Наша милая "леди"

      Такемичи недовольно щурился, ожидая своего лучшего друга около его дома. Неважно, что он уже прошел несколько кругов по двору, и совершенно никого не волнует, сколько кирпичей он насчитал и как часто пересчитывал проезжающие машины. В какой-то момент, парень уже хотел звонить в службу спасения, ибо Мацуно Чифую никак не может выйти из этого чертового дома.       Ханагаки садится на скамейку и жалобно стонет. Он торчит тут уже около двадцати минут, а ведь мог побыть все это время с Хинатой! Мысли о любимой девушке, заставили немного отвлечься. Тачибана сегодня будет отсутствовать на первых двух уроках из-за того, что Наото некому отвести в больницу. К слову, младший уже шел на поправку, поэтому Хина была очень довольная и радостная, что не могло не радовать «плаксивого героя».       — О, долго ждешь?       Такемучи вздыхает и переводит свой взгляд на мальчишку. Ах, простите, девочку. Сколько бы раз Чифую не переодевался в женскую одежду, юноша видел в нем все того же наглого сорванца с непростым характером. Когда Ханагаки впервые увидел друга в платье, то получил сильный удар в челюсть, ибо смеяться и не получить от злого и смущенного Мацуно это что-то нереальное. Ладно, сперва это было странно. Очень странно, но со временем он даже привык.       Сейчас же на юной «леди» было простое светло-голубое платье с оголенными плечами, любимые черные лодочки и… бантик?       — Пф, — Такемичи прикрыл рот рукой, — Это что?       — Господи, идиот, ты что, никогда бантиков не видел? — закатывает свои голубые глаза мальчишка, поворачиваясь к другу задом, — А чё ты ржешь-то? По-моему очень даже мило.       Тот кивает, но все также посмеивается в кулак. «Принцесса» Тосвы недовольно щурится, заставляя друга поперхнутся. Не хотелось бы остаться без руки. В лучшем случае.       Друзья шли в школу, разговаривая ни о чем, иногда дурачатся, нападая друг на друга. Сегодня пятница, а это значит, что Чифую сможет целых два дня не видеть всяких придурков из Токийской Свастики! Мальчишка никогда не думал, что будет так ждать эти чертовы два дня. Вчерашний инцидент с Баджи был незапланированным, да и перед матерью стыдно было, но ей, как будто, даже нравилась эта ситуация. Когда Мацуно-сан пригласила Кейске на чай, то начала расспрашивать его почти обо всем. Серьезно, Чифую даже узнал, что у клыкастого есть трусы с милыми котиками. Эту информацию он бы хотел забыть. А также про носки со слониками.       — Но ты бы видел это! — эмоционально говорит «плаксивый герой», жестикулируя и кривя какую-то непонятную мину, — Ханма признался Кисаки на перемене в своих чувствах и встал на колено, предлагая ему совок. Так Кисаки взял да треснул его по голове этим совком, а после поправил очки и согласился. Ханма даже заплакал!       — Какие страсти, аж завидно, — усмехнулся Мацуно, жмуря свои глазки от солнечного света, — И их ничего не смущает?       В ответ послышалась тишина. Чифую нахмурился и посмотрел на бледного Ханагаки. Тот смотрел за спину «девицы». Тут вдруг кто-то наклонился над «ее» ушком и прошептал:       — Так ты у нас хочешь, чтобы были страсти? Могу устро…       Мацуно со всей силы зарядил своей сумкой по лицу негодяя. Такемичи вновь хватается за сердце и бледнее еще сильнее.       — Бля, Чифик, да за что?!       Баджи жалобно стонет и касается своего носа, а сзади над ним смеется Ханемия, который наблюдал за всем этим со стороны. Отсмеявшись, Казутора подбегает к «девочке» и крепко обнимает за талию, не забывая посмотреть холодным взглядом на этого «ее» друга. Такемичи плохо.       — Какого хера ты его не бьешь?! — недовольно гундосит Кейске, но после замечает постороннего, — А это еще чё за чудо лупоглазое?       Юноша отстраняется от заместителя первого отряда и подходит к «плаксивому герою». Щелкает несколько раз пальцами перед его лицом, проверяя, не умер ли он там часом. Заметив хоть какую-то реакцию, он берет Ханагаки за руку и идет дальше в сторону школы.       Парни сзади переглядываются.       После чего догоняют «парочку».       — Э, Чифик, ты чего это не отвечаешь? — Баджи идет сбоку от «девочки», но та недовольно морщится и молчит, — Ты меня игнорировать вздумала?       