...Будь моим сном

Зехра всматривалась в окно машины, а за ним город словно растворился в одной длинной сплошной гирлянде, что опутывала, очаровывала, заманивала… Крыши на скорости мелькали бликами, и казалось в каждом окне она видела наряженную елку. Приказа верить в чудеса не было, они едут на очередное задание, но это ни грамма не отрезвляло… Наблюдая за суматохой настоящей жизни, хотелось загадать желание, даже если оно не сбудется… Хотелось побыть живой, за сотни километров от дома, где никто не знает, что ты мертва… Зехра обернулась к Сердару:  — А знаешь, я никогда не была в Европе на Рождество… Это и вправду какая-то особая атмосфера…  — Как у нас Новый год, но только день рождение Санты… Зехра с улыбкой и немного щурясь посмотрела на него.  — Так мы оправдывались, чтобы тоже праздновать… в детстве, когда жили Берлине…  — Мне нравится… день рождение Санты… тогда и мы можем отметить…  — Отличный настрой для слежки. Тогда предлагаю потеряться среди ёлок и согреться портвейном… раз уж ты сама предложила.  — Я не это предлагала.  — Я уже настроился, — Сердар навёл прицел двумя пальцами сначала на себя, а потом на неё, мол, заметано.  — Ты все ще агент, одевай наушник. Они вышли из авто в самом центре… В преддверии этого дня, Берн превратился в настоящую зимнюю сказку: улочки искрились от разнообразия праздничной иллюминации и декораций, снежные сугробы уютно умостились у порогов старинных домиков, а рождественские ярмарки так и манили заглянуть на чашечку знаменитого «швейцарского горячего шоколада»  — Правда название вводит в заблуждение: это не швейцарский шоколад как таковой, а согревающий молочный напиток с растворимым какао. — пояснял он.  — Ммммм… еще я хочу имбирный пряник. Потом купишь мне, не забудь. Ой, смотри, ёлка! — её голова как новогодний шарик крутилась направо и налево, от одной локации к другой… Потрясающе красиво. Зехра в данный момент напоминала настоящую женщину, эмоциональную и воодушевленную, а Сердар втихую любовался ею, он редко видел её такой, и никто кроме него не знал, что у неё за поясом пистолет с глушителем. Ресницы продолжали хлопать и рот не закрывался:  — Обрати внимание сколько людей, есть даже те, кто сам по себе, но и они не захотели сидеть дома одни. Интересно правда?  — Никто не хочет проводить Рождество в одиночестве, это значит что тебя никто не любит. Сердар вдруг стал задумчивым и серьёзным, и утратил свой запал шуток, смотря щемяще красиво:  — Рождество — это не время года, и не традиция той или иной страны. Это чувство, правда?  — Главное не убить Санту. Ёлки, пистолеты, шпионы… надеюсь новогодний Берн запомнит нас не кровожадными.  — Дорогая, ты сегодня неподражаема! — рассмеялся он, взял её за руку, стащил перчатку и окунул в свою ладонь полностью, сжимая тёплыми пальцами… А затем как-будто ничего неординарного не произошло, добавил, — мы просто должны сделать фото, надеюсь Санта выживет.  — И что ты делаешь?  — Ты сама виновата, «купи — не забудь», разговариваешь со мной как жена. И не дергайся за нами тоже могут следить… Работаем по схеме. Зехра подняла к нему голову, собираясь что-то ответить, но Сердар зашагал вперёд так уверенно и свободно, что она не посмела перечить «мужу»…  — Эх, ладно, — и она обвила второй рукой его за локоть, — это не наш праздник, не наша реальность… так что давай, муженек, угости меня какао. До начала операции еще 20 минут. Она лучезарно улыбнулась, и Сердар снова на миг потерялся в этой улыбке… Её слова отдавали какой-то несбыточностью… наверно так оно и было. И они не впервые