Полукровка (Mestizo)

Прошло семь лет. У тёплого костра, под открытым ночным небом, любуясь стихией природы и миллиардами, возможно, бесконечными звёздами, сидели военные, после определенной вылазки. Вокруг не было ни души, ни тени, лишь бездонные золотые пески. Налив из пластикового кувшина в маленькую кружку, мужчина протянул напарнице. Микаса не приняла напиток крови, отмахнувшись, что устала. Повернувшись спиной к ним, девушка легла, но так и не могла уснуть долгое время. Слова, вылетевшие из губ Марко на выпускном до сих пор крутились в ее голове. «Микаса, у тебя с капитаном...?» — Бодт не договорил, смутившись девушки, которая смотрела на него не понимающе. «Я даже не знаю его. О чем ты?» — она не знала, к чему клонит однорруппник. —Мне снилось, что ты с капитаном гулянье у моря, взявшись за руки, — сны Марко — всегда вещие, в этом никто не сомневался. Азиатка смутилась, но ничего не ответила. Горький смех Жана вернул Аккерман в суровую реальность. По спине пробежал холодок, то ли от ветра пустыни, то ли от того, что она до сих пор не привыкла слышать о смерти этого юноши с прекрасными веснушками. Его убили. Прямо в день выпуска. Он так и притронулся к диплому, к которому стремился целых десять лет. —Убийцу так и не нашли, хреновые работники, ненавижу, — Кирштайн от злости сжал посуду, что та треснула под его крепкими руками. Саша молча допив свою долю, посмотрела на него. —Тогда, зачем ты присоединился к разведчикам? Что насчёт твоей мечты о мундирах полицейского? — шатенка знала истинную причину, по которой от отказался от карьеры полицейского, от квартиры в центре города, и от безопасной и комфортной жизни. Как только речь заходила о сероглазой, он тут же становился другим человеком: с сияющими глазами, розовыми щеками и таким растерянным «юношей», словно первый раз слышит ее имя. Невнятно что—то пробурчав про себя, он замолк, неловко покачиваясь назад, мимолётно бросая взгляд на девушку, которая никак не отвечала на его чувства. Притворившись, что уснула, Микаса отвернулась от костра, прикусив губу и тихо глотая слезы. Семь лет назад она увидела издалека Леви после очередной вылазки. Момент, когда замерло ее хрупкое сердце. Большая часть солдат пали. Выжившие — сильно покалечены, разорваны, от них несло свежей кровью. Пользуясь подземным потайным ходом, их великие жертвы оставались незамеченными. Взгляд капитана застыл в мертвой точке. Он смотрел куда-то вдаль, губы сомкнулись в тонкую линию, его белоснежное лицо окрасилось в багровую жидкость. Исходящий от него холод чувствовали все, но боль, которую он испытывал — никто. Он приковал внимание сероглазой своей неординарной внешностью и поведением. Казалось, ему все равно на происходящее, но опустошенных взгляд и вялость тела она заметила не сразу. Он не управлял своим конем, лишь смирно сидел, даже не думая о том, что может упасть лицом в грязь. И после одной встречи, которую вряд ли можно назвать, она вспомнила. Вспомнила все, что он забрал в тот день вместе с поцелуем. Не описать съедающие ее чувства досады, боли, разочарования, обиды и страстной любви. В начале, она не понимала зачем он так поступил: влюбил, а затем бросил, хотя сам он до сих пор испытывает к ней тёплые чувства, причем гораздо пылче, чем сама девушка. Она плакала. Много плакала... Каждую ночь. Каждый день. Вспоминать его прекрасные черты лица, представлять, как она видит его после глубоко сна, знать наизусть его руки. Микаса помнила каждую деталь, каждую мелочь о нем, все моменты, проведенные с ним. Как он гладил ее черные длинные волосы, ласкал ее тёплые губы в холодные дни, как он любовался ею в бессонные ночи. Девушке выделили комнату, где она не стесняясь никого, проливала слезы в подушку. Вставая в глубокую ночь, она рисовала его портрет, ведь ей казалось, что она снова может забыть его, забывать свои же чувства. Как бы сильно она не старалась приблизиться к нему, позабыв о гордости, все это терпело позорный крах. Начиная с дня, когда она окончила