...Будь моим сном

К вечеру метель прекратилась, стало тихо и безмятежно... Снег за панорамными стеклами заливал всю комнату тусклым, но приятным светом. Сердар не моргая смотрел в окно... сквозь него, вдаль... не пристально и не сосредоточено, не боясь спугнуть наваждение, - улыбнулся, - а отрешенно и задумчиво. Он бы пнул это наваждение с ноги, появись оно сейчас на пути, и прошёл мимо. Теперь он ничего не боялся. Теперь все стало предельно ясно. Карты под стол, стволы на стол. Ставки сыграны, ставок больше нет. Страшно было раньше - вынашивать в себе вопросы, заранее зная ответы, выдавать аксиомы за теоремы, играть в идиотов в разных городах мира, сидя на разных диванах. Смотреть и не рассматривать, осязать, но не трогать. А потом расходится по углам, глотая слова, скрепляя скобами губы, выдавливать дружелюбное "спокойной ночи" и закупоривать сердце как початую бутылку. Теперь не страшно... Она сама откупорила этот сосуд, ножом, а не штопором, по живому, докопалась, догрызлась.... - Сердар снова хмыкнул сам себе, - а пить не стала... "Зато мы больше не идиоты" - медленно проговорил он, уводя взгляд с окна на письменный стол, и ткнул пальцем металлический шарик Ньютона, стоящий прямо перед ним. Милая вещица, настольный маятник дрогнул, когда первый шар ударился о следующий, и под благозвучный звон от прикосновения они начали двигаться... сначала хаотично, а потом постепенно входя в единый ритм. Конструкция и её замысел действительно сработали и мужчина на миг растворился в гармонии металла и мелодии. А потом мягкий бит начал отдавать в голове её голосом "этого разговора не было.... никогда...никогда....никогда... Никогда". Сердар сжал челюсти и взял в захват все шесть шариков разом. "Умолкните... железные монстры!" В этом момент двери отворились и вошли ребята. И Зехра. Он остановил себя, желая взглянуть на неё, и поправил. Теперь что, она всегда будет выступать отдельно? Команда и... Она? Нет. Они все - команда, все друзья, все семья, вместе, неразделимы. Не существует правильных и нет, своих и нет, любимых и.... Да! Будь оно всё проклято! Он сильный, он сможет, губы растянулись в улыбке. - Оооо, пицца! Я голоден! - Ты не спал? А мы боялись шуметь... - Пынар была в настроении. - Нет, я давно не сплю. - Ты уже в порядке? - тактично поинтересовался Хаккы. - Я и был в порядке... Это я так Джерен оплакивал, запоздалая реакция, знаете ли, - Сердар умело тире серьезно шутил, прожевывая слайс, - а когда узнал, что она жива и здорова снова расцвел, как видите. - Аллах... Брат, я на секунду тебе поверил... - Хульки поперхнулся. - Пфффф.... А я ни на секунду не поверила, - смеялась Пынар, - трижды в одну реку не войдёшь, Боже, а у Джерен там болото уже наверное... Мы ему невесту получше найдём, верно Зехра? Зехра втихомолку пила кофе на краю дивана, как на краю пропасти, ей Богу... и кусок ей в горло не лез. Она сидела будто в конце мира, спрятанная за всеми, и не вслушивалась в разговор. И её пожизненное, чуть что, "Я в домике", возросло отныне во сто крат, теперь она заточилась в крепость и заткнула уши воображаемыми наушниками. Единственное доносилось с той стороны вселенной, что Сердар весел и бодр как раньше. Фух. Они не общались с глазу на глаз после того разговора, не взаимодействовали вне операции, не оставались наедине целый день. Вдруг пришло на ум "А может и не останемся больше никогда?" Ну конечно нет... или... почему бы и нет? Они по прежнему коллеги, соратники, но теперь с маленькой ремаркой - у которых не сложилось... Смешно. Как бывшие любовники, работающие вместе. Ну было и было.... Чёрт.... только у них не было... И эта вероятность, это сослагательное "бы" и постоянное "недо" всегда будет занозой! Недопоцелуй, недоблизость, недопризнание, недолюбовь... Нет, как смотреть в глаза "на деле" она знала, а вот так в периметре 5×4 - понятия не имела, чувствуя себя дико виноватой и дико несчастной. Самое главное сделать это впервые, первое слово решит всё. - Зехра?.... Зехра! - Пынар повысила тон, - ты меня слышишь? - А? - глаза её застыли в момент широкого размаха, и словно чёрные перламутровые пуговицы так и замерли на месте, уставившись на подругу. К ней обращаются, придётся достать воображаемый наушник. - Что ты сказала? - Я говорю, найдём Сердару новую невесту! - К-какую невесту? - предмет беседы и вовсе обескуражил её. Зехра продвинулись корпусом вперёд и словно вышла из тени, оказавшись прямо напротив его. - Зехра, ты что спишь? Меня тут снова женят... это ж твоё любимое. - наигранно мило и дежурно усмехаясь, тот повел бровями вверх. - Почему это? И что, любимое? - Ну.... Самое любимое занятие праведников...