...Будь моим сном

Она уверенно шла к турникетам по проходной. Бледная и высокая, в тёмном. Что ж… Две недели предвкушения и длинная ночь послевкусия. Наскучило думать, только этим и занималась последние восемь часов — сравнивала два ощущения, все до и все после, переваривала. Стоило телу попасться на крючок минутного удовольствия, как сердце тут же укачало, автоматически, по инструкции… до тошноты по-женски. Зехра вроде и сохранила перед ним лицо, но была недовольна своей очевидной слабостью. Не смотря на назойливое нытье бабской её части, что жизнь никогда не будет прежней, реальность отрезвляла — жизнь прежняя. Вот он штаб, вот пропуск, коллеги толпятся, совещание на носу и он тоже где-то здесь. Разведчица знала, что они закончат постелью в конце концов, ладно, столом. Но сегодня предстояло выдержать его взгляд и поговорить о работе, и завтра, и потом, сука… и так изо дня в день. Она готовилась, что само по себе было плохим знаком. У лифтов стояли Пынар и Узай, весело перешептываясь. — О, Зехра. Доброе утро. — Доброе. Только успев кивнуть в ответ, она заметила, что коллеги уже машут кому-то следующему за её спиной. Женщина ознобом по позвоночнику поняла, что это он. И не успела додумать свои уговаривающие мысли до конца… — Всем привет, — сухо прозвучало словно в затылок. Дверка лифта открылась. — Привет. Зехра лишь в кабинке обернулась, чтобы поздороваться, и они на секунду встретились глазами. Любопытство, тоска и бешенство при расчётливом здравом уме… всё при ней. Прошлым вечером охотился он, но она схватила добычу — оба это уяснили. Ребята болтали и дальше, Сердар молча целенаправленно изучал её одну и не моргал. Хмурый как всегда, задумчивый… сумасшедший кретинизм… «Зачем я с ним переспала, зачем????» Впервые она раздражалась, что офис высоко и лифт исключительно медленный. Расстояние в осязаемое дыхание по волосам нехотя заставляло вспоминать. Запах момента… точки прикосновения, ожоги… было слишком хорошо, чтобы терпеть его рядом, как ни в чём не бывало. Она не чувствовала себя использованной, нет, потому что сама успела попользоваться этим мужчиной ещё до оргазма… Даже когда он запиливал клыки языком и с ненавистью следил за каждым её шагом — она вкушала и получала высочайший градус морального удовлетворения. Но чёрт… оно оказалось не сравнимо с пошлым и аморальным… тем, что пришло вчера. Откуда тогда разочарование и оскомина? Послевкусие ведь оправдало предвкушение? Или… не оправдало? Гораздо страшнее, если этого оказалось попросту мало… Аллах Аллах, ничто так не возбуждает как опасение влюбиться и Балабан слышно сглотнула, действительно испугавшись. — Как спалось, Зехра? Вопрос огорошил и казалось привлёк всеобщее внимание. — Что? — выходя из прострации, переспросила она. И не видя его ухмылки, отчётливо дорисовала стёб и издёвку. — Ты выглядишь уставшей. Надеюсь не вчерашний факс допоздна всему виной? Утро бесповоротно испорчено. Пынар и Узаю не хватало только попкорна, а она сама, поправляя пиджак, поняла, что дуракам закон не писан… и пока она тут чтит кодексы чести, он наслаждается жизнью по своим… мужским 'незаконам' и кодексам. Глупое стечение диссонансов… дисгармония, хаос. Она ожидала его пресыщенности и равнодушия, она заставила себя привыкнуть к ним за ночь, но этот елейный вызов на эмоцию не согласовывал, а путал её выводы. — Нормально спала, как обычно. — произнесла женщина. Любой ответ мог стать ему сейчас комплиментом, «будь же ты проклят, гад», поэтому она выбрала менее говорящий. — Ну-ну… Молодой человек подошёл ближе в уровень и уже мог наблюдать её скользкий прищур и губы, что не скрываясь вытянулись в трубочку, Пынар чуть голову не свернула, разглядывая мизансцену. В глазах коллег эти двое стали любовниками ещё раньше, чем стали ими на самом деле. Наконец кнопка потухла и звякнула, Зехра засобиралась на выход. — Нас ждёт господин Мете, — Сердар резко удержал её за локоть. — Увидимся в штабе, — махнул остальным и нажал на пару этажей выше. — Почему я об этом не знаю? — осаждённо выпалила напарница, одёргивая руку. — Вот, говорю тебе. — В последнюю секунду? — Что это с тобой? Нервная какая-то, злишься… — он пристально, играючи, смотрел в упор, а затем опустил взгляд вниз. Зехра сделала ровно то же самое. Только вот ему лишь захотелось охватить её тело с ног до головы, а она этим жестом призналась себе, что он ей небезразличен. Полное фиаско… в