Потеря и возврат

Шёл четвёртый урок. Вроде ничего плохого, но вторая смена, в которую учились Ярослав со Славой всё портила. Учительница, как обычно что-то рассказывая, параллельно делала замечания самому задиристому ученику. Отбросив все попытки его успокоить, она отошла к компьютеру и включила видео, которое никому не были интересно. Ярослав как обычно ничего не делал и не слушал, лишь смотрел по сторонам. Заметив двух одноклассниц, которые чуть ли не спали друг на друге, он понял, что ему немного завидно. Нет, он не завидовал, а именно хотел оказаться на месте одноклассницы, на которой лежала ее подруга. На сколько сильно он бы не хотел повторить это со Славой, Ярослав в тоже время понимал, что друг может не так его понять. Но тут он почувствовал чью-то голову на своём плече. Как бы удивительно это не звучало, но это был Слава. Дыхание сразу участилось, в кабинете стало очень душно толи из-за беспощадно горячих батарей, толи из-за не менее жаркого парня на плече. Ярослав будто впал в отдельный мир, который был предназначен только для них двоих и возможно ещё их будущему дому. Воздух вокруг сжался, будто кто-то выкачал весь запас газов. Ярослав так и остался в прострации, если бы не звонок, напоминавший о конце урока. Ярослав почувствовал какую-то пустоту — Слава поднял свою голову и уже вылетел из кабинета, бросив другу, что ждёт его в классном кабинете. Ярик же просто как можно спокойнее пошёл по коридору, стараясь придти в себя. Следующий физра, поэтому по пути он зашёл в раздевалку за формой, но все его движения скорее всего делались уже на автомате, ведь мозг усердно пытался удержать бурю эмоций. Думаю, надо рассказать, что из себя представляет дружба Славы и Ярослава. Ну скорее нужно начать с того, что один из них явно влюблён в другого. Взаимно это или нет, увы, никто не знает. Их дружба состоит из постоянных гейских шуток и подколов друг друга. Конечно, шутки остаются в пределах шуток, никто ни с кем не встречается, за что Ярославу очень обидно. Но надежда как говорится умирает последней, вдруг что-то изменится. Но кто-же знал, что это «что-то» изменится так скоро… Физра — место, куда ходит от силы человек 6-7. В число этих людей входят Слава с Ярославом. Сказать честно, Ярослав туда ходит, чтобы просто понаблюдать как переодевается Слава, а потом со смущенным взглядом выходить из раздевалки. Многие девочки класса уже давно заметили, что Ярослав неравнодушен к Славе и открыто говорили об этом. Мысленно Ярик благодарил их, но Слава принимает все это за шутку и никак не реагирует. Из-за этого Ярослав готов рвать волосы на себе от досады и собственной беспомощности. Но кто мог подумать, что обычный урок физры может изменить всё. С этой недели должна была начаться гимнастика, что означало биться головой о маты и возникновениях боли в спине. Ну а что вы хотите от людей в 11 классе? Коленки хрустят, спину ломит, ступни болят. В общем, физра мало чем радовала, если только не времяпрепровождением со Славой. Ведь именно в это время он не обращал внимание на происходящее вокруг и на него можно смотреть без страха быть замеченным и смущенным. Этим воспользовался Ярослав. Он скользнул влюблённым взглядом по лицу друга и резко остановился на шее, усыпанной родинками. Футболка Славы была с глубоким вырезом, что помогло увидеть его тонкие красивые ключицы. Казалось, притронешься к ним, и они испепелятся. Неожиданная волна безумия и дикого желания притронуться к ним нахлынула на Ярослава. Его уши приобрели насыщенный красный цвет, в районе низа живота стало горячо и тесно. Глаза заволокло пеленой безумия и стыда. Вслепую Ярослав выбежал из зала в туалет, молясь, чтобы никто не заметил ничего подозрительного. Забежав во внутрь и резко закрыв дверь, он осел на пол. Сердце отбивало марш, по телу шла мелкая дрожь, бросало то в жар, то в холод. Рука неконтролируемо тянулась вниз, мозг уже не мог здраво мыслить, воображение очень живописно рисовало Славу. Да, точно, Слава… В дверь постучали, и Ярослав