какое? - Сердар абсолютно без эмоционально продолжал поглощать еду, но при этом говорил лишь ей одной. - Подглядывать за грешниками... Пынар и Хаккы переглянулись. Малышка давно сделала свои предположения, а сейчас только убедилась в них. - А ты разве грешник? - вытянулась Зехра. - Ну да... - пристально глянул он, - потому что я жив. Я совершаю ошибки. И вчера совершил. А вы все праведники... правильные... Вот он - первый поединок глазами, и она его проиграла... потому что отвела. Он винит себя. В провале операции или полном фиаско их разговора? Жалеет? Жалеет, что влюбился или что сказал об этом в лицо? Вопросы давили на виски, и оставаясь неотвеченными - раздражали! А ведь она сама вчера разорвала их связь, как бусы распустила, приказала забыть, ушла. Чёртовы бусины повсюду под ногами, ступать больно... мозолят и мешают. А он всё понял и принял. И ответил... Вот, что он решил. Ошибка... "Нет, это не ответ! - подсознание спорило, женское с протоколом. - Ответ! Просто не тот, что ты хочешь услышать!" С горечью и ноющей болью в сердце Зехра поняла, что слово "недолюбовь" было лишним в том её зазнобном списке. Она без "недо", она просто любовь! - Ну хватит брат, ты лишь человек... Халит-башкан вспылил, но главное ведь результат. Мы выполнили задачу. - встрял Хульки. Сердар оставил пиццу и подошёл к окну, отряхивая руки и кивая головой, словно утверждая что-то самому себе. - Джерен и Эльчи живы! А значит ничего мы не выполнили! - строго произнес он. - Верно! И мы все ошиблись! Все. И остаемся здесь, пока не исправим эту оплошность. Довольно, завтра будет новый день. - Хаккы подвёл жирную черту под исповедью молодого мужчины. Пынар окликнула всех, настраивая ноутбук. - Председатель на связи. ************* Все разошлись спать. Сердар заварил крепкого кофе и гробил глаза в экране, изучая микросхемы. Сна не в одном. Шея затекла, першило горло. Дверь в просторный зал, где он временно обитал, бесшумно распахнулась и вошла она. - Мы можем поговорить? - Да, - внешне очень спокойно ответил он. Зехра медленно подошла по ближе и присела на диван, смотря словно прямо ему в душу. Аллах, и ранила снова одними глазами, больнее чем свинцовая пуля. Было трудно глотать, он явно простужен. Именно. Болезненной любовью простужен, это не смертельно, нет... вполне совместимо с жизнью, вот только неприятно, и постоянно об этом думаешь... и чай не помогает, только молчание.... и то на время. Невозможная любовь, недостижимая женщина, недопустимым отношения. "Надеюсь она по работе?" - Я... я хотела узнать... ты уже успокоился? - начала Зехра. Сердар внимательно слушал. - Я переживаю за тебя... Я о вчерашнем. - О чем, о вчерашнем? Вчера много чего случилось. Сухость его тона отрезвляла. - Ты все ещё винишь себя? - На счёт чего? - Ты же понимаешь, о чем я спрашиваю! - немного возмутилась она. - Честно, нет. - Ты сегодня сказал, что совершил ошибку... И я вчера была груба... Конечно, так и есть, мы ошиблись, ты ошибся... но все же, не вини себя... И прости за мои те слова... Сердар ядовито улыбнулся, и понял, что им овладевает злость и ярость. Самый жестокий род чувств, граничащий с любовью и ненавистью - капелька крови на острые ножа, сейчас он наклонит лезвие и она скатиться в одну из сторон... - Ты про операцию? - мужчина расправил плечи и начал чеканить слова. - Или про то, что мы любим друг друга? Прямее некуда, женщина сглотнула. - Давай не будем. Конечно же я о работе. - Ааааа, да прости, ты же всегда в работе... уже полночь, а у тебя рабочий день не заканчивается... - Сердар... - Извини, я перебил тебя. Я просто подумал, ты снова о том, что мы любим друг друга! - Достаточно... - Чего достаточно? Любить друг друга? Зехра не выдержала и поднялась, стараясь контролировать тембр голоса и его громкость. Она не волновалась, она была в бешенстве! На него - за убийственную прямоту, и на себя - за безысходность и беспомощность!!! - Хватит это повторять! Он засмеялся тоже поравнявшись с ней. - Ты издеваешься? Зачем ты пришла? Ответа не было. Оооо, ей стало сложно держать себя в руках, ведь если даже пытаешься, значит на то есть причины и ты априори проиграл. - Посочувствовать мне? Называй вещи своими именами, Зехра. Ты пришла узнать, сожалею ли я. Узнать, что именно я назвал ошибкой. Вот, что тебя задело. И убедиться, что я правильно понял тебя вчера. - Сердар не спрашивал, а утверждал, говоря чётко, грозно и кричаще тихо. - Верно, вчера я не ответил. Потому, что ты сбежала. Так вот - я не сожалею, что люблю тебя! Но ты права! Я принимаю твои условия. - он уверенно закивал, сцепив зубы. - Эти злосчастные чувства неполноценны, однобоки, мы жертвы в них, кто-то жертва любви, кто-то протокола... Правильно! Мы же оба будем одиноки и несчастны любя, поэтому лучше быть одинокими и несчастными, делая вид, что не любишь. Мы проклятия мира влюблённых. Мы не влюблённые, мы ходячие больные... Ты во всем права! Довольна? - Сердар злостно развёл руки в стороны, отвернувшись. Зехра словно выслушала приговор, и он был страшнее, чем слова председателя... Потому что изящно исказил в метафору всю правду и неправду их истории. - Зачем ты... Я же не так говорю.... - А ты никак больше не говори. - резко обернулся он. - И вообще знаешь, что?.... Иди-ка ты отсюда! Я устал. Мужчина окончательно ушёл к окну, сам ещё не понимая, пожалеет ли он потом или нет... Слезы сдавили ей горло и веки, и даже не пытаясь удержаться, скатились вниз по лицу. Будто побита его словами, Зехра развернулась и молча вышла. Она тоже была простужена, тоже больна... той же неизлечимой, хронической простудой, что и он... без права на больничный. Без права даже пожаловаться на острую, режущую боль внутри.