Нежный как лепесток розы

      Доверие.       Откуда ты знаешь, что можешь кому-то доверять?       Откуда ты знаешь, что этот кто-то достоин того, чтобы раскрыть ему все свои секреты?       Откуда?       В какой момент к тебе приходит понимание?       Когда ты можешь сказать: «Я доверяю тебе» и быть искренним?       Сколько времени требуется для проверки доверия? Как далеко это может зайти?       Доверие.       Это что-то хрупкое, с чем нельзя играть, что нельзя обмануть и чем не советуют очаровываться.       Это то, что нужно заслужить.       То, над чем следует работать, и очень много. То, на что крайне редко дают второй шанс.       То, что может быть уничтожено одним неловким ударом. Разбей его, обрати в пепел и пусти по ветру. Вскоре большинство забудет об его существовании, но он всё равно продолжит засорять воздух.       Одна ошибка. И всё испорчено.       Если поначалу ты уверен, что можешь кому-то доверять, а затем осознаёшь свою ошибку, это ломает тебя.       Ты становишься закрытым даже от тех, кто заслуживает доверия, и будто погружаешь себя в комнату с невидимыми стенами, преодолеть которые с каждым разом всё труднее.       Так откуда ты знаешь?       Откуда ты знаешь, что человек, стоящий перед тобой, достоин?       Как можно быть уверенным?       Как ты можешь быть уверенным, когда сердце затмевает рассудок?       Как ты можешь быть уверенным, когда мозг оказывается во власти химических реакций?       Ты прыгнешь? Рискуя разбиться насмерть.       Или спрячешься? Чтобы никогда больше не быть найденным.       Каков твой выбор?       Рано или поздно его придётся сделать.       И время пришло.       Прыгай или прячься.       Ответов на твои вопросы нет и, наверное, никогда не будет.       Твой окончательный выбор будет зависеть от того, готов ли ты рискнуть.