услышал до боли знакомый голос: — «Можно я войду?» «Да, конечно, можно» — кричал разум Ярослава. Дверь приоткрылась и показалось обеспокоенное лицо Славы. Брови сведены к переносице, футболка сбилась, и ее воротник показывал светлую, усыпанную мелкими родинками шею и ключицы. Дыхание Ярослава участилось, поток мыслей прекратился, осталось только манящая пустота и чувство тревоги, которое беспокоило сознание. Было ощущение, что стены туалета сжимаются, потолок вот вот упадёт, а окна выпадут из старых деревянных рам. С лицом, которое смешало в себе все эмоции растерянности и стыда, Ярослав шатаясь и еле держа равновесие, встал. Слава смотрел на него с непонятным никому взглядом, от которого хотелось укрыться. Нет, укрыться хотелось от самого себя, а в этих глазах цвета молочного шоколада с темной глазурью хочется просто потонуть, как в тёплой ванне и не выходить. В реальность Ярослава вернул щелчок пальцами перед лицом. Слава, обеспокоенный поведением друга, стоял неподвижно и почти грозно, тем самым внушая доверие Ярослава. Хотелось на все наплевать и уткнуться Славе в плечо и наконец признаться в своих мучениях, возможно даже разреветься. Но тут он почувствовал прикосновение к своей спине. Слава сильно сжал его плечи и судорожно спрашивал о чем-то, но Ярослав уже ничего не слышал. Он вдыхал запах, запах горького шоколада с цитрусом. Его глаза были настолько близко, что можно было рассмотреть узор, похожий на иностранный орнамент. Слава смотрел в ответ и только опомнился, ведь он добежал до туалета не думая, и не мог вспомнить, как вообще он здесь оказался. Он ещё давно заметил, что с Ярославом что-то не так, но списывал это на усталость или на отсутствие настроения. Его это настораживало, ведь как бы удивительно это не звучало, Слава был влюблён в Ярослава. Они всегда любили шутить, что встречаются, но именно при таких шутках Слава заметил, что Ярослав как-то начинает нервничать, дергаться и уходить от темы разговора. Это расстраивало Славу, но он не унывал, а пытался как-то намекнуть другу, что он чувствует к нему что-то большее, чем дружбу. Как оказалось, увидеть намеки для Ярослава было все равно, как увидеть воздух. А может он специально не замечал, чтобы избежать откровенного разговора. В общем, Слава накручивал себя по полной. Ему, даже, иногда казалось, что Ярослав его избегает. Славу всегда манил его друг. Своим запахом солёной карамели и мяты, своим нежным, словно бархат голосом и тонкими кистями рук. Его смех звучал, как тысячи маленьких колоколов — так же громко и обворожительно. Глаза, цвета золотого песка, манили к себе, звали убежать на край света, лишь бы всегда смотреть в них и тонуть в беспамятстве от наслаждения и мысли о том, что их обладатель рядом. Из страны грёз их вывил звонок. Противный, остро скользящий по ушам, он прозвенел громко и настойчиво, словно говоря: «Отставить мечтания, все это лишь фантазия и накручивание себе, что все хорошо!» Хорошо на самом деле не было. Хотелось никогда отсюда не выходить и остаться в этом давящем помещении, уже ставшим родным и уютным. Уютным, потому что здесь ты не один, а с самым родным человеком, но врятли он считает также… Прошло десять минут, как прозвенел звонок. Из уборной так никто и не вышел. Ярослав со Славой так и стояли напротив друг друга и не проронили ни слова. Им казалось, что время идёт слишком быстро, они не успевают очнуться и снова тонут в своих мечтаниях. В глазах друзей блеснул огонёк желания, который будто созывал сделать то, что двое давно уже хотели. Неконтролируемые руки ребят уже вовсю начали изучать тела друг друга, мокрые горячие губы соприкасались с нежной кожей, вызывая табун мурашек. Глаза заволокло дымкой неимоверного желания. Одежда полетела на холодный кафель, обувь откинулась в дальний угол. Слава подхватил Ярослава и прижал к твёрдой, покрытой плиткой стене. Нежный, едва уловимый стон накрыл разум Славы сладостной волной. Холодные пальцы Ярослава скользнули по острым плечам Славы и спустившись