе. Вэй Усянь задыхается, чувствуя эрекцию Лань Ванцзи напротив своей. — Блядь, Лань Чжань. Блядь. Он не может не тереться об него, недели сдерживаемого желания уничтожают остатки самоконтроля. Лань Ванцзи хватает Вэй Усяня за бедра, удерживая на месте, и вжимается в него. — Блядь, — бормочет Вэй Усянь. Лань Ванцзи прикусывает его нижнюю губу, втягивает её в рот, и Вэй Усянь полностью теряет контроль над своими руками. Они скользят по волосам Лань Ванцзи, устремляются вниз, одна к талии Лань Ванцзи, а другая к выпуклости на его штанах. Он оглаживает его, возбуждаясь от того, что Лань Ванцзи толкается в его руку. — Лань Чжань, можно? Лань Ванцзи рычит, что очень похоже на одобрение. Вэй Усянь вслепую расстёгивает ремень Лань Ванцзи и снова льнёт к его губам. Он возится с пуговицей, затем с молнией, стягивает брюки Лань Ванцзи, а вслед за ними и боксеры. Обхватывает рукой член Лань Ванцзи, ведёт вверх-вниз, ощущая, как он дергается и увеличивается от прикосновения. Лань Ванцзи склоняется, чтобы укусить его за шею, Вэй Усянь в полном отчаянии. — Можно отсосать тебе? Лань Ванцзи впивается зубами в его плечо, Вэй Усянь ругается и падает на колени. Он сосет Лань Ванцзи прямо там, у стены в их квартире, всего в нескольких шагах от кухонного стола. Лань Ванцзи умудряется оставаться тихим, приглушённые стоны застревают у него в горле. Посмотрев на него, Вэй Усянь замечает, что Лань Ванцзи так сильно впивается зубами в нижнюю губу, что может случайно откусить её. В отличие от него Вэй Усянь никогда не был тихим и не собирается начинать. Прошло много времени с тех пор, как он в последний раз делал минет, но он заглатывает Лань Ванцзи, как чемпион, осознавая, что Лань Ванцзи не толкается. «Настоящий джентльмен», — думает он и почти смеётся, но потом Лань Ванцзи так сильно хватает его за волосы, что они горят, и Вэй Усянь стонет. Он облизывает головку, наслаждаясь пьянящим вкусом так, что это может показаться непристойным. — Вэй Ин, — Лань Ванцзи тянет его за волосы, Вэй Усянь воспринимает это как предупреждение, но вместо того, чтобы отступить, он снова втягивает Лань Ванцзи в горло. Он слегка давится, когда Лань Ванцзи кончает со сдавленным стоном удивления. Вэй Усянь выпускает член изо рта, сглатывает, затем опускает голову на бедро Лань Ванцзи. Расстегивает штаны, запускает руку и доводит себя за пару движений. Личный рекорд. Некоторое время они оба тяжело дышат в тишине. Реальность ситуации медленно доходит до Вэй Усяня, и когда он наконец переводит дыхание, не может удержаться от смеха. — Представь, — хриплым голосом говорит он, — если бы Вэнь Нин вернулся домой прямо сейчас. Единственное предупреждение, которое он получает — бедро Лань Ванцзи напрягается под его лбом. Лань Ванцзи поспешно отходит в сторону, и голова Вэй Усяня ударяется о стену. Он морщится и смаргивает слёзы, ругаясь сквозь зубы. Он слышит, как льётся вода. — Лань Чжань? Раздаётся плеск, как будто Лань Ванцзи умывается. Вэй Усянь встаёт и с беспокойством направляется в их с Вэнь Нином общую ванную. Он моет руки, во рту до сих пор ощущается вкус Лань Ванцзи. Он смотрит на своё отражение: щёки горят, губы опухшие, волосы растрёпанные. Он оттягивает воротник рубашки и видит ярко-красную отметину в месте, где Лань Ванцзи впился зубами в его шею. Расстегнув несколько пуговиц, он отодвигает ткань в сторону и находит ещё один яркий след укуса на плече. Вода всё ещё течёт на другом конце квартиры, но сам Лань Ванцзи молчит. Он сожалеет об этом? Неужели я зашёл слишком далеко? Лань Ванцзи, который не прикасается к людям, которому потребовались месяцы, прежде чем он дотронулся до руки Вэй Усяня на несколько секунд, чтобы взять у него стакан с водой, просто позволил Вэй Усяню отсосать ему на кухне. Казалось, он не был против, но Вэй Усянь начал всё это. Он ощущает тяжесть в животе. Кран Лань Ванцзи наконец выключается, и Вэй Усянь слышит, как он... чистит зубы? Он пытается найти в этом смысл. В конце концов, Лань Ванцзи давно пора спать. Он приверженец распорядка. Он, вероятно, потрясен тем, что только что произошло, и ему нужно вернуться к привычному распорядку. Последнее, что ему нужно, — это вмешательство Вэй Усяня. И всё же Вэй Усянь не может промолчать. Тревога в груди не позволяет ему. — Спокойной ночи, Лань Чжань, — тихо говорит он и задерживает дыхание. После долгой паузы Лань Ванцзи так же тихо произносит: — Спокойной ночи, Вэй Ин. Вэй Усянь выдыхает. Тем не менее, он лежит в постели, как ему кажется, часами прокручивая всё в голове и ненавидя себя за то, что чем больше раз он это делает, тем больше боится, что всё это было огромной ошибкой.

IX.

На следующий день он рассказывает обо всём Цзян Чэну, но прячет своё беспокойство под толстым слоем несносности. Цзян Чэн выглядит так, будто хочет умереть, но он часто так выглядит рядом с Вэй Усянем, который продолжает подробно рассказывать насколько большой член у Лань Ванцзи. Цзян Чэн воет и пытается задушить его. Вэй Усянь с улыбкой откидывается назад. — Не нужно быть таким ханжой, Цзян Чэн! Цзян Чэн опускает голову, закрывает лицо руками и минуту молча страдает. — Какой во всём этом смысл? — наконец спрашивает он. — А? Цзян Чэн бросает на него многострадальный взгляд сквозь пальцы. — В чём смысл этой истории? Вэй Усянь моргает. — Не знаю. Цзян Чэн хлопает руками по шаткому столу, за которым они сидят в столовой, и рычит с пульсирующей веной на виске: — ТОГДА ПОЧЕМУ ТЫ РАССКАЗАЛ МНЕ О... — и заканчивает сдавленным шёпотом: — о том, что отсосал своему соседу по комнате?! — Я должен был кому-то рассказать! И я обо всём тебе рассказываю. Ты хороший слушатель. — Я хочу умереть, — объявляет Цзян Чэн. Вэй Усянь смеётся, потому что слышал это раньше. Цзян Чэн с болью смотрит на него и спрашивает: — Ну и что, вы теперь встречаетесь? Сердце Вэй Усяня сжимается, но он беззаботно отвечает: — Мм, нет, я так не думаю. — Приятели по сексу? — Хм, — Вэй Усянь на секунду задумывается. — Я правда не знаю. Мы не... — Он делает грубый жест рукой, и Цзян Чэн снова прячет лицо в ладонях. Секундой позже Цзян Чэн отодвигает свою тарелку со сладкой и острой свининой, очевидно, потеряв аппетит. Но рассказывание историй всегда возбуждает аппетит Вэй Усяня, поэтому он перетягивает тарелку на свою сторону и доедает её для приличия. Однако он почти не ощущает вкуса, вместо этого задаваясь вопросом, захочет ли Лань Ванцзи дальше завтракать с ним по утрам в среду, гулять вместе после этого в кампусе или играть для него на гуцине в пятницу вечером.

X.

С некой тревогой он выглядывает из своей спальни в 7:05 утра в среду. С прошлой пятницы он несколько раз сталкивался в квартире с Лань Ванцзи, и всё было… нормально. Лань Ванцзи не подал виду, что Вэй Усянь отсосал ему. Он помог Вэй Усяню достать соевый соус с самой верхней полки и ответил односложно на бурную благодарность Вэй Усяня. Кажется, всё в порядке. Но Вэй Усянь знает, что завтрак станет настоящим испытанием. Увидев, как Лань Ванцзи накладывает кашу в две тарелки, он улыбается и идёт на кухню, садится на свой стул по диагонали от Лань Ванцзи. Лань Ванцзи ставит перед ним тарелку и контейнер. Вэй Усянь издает вопросительный звук и всматривается в этикетку. — Острый жареный арахис? — Чтобы ты не жаловался. Вэй Усянь смеётся, настроение поднимается. — Я когда-нибудь говорил тебе, насколько ты внимательный, Лань Чжань? — Мгм. Дверь в комнату Вэнь Нина открывается, и он высовывает голову, протирая сонные глаза. — Что смешного? — Вэнь Нин! — восклицает Вэй Усянь. — Хочешь с нами каши? — А можно? — Вэнь Нин выходит, выглядя одновременно взволнованным и полным надежды, благодаря серьёзным мешкам под глазами из-за нехватки сна. — Лань Чжань, Вэнь Нин может поесть с нами, да? Лань Ванцзи уже наполняет другую тарелку и ставит её на стол рядом с Вэй Усянем. Вэнь Нин садится с застенчивой улыбкой и с трудом смотрит в глаза Лань Ванцзи, поскольку Лань Ванцзи сидит прямо напротив него. — Спасибо, — благодарит он. — Мгм. Вэй Усянь добавляет гору острого арахиса в свою кашу, затем подталкивает контейнер к Вэнь Нину, который высыпает остальное в свою. Все трое едят: Лань Ванцзи чопорно, Вэй Усянь будто не ел три дня подряд и Вэнь Нин, не отрывая глаз от тарелки, время от времени поглядывая на Лань Ванцзи, который пристально смотрит в точку слева от его плеча. Вэй Усянь всё время улыбается. — Лань Чжань, — говорит он позже, когда Лань Ванцзи провожает его в библиотеку, — тебе не следовало так пялиться через плечо Вэнь Нина во время завтрака. Бедняга пытался избежать сердечного приступа! Лань Ванцзи хмурится. — Почему у него должен был случиться сердечный приступ? — Потому что твой взгляд такой пугающий! — Я не смотрел на него. — И всё же тебе следовало посадить его рядом с собой. — Я не люблю сидеть рядом с людьми. — Тогда тебе следовало сесть напротив меня. — Я сидел на своём обычном месте. Вэй Усянь вздыхает. Они останавливаются у ступеней библиотеки, и Вэй Усянь поднимается на две ступеньки, прежде чем развернуться, чтобы в кои-то веки стать на несколько сантиметров выше Лань Ванцзи. Взгляд Лань Ванцзи поднимается и задерживается на нём. — Лань Чжань, скажи правду. Тебе просто нравится заставлять людей нервничать, не так ли? — Я заставляю тебя нервничать? Вэй Усянь не знает, как ответить «Да и нет сотнями разных способов», поэтому он фыркает и говорит: — Как будто. Я заставляю тебя нервничать? — Да, когда не жуешь пищу, перед тем как проглотить. Звенит звонок, у Лань Ванцзи осталось десять минут, чтобы добраться до класса. Он начинает поворачиваться, Вэй Усянь кричит ему вслед: — Удачи на экзамене! Я знаю, ты справишься! — Мгм, — отвечает Лань Ванцзи, что может означать либо «Спасибо», либо «Я знаю». Наблюдая, как Лань Ванцзи уходит, Вэй Усянь думает: «Лань Чжань, тебе не нравится сидеть рядом с людьми, но ты ведь сидел со мной, когда играл на гуцине. И что насчёт того шикарного ужина, когда мы сидели так близко, что наши колени почти соприкасались?»

XI.