кадеткорпус, сероглазая пыталась войти в состав команды капитана, но каждый раз терпела неудачу. Ей казалось, что он делает это намеренно, но с другой стороны брюнетка знала огромной свой минус — чрезмерная импульсивность приводила к большим рискам. Микаса замкнулась в себе, не обращая внимания на окружающих, и лишь благодаря товарищам имела связи во внешнем мире, не застряв в собственном "Я". И после всех усилий, она сдалась. *** —Уже год прошел с тех пор, как нас взяли в команду капитана, — Спрингер еле слышно прошептал, боясь разбудить спящих, хотя и никто не уснул. —Ага, — Саша привстала на локти, что ее мешочек для сна зашуршал. — А помните, нашу первую совместную миссию? — она широко заулыбалась, что остальные невольно присели, чтобы окунуться в прошлое. Год назад. За последние месяцы начали пропадать юноши и девушки. И все они имели необычный, красивый вид, сопровождающий хорошим здоровьем и отсутствием финансов. Так как полиция особо серьезно не относилась к пропавшим, написанным заявлениям, ссылаясь на то, что вернется пьяная молодежь, все обязанности взял разведкорпус. И дело, кстати, попало в руки известному военному — Леви. Все знали трагическую концовку его безупречной команды, поэтому Эрвин распорядился, чтобы тот взял к себе новичков, не нюхавших и порошка. Леви не хотел принимать заявки, но к удивлению, их было слишком мало, а точнее около сорока. Многие не верили в себя, ведь они знали — пройти отбор может лишь один из ста. И в самом последнем раунде будет спарринг с самим сероглазым, в котором нужно как минимум бы дотронуться до капитана, не то что ранить. И из всех, лишь Микаса смогла оставить тонкую линию от меча в груди, что автоматически являлось одобрением в постоянный состав. В этом жесте она вложила всю ярость, всю горечь разочарования и надежды, и увидев лишь жалкую царапинку, она почувствовала насколько слаба рядом с ним. Ей казалось, что победить Леви просто невозможно. Как и подозревал Леви, молодых людей похищали для сексуального рабства. Чтобы они попались в ловушку, нужно было подослать торговца и жертву. И, конечно же, полуазиатка вызвалась с ярым рвением, чтобы в будущем построить блестящую карьеру военной, ее обязаны были заметить высокопоставленные разведчики, чтобы предлагать ещё большие миссии, где она ещё и может хорошо заработать. Леви отказался наотрез. Он был в ярости, видя как сильно она готова рисковать ради карьеры. И ради чего? Он боялся, что ее будут домогаться, раздевать взглядом, и ей придется потерпеть, пока разведчики не узнают дорогу к этим тварям. Упрямость девушки сломало мужскую волю. Да и Жан, хотевший сыграть роль торговца, обещал, что никто ее и пальцем не тронет. Одевшись, как самый нищий в Шиганшине, Микаса беспомощно плелась за каретом. И Жан, одевшись в знатного аристократа, вышел из кареты, с красным лицом от гнева. — Бестолковая ты тварь! Элементарно станцевать для моих друзей не можешь! Я тебя продам, черт бы тебя побрал, — Кирштайн моментально словил косые взгляды, но среди них мужчину, изучающего лицо девушки. Ревность. Он закрыл ее собой, встав над ней. — Поднимайся! Жан схватил ее за локоть, дернув на себя. В этот момент подошёл мужчина в плаще, оставив лишь записку с адресом. Составив договор, они заключили сделку. Ей с силой впихнули снотворное, и все, что она помнит — темнота. Очнулась она прикованной к постели. Ее умыли и одели. Прошло немало времени. За маленьким окном давно стояла ночь. Она поставила себя на место похищенных девушек, которых ждёт одна неизвестность. Ей стало жутко не по себе и страшно, но сероглазая знала — друзья рядом, в том числе и капитан. Он не даст ее в обиду. —Микаса, ты слышишь меня? — Спрингер никогда не афишировал свою способность, казалось, он слишком особенный, и за это могут поступить угрозы. Конни мог связываться и общаться с другими мысленно на на расстоянии до двадцати пяти километров с несколькими людьми, максимум мог охватывать пять человек. Это и было его главной проблемой. Связываясь