Две недели в Милуоки

Кастиэль, разумеется, сначала открыл рот, чтобы спросить, в какой момент нужно было засмеяться, но Винчестеры смотрели на него так серьёзно, что он закрыл его с тяжёлым выдохом. Кас устало провёл рукой по глазам и лбу, взлохматил волосы. Добрая половина стакана двадцатилетнего виски, запрятанного им на особый случай, отправилась согревать его желудок, после чего он максимально лаконично и конкретно спросил – блять? Тут в разговор вступил Сэм, негласный, но общепризнанный мозг компании. – мы без понятия какого хрена ты об этом не знал, скорее всего тебе зачем-то подтёрли память и.. Поселили в детское человеческое тело? Бред, но похоже это так. Возможно, это было своего рода наказанием? Это нам тоже предстоит выяснить. Из того, что мы поняли: что-то заставило стену твоего забытья рушиться и теперь ты в виде снов и видений вспоминаешь своё ангельское прошлое. Почему мы так решили? Крылья, сад – рай, парень с золотыми крыльями скорее всего один из архангелов или других старших ангелов, твой наставник. Ну и проверили это самым действенным способом, заставили тебя проявить сидящую внутри тебя силу, которую ты пусть и забыл, но не потерял. Ты всё ещё привязан к Дину, так что желание исцелить его было сильнее уже начинающей разрушаться стены в твоём сознании. Дин с Касом синхронно покраснели на последнем замечании. – серьёзно? Парни, не время смущаться фактам – возмутился Сэм. – прости, прости. Кас, ты всё понял? Знаю, это сложно осознать, но это всё, что мы пока можем сказать. У нас есть жилище с кучей полезной литературы и, если ты всё ещё веришь нам и желание выпнуть нас за дверь, назвав сумасшедшими, не превышает 85 процентов, мы вернёмся туда, возьмётся за это дело и сделаем всё возможное, чтобы разобраться. – я.. Я верю, да – сам себе кивнул Кас. – просто это сложно… – ну, то есть Новак заставлял себя поверить. Шестым чувством он знал, что парням всё ещё можно доверять, но, извините меня, не каждый день узнаёшь, что ты ангел. И он находился в полнейшем, хорошо скрываемом шоке. Ему на самом деле хотелось орать матом и в недоумении метаться по комнате, но портить отношения с вновь приобретёнными друзьями он совершенно не хотел. – понимаю, Кас – Дин погладил Новака по плечу в немой поддержке – зато я угадал, называя тебя тогда ангелом, помнишь? – хах, помню, да – Кастиэль улыбнулся и Дин был искренне рад, что смог его развеселить. – ладненько, парни, кофе меня не спасло – Сэм на показ зевнул, и его старший брат не мог с уверенностью сказать, врёт он или нет. – Кас, можно я вздремну на диване? А вы тут пока поболтайте, Дин, я так понимаю, хотел о наших «приключениях» – младший Винчестер показал руками кавычки – рассказать, так что не буду вам мешать. – да, да, конечно, а вообще, там за гостиной есть гостевая спальня, можешь лечь там – отозвался Новак, вспомнив о гостеприимстве в достаточной мере, чтобы предложить гостевую спальню, но слишком малой для того, чтобы отвлечься от Дина и проводить Сэма туда. Последний лишь благодарно кивнул, пробормотал что-то про глупых подростков-переростков и ретировался. Как бы Кастиэль-ёп-твою-мать-ангел-Новак не был поражён последними событиями, самым удивительным для него всё ещё оставалась встреча с Дином. Да, он был достаточно взрослым и осознанным человеком, чтобы признать, что подростковая влюблённость не исчерпала своё. Так что слушать его будет одним удовольствием. А потом уже, когда Дин всё расскажет, можно будет вернуться к его проблемке. К тому же Касу было реально интересно послушать что такого произошло с братьями Винчестерами, что они так спокойно о, прости господи, ангелах разглагольствуют. – ну так что, расскажешь? – спросил Новак, оторвавшись от созерцания зелени напротив. – теперь виски понадобится мне. – хмыкнул Винчестер и забрал у Каса стакан, наливая себе и отпивая внушительный глоток – всё началось с того, что однажды отец ушёл на охоту и не вернулся… Сэм потянулся, протяжно зевнул и открыл глаза. В комнате царил полумрак. Погодите. Это была не его комната. Младший Винчестер пошарил рукой под подушкой и нащупал свой пистолет. Хорошо, значит он сам решил здесь лечь и положил оружие под подушку. Какой-то интересный, но быстро забывающийся сон отходил на задний план, и Сэм вспомнил, где он. Они с братом сегодня утром приехали к старому знакомому, к Кастиэлю, который оказался ангелом, хотя сам этого не знал. Винчестер взял с тумбочки свой телефон. 