Две тысячи пятьдясят восьмой год.
***
Хосок отрабатывает удары на толстом бревне, обитом войлоком. Он уже сбился, но, возможно, счёт остановился на девяносто четвёртом ударе, когда он поднял ноющие от адской боли руки и увидел, насколько они сбиты и опухли. Сзади раздаётся громкий негодующий вскрик, и Чон по привычке сжимает зубы, продолжая отбивать технику и кромсать свои предплечья и кулаки в кровь до неузнаваемости. Больно. Больно. — Четырнадцатилетний хлюпик. Ни на что не годная крыса, тебя сожрут в первый же день, — критикует его тренер. — Хотя нет. Такое слабое ничтожество, как ты, заражённые будут использовать как зубочистку! Брюнет вскрикивает от злости и боли и начинает бить бревно быстрее, сильнее. Сбивает руки дальше и плачет, но идёт вперёд. Парень проваливается сквозь пол и видит вдали полосу финиша. Ноги уже не держат обессиленное тело, но Хосок продолжает идти к цели. Знает, что за неисполнение задачи ему сделают куда больнее. Он перепрыгивает брёвна, турники, хватается за канат и карабкается, чтобы показать, что для него это не проблема. — Чёртово ничтожество, что ты из себя представляешь?! — слышит он крик неподалёку от себя и оборачивается на него, будто в тумане. — Поганая крыса! Я в семнадцать пробегала эту полосу препятствий три раза подряд! Хосока толкает неизведанная сила — и он падает на потрескавшийся асфальт, сжимаясь от страха. Опять получит от тренера. Он вновь облажался, не выполнил программу идеально. Руки в панике трясутся, а перед глазами появляется силуэт, который освещается ореолом солнца, не давая возможности рассмотреть лицо. — Рядовой Чон Хосок! — в ушах раздаётся грубый женский голос. Брюнет вскакивает на кровати и ударяется головой о второй ярус. Он сразу хватается обеими руками за ушибленный участок на макушке и тяжело вздыхает, зажмурив глаза. Парню который раз снится кошмар. — Ты хочешь отбить себе последние мозги? — прошипел черноволосый Пак, которого разбудили ударом в его верхнюю койку. — Не жалуйся, Чиминни, всё равно ведь спишь больше меня, — ответил Чон, поднимаясь с кровати. Хосок осматривает сонным взглядом всё такую же мрачную комнату. Стены в ужасном состоянии, обои давно ободрались и выпачкались во все цвета, которые только можно было, не исключая кровь. Ламинат в некоторых местах пробит из-за любви Пака и Чона к допросам с пристрастием. Вокруг стоит кухонная мебель, а по центру стол, который успел обшарпаться за все то время, пока им пользовались. Хосок поднимается с кровати и направляется в другую, более мелкую комнатушку. В ней всё так же неизменно стоят ведра, давно нерабочая раковина, а сверху расположилось грязное зеркало, заплывшее разводами. Если бы Чимин или Хосок ещё могли выбираться за пределы зоны и обыскивать там магазины, то давно бы помыли что это несчастное зеркало, что окна. А так, приходится довольствоваться и без того истрёпанной тряпкой, после которой на стёклах и остальных поверхностях остаются грязные подтёки. Чон наливает в ладони немного воды и плещет её на лицо, заводя руки в грязные чёрные волосы, собранные в невысокий пучок. Две тысячи пятьдесят восьмой год, и во что превратилось человечество? Хосок тихо всхлипывает, упираясь обеими руками в раковину, и опускает голову. Как же он устал выживать, а не жить. Парень был не в состоянии забыть свою прошлую жизнь, хоть и не успел в полной мере насладиться ей. Двадцать лет назад был последний год, когда люди ещё могли существовать спокойно, не зная о злосчастном вирусе. Пятилетний Хосок тогда понятия не имел, во что вскоре превратится мир вокруг. Отголоски прошлого никак не давали принять новую обстановку, хоть и сделали из брюнета машину-убийцу. Ему больно. Изо дня в день всё хуже, а после страшной службы кошмары преследуют почти каждую ночь. В затылок Хо резко прилетает что-то не особо твёрдое, из-за чего он тут же выпрямляется и вытирает слезы предплечьем. — Ты совсем обнаглел? — возмущается он, поднимая то, чем в него запустил Пак, и уже хочет кинуть в ответ, как вдруг замечает, что это выпечка в упаковке. — Это ты так делишься? — ухмыльнулся он, открыв маленький пакет, и достал свой сладкий завтрак. — Где ты вообще её нашёл? — Ты же знаешь, какие у меня галантные манеры, хотел