***
Есть что-то странное в том, что жизнь меняет свои ориентиры. То ли дело во внезапном развороте сто восемьдесят, то ли в том, что слишком резок контраст «до» и «после». Всю свою жизнь Тэхен был убежден в том, что ничего уже не изменится, что как ему предначертано родителями, так и будет до конца дней, и он уже даже свыкся с этим, зная, что на бунт не способен, а единственным решением в самом крайнем и отчаянном случае для него было бы только одно — конец на дне моря. И сейчас, когда произошли внеплановые изменения, Тэхен все еще чего-то опасается. По привычке, ставшей неотъемлемой частью его существования. Уже суббота, миновала первая неделя в новом университете, и это похоже на жизнь мечты. Тэхен обрел новых друзей. Не одного, а целых пять сразу. Убежденный родителями в том, что у него нет и не может быть друзей, Тэхен считает это большой победой. Ему бы даже хотелось прийти к Эрин и Тэджону и показать им, чего он достиг, когда вырвался из их психологического плена, где влияние на сознание было таким мощным и разрушительным, что казалось, никакой другой истины, кроме той, которую ему вбивали в мозги они, нет. Ему бы хотелось дать им почувствовать ту легкость и то душевное спокойствие, к которому он наконец-то пришел благодаря одному человеку. Ему бы безумно хотелось доказать им, что они страшно ошибались в своих суждениях и методах воспитания. Сейчас Тэхен воспитывается Чонгуком, благодаря нему смотрит на мир под другими углами, осознав, что они и правда есть, что на самом деле существует множество углов и точек зрения, и не все они несут негатив, через призму которого на мир смотрят родители. Тэхен учится у Чонгука. Он видит в нем — в уверенном и бесстрашном — пример для подражания. Ему еще бороться и бороться со своими барьерами, выстроенными в когда-то родном холодном доме, но он уже делает успехи, позволив себе быть проще, объяснив себе, что не обязательно ходить по миру, прикрывшись колючками, как броней. За ними людям не разглядеть, как много прекрасного таит душа. Тэхен учится не бояться. Каждый день в университете для него радостное событие, он идет туда и возвращается с хорошим настроением, а когда оказывается в любимых объятиях, то становится еще счастливее. Чонгук реагирует спокойно, молча слушает рассказы парня о событиях на учебе, но порой Тэхену кажется, что что-то не так. Он не может понять, не может объяснить, но на чувственном уровне иногда натыкается на кочки. Пару раз Тэхен после учебы идет куда-нибудь с новой компанией или же просто гуляет по городу, а когда возвращается домой, чувствует легкое напряжение, исходящее от Чонгука. Он старается себя не накручивать, поэтому без лишних слов и себя, и его успокаивает объятиями и поцелуями. И вроде бы это работает. Чонгук расслабляется. Крепко прижимает к себе и долго целует. Тэхен этому только рад. Любое прикосновение этого мужчины заставляет его искриться и возносит до небес. Об этом он тоже хотел бы рассказать своим родителям. Показать и доказать, что есть любовь, и что она не уродлива, не разрушительна так, как это происходит у них. Он хотел бы дать им понять, что их суждения ошибочны были и тут, и вот оно, прямо перед ними, обратное, то, чего они не дали своему ребенку. А он взял и сам нашел, даже и не имея цели найти. И такое бывает, правда бывает. Проснувшись первым выходным утром после недели учебы, Тэхен сладко потягивается и слегка расстраивается, не обнаружив рядом Чонгука. Но налет тоски сразу проходит, стоит ему услышать шум за дверью спальни. Он улыбается, трет глаза и вылезает из постели, готовый наслаждаться новым днем, как не было никогда прежде. Теперь он любит каждую минуту своего существования и ничего не боится. Чонгук, по-видимому, тренировался, потому что выглядит слегка запыхавшимся и взмокшим. Но вышедшего в гостиную Тэхена заставляет встать в коротком ступоре обнаженная широкая спина, блестящая в свете солнца, льющегося из окон в пол. Голова мужчины опущена, он разматывает бинты на руках, и даже от этих нехитрых движений у него плавно двигаются мышцы под кожей. Картина завораживающая. Тэхен чувствует какой-то экстрим в том, чтобы позволить себе засмотреться и не знать, в какой момент Чонгук заметит его, обернется и поймает с поличным. Казалось бы, что там такого? Они живут вместе, состоят в отношениях, спят, в конце концов, в одной постели, и пусть близости, которой Тэхен и боится, и желает, у них еще не было, у них есть поцелуи, которые порой разводят огромный пожар между ними. И все равно парня смущает палиться в каких-то мелочах вроде залипания на красивой крепкой спине, на которой нет ни единого изъяна, только несколько родинок — одиноких звезд. Тэхен не знает, когда наступит этап, на котором он перестанет краснеть от подобных моментов, и постоянно напоминает себе работать со своими внутренними барьерами, которых оказывается не так уж и мало. Ему остается пожинать плоды родительского воспитания и взращивать новые установки там, где, кажется, им уже и места нет. Но Тэхен найдет, обязательно. Он вырвет прежние, как сорняки. — Рановато ты проснулся для выходного дня, — Тэхен вздрагивает от внезапности и экстренно старается придать себе более непринужденный вид. Чонгук заговаривает, не оборачиваясь, и парнишка легко представляет, что это было произнесено с улыбкой. Чонгук практически всегда улыбается и редко когда выглядит