20:47. Отлично. Он благополучно продрых весь день. Сэм встал с постели, заправил её и, приведя лёгким движением руки волосы в сомнительное подобие порядка, пошёл искать Каса и Дина. Он услышал голос Кастиэля на кухне. Новоявленный ангел со смесью восхищения, неверия и какого-то смирения спрашивал – то есть вы остановили с дюжину апокалипсисов, обезвредили хренового бога и теперь наверху правит ваш трёхлетний воспитанник, которого вы вообще изначально собирались убить? – ну типа того – хмыкнул Сэм, заходя на кухню и объявляя о своём присутствии. Парни почти не сменили позы за все те часы, пока разговаривали, разве что придвинулись ближе друг к другу, и на столе стояло пару пустых чашек и тарелок. Ну хоть поесть не забыли, и на том спасибо. – доброе утро, спящая красавица – не изменяя традициям поздоровался Дин, махнув ему рукой. – ага, хаюшки – кивнул Сэм. – есть что-нибудь поесть? – посмотри на столешнице, в коробках должна была остаться пицца – ответил Кас и снова повернулся к Дину, заинтересованно смотря на него. За этот день он услышал больше захватывающих историй и экшена чем за всю свою жизнь. Были и тяжелые моменты, где Дин замолкал на долго, но потом всё равно рассказывал, убеждая Каса, что он хочет рассказать и сам удивляясь этому. Так или иначе, Кастиэль теперь знал о жизни братьев Винчестеров всё. Дин запомнился ему достаточно скрытным парнем, но скорее вынужденно. Таким, который хочет поделиться с кем-то, но боится реакции. И когда он увидел в Новаке внимательного и понимающего слушателя, которому можно доверять, его прорвало. Сэм шуршал коробками, пищал кнопками микроволновки, наливал воду в чайник, искал чай, ходил по кухне, ожидая пока вскипит вода и разогреется пицца… А Дин и Кастиэль всё смотрели друг на друга, каждый думая о своём (на самом деле о человеке напротив), и каждый для себя решая, стоит ли пытаться. Стоит ли говорить о своих вновь появившихся чувствах, или долгий взгляды от другого это лишь интерес к изменениям после долгой разлуки? Когда Сэм наконец сел с пиццей и чаем за стол и увидел сию картину из дешёвой мелодрамы он решил взять дело в свои руки, глубокомысленно откусив кусок пиццы и сказав – парни, вы мне аппетит портите, идите уже в спальню, спустите пар, завтра выезжаем в бункер. Кас, если хочешь собирай манатки, поедешь с нами. А теперь с глаз моих оба и разберитесь уже в себе! Кас и Дин немного офигевше уставились на Сэма, медленно моргая. Младший Винчестер лишь молча указал им большим пальцем в направлении двери, продолжая поглощать свой ужин. Они встали, поспешно ретировались и ни у одного из них даже мысли не возникло, что Новак, на минуточку, хозяин дома, а Дин старший брат Сэма, так убедительно он звучал и выглядел. – ну так.. Что будем делать? – спросил Дин, опираясь спиной на стену в коридоре, кладя руку на шею и опуская глаза. – может последуем словам Сэма и попробуем разобраться?.. – так же смущённо предложил Кастиэль, теребя рукав рубашки. Он делал точно так же с рукавом плаща, когда нервничал, тогда, давным-давно. Дин лишь ещё больше уверился, что всё ещё не равнодушен к Касу, когда поймал себя на том, что помнит такие мелочи. – эммм.. Тогда на счёт три? – старший Винчестер не мог точно охарактеризовать словами то, что они должны были сказать на счёт три, но кажется Новак его понял и кивнул. Его глаза наполнились решимостью, но рукав он не отпустил, продолжая ковырять ткань пальцами. – раз.. – начал Дин, отталкиваясь от стены и вставая прямо. С таким лицом он шёл на смерть. Шёл спасать мир. Сейчас он, возможно, спасёт себя. А, может, наоборот. – два.. – продолжил Кас, смотря куда угодно, но не в прекрасные зелёные глаза, хотя очень хотелось. Не сейчас. Главное, чтобы всё это поминание прошлого не пошло ему