Возрождение Феникса

Шайн так и не понял, что именно с ним сотворила молчаливая женщина, но то, что он увидел в зеркале, — ошеломило и не на шутку взволновало. В отражении Шайни видел себя, но какого-то другого. Сияющего… Привычная внешность, пусть и довольно привлекательная, вдруг изменилась, став контрастнее, ярче и строже. Кажется, даже Овар не ожидал такого результата, потому что некоторое время ходил вокруг Шайна и буквально пожирал взглядом. — Не жемчужина… Бриллиант! Сейчас проверим твою фотогеничность… Если все так, как я думаю, то мы взорвем бомбу в нашем затхлом болотце рафинированных моделек! Мучили Шайна довольно долго, слепя глаза яркими лампами и вспышками фотоаппаратов. Он уже устал принимать позы и улыбаться на разные лады, поэтому буквально рухнул в кресло, когда фотограф сделал отмашку. Какая-то девушка подскочила к Шайну и принялась вытирать пот, другая поднесла воду и включила переносной вентилятор. Овар долго пересматривал фотографии и время от времени довольно поглядывал на Шайна. Потом поманил к себе и открыл одно из фото, где черноволосый парень стоял вполоборота, не глядя на фотографа. Красивое лицо выглядело задумчивым и даже немного грустным… Зато в следующем кадре на губах модели засияла спокойная улыбка, преобразившая до неузнаваемости. И это все был он, Шайн. — Нравится? — Я мало в этом понимаю, — уклончиво ответил Шайн. — Куда уйдут эти фото? — Это будет твое портфолио. Но я планирую представить тебя рекламному отделу одного известного брэнда. Как я и говорил — нужны новые, свежие лица, которые не примелькались до тошноты. Если тебя выберут, оплата будет куда выше. — Могу я попросить? — понимая, что некоторым образом открыл ящик Пандоры, заговорил Шайн. — Что? — Овар весьма плотоядно улыбался, рассматривая фото. — Можно не упоминать мое настоящее имя? Не хочу потом лишних вопросов. — Хорошо, пропишем это в контракте, — господин Хан обласкал Шайна взглядом, вызвав нервную дрожь. — Контракте? — Для твоей же безопасности, — Овар похлопал Шайна по плечу. — Иди, пусть с тебя снимут грим. И оставь мне номер своего личного счета. Я переведу обещанные деньги. Домой Шайни попал уже ближе к полуночи. Ночная няня спала в детской комнате и вскинулась, когда Шайн заглянул в помещение. — Я вызову тебе такси. Не переживай, оплата будет полной. Просто отдохни немного. — Спасибо, — женщина благодарно улыбнулась и ушла через несколько минут, как только подъехало такси. Без Лу-Лу в квартире было очень тихо и пусто. Чувствуя себя некомфортно, Шайн некоторое время бродил по дому, а потом все же уснул, положив рядом радио-няню. Пришлось вставать пару раз за ночь, но Юэн засыпал быстро, как только получал желаемое — воду или чистый подгузник. Неделю Шайн метался между работой, домом и больницей, пока не притормозил слегка, сдав проект довольному Овару. С деньгами тоже стало посвободнее, так как Хан с пятью тысячами не обманул, да и за работу заплатил весьма щедро. Лу-Лу лучше не становилось, но она старалась выглядеть бодрой и утешала Шайна, расстроенного отсутствием хорошего результата. — Вашей родственнице требуется операция, но она отказывается от нее, — врач устала отвечать на расспросы Шайна. — Госпожа Лэйн просила меня не сообщать вам, но вы так настойчивы. — Эта операция поможет? — Не буду лгать — шансы не настолько велики, как нам бы хотелось. Но это продлит ее жизнь на пару лет, — неохотно ответила врач. — Пару лет? — непослушными губами повторил Шайн. — А без операции? Врач многозначительно промолчала. — Я поговорю с ней. Операция покрывается страховкой? — Лишь частично. Вам лучше поговорить об этом с финансовым отделом. Простите, но мне пора. Когда Шайн заглянул к бабушке Лу, та спала под действием лекарств. Время поджимало, поэтому пришлось возвращаться домой, к сыну. В дороге Шайну позвонил довольный господин Хан: — Завтра жду тебя в студии, обсудим твой первый контракт. Кстати, как тебе имя Жан Соул? — Меня выбрали? — удивился Шайн. — А… какая оплата? — Тебе понравится. Приезжай завтра к четырем. Сможешь? — Хан что-то довольно мурлыкал в трубку. — Я буду, — решил Шайн, вспомнив про больничные счета. Контракт он перечитал очень внимательно, чем заслужил одобряющий кивок Хана. Но в договоре не было явных подводных камней, и Шайн решил рискнуть. Оказалось, его действительно не обманули. Заказчик, получив отличные фото, оплатил все в полной мере. Процент, конечно, забрала студия господина Хана, но все равно