и общаясь на большом расстоянии, он терял куда больше энергии, нежели с количеством людей. Индивидуальные способности его матери порой были настолько неуравновешенными, что она могла слышать и источники звука со стороны человека, пока общалась с ним. И именно большой неконтролируемый поток энергии поглощал разум. —Да, — девушке даже не приходилось шевелить губами, достаточно лишь подумать, и Спрингер читает ее мысли. Восхитительно. А до изобретения первых телефонов, таких вампиров носили чуть ли не на руках, оставляя операторами на стенах, чтобы те могли сообщать важные информации и планы, на случай, если они изменятся. Кто—то вошёл внутрь. Мгновенный свет от коридора ослепили глаза, но Аккерман и глазом не пошевелила. Грозно встречая неизвестного, она лишь издала звук звон наручника, прикреплённого на край кровати. —Очнулась, наконец, — это был мужчина лет сорока, невысокого роста, довольно упитанный с хитрой улыбкой. —Где я? — она прошипела, как и полагается жертве с непростым характером, прожигая в нем дыру. — А ты дерзкая, мне нравится, — он потянулся, чтобы коснуться ее подбородка, и Микаса уже собиралась укусить за руку, но вовремя вспомнила последствия. Так что, ей пришлось потерпеть пару секунд, пока незнакомец рассматривал ее лицо. Выдернув подбородок из его грязных рук, она лишь поморщилась. — Отвечай!— Конечно, она не забывала об всем докладывать Спринегру, молясь, чтобы это быстро и успешно закончилось. — Тебе необязательно об этом знать. И твоим дружкам тоже, — он заржал, как конь. Ее сердце ёкнуло. Как это? Каким образом он узнал? «Конни, нас раскрыли? Что происходит?»— Аккерман невольно начала волноваться, нервный срыв готов был вырваться громкими криками и кулаками. «Планы слегка изменились. Капитан задержит их в течение часа» — Конни торопливо говорил, боясь, что девушка разозлится. Как и он ожидал, Микаса заводила про себя. «Почему мне не сказали? А мне что делать? По плану ведь завтра утром, никто бы меня не тронул, черт возьми» — возможность блеснуть своей храбростью перед капитаном потерпела очередную неудачу, и все из—за снотворного. Как же она была зла. Все это время сидела молча с недовольным лицом, что тот торговец сделал шаг к ней. —Я не трогаю азиаток, они нужны «чистыми» для клиентов, но ты станешь исключением, — хотел он поцеловать в губы, как Аккерман ударила свободной рукой прямо в нос, что у него прошла кровь ручейком. —Вот же сука, — выругавшись, он набросился на нее, абсолютно уверенный, что осилит хрупкую на вид дамочку. Вырвав железные наручники прямо с краем кровати, Микаса встретила его лицо «железным кулаком». Схватив вазу с водой, мужчина разбил о голову вампирши, но она и глазом не повела. Услышав шум, прибежали охранники. К этому времени, она уже оглушила слабака, уложив в кровать. — Что за цирк ты устроила?! — один из охранников широкими шагами приблизился к ней, и резко остановился. Этот запах. Он чертовски приятен, что хочется просто большого, чем просто стоять и мечтать об этом теле. Он за секунду преодолел целую комнату, хватая ее за горло, и прижимая к стене. Микаса не успела среагировать. Ее холодные ноги не касались пола. Ей не хватало воздуха, Аккерман уже забыла как дышать, бороться, она не ожидала, что придется сражаться в вампиром. Как наивно. Второй испугался и побежал к другу. —Эй, ты что творишь? Это ценный товар, — хотел он заставить отпустить девушку, но вампир ударил того так сильно, что молодой ещё охранник упал замертво. Воспользовавшись моментом, она выцарапала врагу оба глаза. От боли он отпустил ее. Выбежав в коридор, она широко раскрыла глаза. Перед ней открылся тёмный и длинный, словно бесконечный коридор. Стены абсолютно шумоизоляционные, но даже через толстый слой, она слышала крики девушек. Их было много. Закрыв уши, стажерка бежала изо всех сил. Ноги не слушались, ватными шагами направляясь к поиску выходу по ощущениям прохлады, девушка не замечала, как теряет силы. Было душно, сыро и темно, в точности как подвалы