к гладкому торсу, надавили на него. Сдавленный выдох донёсся до уха Ярика. В помещении становилось все горячее и горячее, бесконечный потолок уплывал всё дальше, сознание помутилось и решило покинуть тела уже, наверное, возлюбленных. Стоны Ярослава эхом разносились по помещению. Тела пропитывал адриналин, ведь в любой момент их могли спалить. Но этим двоим было уже всё равно. Срывавшиеся стоны обоих уже громче звучали, руки изучали каждый сантиметр тела, глаза заволокли слёзы, но не печали, а наслаждения. Капельки пота стекали по мокрым лбам, Ярослав уже был на пике. Его громкий стон пронёсся по комнате. Всё. Его тело медленно покидали силы, осталось только последнее медленное наслаждение. Слава лёг на спину рядом с Ярославом и ни с того, ни с сего начал улыбаться. Его улыбка была нервная и одновременно довольная. Холодный кафельный пол создавал контраст с разгоряченными телами. Тяжелое дыхание эхом проносилось по помещению. Из крана тихо капала вода.  — Что теперь? — едва шевеля губами спросил Ярослав. — Не знаю — ответил Слава, — будь что будет. Вторая смена подходила к концу, все уже разошлись по домам. Одиночество, смешанное с непониманием ситуации окутывала Ярослава и Славу серым тусклым дымом. Сегодня они впервые пошли домой одни, каждому нужно побыть одному и проветрить мысли, которые сковывали все эмоции, оставляя только тихую, одинокую пустоту. Одноклассники так и смогли поговорить о произошедшем и молча разошлись в разные стороны. Следующий день, казалось, начался обычно, но не для Славы и Ярослава. Впервые они сели раздельно и даже не перекинулись и словом. Одноклассники косо смотрели на них, но решили не вмешиваться — ну поссорились может, с кем не бывает. В переменах между уроками Слава нашёл себе собеседника, конечно, он не заменит ему лучшего друга, но отвлечься от своих мыслей получится. Его звали Андрей. Вообще-то раньше они даже хорошо общались, пока до Славы не дошло, что шуточное влечения к Ярославу вовсе не шуточное. Теперь они с Андреем стояли в конце класса и мирно обсуждали как плоха экономика страны и что общество совсем бесполезный предмет. В то же время сам Ярослав куда-то пропал, что сразу же заметил Слава. Обычно одноклассник никогда не выходил из класса, если только с кем-нибудь в виде сопровождения. Но этот факт быстро покинул голову Славы, и он решил забить на него, возвращаясь к беседе. Так прошёл весь день. Все уроки пройдены, все двойки получены, значит Слава может спокойно возвращаться домой. Правда это «спокойно» покрывается трещинами мои воспоминании о Ярославе. Все же им надо поговорить, но не сейчас, не в этом настроении. Но кто мог знать, что это «не сейчас» очень плохо обернётся уже на следующий день? Правильно, никто. Так наступил ещё один «обычный день». Ничего не предвещало беды, кроме внутренних переживаний. Слава решил возобновить общение с Андреем, дабы заглушить душевную боль. Парень оказался довольно интересным в общении, Славе даже казалось, что Андрей может стать лучшей заменой для того, с кем разговора вчера так и не случилось. Но не тут-то было. Весь день Слава сидел с Андреем, мило общаясь, пока удивлённые таким исходом событий учителя, наблюдали за обычно жизнерадостным Ярославом, сидящим сегодня за последней партой с максимально мрачным видом. И вот, наступила очередная ничем не примечательная перемена. Ярослава снова не было на своем месте, он сорвался из-за парты, как только прозвенел звонок с урока. Слава, старавшийся уже не предавать большое значение «исчезновениям» друга, решил прогуляться по коридору до своего давнего друга, учащегося теперь в паралелли, пока Андрей остался в классе. Но тут Слава почувствовал, что его резко схватили сзади за воротник рубашки и потащили в сторону туалета. Он, естественно, как можно быстрее начал выбираться из этого положения, зарядив рукой по лицу обидчика. Когда все-таки удалось выбраться, Слава впал в оцепенение. Перед его лицом стоял Ярослав. По его щекам катились слезы. Вид был максимально