Чифую фыркает и говорит:       — Казутора, передай клыкастому, что у меня нет желания разговаривать со всякими неразвитыми существами.       — Баджи, ты амеба, — говорит Ханемия.       — Чё еще за… Короче! — капитан первого отряда качает головой, — Это из-за того, что произошло вчера вечером?       — Вечером? — Ханемия недовольно смотрит своими медовыми глазами на лучшего друга и его взгляд сразу же становится холодным, — Баджи, что ты делал у Чифую вечером?       — Казутора, будь хорошим мальчиком, — снова говорит «девочка», — Передай одному существу, что врываться в чужой дом и наваливаться сверху это ненормально.       — Но сначала сверху была ты! — возмущенно говорит Баджи, — Или ты забыла, как твоя мать спалила нас…       — За чем? — Ханемия останавливается и скрещивает руки, — За чем вас застала мама Чифую, Баджи?       — Да бля, там такая ситуация вышла, — начинает Кейске, но его перебивают.       — Вы что, переспали?       Все резко переводят свой взор на Такемичи. Мацуно несколько секунд не понимает, что тот говорил. Когда осознание приходит, то бедному Ханагаки прилетает сумкой в лицо, а после в спину. Баджи краснеет и неловко смотрит на забор. Ну а что, он такой красивый, зелененький. Казутора мысленно готовит план убийства. Правда, он еще не решил для кого.       — Дебиличи, ты совсем с катушек съехал?! — смущенно пищит мальчишка, пытаясь догнать друга и треснуть его сумкой, — Совсем последние мозги потерял?       — Чифую, спокойно, — Такемучи сглатывает и, каким-то образом, залезает на дерево, — Давай не будем вспоминать прошлое! У меня Хина есть, ты не можешь оставить ее без ме…       — Ты падла, думаешь, если залез на дерево, я тебя не достану? — шипит юноша, — Ну держись.       Сумка падает на траву, а сама «девочка» начинает залезать на несчастное дерево. Ханагаки пищит и молится святым пельменям, лишь бы он выжил. Кто его вообще за язык тянул?       — Чифую, а тебя ничего не смущает? — раздается голос снизу.       Голубые глаза смотрит с искоркой злости. Ханемия смотрит в сторону со слегка красными щечками, Баджи все также смотрит на забор.       — Что не так?       — Ну, ты в платье пытаешься залезть на дерево и… — парень краснее сильнее прикрывая лицо рукой, — Ну, разве вы девочки не слишком переживаете, когда… Ну, тр… Тру… Ну это, что вы надеваете… Тр…       — Да бля, трусняки видно твои, вот что! — выпаливает Кейске, посоле тихо добавляет: — Хотя платье все равно большой обзор закрывает. Нихера не видно.       Мальчишка нахмурился, после чего глянул вниз. Когда до него дошло, что к чему, он просто закатил глаза и полез дальше. Ханагаки испуганно пискнул, когда ветка дерева резко дернулась. Казутора с Баджи старались не смотреть на вверх, но любопытство было сильнее. Мацуно, словив друга за ногу, попытался скинуть его с такого полюбившегося места. Тот упорно держался и качал головой в разные стороны, о чем-то бубня себе под нос.       — Дебиличи, если ты сейчас не…       Хрусть.       — Чи…       Хрусь.       — Бля, Казутора, лови!       Золотоволосый юноша не сразу понял, что произошло. Сначала он был наверху, потом мгновение и он на чем-то лежит. Это что-то болезненно стонало и было довольно теплым и… живым? Моргнув раз, а после второй, Чифую замечает задницу друга в каких-то кустах, а недалеко стоит Ханемия с испуганным взглядом. И что это было? Мацуно не спеша поднимается и удобно устраивается на чем-то или ком-то.       — Аха, та чего ты такая тяжелая? Щас сдохну, — что-то под низом жалобно простонало.       — Чифую, ты как? — заместитель первого отряда оказывается рядом и аккуратно проводит своей теплой рукой по щеке «девушки», которая все еще пыталась понять происходящее, — Котенок, ты слишком испугалась?       — Ка… — мальчишка еще раз моргнул, — Казутора?       — Конечно Казутора, кто же еще, — отвечает с улыбкой парень.       — Я, конечно все понимаю, но бля, — раздается недовольно голос снизу, — Доска, ты долго будешь сидеть на моей заднице? Я может и не против, но лицом в траву лежать как-то не хочется.       — Мне кажется, — говорит «она», — Или это голос клыкастого?       