Человек с Драконьего Камня

Мрачный при взгляде снаружи Драконий Камень внутри оказался очень уютным и теплым, и было видно, что над замком когда-то давно трудилась старая, уставшая от времени цивилизация, чьи дети любили комфорт и имели возможность много времени уделять самым мелким деталям. В одной из больших комнат, через которые проходили Джон и его кузины, на полу был старый, смягчившийся от времени паркет; другая была устлана мягкими коврами; по дороге попадались коридоры с небольшими комнатами, которые все были устроены для своей цели: была курительная, была комната, полная струнных инструментов, были комнаты с карточными столами, с расставленными для игры кеглями. По сравнению с аскетичным Винтерфеллом или парадным Красным Замком Драконий Камень казался личным домом одной, пусть и очень большой, семьи, за века обросшей бесконечной мебелью и безделушками. Здесь отдыхали, думали, любили, это был, казалось, закрытый для посторонних мир, из которого валирийцы ушли только на время. Но было в гостеприимстве Драконьего Камня и еще кое-что: люди здесь называли Джона «ваша светлость» и «ваше высочество», но не из уважения к титулу, а действительно ожидая его распоряжений и даже немного перед ним робея. И так же принимали Арью и Сансу: как хозяек Драконьего Камня, и обеим казалось, что стоит Джону ненадолго их оставить, уйдя к мастеру над оружием или к мастеру над конями, как кто-нибудь буднично скажет им обеим: «Прошу вас, миледи, спросите у вашего мужа, когда он вернется…» Кто-то, стоящий за этим приемом, явно предлагал им обеим целый огромный замок и весь остров в придачу, стоит им только ответить «да» - не во всеуслышание, просто в сердце своем согласиться с тем, что они – две невесты будущего короля Таргариена, просто промолчать, приняв происходящее, и пусть сказка продолжается. - Ваше высочество, вас ожидают у Расписного стола, - обратился к Джону кастелян замка Ролланд Шторм и шумно сглотнул, а Джон наконец понял, почему его принимают с такими почестями и даже с некоторым страхом – не Станнис устроил ему этот прием, а призраки Таргариенов вернулись в свою вотчину, предваряя Джона, и теперь, наверно, здешние жители почитают его колдуном, вызвавшим призраков с того света. Поэтому Джон совсем не удивился, когда, взобравшись вместе с Сансой и Арьей на вершину Каменного Барабана, нашел возле Расписного стола призрак Эйгона Завоевателя. Перед Эйгоном стоял богато украшенный ларец с красным драконом на черной крышке, а на лице Эйгона было уже знакомое им всем троим выражение, которое означало, что не только ларец таит в себе сюрприз – Эйгон и сам полон неожиданностями. - Открывай, - весело предложил Джону Эйгон, и Джон, открыв ларец, увидел в нем три чешуйчатых яйца, похожих на огромные еловые шишки. - Три дракона, королю и его королевам, - прокомментировал Эйгон. – Девушки, ничего не поделаешь, это судьба. - Эйгон! – воскликнула Санса, которая наслушалась от Эйгона подобных шуточек еще в Восточном Дозоре, но теперь в ее возгласе было больше смущения, чем возмущения. - А из этих яиц действительно вылупятся драконы? – спросила любопытная Арья, по чести говоря, ее пока драконы интересовали больше, чем свадьбы, она просто знала, что Джона никогда не отпустит, а о том, что из этого следует, она пока мало думала. - Из этих да, - уверенно сказал Эйгон. – Смотри: чешуйки прилегают плотно, сохраняют прозрачность, внутри видно свечение. Вывести из такого яйца дракона – дело техники. Но эта техника, к сожалению, теперь утрачена. - Как вы, вероятно, догадываетесь, выведение драконов в Валирии было секретом, доступным лишь сорока семействам драконьих владык, - продолжал Эйгон, а Арья разочарованно вздохнула: она-то хотела посмотреть на маленького