боком. – три. – как смертный приговор самим себе сказали они хором и, почти синхронно набрав в лёгкие побольше воздуха выдали: – ты всё ещё мне нравишься! С кухни раздались аплодисменты и тут парни заметили, что забыли закрыть дверь. У обоих чесались руки влепить Сэму смачный такой подзатыльник, и лишь одно желание превышало это. И они поддались ему, сжав друг друга в крепких объятиях. – боже, я даже не представлял как мне это было нужно.. – пробормотал Дин куда-то в плечо своего не-опять-а-снова любимого, вдыхая давно потерянный аромат меда и пряностей. – аналогично – только и смог ответить Кас, прижимаясь к нему и сжимая теперь уже не свой рукав, а рубашку на спине Винчестера. Будь они в любовной мелодраме по тв они бы уже во всю целовались и раздевались, прижимая друг друга к всевозможным поверхностям, но на самом деле сейчас им хотелось лишь, чтобы этот чудеснейший момент никогда не заканчивался. Их желания были на удивление едины. Хотелось лишь дальше вдыхать чужой обволакивающий запах, закрыв глаза и не думая ни о чём, кроме близости друг друга, сжимать в руках своё вновь приобретённое после стольких лет лишений и трудностей счастье. Сэм уже доел и тихо проскользнул мимо, возвращаясь в выделенную ему гостевую спальню. Он проснулся час назад и спать, конечно, не собирался, но можно же почитать, посмотреть висящий на стене напротив кровати телевизор, не такой большой, как в зале, но тоже вполне себе крутой, подумать, покачать пресс, засунув ноги под тумбочку, помыть волосы, позвонить Эйлин, в общем заняться чем угодно лишь бы не мешать этим придуркам. Они стояли так целую вечность, просто обнимаясь. Обнимаясь за все эти годы. И, возможно, впрок. Хотя… Дин вдруг понял, что они победили грёбаного бога. Их почти что сын правит наверху и вроде как не планирует мстить за ошибки Дина, а внизу заправляет их подруга и буквально МакГонагалл для Сэма, завещавшая своему ученику всё своё супер крутое барахло, что является ничего себе каким показателем. Конечно, монстры никуда не делись, но это фигня. Они с Сэмом теперь свободны, они теперь вольны делать что захотят, а не останавливать марафон апокалипсисов один за другим. Они потеряли многих, очень многих, но теперь у них есть возможность знакомится с новыми людьми. И вспоминать старых знакомых. И если Кас захочет, Дин может уже без страха потери пустить его в свою жизнь. Конечно только если Кас захочет. Но сама возможность уже будоражит. Винчестер одёргивает себя. Он слишком торопит события. Они оба взрослые люди и уже не могут просто взять и завалится один к другому жить через неделю после знакомства и всё такое прочее. Кстати, почему не могут? В последнее время Дин стал пересматривать все свои жизненные установки, размышляя, какие из них появились у него из-под пера Чака, а что он всё же решил сам. Но это, вроде, нормы приличия… – ты слишком много думаешь – ворчит Кас, отстранившись и взяв лицо Дина в свои руки. – после того, что ты пережил, ты сейчас сто процентов можешь делать что захочешь – будто угадав его мысли, шепчет Кастиэль с улыбкой. – а мне можно тебя поцеловать? – так же тихо, будто они рассказывают друг другу свои самые личные секреты, спросил Дин, улыбаясь в ответ. – можно – Новак смеётся и великодушно кивает. Он гладит Винчестера по щеке, глядя ему в глаза, и счастливо улыбается. Дин кладёт руки на щеки Каса и дублирует его движение, мягко ведя большим пальцем по щеке Новака. В голове мелькает воспоминание, как он так же стоял и стирал с чужих щёк слёзы. Но сейчас они заменят его на гораздо боле счастливое. Дин наклоняется к ангелу, которого всё ещё называет так в своей голове, но теперь уже так, будто выиграл викторину, и касается губами его губ. Сначала поцелуй почти целомудренный, но затем Кастиэль размыкает губы, приоткрывает рот и Дин, кажется, делает то же самое, и они дают себе волю. Их языки исследуют друг друга заново, сплетаются, щекочут нёбо.. Кас прикусывает чужую губу на выдохе. В животе собирается трепетное тепло, те самые пресловутые бабочки просыпаются и порхают туда-сюда, радуясь жизни. Возвращаясь к любовной