В тот вечер пятницы он сидит на диване, выпрямив спину и опустив ноги на пол, глядя в телевизор, но не фокусируясь на экране. Когда он слышит, как начинает поворачиваться дверная ручка, он кидается через диван и, откидывая голову через подлокотник, видит, как Лань Ванцзи входит внутрь со своим футляром с гуцинем. Вэй Усянь пытается улыбнуться. — Лань Чжань! Я подумал, что ты всё ещё здесь, так как ты не попрощался, но... Но я не был уверен, возможно, ты просто ушёл, ничего не сказав. — Я ещё здесь. — Твой музыкальный клуб и вправду устраивает встречу в последнюю пятницу семестра? Лань Ванцзи кивает. — Ты собираешься домой на зимние каникулы? — Завтра утром, — отвечает Лань Ванцзи. Он разматывает шарф с шеи, затем медлит на кухне. Вэй Усянь выпрямляется, снова опускает ноги на пол и похлопывает по подушке рядом с собой. — Хочешь посмотреть этот страшный фильм, который я нашёл по телевизору? Этот призрак бродит по лесу, и с тех пор, как семья срубила несколько деревьев, чтобы построить дом, с ними стали происходить странности. Лань Ванцзи кладёт свой футляр с гуцинем и подходит. Он садится, куда указал Вэй Усянь, и смотрит на экран телевизора, в то время как Вэй Усянь улыбается в его сторону. Лань Ванцзи спокойно протягивает руку, зажимает подбородок Вэй Усяня большим и указательным пальцами и поворачивает голову прямо. Вэй Усянь смотрит на экран, но всё, о чём он может думать, — это то, насколько холодны пальцы Лань Ванцзи после прогулки по кампусу, и как близко они сидят, несмотря на то, что они не касаются друг друга, и что Лань Ванцзи это совершенно не беспокоит. — Итак, Лань Чжань, — говорит он через несколько минут, — я думаю, что ребенок одержим, потому что это всегда ребенок, но иногда кажется, что это бабушка. Она всегда наблюдает за происходящим на заднем плане. Смотри, смотри! Даже сейчас ты видишь её там сзади? — Мгм. — Что ты думаешь? Маленький ребёнок или старушка? — У меня недостаточно информации, чтобы делать выводы. Но бабушка ведёт себя подозрительно. После слов Лань Ванцзи камера фокусируется на бабушке на заднем плане, когда её голова отрывается и вздымающееся облако зла вырывается из её кожи. Вэй Усянь кричит и утыкается лицом в плечо Лань Ванцзи. Он вдыхает прохладный аромат Лань Ванцзи, прежде чем Лань Ванцзи отталкивает его. — Сиди спокойно. — Но, Лань Чжань, мне страшно. — Ты смотрел это один. — Да, но тогда демоны не вырывались из бабушек! К тому же мне уже было страшно! Я попросил тебя посмотреть со мной, чтобы чувствовать себя в безопасности. — Вздор, — бормочет себе под нос Лань Ванцзи. Вэй Усянь дуется, но чуть отодвигается от Лань Ванцзи, чтобы загладить вину за то, что только что набросился на него. Лань Ванцзи искоса смотрит на него. — Ты правда не собираешься меня утешать? — спрашивает Вэй Усянь. — Нет. Крики кровавого убийства доносятся из телевизора, где изображение беспорядочно мерцает, освещая профиль Лань Ванцзи множеством различных способов. Лань Ванцзи, не мигая, наблюдает за происходящим, сохраняя безмятежное выражение лица. — Лань Чжань, — тянет Вэй Усянь, — ты такой храбрый. Ты даже не вздрагиваешь. — Я думал, ты хочешь посмотреть фильм. — Хм, я сейчас смотрю кое-что поинтереснее. Он задерживает дыхание, чувствуя себя дураком, полной занозой в заднице. Лань Ванцзи мог бы всерьёз встать и уйти прямо сейчас, и он бы это заслужил. Взгляд Лань Ванцзи скользит в сторону, его безмятежность нарушается малейшим движением бровей. — Лань Чжань, — медленно произносит Вэй Усянь, улыбка делает его голос приятнее. Он закидывает одну ногу на диван, подогнув её под себя, чтобы смотреть прямо в лицо Лань Ванцзи. — Ты ведь правда не против посидеть рядом со мной? Взгляд Лань Ванцзи скользит по нему, затем в сторону. Вэй Усянь понижает голос, наклоняясь ближе: — И ты не возражал, когда я поцеловал тебя, не так ли? Лань Ванцзи натянут, как струна гуциня. Пульс Вэй Усяня стучит в горле, но он заставляет себя казаться спокойным, наклоняет голову и касается губами уголка рта Лань Ванцзи. Лань Ванцзи резко отстраняется. — Ты не возражал, Лань Чжань? — шепчет Вэй Усянь. На экране телевизора до сих пор продолжается кровавое убийство, но всё, на что может смотреть Вэй Усянь — это то, как Лань Ванцзи сглатывает. Затем взгляд Лань Ванцзи перемещается на его лицо, он смотрит на него с силой, которая цепляет Вэй Усяня за пупок. Глаза Лань Ванцзи приковываются к его губам за долю секунды до того, как он хватает Вэй Усяня за голову и прижимает его губы к своим. Потеряв равновесие, Вэй Усянь падает вперёд, растянувшись на Лань Ванцзи. Их зубы болезненно ударяются, но ни один из них не прерывает поцелуй. Он пытается выпрямиться на Лань Ванцзи, но ему удаётся только втиснуть колено между спинкой дивана и бедром Лань Ванцзи, прежде чем Лань Ванцзи прижимает его обратно, положив руку ему на поясницу. Вэй Усянь хватает воздух ртом, вжимаясь в него бедром. Он издает резкий крик, когда Лань Ванцзи прижимается зубами к его шее и кусает его. — Лань Чжань, — выдыхает он, — пожалуйста. Лань Ванцзи резко отталкивает его. Вэй Усянь откидывается на другой конец дивана, голова кружится, когда Лань Ванцзи смотрит на него широко раскрытыми глазами, в которых частично паника, частично пламя. Он видит, как Лань Ванцзи ищет подвох, шутку, которую он, возможно, скрывает, но на этот раз ничего подобного нет. — Только если ты этого хочешь, — хрипит Вэй Усянь. Лань Ванцзи вскакивает на ноги. Вэй Усянь собирается извиниться, сделать всё, чтобы исправить ситуацию, но Лань Ванцзи хватает его за запястье и оттаскивает от дивана. Вэй Усянь плетётся вслед за ним, прямо в комнату Лань Ванцзи. Лань Ванцзи захлопывает дверь и прижимает его к ней. В темноте Лань Ванцзи впивается в чужие губы своими. Вэй Усянь цепляется за него, тяжело дыша, а затем откровенно стонет, когда Лань Ванцзи прижимает бедро между его ног. — Лань Чжань, о боже. Лань Ванцзи прокладывает дорожку, которую оставил в прошлый раз, нанося грубые укусы и поцелуи на шею Вэй Усяня. Прерывисто дыша, Вэй Усянь отчаянно тянет за свитер Лань Ванцзи. Мужчина отталкивает его руку и сам снимает свитер, после чего стаскивает с Вэй Усяня рубашку через голову и швыряет её в какой-то неизвестный угол комнаты. Смех Вэй Усяня превращается в визг, когда зубы Лань Ванцзи вонзаются ему в плечо, в то самое место, которое он укусил неделю назад. Вэй Усянь не знает, как Лань Ванцзи удаётся проделать всё это в темноте. Точно так же, как он не знал, что внутри тихого, вежливого, уважаемого Лань Ванцзи таился такой зверь. Вэй Усянь бесстыдно трется о бедро Лань Ванцзи, обхватив его спину руками. Как только он думает, что мог бы с легкостью кончить, Лань Ванцзи оттаскивает его от двери. Вэй Усянь испытывает головокружение, чувствуя, как его кружат в темноте, прежде чем направить назад. Он наступает на ноги Лань Ванцзи через каждый шаг, за что получает «тц». Внезапно разразившись смехом, Вэй Усянь говорит: — Цзян Чэн как-то пошутил, что ты мог бы убить меня, кажется, сейчас подходящее время для этого. — Вздор, — бормочет Лань Ванцзи ему в шею. Лань Ванцзи шарит в темноте, что-то с грохотом падает на пол, а затем включается настольная лампа. — Фух, хорошо, — говорит Вэй Усянь, улыбаясь Лань Ванцзи. — Я слегка испугался, что ты превратился в демона или что-то в этом роде, когда я не мог тебя видеть. В свете ночной лампы глаза Лань Ванцзи кажутся ещё более золотистыми, чем обычно. Он снова приближается к губам Вэй Усяня, бормоча: — Всегда такой нелепый. Вэй Усянь согласно мычит и обнимает Лань Ванцзи, прижимая их друг к другу, грудь к груди, кожа к коже. Он позволяет Лань Ванцзи вести себя на несколько шагов, пока не врезается в каркас кровати. — Залезай, — говорит Лань Ванцзи. С целью вместить как можно больше места для хранения в маленьких комнатах, каркасы кроватей делают выше, чем обычно, так чтобы под ними помещались выдвижные ящики. Это означает необходимость забраться в кровать. Вэй Усянь и так страдает от ушибов бедра и локтей. Поначалу он перекатывался ночью, прежде чем его тело приспособилось как к узости кровати, так и к её опасной высоте. Он крепче обвивает руками шею Лань Ванцзи и спрашивает: — Поможешь мне? Лань Ванцзи обхватывает его за талию. Должно быть, Вэй Усянь легкий, как перышко, учитывая, как легко Лань Ванцзи поднимает его и укладывает на кровать. Мгновение спустя рядом с ним приземляются презерватив и маленькая бутылочка со смазкой, Вэй Усянь думает: «Значит, он всё-таки опытный?» А после он уже ни о чём не думает, когда Лань Ванцзи присоединяется к нему, вжимая его в кровать и целуя. Кончики пальцев Лань Ванцзи мозолистые от струн гуциня, Вэй Усянь выгибается от прикосновения, когда рука Лань Ванцзи спускается вниз по его животу. Он приподнимает бедра, чтобы помочь Лань Ванцзи стянуть джинсы и боксеры, и всхлипывает, когда Лань Ванцзи сжимает его член в кулаке. Рука Лань Ванцзи скользит легко и неторопливо, пока он оставляет поцелуи на плечах и груди Вэй Усяня. Чем больше Вэй Усянь пытается толкнуться, тем слабее становится хватка Лань Ванцзи, пока он полностью не выпускает член и обхватывает его яйца. Вэй Усянь отчаянно толкается и выдаёт низкий гортанный звук. Он резко втягивает воздух, когда один из пальцев Лань Ванцзи опускается ниже. Срывающимся голосом он просит: — Лань Чжань, пожалуйста! Рука исчезает. Он открывает глаза и обнаруживает нависшего над собой Лань Ванцзи. — Лань Чжань? — Как давно... — начинает Лань Ванцзи и замолкает. Его волосы щекочут грудь Вэй Усяня. Если бы освещение было лучше, Вэй Усянь клянётся, что мог бы разглядеть румянец на его лице. — Как давно я принимал в задницу? Лань Ванцзи выглядит ошарашенным этой вульгарностью. Вэй Усянь разражается смехом, тепло разливается по нему, пока он не чувствует, что плывет. — Извини, извини, — говорит он. Лань Ванцзи терпеливо ждёт, пока к нему вернётся самообладание. Вэй Усянь становится немного серьёзнее. — Это было довольно давно. — Он притягивает Лань Ванцзи к себе и шепчет ему на ухо: — Лань Чжань, будь нежным со мной. Лань Ванцзи нежный. Он действует медленно и методично, позволяя Вэй Усяню привыкнуть к каждому пальцу, облизывает его член, когда третий палец заставляет его напрячься и зажмуриться. Вэй Усянь сжимает челюсть, частично из-за жжения, вызванного растяжением, частично в попытке не вонзиться в рот Лань Ванцзи. Дискомфорт внутри него уменьшается по мере нарастания удовольствия снаружи, и вскоре его тело расслабляется под умелыми ласками Лань Ванцзи. «Он определённо занимался этим раньше», — думает он, когда первое «Ах...» срывается с его губ. Он встречается взглядом с Лань Ванцзи, и его бедра невольно дергаются при виде губ, плотно обхвативших его член, Лань Ванцзи жадно смотрит в его раскрасневшееся лицо. Пальцы Лань Ванцзи касаются его простаты, и он запрокидывает голову, из горла вырывается стон. Член выскальзывает изо рта Лань Ванцзи, когда Вэй Усянь насаживается на его пальцы. — Там, Лань Чжань! Лань Ванцзи надавливает пальцами до тех пор, пока Вэй Усянь не начинает извиваться так, что его тело вот-вот развалится на части, он чувствует себя опустошенным. Ошеломленно уставившись в потолок, он слышит, как Лань Ванцзи разрывает упаковку презерватива. Через несколько секунд он чувствует руку у себя под коленом. Лань Ванцзи раздвигает его ноги шире. Вэй Усянь чувствует, как головка касается входа, по телу пробегают мурашки. — О, — выдыхает он. Его тело сжимается, он трясется, пытаясь вдохнуть и расслабиться. — Вэй Ин. Голос Лань Ванцзи доносится до него, как эхо струн гуциня. Он находит глаза Лань Ванцзи, чувствует, как сжимается живот от пристального взгляда Лань Ванцзи. Лань Ванцзи всё ещё держит его под коленом и поглаживает бедро Вэй Усяня большим пальцем. — Вэй Ин, дыши. — Да, да, — отвечает Вэй Усянь. — Дышу. Он закрывает глаза и сосредотачивается на том, чтобы синхронизировать своё дыхание с медленным прикосновением большого пальца Лань Ванцзи. Его мышцы немного расслабляются, и Лань Ванцзи погружается чуть глубже. — Господи, Лань Чжань, ты такой большой. Лань Ванцзи дергается внутри него, Вэй Усянь тихо стонет. — Не спеши, пожалуйста? Я буду в порядке, но просто... начни медленно. Лань Ванцзи обхватывает его член и начинает надрачивать более решительно, отвлекая Вэй Усяня от растяжения внизу. Вскоре он привыкает к распирающему ощущению. Жжение не проходит, но связь с Лань Ванцзи стоит этого. — Вэй Ин, — снова говорит Лань Ванцзи, на этот раз как вопрос. Вэй Усянь кивает. Его ноги раздвигаются шире, когда Лань Ванцзи входит полностью. Лань Ванцзи внутри него такой горячий, что смягчает боль от распирания. Вэй Усянь вздыхает, когда Лань Ванцзи припадает к его шее губами. Лань Ванцзи выпускает его член, чтобы упереться локтями по обе стороны головы. В таком положении его ноги задираются выше, позволяя Лань Ванцзи проникнуть немного глубже. Он понимает, что Лань Ванцзи собирается двигаться, поэтому хватается за его плечи для устойчивости. Он задерживает дыхание на выходе, и оно вырывается из него со стоном, когда Лань Ванцзи медленно входит обратно. Давление огромное, головокружительное. Его мысли рассеиваются, он утопает в ощущениях. Широкие плечи Лань Ванцзи двигаются под его ладонями. Его пятки упираются в спину Лань Ванцзи. Пульсирующий жар их слияния. Постепенно он осознает, что Лань Ванцзи тяжело дышит ему в шею. Даже во время секса Лань Ванцзи тихий, будто он должен сохранять образ совершенного самообладания. Но Вэй Усянь лучше знает, он это чувствует. Возбуждение пробегает у него по пальцам ног оттого, как Лань Ванцзи наслаждается размеренными толчками. — Тебе хорошо, Лань Чжань? Лань Ванцзи вздрагивает и отвечает самым надломленным голосом, который Вэй Усянь когда-либо слышал: — Мне хорошо, Вэй Ин. Член Вэй Усяня дёргается между ними, и он стонет, когда первые волны удовольствия расслабляют его. — Мне тоже становится хорошо, — бормочет он, когда его охватывает новой волной удовольствия. Он запускает пальцы в волосы Лань Ванцзи, когда Лань Ванцзи немного ускоряется. Когда член Лань Ванцзи скользит по простате, Вэй Усянь тянет его за волосы так сильно, что мужчина шипит. — Ещё, Лань Чжань, ещё. Лань Ванцзи подчиняется, и руки Вэй Усяня опускаются по бокам, сжимая одеяло в кулаках. Блаженная истома охватывает его тело ещё до того, как заканчивается хороший секс. Он всегда был жаден до удовольствий в той или иной форме — любит поспать, любит поесть; любит компанию Лань Ванцзи и его музыку. Когда дело доходит до секса, когда он снизу, и когда это действительно хорошо, он расслабляется, чтобы насладиться этим сполна, почти полностью подчиняясь, не прилагая особых усилий. Сейчас же он проделывает некую работу, помогая себе кончить раньше Лань Ванцзи, чтобы Лань Ванцзи мог использовать его в своё удовольствие. Он подаётся бёдрами навстречу толчкам Лань Ванцзи, задыхаясь, когда Лань Ванцзи вколачивается в него. Он трётся о Лань Ванцзи, пока всё его тело не начинает подергиваться, мышцы напрягаются, а задница крепко сжимается вокруг члена Лань Ванцзи. — Лань Чжань, я... я не могу... Лань Ванцзи приподнимает бёдра Вэй Усяня выше, и Вэй Усянь стонет, растекаясь от удовольствия. Он кончает себе на живот, содрогаясь от оргазма, Лань Ванцзи толкается в него один раз, второй, третий, низкое рычание застревает у него в горле, он падает на Вэй Усяня, медленно покачивая бедрами ещё несколько раз, прежде чем остановиться. Лань Ванцзи тяжелый и вспотевший, но Вэй Усянь никогда прежде не чувствовал большего блаженства, отходя от оргазма. Лань Ванцзи задыхается, прижимаясь к его шее, Вэй Усянь поглаживает его спину, пальцы запутываются в волосах. Он мог бы заснуть под жаром и давлением тела Лань Ванцзи, и его сознание начинает истекать кровью, только чтобы повернуть поток вспять, когда Лань Ванцзи сдвигается и выходит. Вэй Усянь вздрагивает, резко открывая глаза. Он несколько раз сухо сглатывает. — Хочешь воды? — спрашивает Лань Ванцзи. Вэй Усянь кивает. Он затуманенным взглядом смотрит в потолок, скорее слыша, чем видя, как Лань Ванцзи спрыгивает с кровати, немного шаркает и открывает дверь своей спальни. Звуки из телевизора просачиваются внутрь. Кран включается, затем выключается. Доносятся шаги из кухни. Холодильник открывается и закрывается. Телевизор замолкает. Вэй Усянь садится, выдёргивает резинку из волос и проводит пальцами по спутанным прядям. Снова шаги, затем Лань Ванцзи на мгновение останавливается в дверном проеме, прежде чем пройти внутрь. Он откручивает крышку бутылки с водой и передает её, глядя в стену в нескольких сантиметрах от лица Вэй Усяня. Вэй Усянь выпивает половину бутылки и давится. Лань Ванцзи встревоженно хлопает его по спине. — Спасибо, Лань Чжань, — хрипло благодарит он, вытирая слезящиеся глаза, когда Лань Ванцзи отступает. Он предлагает Лань Ванцзи бутылку, но Лань Ванцзи мотает головой. Делая ещё пару глотков, на этот раз медленнее, Вэй Усянь перечисляет несколько вещей. Лань Ванцзи точно занимался сексом раньше. А это значит, что Вэй Усянь не первый человек, с которым он был близок. Значит, он занимается этим, и всё же... Всё не так неловко, но нет никаких объятий, никаких тёплых слов, никакой романтики. Лань Ванцзи стоит посреди своей комнаты и выглядит так, будто не вернётся на кровать, пока Вэй Усянь не уйдёт. Секс был потрясающим, но он закончился. Лань Ванцзи и на прошлой неделе наслаждался моментом, но как только он закончился, мужчина ушёл. Вэй Усянь вспоминает, как нерешительно Лань Ванцзи ответил на поцелуй ранее на диване, и связывает это с тем, что он знает о Лань Ванцзи. Лань Ванцзи любит рутину, а не спонтанность. Он ценит своё личное пространство, а также соблюдение границ. Он не так холоден, как думают люди, но даже с Вэй Усянем в большинстве случаев соблюдается осторожная дистанция, по крайней мере, эмоционально, а часто и физически. Лань Ванцзи явно не против хорошо потрахаться, но его поведение после говорит о том, что он не ищет ничего большего. И, честно говоря, пока они могут оставаться друзьями, Вэй Усяня это устраивает. Дружба с Лань Ванцзи кажется особенной, как нечто, чего он не мог бы иметь ни с кем другим. И если они будут трахаться время от времени, что ж, это является приятным бонусом, с какой стороны ни посмотри. Вэй Усянь бросает взгляд на электронные часы на столе Лань Ванцзи. — Ах, Лань Чжань, тебе давно пора спать. Лань Ванцзи прослеживает его взгляд, затем обратно. — Да. — Что ж, не хочу быть невоспитанным гостем. — Вэй Усянь перекидывает ноги с кровати и спрыгивает вниз. Он собирает свою одежду, натягивает боксеры, вытирает живот рубашкой. Лань Ванцзи отходит в сторону, чтобы он мог пройти к двери. В дверях он оборачивается и посылает Лань Ванцзи дерзкую ухмылку. — Спокойной ночи, Лань Чжань. Проходя по тихой квартире, он слышит голос Лань Ванцзи: — Спокойной ночи, Вэй Ин.