серьезным или, тем более, злым. Тэхен хочет надеяться, что это не потому, что он хочет скрыть от него какие-нибудь свои проблемы, чтобы не вовлекать в них Тэхена. Он хочет, чтобы Чонгук делился с ним своими тревогами так же, как и он сам делится с ним своими, ведь это правильно, это часть отношений, и она играет большую роль. — Тебе я скажу то же самое, — Тэхен босиком топает к мужчине и снова впадает в легкий ступор, когда тот оборачивается и вынуждает его лицезреть его голую и невероятную грудь, а еще пресс. Его тело безупречно, и Тэхену хочется поизучать его пальцами, но и этого он, конечно же, стесняется. — У меня выработанная дисциплина. Трудно ее нарушить, даже если захочется. Это уже даже, скорее, образ жизни, — голос его, все еще хрипловатый ото сна, низкий и глубокий, расслабленный и чертовски красивый. Тэхен от него получает отдельный вид удовольствия. Он быстро поднимает глаза на его лицо и старается не соскальзывать к груди, что так и хочет перетянуть на себя все внимание. — А вот тебе нужно больше спать, — Чонгук отбрасывает бинты на спинку дивана, стоящего сбоку от него, и мажет покрасневшими костяшками по нежной щеке сонного цыпленка. Утром его губы кажутся еще пухлее. — Это я еще до будильника проснулся, а значит выспался, — бормочет Тэхен. Чонгук разглядывает его с полуулыбкой и, не видя никаких причин отказывать себе в своем желании, берет лицо Тэхена в ладони и целует мятные из-за зубной пасты губы. Тэхен сразу же чувствует бегущие по позвоночнику мурашки и отвечает на поцелуй, позволяя мять и покусывать свои губы, плавясь в этих неторопливых движениях, которые провоцируют внизу живота приятно-мучительные реакции. Сейчас, в этот самый момент, он решает, что пора разрушить еще один барьер, и, подняв руки к близко стоящему Чонгуку, мягко накрывает ладонями его слегка влажную грудь. Под кожей твердь и сила, которой Тэхен восхищается, но сам никогда такой обладать не будет, он уверен. Пусть он касается его не первый раз, но сейчас какой-то новый для него уровень. Ставки повышаются, когда Тэхен, окрыленный умелыми любимыми губами, прикрыв глаза, соскальзывает пальцами ниже, четко различая подушечками изгибы кубиков пресса. Над пупком он останавливается, резко напомнив себе, что забываться не стоит, и даже не подозревает, как от этих невинных прикосновений кроет Чонгука, который свое запертое внутри желание большего выливает в поцелуй, делая его более жадным и настойчивым. — Не бойся меня трогать. Я же весь твой, малыш, — в покрасневшие губы произносит Чонгук и, улыбнувшись, снова целует, встав к парню плотнее. Тэхена кружит, и он одной рукой накрывает затылок мужчины, цепляясь за него, как за опору. Другая рука остается на том же месте, как будто примерзла. Следовать за темпом движения губ и языка становится труднее, потому что все, о чем думает Тэхен — упирающийся ему в живот член, который немного обтянул ткань светло-серых шортов. На него смотреть Тэхен себе вообще запрещает. Он видит его через ткань нижнего белья, видит через штаны или полотенце и тут же отводит взгляд или нервно бегает глазами по всему вокруг. Запрещает, потому что его ведет, стоит представить, что однажды он увидит его без тканевых преград и даже потрогает. Что больше всего сводит с ума — почувствует в себе. Когда до такого дойдет, Тэхен не знает. Волнение перед возможным сексом, который, что нормально, происходит у двух состоящих в отношениях людей, отчаянно борется с предвкушением этого события и пока еще берет верх, но это не исключает того факта, что иногда Тэхен позволяет себе об этом пофантазировать. Такие фантазии обычно заканчиваются оргазмом и горящей ладонью, пока Чонгука нет дома, а затем накрывает стыд. Хотя чего тут стыдиться? Тэхен это вроде бы и понимает, но побороть в себе страх не может, поэтому и не представляет, как и когда они придут к этому уровню близости. И хочется, и колется. К счастью или сожалению, телефон Чонгука, лежащий на диване, начинает вибрировать, и мужчина, неохотно отстранившись от Тэхена, поднимает его. — С работы, — говорит он парню и принимает звонок. — Сделаю нам кофе, — тихо говорит Тэхен и после короткого кивка Чонгука уносится на кухню, где с облегчением выдыхает и прижимает ладони к горящему лицу. Чтобы отвлечься, Тэхен приступает к готовке кофе, из-за которого и улизнул на кухню. Спустя пять минут Чонгук заходит с телефоном в руке и садится за стол, откинувшись на спинку стула и разглядывая плечи и спину парня, на которых висит свободная футболка, из-за длины которой не видно коротких шортов. Таких красивых и соблазнительных ног, Чонгук не слукавит, он ни у одной из своих бывших пассий не встречал. Тэхен весь — произведение искусства. Чонгук часто приходит к сравнению, хоть и понимает, что это некорректно. Он сравнивает этого мальчика с любым другим человеком, который состоял с ним в отношениях или соединялся с ним лишь на одну ночь, и не может найти кого-то хотя бы немного рядом стоящего с Тэхеном. Все были по-своему прекрасны, но лишь в общей картинке. Тэхен же в каждой своей даже, казалось бы, незначительной детали бесподобен. Смотря на него, Чонгуку постоянно приходится бороться с собой, потому что с этим мальчишкой хочется сотворить всякое, но он понимает, что Тэхен к совсем уж «всякому» еще не готов, поэтому и держит себя в руках. И даже сейчас, наблюдая за ним, Чонгук