дракончика, а не слушать лекцию по истории. – Наш род – единственный из этих семейств, уцелевших после Рока Валирии – ревностно этот секрет хранил, чтобы не допустить появления еще одного семейства, владеющего драконами. Драконьи яйца найти проще, чем вывести из яйца дракона, не имея драконихи, – для невежды это та еще задачка, от отчаяния он и в огонь вместе с яйцами кинуться может. К сожалению, из этой нашей ревностности в хранении секрета не вышло ничего хорошего: мои потомки все равно умудрились дотанцеваться до Танца Драконов, и над Вестеросом бились и гибли драконы, а секрет, доверяемый только наследнику трона, однажды сгинул вместе с наследником. - Мы постараемся больше не повторять этих ошибок, - пообещал Эйгон Завоеватель. – Поэтому выводить драконов под нашим семейным руководством вы будете втроем – ну или вдвоем, если одна из вас почему-то собирается замуж не за Таргариена. И хотя ваше постоянное возмущение подобными намеками меня всегда развлекает, сейчас я говорю всерьез. Джон, бери ларец и иди за мной. Джон, Арья и Санса долго спускались вслед за призраком Эйгона по лестницам, уходящим в самую глубь подземелий, а Эйгон шел не торопясь, то ли припоминая дорогу, то ли давая Сансе и Арье еще один шанс подумать, хотят ли они становиться частью семьи Таргариенов, да еще и таким скандальным способом. Постепенно в подземельях становилось теплее, и наконец Эйгон довел своих спутников до кованой двери, обитой по периметру чем-то мягким. - Джон, посмотри температуру, - велел Эйгон, погрузившись мыслями в милую ему старину. - Посмотреть что? - Вот ты, Джон, Таргариен, а все равно ничего не знаешь, - вздохнул Эйгон, возвращаясь в темную непросвещенную современность. – Впрочем, не ты один, целых Семь Королевств набиты невеждами аж до самого до Староместа. Видишь рядом с косяком линейку? А вертикальную черту в середине? До какого числа дотягивается черта? - Сорок восемь, - сообразил Джон, отсчитав насечки. - Сорок восемь градусов – это мало, - посетовал Эйгон, велев Джону отворять дверь, но Джону так не показалось – из комнаты на него дохнуло сухим жаром. - Заноси; как занесешь, открывай заслонку в углу, - распорядился Эйгон, кивнув на ларец с яйцами, а потом весело глянул на Сансу и Арью. – Девушки, вы, как я вижу, уже смирились со своей участью? Не в обиду Джону, конечно – думаю, он не будет таким плохим мужем, что с его существованием можно будет только смириться. - Эйгон! – воскликнули Арья и Санса уже хором. - Нам все равно стоять здесь, следить за тем, достаточно ли поднимется температура, - заметил Эйгон. – А вы, милые дети, уже перестали меня забавлять своим упрямым отрицанием очевидного и неизбежного. Поэтому я сейчас проведу среди вас помолвку по валирийскому обряду, то есть быстро и с огоньком. Возьмитесь за руки и признайте наконец все трое, что вы не хотите друг с другом расставаться, будь это даже странно, скандально, неправильно и как угодно еще. После этого можете обниматься и целоваться, я все равно смотрю на термометр. Эйгон проследил за тем, чтобы температура в комнате с драконьими яйцами поднялась до шестидесяти семи каких-то градусов, и отбыл, приказав открыть заслонку пошире, если температура будет падать, и пообещав, что скоро за дело примутся специалисты. Джон, чувствуя ответственность за не родившихся еще дракончиков, даже проснулся ночью и спустился в подземелья – где, конечно, нашел Арью. Арья уже заглянула в комнату, температура там сразу же упала, и Джон застал Арью распластавшейся по стене как ящерица и дышащей на градусник, чтобы температура поскорее поднялась. Обещанные специалисты прибыли уже утром, если не раньше: уже спускаясь к завтраку, Джон застал в каминном зале, перед стеллажами с книгами, странно штатского