XII.

На следующий день Вэй Усянь спит до полудня. Первое, что он делает, когда поднимает своё измученное тело с постели, — это высовывает голову из своей комнаты и прислушивается. В квартире царит тишина. Посуда Лань Ванцзи высохла на решётке рядом с раковиной, поэтому Вэй Усянь убирает её обратно в шкаф. Он открывает холодильник, чтобы убедиться, и обнаруживает, что половина Лань Ванцзи пустует, что напоминает Вэй Усяню о том, что нужно убрать и свои скоропортящиеся продукты. Они с Цзян Чэном планируют вместе отправиться домой на поезде, но сначала Вэй Усяню нужно встретиться с ним за обедом. Ему приходится непрерывно писать и звонить Цзян Чэну, пока тот не отвечает на звонок сонным голосом. Они договариваются встретиться в кафе у железнодорожного вокзала через час. Когда Цзян Чэн садится напротив него с дымящейся чашкой кофе, он сообщает: — Я думаю, мы с Лань Чжанем друзья с привилегиями. — О, вы потрахались, — Цзян Чэн слишком сонный, чтобы страдать. — Поздравляю. — Спасибо, — Вэй Усянь вздыхает и ерзает на стуле, всё ещё чувствуя боль глубоко внутри там, где Лань Ванцзи был прошлой ночью. — Это было невероятно.

XIII.

Во время зимних каникул Вэй Усянь прибавляет около десяти фунтов благодаря готовке Яньли. Он уже оплакивает возвращение к школьной еде, которая хоть и неплохая, но не сравнится с готовкой Яньли, и к тому же не бесплатна. Он прижимает коробку с печеньем Яньли к груди, пока возится с ключом от квартиры. Наконец войдя внутрь, он понимает, что он не один. Лань Ванцзи стоит на кухне с мужчиной, который очень похож на него, но выглядит чуть старше. — Вэй Ин, — приветствует Лань Ванцзи. Вэй Усянь чувствует лёгкую дрожь от низкого голоса Лань Ванцзи, по которому он скучал больше, чем готов признать. — Это мой брат. Вэй Усянь скидывает ботинки и спешит внутрь. — Не знал, что у Лань Чжаня есть брат! Лань Сичэнь тихий и красивый, на этом сходства заканчиваются. В то время как глаза его брата холодные, глаза Лань Сичэня тёплые и открытые. В то время как губы Лань Ванцзи находятся в нейтральном положении, губы Лань Сичэня слегка изгибаются в улыбке. — Должно быть, ты Вэй Ин. Я много о тебе слышал, — говорит он, явно довольный встречей с ним. Услышав это, Лань Ванцзи совершает какое-то прерывистое движение. Когда Вэй Усянь переводит на него взгляд, он пристально смотрит в раковину, упрямо избегая улыбки Вэй Усяня. Поэтому Вэй Усянь улыбается его брату. — Лань Чжань рассказывал обо мне? — Я рад, что у него появился друг, — говорит Лань Сичэнь, но в его улыбке есть что-то загадочное, и Вэй Усянь задаётся вопросом, как много он знает. Вспомнив о манерах, Вэй Усянь предлагает: — Кто-нибудь из вас хочет печенье? Домашнее! Моя сестра сделала. Он открывает коробку, показывая три слоя печенья, некоторые покрытые глазурью, некоторые с посыпкой, а другие покрыты шоколадом, чтобы придать кроликам пятнистый мех. — Как мило, — говорит Лань Сичэнь, откусывая печенье. Его глаза загораются, он смотрит на своего брата. — И вкусно. Ты знал, что любимое животное Ванцзи — кролики? — Сичэнь. Мочки ушей Лань Ванцзи краснеют. Подавляя смех, Вэй Усянь спрашивает: — Поэтому он ест как они? — Вэй Ин! Лань Сичэнь изящно сдерживает смех, прикрываясь рукой. Он очень нравится Вэй Усяню. Но не так сильно, как ему нравится тот факт, что Лань Ванцзи любит кроликов. Чтобы не мучить больше своего брата, Лань Сичэнь объявляет, что уходит. Он взял выходной утром, чтобы проводить брата в колледж, но ему нужно вернуться во вторую смену. Он кладёт руку на плечо брата, и они молча обмениваются словами. Лань Ванцзи кивает, Лань Сичэнь слегка встряхивает его за плечо, прежде чем отпустить. — Приятно было познакомиться, — говорит он, помахивая печеньем Вэй Усяню, затем кладет остальное в рот и уходит. Лань Ванцзи вздыхает, как только его брат выходит за дверь. — Лань Чжань, ты правда рассказал обо мне своему брату? Лань Ванцзи в ответ пристально смотрит на него, и ох, как он скучал по этому безупречному осуждающему лицу. Следующие несколько часов они проводят каждый за своим делом. Вэй Усянь идёт за продуктами, затем стирает гору грязного белья, которое оставил в своём шкафу на все каникулы. Когда он возвращается с переполненной корзиной для белья, Лань Ванцзи готовит себе ужин. Вэй Усянь присоединяется к нему, и они вдвоем быстро заново знакомятся с хореографией совместного использования крошечной плиты. Вэй Усянь болтает весь ужин, Лань Ванцзи отвечает односложно. Вэй Усянь отхлебывает лапшу, Лань Ванцзи решительно не смотрит на брызги соуса на столе, хотя протягивает Вэй Усяню бумажную салфетку, чтобы тот вытер рот. Когда Вэй Усянь бросает скомканную салфетку в мусорное ведро и промахивается, Лань Ванцзи говорит: — Не играй за столом. — Мысль о том, что Лань Ванцзи тоже скучал по нему, согревает сердце Вэй Усяня. После ужина Лань Ванцзи складывает посуду, но прежде чем он успевает включить кран, Вэй Усянь отталкивает его бедром в сторону. — Лань Чжань, позволь мне. Он в хорошем настроении, напевает, пока моет посуду. Лань Ванцзи всё это время наблюдает за ним. Закончив, он вытирает руки и поворачивается к нему лицом. — Что такое, Лань Чжань? Хочешь ещё печенье? — Нет, — голос Лань Ванцзи всегда глубокий, но на этот раз он достигает какого-то дна, хриплого тембра, который заставляет член Вэй Усяня зашевелиться. Он прикусывает губу, но его улыбка всё равно проскальзывает. — Хочешь... — он делает вид, что думает. Когда он кладет руки на плечи Лань Ванцзи, Лань Ванцзи не отталкивает его, поэтому он подходит ближе. — Меня? Я знаю, что ты обычно не ешь десерт, но ты будешь сжигать калории... — он замолкает, приближаясь к губам Лань Ванцзи. Лань Ванцзи хватает его за талию и целует, проникая языком в рот. Вэй Усянь хватает Лань Ванцзи за петли для ремня и тащит в свою комнату, где он торопливо снимает с себя рубашку. Он жадно ловит ртом воздух, когда Лань Ванцзи впивается в его шею. — Укуси меня, Лань Чжань, — просит он и вздрагивает, когда Лань Ванцзи кусает. Так в ночь перед началом семестра они трахаются на кровати Вэй Усяня. Вэй Усянь на коленях, прижавшись щекой к матрасу, стонет так громко, что, вероятно, его слышно через три двери во всех направлениях. Он не знает, что ощущается лучше — член Лань Ванцзи внутри него или обжигающие прикосновения Лань Ванцзи, который ведёт руками по его телу и наконец опускает их на бёдра, сжимая так сильно, что Вэй Усянь проводит десять минут, любуясь синяками ещё долго после того, как Лань Ванцзи ложится спать в своей комнате.

XIV.

— Острая лапша выглядит так вкусно. И пирожки со свининой! Да и суп тоже. В последнее время так холодно. Лань Чжань, я не могу решить. Вэй Усянь ноет, что совсем не подобает его возрасту, когда они с Лань Ванцзи медленно продвигаются вперёд в очереди. Во время обеда в столовой Вэй Усянь умирает с голоду, всё в меню выглядит восхитительно. После того, как ему наконец удалось уговорить Лань Ванцзи поесть с ним, он знает, что лучше не заказывать слишком много еды и не рисковать потратить её зря. Лань Ванцзи назло не будет его трахать целый месяц. — Не думай об этом слишком много, — говорит Лань Ванцзи, и это худший совет на свете. Только дураки не задумываются о том, что хотят есть. Вэй Усянь говорит ему об этом, Лань Ванцзи просто вздыхает и подталкивает Вэй Усяня вперёд, когда очередь движется. Вэй Усянь берёт лапшу и суп. Он ждёт, пока Лань Ванцзи заплатит за свою еду и замечает у окна машущую руку. — Цзян Чэн! Лань Ванцзи выглядит ещё менее воодушевленным обедом, чем до этого. Вэй Усянь толкает его плечом, чуть не опрокидывая тарелку с супом, и бормочет: — Не волнуйся, ты понравился Цзян Чэну после того, как сказал мне заткнуться во время обеда в прошлый раз. — Он падает на стул рядом с Цзян Чэном. Лань Ванцзи смотрит на два свободных стула и садится напротив Вэй Усяня. — До сих пор терпишь этого дурака? — спрашивает Цзян Чэн, указывая большим пальцем в сторону. — Лань Чжань не терпит меня. Мы лучшие друзья! — Вэй Усянь улыбается через стол. — Правда, Лань Чжань? Цзян Чэн фыркает. Вэй Усянь толкает его локтем. Лань Ванцзи, кажется, уже сожалеет о том, что сидит с ними, но всё равно перекладывает два пирожка со своего подноса Вэй Усяню. — Лань Чжань! Ты взял мне пирожки со свининой? — Мгм. — Я когда-нибудь говорил тебе, что ты лучший... — Не разговаривай во время еды. Цзян Чэн усмехается, вероятно, вспоминая все случаи, когда он пытался заставить Вэй Усяня заткнуться, но ему не удавалось. Вэй Усянь спокойно съедает один пирожок со свининой, после чего тишина становится невыносимой. — Ребята, вы слышали? Через пару недель один из клубов ботаников в кампусе планирует наполнить бассейн желе, чтобы провести какой-то эксперимент с поверхностным натяжением? Они ищут добровольцев, которые будут прыгать в желе. Я подумываю попросить Вэнь Нина сделать это со мной. — Ради бога, — отвечает Цзян Чэн. — Может, ты утонешь, и моя вечная мигрень наконец пройдёт. Вэй Усянь обнимает его за плечи и весело говорит: — Тогда я буду преследовать тебя всю оставшуюся жизнь. Цзян Чэн, ты не продумал до конца. Цзян Чэн цыкает и отмахивается от него. Вэй Усянь проглатывает острую лапшу, размышляет несколько секунд и спрашивает: — Как думаете, я просто отскочу? Что если я перепрыгну через стену на парковку и сломаю себе ноги? — он смеётся. — Это будет смешно. — Я даже не знаю, как сказать тебе, какой ты тупой, — говорит Цзян Чэн. — Ах, я знаю, как этого избежать! Попрошу Вэнь Нина принести сетку, развесим её вокруг бассейна, чтобы никто не выпрыгнул! Таким образом, если мы отскочим, мы просто плюхнемся обратно в желе! Это надёжно. — Он достаёт свой телефон. — Надеюсь, Вэнь Нин свободен в этот день. Не понимаю, где пропадает этот ребёнок. — Не могу поверить, что ты хочешь сделать это с первокурсником, а не со мной! — выпаливает Цзян Чэн. Секундой позже он осознаёт, что сказал и скрещивает руки на груди, заливаясь румянцем. Вэй Усянь усмехается и снова закидывает руку ему на плечи. — Я знал, что ты хочешь проводить со мной больше времени! Конечно ты можешь присоединиться, Цзян Чэн. Он смотрит через стол на Лань Ванцзи, который спокойно ест баклажан, будто не слышал ни слова из этого нелепого разговора, свидетелем которого он стал. Вэй Усянь склоняет голову набок, заставляя Лань Ванцзи взглянуть ему в глаза. — Лань Чжань, Лань Чжань, хочешь пойти с нами? Тебе не обязательно прыгать в желе. Можешь просто фотографировать или поделать что-нибудь другое. Так у нас будут воспоминания, на которые можно будет оглянуться. Лань Ванцзи медленно закрывает глаза и продолжает есть. — Вау, — говорит Цзян Чэн. — Я его понимаю.