невольно представляет, как делает с ним что-то, чего Тэхен явно смущается, прямо на этой кухне или даже на этом обеденном столе. И это наваждение не проходит до тех пор, пока Тэхен не оборачивается к нему с двумя чашками свежесваренного кофе и не ставит их на стол, на котором в голове Чонгука происходят другие, более горячие, чем этот кофе, вещи. — Ну что, ты готов ко встрече? — спрашивает Чонгук, когда Тэхен садится напротив, подсунув под себя одну ногу. — К какой встрече? — непонимающе хмурится парень. — С ребятами из ФБР, Тэ, — Чонгук делает короткий глоток кофе. — Когда? — у Тэхена сердце в пятки уходит. Он помнит, что Чонгук говорил об этом недавно, и помнит свое волнение на этот счет, но это заявление снова подкидывает его. — Ты не слушаешь, когда я с тобой разговариваю? — усмехается Чонгук. — Сегодня, малыш. Планировали сегодня в моем лесном домике. — Я не помню, — тихо выдает растерянный новостью Тэхен. — Так внезапно и скоро… — Мне звонила Херин, спрашивала, какое вино лучше привезти на сегодняшний вечер, — сообщает мужчина. Тэхен, и так шокированный внезапными планами, тут же реагирует на имя девушки, с которой он видел Чонгука в тот вечер, когда они помирились. Не сказать, что у него осталось приятное послевкусие от того момента, когда он думал, что Чонгук променял его на нее. И тот факт, что эта Херин тоже будет там, только усугубляет. Однако Тэхен старается сильно в это не углубляться и не выдавать своего не очень сильного желания видеть ее вновь. Пусть это и ревность, Тэхен себя уж точно в этом обманывать не будет, но давать об этом знать Чонгуку не станет, понимая, что это просто бред. Вот только есть еще одна деталь, которая все осложняет. И Тэхен, вздохнув, поднимает на мужчину глаза и тихо говорит: — Мы с ребятами из универа сегодня собирались сходить куда-нибудь. — Как так? — хмыкает Чонгук. — Я же говорил тебе о наших с тобой планах на эти выходные. — Я правда не помню, — Тэхен трет ладонями лицо и пытается напрячь память. Он помнит лишь о намерении когда-нибудь с ними познакомиться, но не о точной дате. Наверное, все то новое, что свалилось на Тэхена за считанное время, превратило его мысли в кашу. — В любом случае, все уже настроились, и отменять вечер будет некрасиво, — спокойно говорит Чонгук, сверля запутавшегося парня пристальным взглядом. — Со своими друзьями ты будешь видеться пять дней в неделю, поэтому не думаю, что будет проблемой перенести все на будни. Моим не терпится с тобой познакомиться, — слабая улыбка трогает его губы. — Хорошо, — еле слышно бормочет Тэхен и делает глоток кофе. Ему теперь не избавиться от твердого комка волнения, застрявшего в груди. Все, кто касаются Чонгука, слишком важные люди, перед которыми нельзя опозориться, и Тэхену придется постараться настроить себя ко встрече с ними за короткое время, которое у него еще есть сейчас. — Малыш, — зовет Чонгук, накрыв рукой лежащую на столе ладонь парня. Тэхен поднимает на него глаза, в которых смешались смятение и тревога. — Все будет прекрасно. Не накручивай себя. Они простые ребята, никто тебя там пытать точно не будет. Они любят выпить и повеселиться, поэтому без официоза. — Главное, что ты будешь рядом, — Тэхен кусает губу. — Конечно, так или никак, — улыбается Чонгук. — А сейчас выпьем кофе и будем собираться. Нужно еще к маме заехать, она наготовила всякой вкусной еды для нас, — у Тэхена на слове «мама» глаза округляются, и Чонгук тихо смеется. — Не бойся ты, посидишь в машине, а я сам все спущу. — Хорошо, — с облегчением говорит Тэхен. — Пугаешься, как зайчонок, — усмехается Чонгук и, чуть подтянувшись вперед, целует запястье парня. — Я тебя пугать не собираюсь, малыш. Охотник не преследует цели запугать и посеять в сердце своей добычи страх. У него заведомо другое намерение, а добыча сама себя сводит с ума.***
Свежий хвойный ветерок треплет карамельные волосы, заполняет собой весь салон мерседеса, а теплое нежное солнце заставляет глаза щуриться даже через темные очки. Тэхен высовывает руку через опущенное окно наружу и ловит кажущиеся твердыми из-за скорости порывы встречного ветра. На губах играет легкая улыбка, на период поездки оттеснив волнение в сторону. Тэхена радует, что они проведут выходные в том прекрасном месте, где ему довелось побывать до этого лишь раз. Этот загородный дом похож на отдельную вселенную, в которой все проблемы внешнего мира кажутся недостижимо далекими. Тэхен лишь надеется, что на ночевку из друзей Чонгука никто не останется. Он и не говорил ничего об этом, поэтому у Тэхена есть надежда, что завтрашний день они проведут там наедине. Добравшись до места назначения, Тэхен помогает Чонгуку перенести пакеты с продуктами из машины в дом. Аромат дерева и полевых цветов, витающий внутри, заставляет Тэхена вдыхать глубже. Ему кажется, что легкие, заполненные городским воздухом, тут очищаются, и дышать становится ощутимо легче. Тэхен поднимается на второй этаж в комнату, в которой спал в прошлый раз, и оставляет там свой рюкзак с вещами, затем возвращается и помогает Чонгуку все разгрузить. Что-то отправляется в холодильник, что-то сразу выносится на беседку, где расположен стол, за которым все и будут сидеть. Тэхен с теплом осматривает дом и вспоминает еще один важный момент, из-за которого это место ему еще любимее. Именно здесь случился его первый поцелуй. Здесь его Чонгук впервые