призрака в камзоле, коротких щегольских бриджах и кружевной рубахе, кружева которой торчали и из ворота камзола, и из рукавов. Призрак придирчиво изучал книжные корешки и только махнул рукой в сторону малой столовой, чтобы Джон его не отвлекал. - Приведи потом невест и вели подать свечи, - сказал призрак Джону в спину хриплым и сварливым старческим голосом. – Керосина нет, хорошего стекла нет, вставили витражи и сидите, как кроты. Нет, я найду того полуграмотного олуха, который вставил витражи в зале с книжными полками! Дикарь-эстет, как вам это понравится! Джону не очень-то хотелось возвращаться к такому предку, но Джон справедливо опасался, что после «полуграмотного олуха» призрак найдет и его, и почел за лучшее ворчливого старика не сердить, а послать к нему для начала побольше свечей. Небольшой каминный зал к приходу Джона и его кузин сиял как бальный чертог, и таргариенский призрак выглядел уже более довольным, сидя на диване перед низким столиком, на котором лежала валирийская книга. В отличие от призраков воинов, которые прибывали из Валгаллы статными и могучими мужами во цвете лет, даже если скончались дряхлыми стариками, ворчливый призрак был стар, его кудлатая голова была седой, а на морщинистом лице с кустистыми бровями застыло презрительное усталое выражение. На вид Джон дал бы призраку лет семьдесят, но, в отличие от вестеросских стариков, в нем не было еще никаких следов дряхлости. - Эйнар Изгнанник, - представился призрак, заметив, что к нему не собираются обращаться по имени. – Конечно, статуи в крипте стоят не для вас, и портреты в семейной картинной галерее тоже писали развлечения ради. Можно выстроить фамильный замок, спасти весь свой род от Рока Валирии и не дождаться за это от наследников никакой благодарности, а дождаться незаслуженного забвения. Арья, садись рядом со мной, будешь переворачивать для меня страницы. Джон не ожидал от такого начала ничего хорошего, потому что Арья и Эйнар были явно несовместимы, и Арья это тут же подтвердила, утащив книгу от Эйнара к себе и открыв ее, не дожидаясь его указаний. - Ну-с, я весь обратился в слух, - ехидно сказал Эйнар. – Валирийский в устах прекрасной дамы звучит поистине волшебно – я вижу перед собой прекрасную даму, но не слышу валирийского. - А мне казалось, что вы видите перед собой служанку, которая будет переворачивать для вас страницы, - дерзко ответила Арья. - Будь я еще жив, я бы, конечно, справился и сам, - признал Эйнар. – Хотя, будь при мне мои руки, я бы для начала скинул с крепостной стены тех недоумков, которые не могут починить теплоизоляцию на одной двери в подземельях – а также потаскал бы за ухо одну девочку-дракона, которая думает, что ее дыхание горячее шестидесяти градусов, и греет им термометр, нашкодив – и дважды! – там, где и без нее теплоизоляция плохая. От такой осведомленности Эйнара Арья немного притихла и открыла для него книгу на нужной ему странице. Эйнар пару раз кашлянул, прочитав про себя первый абзац, и немного скривился. - Что будет непонятно – задавайте вопросы, - предложил Эйнар. – «Это случилось после того, как взорвалась паровая машина, которую мы с Эймоном делали из консервной банки. Эймон слишком сильно нагрел воду, банка лопнула, и горячим паром ему обожгло руку. Хорошо, что его мама тут же намазала ему руку нафталановой мазью. Это очень хорошее средство. Кто не верит, пусть сам попробует. Только мазать нужно сейчас же, как обожжёшься, пока не сошла кожа». - Кхм, - сказал Эйнар, оглядев своих ошарашенных наследников, впервые столкнувшихся с валирийской культурой, можно сказать, с разбега головой. То, что было для валирийцев повседневностью, о которой писали детские книжки, за прошедшие четыре столетия стало для остальных частично