это были довольно большие деньги. Увидев распечатку счета, бабушка Лу-Лу, скрепя сердце, согласилась на операцию. Очень вовремя подоспела выплата по страховке, которую они ждали уже несколько месяцев. В общем, Шайн впервые за долгое время мог широко улыбаться, разговаривая с бабушкой Лу. Он даже матери позвонил и бодро отчитался, скрыв только то, что снялся для рекламы. А за два дня до операции… Шайну показалось, что его ударили в солнечное сплетение, насколько тяжело было вдохнуть воздух в легкие. Он что-то прохрипел в ответ на вопрос собеседника, а потом отключил телефон, тяжело усаживаясь в кресло. Бабушка Лу ушла тихо, незаметно и бесповоротно. Шайна привел в чувство громкий плач Юэна, и он поспешил к мальчику. Привычные уже манипуляции слегка ослабили узел вокруг сердца, но Шайну тоже хотелось лечь и зарыдать. Обнимая теплое тельце Юэна, он пытался дышать глубже, прислушиваясь к гуканью сына. Да, это теперь его сын, без всяких вариантов. Мама приехала на следующий день и мягко намекнула, что может забрать Юэна к себе. — Нет, я его не отдам. Иначе, все бессмысленно, — Шайн слабо улыбнулся матери. — Но буду благодарен за моральную помощь. Похороны прошли в каком-то тумане. Мама пробыла у него больше недели, а потом все же вернулась в родной город, пообещав быть всегда на связи. Няня, спасибо ей, согласилась работать на прежних условиях, хотя на нее ложилась дополнительная ответственность. Шайн обещал прибавить ей зарплату и щедро вознаграждать за возможные переработки. Он так закрутился, что совершенно потерялся во времени. На работе его старались не загружать, но Шайн сам понимал, что никто не будет держать такого сотрудника на должности просто так. Хорошо хоть с жильем проблем не возникло. Поверенный из небольшой семейной конторы связался с Шайном и пригласил на ознакомление с завещанием. Оказалось, бабушка Лу позаботилась о нем даже после своей смерти, оставив квартиру по завещанию, которое переписала незадолго до ухудшения здоровья. Нужно было только оформить документы и оплатить всевозможные пошлины. И все. Остаток накоплений ушел на небольшой ремонт, о котором буквально молила старая квартира. Связанный необходимостью быть с сыном, Шайн брался лишь за мелкие проекты, что сказывалось и на заработке, и на репутации, и на благосклонности начальства. Но, если брать что-то более сложное, то приходилось оплачивать услуги дополнительной няни. Расходы возрастали, слабо компенсируясь процентом за сложный проект. К тому же, не хотелось оставлять сына на полном попечении нянек. С таким же успехом он мог отдать его матери. Положение некоторым образом спас Овар Хан, позвонив через два месяца после смерти Лу-Лу. — Приезжай, есть предложение. Предложение оказалось весьма заманчивым и решало финансовый вопрос на ближайшие полгода точно. Спустя этих самых полгода Шайн размашисто расписался на контракте со студией «Khan-art» и вчитался в сценарий, где ему выделили небольшую роль. Жан Соул официально вошел в огромное созвездие больших и малых звезд шоу-бизнеса. Зная о ребенке Шайна, Овар всегда тщательно подбирал контракты, чтобы не забирать все свободное время и не отправлять надолго из города. Но в благодарность требовал пройти все курсы, готовящие звезд: от танцев и пения до артистического мастерства. Работу в дизайнерской студии пришлось оставить, потому что новое занятие забирало у Шайна слишком много сил и времени. Жан Соул постепенно выходил на высокую орбиту, получая все больше и больше интересных контрактов, как модель и как начинающий актер. Роли пока были второстепенными, но заметными, что помогало подняться на очередную ступеньку. Конечно, без протекции Хана, ничего бы не получилось, поэтому Шайн работал с полной отдачей. Ему даже выделили менеджера, чтобы правильно спланировать график. Сына Шайн видел рано утром и вечером, но малыш выглядел довольным и веселым. В редкие выходные Шайн отпускал Хани и возился с Юэном весь день, поражаясь тому, как быстро меняется мальчик. Сынишка уже уверенно бегал, хорошо кушал, активно играл и встречал Шайна громким воплем: «Папа!» Он был самым настоящим сокровищем. Сокровищем, которое по контракту нужно было прятать от общества. У Шайна теперь была официальная квартира недалеко от студии и неприметная машина, на которой он добирался от одного дома до другого. Даже с Хани пришлось серьезно поговорить, но та, привязавшись к мальчику, обещала молчать о его папе. Скорее всего, Хан ей