мелодраме, Винчестер подаётся вперёд, прижимая Новака к стене и перемещая руки одну на шею, а другую в вечно взъерошенные волосы. Такие же чуть жёсткие, но шелковистые, какими руки Дина их запомнили. Кастиэль не отстаёт, уже исследуя руками плечи Винчестера сквозь одежду. Есть что-то волшебное в том, чтобы вот так знакомиться с человеком и его телом будто с нуля, думая, что собственное тело давно всё позабыло, как и мозг, а после открывая, что оно всё помнит, будто Дин и Кас не расставались ни на день. Правда, они всё же изменились, так что и новшества сегодня тоже намечаются. И каждый ждал их с нетерпением. – коридор — это, конечно, хорошо, но у меня есть спальня – шепчет Кастиэль Дину в губы и берёт его за запястье, ведя за собой. – правда что ли? – наигранно удивлённо выдаёт Дин, следуя за Новаком и стараясь восстановить дыхание. – нет, я пошутил, предпочитаю спать и трахаться на тумбочке в коридоре, в свои-то сорок. – беззлобно язвит и улыбается, через плечо смотря на идущего за ним Винчестера. Растрёпанные волосы, несколько прядей обрамляют красивое лицо с парочкой плохо заметных в тусклом освещении шрамов, контуры которых угадываются только потому, что Кас успел рассмотреть их за день. Зелёные глаза широко распахнуты, в них плещется веселье и блестят игривые искры. Припухшие от поцелуев нежные розовые губы приоткрыты, и Дин неосознанно проводит по ним языком, так же внимательно осматривая Кастиэля. Они даже не замечают, когда прекратили идти, когда остановились посреди дороги и только смотрели, смотрели, смотрели друг на друга. Всё вокруг будто застыло. В тихом пригородном райончике, где дома стояли далеко друг от друга, не было слышно шума трассы, города, соседей. Так что их окружала лишь тишина, вся вселенная замерла, ожидая непонятно чего, на долгие несколько секунд. А затем они снова пришли в движение, читая мысли друг друга, одновременно. Затишье уступило место подступающей страсти, и оставшуюся часть пути Дин и Кас прошли, протирая спинами каждый угол как напившиеся подростки, коими они и ощущали себя сейчас, утопая в глазах напротив. Когда они наконец рухнули на кровать, губы обоих были искусаны и зацелованы по самое не хочу, а верхняя одежда островками смятой ткани валялась где-то в коридоре, прокладывая своеобразный маршрут их недолгого путешествия. Кастиэль лежал, распластавшись по собственной аккуратно застеленной пледом кровати и тяжело дышал, смотря на Дина, нависшего сверху. Рельефная накачанная грудь, затвердевшие толи от прохлады, толи от страсти соски, согнутые в коленях ноги по обеим сторонам от его ног, парочка другая белёсых шрамов, раскиданных по всему телу, в том числе в опасной близости от жизненно важных органов (о них он расспросит позже), многообещающий бугор под боксерами, покрытое взбудораженным румянцем красивое лицо, яркие зелёные глаза.. Ох, эти глаза.. – что она значит? – тихо спросил Кас, имея в виду татуировку на ключице Винчестера. Пентаграмма, взятая в круг огненных лучей, блестела чернилами на разгорячённой коже, и Кас с любопытством обводил каждую линию пальцами. – для случайных знакомых я набил её по пьяни, не помню когда и зачем, но вообще-то она от одержимости демонами – пояснил Дин, после чего взял руку Каса в свою и поцеловал в центр ладони. – полезная штука, когда имеешь с ними дело так же часто, как офисные работяги с бумажками. – ммм, ясненько – Кас улыбнулся и провёл рукой по щеке Винчестера, его двухдневная щетина приятно щекотала и покалывала пальцы. Дин наклонился к нему и снова поцеловал, откровенно любуясь вальяжно устроившимся под ним мужчиной. Чёрт, они воссоединились, если можно это так назвать, только сегодня утром, а уже.. Хотя они всегда были несколько, мх... торопливы. Винчестер оторвался от припухших губ и поцелуями по подбородку спустился к шее, которую Кас с готовностью подставил под нежные прикосновения, откинув голову на подушки. Дин покрывал поцелуями чуть солоноватую на вкус кожу шеи, плеч, груди, обводил языком соски. Кастиэль схватил его за плечи и с приятным нетерпением ощущал, как растёт напряжённый комочек тепла внизу