Lux in tenebris

      Хосок бросает взгляд на друга. Сказать, что Намджун пребывает в плохом настроении – ничего не сказать. Глаза альфы темнее ночи. Намджун взбешён, пусть и держит себя в руках. Разве это нормально? Что произошло во время разговора с вожаком, что вечно преданный сын сейчас зол практически на весь мир.       А альфа неотрывно смотрит на вернувшихся в их поселение товарищей и закипает ещё сильнее. У него в голове не укладывалось: как отец согласился на это безобразие? Как он мог дать своих людей для того, чтобы они помогли принести в жертву других?       ─ Джун, что не так? ─ Не выдержал Хосок.       Непонятная злость со стороны друга уже начинала раздражать и его. Намджун злиться и ничего не говорит, а ему рядом находиться сложно, запах блондина давит, подавляя его альфу.       ─ Всё не так, Хосок.       ─ А подробней?       ─ Вечером зайду к вам. Мне нужно всё обдумать, ─ Джун разворачивается и поспешно скрывается в толпе омег и стариков, которые спешат к своим родным, вернувшимся неизвестно откуда, но с такими большими и дорогими подарками.       А он злиться, места себе не находит, знает, откуда всё это было взято. Знает, как они все заработали эти дары. Покидая пределы стаи, он возвращаться назад не хочет. Бежать бы от этого позора куда дальше, да не отмоется он от крови, которой отец добровольно окропил свои руки. Даже искупить вину он не в состоянии.       Джун неспешно шёл по лесу, глядя себе под ноги. Может ли хоть как-то загладить вину отца? Ведь тот дал чётко понять, что не желает этого слышать от сына. Запретил идти к тем волкам в лес и помогать им. Но как так можно? Они обещали помощь, он обещал помощь. А сейчас, когда узнал о случившемся, так и подавно должен помочь. Ведь это единственный способ искупить вину его семьи перед ними. Но так страшно признаваться в этом. Стыдно смотреть в их глаза.       Джун нервно засмеялся, зарываясь рукой в волосы и чуть сжимая их. Если отец подписался на это, значит, он может сообщить, где прячутся беглецы. Решение принимать нужно было в разы быстрее. Альфа раздраженно рыкнул поднимая взгляд. Попытка спасти их, будет стоить ему стаи. Но оставаться в стае, где столько гнилых людей с отравленными душами, они не могли. Запятнать себя, разрушить свои принципы и считать себя причастным к подобному? Нет. Это не про него. Не сказать, что он всегда был за справедливость, но был куда с более высокими моральными принципами чем, как оказалось, его отец и большая часть альф стаи. Проведя в лесу ещё несколько часов, обдумывая всё происходящее и всё взвешивая, Джун, наконец-то, направился обратно. Решение было однозначным и ничего его не способно изменить. Альфа вернулся в стаю и пройдя практически всю деревню, затормозил возле Чонхо. ─Жду тебя и Хосока у себя через пол часа. Увидите Тэ, ведите с собой. Больше ничего не говоря, Ким ушёл в свой дом. У него есть немного времени, чтобы хоть немного прокрутить всё в голове и понять в какую сторону им стоит двигаться. Через пол часа к нему заглянул Хосок с мужем. Альфа настороженно смотрел на старшего друга и не понимал до конца, что с ним не так. ─ Где Тэхён? ─ Его час назад унесло в сторону леса, и он ничего не объяснил, ─ отозвался Хосок, подталкивая Чонхо к стулу. ─ Джун, что происходит? ─ Рыжеволосый омега просто не мог понять, что не так с другом. И как омега, был предельно этим взволнован, так как альфа-феромоны влияли на него сильнее, чем на Хосока. ─ Мне нужно с вами поговорить и принять важное решение. Думаю, времени у нас очень мало, поэтому слушайте и не перебивайте. Хорошо? Вы должны сами принять решение после услышанного. Когда Намджун закончил рассказ, Чонхо сидел, как никогда потерянный. Верить в услышанное совсем не хотелось, но ведь Джун их никогда не обманывал. ─ Зачем? Зачем он так поступил? ─ Опускаясь на стул, протянул Хосок зарываясь рукой в свои волосы. ─ Я не знаю. Отмазка «нас не тронут», звучит слишком глупо. Хосок тяжело вздохнул. ─ Они ведь придут