поцеловал, открыв для него новый вид эйфории. Пока Чонгук нарезает овощи, отказавшись от помощи и предложив парню просто отдыхать, Тэхен решает пройтись по дому, чтобы лучше рассмотреть детали, которые упустил в прошлый раз. Когда за окнами слышится шум подъезжающего автомобиля, у него волосы дыбом встают, и безмятежность тут же улетучивается. Он быстро спускается на первый этаж, хотя хотел бы спрятаться подальше и никого не встречать. Чонгук успокаивающе улыбается ему и, притянув к себе, целует в лоб. — Не нервничай, — тихо говорит он и открывает дверь, чтобы выйти и встретить гостей снаружи. Тэхен, похрустывая пальцами на опущенных руках, выходит следом и старается улыбаться не так, будто его заставляют это делать. Из массивного джипа выходят шестеро человек. Трое мужчин, которые примерно одного возраста с Чонгуком или немного старше, и трое девушек, в одной из которых Тэхен сразу же узнает Херин. В отличие от остальных, одетых просто и комфортно, так как этот ужин происходит в домашних условиях, Херин одета довольно ярко и вызывающе. На ней короткие джинсовые шорты, открытые туфли на тонкой шпильке и атласный красный топ с тонкими бретелями. Волосы завязаны в высокий хвост, а на лице яркий и не соответствующий случаю макияж. Тэхен старается не зацикливаться на ней, напоминает себе, что глупо относиться к ней иначе, лишь потому что Чонгук ради формальности пошел на то мероприятие с ней. Ему бы сейчас постараться расслабиться и не напоминать запуганного олененка, пытающегося спрятаться за спиной Чонгука. — Вот и мы! — радостно заявляет Херин. Остальные тоже идут к хозяину дома, уже достав пакеты, в которых звенят бутылки. Чонгук стоит с сунутыми в передние карманы черных джинсов руками и приветливо улыбается друзьям. — Привет, Чон, — девушка вешает на Чонгука руки и обнимает, на короткий миг плотно к нему прижимаясь и быстро отстраняясь. — Вы вовремя, я успел разогреть еду и второй раз точно не стал бы этого делать, — усмехается Чонгук. Когда все наконец подходят и здороваются с Чонгуком, Тэхену приходится выплыть из его тени и улыбнуться гостям. Пока они приветствуют его и знакомятся, кажется, что Тэхену даже от этого уже становится полегче. Они выглядят вполне обычно, не такие суровые, какими представлял их парень. Чонгук был прав, они довольно веселые, и это сразу видно по их шуму, смеху и шуточкам, которые они кидают друг другу и Чонгуку. — Очень приятно познакомиться, Тэхен, — говорит один из парней, примерно одного телосложения с Чонгуком, но лицо у него более смуглое, глаза узкие, а голова бритая. — Теперь мы знаем в лицо того, кто вечно заставляет Чонгука подрываться к телефону. — Блин, кто бы мог подумать! Наш Чон Чонгук наконец-то нашел себе пару, да еще и такую чудесную, — подмигивает одна из девушек — светловолосая — Тэхену и жмет его руку, представившись. Она оказывается супругой одного из этих мужчин. Чонгук довольно хмыкает и берет Тэхена одной рукой за талию. — Мой мальчик — настоящее чудо. Две девушки чуть ли не пищат от умиления из-за этих слов. Тэхен улыбается с прикушенной губой и надеется, что не выглядит сейчас как помидор. Только Херин внимательно рассматривает его и наконец заговаривает. — Я точно тебя уже видела, — щурится она. — На дне рождения. Точно. Тогда не познакомились, потому что я даже не успела ничего понять, как вы с Чонгуком испарились. — У нас был важный разговор, — отвечает за Тэхена Чонгук. — Не для твоих ушей, — подмигивает он. — О, ну простите, — шутливо отмахивается Херин. — Знаем мы такие «важные разговоры», — строит в воздухе кавычки один из парней, вгоняя Тэхена в еще большую краску. Чонгук только усмехается на это. Тэхен чувствует, как пальцы на его талии давят чуть сильнее, впиваясь в ребра. — Ладно тебе, Дан, смущаешь парня, — стукает по плечу своего мужа светловолосая девушка — Лани. — Предлагаю скорее открывать вино и садиться за стол, — говорит другая девушка — Воен — и поднимает пакет вверх, слегка его встряхнув, отчего бутылки в нем снова издают многообещающий звон. — Конечно, греть я снова ничего не буду, — повторяет Чонгук, и некоторые из ребят цокают. Дан хлопает его по плечу, собираясь заходит в дом, и по слогам произносит возле уха: — За-ну-да. Пока все заходят в дом, чтобы оставить там свои сумки и пакеты с алкоголем, Чонгук поворачивается к Тэхену лицом и накрывает ладонью его затылок, нежно поглаживая. — Ну как ты? — Все хорошо, — слегка улыбается парень. — Они классные. — Я очень рад это слышать. Сейчас выпьем, и станет еще веселее, — Чонгук целует его в кончик носа. И это действительно происходит. Когда все наконец рассаживаются за полный вкусной еды стол, стоит пролиться первым каплям вина, как разговоры становятся громче и ярче. Тэхен сидит между Лани и Тимом, во главе стола садится Дан, а Чонгук напротив, между Херин и Воен. Конечно, Тэхен хотел бы сидеть возле Чонгука, а не смотреть на то, как Херин прижимается плечом к его плечу. Борьба с собой дается Тэхену все труднее, поэтому он старается пить больше. Становится легче, и Тэхен даже начинает поддерживать разговоры за столом, может пообщаться с кем-то отдельно и в очередной раз восхищается этими людьми, выбравшими такую опасную и серьезную профессию. О некоторых деталях они тоже говорят, и Тэхен внимательно слушает. Дан рассказывает о подвигах Чонгука, о которых сам он никогда не упоминал, и у Тэхена