Луна

Выделываясь изящными движениями в баталии, девушка мотает головой в стороны, раскидывая по мокрым плечам распустившиеся копны волос. Она замахивается рукой вверх и обрушает оставшиеся потуги на величие застрельщиков Фатуи, пытаясь проникнуть под ворох огненной защиты. Ощущая беспомощность в тонких руках и упадок сил, который преследует её с самого утра голодом и жжением в горле, всё, что может сделать волшебница — вскинуться и броситься изо всей мощи бежать в сторону города, так и не справившись с заданием. --- Обтянутые темно-синей тканью руки беснуются на столе, вскидывая бумажки и отодвигая книжки вплоть до краёв поверхности. Джин совершенно напрочь забыла запомнить конкретное расположение пакта, который сейчас пригодился бы ей как нельзя кстати. Рьяные поиски прерываются гулким стуком в дерево двери. — Прошу, проходите! — это должно было прозвучать явно секундами позже, рыцарка в спешке попыталась привести себя в порядок, поправляя разлезшуюся в висках прическу. Мона, принимая самый естественный и спокойный вид, прошла в кабинет магистрессы. — Мисс Гуннхильдр, я. Я снова задержусь с оплатой аренды, я прошу простить меня за непрофессионализм такой степени. Я верну вам долг завтра, до полуд-... Не успевая протараторить приторно холодным голосом свои реплики, повторяемые с самого леса до города, Мегистус вынуждена захлопнуться, прерванная взмахом руки Джин. В момент, когда губы астрологини смыкаются, её вытянутое лицо невольно приобретает те округлости щек, которые скрываются в разговоре с учетом обширной мимики Моны. Рыцарка оглаживает ее лицо взглядом, отмечая, что глаза горожанки не смотрят на неё, к счастью. — Мона, я не требую от тебя аренды и ты это знаешь. За помощь мадам Лизе твоё жильё было оплачено на многое время вперёд, — ровным и вкрадчивым голосом в который раз повторялись звучавшие уже в этом помещении слова. — Ты знаешь, что у тебя пропала серёжка..? Только сказав это, магистресса поняла, что выдаёт свои разглядывания слишком явно и от далеко не глупой волшебницы это уже не скроешь. Привычка той следить за всеми словами и интонациями собеседников иногда самым коварным способом подставляла. — Ох, я.. Должно быть, где-то, как..— переполненная смятения, девушка хватается за ухо, сжимая пальцами через перчатки мочку в поисках явно отсутствующего украшения в ней. Удивительно, что она не замечает странной наблюдательности Джин. — Мона, где ты была сегодня? Если ты пришла с прошением не с самого утра, зная, что я на месте и учитывая твои ранние подъемы, ты пропадала долгое время за делами, ошибаюсь ли я? Ты пришла не всунуть мне кошель, а просить ненужной отсрочки. Ты не справилась с заказом на застрельщиков, потому что пошла сама с собой да в компании… Никого! Мисс Мегистус, я хочу видеть письменное объяснение подвергания такого ценного кадра риску. — Магистресса Гуннхильдр… — Я так же очень давно ищу возможности сообщить тебе моё желание видеть тебя тут, помощницей в моих делах. Мисс Минчи явно нуждается в отдыхе, а также в поездке в академию Сумеру, куда ей непременно стоит попасть до обострения ситуации в Иназуме. --- Мона спускалась по нескончаемым ступенькам в смятении, помятая, но в странных взбудораженных чувствах. Сегодня её день закончится в апартаментах, где она должна успеть собрать необходимые вещи для их перемещения в кабинет Джин, а, кроме того, подготовить расписку, которую женщина у неё вымогала. Последние книжки сгружены в коробки, стол неприятной пустотой тяготит атмосферу кабинета Моны в доме, но, оценив свои возможности и факт повышения постоянной оплаты труда при рыцарке Одуванчиков, волшебница принимает кажущееся логичным ей решение отдать эту комнату на растерзание Фишль. Взгляд девушки спотыкается об отражение в зеркале, замечая потрепанность её костюма и вопиющее желание переодеться охватывает её. Она распахивает дверцы шкафа слишком резко, те стукаются и едва ли не захлопываются обратно, но энтузиазм Моны упускает эти детали и не позволяет сбить её с мыслей. Выуживает из глубин широкую белую рубаху и в излюбленном фиолетовом оттенке брюки. Россыпь звезд на штанах неизменно повторяет паттерн узоров на шляпе и Мегистус не хочет себе отказывать в головном уборе. Отложив одежды на утро, девушка скидывает высокий ботинок с мелким каблучком в сторону. Матовая кожа костюма спадает на пол, за ней ссыпаются каскады плаща и колгот. Шляпа покоится на спинке стула. Распущенные волосы лежат на полу, руки обхватывают края бадьи. Покрытое испариной лицо в мучительной неге кривится, ведь пар слишком сильно жжет незамеченные в бою ранки на плечах. Разбавляя воду холодными каплями, Мона водит по коже обмакнутыми в маслах руками, смывая напряжение с себя.