***

Возвращаясь в свою квартиру после обеда, Вэй Усянь плетётся рядом с Лань Ванцзи, держась за живот, и хнычет: — Лань Чжань, я так наелся. Думаю, мой желудок сейчас лопнет. Понесёшь меня? — Не будь таким бесстыжим. — Лань Чжань, я всегда бесстыжий. Почему я должен прекратить это сейчас? Я серьёзно. Что, если меня вырвет? А? Что, если меня вырвет, из-за того что я переел? И ты даже не можешь винить меня, это ведь ты принёс мне пирожки со свининой! — он вздыхает. — Лань Чжань, ты нарочно это сделал? Чтобы меня стошнило? Я что-то не то сказал? Это потому, что я заставил тебя пообедать со мной? Подожди... Лань Чжань, Лань Чжань, притормози! Лань Чжань не замедляет шаг, а продолжает (как-то элегантно и неторопливо) возвращаться в их квартиру. Вэй Усянь прибавляет скорость, чтобы догнать его и берёт Лань Ванцзи за руку. — Лань Чжань, прости. Я не виню тебя. Я рад, что ты купил мне эти пирожки со свининой. Теперь можешь притормозить. Лань Ванцзи бросает на него серьёзный взгляд, но руку не отпускает. — Не прыгай в желе. — А? Почему? Мне кажется, это весело. — Ты поранишься. — Что? Это невозможно! Как я могу пораниться? Лань Ванцзи испускает вздох, в котором читается: «Потому что ты представляешь опасность для себя и до сих пор каждый день спотыкаешься о ножки кухонного стула». Вэй Усяню кажется это невероятным. Теперь он может прочесть его так хорошо, что Лань Ванцзи не нужно произносить слова, чтобы Вэй Усянь понял его. — Извини, Лань Чжань, но я собираюсь прыгнуть в это желе, там будет подстраховка и всё такое, и ты не остановишь меня. — Глупо, — вздыхает Лань Ванцзи. — Если я сломаю обе ноги, ты сможешь первым подписать мои гипсы. — Они входят в вестибюль своего жилого комплекса, и Лань Ванцзи быстро ведёт их к лестнице. — Лань Чжань, нет, я не могу сейчас подняться по лестнице! Нам нужно подняться на лифте. — На лифте медленнее. — Нет, просто ты поднимаешься по лестнице через пять ступенек за раз, как какой-то грёбаный монстр-паук, — Вэй Усянь начинает смеяться над созданным им мысленным образом, затем резко останавливается, когда Лань Ванцзи не меняет своего курса. — Лань Чжань, только в этот раз, пожалей меня. Мой живот. Внезапно земля уходит из-под ног, он падает, его желудок подскакивает, и он определённо кричит. А потом он ощущает руку за спиной и под коленями. Он прижат к крепкой груди. Когда его желудок возвращается на прежнее место, он понимает, что Лань Ванцзи несёт его вверх по лестнице (одна ступенька за раз, как обычный человек). — Ух ты, — удивлённо восклицает он, — меня чуть не вырвало. Лань Ванцзи закатывает глаза. Вэй Усянь улыбается, обнимая его за шею. — Значит, ты отказался нести меня по ровной поверхности, но ты несёшь меня вверх по лестнице. Кое-кто выпендривается. — Дальше хочешь подняться сам? — Нет! Мне и так хорошо. Очень удобно. — В доказательство своих слов Вэй Усянь прижимается лицом к плечу Лань Ванцзи. Свитер Лань Ванцзи мягкий, как пёрышко. Мягкий, как... Мягкий, как шерсть кролика. Вэй Усянь улыбается про себя. — Лань Чжань, чем ты пахнешь? Ты всегда так хорошо пахнешь. — Сандаловое дерево. «Сандаловое дерево. Как по-взрослому», — думает Вэй Усянь, потираясь щекой о плечо Лань Ванцзи и делая ещё один глубокий вдох. Поездка оказалась приятной. Гораздо лучше, чем на лифте. Он ожидает, что Лань Ванцзи опустит его, когда они доберутся до квартиры, но Лань Ванцзи убирает руку из-под колена, поднимает ногу и поддерживает колени Вэй Усяня таким образом, пока роется в кармане в поисках ключа. — Лань Чжань, ты... ты стоишь на одной ноге? — Мгм. — Давай я достану свой ключ! Ты сейчас упадёшь! — Всё в порядке. Лань Ванцзи вставляет ключ в замок, поворачивает его, снова подхватывает Вэй Усяня под коленями и распахивает дверь плечом. Он входит боком, чтобы голова Вэй Усяня не ударилась о дверной косяк. Он относит Вэй Усяня в спальню, обходя несколько книг и одежду на полу, и кладёт его на кровать. Прежде чем он успевает уйти, Вэй Усянь хватает его за запястье. — Лань Чжань, не уходи. Он перекатывается на бок и оттягивает вырез свитера Лань Ванцзи, обнажая изящную ключицу. Он проводит по ней кончиком пальца и, прикрыв глаза, смотрит на Лань Ванцзи из-под ресниц. — Я выполнил все домашние задания, и у меня нет больше пар сегодня. Это означает, что у меня весь день свободен, мне нечего делать, — он дует губы. — Так что, может, займешься мной, чтобы мне не было слишком скучно. — Я думал, у тебя болит живот. Вэй Усянь улыбается. — Я просто хотел, чтобы ты понёс меня. — Он накручивает на палец прядь волос Лань Ванцзи и тянет его вниз, пока их губы не соприкасаются. — Можешь сбить меня с ног в любой день, Лань Чжань. Он вздрагивает, когда язык Лань Ванцзи раздвигает его губы и находит его язык. Этот томный поцелуй заканчивается, когда Лань Ванцзи укоризненно кусает его губу. — Ты солгал. Вэй Усянь тихо смеётся, чувствуя себя медлительным, глупым и бесстыжим, когда Лань Ванцзи пристально смотрит ему в глаза. — Я знаю. И результат мне очень понравился. Собираешься наказать меня? — Он прикусывает губу, посмеиваясь, когда глаза Лань Ванцзи следят за этим движением. — Ты собираешься сорвать с меня всю одежду и заставить меня молить об оргазме? — Если это то, чего ты хочешь, разве можно считать это наказанием? — Лань Чжань, перестань быть таким умным, — возмущается Вэй Усянь, касаясь пальцем губ Лань Ванцзи. Лань Ванцзи пристально смотрит ему в глаза, Вэй Усянь чувствует, как пульс начинает учащаться. Он заменяет палец губами и с улыбкой произносит: — Если ты уйдёшь сейчас, разве ты не накажешь себя? — Какой надоедливый, — вздыхает Лань Ванцзи. Он приподнимается, прижимает руки Вэй Усяня над головой и целует его. После чего делает то, чего хотел Вэй Усянь — срывает с него одежду и заставляет его умолять так громко, что сосед снизу начинает колотить в потолок, чтобы Вэй Усянь заткнулся.

XV.

Вэй Усянь не пострадал, прыгнув в бассейн с желе. Он поранился после, когда бегал вокруг бассейна, поскользнулся на разбрызганном желе и ободрал колено о бетон. — Мне так жаль, — заикаясь, бормотал Вэнь Нин всю дорогу до квартиры, помогая Вэй Усяню ковылять дальше. Усадив Вэй Усяня на диван, он бросается в свою комнату и выбегает обратно, заикаясь: — Прости! Он кидает огромную аптечку первой помощи на журнальный столик рядом с коленом Вэй Усяня, накрытым бумажным полотенцем. — Прости меня, прости. — Господи, Вэнь Нин, за что? — спрашивает Вэй Усянь, снимая бумажные полотенца с колена и морщась при виде. Кровотечение замедлилось, но колено до сих пор красное. — За то, что смеялся над тобой, когда ты упал, — Вэнь Нин замолкает, держа пальцы под защёлками аптечки. Его голос дрожит. — Ты злишься? — Вэнь Нин, — серьёзно произносит Вэй Усянь. — Если бы ты не смеялся, я бы подумал, что с тобой что-то не так. Это было ужасно смешно! Цзян Чэн чуть не описался. — Я всё равно чувствую себя плохо, — говорит Вэнь Нин, расстёгивая защёлки и позволяя аптечке с грохотом раскрыться. Его содержимым можно было бы снабдить целый медицинский центр. — Моя сестра — врач, — объясняет он и немного оживляется. — Не могу дождаться, чтобы сказать ей, что аптечка наконец пригодилась! — Ты же знаешь, что в этом нет необходимости, правда? — говорит Вэй Усянь, настороженно разглядывая различные тюбики с мазями, которые Вэнь Нин тщательно отбирает. — Я промыл рану водой. Кровотечение почти остановилось. Я могу просто приложить несколько бумажных полотенец на ночь, и всё будет в порядке. Вэнь Нин одаривает его улыбкой, одновременно извиняющейся и немного жалостливой. — Давай притворимся, что ты этого не говорил. Прости! — восклицает он, когда Вэй Усянь вскрикивает. Вэй Усянь сердито смотрит и плотно сжимает губы, пока Вэнь Нин дезинфицирует рану и внимательно её осматривает. Позже он расслабляется, когда Вэнь Нин наносит успокаивающую мазь. Обмотав колено марлей, Вэнь Нин радостно улыбается. — Готово. Как себя чувствуешь? Вэй Усянь похлопывает его по щеке. — Прекрасно. Скажи сестре, что ты хорошо поработал. Вэнь Нин радостно улыбается. Он собирает аптечку и относит её в свою комнату почти вприпрыжку. Вэй Усянь собирается предложить заказать пиццу и посмотреть фильм, но когда Вэнь Нин возвращается из комнаты, он отправляет сообщение на своём телефоне и говорит: — Извини, мне пора. — Что? Вэнь Нин! Мы почти сдружились. — О, — Вэнь Нин колеблется на полпути к двери, внезапно чувствуя себя виноватым. — Я думал, мы сделали это в бассейне с желе? Вэй Усянь отмахивается от него. — Да, да, иди, всё в порядке. Я же не при смерти. Ты когда-нибудь собираешься сказать мне, где ты всё время пропадаешь? Вэнь Нин пожимает плечами. — На самом деле нигде. Я останусь у своего друга на несколько дней. Развлекайся. — Он подмигивает и выходит за дверь, прежде чем Вэй Усянь успевает спросить, что это значит. Когда Лань Ванцзи возвращается домой, Вэй Усянь дремлет, наевшись жирной пиццы. По телевизору идёт триллер. — Вэй Ин! — в голосе Лань Ванцзи слышится заминка, он в четыре длинных шага пересекает кухню. — Что случилось? — А, с моим коленом? Это забавная история, Лань Чжань. Во-первых, ты не отскакиваешь от желе, ты просто как бы плюхаешься в него. Отвратительно, но вкусно... — Вэй Ин. Живот Вэй Усяня скручивается в маленькие тугие узлы. Во взгляде Лань Ванцзи ярость, и ему приходится отвести взгляд. — Я поскользнулся, когда бегал вокруг бассейна, и поцарапал колено. Но всё в порядке. Вэнь Нин подлатал его. Его сестра врач, так что он знает всё о первой помощи. Лань Ванцзи молчит. Вэй Усянь не понимает, почему чувствует себя таким виноватым. Он всё время творит глупости и всё время получает травмы — небольшие травмы, такие как ушибы пальцев ног, или синяки на бедрах от ударов в дверные проемы, или порезы на пальцах от готовки. По его меркам поцарапанное колено — незначительная травма. Но Лань Ванцзи смотрит на него так, будто он бросился под движущийся грузовик. — Лань Чжань, ты злишься? — Нет. — Ты разочарован во мне? — Я рад, что с тобой всё в порядке, Вэй Ин. Вэй Усянь поднимает голову. — А? Ты... ты беспокоился? Он ожидает, что Лань Ванцзи ответит односложно или вообще не ответит. Но вместо этого он наблюдает всплеск эмоций на лице Лань Ванцзи — брови сдвинулись, губы сжались, взгляд на секунду метнулся в сторону, прежде чем вернуться. Медленно Лань Ванцзи приоткрывает губы. Так же медленно он говорит: — Неужели в это так трудно поверить? Вэй Усянь сглатывает. Он хлопает по месту рядом с собой на диване, Лань Ванцзи послушно садится. — Я в порядке, Лань Чжань. Я даже вернулся пешком. Я достаточно стойкий. — Мгм, — Лань Ванцзи смотрит ему в глаза, пытаясь определить, не обманывает ли Вэй Усянь. Вэй Усянь опускает голову, чтобы скрыть улыбку. Его желудок всё ещё скручивает узлом, но на этот раз это приятно. — Правда, Лань Чжань. Всё в порядке. — Хорошо, — отвечает Лань Ванцзи, в его тоне нет ни гнева, ни разочарования. Только облегчение.

XVI.

На улице идёт холодный дождь. Лань Ванцзи готовит ужин, Вэй Усянь сидит на столе и наблюдает за ним. Дождь непрерывно стучит в окно. Вэй Усянь, завернувшись в одеяло, слушает звуки дождя вперемешку с булькающими и потрескивающими звуками готовящейся еды, и его веки тяжелеют. — Вэй Ин. — Лань Ванцзи дотрагивается до него, чтобы привлечь его внимание. Вэй Усянь несколько раз моргает, прежде чем перед ним появляется Лань Ванцзи, держащий ложку, подложив под неё руку, чтобы поймать капли. — Попробуй. Вэй Усянь улыбается и наклоняет голову вперёд, приоткрывая губы, когда Лань Ванцзи подносит к ним ложку. Бульон горячий, ароматный и в меру солёный, но... — Ещё немного пасты чили. Пожалуйста? Лань Ванцзи тихо фыркает, но возвращается к плите и делает, как его просит Вэй Усянь. Вэй Усянь не ожидал, что Лань Ванцзи действительно приготовит ему ужин. Это была глупая просьба, которую он озвучил утром, после того, как оттолкнул Лань Ванцзи в сторону, чтобы вымыть обе тарелки после завтрака. — Лань Чжань, — сказал он с дерзкой ухмылкой, — я вымою твою посуду, так что сегодня вечером приготовь и мне ужин. Лань Ванцзи ничего не ответил, поэтому Вэй Усянь предположил, что его проигнорировали. Но сейчас на кухне душно от жары и пахнет специями. Лань Ванцзи сгоняет его со стола на стул, чтобы поесть. Вэй Усянь принимается есть, улыбаясь, когда его язык покалывает, а из носа течёт. — Лань Чжань, это даже лучше, чем получается у меня, — говорит он дразнящим тоном, пытаясь поймать взгляд Лань Ванцзи. — Ты смотрел, как я готовлю? — Мгм, — отвечает Лань Ванцзи, сосредоточившись на собственном ужине. Вэй Усянь хихикает и, поднося тарелку к губам, делает несколько глотков бульона. Он причмокивает губами, ставит тарелку и собирается снова потянуться за ложкой, когда рука Лань Ванцзи прямо у его лица заставляет его вздрогнуть. Лань Ванцзи на мгновение колеблется, но затем заправляет прядь волос за ухо Вэй Усяня. Их глаза встречаются, Лань Ванцзи убирает руку, кончики его пальцев едва касаются щеки Вэй Усяня. — Не опускай волосы в еду. Вэй Усянь не может сформулировать предложение целых десять минут. Он раньше не ел в такой тишине. Пока Лань Ванцзи моет посуду, Вэй Усянь снова забирается на стол и закутывается в одеяло. Он ставит ноги на стул и, зарывшись подбородком в одеяло, наблюдает за Лань Ванцзи. Хорошая еда и хорошая компания. Чего ещё можно желать? Он прижимает ладонь к щеке, до сих пор чувствуя покалывание в том месте, где коснулись пальцы Лань Ванцзи. «Ничего большего», — говорит он себе, но его сердечные струны дрожат, как неуверенная нота гуциня. Когда вся посуда оказывается на сушилке, Лань Ванцзи снимает перчатки для мытья посуды и тщательно моет руки. Затем он приносит из своей комнаты стерильную повязку и чистую ткань. Он отодвигает стул в сторону, чтобы встать на колени перед Вэй Усянем и закатывает его спортивные штаны выше колена. Лань Ванцзи меняет повязку Вэй Усяня каждый день. Вэй Усянь позволяет ему, поскольку это повод видеть Лань Ванцзи каждую ночь и немного поприставать к нему. Сегодня вечером приставания даются с небольшим усилием, с ощущением сонливости в воздухе после дождя и тяжестью еды в желудке, с эхом прикосновения Лань Ванцзи к его лицу. — Лань Чжань, ты так хорошо обо мне заботишься, — вздыхает он, когда Лань Ванцзи осторожно снимает вчерашнюю повязку, обнажая толстый струп. — Посмотри, как быстро заживает. Всё благодаря тебе. — И Вэнь Нину, — напоминает ему Лань Ванцзи, бросая повязку в корзину для мусора. — И Вэнь Нину, — соглашается Вэй Усянь. Лань Ванцзи смачивает ткань и снова опускается на колени. — Но ты заботился обо мне больше. И ты более нежный. Лань Ванцзи осторожно прикладывает ткань к ране Вэй Усяня. Вэй Усянь даже не уверен, что этот шаг необходим, поскольку на его колене всего одна уродливая корка, ни крови, ни инфекции, но он не собирается жаловаться. Он тянется к голове Лань Ванцзи и распускает половину пучка, позволяя волосам рассыпаться по спине вместе с остальной частью. — Вэй Ин, — предостерегает Лань Ванцзи. — Прости, прости. Рука соскользнула, — голос Вэй Усяня такой же мягкий, как прикосновение Лань Ванцзи. Он кладёт руку на голову Лань Ванцзи и больше не получает замечаний. Сердце колотится у него в горле, он говорит: — Лань Чжань, однажды ты сделаешь кого-то очень счастливым, ты знаешь это? Ты такой хороший друг для меня. Лань Ванцзи замирает. — Только если ты этого хочешь, — добавляет Вэй Усянь, понимая, что, возможно, Лань Ванцзи никогда не захочет сделать кого-то счастливым в этом смысле, и это нормально. Это не имеет никакого отношения к тому, что Лань Ванцзи его друг, а это то, что его волнует больше всего. Лань Ванцзи возобновляет свою работу с «Хм». Он похлопывает Вэй Усяня по колену сухой тканью, затем расстегивает повязку и накладывает её. Когда Лань Ванцзи встаёт, рука Вэй Усяня скользит вниз по его плечу. Он не отнимает её, Лань Ванцзи не отступает. Вэй Усянь берёт прядь волос Лань Ванцзи и накручивает себе на палец, гадая, как далеко Лань Ванцзи позволит ему зайти. Где грань между прикосновениями, которые не приводят к сексу, и прикосновениями, которые приводят? Он до сих пор пытается это выяснить. Он не думает, что хочет заняться сексом с Лань Ванцзи прямо сейчас, несмотря на то, что играет с его волосами, несмотря на надежду в груди, вызванную тем, что Лань Ванцзи готовит для него, заботится о нём, заправляет его волосы за ухо и касается его щеки. Нет, он не хочет заняться сексом с Лань Ванцзи, и это безумие, потому что не бывает времени, когда он думает про себя: «Попросить Лань Чжаня трахнуть меня кажется плохой идеей». Но прямо сейчас… прямо сейчас… Его сердечные струны продолжают неуверенно бренчать. Он тяжело вздыхает, сжимая руку в свободный кулак, в котором до сих пор запутались волосы Лань Ванцзи. — Вэй Ин? Он не может справиться с беспокойством в голосе и в пристальном взгляде Лань Ванцзи. Он опускает взгляд на губы Лань Ванцзи и невольно произносит: — Лань Чжань. — Он наклоняется, и с каждым сантиметром, что расстояние между ними уменьшается, напряжение в его груди растет в геометрической прогрессии. Он слышит звон ключей на мгновение позже, чем нужно. Дверь уже открыта к тому времени, как Вэй Усянь откидывается назад, отпуская волосы Лань Ванцзи. — О, привет, ребята, — говорит Вэнь Нин, скидывая ботинки. Он направляется в свою комнату, напевая мелодию, и возвращается через тридцать секунд со скейтбордом и футбольным мячом, которым он жонглирует согнутой рукой, чтобы весело помахать им. — Извините, что помешал. Поздравляю! — Он надевает обувь, ещё раз машет рукой и уходит. Вэй Усянь медленно смотрит на Лань Ванцзи, его сердце сжимается от неприкрытой паники на лице Лань Ванцзи. Он заставляет себя рассмеяться, чтобы ослабить напряжение, но с треском проваливается. Он хлопает Лань Ванцзи по плечу, тело Лань Ванцзи принимает удар, как тряпичная кукла. — Этот Вэнь Нин. Такой нелепый! — говорит Вэй Усянь слишком высоким голосом, запоздало понимая, что позаимствовал одно из любимых слов Лань Ванцзи.  «Какой нелепый!» — эхом отдается в его голове. Все эти крошечные маленькие Вэй Усяни открывают картотеки, которые представляют функцию его мозга, разбрасывают бумаги, которые представляют его мысли. «Какой нелепый!» — написано большими печатными буквами на всех листках. Вместе с «Боже мой, Вэнь Нин подумал...» И, что самое истеричное из всех: «Ни за что, мы всего лишь друзья!»