живота. Пока его разум ещё не помутнел можно было задуматься о правильности происходящего. Они не виделись, не поддерживали связь и ничего не слышали друг о друге 24 года, да и не собирались. Они договорились не искать друг друга и прилежно выполняли это обещание, данное во имя спокойствия Дина и безопасности Каса. И если бы не эти видения, если бы не звонок, они, наверное, и не встретились бы никогда. Так бы и сидели в своих отдельных мирках, работали, спасали людей каждый по-своему и думать не думали друг о друге. Они отнюдь не были теми разлучёнными возлюбленными из романтических романов, которые все эти годы умирали от любви и 24 часа в сутки, семь дней в неделю без перерывов на обед, выходных и отпусков грезили о том, как бы им свидеться вновь. У каждого были свои проблемы и дела поважнее. Да и вообще своя жизнь. Но что-то, будь то судьба, провидение, бог (хотя вот он вряд ли) или предназначение свело их вновь. И так-то грех было жаловаться, потому что оказалось, что чувства маленьким, неприметным зверьком жили в них всё это время. Но нужно было, наверное, сначала во всём разобраться, поговорить, обсудить как это делают взрослые, разумные люди, особенно, в силу профессии, Кастиэль. Нужно было.. – чёрт, Дин! – Кас тут же потерял мысль, когда Винчестер (когда только успел, только что же грудь целовал!) размашисто провёл влажным языком по его члену сквозь ткань боксеров. – так чёрт или Дин, ты уж определись – усмехнулся Дин и каждое движение его губ, каждый вдох и выдох отдавались горячим всполохом, ведь он совсем не потрудился отстраниться от промежности Новака, когда заговорил. – что, решил вспомнить..мгх былое? – съязвил Кас, приподнимаясь на локтях и с довольной улыбкой наблюдая за тем, как Дин, с удобством устроившись у него между ног, стягивает с него последнюю оставшуюся одежду. – агась ­– губы Винчестера растянулись в хищном оскале, и он на секунду поднял взгляд на Новака, сверкнув потемневшей от желания зеленью. – может мне и колы принести? – а что? Раз уж вспоминать тот вечер, то полностью. – пол бутылки виски, которую мы сегодня на пару прикончили, было достаточно – в тон ему отвечает Дин, снова опаляя член Каса горячим дыханием, но на этот раз уже напрямую. Боксеры весело летят на пол. – а так хотелось – наигранно вздыхает Кастиэль, и ему становится неуместно весело. Он давит смешок, стараясь серьёзно смотреть на Винчестера. – а я и без колы могу, жизнь, знаешь ли, научила обходиться чем есть – сверкает белозубой улыбкой Дин и, кажется, тоже поддаётся веселью. Он тут же забывает о призывно стоящем члене Новака и склоняется над его лицом, беря его правую руку в свою и проводя языком по всей ладони. Кастиэль ощутимо вздрагивает и в отличие от семнадцатилетней версии себя Дин теперь знает, что это называется «эрогенная зона». Он берёт в рот указательный палец и обводит его языком по кругу, смотря вниз прямо в синие глаза с расширяющимися с каждым кругом зрачками. Кас как по команде прикусывает губу и начинает тяжелее дышать, почти через силу заставляя себя смотреть Винчестеру в глаза, а не откинуть голову назад. Дин отстраняется только лишь для того, чтобы взять в рот два пальца, теперь играясь языком между ними, всё так же не отрывая взгляд от лица и в особенности глаз Каса. Они всегда завораживали. Будто небо. Ангел… Дин неверяще усмехается, этим движением чуть царапая нёбо коротким ногтём. Новак смотрит на него вопросительно, но Винчестер лишь прикусывает подушечку среднего пальца, (Кас снова вздрагивает и выдыхает и боже, это слишком прекрасно для Дина) и спускается вниз, сразу беря головку в рот и обводя её языком. Новак наконец-то вновь откидывает голову на подушки и смотрит в пресловутый белый потолок. Последний раз он спал с кем-то около полугода назад, и то это был случайный перепих в каком-то сомнительном клубе, и да, иногда Кастиэль всё ещё ходил по клубам. Он выглядит достаточно молодо, да и сам заката лет не ощущает, так что почему бы и нет? В любом случае полгода достаточно немаленький срок, и потому чувствительность обострилась, жадная до давно не испытываемых ласк. Он