тебя приободрить, — улыбается Чимин, подходя ближе, и слегка обнимает плечи друга. — Всё настолько плохо, Хосок? — парень хмурит брови, рассматривая покрасневшие глаза хёна, и проводит шрамированной рукой по его холодной от слёз щеке. — Эй, ну чего ты? — Откуда в тебе вдруг проснулась забота? — цокнул старший, испытывая Пака взглядом. — А что, тебе не нравится? — почти мурчит младший, приближаясь к лицу брюнета. Чон усмехается, поддавшись навстречу, и не уводит взгляда от младшего. Чимин будто не меняется вовсе. Пока на его лице всё так же продолжала светиться эта ехидная усмешка, глаза хёна вцепились в эти невозможно пухлые губы брюнета, которые потрескались от ветра. Хо отодвинулся, пока их лица не начали находиться в паре сантиметров друг от друга, после чего Чон наклонил голову вправо и легко похлопал широкой ладонью по мягкой щеке макнэ. — Тебе больше подходит маска злого наёмника. Не снимай её. — М-м-м, — протягивает Пак и достаёт из кармана пластиковые карточки зелёного цвета, легко хлопнув ими по носу Хосока, — интересно? — Что? — поражается хён, отстранившись. Он выхватывает из ладони парня материал, который заменяет деньги в постапокалиптическом мире, и широко раскрывает глаза, когда пересчитывает их количество. — Ты на что нарвался, Чимин? Чон отдаёт их обратно младшему, видя, как он достаёт ещё. — Приличная сумма, не правда ли? — улыбается Пак. — Пошли позавтракаем, я всё расскажу. — Грёбанный авантюрист. Даже со мной не обсудил! — хмурит брови Чон и идёт следом за брюнетом, после чего усаживается за стол и наливает себе воды. — На нас вышли некоторые солдаты из ФЕДРА. Попросили убрать небольшую группу Цикад на границе. Они их давно заметили, те что-то замышляют и ошиваются здесь уже второй день, но если военные возьмутся за это дело и их заметят… — Народ взбунтуется, помню, — Чон откусывает ещё свежую выпечку и наблюдает за тем, как Пак виновато опускает взгляд. Он отлично знает, что Хосок вряд ли согласился бы на это дело. Отлично знает, что было между ним и Цикадами и как он в последнее время относится к наёмным убийствам, особенно к заказам от ФЕДРА. Он понимал абсолютно всё, но не мог отказаться от такой хорошей суммы, которой им хватит больше чем на пару месяцев, и пошёл ва-банк, ставя партнёра перед фактом. Хоть парни были практически на равных в силе, Пак чувствовал, как хён уже превосходит его от одного только напористого взгляда. Кажется, ещё чуть-чуть и он сорвётся, но нет. Чон на удивление хорошо держится, лишь сжимает челюсть до хруста, напрягая все мышцы в теле. — Скольких надо убить? — раздражённо выдыхает старший. — Я не знаю, — чуть тише отвечает Пак, до боли прикусывая нижнюю губу, не успевая договорить. — Придёт время, и клянусь, дурак, тебе это аукнется. Как ты вообще смог договориться на стопроцентную оплату вперед дела? Да ещё и не уточнил такие важные детали? — Я прокололся, ты прав, но всего один раз. А насчёт первого — умею убеждать, Хосок. Всех, но не тебя. Вот и попросил их чуть настойчивей. Брюнет вздыхает, прикрывая глаза, и смотрит на грязный пол, размышляя о том, что будет делать. Он не хотел иметь дела ни с ФЕДРА, ни с Цикадами. Чон видел, как виновато себя чувствовал Пак, но уже ничего не поделать. Деньги заплачены, задание дано, так что им обоим оставалось только ждать темноты.***
Хосок сидит вместе с Чимином на крыше ночью и высматривает противников. До точки пересечения северных стен карантина осталось совсем немного, поэтому нужно было хотя бы примерно рассмотреть, где враги могли засесть. Хотя это сильно напрягало Чона, ведь Цикады никогда не подкрадывались к карантинам подобным образом. Обычно наступление всегда было громким, прямо в лоб и днём. Парень хмурит брови, обдумывая варианты, почему они могли так поступить, но из мыслей его вытягивает Чимин, толкнувший в бок. — Смотри, — Пак указывает рукой на еле заметные огни за стенами, после чего переводит взгляд на Хосока в чёрной маске, скрывающей лицо, и капюшоне такого же цвета. — Сейчас их там человек восемь, не меньше, — щурит глаза он и проверяет магазин своего пистолета. — Что им нужно в таком маленьком количестве? Тебе не кажется это подозрительным? — Отчасти, но нас это не должно волновать. Просто