XVII.

Вэй Усянь камнем падает на стул напротив Цзян Чэна. Столовая наполнена гомоном людей, перекусывающих в перерывах между занятиями. Вэй Усянь пропускает очередь и садится без еды. Цзян Чэн выглядит очень, очень обеспокоенным, медленно опуская палочки для еды, которые были на полпути ко рту, обратно в тарелку. — Думаю, он мне нравится, — признается Вэй Усянь. Цзян Чэн проводит рукой по лицу и бормочет что-то вроде «...с радостью умер бы...». Затем он кладёт обе ладони на стол с видом «Давай покончим с этим» и спрашивает: — Ты думаешь? Вэй Усянь кивает. Затем мотает головой. И признается: — Я знаю. Он мне нравится. Очень нравится. Боже, я попал. — Просто, — Цзян Чэн поднимает обе руки. — Просто остановись. В чём проблема? — Э-э, алло? Мне нравится Лань Чжань. — Разве вы двое... — Цзян Чэн щипает себя за переносицу и говорит, поморщившись, — не трахаетесь всё время? — С последнего раза прошло уже пару недель. Тогда я понял, что он мне нравится. Думаю, он догадался. — О, чёрт. Я думаю, ты просто не настолько ему нравишься. Душа Вэй Усяня покидает тело, оставляя лишь оболочку его прежнего «я». — Я шучу! — говорит Цзян Чэн. — Блядь, он тебе правда так сильно нравится? Вэй Усянь жалко кивает. — С чего ты взял, что не нравишься ему? Я едва знаю этого парня, но я почти уверен, что ты его единственный друг... — Цзян Чэн! — Подожди! Я ещё не закончил! Ты его единственный друг, а это значит, что ты единственный человек, с которым у него есть эта... — Цзян Чэн машет руками, – эта связь. Я выслушал достаточно историй о вечерах за гуцинем и еженедельных завтраках. И да, он каждый день меняет тебе повязку на колене! Господи, ты уверен, что вы двое ещё не встречаетесь? В сердце Вэй Усяня зарождается надежда, но разум мгновенно отметает её. — Лань Чжань просто хорошо относится ко мне. Он позволяет мне докучать ему и выполняет мои просьбы. — Твои. Твои просьбы. — Э-э, да, потому что я его единственный друг. Ради кого ещё ему утруждаться? Цзян Чэн смотрит в потолок, словно ожидая, что его поразит молния, но, увы, они в помещении, и сегодня ясный день. — Знаешь, с кем тебе на самом деле стоит поговорить об этом? С Лань Ванцзи. — И всё разрушить? — Ты ничего не знаешь о его чувствах! — Я могу предположить! — Боже мой! — Я могу сделать вывод! Спасибо, но я хорошо изучил его. — Ты такой грёбаный идиот. Запомни мои слова. — Цзян Чэн размахивает своими палочками для еды перед Вэй Усянем. — Ты ведёшь себя как грёбаный идиот, и ты это поймёшь, тогда я скажу «Я же говорил». Вэй Усянь опускает голову на стол. — Может, мне стоит поговорить с ним. Если он просто хочет быть друзьями с привилегиями, я не думаю, что смогу вылечить эту дурацкую сердечную боль до конца жизни, — он потирает грудь, затем всхлипывает. — Но что если от сказанного ему станет слишком неловко, и тогда он не захочет больше дружить? Это так тяжело. Почему он настолько идеальный? Он буквально... — Вэй Усянь вздыхает. — Он мне очень нравится. — Просто... — Цзян Чэн цыкает и отталкивает свой недоеденный обед через стол. — Просто поешь уже. От твоего жалкого вида у меня начинается мигрень.

XVIII.

Если и есть что-то, чем гордится Вэй Усянь (и да, он много чем гордится, но в любом случае), так это его способность разделять. Так что, несмотря на то, что он переживает из-за своих чувств к Лань Ванцзи, он также надрывает задницу, чтобы вовремя сдать эссе. Как только открывается дверь, он издаёт победный возглас и сообщает: — Лань Чжань, я только что отправил своё эссе за четыре часа до дедлайна! Я хорошо постарался! Лань Ванцзи мягко смеётся: — Поздравляю. Он снимает обувь, проходит внутрь, останавливается у дивана и смотрит на Вэй Усяня. Наступает терпеливое молчание, как будто Лань Ванцзи ждет, пока Вэй Усянь скажет, что будет дальше. Обычно когда Лань Ванцзи приходит домой, а Вэй Усянь лежит на диване, они вместе смотрят телевизор, или Вэй Усянь отключает его, пока Лань Ванцзи играет на гуцине, но сегодня телевизор выключен, и что теперь? Вэй Усянь закрывает свой ноутбук и кладёт его на журнальный столик. Даже несмотря на то, что в его голове проносится «Скажи ему, дурак, просто скажи ему», он говорит: — Мне нужно пиво! — Он хлопает себя по бёдрам и встаёт на ноги, затем бочком проходит мимо Лань Ванцзи и направляется к холодильнику. Он только что купил упаковку из шести банок. Потянувшись за банкой он слышит, как Лань Ванцзи идёт в свою комнату. Он открывает банку и делает несколько глотков, с неким разочарованием берёт ноутбук и уходит в свою комнату. Затем Лань Ванцзи возвращается с тарелкой в руке и говорит: — Нельзя пить на пустой желудок. Вэй Усянь хмурится. На самом деле это не одна тарелка, а две бумажные тарелки, скрепленные вместе, образуя что-то вроде коробки для еды на вынос. Лань Ванцзи разрезает ленту ножом, снимает самодельную крышку и кладёт вторую половину на стол. — Сегодня вечером один из моих одногруппников принёс еду на репетицию, — объясняет он. — Уже остыло, но я подумал, что тебе понравится. На тарелке два восхитительно пахнущих блина, наполненных овощами. Вэй Усянь поднимает взгляд на Лань Ванцзи. — Это мне? Не отрывая взгляда, Лань Ванцзи открывает ящик и достаёт пару палочек для еды, затем протягивает их Вэй Усяню. — Тебе. Ты всегда голоден. — Ты слишком хорошо меня знаешь, — смеётся Вэй Усянь, и в животе у него действительно урчит. Он собирается приступить к еде, но останавливается, снова встречаясь взглядом с Лань Ванцзи. — Лань Чжань, здесь два. Ты тоже должен съесть один. Лань Ванцзи поворачивается, чтобы взять ещё одну пару палочек для еды, Вэй Усянь замечает скрытую улыбку. Очевидно, Лань Ванцзи надеялся на приглашение. — Лань Чжань, я думал, нехорошо есть так поздно, — дразнит он, относя тарелку обратно в гостиную. Он отодвигает компьютер в сторону и ставит тарелку на журнальный столик, затем возвращается к холодильнику за остатками пива. — Иногда можно сделать исключение, — отвечает Лань Ванцзи, присаживаясь. — В таком случае... — Вэй Усянь достаёт неоткрытую банку из упаковки и протягивает её Лань Ванцзи, но Лань Ванцзи мотает головой. — Одно исключение за раз. — Справедливо, справедливо, — замечает Вэй Усянь, ставит пиво на стол, а затем плюхается на диван рядом с Лань Ванцзи. Он хватает свою банку и делает ещё несколько глотков, после чего накидывается на блины. — Боже мой. Это преступление быть настолько вкусным. — Говори после того, как проглотишь. — Ничего не поделаешь, Лань Чжань. Этот блин настолько восхитительный, что я просто обязан делать ему комплименты, пока ем. На этот раз Лань Ванцзи позволяет ему эту непристойность. Он также позволяет Вэй Усяню выпить три банки пива, разговаривая о всяком, что в конечном итоге приводит к теме эссе, которое Вэй Усянь только что сдал. — Философия такая сложная. Например, откуда мне знать, попробовал бы я что-то, если бы не был на сто процентов уверен, что преуспею в этом? Это от многого зависит! Что будет, если я не справлюсь? — Мгм. Вэй Усянь вздыхает, затем открывает четвертую банку и выпивает половину. Блины уже давно съедены, и даже с едой в животе по его телу разливается эйфория. — Знаешь, о чём заставило меня задуматься это эссе? — Он толкается локтем о локоть Лань Ванцзи и медленно улыбается. — Если бы я не был на сто процентов уверен, что отскочу от желе, прыгнул бы я? — Ты действительно был в этом уверен? — Лань Чжань! Я правда думал, что отскочу! — Ты думал, но был ли ты уверен? — Глядя на озадаченный взгляд Вэй Усяня, Лань Ванцзи с удивительной твердостью говорит: — Ты не мог быть уверенным на сто процентов. — А? Почему нет? — Вэй Усянь приподнимает бровь, замечая, что настроение в комнате странным образом изменилось. — Правда, Лань Чжань, почему ты так говоришь? — Никто не может быть уверен в чём-либо на сто процентов. — Это не похоже на тебя, — Вэй Усянь наклоняется ближе, изучая лицо Лань Ванцзи, ища какой-нибудь признак того, что заставило непоколебимого Лань Ванцзи признать, что временами он бывает в чём-то не уверен. — Кажется, ты всегда уверен в том, в чём уверен. Лань Ванцзи отстраняется, Вэй Усянь вспоминает о своём пьяном дыхании и делает то же самое. — Я намеренно проявляю уверенность в большинстве случаев, — говорит Лань Ванцзи, а затем добавляет: — Хотя бывают моменты, когда я не уверен. — Например? — Например, когда не знаю какое действие предпринять. — Это очень расплывчато, Лань Чжань. — Да, — глаза Лань Ванцзи встречаются с его глазами. — Намеренно. Вэй Усянь моргает, уверенный, что он что-то упускает. Затем он смеётся. — Ты сегодня много болтаешь, но напился-то я один. Какой в этом смысл? — Возможно, твоё пьяное настроение передаётся и мне. — Ого. Хочешь сказать, что ты пьянеешь оттого, что напился я? Лань Ванцзи тихонько смеётся. — И всё же, Лань Чжань. Ты сказал, что бывают случаи, когда ты не уверен. Это значит, что в остальное время ты уверен. — Ты, кажется, настаиваешь на том, чтобы я всегда был уверен в себе, — его взгляд снова становится напряженным. Вэй Усянь пытается понять, что происходит. С опозданием Вэй Усянь понимает, что снова начинает наклоняться, словно зрительный контакт притягивает его ближе, словно Лань Ванцзи — это сила, которой он не в состоянии противостоять. Он сглатывает, подавляя смешок. — Просто я вижу тебя таким. Мне кажется это правильным. Я бестолковый, никогда не могу принять решение. Ты тот, кто точно знает, чего хочет. Таким образом во вселенной сохраняется равновесие. — Во вселенной, — повторяет Лань Ванцзи. — Лань Чжань, — Вэй Усянь дуется. — Не смейся надо мной. Я пьян. Взгляд Лань Ванцзи немного смягчается. Он забирает банку из рук Вэй Усяня. Поскольку Вэй Усянь пьян, он позволяет себе в полной мере насладиться бабочками в животе, когда пальцы Лань Ванцзи прикасаются к его пальцам. — Лань Чжань, — он дуется ещё сильнее. — Я был на сто процентов уверен, что хочу допить это. — С тебя достаточно, — говорит Лань Ванцзи, ставя банку на журнальный столик. — Ты такой зануда. Правда! Лань Ванцзи не выглядит обеспокоенным этим фактом, а скорее удовлетворенным. Вэй Усянь заявляет: — Ты должен загладить свою вину. — Зависит от того, как. Вэй Усянь шумно выдыхает через рот, наклоняясь вбок, и падает на Лань Ванцзи. — Лань Чжань, — хныкает он, ожидая, что Лань Ванцзи оттолкнёт его. Когда этого не происходит, Вэй Усянь утыкается лицом в шею Лань Ванцзи и снова тянет, на этот раз приглушенно: — Лань Чжань. Лань Ванцзи молчит, не двигается. Вэй Усянь открывает рот, выпускает кончик языка и проводит им по коже Лань Ванцзи. Не получив ответа, он прижимается губами к шее Лань Ванцзи, сначала посасывая нежно, а затем сильнее. — Что насчёт этого, Лань Чжань? — выдыхает он, его грудь прижата к руке Лань Ванцзи между ними. Лань Ванцзи наклоняет голову, то ли чтобы отодвинуться, то ли подставляя шею для поцелуев. Вэй Усяню нравится последний вариант, он зажимает кожу между зубами. Его сердце бешено колотится в груди, когда он прижимает Лань Ванцзи к подлокотнику, когда целует и покусывает изящную шею Лань Ванцзи, когда прижимается носом к тому месту, где пульс Лань Ванцзи бьётся тепло и быстро. — Лань Чжань, скажи что-нибудь. Закрыв глаза, он проходит по линии подбородка Лань Ванцзи нежными поцелуями. Он только прикусывает нижнюю губу Лань Ванцзи зубами, как две ладони мягко, но решительно упираются ему в грудь, заставляя его отстраниться. Он запоздало осознает это и, открыв глаза, обнаруживает, что Лань Ванцзи пристально смотрит на него. — Не тогда, когда ты пьян, — говорит Лань Ванцзи. Вэй Усянь проглатывает водоворот разочарования. — Ничего страшного. Мы можем просто поговорить или заняться чем-нибудь другим. Он ненавидит, что Лань Ванцзи может видеть что-то на его лице прямо сейчас, и что он может видеть, что Лань Ванцзи это видит. На лбу Лань Ванцзи появляется морщинка, будто то, что он наблюдает, тревожит его, но, конечно, он слишком добр, чтобы заговорить об этом. Вместо этого Лань Ванцзи кладёт руку на затылок Вэй Усяня и тянет его вниз. Их губы соприкасаются. Он проскальзывает в рот Вэй Усяня. Вэй Усянь стонет, зарываясь руками в волосы Лань Ванцзи, сильнее прижимаясь к телу, когда Лань Ванцзи сдвигается. Звуки их поцелуев наполняют тихую квартиру как нечто волшебное. Губы Лань Ванцзи замирают, он произносит: — Хватит. — Он прижимает голову Вэй Усяня к своей груди. Сердечные струны Вэй Усяня — беспомощная металлическая паутина, достаточно острая, чтобы разорвать любого, кто осмелится их распутать. Поэтому он и не пытается. Он позволяет боли задержаться, слушая, как сердце Лань Ванцзи бьётся у него под ухом, ровный ритм, совсем не совпадающий с его собственным бешеным пульсом. Он знает, что Лань Ванцзи тоже это чувствует, но он слишком добр, чтобы говорить об этом. Он должен быть благодарен за этот поцелуй? Он сделал это, чтобы успокоить его? Его сердце бьется, испытывая горькую радость. Лань Чжань так добр к нему. Слишком добр. Он слишком много потакает ему — приносит ему еду, носит его вверх по лестнице, готовит ему завтрак, играет для него на гуцине, позволяет ему лечь на себя на слишком маленьком диване, хотя это может быть неудобно. Он знает, что Лань Ванцзи не относится так к другим людям. Он знает, что у Лань Ванцзи нет других друзей. Он знает, что он особенный. Этого должно быть достаточно — быть особенным для Лань Ванцзи... Когда пальцы Лань Ванцзи начинают перебирать его волосы, Вэй Усянь сдвигается, и искаженный вопросительный звук застревает у него в горле. Пальцы замирают, и он сонно поднимает голову, понимая, что, должно быть, на мгновение задремал. — Лань Чжань? Лань Ванцзи опускает его голову вниз. — Ты устал. — Но, Лань Чжань, я раздавлю тебя. — Всё в порядке. Лань Ванцзи снова начинает гладить его по волосам, Вэй Усянь невольно улыбается, поудобнее прижимаясь щекой к груди Лань Ванцзи. Зевая, он говорит: — Лань Чжань, тебе пора спать. — Всё в порядке, — снова отвечает Лань Ванцзи. Его голос глубокий и низкий, мелодия, под которую Вэй Усянь мог бы легко заснуть, его тёплое тело согревает Вэй Усяня. Запах сандалового дерева окутывает его до тех пор, пока он не чувствует, что плывет в каком-то сне обо всём, чего он хочет и чего не получит. Между сном и бодрствованием он чуть не произносит нечто совершенно эгоистичное. Но он уже слишком многого требует от Лань Ванцзи, поэтому в последний момент вместо этого бормочет: — Ты хороший друг, Лань Чжань. Самый лучший. Он говорит это как для того, чтобы успокоить Лань Ванцзи, так и для того, чтобы напомнить себе, что нужно быть благодарным за то, что есть.