Моё отчаяние будет гордое, не подобрать слова, и в эту ночь бессонную вроде схожу с ума.

--- Джин никогда не признается себе, что слишком сильно обрадовалась приходу Мегистус утром. Никогда никому не расскажет, как сильно она сдерживала свои веки, чтобы те не распахнулись слишком уж удивлённо от вида такой Моны. Причесанная строже, чем обыкновенно, она держит спину слишком выгнуто и горделиво, красуясь волнами рубахи и стрелками брюк. Гуннхильдр едва ли не тянется поправить съехавшую от спешки шляпу, как та пропадает с макушки девушки и отправляется на её стол в углу кабинета. Рабочего места более, чем достаточно, но оно очень скоро превращается в тот хаос, что оккупировал сторону Джин. Весь день непрекращающейся спешки наваливается на неширокий размах плеч астрологини, но она не даёт выход напряжению и усталости. Отчасти в этом ей помогает искреннее наслаждение работой с магистрессой вместе над той требующей усидчивости волокитой, с которой Мона справлялась намного лучше, чем с чем-либо ещё. Сдавленный выдох вырвался из легких сам по себе и Джин решила оставить его без комментария, лишь поднялась, затянула хвост и подошла к окну. Мондштад горел огоньками заведений, где знакомые ей люди переливами смеха скрашивали свой вечер, чем бредила рыцарка уже несколько недель без должного отдыха. Абсолютно компульсивная мысль. Она не держит её за зубами. — Мона, пойдём на ужин. --- Ничего так сильно не раскрепощает волшебницу, как вкусная еда и изысканные напитки из ягод, обязательно с конденсатом ото льда на поверхности. Мона обволакивает пальцами, первый раз не обтянутыми перчатками, бокал и, наспех запивая еду, продолжает лепетать о жизни в Лиюэ. Джин слушает, и очень внимательно, даже не глядя на усталость и излишнюю заинтересованность разглядыванием Мегистус. Их взгляд встречается не первый раз, но только сейчас мечница решила, что время для советов Лизы пришло конкретно в этот момент. Она ведёт взором с одной радужки в другую, осматривает розовеющие линии губ Моны, заглядывается на первые пуговки белого верха темноволосой. О, она знает, что женщина пытается провернуть. Знает, но страшится дать себе шанс на осознание — её не просто так отговаривали от уплат, не просто так пригласили к себе в штаб Ордена. Не просто так Кейя заткнулся в диалоге с Моной при мастере Дилюке о Джин, и в этом были не повинны чувства хозяина винодельни, нет, чувства Джин. Не к Рагнвиндру. Ветренное касание к руке Мегистус не оставила без внимания, вздрогнув, но не намереваясь идти на попятную. Джин легко улыбается ей тонкими устами, что-то говорит, тянет из-за стола, пока Мона пытается хотя бы немного структурировать свои чувства. Совершенно без надобности, конечно же. Их каблуки выстукивают ритм танцев возле фонтана, парочки сталкиваются, хохочут, пролетают мимо них, но волнующим, завоевывающим первый план мыслей девушек является только соприкосновение руки к талии, пальцев к пальцам. Мегистус сияет так, как может только самая приближенная к звездам девушка. --- Ногти Гуннхильдр цепляются за одеяния, вытаскивают белую ткань из брюк поспешно, они впечатываются коленями в кровать Моны, раскидывают одеяла, остаются нагими в свете витражей окон. Джин не стесняется, не хочет, это не будет так, как было с Минчи. Пурпурная ведьма заставляла её ощущать страх и уязвимость, слишком много покровительства. Мона же вынуждает только желать. Желать расцеловывать шею, дышать возле её губ, заглядываться в глаза. Она цепляет её груди, ощущая дрожь бёдер девушки. Усевшись с нею на руках на край кровати, рыцарка притягивает волшебницу на колени, прислоняет её объятиями ближе, приближаясь свободной рукой к промежности. Джин впервые слишком серьёзно, без следов томности ищет разрешения Моны, невербальное её не удовлетворит ни в каком случае. — Мне продолжать? — Прошу, магистресса Гуннхильдр... Они поговорят о формальностях после этой ночи. Возможно, они затронут не только эту тему. Джин хотела бы видеть Мону ещё ближе. Ещё теснее. Прямо как сейчас. Но это всё будет после. После поцелуев на ключицах, после стонов над ухом, после её пальцев в разгоряченном теле, после рефлекторных толчков Мегистус, призывающей к смене темпа. Джин с истомой в глазах глядит на неё, искушая, выманивая ещё больше вздохов, больше румянца на лице, больше покраснений на зацелованных губах.

Пальцы между под одежду и как в первый раз, Мои плечи обжигают холод твоих глаз, Чувства через край, ай…