убьём их по-тихой и всё. — Как будем пробираться через стену ночью, есть предложения? — вскидывает бровь Чон. — Просто покажем удостоверения солдатам и нас пропустят. Всё давно обговорено. Брюнет хмыкает, поднимаясь. Они быстро спускаются с полуразрушенного здания по лестницам и тихо выходят на улицу, направляясь к северной стороне. Сеульская карантинная зона не самое лучшее место в стране, но и не худшее. Тут часто не хватает продовольствия на всех, поэтому приходиться выживать, как получится. Иногда выбираться за пределы и охотиться, воровать или выкупать. Но при этом остатки правительства стараются хоть как-то создать комфорт для выживших. Они провели электричество, чтобы люди не находились в темноте хотя бы на улице. Создали военные школы или же школы ФЕДРА для детей-сирот и обеспечивают жителей полной защитой от заражённых. Цикады же отдельная террористическая группировка, которая уже долгие годы не может прекратить войну с ФЕДРА. Они призывают к полному восстановлению властных структур, ищут вакцину, которую все уже перестали принимать за истину, обещают людям лучшее будущее. И некоторые в них верят, полностью поддерживают, несмотря на то, что Цикады взяли на себя полную ответственность за теракты, в которых погибали десятки, если не сотни, человек. Именно поэтому солдаты поручили убить маленькую группу у стен наёмникам и не взялись за это дело собственноручно. Парни проходят дальше по полуосвещённой улице со старыми тёмными высотками. На них обращает внимание патруль в чёрной военной форме, который стоит на балконах с автоматами, но ничего не делает. Людям позволялось гулять по зоне в любое время. Чимин идёт вперёд, когда они оказываются у северного чекпоинта. Он весь ограждён высокими металлическими пластами и выдвижными решётками, за которыми в определённых местах стояли военные машины с оружием. Наверху располагаются фонари и прожекторы с пристроенными лестницами для лучшего обзора. Решётки у самого верха обмотаны колючей проволокой и через каждые два метра стоит военный, как и пара у главных ворот. — Куда вам нужно? — спрашивает мужчина в каске, после чего опускает глаза на удостоверение молчаливого Пака. Хосок не отстаёт, так же предъявляя карточку солдату, который, прочитав их имена, тут же кивает и поднимает руку как сигнал, после которого ворота открываются, выпуская парней за пределы безопасной зоны. Чон выходит из карантина и будто начинает заново дышать, хоть до этого и так был на улице. — Я уже и забыл, когда мы в последний раз выходили отсюда, — шепчет он Паку, смотря на небо, в котором изредка виднеются яркие звёзды. — Месяца четыре назад? Когда мы ещё занимались контрабандой, — Пак направляется в сторону, где они заметили Цикад. — Нужно как-то прогуляться за пределами. Только осторожно, — Хосок начинает бежать за Чимином. — Ты приглашаешь меня на свидание? — игриво спрашивает брюнет, поворачивая голову в сторону хёна. — Может быть. Пак смеётся, после чего начинает бежать быстрее за Чоном, который как всегда сохраняет холодное спокойствие. Они быстро преодолевают нужное расстояние, замечательно ориентируясь на местности, в которой часто бывали, и подбегают к зданию, где прячется причина заказа. Хо сразу замечает вход на втором этаже, тихо схватившись за ржавую лестницу. Он опускает ее и забирается наверх, проходя внутрь. Пак не отстаёт и присаживается, когда замечает дальше разрушенный лестничный пролёт, через который можно было вычислить, где сейчас находятся противники. Чон так же крадётся к нему и высматривает людей в серой форме с автоматами, крепче сжимая рукоять заточки. Под боком сидит Чимин, который давит в себе счастливую улыбку. Хосока удалось убедить, а это главное, так что чем раньше они начнут свою работу, тем быстрее вернутся домой. Жаль, что в этой сделке не получилось договориться на новое оружие. Купить его самим в карантинной зоне гораздо тяжелее. — Четверых можем придушить голыми руками за пару минут, — констатирует факт Чимин и уверенно смотрит на своего друга. — Так всё-таки, сколько берёшь? — Два на два, — Хо щурит глаза, высматривая одну из жертв, — разве их тут только четверо? — Столько же ещё в другой части дома. Хосок вздыхает. Заточка оказывается рядом с остальным