***

      Майкл думал об этом до сих пор. Но теперь, в тишине полудня, все мысли исчезли. Кроме одной.       — Я прыгну, — сказал Майкл, когда Александр перевёл на него свой взгляд.       — Что? — в недоумении нахмурившись, спросил он.       Они молчали, наслаждаясь пением птиц и редкой тишиной, лежали рядом на зелёной траве в тени ближайшего дерева.       — Я прыгну, — повторил Майкл, садясь. — Я тебе доверяю. А ты мне?       — Конечно, — Александр тоже принял сидячее положение, — но что ты имеешь в виду под прыжком?       — Мне нужно кое-что тебе сказать. Я никому этого не говорил, меня учили не делать этого, но я должен. Я доверяю тебе, поэтому… — он пожал плечами.       — Ладно...Э-э... Прыгай, — с лёгкой улыбкой ответил Александр.       Этот момент мог стать переломным. Майкл не был глупым или наивным, он прекрасно понимал, что после его слов ничего не будет прежним.       — Пообещай, что выслушаешь меня и не будешь перебивать. Просто выслушаешь до конца, договорились? — Майкл не знал, зачем сказал это вслух. Возможно, он и вправду боялся обвинений со стороны Александра.       — Обещаю.       Кивнув с улыбкой, Майкл прочистил горло.       — Ты изменил меня. Знаю, что звучит тупо и банально, мне самому трудно в это поверить. Но ты правда меня изменил. Я не злюсь и не расстраиваюсь из-за этого, потому что ты действовал ненарочно. Я благодарен тебе. Но не был честен с тобой. Поначалу не думал, что это важно, а теперь понял, что для дальнейшего развития наших отношений должен открыться. Нет смысла тянуть до последнего. Если между нами всё продолжится, так тому и быть. Как и если завершится после моих слов.       В течение некоторого времени я задавал себе чертовски много вопросов, при этом зная, что никогда не получу ответы.       То, о чём я собираюсь рассказать, было бы названо обществом дурацкой выдумкой. Но это правда, это… я. Ничего не могу с собой поделать. И откладывать эту историю тоже.       Я тот, кого в мире принято называть серийными убийцами. Я всегда убивал людей. Рос в семье убийц, которые научили меня своему ремеслу. Это как если бы ребёнка учили охоте на животных, потому что он родился в семье охотников… У меня примерно то же самое, только я с пелёнок знал, как убивать людей. Меня учили, что вместо дробовика или ножа можно эффективно использовать меткие удары.       Я рос, изучая слабости человеческих тел. Узнал, как заставить кого-то замолчать. Сколько времени понадобится полиции, чтобы добраться до места преступления, если я совершу ошибку. Я узнал, что если у тебя есть оружие — значит, ты считаешься сильным. Повелителем жизни и смерти. Будь у тебя такая, какую сторону ты выбрал бы?       Проблемы начались ещё в школе. Я не сомневался в знаниях, которые дали мне родители. Думал, что они правы, а не общество, которое утверждает, что я не могу убивать людей по причине того, что они меня бесят.       Но со временем в моей душе закрадывались сомнения. С возрастом я узнавал всё больше, и когда мне надоело постоянно попадать за решётку, я наконец понял, почему остальной мир не разделяет моих взглядов и взглядов моей семьи.       Понял, но остановиться уже не мог. Убийство стало привычкой. Не чем-то фанатичным, а скорее похожим на хобби. То, чем я занимался с рождения и почти довёл до совершенства.       Я не убивал людей в повседневной жизни, когда узнал, что в здоровом обществе это не принято. Начал вести что-то наподобие двойной жизни. Моими жертвами становились преступники, проститутки, бомжи и некоторые знакомые, которые точно заслужили смерти.       А потом появился ты. Когда я впервые увидел тебя, то испытал странное и новое для себя чувство. Но тогда списал всё на простое любопытство.       Я не планировал влюбляться в тебя и был в шоке, когда понял. Это застало меня врасплох, но я полюбил тебя, доверился тебе и потому сейчас рассказываю всё это. Я не убивал с тех пор, как понял, что люблю тебя. Каким-то образом всякий раз понимал, что поступлю неправильно, даже если подворачивалась удобная возможность. В любом случае, я не знал. Не знал, что происходит. Никогда раньше не испытывал ничего подобного.       Убийство стало своеобразным костылём для меня после смерти родителей. Это было единственное, что связывало меня с ними. Единственное, что было общего между нами. И когда я не смог заставить себя, то… испугался. Впервые в жизни. Я был растерян, и меня это страшно бесило.       После того, как я признался тебе, страх постепенно ушёл. Не знаю, что это было, дело определённо в тебе. Пустота, которая возникла во мне после потери семьи, была заполнена тобой.       И я был не против. Боялся потерять настоящего себя, но этого не случилось. Наоборот, я стал более живым. Когда убивал людей, я не чувствовал ничего — ни скорби, ни радости, ни даже вины. Просто связь с родителями и способ избавиться от идиотов, но ничего более.       Думаю, ты помог мне стать тем, кем я являюсь на самом деле. Хочу поблагодарить тебя за это, даже если после моих слов ты отвернёшься от меня, я всё пойму.       Александр хранил молчание на протяжение монолога. Его глаза расширились, рот приоткрылся, а кожа стала чуть бледнее, чем раньше.       Во взгляде его проносились вспышки многочисленных эмоций.       И меньше всего Майкл ждал от него именно этой реакции.       Запрокинув голову, Александр горько рассмеялся. Смех его был довольно громким и длился около минуты.       — Я влюблён в серийного убийцу, — голос Александра отдавал нотками истерики. Только что его возлюбленный прямо сообщил о том, что убивает людей и ничего не испытывает по этому поводу, а он мог лишь смеяться в ответ.       Хотя должен быть разозлиться, ударить его и выяснить, что с ним не так. Александр знал, что на самом деле Майкл не виноват. Его учили убивать с детства. Откуда ему было знать, что его родители — ненормальные, а в здоровом обществе ни у кого нет права решать, кому жить, а кому умереть.       — Ты честно не убивал с тех пор, как признался мне в любви? — успокоившись, задал вопрос Александр.       — Никого не убивал, честное слово, — ответил Майкл, немного расслабившись после того, как истерика Александра закончилась.       — Почему ты не сказал мне раньше? Прошло пять месяцев.       — Когда я признавался тебе в любви, я ещё не был уверен, насколько сильно могу доверять тебе. А потом сомневался в твоём доверии ко мне и в итоге потратил кучу времени, выбирая между прыжком и прятками. Всё думал, что произойдёт в том или ином случае.       — Но, в конце концов, ты прыгнул.       — Да.       Воцарилась тишина, иногда нарушаемая шумом ветра и щебетом птиц.       Александр не знал, что делать. Он был влюблён в убийцу, но не хотел бросать его. Так же, как он дополнял Майкла, Майкл дополнял его.       Но сможет ли он до конца жизни закрывать глаза на прошлое Майкла?       Александр вздохнул, опустив плечи. Прошлое должно оставаться в прошлом. Так или иначе, убитых он не вернёт.       Кроме того, Майкл не убивал почти пять месяцев, а это уже кое-что.       — Ты можешь пообещать мне, что никогда больше не будешь убивать? — он нуждался в этом. Как бы сильно ни любил Майкла, смириться с его смертоносным «хобби» у него не получится. Он не сможет спокойно спать по ночам, зная, что Майкл куда-то ушёл и, возможно, хладнокровно лишил кого-то жизни. Он сдаст возлюбленного полиции, как только узнает.       Майкл секунду смотрел на него, ощущая напряжение. Смотрел прямо в глаза. Видел бурю эмоций.       И каким-то образом почувствовал, что до тех пор, пока Алекс будет рядом — без разницы, как возлюбленный или друг — потребности убивать он не ощутит. Майкл верил в это всеми фибрами своего существа.       Поэтому спустя несколько мгновений с улыбкой произнёс:       — Обещаю.