***
Лань Чжань шокированно уставился на яйцо в руке Вэй Ина. Яйцо, которое тот поднял с применением духовных сил, а это значило только одно — оно впитало в себя духовную энергию лиса. Дракон закрыл глаза и медленно сполз по стеночке на пол. Ноги его больше просто не держали. Он был так зол, когда старейшины устроили ему смотрины без его ведома, что выскочил из зала и, не разбирая дороги, бежал-бежал-бежал; вдруг в него на полной скорости врезался Вэй Ин и буквально выбил шкатулку из рук. Она с грохотом упала на пол и открылась, а яйцо покатилось по каменному полу прямо к огромной лестнице, и Ванцзи застыл на месте от ужаса. Вэй Усянь не растерялся, и тут же, выпустив духовную энергию, преградил яйцу путь. Конечно же, скорлупа была прочной, к тому же Ванцзи наложил несколько дополнительных защитных заклинаний, но всё равно... как он умудрился уронить собственного будущего малыша? И пока дракон костерил себя на все лады, лис помог ему подняться и, направив поток энергии в яйцо, притянул его к себе на ладонь. Пиздец. Дракон молча хлопал глазами, глядя на лиса с его... нет! — теперь уже их ребёнком на руках. Лис же, горделиво выпятив грудь, открыто и испытующе пялился в ответ, видимо, ожидая похвалы, он что-то говорил Ванцзи, но тот ничего не слышал кроме бессвязного шума и глухого, учащённого грохота биения собственного загнанного сердца. Липкий, скользкий страх удивительно прочной, цепкой паутиной сковал всё его тело. «Ну всё, приплыли. Финита ля комедия». — Вэй Ин, это моё яйцо, — прошептал Лань Ванцзи, подавив рвущийся наружу всхлип. Ну почему всегда везде замешан этот неугомонный лис?! Какого чёрта он схватил яйцо?! Нет, он спас его, конечно, но... Но... Лис обворожительно улыбнулся и приблизился ещё ближе к дракону, с яйцом на вытянутой руке. Чёрные пушистые хвосты весело метались из стороны в сторону. — Лань Чжань, я в курсе. Поэтому я его тебе и отдаю. Прости, поясница болит после ферул, нагнуться нормально не могу. Ты как? Всё хорошо? Что-то стряслось? Вэй Ин совсем не понимал реакции своего дракона. Может, он его оскорбил тем, что тронул яйцо? Почему Лань Чжань сел прямо... э-э-э, на пол с таким грустным выражением лица? Прежде Вэй Ин не замечал за своим благородным драконом такой привычки. Ферулы, гуй их дери! Во всём сам же Ванцзи и виноват. Это из-за него лиса наказали, это из-за него у того в очередной раз болит поясница, и он не смог нагнуться за яйцом, всё из-за него! Не зря говорят: «Взмах крыла бабочки на одном континенте может вызвать землетрясение на другом». Дракону ничего другого не оставалось кроме как, глубоко вздохнув, попытаться усмирить разрывающее изнутри, терзающее чувство гнева, сменившееся раздражённой досадой. Он может злиться сейчас только на самого себя. Ванцзи потянул лиса за край ханьфу, придвинув его немного ближе к себе, и направил поток своей излечивающей магии ему в спину, чтобы унять боль. — Лань Чжань, спасибо! — лис пару раз наклонился вперёд и назад и, не почувствовав никакой боли, радостно улыбнулся. — Ты просто чудо! — Вэй Ин... ты знаешь зачем нужны яйца драконам? — Лань Ванцзи начал издалека, чтобы не напугать лиса. Как он отреагирует на то, что собирается ему сказать дракон — та ещё загадка. Но не сказать он просто не мог. — Ну, — неловко почесал затылок нахмурившийся девятихвостый лис, — вроде для размножения? Вэй Усянь хоть и был безумно рад тому, что этот строптивый дракон наконец-таки сам с ним заговорил, но вот тема для разговора... даже для него была довольно странной. «Ну и фиг с ним! — подумал он, — дарёному коню в зубы не смотрят. Лань Чжань хочет говорить о яйцах? Тема тут вообще не важна. Лань Чжань хочет поговорить со мной! Не игнорирует, как обычно, а хочет поговорить! Что ж, яйца — моя любимая тема! Да я эксперт! Гуру по драконьим яйцам!» Лань Чжань прикрыл глаза. Небеса, ну почему он такой дурак? Один раз поддался соблазну и нарушил правило, и вот теперь, видимо, пришло