уже много лет не подросток и его организм не требует удовлетворяться 24/7, но всё это крайне приятное стечение обстоятельств, приведшее к происходящему, было как нельзя кстати. Дин вытворял своим языком и губами какие-то невероятные вещи, и обдумывать всё это становилось всё сложнее. Комок горячего напряжения в животе ещё сильнее уплотнялся и нагревался, грозясь, если Винчестер продолжит в том же духе, вскоре достигнуть того самого невыносимого, но приятного момента, после которого до пика остаётся лишь несколько секунд. Кастиэль в очередной раз опалил воздух над своим лицом горячим выдохом, смешанным с низким, гортанным стоном, когда Дин, в последний раз втянув щёки и оставив влажный поцелуй на головке, снова навис над ним, в пару выдохов прочистил горло и всё равно чуть хрипло зашептал на ухо Каса, со всей возможной в его ситуации внимательностью смотрящего на него – помнится какое-то время назад ты был более шумным.. Кас шипит от холода, обдавшего разгорячённую плоть, хотя в комнате уже достаточно тепло. – просто тогда я был молод и не очень опытен, теперь же тебе придётся постараться, чтобы меня довести ­– давая себе паузы на подбор слов, с расстановкой, без запинок отвечает, обнимая Дина за шею. Тот хмыкает, понимая намёк, и приникает к чужим губам своими, обводит их языком, проникает внутрь, и Кас чувствует собственный солоноватый вкус в его рту. И он бы соврал, если бы сказал, что это не возбуждает. Винчестер с тяжёлым вздохом отрывается от поцелуя, когда воздуха уже критично не хватает обоим, и, даже не отдышавшись, сбивчиво отвечает, умудряясь вложить в свои чуть ли не задыхающиеся слова соблазнительные нотки – о, я постараюсь, Кас – и осматривается в поисках предположительного вместилища нужных ему вещей. Кастиэль прослеживает его взгляд и его губы расползаются в улыбке предвкушения – под кроватью выдвижной ящик – подсказывает он, с удовольствием и лёгкой досадой наблюдая за тем, как Дин (всё ещё в боксерах, паршивец) перегибается через край кровати, роясь в выдвижном ящике. Спустя непозволительно долгое время (от силы тридцать секунд) Дин наконец возвращается на своё законное место между ног Новака, с любопытством вертя в руках бутылёк со смазкой и пакетик с презервативом. – можно? – он поднимает бровь, щёлкая крышечкой бутылька, и заинтересованно смотря на Каса. Кастиэлю так и хочется съязвить, ответить что-то вроде "нет, блин, нельзя, вали из моего дома будто мы не думали об этом весь день", но Кас понимал, что у него просто не хватит на это воздуха (его член снова касался бугра под ненавистными боксерами Винчестера когда тот вернулся) поэтому он лишь кивнул, что не помешало ему смотреть на Дина с таким сарказмом во взгляде, что и говорить было не надо. – я понял, ангелок, не гневайся – Дин улыбнулся и наклонился его поцеловать, после вновь поднимаясь и устраиваясь поудобнее так, чтобы у него был свободный доступ ко всему, что нужно. Кас лишь хмыкнул якобы недовольно, сам уже нетерпеливо елозя задом по кровати. – ты, как всегда, краток и лаконичен – Винчестер ухмыляется и растирает прохладную смазку между пальцами. – а ты любишь поболтать, – в тон ему ответил Кас, закатывая глаза – было лучше, когда твой рот был занят. – а ведь днём ты очень внимательно слушал меня – замечает Дин, водя пальцами в уже разогретой смазке по анусу Кастиэля, описывая незамысловатые круги. – из чистого уважения – невозмутимо отвечает Новак, хотя для этого ему приходится втянуть носом воздух и прикусить щеку изнутри. Судя по всему, он был серьёзен в намеренье заставить охотника попотеть, чтобы вывести его из себя. – ну конечно – Винчестер кивает, состроив абсолютно не верящую в чужие слова гримасу, одновременно медленно начиная растягивать Каса одним пальцем. Они какое-то время молчат: Дин внутренне посмеивается и занят делом, а Кас просто затихает, посчитав разговор оконченным и не замечая подвоха. Его чуть ослабшая пока Дин возился эрекция восстановила прежнюю силу, и он только и мог, что смотреть на Винчестера, умело растягивающего его и с любопытством наблюдавшего в ответ за реакцией, которая