магией, а частично абракадаброй. – Отреагируйте хотя бы как-нибудь. Кстати, любимой фразой андалов, которых я застал на этом островке и даже пытался хоть чему-то научить, была «Нам непонятно всё!» Джону неожиданно пришло в голову, что штатский книжник Эйнар, вероятно, попал в Валгаллу за то, что перебил немало своих невольных учеников за тупость и непонятливость, и Джон решил принять удар на себя. - Я не понял, что они в книге делали и из чего. - Поясняю, - откликнулся Эйнар. – Паровая машина - это устройство, приводимое в движение энергией пара. - Вижу, что мое вполне ясное изложение остается непонятым, - с недовольством сказал Эйнар, критически оглядев молодежь. – Санса, левый стеллаж, третья полка снизу – принеси-ка книгу в легкомысленном переплете с цветочками. - Итак, нам понадобятся миска с водой, свеча и кубок, - с воодушевлением начал Эйнар, показывая на картинку в принесенной ему книге, вокруг которой были малопонятные его наследникам валирийские письмена. – Мдааа... «возьмите небольшую медную трубку»... Похоже, мне придется наведаться в кузницу, посмотреть, до какой степени деградировали эти бездельники и умеют ли они еще делать листовую медь... Значит, пока отложим. И многомудрый Эйнар Таргариен продолжил чтение истории, ради которой он усадил Арью перелистывать страницы. В валирийской истории для младшего возраста рассказывалось о том, как делать инкубатор – волшебную машину, выводящую цыплят без курицы, - и даже проводились нехитрые хозяйственные расчеты: «Мы стали высчитывать, сколько лишних яиц получится, если все куры не станут высиживать цыплят, а вместо этого будут нести яйца. Оказалось, что курица высиживает цыплят двадцать один день, потом она выращивает маленьких цыплят, так что пройдёт три месяца, прежде чем она снова начнёт нестись. - Три месяца – это девяносто дней, - сказал Эймон. – Если бы курица не высиживала цыплят, она смогла бы снести за год на девяносто яиц больше. В каком-нибудь маленьком хозяйстве, где всего десять кур, за год получилось бы на девятьсот яиц больше». - Как там говорят у вас на Севере, «зима близко»? – спросил Эйнар, которого вовсе не беспокоили немного недоверчивые взгляды, на него бросаемые. – Простолюдинам есть нечего будет, у них одна надежда – на своих лордов и на то, что природа не обидела лордов умом. Вот и додумались бы до чего-нибудь такого, Эйгон рассказывал, что ваш Винтерфелл стоит на горячих источниках. - Эйгон, конечно, против того, чтобы эта технология попала в руки остальным, - добавил Эйнар, прочитав еще немного из своей истории, в которой уже появился диковинный агрегат «керосиновая лампа». – Боится, что так и другие догадаются, как выводить драконов – а из драконьих секретов у нас останется только нужная для их выведения температура, да и ту несложно померять, когда распространятся градусники. Честно признаться, в этих драконов упирается столько всего, что под старость я хотел даже их всех перебить, чтобы могущество нашей семьи опиралось на ум и знания, а не на огромных ящеров. Сыновья отговорили, да и своего Балериона мне было жаль. Эйнар немного посидел молча, угрюмо глядя в стол, а потом продолжил читать и дочитал до того момента, когда инкубатор для цыплят был построен, и валирийские малыши Эймон с Неймаром уселись наблюдать за температурой, хотя Неймару больше хотелось погонять кожаный мяч. - И на какие практические выводы навела нас эта история? – неожиданно спросил Эйнар, бросив читать. - Нужно принести в подземелья воды, чтобы драконам было не слишком сухо? – догадалась Санса. - Верно, - согласился Эйнар, в довольном виде он был похож на строгого и ворчливого дедушку. – Вот и ступайте, девушки, по воду, да не сильно торопитесь: Эйгон вот поторопился вчера, и теперь