челюсть падает. Он проникается еще большим восхищением к Чонгуку и неизмеримой гордостью. Сам же Чонгук лишь отмахивается и, кажется, даже смущается, слыша хвалебные слова в свой адрес. Тэхену хочется его крепко обнять в этот момент, но вместо него это делает Херин. Тэхен опускает глаза, чтобы этого не видеть, и залпом допивает оставшееся в бокале красное сухое. — Вот что мне нравится, так это то, что ты не трезвенник, — смеется Лани. — Налить еще? — спрашивает она, уже держа наготове бутылку. — Спрашиваешь, — улыбается Тэхен и приподнимает свой бокал. Плавно накатывающее на него опьянение хоть и бархатное, приятное, но растущую внутри горечь не разбавляет. Кажется, будто Херин делает все, чтобы Тэхен проигрывал самому себе и уже смелее в голове признавался: «да, я очень сильно ревную». То она тянется за чем-то на столе, встав и чуть ли не перед лицом Чонгука мелькая своей задницей в коротких шортиках, то она кладет ему на плечо голову, то обхватывает рукой его бицепс, то еще что-нибудь, выводящее Тэхена из себя все больше. Он начинает злиться по-настоящему и по итогу, не выдержав, встает из-за стола, якобы в уборную, и идет в дом. Войдя в ванную, он шумно выдыхает и смотрит на себя в отражении зеркала. Он и не знал, что у него все это время нахмурены брови, а губы поджаты. Ему хочется что-нибудь пнуть или разбить, чтобы немного облегчить свое состояние. Ревность — штука очень мерзкая, и Тэхен во всей красе познает ее прелести этим вечером. Вдруг дверь в ванную, которую Тэхен забыл запереть, открывается, и он быстро поворачивает голову в ее сторону. Чонгук, заходящий в ванную, выглядит встревоженным. — Тебе плохо, малыш? — спрашивает он, вставая напротив и разглядывая лицо парня. — Нет, — сухо отвечает Тэхен, который сейчас даже если сильно захочет, не сможет делать вид, что все нормально. Чонгук злит. И злит тем, что позволяет Херин все то, что она вытворяет. Злость готова перетечь в слезы, и этого Тэхену хочется меньше всего. — Все хорошо. — По тебе не скажешь, — слегка щурится Чонгук. — Знаешь, лучше тебе притормозить с алкоголем, Тэ. — Я не собираюсь, — хмыкает Тэхен, ощутив жар от внутреннего огня протеста, которого тоже прежде никогда не бывало. Какие еще формы чувств в нем откроет ревность? — Вот это мы упрямые, — усмехается Чонгук, удивленный такому выпаду. — Я же волнуюсь за тебя. — Не стоит, все хорошо, — повторяет Тэхен, стоя напротив мужчины со скрещенными руками и смотря куда-то вбок. — Ты точно перебрал, — улыбается Чонгук и подцепляет пальцем подбородок парня, отчего-то даже немного забавляясь этой ситуацией. — Бунтовать начал. Мне это не нравится. Иди-ка ко мне, — мужчина берет его за талию и притягивает к себе. К счастью, в этот момент Тэхен слышит голос Лани, зовущей его, и он ловко выпутывается из хватки Чонгука, шагая к выходу из ванной. Чонгук удивленно и восхищенно смотрит ему вслед и, усмехнувшись, тоже выходит. Тэхен сам себя не узнает. Когда такое было, чтобы он вот так вот от Чонгука отталкивался? Когда вообще так реагировал на него? Его охватила злость и обида, снова «любимые» чувства Тэхена, но в этот раз они берут свое начало от ревности. Он не знает, как с ней справляться, как ее тушить, ища логичные объяснения не ревновать. Не знает, как ее проявлять, именно поэтому она пускает в ход злость, как оружие. И Тэхена бесит это, бесит, что он так реагирует. Он уже предполагает, что завтра будет испытывать стыд за себя и свою выходку в адрес Чонгука. Он скажет себе: «как я посмел так обращаться с тем, кого люблю и кто любит меня», но сейчас он говорит: «как он, любя меня, посмел позволять кому-то другому вставать между нами». С этим сейчас трудно справляться. Скорее бы этот вечер завершился. Тэхену тоскливо. Он знает, что все было бы иначе, было бы весело и классно, если бы не обстоятельство в виде Херин, раздражение к которой не перестает расти в размерах. Тэхен сухо реагирует на шуточки ребят про них с Чонгуком и про то, что они там вдвоем делали в ванной. Он продолжает демонстративно пить, ловя укоризненные взгляды Чонгука и специально позволяя наливать себе побольше. Он так и говорит — побольше, и натыкается на недовольный взгляд напротив сидящего Чонгука, который коротко, едва заметно мотает головой, будто бы предупреждает не делать этого ему назло, но Тэхена не остановить. Он переключается, и это уже хороший признак. Голова покруживается, а мерзкий зуд от ревности немного притупляется. Тэхен активно болтает со всеми, кроме Херин и Чонгука, смеется и вообще расслабляется, не думая о том, что будет после. Сейчас ему хорошо. Якобы. Да и плевать. Уже за полночь. Тим, который практически не пил и остался в трезвом уме, садится за руль. Тэхен и Чонгук стоят рядом и прощаются с ребятами. Тэхен говорит, что нужно будет повторить, потому что ему с ними действительно понравилось, если не брать в учет сцены с Херин. Ему приятно, что в его жизни появились еще одни хорошие люди, и он будет очень рад провести с ними время еще раз. Казалось бы, ничего уже не усугубит ситуацию, но Херин считает иначе. Она коротко обнимает Тэхена, который даже рук не поднимает, чтобы обнять в ответ, а следом она набрасывается на Чонгука и пьяно целует его в щеку. В это время Тэхен видит руки Чонгука на ее талии, и его снова поджигает. Спасибо, что Чонгук хотя бы не затягивает объятия и отлепляет ее от себя, иначе