пока, к уважению Каса, была немногочисленной: он лишь покусывает губы и тяжело дышит, теребя в руках простыню. Что уж греха таить, тогда, в Милуоки, они частенько брали друг друга на слабо или ставили себе противоположные маленькие цели, достигая их с завидным упорством. Вот и сейчас, раз уж Кас сказал, что Дину придётся постараться, ему действительно придётся постараться. Однако, пока Кастиэль сдерживается из-за бессмысленного, но вполне увлекательного спора, и сосредотачивается на этом, его мозгу нужно целых две минуты, чтобы осознать уловку. – ты только что заставил меня болтать! – обвиняюше бросает он, когда до него наконец доходит. – я знаю – Винчестер широко улыбается – один-один – и вновь наклоняется за поцелуем. То, что Кас лишь фыркает ему в губы, он препятствием не считает. Возможно, человеку постороннему данный диалог покажется абсолютно бессмысленным, но эта парочка не забыла своих детских игр. Что удивительно, они оба чувствуют себя друг с другом будто во временной капсуле с фотографиями, зарытой под саженцем молодого деревца в 1996ом. Месяцы скитаний в бегах от органов опеки, попытки заработать себе на жизнь, закончить учёбу в школе, поступить в университет, а после пробиться из грязи в князи в карьере с одной стороны, непочатый край боли, трудностей, сражений, потерь и шрамов с другой, будто исчезали в момент, позволяя вести себя легкомысленно, общаться не скованно, придуриваться и по-дурацки спорить как глупые подростки. Дин наклоняет руку под другим углом и все мысли Новака не в первый раз тут же улетучиваются, потому что в таком положении сомкнутые пальцы Дина попадают ровно по его простате, и Кас физически не может сдержать тихий, благодаря его непомерным стараниям, стон, срывающийся с его губ в почти мёртвой тишине, нарушаемой лишь горячим дыханием мужчин. Дин победоносно улыбается, но Кастиэль прекрасно чувствует сквозь чёртовы боксеры, как дёргается член Винчестера. Дин водит пальцами по кругу, скорее не для того, чтобы удостовериться, что Кас растянут достаточно, а просто для того, чтобы поддразнить. Раз уж негласное пари всё равно проиграно, Новак отпускает себя, шипит и закусывает губу, несдержанно толкаясь назад, всхлипывает, сильнее сжав простыню в кулаках. – достаточно уже, Дин! – воскликнул он наконец, не выдержав очередного движения пальцев, слишком малого для того, чтобы стало лучше. – уверен? – Винчестер вопросительно поднял бровь. Его собственная кровь уже во всю кипела в жилах от желания трахнуть наконец этого прекрасного мужчину, но грех было не подразнить его. – абсолютно! – Кастиэль звучит особо убедительно, когда трётся задницей о стояк Дина, и Винчестер не может отказать. Боксеры, которые Кас уже успел проклясть сотней разных способов, наконец покидают бедра Дина, он быстрыми, нетерпеливыми движениями раскатывает по члену презерватив, обильно покрывает его смазкой и (боже, наконец-то) его головка, направленная умелой рукой, утыкается в анус Каса, начиная медленно погружаться в него. Винчестер шипит, его возбуждение уже давно вышло за рамки небольшого стояка и от возможности наконец освободить себя от остатков одежды и погрузиться в горячий, узкий проход, в его животе разгорался благоговейный жар. Кастиэль выдыхает хриплый стон ему в аккомпанемент и только тогда понимает, что задерживал дыхание. За очередным страстным и глубоким поцелуем они оба почти не замечают процесса погружения, и начинают слегка толкаться навстречу друг другу лишь когда их губы размыкаются от нехватки воздуха. Дин больше не поднимается, а почти лежит на Касе, облокотившись на локти и целует, целует, целует всё, до чего может дотянуться, беспорядочно, сумбурно, хаотично перенося губы с места на место. Кас обвил его шею руками, зарылся носом в мягкие лохматые волосы и стонет ему на ухо, оставив покусанную губу в покое. – ммммммх.. а вот и мой шумный ангел.. – низко произносит Дин, слабо контролируя сейчас свою речь, и опирается на правую свою руку сильнее, чуть меняя угол проникновения и попадая теперь аккурат по заветной точке. Новака передёргивает, он откидывает голову назад и