изображали пару. Еще одно задание, только в новом месте. Но рука в руке теперь покоилась по другому, он чувствовал каждую её клеточку, каждый пальчик, сканировал тепло и нежность кожи, и даже возбуждался, черт… Сколько пройдено рядом, сколько произнесено одними глазами, сколько открыто новых уголков в сердце… Аллах, что ещё нужно пережить, чтобы не страшась прямо сказать другу другу правду…? Сердар выдохнул, посмотрел на небо, по сторонам, а потом снова на неё… Эти зрачки горели ярче всех гирлянд, в них плясали бесинки, и будь он проклят, если они сейчас не думали о том же. Он вдруг отчетливо понял, чем закончится эта ночь… И если Зехра никогда в жизни не решиться озвучить очевидное, то он сам это сделает.  — Пойдём, — он потащил её за собой в гущу народа и праздника. Пробираясь гуськом сквозь толпу, Зехра чихнула пару раз прямо ему в спину.  — Замёрзла? А я говорил, одевай шапку. Нам нужно в самый центр.  — Это Сердар-муж говорит? Тебе не идёт, — ёрничала она и тут же снова чихнула. — Слева в кепке у самой ёлки, это не он?  — Всегда мечтал поучить жену. Смотри, заболеешь, я тебя народными средствами лечить буду. Даже шпион в кепке. Да, он.  — Это я сейчас на месте несостоявшейся Джерен? Какой скучный был бы у неё муж… И что, розгами получу за непослушание? Сердар резко остановился и обернулся, Зехра же, которая причитала о своём и не сводила глаз с объекта, врезалась в него как в гору.  — Кто это с ним? Разве мы не женщину ждём?  — Женщину, возможно он не один. И нет, жизнь моя, не розгами, натирать согревающими маслами буду всю ночь. Ироничная улыбка Зехры моментально исчезла… Сердар увидев её реакцию, наоборот раззадорился.  — Свяжись со штабом и уточни. Извращенец.  — Да ладно тебе, так меня мама в детстве лечила. А ты о чем подумала? Она высвободила свою руку и отошла на безопасное расстояние.  — Расходимся, иди купи мне какао, я на месте. Включи наушник.  — Подожди, — Сердар вдруг приблизился, снял с себя шарф и натянул ей на голову, закрутив пару раз. — На связи. Он пошёл в одну сторону, созваниваясь с Узаем, она — в другую, шморгая носом, и кутаясь в воротник по уютнее. Шарф пропах Сердаром и она теперь тоже. Наглый выскочка, шутник недоделанный, но такой до ужаса родной, что это пугало. Всё больше задумываясь о том, что происходило между ними, Зехра впадала в отчаяние, потому что доводы и агрументы заканчивались с каждой пройденной вместе операцией. Если раньше она могла назвать сто причин «против», то сейчас одна главная «за» валяла все остальные, как карточный домик. Всё постепенно и логично становилось таким очевидным, таким правильно выстроенным, закономерным… что обманывать себя было уже глупо. Но она ещё старалась. Легче поверить в Рождественское чудо, чем в здравый смысл, который лежал на поверхности… Зехра подошла вплотную к цели, и оглянулась, пытаясь найти в толпе его. «Сердар?», тихо спросила она в наушник. Безрезультатно… И вот в такие моменты становилось по настоящему неуютно, когда он только что был рядом, а потом вдруг исчез и молчит, и ты начинаешь считать секунды… И проживать время без него, а не жить. Как красиво она подумала… и повторила про себя «Я проживаю время, а не живу». «Сердар, ты меня слышишь?» «Покупаю нам портвейн. Кажется за мной следят» «Я же просила какао. Будь осторожен» «Узай подтвердил информацию» «Объект рядом, с ним мужчина и только что подошла женщина» «Справишься?» «Пфффф…» Зехра достала телефон и начала щёлкать селфи, с разных ракурсов, пытаясь захватить верхушку ёлки… Покрутившись и засветив фронталку, она молниеносно переключилась на тыловую и так же хаотично продолжила делать фото тех, кто ей был нужен. «Ах, ёлку совсем не видно», причитала она. «Объект получил диск» «Понял» «Женщина уходит» «Понял, передаю нашим» Она продолжила свое увлекательное дело, и в принципе не выделялась из толпы, ведь почти все вокруг занимались тем же, запечатляли красоту на гаджеты. Вдруг её перебили совершенно беспардонным образом, подкравшись со спины.  — Вам помочь?  — Извините…? — мило заулыбалась Зехра. Перед ней стояли двое тех самых, кого она только что наснимала до не могу. Один оставался немного позади, наблюдая за перфомансом друга.  — Давайте я вам сделаю красивое фото, так же ничего не получится, — предложил первый. «Зехра, проблемы?»  — Нет-нет, спасибо, не стоит, я боюсь давать телефон незнакомому мужчине. — она считала намерения этого «самца» мгновенно.  — Обижаете, я разве похож на грабителя? — оскалился тот, осмотрев женщину с головы до ног. — Я настаиваю.  — Я настаиваю сильнее. — снова захохотала, всё-таки играть дурочек — это её любимое.  — Давайте так, мы вам фото, а вы с нами теплого портвейну. Очень атмосферно в такую ночь, не так ли? «Вот же мудак. Я иду», услышала Зехра в наушник, что улыбнуло её.  — Так ли, так ли… но боюсь мой муж не оценит такой сценария… «Вы даже не представляете, как атмосферно вас встретит у отеля Хульки», мысленно добавила она.  — Вай..... простите, я думал вы одна. Зехра наивно пожала плечами, ещё раз улыбнулась, тем самым прощаясь, и развернулась на 180 градусов. «Сердар? Я уже ухожу.» «Муж» появился как из неоткуда, точно коршун, с суровым человеческим лицом. Скорость его полёта наверняка измерялась милями, иначе как можно было объяснить его эффектное появление через 20 секунд.  — О дорогой, я думала ты потерялся, идём, идём… уходим. Они ещё оставались в поле зрения этих двух, в метрах шести, и Сердар возвышаясь над толпой в целую голову, грозно посмотрел сначала на них, потом на Зехру, при этом очень мило держа в руках два стаканчика.  — Что они хотели?  — Что они ещё могли хотеть? Идём же.  — О чем-то догадались?  — Тебя такая версия устроит больше, чем, что я им понравилась? — она играла в огнём.  — Они все ещё смотрят.  — Аллах, упрямый, уходим говорю. Или хочешь, убьём их! Сердар глядя на неё понимал, что приближается к той тонкой грани безумия, когда черта между реальным миром и сознанием уже стерта. Раньше ему казалось, что свобода — это получать всё, что хочешь, и вот теперь он стоит, смотрит ей в глаза, безумно хочет её поцеловать, но не может… А значит он пленник и слабак…  — Свобода в том чтобы не хотеть. — закончив он свою мысль вслух.  — Как это? Не поняла…  — Держи… — он всучил ей в руки портвейн, обхватил лицо ладонями, приподнимая к себе на носочки… и поцеловал. Очень целомудренно и непродолжительно, но крепко и опьяняюще… Сердар закрыл глаза, Зехра как истукан стояла с широко раскрытыми. Для неё сейчас чудес как-будто не существовало, а вокруг него были одни чудеса… Так они и стояли, в параллельных вселенных, секунд десять. Наконец он медленно отпустил её на место… И в их маленьком мире вдруг стало так тихо, что даже напиток в руках колыхался громко.  — Ты что.... ты что сделал?!  — Спасаю нас. Не суетись, они ещё не ушли, любовь моя. Сердар в наглую бегал по её лицу от губ до глаз, и смотрел уже совсем по другому, как она меченую монету, властно и по-мужски. Естественно именно это её и задело.  — Идём. — выхватив один стакан, не давая опомниться, он взял её за руку и повёл за собой, протискиваясь через препятствия, людей, мишуру, шум, песни. Зехра, пялясь ему в затылок, на ходу судоржно думала как дальше реагировать, а поцелуй словно немой свидетель её поражения застыл на губах. Вот так просто? Что дальше? Как ни в чём не бывало вернутся в дом, потом в штаб и будут работать? Это часть задания? Впрочем не плохой сюжет для коллег между которыми нет истории… А между ними есть история, есть есть есть!!! Будь оно все проклято! Зайдя почти за угол улочки, Сердар наконец остановился, по деловому обследуя территорию. Здесь было значительно тише и он, чувствуя на себе её злой взгляд, игриво произнес:  — Пей, очень согревающий портвейн, и кстати вот, я купил тебе пряник.  — А ты что улыбаешься?  — А ты чего так злишься?  — Можно было обойтись и без этого.  — Можно. Но захотелось именно так. — Его прямота бесила ещё больше, а уверенность и улыбка разрывали.  — На свой портвейн, я не хочу. — Зехра ощутила себя загнаной в угол, и решила закрыть и тему и вечер.  — Как только запахло правдой, снова сбегаешь?  — Какой правдой? Ты что себе придумал? Разве правду говорят смеясь и прикрываясь операциями?  — Чаще так произносится самая чистая правда на свете, Зехра… Именно смеясь и прикрываясь. — он замолчал, не сводя с неё глаз. — Но я могу и серьёзно сказать. «Опасность. Опасность… Опасность.» — замигал её личный датчик в груди, она не готова … нет, не готова серьёзно говорить.  — Ладно, всё. Я прощаю тебя. Проехали. Он не дернулся, весь его вид источал вдумчивость и грусть какую-то. Она снова уходит, перелистывает страницу… одевает чеку обратно… а ведь он всё ещё помнит её губы… Пошёл снег, Сердар сощурился и поднял голову вверх — хаос, как и в сердце… казалось, что это небо и земля плывут навстречу друг другу.  — Ты слышишь? Снег шуршит? О стекла, провода… — как то безнадёжно сказал он, шоркая ногами иней. — У него даже с брущаткой своя история… Зехра? — Сердар вернулся к ней и только к ней. Он безмолвно просил, и она боялась того, что озвучат сейчас губы…  — Ты любишь меня?.. «Он не говорит, он спрашивает… безсовестный»  — Просто скажи, ты любишь меня или нет? — сначала совсем тихо, а потом как по протоколу, громко и чётко повторил он.  — Не кричи… не кричи на меня… Все лишние кадры исчезли, вокруг словно крутилась камера, снимая только крупные планы — прямоугольники с глазами, лишь они ждали и требовали…  — Я не кричу… Я хочу знать. Любишь или нет? Зехра не выдержала этого напора и повернулась к нему спиной, губы задрожали, ресницы тоже… Она пальцами прикоснулась к нижним векам, прижимая и вдавливая, будто пытаясь затолкнуть все непрошенное обратно. Она не знала, что сказать… Он и так знал правду.  — Ты ждёшь моих слов? Я не боюсь. Я люблю тебя. И ты меня тоже любишь. Вот так. Сердар разрубил этот узел. Можно — нельзя, верно — неверно, будет — не будет, будь что будет. Стало легче… Даже если она так и не обернется, он знал, что любим и точка. Аллах, а ведь полюбить человека, который любит тебя в ответ — это само по себе уже чудо. И оно уже давно произошло с ними.  — Это не наш праздник, Сердар, это всё не наша история… — она обреченно повернулась к нему, и так же горько подняла глаза, укутанные стеклом и слезами. — Ведь так? Он улыбнулся… трогательно, по детски, и в её тоскливом и запуганом голосе все-таки отыскал и услышал такое нужное ему «да». Сердар не стал ничего объяснять и доказывать, он ласкал её лицо взглядом, смахивая снежинки пальцами, а потом просто притянул к себе…и крепко-крепко обнял.  — Не нужно громких слов. Пусть лучше тише… но ближе. — у самого уха прошептал он ей…