***

Позже он просыпается на том же диване, но уже укрытый одеялом, Лань Ванцзи сидит на полу у его ног. Он не может сдержать улыбку при виде спящего лица Лань Ванцзи, но чувствует некую грусть. — Лань Чжань, — шепчет он, садясь. Он касается плеча Лань Ванцзи, мужчина моргает затуманенными глазами и находит Вэй Усяня. — Ты заснул, — отвечает он, прочтя вопрос на лице Вэй Усяня. «Как и ты», — чуть не произносит Вэй Усянь. Он не знает радоваться тому, что Лань Ванцзи остался с ним или грустить, потому что он отодвинулся. — Как долго я спал? — интересуется он. Лань Ванцзи смотрит на часы. — Примерно час. — О, — Вэй Усянь зевает, его глаза сами собой закрываются. — Извини. — Всё в порядке. Они оба встают. Одеяло пахнет Лань Ванцзи, Вэй Усянь плотнее закутывается в него, направляясь в свою комнату, Лань Ванцзи в нескольких шагах позади. Он понимает, что Лань Ванцзи не присоединится к нему. Ничего серьёзного, просто сонливость, окутывающая всю квартиру. В дверях он поворачивается, чтобы пожелать Лань Ванцзи спокойной ночи, но тут же забывает слова. Жалюзи открыты, лунный свет струится через окно, освещая Лань Ванцзи. Он выглядит уставшим. Вэй Усянь едва не проговаривается, но трусит. Вместо этого он шепчет: — Спокойной ночи, Лань Чжань. Лань Ванцзи плотнее укутывает его одеялом, заправляя под подбородок, затем разворачивает его и легонько подталкивает в комнату. — Спокойной ночи, Вэй Ин.

XIX.