время расплаты. Зачем он влил свою духовную энергию в яйцо? Глупый, глупый дракон! Пальцы сжали белоснежное ханьфу так сильно, что даже усиленная заклинаниями, прочная ткань затрещала. — Вэй Ин, ты хоть знаешь как происходит сам процесс оплодотворения? — прошептал дракон, заливаясь краской. Что Ванцзи сделал плохого в прошлой жизни? За что ему всё это?! Ну за что?! И вот тут наш бесстыдник, покоритель дамских (и не только) сердец густо покраснел… — Л-Лань Чжань, кто же о таком спрашивает? Ты что, сам не знаешь? Могу показать! Или лучше пару весенних книжек тебе притащить? Вэй Усянь занервничал, и все девять его пушистых чёрных хвостов начали беспорядочно дёргаться из стороны в сторону. Немудрено! Не каждый день твой возлюбленный говорит про такие волнующие вещи. А когда он нервничал, то, естественно, нёс всякий бред. «Могу показать?! — Вэй Усянь, ты в своём уме вообще?! Что ты, блять, собрался ему показывать? Хренов девственник в девятнадцать лет! Да другие лисы в твоём возрасте уже обольстили и окрутили несколько самок! А ты? Влюблённый идиот! — он грустно вздохнул. — Мне бы только одну... вот эту вот строптивую «самочку» с восхитительным пронзительным янтарём глаз, обрамлённым в эту минуту дрожащими на кончиках ресниц влажными каплями, и я бы умер от счастья». Лань Чжань молча потянул лиса за край ханьфу, вынуждая присесть рядом с собой. У него не было ни сил, ни желания реагировать на его слова. Дракон давно уже понял, что его возлюбленный — «закалённый в боях» бесстыдник, который неспроста слыл мастером обольщения. Что ж, как говорится, сердцу не прикажешь. — Вэй Ин, то, что я сейчас скажу, возможно, шокирует тебя, но, прошу, выслушай меня до конца и не сбегай. Хорошо? Дракон смотрел таким умоляющим взглядом, что лис от волнения даже проглотил все свои непристойные остроты про потерю девственности. «Лань Чжань, ты так переживаешь, как будто я уже тебя невинности лишил!» Почему в самые ответственные моменты ему в голову приходят только какие-нибудь дурацкие пошлые шуточки? Почему рядом с этим милым драконом он нервничает так сильно, что становится похожим на кретина? — Х-хорошо, — Усянь нервно сглотнул, — я обещаю, что выслушаю тебя и никуда не сбегу. Вэй Ин смотрел во все глаза на своего любимого дракона и гадал, а что же, собственно, произошло? Может, яйца вообще нельзя трогать... посторонним? От этого слова больно кольнуло в груди. Лис усмехнулся про себя. «Ну, а кто я вообще для Лань Чжаня? Правильно — никто. Так, просто обычный ученик, с которым мы расстанемся через год и больше никогда не увидимся. Хотя, может ещё и выпадет шанс встретиться на одной из ночных охот, где он меня и вовсе не заметит, пройдёт мимо: так, будто мы никогда и не были знакомы». Лань Чжань, увидев, что лис погрузился в какие-то свои думы, несильно сжал его запястье, пытаясь вернуть в реальность. — Вэй Ин, пожалуйста, не отвлекайся. На удивление дракон был почти спокоен. С виду, конечно. Внутри же бушевала настоящая истерика с громкими воплями и непрекращающимися рыданиями в три ручья, вот-вот грозящая «прорваться» наружу. Он глубоко вздохнул и посмотрел девятихвостому обольстителю прямо в глаза. Пора пролить на это дело чистую водицу! — Когда дракон находит свою пару, они встречаются, женятся и, когда решают завести ребёнка, то дракон достаёт своё яйцо, и пара вливает туда свою духовную энергию. Сначала дракон, затем его пара, — уточнил Лань Чжань и закусил губу, помолчав несколько секунд, продолжил. — Если сначала пара вольёт свою духовную энергию, а дракон потом, то ничего не получится. Как только духовная энергия свяжется, то яйцо начнёт уменьшаться до такого размера, чтобы его можно было с лёгкостью проглотить. Дракон глотает яйцо, и затем... пара занимается любовью. А потом через девять месяцев у них появляется ребёнок. Лань Ванцзи с нежностью глянул на яйцо, которое всё ещё лежало на лисьей ладони, и прошептал, стыдливо заливаясь румянцем. — Я