маньяков, где они прячут своих жертв. Пройдя около пятидесяти запертых комнат, Аккерман увидела щель, откуда просекался свет. —Выход?! — мозг снова отключился, клонило ко сну, но нельзя было сдаваться. Крики со всех сторон, мольбы и пощёчины она слышала так чётко, что каждую секунду она чувствовала дрожь, от которой становилось не по себе. Так страшно. Открыв дверь, она оказалась в светлой комнате, где три девушки в полуголом состоянии танцевали и наклонялись перед мужчиной. Это было ужасающее и жалкое зрелище, но ей показалось, что жертвы похищения стараются изо всех сил заполучить внимание человека, которого она ненавидела больше всего. Райнер Браун. Он буквально пожирал взглядом танцовщиц, что готовы были прямо сейчас отдаться в его руки. Одна из них приковала на себе взгляд марлийца своей пышной фигурой и милым личиком. Опустошив стакан до дна, он принюхался с неким наслаждением. Знакомый запах, ради которого мужчина был готов отдать все на свете. Микаса уже хотела выйти, но было слишком поздно. Она уже в логове зверя. Браун, боясь потерять живой драгоценный камень, схватил азиатку за локоть, притащив в центр комнаты. Властным жестом приказав выйти всех ненужных девиц, он поймал недовольный взгляд красавицы, имя которой и не знал, и не считал вовсе нужным. —Пусти, — голос Микасы от усталости оказался таким низким, почти томным. —Не дергайся. Я ждал тебя, — блондин повалил её на круглый диван, на котором расстилались пару мягких и больших подушек. Кончиками пальцев он поднял её подбородок вверх, чтобы открыть полный взор на шею. Одной рукой крепко держа её запястья над головой жертвы, военный принялся кончиком носа проводить по белоснежной коже. Какое же это было наслаждение — заполучить желанную кровь, которую он искал вечность. Микаса дергалась, но он не давал и сделать лишних движений. Лежа под ним, она поняла свою беспомощность. Связь с Конни пропала, у самой нет сил, в глазах белая пелена, то ли от той выпитой жидкости, то ли от слез. Райнер вонзил свои зубы так глубоко, что девушка издала кошачий звук, который испытывает массу боли. Он делал большие глотки, тем самым причиняя ещё больше дискомфорта в теле. Аккерман не видела его лицо из-за того, что он все ещё не отпускал её подбородок, но точно знала одно — он может сотворить вещи похуже. Облизав зубы, он наконец выпустил из своих грязных рук, с властным и злобным взглядом смотря на неё сверху вниз. —Знал бы, что так красива, давно бы взял, — не в силах отстранить свой взор от пышной женской груди, он рывком разорвал ткань. Микасу начало трясти. Она забыла, что вообще является приманкой. Она давно стала жертвой. Сжимая ляжки Аккерман своими жёсткими пальцами, он так же грубо целовал ее тонкие ключицы, оставляя мокрую дорожку. Она абсолютно беззащитна перед Райнером, в полуголом состоянии прямо под ним. Девушку охватил ужас, Микаса не хватало воздуха из-за собственных слез. Тело не слушалось, с каждой секундой тяжелее было двигаться и тем более говорить. —Хватит, остановись, — она шептала, умоляла, просила, но все без толку. —Разве крови не достаточно? — она посмотрела прямо в его глаза, и нашла в них лишь дикое желание овладеть её телом. Он лишь нагло рассмеялся, почти заржал ей в лицо. —Ты до сих пор не поняла? Ты будешь моей и только. Я буду владеть твоей кровью и телом, когда захочу. И где захочу, потому что все лучшее должно принадлежать мне, — он грубо заткнул ей рот ладонью, продолжая целовать каждый участок. Микаса чувствовала, что вот-вот её вырвет. Аккерман казалось, что она словно маленькая девочка, которая потерялась в глухом лесу. Темные облака грозы нависли над искалеченным городом, когда луна едва проскользнула сквозь пелену туч. Но в тот момент, когда казалось, что надежда покинула её, решительный силуэт пробивался сквозь мрак. Леви. Он поднялся перед Райнером, словно призрак, искривив губы в безжалостной улыбке. Капитан атаковал с огромной скоростью, как ураган, разрывая воздух мечом. Райнер не ожидал такой решительности