Тэхен не представляет, что с ним было бы. Остатки ее помады остаются на щеке Чонгука, и это впрыскивает в кровь Тэхена токсичное вещество, что-то в нем уничтожающее. — Нам определенно надо будет повторить этот вечер, — говорит Лани, садясь в машину и радостно маша рукой напоследок. — Обязательно, — кивает Чонгук с улыбкой и машет в ответ. Мигнув фарами, джип отъезжает от дома, и в округу снова возвращается тишина, а из травы доносится приятный звук проснувшихся сверчков. Тэхен, не задерживаясь на пороге ни на секунду, возвращается в дом и начинает мыть посуду, которую девушки помогли перенести из беседки на кухню. Сквозь шум воды Тэхен не слышит присутствия Чонгука, но хорошо его чувствует затылком. — Что ты устроил? — спрашивает Чонгук, пройдя на кухню, присев на краю деревянного стола и сложив руки на груди. — О чем ты? — хмурится Тэхен, бросив на мужчину вопросительный взгляд и продолжая нарочито непринужденно мыть посуду. — Будем делать вид, что все нормально? — хмыкает мужчина. — Все нормально, — сухо отвечает Тэхен. Он уже предчувствует неприятный итог, потому что просто не сможет отпустить это. Наверное, было бы правильно сказать все, что на душе, без этих вот глупостей по типу «все нормально», и Тэхен трезвой стороной сознания это понимает, но ничего не может с собой поделать, а еще его не отпускает мысль о том, что вся его ревность изначально — полная глупость, и нужно было противиться ей. — Поэтому ты так со мной разговариваешь? — Чонгук подходит, Тэхен слышит его шаги, слышит его приближающийся голос, и почему-то по позвоночнику от этого бегут мурашки, которые самому себе не объяснить. — Поэтому смотришь на меня весь вечер так, будто я твой враг? Будто я что-то сделал. — А ты не сделал? — прежде, чем подумать, выпаливает Тэхен и, оставив в раковине тарелку, оборачивается, не представляя, откуда в нем такая смелость нашлась. Вероятно, это тоже эффект алкоголя. — Ничего не сделал, да? — уставившись мужчине в глаза, спрашивает он, вскинув бровь. У Чонгука на лице полное непонимание, и Тэхену уже стыдно за то, что он вообще решил что-то сказать в ответ. — О чем речь? — слегка хмурит брови Чонгук, стоящий напротив с руками в карманах. Тэхен шумно выдыхает, сдувается и, мотнув головой, шагает к выходу из кухни, глотая комок в горле. — Да ни о чем, — бурчит он, но не успевает и два шага мимо Чонгука сделать, как тот его хватает за руку так грубо, как, Тэхен про себя отмечает, никогда прежде. — Стой, — а теперь Тэхену кажется, он слышит рык. — Раз начал, продолжай. Меня бесит это истеричное поведение, — Чонгук дергает парня на себя и крепко удерживает за запястье. — А меня бесит то, как ты позволял ей вертеть перед тобой задницей, — внутри разгорается ярость, которую Тэхен прежде в себе не знал. Он с вызовом смотрит в опасно поблескивающие глаза напротив и в эту секунду из-за выброса адреналина не испытывает страха. Тэхен по щелчку воспламеняется и, не без усилия выдернув руку из хватки, намеревается идти дальше, хотя и предполагает, что это бессмысленно. — Да ладно, — усмехается Чонгук, смотря вслед выходящему из кухни Тэхену. Несколько секунд легкого шока, и мужчина шагает следом. — Ты серьезно, малыш? Из-за Херин бесишься? Теперь понятно, чего ты на нее так злобно смотрел, даже не разговаривал. Со всеми, только не с ней. — А что, я расстроил твою подружку своим игнором? — нервно усмехается Тэхен, уже в гостиной обернувшись к Чонгуку. Кажется, его даже мелко потряхивает от бурлящих внутри эмоций. — Ты договоришься, лучше остановись, — с легкой улыбкой, за которой тоже рождается ураган, советует Чонгук. — А то что? — хмыкает Тэхен, скрестив руки на груди. Завтра он будет держаться за голову в шоке от самого себя. Ревность лишает здравого рассудка, надо же. — Ты даже и не понял, что твою Херин не останавливало мое присутствие. Если бы она могла, вообще бы на тебя залезла, и вот это еще… — он поджимает губы, делает шаг к Чонгуку и, протянув руку, большим пальцем размазывает след от помады Херин на его щеке, тут же отходя назад. — Ты с ума сходишь, Тэхен, — сухо посмеивается Чонгук, не веря ушам, и мажет щекой по плечу, убирая остатки помады. — У тебя в голове какая-то уродливая картинка сложилась. — Даже Лани это заметила! — повышает голос Тэхен, которого медленно разрывает на лоскуты. Держать в себе то гадкое, что копилось весь вечер, все труднее. — Она тоже сошла с ума? — Успокойся, Тэхен, — Чонгук подходит и берет парня за плечи, но тот снова истерично стряхивает его руки с себя. Чонгук заводится. Много ему не надо для этого. Теперь его задача — обездвижить и усмирить этого мальчишку. — Ты несешь бред, неужели сам не понимаешь? — срывается на рык Чонгук и хватает Тэхена за запястья, слегка встряхивает и пытается гипнотизировать черными, как лес за окном, глазами. — Бред — то, что ты делаешь вид, будто ничего не заметил, — цедит Тэхен и все еще пытается вырваться. — Закрой ротик, малыш, не нервируй меня еще больше, — предупреждает Чонгук, хотя втайне ловит кайф. Этот агрессивный взгляд, который, казалось, совершенно не присущ Тэхену, завораживает. Его слегка подрагивающие приоткрытые губы заставляют зубы друг о друга со скрежетом тереться. И вот он — новый аромат: от эмоций Тэхена пахнет догоревшими дровами и полынью. Горько, удущающе, но дурманяще. — Она тебя поцеловала в щеку! — не унимается Тэхен, тяжело