и по наши души. Не успокоятся. Инквизиция уничтожает всё. Ты сам видел, что они сделали с тем городом. А у нас и стен таких нет. ─ Вот именно, я не понимаю, чем именно думал мой отец в тот момент, но нам нужно уходить из стаи. Хосок удивленно вскинул голову, глядя на друга. ─ Ты сейчас серьёзно? Не шутишь? Ты в здравом уме!? Как мы можем бросить всё?! ─ Хочешь остаться? Хочешь чтобы с Чонхо спустили шкуру на твоих глазах?! ─ Неожиданно зарычал Джун. ─ Ты ведь чувствуешь вину, да? ─ Чонхо смотрел на старшего альфу, а у самого глаза были на мокром месте. ─ Джун-а, ты не виноват в решении отца. Ты не должен нести это бремя. Это он принял решение помочь в этом ужасном деле. Я ведь не смогу здесь жить и спокойно глядеть на них. На их руках столько крови… ─ Я буду нести это бремя, ─ резко севшим голосом отозвался Ким, ─ мой отец, моя стая виновата в гибели семьи тех, кому мы сейчас помогаем. Моя стая виновата в той боли, которую они испытали, теряя близких. Моя семья в крови их родных и друзей. Я не могу тут оставаться. ─ Ты пойдешь на всё, лишь бы искупить это? ─ Хосок тяжело вздохнул, держа Чонхо за плечи. Его рыжик слишком близко воспринял всё прозвучавшее здесь и теперь запах омеги был немного горьковатым. А это влияло и на самого Хосока. Он готов на всё, лишь бы больше не чувствовать этого запаха. ─ Да. Я уйду из стаи. И только вам решать, пойдете вы со мной или останетесь здесь. У вас три дня. Потом я ухожу. Уведу их на Восток вдоль Хребта. Там есть места и, думаю, я смогу найти общий язык с вожаками тех стай. Насколько мне известно, их там не так уж и много. ─ Мы подумаем. Ты будешь говорить ещё с кем-то? ─ Есть несколько кандидатов, помимо вас и Тэхёна с Юнги. ─ Хорошо. Мы сообщим своё решение завтра вечером. ─ Альфа мягко подтолкнул свою пару к выходу и последовал за ним, ощущая каким грузом оседает на его плечи новость о произошедшем. Это казалось настолько не правильным, что хотелось подойти к любому из вернувшихся альф, чтобы уточнить правда ли произошедшее или нет. Но спрашивать не пришлось. Хватило лишь одного взгляда на трофей ближайшего из альф, который тот преподнёс своей паре с всего лишь одним теснением. Точно таким же, которое виднелось на одном из зданий уничтоженного города. Этим всё было сказано. Хосок принял решение и теперь менять его не будет.

***

Ночь в лесу имеет особую атмосферу. Полная луна мягко окутывала своим свечением практически всё, даря особую, неповторимо завораживающую атмосферу. Слабый ветерок в кронах елей навеивал свою песню, успокаивая и убаюкивая. Юнги любил ночи в лесу. Особенно на этом месте, возле водоёма. Где под светом луны вода практически светилась. Где не было слышно постороннего шума с соседних домов. Уединение и покой. То, о чём он мечтал всю жизнь. Но сейчас ему было далеко не спокойно. Его гложили мысли, которыми делиться он не хотел ни с кем. Его тревожило странное поведение Ковена, где на все его вопросы отзывались как-то странно и размыто, не давая конкретных ответов, даже малых намёков. Всё было не так. Всё казалось неправильным. Тихий шелест шагов, заставил омегу вздохнуть и обернуться. Он удивленно вздернул бровь, заметив в нескольких шагах от себя Чимина. Альфа стоял в нескольких шагах, сжимая в руке плед и внимательно глядя на Мина. И почему-то внутри омеги всё затрепетало от этого взгляда, стало невероятно жарко. И нет, не был этот взгляд пропитан желанием или же похотью. Этот взгляд был совсем иным. От него внутри тепло густой патокой растекалось, становилось так легко и радостно. Юнги чуть вздрогнул, не понимая этой странной реакции и больше пугаясь её. Неправильно. Так не правильно и быть не должно. Мин отвернулся, устремляя взгляд на водную гладь и пытаясь заставить трепещущее сердце в груди биться спокойней. Но как это сделать сам не знал. Особенно, когда на плечи опустился плед, который сохранил запах альфы, запах хвойного леса. Места его успокоения. Пусть омега и не признает это. Пак опустился рядом, так