и был вынужден отступить, когда каждый удар Леви приближался к смерти. В залпе ярости и отчаяния, Леви защищал Микасу, словно страж, готовый пожертвовать всем ради неё. Их бой был танцем смерти, вихрём страстей и ненависти, но Леви держался стойко, как скала в море штормов. Когда дым рассеялся, Райнер лежал поверженным, а брюнет обернулся к Микасе с невыразимым взглядом нежности и защиты. Райнер сразу отскочил в конец комнаты, и упал головой об пол. Никто и не понял, что произошло, пока она не услышала родной голос. Несомненно, это снова он, спасающий её снова и снова. Накинув на жертву свой тёплый плащ, он двумя шагами оказался возле него. Микаса не видела что творится в дальнем углу помещения из-за белых пленок от слез перед глазами, но отчётливо могла разобрать удары по лицу. Капитан до крови собственных костяшек избивал его лицо, медленно поднявшись, брюнет ненавистно начал пинать того ногами. Солдаты знали, какого это — злить капитана. Его лучше не трогать, когда лидер в ярости. Райнер давно уже сдался, но его ядовитый язык так и являлся причиной титанической ярости сероглазого. Марлиец плюнул кровь, при этом ухмыляясь, что не на шутку взбесило героя, что ворвался без приглашения. —А она хороша, не так ли? Уверен, она тоже была под тобой, и не раз, — Браян, будто змея зашипел, расхохотался и уже не в силах остановиться, продолжал нести чушь. —Выйдите. Все, — капитан взял в руки клинок. Отрубил часть руки, и загадка сама открылась перед ним. —Не такой уж и ты бронированный, а? — он наклонился так, чтобы смотреть прямо в глаза врага. —Думаешь, это из-за того, что я слаб? Ц-ц, — цокая языком, он прошептал: —Ты тоже Аккерман, вот почему, — это были последние слова марлийского воина перед смертью. Настоящее время. Микаса тихо постучалась в дверь, надеясь услышать, как всегда еле слышное разрешение. —Звали? — девушка глядела в пол, не зная куда деть свои глаза. Прошло уже около пяти лет, как она стала личным помощником строгого капитана. И лишь одному Богу известно, через какие жестокие тренировки она прошла, чтобы стоять рядом с ним. —Отличная работа, — он сухо похвалил очередную победу своих подчинённых, но не более. Он делал так всегда, будто скажет пару тёплых слов и другие могут неверно осудить его за деяние. —Разложи эти документы по алфавиту, — указав взглядом на стопку бумаг, он принялся читать дальше. Микасу раздражало его чрезмерное равнодушие. Сильно сжав кулаки, она с недовольным лицом протянула руки к его столу. "Я чертовски устала после долгой поездки в пустыне, а тут ещё и документы по полочкам разбирать. Как же бесит" — сероглазая уже много раз делала такого рода поручения командира, но на этот раз был перебор. И резко скинув один файл на пол, она с вызовом посмотрела на него. —Я два года потратила на тренировку не для того, чтобы Ваши бумажки сортировать. И эта миссия была довольно тяжёлой. Девушек похищают с целью сделать из них куртизанок. Нам удалось арестовать целую группу работорговцев. И Вы действительно... — она не успела договорить, как он резко и грубо перебил её. —Если тебе чего-то не хватает — дверь открыта. Незаменимых не бывает, — сделав глоток своего чая, он сверлил уставшую помощницу таким взглядом, от которого у девушки пробежали мурашки по коже. Она была готова расплакаться. Прямо здесь и сейчас. За эти семь лет, она несомненно изменилась: стала сильнее, увереннее, умнее, смелее. Но одно осталось при ней: её воспоминания. Она вспомнила все. Каждый день проведённый с ним. Она встретила свою любовь, когда она только стала совершеннолетней, а теперь ей около тридцати. Как он жарко поцеловал её в губы, потеряв рассудок той ночью. Как он защищал её каждый раз. Она готова была отдать все, чтобы вернуть то время. Она не понимала, почему он так строг именно с ней. Он ненавидит меня. По крайней мере, так считала молодая Аккерман. Его отстраненное присутствие заставляло её чувствовать, будто она жаждет его внимания. Хотя глубоко в душе она знала, что так оно и