Казутора хихикает и кивает. Чифую в который раз недоуменно моргает, после опускает взгляд вниз. О, какая зопка.       — О, — юная «леди» зацепляется взглядом за черные волосы, — Клыкастый.       Недалеко раздается еще более жалобный стон. Такемичи вылазит из кустов весь в траве и листьях. Парень трет глаза кулаком и слегка всплихивает. После, режим самосохранения отказывается работать, так как он забывает о присутствии посторонних лиц, говорит:       — Чифую, ты совсем охринел? Как мне теперь жить? Я, кажется, что-то сломал и чуть не упал на ежиков.       — В смысле ты чуть ежиков не убил?!       Мацуно резко встает, за что Кейске благодарит все живое кругом, и недовольно смотрит на «плаксивого героя». Ханемия как-то странно смотрит на них, после собирается помочь капитану первого отряда подняться, но Баджи переворачивается на спину и смотрит на голубое небо. Солнце так ярко светит, кажется, вот-вот и ослепит. Казутора прикрывает рот рукой и отворачивается, тихо хихикая.       — Тебе ежики важнее собственного лучшего друга! Предатель!       — Ой, это говорит тот, кто придумал историю с черепашкой лишь бы не остаться с Хинатой дома наедине!       — Я испугался!       — Вы встречаетесь почти два года! — прикрикивает Чифую, — И вообще, где ты ту черепаху нашел?!       — А, — Ханагаки глупо улыбается и неуверенно чешет затылок, — Да как сказать, там, в общем, была одна бабушка, она сказала, что черепах подкармливает и…       — Дебиличи, прекрати издеваться над животными, — холодно говорит «девочка», — Пожалей бедных созданий. Даже клыкастого жалко отдавать в твои руки.       — Я все слышу!       Вздохнув, Мацуно смотрит на своего друга, потом на двоих знакомых парней из Тосвы. Отчего-то это вызвало улыбку, а после чистый и пронзительный смех. Казутора в тот момент забыл, как дышать, впрочем, Баджи тоже. Такемучи улыбается, а после подхватывает смех.       — Давно я не испытывала такого! — отсмеявшись говорит мальчишка, вытирая выступившие слезы на глазах.       Заместитель первого отряда помогает подняться своему капитану, после подходит к принцессе «Токийской свастики». Тонкие пальчики касаются не спеша золотистых волос, после чего аккуратно начинают выбирать всякие листочки и листики. Чифую от этого действия слегка краснеет и неуверенно смотрит на увлеченного своим действием Ханемию.       Кейске просто небрежно стряхивает все ненужное, фыркая.       — Кажется, мы на урок опоздали, — говорит тихо Ханагаки, — А у меня сегодня контрольная…       — Пф, как будто, ты к ней готовился, — закатывает голубые глаза «девица», — Все равно, больше чем на тридцать баллов не напишешь.       — Вот это я понимаю поддержка, — фыркает Такемичи скрещивая руки.       — Мы вам тут не мешаем?       «Плаксивый герой» вздрагивает и только сейчас вспоминает с кем они все это время были вместе. Господи, эти монстры стояли все это время с ними. Ханагаки обеспокоенно хватается за сердце. Он еще не умер, но убьют ли его эти двое? Вот это уже другой вопрос.       — Кстати, — подает голос Казутора, закончив с волосами, сделав Чифую коротенькую, но красивую французскую косичку, — Почему ты к Чифую обращаешься в мужском роде?       Мацуно напрягается и смотрит на застывшего друга. Пшеничные волосы Ханагаки смешно торчат в разные стороны, а еще кое-где выглядывают зеленые небольшие листочки, светло-голубые глаза встревоженно осматривают Ханемию. Парень сглатывает и неловко чешет затылок, выдавливая из себя:       — Это привычка.       — Ха? — Баджи подходит к другу и «девочке», — Ты что, не различаешь, где он, а где она? Совсем дурак?       — Н-нет, — пищит тот в ответ, — Просто Чифую в детстве была той еще зараз… Кх! Сорванцом! Многие в нашем дворе думали, что она мальчик и обращались к ней в мужском роде, вот и пошла привычка.       — Они меня боялись, — гордо подняв носик вверх заявляет Мацуно, — Мама говорила, что я самым крутым хулиганом в нашем районе была!       Черноволосый молодой человек фыркает и треплет «девочку» по волосам. Казутора недовольно дует щеки, ведь он старался сделать прическу для его маленькой подружки. Но Баджи это Баджи. Ему, видите ли, законы неописанные.       