В пятницу вечером Вэй Усянь возвращается домой поздно. Он пытался веселиться на вечеринке. Возможно, это было жестоко с его стороны — не вечеринка или желание повеселиться, а то, что он не сказал об этом Лань Ванцзи заранее. Лань Ванцзи, вероятно, вернулся из музыкального кружка, ожидая увидеть Вэй Усяня в гостиной, ведь это стало их рутиной. Вэй Усянь просто не думал, что сможет выдержать этот вечер рядом с Лань Ванцзи. Он не знает, как долго ещё сможет находиться рядом с Лань Ванцзи, не выплёскивая свои чувства и не разбивая сердце. Он не смог повеселиться на вечеринке, потому что всё, о чем он мог думать, это Лань Ванцзи, и эти мысли в конце концов привели его домой. Он заходит в квартиру весь на нервах. В гостиной темно и тихо, что является небольшим облегчением и большим разочарованием, но дверь спальни Лань Ванцзи открыта, оттуда доносится мелодия. Вэй Усянь закрывает глаза, тяжело вздыхает, затем прислоняет зонтик к стене и скидывает обувь. Он следует на звук в комнату Лань Ванцзи, где прислоняется головой к дверному проёму и наблюдает. Перебирая струны гуциня, Лань Ванцзи почти незаметно улыбается, будто он так же очарован своей игрой, как и Вэй Усянь. Вэй Усянь издаёт смешок, который, по его мнению, неслышен, но Лань Ванцзи смотрит на него, его пальцы замирают. Увидев напрямую, Вэй Усянь понимает, что улыбка печальная, и его собственная сползает с лица. — Вэй Ин? — Привет, Лань Чжань. Прости, я не предупредил тебя. Я был на вечеринке. — Тебе не за что извиняться, — говорит Лань Ванцзи. Его лицо вновь обретает привычную невозмутимость, но по сведённым бровям Вэй Усянь понимает, что что-то не так. Лань Ванцзи любит свой распорядок, а Вэй Усянь нарушил его без предупреждения. Это было совсем не мило с его стороны. «Зачем я вообще пошёл туда, — думает Вэй Усянь, желая, чтобы Лань Ванцзи мог прочесть его мысли, тогда всё было бы намного проще, — когда всё, чего я хочу, это быть здесь с тобой?» Он заставляет себя улыбнуться. — Лань Чжань, — говорит он, роя себе могилу, как мазохист, которым он и является, смирившись с тем, чтобы лечь в неё, как бы это ни было больно, — давай вместе посмотрим фильм. Больше зомби. Лань Ванцзи кивает. — Если ты не будешь кричать мне в ухо. — Не обещаю. Лань Ванцзи всего лишь подразнил его, но улыбаться уже намного легче. Он не может рисковать потерять это, никогда. — О, нам нужно что-нибудь перекусить! Попкорн закончился. Одолжишь мне свой бумажник, я сбегаю в магазин? Лань Ванцзи без вопросов бросает ему бумажник со словами: — Не покупай слишком много вредного. — У них есть вегетарианские чипсы. Это считается здоровой пищей, верно? — Вэй Усянь показывает язык в ответ на неодобрительный взгляд Лань Ванцзи и убегает, прежде чем Лань Ванцзи успевает потребовать назад свой бумажник. Он забывает прихватить зонтик. И хотя магазин находится прямо под их жилым комплексом, ему приходится подниматься по наружной лестнице, чтобы попасть туда. Он поднимает руку над головой, что почти не защищает от дождя, и вскоре его свитер темнеет от воды. Он сбегает по ступенькам, бросается за поворот, перепрыгивает лужу перед дверью и вбегает внутрь, разбрызгивая воду повсюду. — Извините, извините, — говорит он студенту за кассой, который едва отрывается от чтения комикса. Его ботинки скрипят по полу, когда он направляется прямиком к отделу нездоровой пищи. Он хватает несколько пакетов с самыми яркими, самыми отвратительными цветными этикетками, которые только может найти, затем проносит их вперед, где кассир пробивает их, не отрывая глаз от комикса. Она даже не проверяет, оплачивает ли Вэй Усянь своей студенческой картой, чего он не делает, и ухмыляется, когда самая нездоровая плата за всю историю поступает прямо на счёт Лань Ванцзи. Кассир упаковывает его покупку, Вэй Усянь поблагодарив её, хватает пакет и выбегает под дождь. На обратном пути он держится поближе к лестнице, где есть небольшое укрытие, а также исходит больше света от здания. Он внимательно рассматривает фотографию студенческого билета Лань Ванцзи. Ни намека на улыбку на этом красивом лице. Глаза пронзительные, несмотря на их безразличие. Фотограф, должно быть, потел. Он просовывает палец под пластик, чтобы вынуть удостоверение личности и рассмотреть его поближе, но его ждёт сюрприз. Под своим студенческим удостоверением Лань Ванцзи хранит ещё одну фотографию. Вэй Усянь отшатывается и врезается в стену, пакет выскальзывает у него из рук. Фотография сделана на званом ужине музыкального отдела. На ней он и Лань Ванцзи. Лань Ванцзи великолепно одет во всё белое, а сам он в чёрном. Его рука обвита вокруг руки Лань Ванцзи, он улыбается в камеру, как дурак, в то время как Лань Ванцзи стоит неподвижно, с таким видом, будто он предпочёл бы быть где-нибудь в другом месте. Это забавное фото. Они хорошо смотрятся вместе. Горло Вэй Усяня сжимается. Он прочищает его, быстро засовывает студенческий билет Лань Ванцзи обратно в бумажник, берёт пакет со ступеньки и поднимается по лестнице. Он стряхивает с лица мокрую челку, входя в здание, и, подойдя к их двери, делает глубокий вдох, чтобы успокоиться. Нацепив улыбку, он входит внутрь. — Уф, там мокро! — сообщает он, проходя в гостиную, где на диване терпеливо ждёт Лань Ванцзи. — У них не было этих странных овощных чипсов, но зато был арахис с лаймом и чили. Арахис полезен для здоровья, так что я взял их... — его голос срывается. Именно тогда он понимает, что капли на щеках это слёзы. — Ах! — Он роняет сумку и бумажник Лань Ванцзи и закрывает лицо ладонями. — Вэй Ин! Лань Ванцзи вскакивает на ноги, но Вэй Усянь не может взглянуть на него, поспешно потирая костяшками пальцев под глазами. Но слёзы текут сильнее. — Всё... всё в порядке, Лань Чжань. Лань Ванцзи берёт его за руку. — Вэй Ин, что случилось? Вэй Усянь смотрит на руку Лань Ванцзи, крепко сжимающую его пальцы. Его губы дрожат. — Я... ты... — Вэй Ин, — Лань Ванцзи звучит отчаянно и напугано. — Что случилось? — Я не могу продолжать делать это с тобой, — шепчет Вэй Усянь. — Вэй... — Я знаю, что ты относишься ко мне иначе, чем я к тебе. Он слышит, как Лань Ванцзи вздыхает, наблюдает за тем, как Лань Ванцзи почти отпускает его, прежде чем снова крепко сжать его руку. — Пожалуйста, — говорит Лань Ванцзи, — позволь мне объяснить. Холод пронзает его насквозь. Меньше всего он хочет объяснений, как Лань Ванцзи не хотел причинить ему боль, как Лань Ванцзи подыграл ему, потому что он ценит дружбу Вэй Усяня или что-то столь же душераздирающее. Он выдергивает свою руку из руки Лань Ванцзи. — Не надо... не говори ничего, Лань Чжань. Я не хочу это слышать. Он разворачивается и убегает. Спустившись до нижней ступеньки лестницы, он сквозь дождь слышит, как Лань Ванцзи зовёт его. — Вэй Ин! — Лань Чжань, просто... уходи! — Вэй Усянь пересекает парковку и проходит через жилой комплекс на другой стороне. — Вэй Ин! Он проклинает превосходную физическую форму Лань Ванцзи, когда звук шагов по мокрому асфальту и по лужам за его спиной становится всё громче и громче. Он едва видит, куда идёт и спотыкается о траву, когда Лань Ванцзи хватает его за запястье и тянет. Вэй Усянь пытается вырваться в другую сторону, но движение травмирует плечо, и он оборачивается с резким криком. Хватка Лань Ванцзи на мгновение ослабевает, но затем снова сжимается, когда Вэй Усянь пытается освободиться. — Вэй Ин, мне жаль... — Отпусти! — Нет! Вэй Усянь ошеломлён отказом. Он может только беспомощно дёргаться ещё несколько секунд, глядя куда угодно, только не на лицо Лань Ванцзи. Его зрение затуманено, и по жару в глазах он догадывается, что это из-за слёз. Его мокрые волосы прилипают к лицу, одежда тяжело свисает с тела. Он мельком видит ноги Лань Ванцзи в свете ближайшего фонарного столба. — Лань Чжань, ты дурак! Ты без обуви! — Вернувшись с закусками, Вэй Усянь был слишком занят, чтобы снять обувь. Хотя он полагает, что нет особой разницы. Его обувь промокла насквозь, как и носки под ней. — Вэй Ин, посмотри на меня, — просит Лань Ванцзи. — Пожалуйста, Лань Чжань, я не могу сейчас это сделать. — Вэй Ин. — Пожалуйста, — умоляет Вэй Усянь срывающимся голосом. — Посмотри на меня! Вэй Ин прижимает свободную руку к груди Лань Ванцзи. От удивления Лань Ванцзи отпускает его, но боль на его лице раскалывает сердце Вэй Усяня надвое, и он замирает на месте. Свежие слезы текут по его лицу, он может только кричать: — Лань Чжань, отпусти меня! Это я во всём виноват! — Вэй Ин! — Лань Ванцзи кричит в ответ. — Я не понимаю! Почему это твоя вина? — Я чертовски сильно влюблён в тебя и не знаю, что с этим делать! Он не в силах больше сопротивляться. Он резко падает, позволяя дождю обрушиться на своё тело. Лань Ванцзи стоит перед ним, крепко сжав дрожащие кулаки по бокам. Даже промокший насквозь, даже со стиснутыми зубами и глазами полными боли (Вэй Усянь ненавидит себя, что стал причиной этой боли) Лань Ванцзи по-прежнему великолепен. — Вэй Ин, — это звучит так, будто Лань Ванцзи раздвигает челюсти, чтобы заговорить. Каждое слово со скрипом пробивается сквозь зубы. — Я не понимаю, в чём проблема. — Проблема в том, что ты мне нравишься. Ты мне нравишься, Лань Чжань. — Вэй Ин. — Слишком много эмоций отражаются на лице Лань Ванцзи. Причину некоторых Вэй Усянь не может понять таких как облегчение, восторг; остальные вполне логичны — сожаление, разочарование. Он совершенно не готов, когда Лань Ванцзи говорит: — Я чувствую то же самое. — Ты... — Дождь бьёт по зданиям, по земле, по ним двоим. Вэй Усянь предполагает, что неверно расслышал. — Что? — беспомощно спрашивает он. — Ты мне нравишься, Вэй Ин. Говоря твоими словами, я чертовски сильно влюблён в тебя. Вэй Усянь открывает рот, услышав ругательство. Глаза Лань Ванцзи пронзают его насквозь яростнее, чем буря. — Я... нравлюсь... тебе? — проговаривает Вэй Усянь. Он пристально смотрит на губы Лань Ванцзи. Даже если дождь превратит слова Лань Ванцзи в нечто иное, чем они есть на самом деле, по крайней мере, он сможет прочитать правду по губам. — Да, — отвечает Лань Ванцзи. На секунду Вэй Усянь думает, что Лань Ванцзи только что ударил его. Затем он понимает, что это его сердце вспомнило, как биться. Но оно бьётся слишком быстро настолько, что у него кружится голова. — Но я думал... — слабый смех вырывается наружу. — Я думал, ты хочешь быть друзьями, — он чуть не давится следующими словами. — Друзьями с привилегиями. Лань Ванцзи морщится. — Я думал, это ты хотел быть просто друзьями. — Но... — Сердце Вэй Усяня колотится в ушах. Он сдувает воду с губ и задается вопросом, не утонет ли он здесь. — Ты не остаёшься в моей комнате после секса. — Ты тоже не остаёшься в моей, — отвечает Лань Ванцзи. — Ты был тем, кто положил начало этой традиции. Вэй Усянь не может это опровергнуть. — Ты... — он сглатывает. — Когда я был пьян... — Я остановил себя, потому что не хотел воспользоваться тобой, когда ты был не в себе. Ты бы пожалел о своих действиях позже. — Но, — Вэй Усянь заикается, — но это ты в последнее время увеличиваешь дистанцию между нами. Разве нет? Вспышка боли появляется на лице Лань Ванцзи. — Потому что ты неоднократно повторял, что тебе нравится дружить со мной. Дружить, Вэй Ин. Я знаю, что, возможно, я не самый опытный человек, когда дело доходит до близости любого рода, но я понимаю послание, когда оно вбивается мне в голову. — О, — выдыхает Вэй Усянь. Лань Ванцзи подходит ближе. — Я думал, ты догадался о моих чувствах и любезно их отвергаешь. Всё сходится. — Боже мой, — вопит Вэй Усянь. — Цзян Чэн был прав! Я самый большой грёбаный идиот! — Ты, — говорит Лань Ванцзи, беря его лицо и прижимая их лбы друг к другу, — дурак, Вэй Ин. Как ты мог подумать... Что ещё я мог сделать... Ты правда не видел? Вэй Усянь смеётся сквозь слёзы или рыдает сквозь смех, он уже не знает. Он уже ничего не знает, потому что он действительно дурак, как его и назвал Лань Ванцзи. — Я думал, ты просто хорошо относишься ко мне, потому что ты Лань Чжань. Лань Ванцзи мотает головой, соприкасаясь к его лбу. — Я хорошо... я стараюсь быть милым с тобой, потому что ты Вэй Ин. Потому что мне нравится видеть тебя счастливым. Вэй Усянь удивлен, что у него всё ещё остались слёзы, они текут по его щекам. — Завтрак в среду утром? — рыдает он. — Потому что я хочу завтракать с тобой каждую среду. Чаще, но ты ложишься спать слишком поздно и нуждаешься в отдыхе. — Прогулка до библиотеки? — Потому что твоя компания самая приятная часть моего дня. — Но... — Вэй Усянь всхлипывает. — Тебе не нравится обедать вместе в столовой. — Там шумно. Но если ты хочешь, то я буду время от времени делать это с тобой. — Но ты уже и так многое для меня делаешь! — Потому что, — говорит Лань Ванцзи, явно предупреждая «Вэй Ин, на этот раз тебе лучше слушать очень внимательно», — ты мне нравишься. — Я думал, — голос Вэй Усяня прерывается. Он так крепко сжимает промокший свитер Лань Ванцзи, что у него немеют пальцы. Хотя, возможно, это от холода, потому что его зубы стучат, когда он пытается снова. — Я правда думал, что ты хочешь быть просто друзьями. — Я хочу гораздо большего. — Я думал... друзья с привилегиями... — Гораздо. Большего. Намного. Вэй Усянь отстраняется, чтобы взглянуть в глаза Лань Ванцзи. Его взгляд в каком-то смысле свирепый, несмотря на всю нежность, которая в них есть сейчас. Эта нежность упряма, решительна. Вэй Усянь заворожен. — Лань Чжань, правда? — Я хочу всё с тобой, Вэй Ин. Это похоже на удар в живот, если удары в живот ощущаются как всё, чего хочет Вэй Усянь и что он, наконец, получает. — Ещё... ещё один вопрос. Лань Ванцзи кивает, их носы соприкасаются. Нос Лань Ванцзи холодный. — В ту ночь, когда я впервые отсосал тебе, ты убежал. — Я... — Лань Ванцзи отводит взгляд в сторону. Вэй Усянь онемевшими пальцами нащупывает уши Лань Ванцзи — они горячие. — Тогда ты упомянул о возвращении Вэнь Нина, и эта мысль встревожила меня. — Но я слышал, как ты чистишь зубы, как будто готовишься ко сну. — Вэй Усянь потирает уши Лань Ванцзи кончиками пальцев, чувствуя, как к ним возвращается тепло. — Лань Чжань, — говорит он, и Лань Ванцзи встречается с ним взглядом. — Я... надеялся, что мы сможем… продолжить. Я не хотел, чтобы моё дыхание было неприятным... если бы мы продолжили целоваться. — О боже, Лань Чжань. — Вэй Усянь отпускает уши Лань Ванцзи и обхватывает лицо онемевшими, явно неприятно холодными руками. — Боже мой, ты мне так нравишься. Лань Ванцзи утаскивает его в нишу от дождя и целует до тех пор, пока он не начинает задыхаться. — Тогда, — говорит Вэй Усянь, отворачиваясь, так что губы Лань Ванцзи соприкасаются с его щекой. — Лань Чжань, ещё один вопрос, обещаю, это последний, — Он снова хватает лицо Лань Ванцзи. — Тогда наша фотография в твоём бумажнике, та, которую ты хранишь под своим студенческим билетом. — Глаза Лань Ванцзи расширяются, но Вэй Усянь продолжает. — Это не просто дружеская фотография? — Дружеская фотография, — повторяет Лань Ванцзи, явно находя это самыми глупыми словами, которые он когда-либо слышал. Вэй Усянь смеётся. Он обнимает Лань Ванцзи и смеётся, смеётся и смеётся, пока они снова не начинают целоваться. На этот раз он вырывается, потому что больше не может сдерживать стук зубов и не хочет случайно откусить язык Лань Ванцзи. — Лань Чжань, мне холодно. Лань Ванцзи берёт его за руку и ведёт обратно в их квартиру. Он ждёт, пока Вэй Усянь скинет обувь, и уводит его в свою — Лань Ванцзи — комнату. Вэй Усянь дрожит всем телом. Лань Ванцзи вытаскивает из шкафа несколько полотенец и бросает все, кроме одного, на стол. Затем говорит: — Дай мне свою одежду. Вэй Усянь раздевается, совсем не стесняясь, но неуклюже из-за своих полузамерзших пальцев. Лань Ванцзи собирает сброшенную одежду одну за другой, и когда Вэй Усянь остаётся полностью обнажённым, протягивает ему полотенце. — Вытрись, — говорит Лань Ванцзи, поворачиваясь, чтобы положить промокшую одежду в раковину. Хотя в квартире тепло, он плотно укутывается в полотенце и дрожит. — Лань Чжань, ты тоже, — говорит он, когда Лань Ванцзи возвращается, с него до сих пор стекают капли на ковёр. Лань Ванцзи снимает свитер и бросает его в коридор, затем подходит к Вэй Усяню сзади и вытаскивает мокрые волосы из-под полотенца. Он убирает их с шеи, закручивает и каким-то образом закрепляет. После чего обходит Вэй Усяня и полотенцем растирает ему плечи и руки. — Лань Чжань, — говорит Вэй Усянь, стуча зубами. — Лань Чжань, вытирайся. — Ты первый. Только когда Вэй Усянь перестаёт дрожать, Лань Ванцзи оставляет его одного. Лань Ванцзи снимает с себя штаны, нижнее белье, носки и тоже бросает всё это в коридор. Он развязывает свой наполовину собранный пучок, затем снова завязывает волосы, берёт полотенце и быстро вытирается. Он открывает ящики и вытаскивает две пары спортивных штанов и два тонких свитера. Он переодевается в одну пару, затем выходит из комнаты, чтобы подобрать с пола мокрое бельё. Один за другим он отжимает одежду над раковиной, затем идёт повесить её над душевой кабиной в ванной, проделывая то же самое с одеждой Вэй Усяня. Вэй Усянь некоторое время наблюдает за ним, всё ещё свернувшись в полотенце посреди комнаты Лань Ванцзи, а затем сосредотачивается на том, чтобы вытереться до конца. Всё ещё сидя на кровати Лань Ванцзи, он натягивает спортивные штаны и свитер. Оба невероятно мягкие. Лань Ванцзи останавливается в дверном проеме при виде его и, кажется, на мгновение борется с улыбкой, прежде чем понимает, что нет необходимости скрывать свои чувства. Поэтому он улыбается, берёт Вэй Усяня за руку и ведёт в ванную. Он ставит Вэй Усяня перед зеркалом, затем накидывает на плечо сухое полотенце. Он вытаскивает палочку с серебряным колокольчиком из волос Вэй Усяня. — Красивый, — бормочет он, как будто разговаривает сам с собой. Сердце Вэй Усяня бешено колотится. Очень осторожно Лань Ванцзи проводит расческой по спутанным волосам, так осторожно, что не чувствуется ни единого прикосновения к коже головы. Он наблюдает за Лань Ванцзи в зеркале, сосредоточившись на его лице. Он закрывает глаза, когда Лань Ванцзи убирает мокрые пряди волос с его щёк и лба. Его ресницы становятся влажными. Когда он открывает глаза, его зрение снова затуманивается. — Вэй Ин? — Я счастлив, Лань Чжань, правда. — Он смахивает слёзы. — Просто ты так добр ко мне. Выражение лица Лань Ванцзи невероятно любящее, но в то же время грустное из-за слёз Вэй Усяня. — Я всегда хочу быть с тобой добрым. Вэй Усянь прикусывает губу, когда из глаз вытекают слёзы. — Спасибо. — Тебе не нужно меня благодарить. — Но я хочу, так что позволь мне. Лань Ванцзи наклоняется и целует его в плечо. Затем он включает фен, устанавливает минимальную скорость и медленно сушит волосы Вэй Усяня, всё время проводя по ним расческой. Вэй Усянь больше не может смотреть на своё отражение, смущённый тем, какие у него красные глаза и покрытые пятнами щёки и нос. Он опускает взгляд, его веки тяжелеют под шум фена, Лань Ванцзи опускает расческу и проводит пальцами по волосам, кожу головы приятно покалывает. К тому времени, как Лань Ванцзи заканчивает, он полностью расслаблен. Лань Ванцзи отводит его на пару шагов в сторону, затем быстро управляется со своими волосами. Какие бы средства он обычно ни наносил на волосы, сейчас он не утруждает себя, но наблюдать за этим всё равно интересно, у Вэй Усяня прежде не было такой возможности. Постепенно пряди становятся блестящими и прямыми, а по мере высыхания начинают развеваться в потоке воздуха. Закончив, Лань Ванцзи встречается в зеркале взглядом с Вэй Усянем. Он кладёт фен, поворачивается и берёт лицо Вэй Усяня в ладони. — Ты мне нравишься, Вэй Ин. Вэй Усянь улыбается. Он не ощущал такую лёгкость на сердце уже несколько недель, может быть, даже месяцев. — Ты мне нравишься, Лань Чжань. Лань Ванцзи кивает и нежно целует его. Он бормочет в губы: — Тебе тепло? — Мгм. Очень тепло. — Хорошо. Лань Ванцзи оставляет поцелуй на носу, затем между бровей. Он заправляет волосы Вэй Усяня за уши, затем снова обхватывает ладонями его лицо и ещё раз целует в губы. — Тебе что-нибудь нужно? — Эм, — Вэй Усянь немного смущенно смеётся, — я вроде как проголодался. Он чувствует, как губы Лань Ванцзи изгибаются в улыбке. — Я приготовлю для тебя. — Хорошо, но, — Вэй Усянь наклоняет голову. — Но сначала это? То, как Лань Ванцзи обнимает его и прижимает к себе, целуя так, будто у них есть всё время в этом мире — это всё, что ему нужно. Но сначала это.

XX.