Джон будет чинить у драконов вентиляцию невзирая на жуткую жару. Арья и Санса ушли, а Джон хотел им помочь с водой, но Эйнар его не пустил. - Молоденькие еще какие, - сказал Эйнар, и что-то типично таргариенское проступило в его усмешке, показывая, что молодой Эйнар был не промах и взял себе даже не двух жен, а четырех. – Будь они постарше лет хотя бы на пять, я бы уточнил, что у драконов сейчас жара такая, что тебе голым придется работать. Быстро прибежали бы, и воду принесли бы заодно. Эйнар сходил в кузницу и добился от кузнеца толку, так что уже вечером его наследники собрались в том же каминном зале, и Джон принес с собой из кузницы кубок с оторванной ножкой и продырявленными под самым верхом стенками. Медная трубочка, в середине скрученная в спираль, которую Эйнар с усмешкой нарек змеевиком, была вставлена в обе дырки, а кубок со свечой внутри и змеевиком над фитилем свечи Джон по приказу Эйнара поставил в миску воды. Кубок, изготовленный из довольно легкого металла, покачивался на поверхности воды, а Эйнар объяснял Джону, как набрать в медную трубочку воды, втянув воду в себя. - Ничего-то вы не знаете, андалы, - в очередной раз покачал головой Эйнар, дивясь тому, как такая простая вещь может быть непонятной. – Ладно, давай зажигай свечку, - и вскоре после этого, словно повинуясь особой, валирийской магии, кубок со свечой стал вертеться в воде сам собой. - И какие практические выводы мы делаем из этой демонстрации? – спросил Эйнар, но ответа не дождался. – Прежде всего, мы видим, что все тела… все вещи при нагревании расширяются. Например, в термометре повышается уровень ртути и отмеряет температуру; вода на огне превращается в пар; пар, не в силах удержаться в том же объеме, что занимала вода, рвется наружу – видите, на поверхности воды, куда уходят концы змеевика, идут пузыри? Энергия вырывающегося наружу пара двигает кубок – и может двигать много что еще. А если бы нагреваемая трубка была запаяна с обеих концов, то пар, не имея выхода, мог бы взорвать трубку изнутри. Таким образом персонажи детской истории, которую я вам читал утром, и взорвали свою паровую машину. Этим мы займемся завтра. - А если наполнять закрытую трубку не до конца, то она не взорвется? – спросила Санса, которой как-то не хотелось, чтобы что-нибудь взрывалось. - Верно, - согласился довольный дедушка Эйнар, почувствовав, что дело сдвинулось с мертвой точки. – Именно так работает, например, термометр – а если кузнецы составят мне компанию сегодня ночью, мы еще и консервы успеем с вами завтра наделать, не забывая не набивать консервные банки до краев – я помню, что еще утром Джон спрашивал меня о том, что такое консервная банка, и я все еще должен ему ответ. - А теперь вопрос у меня, - продолжал дедушка Эйнар. – Девочка-дракон, ты вчера ночью трогала драконьи яйца, когда зачем-то к ним полезла? Переворачивала их? - Ну переворачивала, - с некоторой опаской сказала Арья, попасть Эйнару на язык ей не хотелось. - Вот, чует женское сердце, - усмехнулся Эйнар. – Так и надо, чтобы дракон не вышел хилый и кособокий. Идемте их переворачивать все вместе, это нужно делать минимум раз в двенадцать часов, а еще лучше раз в восемь. И да, если вы мне скажете, что не умеете пользоваться башенными часами, то я опять потеряю веру в человечество. - Мы умеем, лорд Эйнар, - ответил за всех Джон, хотя на уме у него были слова Эйнара о том, что Арья, которую Джон и не помнил никогда с куклой в руках, интуитивно проявила заботу о малышах, пусть и о драконьих. Сансу Джон легко мог представить матерью многочисленного семейства, и теперь он уже отдавал себе отчет в том, что ему это в ней нравится, а вот об Арье в такой роли Джон даже и не думал – пока Эйнар не толкнул его мысли на этот путь.