уже влил свою духовную энергию. Вэй Ин непонимающим взглядом уставился на Лань Чжаня. «И зачем он мне всё это рассказывает? Нет, я бы, конечно, очень хотел, чтобы Лань Чжань был моей парой (ага-ага, мечтать не вредно — вредно не мечтать!), но... — внезапно его глаза расширились в изумлении, а на лице отобразилось зарево испуга. — Так, стоп-стоп-стоп, энергии, любовь, ребёнок... Ребёнок?!» Лань Чжань же, увидев такую реакцию, вздохнул и горько улыбнулся. Ну, конечно, зачем лису ребёнок от скучного дракона-ледышки, когда вокруг столько прекрасных соблазнительных лисиц, милых панд и нежных тигриц. На кой чёрт ему сдался скучный ледяной дракон? — Да, Вэй Ин. У нас будет ребёнок, — произнёс Лань Ванцзи и нервно хихикнул. «Ну что ж, официально это самый худший день в моей жизни!» Но обо всём по-порядку.***
Когда Лань Ванцзи сказали, что его переводят в Высшую Магическую Академию — самое престижное место для обучения во всем мире — он, как бы глупо это ни звучало, расстроился. Приятная освежающая прохлада и задумчивая тишина Облачных Глубин — его родного дома — очень нравились Второму молодому господину Лань, и у него не имелось ни малейшего интереса променять всё это, пусть и временно, на давящую атмосферу городской сутолоки и оживлённого гомона шумной столицы. Предчувствие подсказывало, что в городе дракона ждут большие перемены. И не факт, что в лучшую сторону. — Брат, можно я не поеду туда? — Лань Ванцзи сидел за низким столиком напротив старшего брата и нервно теребил белоснежное ханьфу. Он вызубрит наизусть хоть всю библиотеку Ордена! Сдаст все экзамены заранее! Да он даже готов до конца своих дней преподавать любую наискучнейшую дисциплину, лишь бы ему только позволили остаться здесь. Лань Сичень мягко улыбнулся. Его А-Чжань ещё совсем ребёнок, хоть ему уже и исполнилось семнадцать лет в этом году. Глава Ордена прекрасно понимал, что его брату необходимо вылезти из своего панциря, коим он отгородился от внешнего мира. В чём, отчасти, была и его вина. После смерти родителей ему почти не удавалось выкраивать крупицы драгоценного времени для заботы о Ванцзи, чтобы побуждать младшего брата хотя бы немного переключаться на другие мысли и расти более открытым, поощряя любое проявление интереса к окружающему миру. Вместе с дядей они денно и нощно разгребали бумаги, обучали адептов, пытаясь в кратчайшие сроки привести Орден в порядок, а Ванцзи оставили на попечение нянек. Маленький Лань Чжань часто плакал, просился к маме или брату, но няни, гуй их дери, не желая причинять излишних беспокойств, ничего не сообщали молодому главе Ордена, считая всё это маловажным и не стоящим внимания. — Поплачет-поплачет, да и успокоится! Не сахарный, не растает. Малыш не понимал: почему его бросили совсем одного, почему брат больше не приходит к нему так часто, а если и приходит, то выглядит изрядно уставшим и больше не улыбается. Почему дядя постоянно зол? Может, это из-за его «скверного поведения»? Или потому что не знает правил? А-Чжань тогда стал проситься в библиотеку, и там он сам находил трактаты с правилами, сутры и другую, абсолютно недетскую, литературу. Ему бы сказки читать, да играть в весёлые игры с другими ребятами. Он и рад бы, но однажды маленький дракон увидел, как дядя ругает этих самых ребят, и в глубине души решил — значит, дядя будет ругать и его, если Чжань-Чжань будет с ними. И невдомёк было малышу, что ругал ребятню Лань Цижэнь вовсе не за детские игры, а за попытку поджечь хвост одной маленькой драконихе. А Ванцзи решил, что будет усердно заниматься и не выйдет из библиотеки, пока не выучит от корки до корки все правила и сутры. Лань Сичень только грустно вздыхал на рассказы нянек, гладил малыша по голове и мимолётно улыбался, когда А-Чжань цитировал правила (такой серьёзный), а затем мчался дальше по своим делам. Дядя же скупо хвалил его, но тоже не задерживался надолго: старший племянник сейчас нуждался в его поддержке и