есть. Но ведь каждый человек рано или поздно устанет ждать. Микаса уже смирилась с тем, что он плевать на неё хотел. И Аккерман уже стало все равно, даже если придётся распрощаться с карьерой. Хотела она колко ответить и заполнить анкету для временного отпуска, как мягко добавил: —Если устала, иди отдохни. Хочу побыть один, — знала бы она, что соврал, то осталась бы с ним. И как жаль, что никто не знал, что творится у него в душе. Поблагодарив капитана, девушка направилась в свою комнату, а тем временем он продолжал думать о ней. Как бы сильно ему не хотелось отпускать её, он понимал, что должен. Слова марлийского мертвеца так и не удалось подтвердить. Леви не знал является ли настоящим Аккерманом, как и Микаса. Их группа крови совершенно не совпадала, не считая только чрезмерную силу и скорость. Он достал свой старый и потрепанный дневник, где хранил самые тёмные желания и секреты, о котором мужчина не имел права говорить вслух. Красивым и ровным почерком он вычёркивал следующие слова: Снова Микаса. Кажется, я снова обидел тебя. Мою единственную родную душу. Я знаю, что ты восстановила свои воспоминания, так мне доложила Ханджи. Это особенности Аккерманов — восстанавливать все упущенное, если снова увидеть вампира, который забрал их. Знаешь, почему я отталкиваю тебя? У меня есть лишь одна причина — боюсь, моя любовь принесёт тебе лишь одни разочарования. Я не смогу стать достойным супругом, потому что не умею любить. Я никогда не знал какого это быть любимым. До сих пор не могу понять одну простую вещь: что правильно, а что нет? В любой момент я могу умереть. Вампиров все больше, как и жертв. Я не смогу постоянно защищать тебя. Ты злишься на меня. Потому что я забрал все твои воспоминания после моей миссии. И ты имеешь на это право. Микаса, знай, я всегда прикрою твою спину, но не рискую собственной жизнью ради других. Это пугает. Я люблю тебя. Но не имею просить у тебя прощения. Если окажется, что мы родственники, я не прощу свою ошибку. И я знаю, что ты прошла через многое, чтобы быть ближе, а я лишь отталкиваю тебя, что ранит тебя. Тебе нужна спокойная жизнь. Но не мне. И насчёт маньяка, я уже подозреваю кто он. Закрыв дневник, мужчина допил свой остывший чай. Закрыв кабинет, он также направился к себе, в вечно пустующий дом...

II

Зима в Шиганшине пришла с внезапной суровостью, словно ледяной дыхание Титанов окутало землю. Снег, белоснежный и хрупкий, покрывал улицы и дома тонкой пеленой, а морозные ветры пронизывали кости. Деревья стояли как неподвижные стражи, их ветви увенчанные ледяными серпантинами, словно они тоже замерзли, ожидая прихода весны. В Шиганшине, словно в плену лютой зимы, каждый выдох становился видимым, словно душа этого места замерзла вместе с природой, и только горячий чай и теплое одеяло могли придать хоть какую-то утешительную ноту в этом морозном балладе природы. В преддверии Нового Года, разведчики из боевого отряда организовали небольшой оазис радости в своем мрачном мире. Сначала, Жан и Спрингер отправились в лес, тщательно выбрав большую ёлку, которая стала символом надежды и продолжения жизни. В то время как Саша с остальными членами отряда готовили ужин, стол был украшен огоньками и маленькими поделками, которые они соорудили своими руками из имеющихся материалов. Шампанское бурлило в бокалах, наполняя комнату праздничным блеском, а разведчики поднимали бокалы, чтобы встретить Новый Год с надеждой на светлое будущее, несмотря на все испытания, которые предстояли перед ними в борьбе с "титанами". Этот вечер был напоминанием о том, что даже в самых темных временах можно найти место для радости и единства. Атмосфера в Шиганшине пронизана не только холодом зимней ночи, но и духом надежды и солидарности. Несмотря на угрозу Титанов, жители этого опустевшего города нашли силы собраться вместе и отметить этот праздник. В уютных домах, озаренных мягким светом свечей и гирлянд, семьи собираются вокруг столов, уставленных вкусными блюдами. В окнах отражаются