елозит ею по подушке из стороны в сторону, с губ срываются более хриплые и громкие стоны, а рука сама собой тянется к члену, но Винчестер опережает её, накрывая стояк Каса своей рукой и, сделав пару пробных движений в попытках подстроиться под свой собственный темп, начинает надрачивать Кастиэлю, одновременно трахая его задницу. Целоваться теперь становится не так удобно, но не то чтобы их это хоть чуточку волнует. Чувствуя, что они оба почти на грани, Дин поддаётся неясному порыву и переворачивается на спину, обняв Каса, так что теперь он лежит на Винчестере. Дин срывается с именем Каса на губах, когда Новак, тут же удобно устроившись у него на груди прикусывает его ухо и чертовски хрипло, низко и горячо стонет. Кастиэлю, чтобы с гортанным стоном отправиться следом за Дином, достаточно нескольких последних толчков по инерции. И тут Винчестер в полной мере благодарит свою привычку во время оргазма закрывать глаза, а не распахивать их, как некоторые, потому что даже под зажмуренными веками в его зрачки врезается ярчайший белый свет. – Кас, выключи! – Всего несколько мгновений длится осознание, после чего Дин так же крепко жмуря глаза и закрывая их рукой, садится, всё ещё обнимая свободной рукой Новака за талию. Его обмякший член выскальзывает сам по себе. Дин аккуратно поднимается ладонью к чужим лопаткам, и да, его подозрения ещё как оправдываются, потому что он нащупывает по пути мягкие перья и не решается подниматься выше. Свет постепенно угасает, и Дин позволяет себе открыть глаза, смотря на ошарашенного Кастиэля, который лежал у него на груди, крепко вцепившись в простыню, и не мог вымолвить ни слова. Когда Дин поднял глаза его дар речи присоединился к Касиному в далёком путешествии непонятно куда. Он впервые видел настоящие ангельские крылья, не их тени, а настоящие, большущие, оперённые, снёсшие одним взмахом всё убранство комнаты. Они взлохмачены так же сильно, как и волосы их обладателя, и они угольно чёрные. Приглядевшись, Винчестер замечает, что на концах перьев поблёскивают серебряные полумесяцы. Из ступора их выводит громкий стук в дверь. – парни, вы в порядке?! Я видел яркий свет и слышал шум! – Сэм, наверняка с пистолетом наперевес, стоял под дверью, и лишь знание того, чем они тут занимаются, останавливало младшего охотника от желания выбить дверь. – порядок – хрипло кричит Дин, и прокашливается, осознав это – подожди минутку! – добавляет он уже более-менее нормальным голосом. – у тебя крылья, Кас. – говорит он уже гораздо тише. Кастиэль садится и вытирает лицо руками, прежде чем обернуться и посмотреть себе через плечо. – у меня крылья, Дин… – отвечает он растеряно. – они очень красивые, но тебе нужно их спрятать. – но как? – я не знаю.. Чёрт. Ты и правда ангел. С очешуенными крыльями. – шокировано говорит он, смотря на такого же удивлённого Каса. Сэм за дверью многозначительно кашляет. Дин трясёт головой, стараясь избавиться от шока и не допустить выпадения в астрал – Кас, нам срочно нужно их спрятать. – почему Сэм не может их видеть? Мне кажется он поможет убрать их.. – Кастиэль наклоняет голову в недоумении. – на сколько я знаю, у вас, ангелов, крылья — вещь личная. – задумчиво поясняет Дин. – да чёрт с ним, с личным, я только что переспал с человеком, которого не видел несколько десятков лет, а потом случайно выпустил перед ним крылья. Не то чтобы я жалею, просто я имею в виду, что пусть уж заходит, нам помощь нужна – ладно, это звучит логично. – Дин вытирает их одеялом, встаёт, выкидывает забытый презерватив в опрокинутое мусорное ведро, которое перед этим поправляет, быстро находит в комоде две пары домашних шорт и кидает одну из них Касу, а вторую надевает сам. Наконец он подходит к двери и открывает её. – прежде чем ты зайдёшь.. у нас возникла небольшая пернатая проблемка.. – он запускает младшего брата внутрь, с пониманием смотря на то, как у того челюсть падает на пол. Кас стоит в домашних шортах, лохматый и раскрасневшийся, но не это главное. За его спиной пушистые чёрные крылья, занимающие почти всю комнату. – ну и куда их девать? – раздражённо вопрошает Кастиэль.