защите как никогда. И тогда Лань Ванцзи решил, что если не будет нарушать ни единого правила, прилежно и усердно учиться, то брат будет вновь ему улыбаться как раньше, а дядя сочтёт его упорство достойным и станет проводить с ним больше времени. В общем, упустил Лань Сичень брата. Сейчас тот был похож на идеальную, неживую «куклу», а не на юного дракона. Все эмоции Ванцзи держал при себе, очень редко улыбался и с чужими практически не разговаривал. Да прямо... монах-затворник какой-то! — А-Чжань, — глава Ордена легко приобнял брата за плечи, — это необходимо. В Академии дают бесценные знания, которые не найдешь в нашей библиотеке даже в запрещённой секции. Ты познакомишься с другими заклинателями, попрактикуешься, а главное — помолишься в храме Богини. Тебе уже пора получить свои драконьи яйца. «Аргумент», — подумал Ванцзи и начал собираться в путь-дорожку.***
Когда дракон с соучениками прибыл в столицу, то сразу понял: в его жизни началась чёрная полоса, которая в этот раз отчётливо звенела неумолкающим громким смехом, перемежавшимся с лёгким перезвоном серебряного колокольчика ясности на поясе одного неугомонного хвостатого бедствия, и никакая чеканная монета, тем более никакой защитный круг из соли и святая вода, тут не помогут — борьба с этим чересчур улыбчивым белозубым демоном заведомо была проиграна с самого начала. Во-первых, для начала он умудрился оторваться от своей группы и заблудиться в первый же день. Плутал по незнакомым переулкам, пытался самостоятельно найти дорогу к Академии, но, к сожалению, не преуспел. Во-вторых, случайно набрёл на стаю бродячих собак, которые окружили, как он сперва подумал, довольно крупную чёрную кошку. Ну, а как он мог оставить живое существо без защиты? Но, разогнав собак, он увидел не милую бездомную кошечку, а взрослого, трясущегося от страха девятихвостого лиса. «Странно, — подумал Лань Ванцзи, — он мог с лёгкостью разогнать эту стаю. Неужели так сильно боится?». Без лишних вопросов он передал немного своей успокаивающей энергии, и парень-лис потихоньку начал приходить в себя. Когда пострадавший поднял голову, то дракон сразу же увидел сияющие серые глаза, а потом и нежную, совершенно обворожительную улыбку. И что-то ёкнуло у него в груди. Всё началось с этой улыбки, с этой чёртовой улыбки... «Невралгия», — подумал дракон, помогая юноше подняться. — Спасибо, как же вовремя ты подоспел! Мой герой! — лис нагло полез обниматься. — Меня Вэй Ин зовут, а тебя? Лань Ванцзи, конечно, тут же пресёк все попытки беззастенчиво стиснуть его в жарких объятиях, и недоразумение с ярко-красной шёлковой лентой в растрёпанных волосах и безвольно поникшими острыми ушами со смольными кисточками на кончиках — расстроилось! Но кого это волнует? У интроверта Лань Ванцзи закончился заряд его социальной батареи! Пожалуйста, обратитесь позднее. — Вижу, Вам уже лучше, — смог выдавить из себя застигнутый врасплох дракон. — Я пойду. Лань Чжань кивнул, развернулся и начал судорожно думать: в какую бы сторону ему пойти и у кого спросить дорогу. — Ай-я-я, нет, так не пойдёт! Господин дракон, как Вы можете так жестоко бросить меня? — лис бесцеремонно подскочил, схватив его за рукав, и дракон подавил в себе желание грубо стряхнуть его руку. Всё же этот парень минуту назад был серьёзно напуган, потому и не контролирует свои действия. — Мне всё ещё дурно. Знаете, что мне отлично поможет? — лис резво подался вперёд, вставая наперерез Ванцзи, удручённо-жалостливо заглядывая из-под пушистых ресниц тому прямо в глаза. Дракон предположил, что тот всего-навсего попросит его снова поделиться успокаивающей энергией или лечебным эликсиром, поэтому терпеливо спросил. — И что же? Лис как будто только и ждал этого вопроса. Приблизившись вплотную к дракону, он плутовато улыбнулся и томным голосом с манящей хрипотцой прошептал на стремительно алеющее ушко. — О, мне сможет помочь только конфетный вкус твоих губ, твой сладкий-сладкий поцелуй! Ну давайте, давайте знакомиться! — Бесстыдник! — выкрикнул совершенно обескураженный дракон, сердито отпихнув нахала, и со всех ног обратился в постыдное бегство без оглядки, не разбирая направления, лишь надеясь снискать удачу и милость Богини набрести на знакомые постройки. А в ушах всё ещё звенел тот яркий заливистый смех с хитрым прищуром и дразнящим тонким душистым колоском, трепещущим пойманной птичкой меж острых белоснежных клыков.***
