Жар твоих волос

      — А я ему говорю, ну не может капитан кавалерии быть без коня, и знаешь, что он ответил? Чтобы я не мешался под ногами и занимался патрулированием с помощью ходьбы. Неблагодарный мужик, кого же первого он позовёт при беде, если не меня или рыцарей? — последний бокал был явно лишним на сегодня. Это понимал и сам Кэйа, и Дилюк, стоящий буквально перед ним, протирая очередной чистый бокал, чтобы хоть чем-то занять руки и со спокойной душой всё убрать, наконец-то закрывая таверну. Правда что-то ему подсказывало, что уйдёт он не так скоро. Сегодня Кэйа был куда более печальным, чем обычно, что можно было понять по эмоциям, а точнее тому, как быстро они сменяют друг друга. Это буквально поражало Дилюка, ведь пару минут назад тот рассказал очередной неудачный анекдот, а сейчас сидит и взглядом сверлит дыру в пустом бокале. Будто бы в нём что-то есть, что-то спрятано. То, что можно отыскать, если хорошо постараться.       А позже он тихо задал вопрос, который был поистине неожиданным для красноволосого.       — Люк, скажи честно, ты ведь считаешь меня хорошим?       — Я считаю, что тебе пора закругляться и уходить. Я не планирую встречать рассвет здесь, так что, будь добр, заканчивай свои пьяные посиделки, — голос был довольно строгим, но всё так же спокойным, как и обычно, ведь смысла кричать на человека в таком состоянии он особого не видел. Тот и спокойный тон вряд-ли воспримет. — и прекрати называть меня так, я думал, мы уже обсуждали это.       — Почему же? К слову, в это время веселье только начинается. Ночь на то и придумана, завтра ведь выходной. — привычная улыбка с лёгкостью была снова натянута на лицо, хоть приоткрытый глаз и говорил об обратном. Он был расслаблен, видно, что Кэйа и сам устал, но причин оставаться здесь так и не мог понять.       — Все твои дружки разошлись по домам уже пару часов назад. Ты не заметил, что на твои шутки никто не реагировал уже достаточно долгое время?       — А ты? Почему молчал? Тебе ведь нравятся мои шутки, я точно знаю. И истории, — на лице появилась лёгкая ухмылка. — кстати, помнишь, как в детстве, лет так в двенадцать, мы ходили к Спрингвейлу, чтобы собрать пару лилий у воды, а после до вечера бегали с местными детьми, играя в прятки? Ха-ха-ха, было же время. Помню, ты прятался лучше всех, я бегал по дворам столько, что мои колени уже взвывали от жгучей боли, собственно, как и все тело. — такие подробные детали того, что было в детстве мог помнить только Кэйа, но точно не Дилюк. Да, они играли, и даже часто, проводили почти всё свободное время вместе, но эти воспоминания куда-то исчезли из его памяти. Возможно, даже осознанно. Хотелось бы вообще забыть все моменты, связанные с этим парнем, но не было сил, да и, признаться честно, он бы не смог.       История, которую давний друг только что поведал, пробудила в нём детский интерес, что же ещё происходило. Чего ещё он не помнит? Каково было Кэйе, что ему нравилось, а что наоборот заставляло чувствовать себя паршиво. Всё это хотелось узнать, но так не хотелось спрашивать.       — А... Что ещё ты помнишь? — младший был готов услышать что угодно, но не это. Может Дилюк и спросил это максимально отстранённо, будто пытаясь скорее закончить этот бессмысленный монолог, но какое-то любопытство всё равно чувствовалось, ведь он знает его слишком хорошо, чтобы не уловить эту нотку заинтересованности.       Никогда не бывало такого, чтобы Дилюка интересовали рассказы и воспоминания Кэйи, тем более в нетрезвом виде. Он смотрел в спину красноволосого пару секунд, пытаясь понять, что именно Дилюк имел в виду, задавая этот вопрос. Хочет, чтобы тот быстрее ушёл? Или же его действительно заинтересовала эта давняя история. Это загнало его в некий тупик, из которого выход только один — проверить и попробовать продолжить говорить.       — Ну... Каждый твой день рождения. И место, в которое ты тогда любил ходить, видимо, это была некая традиция, что-ли, ха. Правда мне ты не позволял идти с тобой. Говорил, что это опасно, а я очень неуклюжий, из-за чего могу просто не вернуться домой, после очередной прогулки туда.       — Тогда откуда ты узнал, в какое место я ходил? Я ведь не говорил, раз не хотел, чтобы ты там бывал. — теперь они смотрели друг другу в глаза. Дилюк всё же решил для себя, что не особо вежливо выходит, когда Кэйа рассказывает давние события, которые связаны и с ним, глядя в спину старому товарищу, а не в лицо. Хотя, разницы особой, наверное, и не было. Дилюк не часто показывал ему свои эмоции.       — Все предельно просто, мой дорогой. Однажды я решил проследить за тобой, но Аделинда пригрозила наказанием за это. Поэтому, все, что мне оставалось сделать — спросить у неё. Я узнал про утёс, про замечательные закаты, которые ты на нём встречал, но так и не смог узнать, какие они на самом деле. Я был послушным мальчиком, да? — сложно сдержать улыбку. Впервые за долгое время Дилюку правда требуется приложить море усилий, чтобы искренне не засмеяться. Чтобы не улыбнуться по-доброму, как он раньше часто делал, приобняв за плечи. Кэйа всегда забавлял его. И он по сей день думает, что ему это безумно нравится, сколько бы не отрицал. — Да, и правда. За такое хорошее поведение щенкам обычно полагается угощение. — Намекаешь на второй бесплатный для меня бокал? — Не мечтай, Альберих, — сказано серьёзно, настолько, что Кэйа даже потускнел на время, но только до того, пока не услышал более веселое продолжерие фразы. — но если успеешь забрать бутылку, пока я убираю бокалы, то... Она твоя. — и ради смеха, который он на это получил, стоит смягчать свой тон и уметь прощать. Ради прогулки к утёсу, которую они после подарили друг другу стоит жить.