же глядя на водную гладь и слушая тихий всплески воды. Он едва сдержал себя от того, чтобы прикоснуться к Юнги. Ведь он, в лунном свете, показался ему самым прекрасным творением этого мира. Его бледная кожа как будто бы светиться изнутри, а слегка пушистые пепельные волосы серебрились в лунном свете. С едва покрасневшими губами. Чимин успел подметить, что когда Юнги задумывался, то постоянно покусывал их. Восхитительный и неповторимый. Ведь ранее подобной красоты он не встречал. ─ Ты грустный, ─ первым заговорил Юнги, чувствуя лёгкую неловкость от присутствия альфы рядом. ─ Устал немного, ─ тихо протянул Чимин, немного склоняя голову набок, ─ день выдался тяжёлым и насыщенным событиями. ─ Как себя чувствует Чонгук? ─ Гук? Уже всё хорошо. По крайней мере он поел и всё же лёг спать. Это не может не радовать. Я думал, что в ближайшее время он не сможет спать спокойно, после произошедшего, ─ признался альфа, ─ но вжался в подушку носом и уснул. Видимо, на ней задержался запах Тэхёна… Юнги чуть улыбнулся. Мята Тэхёна успокоит любого омегу, а может и не совсем любого, но сам он испытывал такую же слабость к запаху альфы, как и мальчик. ─ Я несказанно рад, что с ним всё хорошо. Но в тоже время, сожалею. Я и подумать не мог, что оставив его, мог подвергнуть такой опасности, ─ Мин опустил голову, глядя на свои руки, которые мелко подрагивали. От холода или же от нервов, он сам не знал и задумываться тоже не хотел. Альфа перевёл на него взгляд скользя к всё тем же рукам. Нарушать личное пространство омеги ещё больше не хотелось. Но так хотелось коснуться этих длинных пальцев. А ещё лучше завернуть сильнее в плед, чтобы согреть. Но он остался на месте. Нельзя. Это омега другой стаи, не его. Позволить себе что-то лишнее ─ непозволительно. ─ Согласен. Хорошо, что Тэхён успел вовремя, ─ чуть кивнул альфа, ─ и не стоит себя винить. Ни ты, ни Джин, ни кто либо из нас не мог предположить, что Раон так поступит и, тем более, что у него подобные мысли в голове. Он поступил низко и подло. Тем более, по отношению к человеку, который физически уступает ему. Юнги чуть улыбнулся и повернулся, чтобы лучше рассмотреть альфу. Вещи правильные говорит. Но где гарантия, что он не такой же, как остальные? Где гарантия, что за этими правильными словами, не скрывается очередная пустая оболочка, как у большинства альф? Сложно. Хотелось расширить этот небольшой круг приближенных людей, но помимо омег, не мешало бы и с альфами найти общий язык. Но сейчас, всё это казалась нереальным. Чужак. Пак Чимин ─ всё ещё чужак для него. ─ Скажи, ты всегда такой? ─ Какой? ─ Чимин непонимающе уставился на него. ─ Такой, какой есть. Такой, каким я тебя видел всё это время. Заботливый, сопереживающий, внимательный и до одури бесстрашный. Ты всегда такой? Чимин замер, всё так же растерянно глядя на омегу. От его слов становилось как-то приятно, его слова грели, селя в сердце альфы маленькую искорку, которая в будущем могла бы разрастись в большой пожар. ─ Возможно да. Я никогда этого за собой не замечал. ─ А ты понаблюдай, ─ слабо улыбнулся Юнги. И, быть может, этот момент бы стал чем-то запоминающимся для них двоих, если бы не одно «но». Зарево, разрастающееся в стороне места обитания стаи, заставило Чимина вскочить на ноги. ─ Что…Что там происходит? Мин развернулся на месте. Сердце замерло, а следом бросилось в бешенный галоп. Пожар. Дома стаи горели. Вскочив на ноги, он было сделал несколько шагов в сторону пожарища. Намереваясь помочь, но был словлен за руку Чимином, но Пак не успел ничего сказать, как из леса на полном ходу выскочил волк с Чонхо на спине. Чон скатился со спины мужа, бросаясь в сторону Мина и Пака. ─ Уходить. Нужно уходить как можно скорее. Джун и Тэ скоро нас нагонят, выведут кого смогут, ─ голос омеги дрожал, а правая щека была перепачкана в крови. Хосок зарычал, толкая Чонхо, а следом и Юнги в сторону дома. Тут без слов было всё понятно, нужно было уходить. ─ Что случилось? ─ Чимин не сдвинулся