Четверо учеников на время просто смотрят друг на друга, не зная, что говорить. После чего Ханагаки набравшись смелости спрашивает, что им дальше делать. Ханемия переглядывается со своим другом. Парни встают по разные стороны от юной «леди», после чего берут ее за руку. Чифую поднимает брови вверх и думает, кого первого ударить. Это уже переходит все границы. Что они вообще себе позволяют?       — Пойдем гулять, Чифик?       — Да, тебе нужно чаще быть на свежем воздухе, — поддакивает второй юноша, улыбаясь, — Пошли в парк? Там есть очень вкусное мороженное, я тебе куплю.       — Эй…       — О, кстати, Майки завтра собирает собрание, ты тоже должна быть там.       — Я тогда заеду за тобой!       — Эй…       — Можем, перед этим сходить куда-то?       — А потом ты поможешь мне с домашкой!       — Эй!       Такемичи смотрит на то, как два довольно известных человека из «Токийской свастики» забирают у него лучшего друга. А Мацуно, видимо, и не против. Он просто идет с ними и пытается что-то сказать. Ханагаки чувствует себя преданным.       Он находит телефон в кустах и набирает знакомый номер.       Раздаются долгие гудки, а после такой любимый и родной голос.       — Хина, меня бросили.       Манджиро недовольно сканировал своим взглядом какой-то десерт, который ему заказал Доракен. Второй беззаботно облокотился об спинку кресла и смотрел в потолок. Сано перебирал пальцы, ему не хотелось портить их дружескую атмосферу, но и молчать мальчишка не мог. Тяжело вздохнув, чем привлек внимание Рюгуджи, Майки говорит:       — Она плакала всю ночь.       Кен сразу же хмурится. Он сразу понимает о ком идет речь, но не чувствует себя виноватым. Парень четко сказал Эмме, что к чему, да и, тем более, у него уже был человек, которого он любил. Пусть тот об этом и не догадывается, да и вообще не воспринимает его всерьез, но чувства Доракен испытывал. И этим человеком была точно не Эмма Сано.       — Что ты хочешь от меня услышать? — говорит заместитель главы «Токийской свастики».       — Не знаю, — честно произносит глава, а после закрывает свое лицо руками, — Я просто… Я не могу смотреть на то, как моя сестра страдает. Мне так больно, Кен-чик.       — Если бы она страдала из-за другого парня, — как-то задумчиво говорит Кен, — ты бы его прибил?       Сано молчит, убирает руки от своего лица, а после смотрит своими холодными оксидовыми глазами прямо в глаза друга. Рюгуджи сразу понимает. Да. Он бы никого не пожалел, если кто-то посмеет обидеть его сестренку. Только вот, забавно, что его он не бьет. Это все из-за того, что они лучшие друзья? Какая глупость, однако.       — Майки.       — Молчи, Кен-чик.       Глава не спеша массирует виски, вновь смотря на десерт. Он к нему сегодня еще ни разу не притронулся, хоть Манджиро и любил сладкое. Сейчас ничего не хотелось. Эмма заснула только под утро. Брат все это время утешал сестру, жалея, что вообще познакомил когда-то ее с Кеном. И влюбилась ведь в него, дурочка. Он никогда никого не любил, а она понадеялась, что сможет стать той, кто растопит сердце этого холодного парня. А в итоге сидит в своей комнате и роняет горькие слезы.       Комок появился в горле, поэтому Сано прикрывает глаза и считает до десяти. Ему хочется кому-то рассказать, высвободить то, что мучает долгое время, но обсуждать эту тему с Доракеном…       — Спасибо, что уделил время, Кен-чик.       Майки поднимается и накидывает клетчатую рубашку на свои плечи, притворно улыбаясь. Мальчишка говорит, что у него помимо встречи есть еще кое-какие дела, поэтому, он должен покинуть компанию своего друга. Заместитель «Токийской Свастики» молчит, понимая, что тот врет и не хочет находится с ним какое-то время в обществе.       — Даже десерт не поп…       — Спасибо, можешь сам съесть, — говорит Манджиро уже стоя около двери, — Увидимся, Кен-чик.       Двери закрываются.       Доракен тяжело вздыхает и смотрит в окно. Молодой человек наблюдает за тем, как спина главы все дальше отдаляется от него. Майки просто бежит. Он не знает, что делать в подобных ситуациях, поэтому придумывает глупые отмазки и бежит. Рюгуджи не может в чем-то его обвинять, но все же. Осознание того, что любимый человек убегает от тебя, довольно больно ранит.       