измученный и безразличный. Глаза абсолютно стеклянные. Алые и вроде так недавно растянутые в улыбку губы не выражали теперь никаких эмоций и были немного разомкнуты, видимо, чтобы отдышаться. А по уголку этих самых губ скатывалась капля крови. Слава смотрел на своего друга, еле сдерживая слезы. Пришло осознание того, что самый дорогой человек его ненавидит. Из собственных мыслей Славу вывело сухое: «Пошли.» И он пошел. Зная, что там ему скорее всего также разобьют губу, а может и того похуже — сердце. Слава просто плелся вслед за Ярославом. Он не понимал, куда идёт и что там случиться. Он просто шел, думая, что разговор, наверное, должен состояться именно сейчас. Через какое-то время они пришли к тому же самому туалету, где вчера все и произошло. Но сегодня ему не положили руки на талию, не всматривались голодным взглядом на ключицы, а дали болезненную пощечину и затолкали в одну из кабинок, прижав к стене. Около минуты оба просто смотрели друг-другу в глаза, пока ручьями текли слезы, раздражая щеки. Из такого состояния их вывел звонок. — Будешь бить?.. — решился неуверенно спросить Слава. — Тебе это не поможет. — Грубо отрезал Ярослав, все также захлёбывясь слезами. — Можно задать вопрос? Ты нахер вчера ушел?.. Поступил, как грёбаный трус. Мы вчера наконец-то признались друг-другу. И прикинь, не просто признались, а, сука, мы поебались, вообще-то! А ты просто ушел, ничего не сказав… Ещё и сегодня не разговариваешь со мной. Ты понимаешь, что я не ревел уже очень долго, наверное, с возраста «мамкиного сыночка». А из-за тебя не могу остановиться рыдать со вчерашнего вечера. Я виню себя в том, что я какой-то не такой. Отвратительный тебе. Но ты понимаешь, все ещё тебя люблю. Так весело, думать, что тот, за кого ты жизнь я прямом смысле готов отдать, тебя ненавидит… Ну, сука, скажешь что-нибудь? Слава упал на бетонную плитку, прислонившись к ногам младшего. Он плакал и шептал что-то невнятное. Старший наконец поднял голову, взглянул заплаканными глазами на Ярослава. — Ярик… Я понимаю, я поступил, как последняя м.мразь. — После этих слов наступила полная тишина, длившаяся, по мнению молодых людей, несколько вечностей. Спустя какое-то время, вновь послышалось хлюпанье носом и шепотом сказанная Славой фраза: — Я тебя люблю. Безумно… Прошу, прости меня. — И снова ти-ши-на. — Слава, поднимись. — Чего? — Поднимись, говорю, с пола. Пожалуйста. Юноши оказались друг напротив друга. Долгие минуты оба смотрели в глаза. Один, пытаясь найти там утешение, а второй прощение. В какой-то момент Ярослав наклонился к плечу Славы, поправляя воротник его рубашки, поцеловал за ухом и тихо сказал: «Прощаю» После чего Слава не медля врезался в губы парня напротив, не просто целуя их, а кусая и лаская, вклады вая всю любовь, которая только может быть на этом свете. Одноклассники стояли в тесной кабинке, прижимаясь разгорячёнными телами. — Оой, Слава, ну все-все хватит. Такое ощущение, что ты меня съешь. — Прозвучал голос Ярослава. А затем произошло то, о чем Слава сейчас и мечтать не мог. Он снова увидел улыбку Ярика, пусть и с немного опухшими от слез глазами, но главное такую родную и открытую. И вновь он слышит этот знакомый смех, когда прикасается к теперь уже не просто другу. Смех, как тысячи колокольчиков, разливающийся по всему помещению. — Теперь-то ты чего ревёшь? — По улыбке твоей соскучился и смеху, люблю это в тебе и тебя люблю…! Щеки младшего от этих слов вновь налились румянцем, а губы снова растянулись в родную улыбку. Эти двое сидели на холодном полу, как два идиота просто улыбаясь друг-дружке и болтая уже как минимум 0,00014 от половины жизни хомячков. — Ярик, я тут вспомнил… — Что случилось? — У нас это, уроки идут… — Ну что теперь, бывает. — Послышался заливистый смех от обоих юношей. — Главное же, что если звездюлей получим, то вместе! Я предлагаю до конца уроков тут просидеть, а потом выйти незаметно. — Подмигивая, предложил Ярослав. — Одобряю, так и сделаем! И снова только смех и родные улыбки.