с места, устремив свой взгляд в сторону пожарища. ─ Инквизиция. Одно слово. Но сколько боли и разочарования в людях оно несло в себе. Сколько отчаянья, слёз и потёр. Внутри Пака всё оборвалось. Они только бежали, только обрели новый дом с надеждой задержаться, и их снова настигли эти чудовища. Не спрашивая, не говоря большего ничего, он поспешил в сторону дома. Поднимая на ноги всех и приказывая собираться. Правда, никто и не спрашивал уже. Нужно, так нужно. Юнги сделал несколько шагов в сторону дома и вновь остановился, глядя себе под ноги. Вот причина, по которой Ковен не дал ответов. Вот причина, по которой Ковен приказал не вмешиваться. Они всё знали, они были заодно с Инквизицией. Вот почему они молчали и не обращали внимания на проповедникой. Почему должно не отреагировали на падения города Чимина. Они всё знали, но посчитали, что цена не так велика. Несколько волчьих стай здесь да целая страна там. Такова цена молчания и сотрудничества Ковена? Мину до омерзения стало противна даже мысль о том, что он принадлежит именно к этому Ковену, что он его часть. Правда, сейчас было не время избавляться от метки. Нужно было уходить и помочь собраться другим. Хосок вновь подтолкнул омег к дому и Чонхо, сжав плечо Юнги потащил его за собой. ─ У нас мало времени… Когда вся компания, выскочила на улицу и обратились те, кто мог, Чонгук с Юнги закрепили на всех свободных волках вещи. Даже Чонхо, не смотря на ворчания Хо, обратился, принимая часть ноши на себя. С леса вылетел когда-то белоснежный волк, шерсть которого была в разводах крови и следах сажи. Джин как-то неосознанно дёрнулся в его сторону, но когда учуял смешанные запахи, убедился, что сам альфа цел, сделал шаг назад, к Паку, слушая его ворчания. От Кима так же не скрылось и то, как Чонгук вглядывается в сторону леса, выискивая в остатках стаи одного конкретного волка с чёрной шерстью и янтарными глазами. Так же не скрылось и то, как он расслабился на спине Пака, заметив именно того, кого высматривал. Некоторые омеги сидели на спинах своих волков, пряча в перевязях своих волчат; несколько раненных альф восседали на спинах товарищей, держась из последних сил, точно так же, как и трое беременных омег с разными сроками. И всего их было не больше тридцати. Чимин лишь глухо рыкнул, подошедшему Намджуну и этого хватило. Альфа лишь на мгновение затормозил, уткнувшись носом в холодную ладонь Мина и вновь сорвался на бег. До рассвета нужно было увести остатки стаи как можно дальше. Ему казалось как минимум странным, что он не испытывал сожаления по отношению к павшей стае, по отношению к отцу. Они сами накликали беду на себя, сами окропили руки в чужой крови и теперь сами захлебываются в своей. Жестоко? Да. С его стороны это жестоко. Но разве можно измерить его жестокость по сравнению с их? Это не он убивал беззащитных детей и омег там. Здесь же он вывел всех, кто не причастен к той бойне. Да, с некоторыми могут возникнуть проблемы, кто-то может попытаться претендовать на место альфы стаи, но в своих силах он тоже уверен. Он вёл их практически под самым Хребтом, переходя несколько речек и то, выискивая самые каменистые места, не оставляя следов. Он шёл как можно дальше, даже удивляясь происходящему. Пак молчал, перебирая лапами позади него и неся свою драгоценную ношу точно так же, как Хосок, которому супруг позволил взять на спину Юнги. Тэхён же с несколькими альфами убегали то вперед, то назад. Проверяли. Им нужно было быть как можно аккуратней. Ему нужно было увести остатки старой стаи как можно дальше. Или же это его новая стая? Он слегка удивился, когда возле него, отставая всего на пол корпуса, начал бежать Сокджин. Но разве стоит сейчас об этом задумываться. На рассвете, когда солнце поднялось достаточно высоко, а волчата начали скулить, он остановился на небольшой поляне, от которой недалеко была ещё одна река, которую они перешли. Теперь можно было отдохнуть, а, быть может, задержаться на несколько дней и набраться сил.