Парень посмотрел на сладость, берет десертную ложку и пробует на вкус. Сладко. Слишком сладко.       — Интересно, когда до тебя дойдет?       Сано шел через парк, думая над сложившейся ситуацией. Он хотел поговорить с Кен-чиком по поводу Эммы, но не смог. Что он может предложить в подобной ситуации? «Хей, Кен-чик, можешь начать встречаться с моей сестрой, пока ты ей не надоешь?» или «Кен-чик, будь другом, найди Эмме нормального парня, желательного твоего двойника, который будет ее любить». Абсурд.       Мальчишка недовольно хмурится, после трет нос. Ему бы отвлечься…       — Майки-кун!       Оксидывые глаза удивленно расширяются, когда на него запрыгивает Мацуно, обхватывая ногами и руками, и кричит на ухо:       — Давай беги, пока они не догнали!       Глава «Токийской свастики» ничего не понимает. Кто должен догнать, почему и зачем. И вообще, что тут делает Чифую? Но Сано исполняет странную просьбу и бежит. Куда-то. «Девочка» опасливо смотрит назад и обнимет другого юношу за шею. Не заметив слежки, «она» облегченно вздыхает.       Майки и Чифую забегают так далеко, что оказываются в старом заброшенном здании. Заброшки. Давненько Манджиро по ним не шастал.       — Когда я говорила, что нужно бежать, — тихо говорит Мацуно освобождая Сано от своих «объятий», — Я думала, что ты побежишь совсем немного.       — Прости, — совсем не заморачиваясь говорить другой в ответ, — Я задумался.       Глава подходит к стене и сползает по ней, закрывая глаза. Чифую поправляет платье, которое сегодня пережило больше, чем Такемичи за свои пять лет, подходит и садится рядом.       — Ты выглядишь разбитым, — тихо говорит Мацуно.       — А ты, как будто, тебя съесть хотели, — не открывая глаз, шепчет Майки.       Они оба молчат какое-то время.       В заброшках в такое время почти никого нет. Обычное здесь собираются вечером. Отличное место для размышления, особенно, когда это необходимо.       — Что у тебя случилось?       — Тебе коротко или как? — отвечает устало «девочка».       — Как хочешь.       Голубые глаза прищуриваются, а с губ слетает вздох. Собравшись с мыслями, парень опирается об бетонную стену и смотрит на разбитое окно.       — Казутора с клыкастым затащили меня в парк.       — У вас свидание было?       — Тц, еще один, — закатывает глаза «принцесса» Тосвы, — Если и было, то явно у этих двоих.       — Пх, я всегда знал, что с ними что-то не так.       — Так вот, — Чифую проводит рукой по лицу, — Эти дебилы начали спорить о том, кого я должна поцеловать в щечку за то, что они, герои такие, спасли меня от змеи. Игрушечной. Я им эту змею хотела за шиворот забросить, так ребенок не хотел отдать игрушку на время. Где ты вообще нашел их?       — А бежала ты чего? — Манджиро слегка улыбается.       — О, — Мацуно криво лыбиться, — Я клыкастому сказала, что, если вы пьете из одной бутылки, то скоро станете парой. Казутора тогда поперхнулся так, что я думала он умрет на месте. И знаешь что? Эти твои друзья купили новую бутылку воды, выпили немного оттуда и начали тыкать ее мне!       — Хах, да ты им нравишься!       Глава Свастонов заметно повеселел, прищуривая свои темные глаза, он схватил мальчишку за щечки, слегка стискивая.       — Решила соблазнить моих подчиненных а, Чифую?       — Ой, да кому они нужны. Могу назад вернуть.       Парни посмотрели друг на друга, после чего рассмеялись. Им обоим стало немного легче. Особенно Манджиро. Сано отпустил щеки юной «леди», после чего удобно устроился на холодном полу, садясь в позу лотоса. Мацуно проводит пальчиками по своей косе, которую любезно заплел Казутора. И откуда он только научился?       И вновь в помещение стало тихо.       — Майки.       — Чифую.       — Могу я тебе кое-что рассказать?       — Можешь выслушать меня?       Они произносят это одновременно.       Также, в тот момент, смотрят друг другу в глаза.       — Я, на самом деле, парень.       — Что делать, когда твой лучший друг отказал твоей сестре?       Тишина.       — Что?       — Что?       В заброшенном здании вновь стает тихо.       Тем временем где-то в парке.       — Казутора, мы потеряли Чифика!