Ванцзи честно думал, что... ну, хуже уже не будет. И бац! Создавалось впечатление, что Богиня избрала его своим «любимчиком», нарочно раз за разом испытывая терпение. «Хуже» — не выспавшееся, помятое и нагло висящее на чужом плече — ждало его возле учебного класса в восемь утра. Дракон чуть учебники не выронил из лап, пардон, рук, когда услышал позади себя удивлённый окрик. — Господин дракон, так мы с Вами учимся в одном классе?! Какая приятная неожиданность! — Скорее неприятная, — прошипел парень в фиолетовых одеяниях, на чьём плече повис лис и, к своему стыду, Лань Чжань был полностью с ним согласен. А ещё он отчего-то чрезмерно смутился такой скорой непредвиденной встречей. Тогда его спас от допроса и преследования Вэнь Сюй — будущий муж его брата, правда о помолвке ещё никому не было известно, так как всё держалось в строжайшем секрете, по политическим причинам. Лань Сичэнь, переживая за необщительного скромного младшего братика, попросил своего «А-Сюя» немного приглядеть за ним. И, конечно же, Вэнь Сюй старался как можно добросовестнее выполнить просьбу своей горячо обожаемой зазнобы. На глазах у всех, этот огненный тигр несколько резво приобнял дракона и угрожающе улыбнулся хищным оскалом, дав понять, что тот находится под его защитой (Лань Ванцзи в ней и не нуждался! Ну, может только от одного бесстыдного девятихвостого лиса). Подобное представление ничуть не поумерило пыл и любопытство той самой самонадеянно ухмыляющейся лисьей морды, которая, напротив, проявляя недюженный энтузиазм, с тех пор неотступно следовала за драконом по пятам, предлагая сперва то завести бесполезное знакомство с «во-о-он теми милыми девушками», да покружиться в танце, изящно рассекая душный ночной воздух: «Лань Чжань, ну ты чего как глыба льда! Ай-я-я, девушек таким не очаруешь!»; то, забрасывая цветами и записками, настоятельно уговаривал его «подружиться побли-иже и узнать друг друга получше» за распитием парочки кувшинов местного вина: «Лань Чжань, обещаю, никаких гулянок, только ты да я, вдвоём — всё чинно, благородно. Ну, хочешь, лепестков заварим, твой любимый жасминовый чай испьём, а? Будет тебе там и ва́нна, будет тебе и ко́фэ, будет и кака́ва с чаем...» В общем, долго ли, коротко ли продолжалась вся эта буйная свистопляска, наш дракон... по уши, безнадёжно и бесповоротно влюбился! Как так получилось, Лань Ванцзи и сам сказать не мог. Вот вроде бы только недавно бесился от одного вида назойливого лисьего хвоста, а теперь уже и сам начал искать это непоседливое чудо в толпе, с замирающим трепетом в сердце ожидая, когда раздастся громкое и весёлое: «Лань Чжа-а-ань!». Само собой, признав своё негласное поражение, как любой адекватный взрослый человек, Лань Ванцзи начал... избегать неугомонную Особу с двойным усердием! Ясно как день, дракон справедливо опасался, памятуя о проницательной избирательности лиса, что тот непременно прознает, какое сильное пылкое чувство поселилось в его груди, и отреагирует в привычной насмешливой манере, тем самым размашистым ударом нанося душе глубокую кровоточащую рану, что после превратится в рубец, порождая очередную волну сомнений и желания окончательно закрыться в себе. Конечно, отвергнет! О взаимности не может быть и речи, Вэй Усяню нравятся лишь напомаженные, с явной претензией на моду, миловидные девушки, бойкие на язык, стреляющие глазами и звонко хихикающие с каждой нелепой шуточки паршивца, с которыми так настойчиво тот предлагал познакомить и Ванцзи. Да и