дыша от яростных попыток сопротивления. — Ты и это ей позволил! Неужели это нормально среди друзей? На моих глазах! Ей совершенно плевать на то, что мне это не понра… Чонгук держался, но всему есть предел. Он припечатывает Тэхена к стене возле камина и, грубо схватив пальцами за щеки, с диким порывом целует. Тэхен возмущенно мычит в поцелуй, не знает, куда деть руки, то сжимает футболку на боках мужчины, то пытается надавить, оттолкнуть, но в итоге под напором требовательных губ сдается и, охваченный взрывоопасным сочетанием чувств, отвечает на поцелуй, пытается кусаться, не зная, куда еще девать свою злость, но это Чонгука лишь сильнее распаляет. Температура быстро повышается. Тэхен как в бреду, как в каком-то сне, событиям которого невозможно быть в реальности, но вот они происходят, и губы Чонгука отрезвляют, доказывают это. Поцелуй не такой, как обычно. Он с привкусом крови, грубый, но крышесносный. Тэхену это нравится, и вот уже злость преобразуется в желание. В состоянии легкого опьянения, которое сменяется другим, Тэхен забывает о страхах и сомнениях. Им движет ревность и жажда, и потому он позволяет стягивать с себя футболку. Чонгука кроет от этого хрупкого тельца, его хочется пометить, оставить свое клеймо, чтобы никто другой даже думать не смел, что имеет тут на что-то права. Его охватывают эмоции, которых прежде не было ни с кем другим. Голод в разы острее, ярче, и от распаленного Тэхена, который готов на то, к чему шел с опаской, сносит крышу нешуточно. Он весь румяный, горячий, дышит тяжело, а в глазах что-то звериное отражается, что всю его жизнь в нем крепко спало и ждало своего часа. — Как будто хочешь меня убить, — довольно усмехается Чонгук, расстегивая ширинку на джинсах Тэхена, который в это время пытается доставить мужчине боль своими зубами, соскользнув губами к его шее, и скребет короткими ноготками по напряженному бицепсу. — Я очень зол, — рычит мальчишка, вызывая у Чонгука еще большее удовольствие. — Очень. А ты смеешься, — Тэхен теряет разум от столкновения злости и желания, которого он в себе никогда не ощущал. Рука Чонгука, которая прокрадывается ему в штаны, обнуляет то жалкое наслаждение, которое Тэхен обычно сам себе приносил, глуша стоны в подушке. — Я тебя успокою, — Чонгук сует руку под нижнее белье Тэхена и сжимает пальцами мягкую ягодицу, отчего тот неконтролируемо выдыхает со стоном. Чонгук не останавливается, решает изводить. Он чувствует, как у Тэхена стоит, и приспускает его штаны, хотя у самого возбуждение уже болезненно упирается в ширинку. Парню кружит голову от новых чувств, и это лучшее зрелище. Чонгук легко подхватывает его на руки и несет к дивану, на котором раскладывает, как хищник, готовый расчленять свою жертву. А Тэхен от осознания, что лежит под Чонгуком, еще больше заводится. Мужчина избавляет его от всей одежды и с диким голодом разглядывает наконец-то во всей красе. Тэхен хрупкий, уязвимый и чертовски чувствительный. Он мелко дрожит, не находит достаточно кислорода и задыхается, а Чонгук смотрит на то, как быстро вздымается его грудь и не сдерживается от соблазна припасть к ней губами. Нежно-розовые бусинки сосков от прикосновения горячих губ будто еще больше твердеют. Тэхен весь извивается, в какой-то момент будто бы стесняется выражать свои ощущения в голос, но выдержать такую сладкую пытку тяжело, поэтому он свои стоны больше не контролирует. Он зарывается пальцами в волосы Чонгука, шумно дышит и ерзает голой задницей по дивану, не замечая, как колени сами собой начинают расходиться в стороны. Чонгук творит что-то сумасшедшее одними лишь прикосновениями и губами. Контрольный удар — когда его рука накрывает аккуратный и такой же нежно-розовый член, прижавшийся ко впалому животу. Тэхен чувствует, что уже близится к пику, с дрожью дышит и повторяет имя Чонгука, как мольбу и молитву одновременно. А Чонгук, пока отвлекает парня своей рукой, свободной тянется к какому-то крему, стоящему на кофейном столике, и, ловко открутив крышку, выдавливает на бедро Тэхену, бросает тюбик на пол и собирает крем пальцами с кожи парня, который в ворохе чувств ничего не понимает. Обильно смазав три пальца кремом, Чонгук растирает еще немного на тугой дырочке, из-за чего по телу Тэхена пробегают новые мурашки-разряды. — Чонгук… — хнычет он, открыв глаза и смотря на мужчину с легким страхом в глазах. — Ничего не бойся, я сделаю тебе хорошо, малыш, — успокаивающим тоном говорит Чонгук и продолжает доводить Тэхена до оргазма. Тот сразу же переключается, забывается, пытается толкаться в руку и цепляется пальцами за обивку дивана, ища опору. Он почти не чувствует, когда в него начинает проскальзывает длинный палец Чонгука, но слегка хмурит брови в беспокойстве. Чонгук осторожничает, не торопится, хоть и хочется сорвать все тормоза, но какое тут удовольствие, если Тэхен будет мучиться? Он молит себя о терпении и постепенно растягивает чертовски узкий проход, в который сначала кажется, что даже не сможет войти. Девственность Тэхена воочию. Девственность, которую заберет Чонгук. Тэхен кончает с помощью Чонгука, но недолго нужно, чтобы снова начать заводиться. Если поначалу палец внутри казался чем-то неприятным, то сейчас понемногу становится приятно. Тэхен представляет, что скоро на его месте будет член, и от этого во рту неконтролируемое скопление слюны. Он раздвигает колени шире, чуть