Вэй Усянь просыпается не на той стороне комнаты. Сбитый с толку он замечает у стены смутные очертания футляра от гуциня. Затем он замечает, как убрано в комнате. И какая плоская подушка у него под головой. Уткнувшись лицом в подушку, он вдыхает запах Лань Ванцзи и улыбается, как последний дурак. Дверь со скрипом открывается, пропуская свет в комнату. — Вэй Ин. Ты проснулся. Вэй Усянь выглядывает из-под подушки. Лань Ванцзи стоит в дверях, одетый в спортивную форму, волосы собраны в пучок. — Привет, — хриплым голосом говорит Вэй Усянь. — Ты выглядишь сексуально. Выражение лица Лань Ванцзи каким-то образом смягчается ещё больше. Он не отходит от двери, пристально глядя на Вэй Усяня, свернувшегося в его постели, как будто он намерен никогда не отводить взгляд. Вэй Усянь улыбается. — Нравится, что видишь? — Очень. Вэй Усянь смеётся. Он перекатывается на спину и потягивается, ударяясь костяшками пальцев о стену, простыни ещё больше обвиваются вокруг него. Свитер задирается, обнажая его живот. Он открывает глаза, когда рука опускается ему на бедро. — Я собираюсь принять душ, — говорит Лань Ванцзи. Это явно приглашение. Вэй Усянь сплетает пальцы с пальцами Лань Ванцзи и медленно и сонно произносит: — Я тоже. Но тебе придётся потащить меня туда. Лань Ванцзи не тащит его. Он убеждает его встать с постели, ведёт в ванную и закрывает дверь. Затем он стягивает свитер с Вэй Усяня. — Лань Чжань, — говорит Вэй Усянь, прикрыв глаза, ему очень нравится ощущение, что о нём заботятся. — Сколько сейчас времени? — Чуть позже шести. Вэй Усянь стонет, закрыв глаза, но как только губы Лань Ванцзи касаются его губ, он прекращает жаловаться. — Ты лег спать в то же время, что и я, — напоминает ему Лань Ванцзи. — Да, но всё же. Этот принцип безумный. — Принцип? — Вставать ни свет ни заря. Лань Ванцзи смеётся и отходит. Вэй Усянь слышит, как он расстёгивает свою спортивную куртку, слышит, как она падает на пол, а за ней и остальная одежда Лань Ванцзи. Вэй Усянь открывает глаза и видит поистине великолепное зрелище. Волосы Лань Ванцзи собраны в пучок, поэтому Вэй Усянь может наблюдать, как двигаются мышцы на плечах и верхней части спины Лань Ванцзи, когда он тянется к душевой кабинке, чтобы повернуть ручку. — Раздевайся, — говорит Лань Ванцзи, оглядываясь на него. Вэй Усянь скидывает спортивные штаны, — это всё, что на нём было — Лань Ванцзи поднимает их с пола и аккуратно складывает на стойку вместе со своим спортивным костюмом, рядом со стопкой чистой одежды, которую он подготовил для них. Ванная комната Лань Ванцзи больше, чем та, которую Вэй Усянь делит с Вэнь Нином. Вэй Усянь считает, что это не очень справедливо, но теперь, когда он всё равно будет использовать эту половину квартиры, он полагает, что ему повезло. Когда вода становится теплой, Лань Ванцзи берёт его за руку и тянет внутрь. Стёкла начинают запотевать, и с закрытой дверью Вэй Усянь хорошо осознаёт их близость. Он не нервничает, но отношения с Лань Ванцзи внезапно кажутся совсем новыми, живот трепещет от предвкушения. Лань Ванцзи снимает лейку с держателя и начинает смачивать волосы Вэй Усяня. — Теперь ты будешь так обо мне заботиться? — спрашивает Вэй Усянь. — Да, — мгновенно отвечает Лань Ванцзи. — Ты точно знаешь, как заставить парня почувствовать себя особенным, Лань Чжань. — Мгм. Лань Ванцзи прикрывает лицо Вэй Усяня рукой, смачивая его волосы сверху, а затем по бокам. Закрыв глаза, Вэй Усянь наслаждается заботой, и тем, как Лань Ванцзи время от времени целует его в щёку, словно не может удержаться. От этого улыбка Вэй Усяня с каждым разом становится шире. Звук насадки для душа, устанавливаемой на держатель, выводит его из задумчивости. Когда Лань Ванцзи тянется за шампунем, Вэй Усянь замечает сбоку другую бутылку. Он сдерживает ухмылку. Либо у Лань Ванцзи есть смазка для душа, либо он положил её туда специально на сегодня. Лань Ванцзи ловит его взгляд. Вэй Усянь ничего не говорит. Лань Ванцзи, похоже, ничуть не смущен, начинает втирать шампунь в волосы Вэй Усяня. — Лань Чжань. — Мгм. — Пожалуйста, не смейся надо мной за то, что я так много плакал прошлой ночью. — Это было мило. — Это было неловко! И то, как я выбежал под дождь и всё остальное? — его лицо пылает от стыда. — Боже, это было похоже на сцену из плохой романтической дорамы. — Ты драматичен, — соглашается Лань Ванцзи. Он поворачивает Вэй Усяня, чтобы нанести шампунь на затылок. Вэй Усянь вздыхает, когда Лань Ванцзи массирует кожу головы, он откидывает голову от блаженства. — Лань Чжань, — бормочет он. — Мгм. — Когда ты решил, что я хотел просто секс по дружбе? Лань Ванцзи требуется несколько секунд, чтобы ответить. — После первого раза в моей комнате, ты нашёл причину уйти. — Ах, да, — щёки Вэй Усяня пылают ещё сильнее. Интересно, сколько ещё унизительных воспоминаний ему придётся пережить этим утром. — Ты сказал, что мне пора спать. — Пожалуйста, не напоминай мне. Боже, мне так стыдно за себя в прошлом. Он позволяет тишине повиснуть, пока Лань Ванцзи заканчивает смывать пену с волос. — Я тоже так подумал тогда. Я подумал, раз ты не хотел обниматься после секса, то ты не хотел... ничего большего. Губы Лань Ванцзи опускаются на его плечо. — Я хотел обниматься. — Тогда почему не сделал этого? — восклицает Вэй Усянь. — Я уже не был уверен в том, что ты чувствуешь. После... после того, что было на кухне, ты не заговорил об этом. Я думал, ты поговоришь, если это что-то для тебя значит. — Что? Почему я? Губы Лань Ванцзи скользят по его плечу, останавливаясь на изгибе шеи. — Потому что тебе хорошо удаются разговоры. — Лань Чжань, это несправедливо! Я был в полном замешательстве, потому что ты сбежал сразу после того, как я отсосал тебе! — Вэй Ин, — говорит Лань Ванцзи, всё ещё прижимаясь лицом к шее Вэй Усяня. — Мы оба совершили серьёзные ошибки, — признаёт Вэй Усянь. — Но ты не можешь рассчитывать на то, что я всегда начну все важные разговоры. Как мы оба поняли из этого опыта, я склонен тупить. — Не склонен, — говорит Лань Ванцзи, обнимая Вэй Усяня за талию. — Или же я тоже туповат. — Если это то, чего ты хочешь... — Вэй Усяню в голову приходит мысль, и он смеётся, прижимаясь спиной к груди Лань Ванцзи. — Лань Чжань, я тебе уже нравился, когда делал тебе минет? — Да. Очень. — О, правда? — Он проводит пальцами по рукам Лань Ванцзи. — Значит, когда я напросился быть твоей парой на том музыкальном ужине, ты хотел, чтобы я по-настоящему был твоей парой? — Да. Но тогда ты тоже настаивал, что мы идём просто как друзья. — Моя тупость снова поражает. Лань Ванцзи кусает его за плечо, словно ругая за самобичевание. Вэй Усянь нисколько не возражает и с трепетом в животе признаётся: — Знаешь, я уже тогда думал, что ты безумно горячий. — Я всегда так думаю о тебе. — Пфф, не может быть. На этот раз Лань Ванцзи кусает его сильнее. Все прикосновения уже заводили его, но теперь он чувствует, что окончательно затвердел, и сдерживает стон, когда руки Лань Ванцзи скользят вниз. — Лань Чжань, я знал, что у тебя есть скрытые мотивы. — Не скрытые, — отвечает Лань Ванцзи. Его собственный член упирается в задницу Вэй Усяня. Вэй Усянь поворачивается, обвивая руками шею Лань Ванцзи. Лань Ванцзи хватает Вэй Усяня за бёдра, крепче прижимая к себе, и не спеша трется своим членом о его. Это невероятно эротично и никак не замедляет процесс возбуждения Вэй Усяня. Он вздрагивает, сильнее прижимаясь пахом к Лань Ванцзи, но Лань Ванцзи продолжает в своём вялом темпе. — Лань Чжань, ты дразнишь меня? — Наслаждаюсь тобой. Вэй Усянь стонет, опуская подбородок на плечо Лань Ванцзи. Он накрывает ладонями его ягодицы и сминает их, Лань Ванцзи толкается вперед. Хватая ртом воздух, Вэй Усянь массирует задницу Лань Ванцзи, дрожа, когда чужой член скользит по его члену, горячий, твёрдый и скользкий. — Вэй Ин, — выдыхает Лань Ванцзи, и что-то горячее пробегает по телу Вэй Усяня. Он скользит пальцами между ягодиц Лань Ванцзи. Лань Ванцзи перестаёт двигаться. — Лань Чжань, можно? — Да, — мгновенно и с чувством отвечает Лань Ванцзи. — Пожалуйста. Вэй Усянь хватает смазку, льёт на пальцы. Член Лань Ванцзи дергается у его живота, когда Вэй Усянь обводит его вход. — Скажи мне, если тебе что-то не понравится, — внезапно нервничая говорит Вэй Усянь. — Мне понравится, — отвечает Лань Ванцзи. Он не издаёт ни звука, когда палец Вэй Усяня проникает в него. Он дышит немного тяжелее, но его эрекция не ослабевает, поэтому Вэй Усянь принимает его реакцию за возбуждение. — Ты в порядке? — уточняет он на всякий случай. — Да. Продолжай. Член Вэй Усяня дёргается от этой просьбы, и он продолжает. Лань Ванцзи хорошо принимает один палец, и лишь ненадолго сжимается на втором. Он тяжело дышит в чужое плечо, руки скользят по бокам Вэй Усяня, обхватывают спину, опускаются на его задницу и сжимают, прижимая их бедра друг к другу. Всё это, в сочетании с тем, как он вскоре покачивается, чтобы насадиться на пальцы, заставляет Вэй Усяня быстро забыть о своём беспокойстве. Он скользит пальцами внутрь и наружу, загипнотизированный ощущением того, что его принимают внутрь. Лань Ванцзи насаживается на него, желая большего. — Я добавлю ещё один? — спрашивает Вэй Усянь. — Да, — требует Лань Ванцзи. Этот входит с трудом. Вэй Усянь протягивает руку между ними и двигает ею по члену мужчины несколько раз. Лань Ванцзи расслабляется. Это потрясающий опыт — ощущать, как сопротивление смягчается и превращается в принятие. В этот момент Вэй Усянь чувствует себя более прочно укорененным в реальности, чем когда-либо прежде, и в то же время отстраненно, как будто он плывет где-то вне себя, наблюдая за всем со стороны. Лишь сейчас он понимает, чем они занимаются. Он не задумывался об этом, когда Лань Ванцзи трахал его, тогда он преследовал своё удовольствие, но сейчас, проникая в Лань Ванцзи пальцами, он осознаёт, насколько это интимный акт. Как важно, чтобы вам доверили причинить дискомфорт, чтобы доставить удовольствие. Как важно, когда вам позволено так прикасаться к человеку. Особенно если он нравится вам так же сильно, как ему нравится Лань Ванцзи. — Ты в порядке, Лань Чжань? Лань Ванцзи отвечает, уткнувшись лицом в шею и выдыхая: — Вэй Ин. Вэй Усянь трахает его пальцами. Лань Ванцзи не выражает своё удовольствие открыто, как это делает Вэй Усянь, но он не в силах сдержать вздохи, которые он издает в шею Вэй Усяня, сопровождаемые резкими укусами, когда он крепко сжимается на его пальцах. Вэй Усянь слегка сгибает пальцы, желая услышать, как Лань Ванцзи разваливается на части, желая почувствовать это. Лань Ванцзи вцепляется в его руки, сжимаясь на пальцах. Его стона почти достаточно, чтобы Вэй Усянь кончил. — Лань Чжань. Лань Чжань, я хочу быть внутри тебя. — Да, — Лань Ванцзи поворачивается на дрожащих ногах и упирается руками в кафельную стену, пальцы Вэй Усяня выскальзывают. — Хочу. Вэй Усянь чуть не роняет смазку, но ему удается выдавить немного на руку, он наносит её на член. Вэй Усянь раздвигает ягодицы Лань Ванцзи в стороны, приставляет ко входу головку и толкается внутрь. — О, — стонет он, опустив голову на шею Лань Ванцзи. Слишком узко, Лань Ванцзи зажимается. Вэй Усянь протягивает руку и находит его твердый член. Вэй Усяню нужна передышка, чтобы взять себя в руки. Даже едва войдя, он почти на пределе. Он несколько раз проходит по члену Лань Ванцзи, бормоча первое, что приходит в голову. — Ты хорошо справляешься, Лань Чжань. Очень хорошо. Внутри тебя так приятно. Лань Ванцзи расслабляется, и он погружается чуть глубже. Они стонут в унисон. Вэй Усянь не прекращает надрачивать ему, и вскоре Лань Ванцзи толкается в его кулак, понемногу насаживается на его член. Вэй Усянь старается не двигаться, позволяя Лань Ванцзи привыкнуть, но каждое движение и сжатие вокруг него приносит блаженство, и на одном из неглубоких покачиваний, он хватает Лань Ванцзи за бедра и вбивается в него. — Прости, прости, — говорит он. — Вэй Ин, — рычит Лань Ванцзи. — Ещё. Вэй Усянь давится воздухом, немного отстраняется и резко толкается внутрь. Всё его сознание сужается до ощущения тепла Лань Ванцзи вокруг него. — Блядь, — выдыхает он. Тело пробивает мощная волна оргазма, и он практически накрывает собой Лань Ванцзи, тяжело дыша. Он тянется к члену Лань Ванцзи. Лань Ванцзи накрывает его руку своей. Всё ещё находясь внутри него, Вэй Усянь чувствует, как Лань Ванцзи сжимается вокруг него в последний раз и кончает им на руки. Долгое время он тяжело дышит. Как только его ноги перестают дрожать, Вэй Усянь осознаёт, что зажал Лань Ванцзи между собой и стеной. Он отступает назад, потирая бёдра Лань Ванцзи. — Лань Чжань, ты в порядке? — Да, — отвечает Лань Ванцзи. Его голос хриплый. Вэй Усянь задается вопросом, кричал ли он. Вэй Усянь оттаскивает Лань Ванцзи от стены. Он поворачивает его, целует, улыбается, когда Лань Ванцзи лениво целует в ответ. Волосы Лань Ванцзи по-прежнему завязаны в пучок, он позволяет Вэй Усяню распустить их, слегка морщась, когда несколько прядей зацепляются в процессе. — Прости, прости, — Вэй Усянь покрывает поцелуями его лицо в знак извинения. — Вэй Ин, — говорит Лань Ванцзи, и это звучит как «Ты ведёшь себя глупо», что абсолютно верно. Вэй Усянь хватает насадку для душа. Он нежно моет внутреннюю сторону бедер и между ягодиц Лань Ванцзи. Он смотрит в лицо Лань Ванцзи, чтобы проверить его реакцию. Глаза Лань Ванцзи закрыты, уши слегка розовые, он кажется расслабленным. Затем Вэй Усянь моет ему голову. Обычно, когда он моет свою голову, он делает это в спешке, но сейчас он проявляет особую осторожность, нежно втирая шампунь в волосы Лань Ванцзи, пытаясь повторить то, что Лань Ванцзи делал с его волосами. Дальше они умываются сами. После этого Вэй Усянь наблюдает, как Лань Ванцзи наносит кондиционер, а затем несмываемое средство, пар в душевой наполняется ароматом цветов. — Ты не можешь просто купить шампунь два в одном? — интересуется Вэй Усянь. — Сэкономило бы время. — Мгм, — отвечает Лань Ванцзи. Пренебрежительно. Затем он наносит кондиционер на волосы Вэй Усяня. Вэй Усянь наслаждается процессом гораздо больше, чем готов признаться. Возможно, ему придётся выбросить свой «два в одном» и отныне начать принимать душ с Лань Ванцзи. Когда они немного погодя высыхают, открывается входная дверь. Они оба замирают, прислушиваясь. Слышны шаги Вэнь Нина, удаляющегося в свою спальню, дверь тихо закрывается. Вэй Усянь и Лань Ванцзи смотрят друг на друга. — Он всё равно уже думает, что мы вместе, — шепчет Вэй Усянь. — Я бы предпочел не давать ему повода предполагать... — Лань Ванцзи прерывает себя, его уши краснеют сильнее. — Предполагать, что мы занимались сексом у тебя в душе? — говорит Вэй Усянь с непристойной ухмылкой. Лань Ванцзи берёт спортивные штаны со столешницы и запускает их ему в лицо. Они заканчивают вытираться и тихо одеваются, хотя Вэй Усянь ведёт себя тихо только ради Лань Ванцзи. Ему всё равно, подумает ли Вэнь Нин, что они только что потрахались. Кажется, у Вэнь Нина нет проблем с тем, что они вместе. Было бы плохо, если бы Вэнь Нин оказался дома, когда они трахались. Им обязательно нужно будет разработать план, чтобы избежать травмирующих инцидентов. Лань Ванцзи завязывает свои волосы и даёт Вэй Усяню резинку для волос, чтобы тот сделал то же самое. Они вместе выходят из ванной в парной одежде и с мокрыми волосами, как раз в тот момент, когда Вэнь Нин выходит из своей комнаты, которая находится прямо напротив ванной. Лань Ванцзи замирает. Вэй Усянь открывает рот: — Э-э... И Вэнь Нин, благослови его Господь, просто поднимает руку, радостно приветствуя их: — Привет, ребята!

XXI.

Лань Ванцзи не соглашался пойти в кафе в парной одежде. Он также с недоумением произнёс: — Он уже знает, кто я. — Да, но, — ответил Вэй Усянь, переодеваясь в свою одежду, и не продолжил. Цзян Чэн забился в угловой столик и выглядел раздраженным из-за того, что проснулся раньше полудня в субботу. Прежняя усталость Вэй Усяня, напротив, полностью испарилась, и он, радостно подпрыгивая, решительно притянул Лань Ванцзи. Цзян Чэн бросает один взгляд на их сцепленные руки. — О боже. — Привет, Цзян Чэн! Я хотел познакомить тебя со своим парнем. Все в кафе оборачиваются, чтобы посмотреть, кто обладает вокальной проекцией мегафона. Первые пять секунд Цзян Чэн сидит абсолютно неподвижно. В следующие пять секунд он подносит руки к голове и прижимает указательный и средний пальцы к вискам, зажмурив глаза, как будто он пытается выполнить серьёзный телекинез или его поразила внезапная и сильная мигрень. Остальным посетителям кафе быстро наскучивает, и они возвращаются к своим прежним делам. С ухмылкой Вэй Усянь садится напротив своего брата и тянет Лань Ванцзи на стул рядом с собой. Лань Ванцзи слегка морщится. Хорошо, что глаза Цзян Чэна всё ещё закрыты. — Ты, — говорит Цзян Чэн, явно имея в виду Вэй Усяня, — самый большой идиот, которого я когда-либо знал. Лань Ванцзи открывает рот, чтобы упрекнуть его, но Вэй Усянь мотает головой. Таким образом Цзян Чэн пытается быть милым. Официантка приносит кофе Цзян Чэна, и тот вынужден открыть глаза. Прежде чем она успевает отвернуться, он заказывает ещё два. — Этим двум, — говорит он, пренебрежительно махнув рукой двум мужчинам за столом. Когда официантка уходит, он пристально смотрит на Вэй Усяня и говорит: — Я же, блядь, говорил тебе. — Да, — отвечает Вэй Усянь. Он улыбается Лань Ванцзи. Уши Лань Ванцзи розовеют, он сжимает его руку под столом. — Ты говорил.