искрящиеся фейерверки, расцветая на небе как символ победы и надежды. Люди поют песни и делятся историями, вспоминая ушедший год и мечтая о лучшем будущем. Шиганшина, несмотря на свои страхи и борьбу за выживание, на эту ночь превращается в островок тепла и радости, где жители могут ненадолго забыть о тяжелых буднях и вместе отпраздновать возможность начать новую главу в своей жизни. Разведчики, собравшись в уютной комнате, застолбились вокруг длинного стола, уставленного остатками ужина и бутылками шампанского. Лица, обычно натянутые и серьезные от бесконечных боев и потерь, сейчас светились от радости и смеха. Микаса, обычно хранящая свою решительность, тоже расслабилась, и её смех раздавался весело и легко. Ханджи, находясь в центре веселья, разделяла с ними анекдоты и шутил, словно забыв обо всех заботах. Военные соревновались в том, кто расскажет самую смешную историю о своих приключениях. Все были уже немного пьяными, и смех раздавался громче с каждой минутой. Они забыли о войне, о Титанах и страхе, и на этот короткий момент снова почувствовали себя обычными молодыми людьми, живущими на полную катушку. В этой ночи веселья разведчики нашли праздник внутри себя, сплотившись крепче, чем когда-либо. Их смех разлился в ночи, словно звезды на темном небе, придавая этой мгновенной иллюзии вечности. Сквозь хохот и шутки они видели друг друга не просто как товарищей по боевой дороге, а как семью, которая всегда будет поддерживать их в сложные моменты. Под этой звездной куполом смеха и радости они забыли о вечной борьбе и позволили себе просто наслаждаться мгновением - мгновением, которое придало смысл всем их усилиям и жертвам. Микаса, выпив слишком много на этой незабываемой ночи празднования, в неустойчивом состоянии направилась в комнату. По пути она наткнулась на Леви, чей взгляд оценивающе скользил по её бокалу. —Ты перебрала, Микаса, - мягко произнес Леви, поддерживая её, чтобы не упала. — Это праздник, но не стоит забывать о мере. Микаса вдруг начала плакать, слёзы скатывались по её щекам. Микаса, испытывая волнение и горечь, вскрикнула на Леви, едва удерживая равновесие в состоянии опьянения. "Зачем ты уничтожил мои воспоминания?" - она кричала, её голос был полон боли и обиды. "Те жестокие тренировки, твоё холодное отношение... Мне это надоело, Леви!" Леви, пьяный, но осознающий важность момента, подошел к Микасе и взял её лицо в свои руки. "Микаса," прошептал он, "я знаю, что я сделал, было жестоко. Но это было сделано, чтобы ты выжила, чтобы мы все выжили. Я не мог тебя потерять." Момент их бурных эмоций завершился, когда Леви, даже в состоянии опьянения, не мог удержаться больше и поцеловал Микасу, словно пытаясь передать ей свои чувства и прощение. Их губы сошлись в страстном поцелуе, символизируя перерождение и новое начало в их отношениях, которое они оба давно жаждали. Его глаза говорили за него, выражая чувства, которые он долго скрывал. И в этот момент, под влиянием алкоголя и их глубоких эмоций, Микаса и Леви нашли смелость признаться друг другу в своих чувствах, и объятия, которыми они сжимали друг друга, словно оплакивая и одобряя этот момент, были самыми искренними и теплыми в их жизни. Микаса, испытывая волнение и горечь, вскрикнула на Леви, едва удерживая равновесие в состоянии опьянения. "Зачем ты уничтожил мои воспоминания?" - она кричала, её голос был полон боли и обиды. "Те жестокие тренировки, твоё холодное отношение... Мне это надоело, Леви!" Леви, пьяный, но осознающий важность момента, подошел к Микасе и взял её лицо в свои руки. "Микаса," прошептал он, "я знаю, что я сделал, было жестоко. Но это было сделано, чтобы ты выжила, чтобы мы все выжили. Я не мог тебя потерять." Момент их бурных эмоций завершился, когда Леви, даже в состоянии опьянения, не мог удержаться больше и поцеловал Микасу, словно пытаясь передать ей свои чувства и прощение. Их губы сошлись в страстном поцелуе, символизируя перерождение и новое начало в их отношениях, которое они оба давно жаждали…