лифте… при первой встрече. — Или тебе не понравилось? Балабан вспыхнула яростью, прямота обескуражила… и кабинка во время остановилась, приехали. Она промолчала, грозно вырвавшись на волю, и прямиком направилась к председателю, не оглядываясь и запрещая даже осмысливать услышанный вопрос. Мозг и сердце — самый конченный диссонанс в мире. Неужели его правильно-воспитанная наглость переплюнет её стойкость? Не так… Неужели она действительно надеялась, что ему тоже будет неловко??? Мужчина тенью ступал следом. Флюиды расшатанной женской особи угодили самолюбию… а ведь он как настоящий джентльмен вчера оставил последнее слово за ней… за ней! Она горделиво ушла, а теперь что ж — его винит? Или того хуже… сожалеет? Уже у двери, после стука и приглушённого «войдите», он наклонился и в самое ухо твёрдо добавил: — А мне очень понравилось… очень! ******* Сердар остался дожидаться важной информации в кабинете, пока Мете удалился за документами; она вернулась в офис, ссылаясь на занятность… И думал. Ночью ему не хотелось думать, он отметил победу и уснул. Поражение за глаза можно назвать как угодно, чем громче тем лучше, и взяв своё — мужчина утешил тщеславие мнимым выиграшем. Жажда свободы, власти, независимости — это то, к чему он стремился всю сознательную жизнь, а по сути, однажды просто сменив конструктор на дорогие часы и пистолет, остался тем же мальчишкой. В поисках себя к кому его только не кидало… не то, не так, плохо, сносно… иллюзия. А потом Калычаслан в конце концов понял, что остро нуждается, банально — в отсутствии поводка и ошейника; и проблема отпала мгновенно. С ней всё было иначе. Она другая. Эта женщина сама пришла в его убежище и свела с ума… ничего не ждала взамен, не добивалась, не предлагала, не пыталась одеть ошейник. И даже то, что испытывает он лично обозначила! Поводок сам натянулся… Сердар расстегнул верхнюю пуговку рубашки, шею сдавило. Он хотел ещё… опять и снова, хотел её лёжа, стоя, в штабе и дома, голую, не грубо и нежно, и не молчать, и чтобы она не молчала, и чтобы сама сделала, как ей нравится… Он ещё вчера всё это захотел прямо в процессе. И как любой другой иллюзионист, перед настоящим и чувственным — спасовал… а значит проиграл. Гонялся за той, что сама его поймала. Зехра! Напарница, соперница! Не телом, и не оргазмом, а свободой и решительным «хочу» без стыда. Умом, покладистостью, умением получать удовольствие. Интересно… сегодня и всё время ранее — надменная и гордая, и только однажды — на столе и под ним — стала податливой и смиренной… В этом и была её сущность или наоборот ловкая манипуляция? Она такая идеальная для него или хитрая и мудрая во всеми? В прочем, какая разница… если уже да! Не столько она красиво уступила его силе, сколько он оказался падким на её женскую слабость. И соперники не обязаны быть врагами… Аллах — она ведь ещё даже ему не любовница. Разведчик потирал пальцем подбородок, когда вошёл Мете. Хищная улыбка походила на оскал, глаза горели. Картинка сложилась в голове, и свеженький внутренний эгоист снова одержал вверх… как и вчера. Чувства слишком размыты в своих очертаниях, чтобы как-то облечься в слова, а желания и цели — конкретны, ясны, их можно потрогать. — Сердар? — председатель молниеносно вернул в помещение. — Вот папка. Ценные шифры и пароли. Здесь всё. Калычаслан принял должный вид. Призвание и дело на первом плане, лишние мысли испарились, он внимательно выслушал все детали нового задания. — Выбери себе партнёра на своё усмотрение. Остальные будут решать ситуацию по месту. Ошибка тут невозможна. После обеда я спущусь к вам на совещание. — Конечно, господин Мете, как прикажете. — И ещё… — наставник сконфузился в небольшой заминке, покручивая перстень. — Я Вас слушаю. — около двери остановился он. — Хочу дать тебе совет. Пусть это будет не Зехра. Явно не ожидая такого коммментария, мужчина искренне повёл бровью. — Не буду скрывать, она первая, кто пришёл мне на ум. Ведь мы же… мы и есть напарники. И уже отлично ладим. — Ты так думаешь? — усмехнулся Мете. — И всё же я предлагаю вам пока поработать отдельно. — Не понимаю. — А я понимаю, молодой человек… очень хорошо понимаю. Я стар и тридцать пять лет женат. — и он возвысил палец в небо, улыбаясь. — Только чужие могут оставаться непринуждёнными друг к другу по-настоящему, только враги с легкостью бьют правдой. Сердар сузил веки и вопрошающе смотрел… что-то