приподнимает таз, помогая Чонгуку, и когда чувствует второй палец, тихонько стонет от кольнувшей внизу боли, жмуря глаза. — Тише, тише, потерпи немного, — шепчет Чонгук и целует в колено, аккуратно растягивая Тэхена и немного разводя пальцы внутри него в стороны. Тэхен пытается выровнять дыхание, старается не концентрировать себя на колющей боли, и спустя какое-то время она плавно отходит в сторону, накрывая парня новой волной возбуждения. — Я х-хочу… — выдыхает он, слепо скользя пальцами по бедру Чонгука вверх, к бугру на джинсах в паху. Он в бреду, точно в бреду, потому что в осознанном состоянии ни за что не стал бы тянуться к промежности Чонгука, хоть и позволял себе иногда совсем немного погрезить. — Хочешь его, Тэхен? — спрашивает Чонгук, опустив глаза и с диким восторгом смотря на то, как длинные тонкие пальцы пытаются дотянуться до того, что скрыто под слоем одежды. — Угу, — жалобно звучит в ответ, и Чонгук видит, как включается зеленый свет. Он высовывает из Тэхена пальцы и расстегивает ширинку на своих джинсах, затем стягивает с себя футболку и, бросив на пол, приспускает джинсы вместе с бельем. У Тэхена глаза распахиваются, а внизу все в волнении и трепете сжимается. Он пугается размеров, которые видит перед собой, но при этом хочет их почувствовать, хочет прикоснуться. Сглотнув вязкую слюну, он с трудом поднимает глаза на лицо Чонгука и облизывается, одними губами прошептав: — Хочу. Чонгук нависает сверху, сев на колени меж ног Тэхена, и, растерев по всей длине твердо стоящего члена остатки крема, упирает головку в слегка пульсирующую дырочку. Тэхен забывает дышать, и Чонгук, чтобы успокоить, мягко целует, в это время медленно толкаясь в него. Тэхен скулит в поцелуй, рефлекторно сжимается, цепляется пальцами за его лопатку и хочет соскользнуть, боясь боли, но Чонгук снова шепчет, что все будет хорошо, снова целует и двигается глубже. — Я ведь осторожно? — спрашивает он, мазнув большим пальцем по покрасневшим влажным губам. — Болит еще? Тэхен, не в силах вымолвить и слово, коротко мотает головой. Он выдыхает, заставляет себя расслабиться и водит кончиками пальцев по спине Чонгука, в то время как тот начинает медленно и аккуратно двигаться внутри. И самому тяжело от узости, но быть более резким — значит причинить Тэхену нежеланную боль. С каждым новым медленным движением член проникает все глубже, скользит внутрь легче, и Чонгук начинает двигаться чуть быстрее. Тэхен сладко стонет, откинув голову назад, и мужчина понимает, что ему становится хорошо. Однако огромных усилий стоит держать себя в узде. Ведь Чонгук привык иначе. Тэхена приучит тоже. — Еще, Чонгук, — тихонько скулит Тэхен. Он и не думал, что может быть так хорошо. Фантазировал, но и близко не представлял, что будет настолько приятно. Чонгук осторожный и нежный, он плавно двигается и с каждым новым толчком делает Тэхена зависимым от этих ощущений все больше. И Тэхен смелеет. Он уже не чувствует себя находящимся под алкоголем, он смело скидывает все на свою осознанность. Он хочет и больше не стесняется, потому что перед Чонгуком это теперь кажется глупостью. Куда-то испаряется и обида, потому что смысл в ней еще? Чонгук здесь, телом к телу с Тэхеном, ему себя отдает, ему дарит наслаждение и всю свою любовь, и никому другому больше. Тэхен двигается навстречу, приподнимает бедра, окончательно расслабляется и даже сцепляет щиколотки на пояснице Чонгука, мажет губами по его влажному теплому плечу и рисует узоры на широкой спине. Находясь в этих руках, он чувствует безопасность, и все, что было забаррикадировано в душе, теперь вырывается наружу без страхов и сомнений. Тэхен отдает всего себя в ответ и чувствует себя так хорошо, как никогда в жизни. Он кончает снова, и вновь не без помощи Чонгука, затем помогает ему, активно двигаясь навстречу и насаживаясь на всю длину члена. Чувствуя разрядку, Чонгук немного ускоряет толчки. Спустя минуту Тэхен чувствует внутри себя горячую сперму. Он дрожащими пальцами зачесывает влажные волосы назад, открывает глаза и без сил улыбается Чонгуку, который выходит из него и, натянув белье и джинсы, оставляет их не застегнутыми и присаживается, оставив над пупком парня поцелуй. — Иди ко мне, — подзывает он пальцем, и Тэхен, поднявшись с легким головокружением, подползает к мужчине и залезает на его бедра. Чонгук прижимает его к себе и нежно целует. — Еще злишься на меня, детка? — Больше нет, — Тэхен тычется носом во влажную шею и оставляет на ней поцелуй. — Ты умеешь извиняться, — тихонько хихикает он. — Я завидую сам себе, — Чонгук берет его за подбородок и разглядывает красивое лицо, заглядывает в разомлевшие глаза и целует в кончик носа. — У меня самый прекрасный на свете мальчик. И даже коготки у него есть, вы только посмотрите, — хмыкает. — Я ревновал, — смущенно признается Тэхен и снова норовит спрятать свое лицо на плече Чонгука. — У меня есть любимый человек, которому принадлежит мое сердце, и это ты, Тэхен. Никто другой мне не нужен, — Чонгук гладит по румяной щеке и собирается подготовить его к еще одному заходу, потому что теперь его зависимость с большими глазами перешла на новый уровень. — Я верю. Я знаю, — шепчет Тэхен, смотря в черные глаза охотника. Чонгук целует в плечо, вдыхает запах песочной кожи и открывает для себя новый аромат: от Тэхена, впервые познавшего прелесть близости, пахнет монпансье.