оружием, а в руке появляется пистолет. Младший внимательно за этим наблюдает и повторяет за хёном, сняв своё оружие с предохранителя. Хо проверяет, насколько хорошо закручен глушитель, и хмыкает, переводя взгляд на Пака. — Ты уходишь в дальний угол и целишься в одного из Цикад, — он указывает Чимину дорогу, — я подберусь чуть ближе. Начнём оба отсчитывать до десяти, как только ты сдвинешься с места, чтобы положить двоих одновременно. Лишняя пальба нам ни к чему, особенно в такое позднее время. Я пристрелю ещё одного следом, а там уже как пойдёт. — Заказчики ведь не говорили, что делать с их пушками? — вдруг интересуется младший, поймав взглядом любимый узи, и усмехается. — Ну, если в вашем разговоре этого не упоминалось, значит, можем забрать себе, как и лишние патроны. — Превосходно, давай, — Пак сжимает пистолет двумя руками, как его останавливает старший. — Кредо. — Никогда не стреляй в лицо, иначе клиент не узнает свой заказ, — проговаривает он, закатывая глаза. — Умница, — шепчет Чон и отпускает макнэ. Чимин ступает вперёд, тихо пробираясь дальше. Оба начинают счёт, полностью доверяя друг другу, так как отточили этот навык за долгие годы совместной жизни и работы. Как только остаётся три секунды, Хосок подползает ближе и по исходу времени стреляет одновременно с Чимином точно в головы Цикад. Двое оставшихся сразу кидаются в разные стороны, но Чон успевает пристрелить ещё одного, засадив пулю прямо в его висок. Блестяще. Остался один. Он мгновенно спрыгивает на первый этаж со сломанного лестничного прохода, оказываясь за ящиком, под который нырнул один из бойцов. Мгновение — и у парня перерезано горло. Брюнет вытаскивает лезвие из артерии, вытирая кровавые руки о его униформу, и поворачивает голову, смотря на Пака. — Три-один, — усмехается Хосок и вновь садится на корточки, подползая к другой части постройки. — Выпендрёжник, — цокает младший, но крадётся следом за парнем, давая себе обещание, что пристрелит оставшихся, чтобы старший не опережал его по убийствам. Хосок вырывает его из мыслей, когда хватает за плечо и затягивает за комоды, чтобы спрятаться от врагов. — Эти придурки из ФЕДРА не сказали даже приблизительного количества Цикад? — возмущается Чон. — Их ещё как минимум шестеро! — шепчет он, оборачиваясь назад, после чего прикрывает глаза и глубоко вдыхает через нос. — Мы и не из таких передряг выбирались, — Чимин отвлекается, приподнимая голову, и замечает, что часть бойцов куда-то уходит. — Хосок! Брюнет выглядывает из-за укрытия, так же замечая это, и вспоминает, сколько в его магазине пуль, чтобы добить оставшихся здесь. Ещё два человека. Скорее всего, их оставили, как патруль. Он прищуривает глаза, высовывая пистолет, чтобы пристрелить их, как вдруг чувствует что-то твёрдое у своего затылка. — Тс-с-с, — шепчет незнакомка, а брюнет поворачивает голову и видит, что Чимина точно так же взяли на мушку. — На пару слов, Хосок, — в руках напротив щелкает предохранитель, и брюнет медленно сглатывает. — Похоже, ты забыл, что наши ребята делают обход каждую минуту и докладывают, если что-то идёт не так, — вздох, — даже не знаю, я рада твоему приходу или нет, — хмыкает она до боли знакомым голосом. — Но раз уж ты тут с напарником, то повяжем обоих. Хосока тут же хватает кто-то другой и вытаскивает из его рук пистолет. Парень не успевает проронить и слова, как ему замыкают оба запястья за спиной наручниками и заставляют упереться лицом в пол. С Чимином поступают точно так же, хотя он, в отличие от в миг растерявшегося Чона, всячески отбивается и издает много лишних звуков. Пак так же оказывается опрокинут на землю с заведёнными за спину ладонями. Хо видит оскал своего партнёра и проклинает себя за то, что сейчас так сильно облажался. Обычно Чон всегда на чеку, эта способность и помогла ему выжить. Но сейчас он утерял бдительность. — Я вас, блять, прикончу! — кричит Чимин и пытается выбраться из хватки. Долго оказывать сопротивление у него не получается, так как в следующее мгновение его ударяют прикладом оружия по голове, вырубая. Хосок успевает лишь дёрнуться в сторону друга и открыть рот, чтобы выкрикнуть какую-нибудь угрозу, как по его голове приходится такой же удар, заставляющий отключиться.