умное и важное сейчас прозвучит. — Дружба вынуждает людей бесконечно обманывать, сориться и спорить… А возлюбленных тем более. — с ударением произнёс председатель и на последок добил колким взглядом, — Я надеюсь, мне не стоит объяснять важность филигранного исполнения поставленной задачи? Дротик попал точно в красное. Агент был готов. Он лишь кивнул на прощанье, проговорил быстрое и заученное «конечно, башканым, как прикажете» и удалился. Ему сделали замечание? Впервые за столько лет… в нём усомнились? Это ведь имел ввиду уважаемый господин Мете? Блять… Сердар даже не злился, а наоборот удручённо задумался, вспоминая смеющиеся глаза учителя. Взбодриться и доказать обратное на самом деле было бы проще… но не в этом посыл! Не в этом! И очевидность смыслов уносила почву из-под ног! Самообман или самопризнание — лирика для слабых… Есть факты. И теперь благодаря озвученному вслух он понял, что предпочитает верить фактам, которые ему нравятся, которые его устраивают. Принимая их за истину, он медленно и грузно заблуждается дальше. Ему только что сделали предупреждение! Разоблачающее предупреждение! Войдя в свой привычный штаб он сразу же увидел Зехру. Такую непривычную его сердцу, ещё чужую, мозолящую. У стола… где вчера её любил. '…А возлюбленных тем более…' эхом отлилось в голове. Она молча уставилась в ответ, долго… словно их немой спор в лифте продолжается, но другими средствами. «Операция… сначала операция». Сердар пронёсся мимо и заперся в кабинете. ****** Он больше ничего личного ей не говорил, не рассматривал и не вытягивал на реакцию. Подготовка шла полным ходом и в разных командах. Ей стоило не малых усилий признать, что в серьезности своей и отдаче делу мужчина был необычайно красивым и сексуальным, а когда его рот произносил не пошлости, а пароли и термины — она ёрзала на стуле и вспоминала его в себе, свирепого, страстного и... мало. Как-то спокойно и тихо стало в офисе в эти дни. Они прежде не ломали никаких комедий, чтобы испытать оргазм по сильнее - они его спросили с друг друга… А потом он сказал, что ему понравилось… И что ж? Кончено? Он так буквально прочитал все её трусливые мысли? Зехра вздыхала и наблюдала на очередном совещании за напарником — молод, умён, хочет изменить мир… брутальный характер с глазами голодной собаки. Ещё он умел мило улыбаться, невзначай… Узаю или Хульки, или даже бумагам, когда вдруг радовался собственным догадкам; был вежлив с Пынар и души не чаял в Мете… Сочетание резкости и некой сердечной галантности привлекали её и манили… они в тайне обещали и силу и нежность одновременно! Когда производная сломалась? Когда на Земле стало просто на одну сволочь больше? От его наглости и грубости иногда воротило… и трезвая действительность была непреклонна — есть два типа мужчин — те, кто гладят твои ладони, и те, кто трахают. Он какой? Память подрисовала, как её за руку однажды взял Халит… стошнило сильнее. — Всё готово? — Сердар сам наконец появился в конце рабочего дня. — Готово, главное вам успешно добраться. Завтра выезжаете? — Да, рано утром. — мужчина имел уставший и загадочный вид. Она пытливо смотрела на него. Пауза затягивалась. — Значит до послезавтра? — Если операция пройдет успешно. — пожал плечами он и продолжил стоять. А неподдельный интерес это в её натуре, вся натура в ней — женщина. Зехра была рада, что он здесь. Гордыня и нервозность уступили на время и она решила проверить, не слишком ли вперед ушла в них. — Ты что-то хотел мне сказать, верно? — Да, хотел. — И что же? — огонек загорелся в карих глазах. И в его зелёных загорелся… отражением. «Может быть я всё вообразила и ни сколько не влюблена? Может быть я просто флиртую с ним?.. От скуки и влечения ведь можно влюбиться? Случайно любимыми не становятся, нет… для этого нужен труд». Миллионы вопросов пронизывали хрупкую голову, а ещё обида… за тогдашнее отчуждение и холод, за побег. За то, что он видел как ей было хорошо, а она видела лишь его наполняющийся презерватив! Женщина взвешивала, ждала и мучалась. У Сердара было меньше требований. Острое желание коснуться губ, вдохнуть кожу, волосы… Настоящий любовник знает, что подлинное чувство удовлетворения приходит после страсти, когда миг остыл и закончился… А оно всё ещё греет, жаждет, требует! Особенно если послезавтра может и не наступить. Он медленно приблизился, потянулся к лицу и поцеловал её. И знал, что Зехра ответит.