приплачивал за молчание и лояльность, но Шайн не интересовался подробностями. Второй день рождения Юэна Шайни отметил в самом тесном кругу и под присмотром менеджера и двух охранников. Он сам не понял, когда успел взлететь так высоко, чтобы стать вровень с самыми большими звездами. Контракты сыпались на него со всех сторон, как и деньги, которые копились на его счету. Шайн не успевал их тратить, да и не знал, на что. Какую-то часть он перечислил родильному отделению, где выхаживали Юэна, еще часть отослал матери и сестре, купил квартиру рядом со своей официальной, куда перевез сына и няню. Между квартирами сделали потайной проход, и теперь не приходилось тратить много времени на маскировку и переезды. Шайн был благодарен Хану, который помогал ему оставаться с сыном, несмотря на насыщенный график. Вот только сериал, сделавший его знаменитым, снимали в горах, и Юэна пришлось оставить почти на три месяца, наведываясь всего несколько раз. Хорошо, сын уже был достаточно взрослый, чтобы узнавать отца на экране ноутбука и спокойно ждать его возвращения то с няней, то с бабушкой Даной. Хан довольно потирал руки, приговаривая, что инстинкты его никогда не подводили в выборе новой звезды, которую нужно зажечь. — Жаль только, что с романтическими ролями у тебя не очень, — сокрушался он, откладывая в сторону очередной сценарий. — Ты же такой талантливый… — Чтобы сыграть любовь, ее нужно хоть раз ощутить, — Шайн улыбался, но в душе все сжималось. Да, в свои двадцать пять лет он все еще был девственником. Хотя контракт и предполагал отсутствие личной жизни, многие нарушали его почти в открытую, прикрытые умными уловками менеджеров и охранников. Но Шайну не хотелось испытывать судьбу, хотя Хан несколько раз намекал на то, что не будет против, если его лучший актер немного расслабится. Мысли о том, что придется лечь в постель с кем-то, к кому ничего не чувствуешь, вызывала у Шайна тошноту. Поэтому он предпочитал отшучиваться и браться за очередную роль или соглашаться на очередное шоу. Все закончилось резко и болезненно. Обвалилось в течении такого короткого времени, что Шайн не успел опомниться. Хан, матерясь сквозь зубы, сказал: — Это атака не только на тебя, Шайни. Мне очень жаль, что я невольно подставил тебя под удар, когда перехватил тот контракт на главную роль. Я попытаюсь помочь тебе выплыть. Но Шайн лишь глубже тонул, чувствуя, как предательски обваливается под ногами земля, а вода подступает к горлу. Сначала ему показалось, что все может обойтись, когда армия хэйтеров немного выдохлась. Потерять роль и несколько рекламных контрактов казалось малой ценой за возвращение в топовую десятку актеров. Но потом интернет наводнили фотографии, где он играет с Юэном, а Хани смеется, сидя рядом на ковре. Снимали через окно с помощью дрона. Кто-то хорошо покопался, вытащив информацию о том, что у всем известного Жана Соула действительно есть сын. И, возможно, жена, ведь кто-то этого ребенка родил. Соцсети бурлили, фанаты и хэйтеры сцепились не на шутку. Неустойки за разорванные контракты почти опустошили счета, но Хан просил потерпеть и не унывать. — Обещаю, все компенсируется. О том, что это конец, Шайн понял, когда ему прислали интервью с обрюзгшим мужчиной, в котором он с ужасом узнал бывшего отчима. "— Сын? У моего пасынка? Вы шутите? — Почему вы так реагируете? У него действительно есть ребенок. — Ха-ха-ха. Хорошая шутка. Этот мелкий уродец ну никак не мог заиметь ребенка. Разве что мужики научились рожать за это время. — О чем вы? — Эта ваша мега звезда — грязный педик. Я его выгнал из дома, когда узнал это. — Вы уверены? — Более чем! Наверное, он там немало жопу подставлял и отсасывал, если пролез так высоко. Смазливая мордашка и готовая к члену дырка — вот и весь ваш звездун. Как там вы его называете? Жан?" Шайн отбросил телефон в сторону, чувствуя, как подкатывает тошнота. — Папа, кусять! Юэн, которому было все равно, что там пишут и говорят в интернете, с хохотом прискакал из коридора и забрался на колени. Шайн прижал его к себе, как делал это всегда, когда на душе становилось тяжело. — Мы уедем отсюда, сынок. Ты ведь не против сменить обстановку? Оставшись без долгов, но и без денег, Шайн выставил на продажу обе квартиры, перевез вещи в старое жилище, доставшееся от Лу-Лу, сложил нужное в две большие сумки и покинул столицу, увозя только самое дорогое — Юэна. Матери отправил письмо с просьбой простить его в очередной раз. И не искать.