к тому же Вэнь Сюй попросил помочь ему выбрать подарок брату, и наш дракон просто не смог ему отказать. Лань Сичень — самый родной и любимый человек в его жизни, несомненно он заслуживает лучшего, поэтому всё своё свободное время они проводили вместе, подбирая уникальный подарок брату. Сюй был чем то похож на Вэй Ина. Такие же бесстыдные шутки, пренебрежение личным пространством других, а впрочем, слова даже и не требовались — хватало самого факта возмутительного присутствия рядом и плящущих в туманных отсветах зрачков дьявольских огоньков, от одного вида которых у многих подкашивались коленки... И только Лань Чжаню доподлинно было известно, что в той паре самый настоящий бесстыдник — это Хуань. Напомните больше никогда не ходить на холодные источники рядом с покоями брата ночью! Несколько дней он везде таскался с Вэнь Сюем и совсем не обращал внимание на лиса, даже во снах будучи полностью поглощённым идеей подходящего подарка, чтобы порадовать дорогого брата, а потом неожиданно обнаружил... этого бесстыжего прохвоста как подменили! Вэй Ин ходил грустный-грустный, его пышные хвосты больше не бесновались, пленительно раскачиваясь из стороны в сторону, а понуро висели попавшим под затяжной ливень в сезон дождей сложенным бумажным зонтом. Он искоса поглядывал на Ванцзи, когда думал, что тот этого не видит, и без тени шутки или игривости грозно скалился, прижимая уши, и ядовито огрызался на своего шиди в ответ на любую неосторожно брошенную фразу или колкое замечание. Одновременно с этим откуда-то пошли слухи, что Вэнь Сюй помолвлен с кем-то из драконов главной семьи Лань. Благо, они очень быстро стихли, не без помощи семьи Вэнь, конечно, и волноваться было не о чем. А потом Лань Ванцзи поцеловали! Нагло, жадно — уверенным, собственническим жестом. Прямо средь бела дня на занятии по распознаванию энергии, посреди буйно разросшейся густой разномастной листвой лесной зоны для тренировок: в условиях, максимально приближённых к естественным — вот уж действительно! — и впрямь для полноты ощущений... Ко всему прочему, их тогда заставили надеть плотные повязки на глаза, чтобы невозможно было ничего подсмотреть, а иначе как они научатся? Одним словом, дракона прижали спиной к огромному вековому стволу дерева и поцеловали так, что у него от переизбытка чувств подкосились ноги и, если бы незнакомец или же незнакомка, обладающая невероятной силой, которую сложно было представить — если бы его не крепко придерживали за талию, то он непременно бы сполз вниз, внезапно обессилев, в нетерпеливом натиске, безвольным кулём рухнув прямо на землю. Плотная ткань на глазах обостряла все ощущения — грубая кора ствола дерева цеплялась за волосы, царапала спину. Ванцзи буквально каждой частичкой себя ощущал влажные горячие поцелуи и воском пламенной свечи сгорал под таким жадным, нестерпимым напором. Его целовали... так... Так голодно, глубоко и жарко, как если бы целовали последний раз в жизни. Этот человек целовал его так отчаянно, будто бы ещё секунда и Ванцзи отберут, украдут... спрячут. Неизвестный сминал контуры губ, жадно прикусывая и собирая с них вкус, пьянея от вседозволенности. А потом, ни на миг не прерываясь, и вовсе запустил руку в волосы ошарашенного дракона и стянул с него налобную ленту. И вот это действо его немного отрезвило. Лань Чжань испуганно открыл глаза, но увидел перед собой лишь темноту. Тогда дракон, изловчившись, прикусил наглецу язык, простонав тому в рот. — Мгх... Оставь! И этот человек отпустил, замер на пару секунд, давая Ванцзи отдышаться, а затем, нисколько не колеблясь, продолжил исступлённо его целовать. Наверное, вы сейчас думаете: «Ну да, конечно! Один из лучших учеников Академии и не понял, что к нему приближается другой человек! Чушь собачья!» Разумеется, Ванцзи заметил приближение, но не почувствовал от него ни малейшего намёка на угрозу, наивно полагая, что уже началось само задание — потому и не успел «защититься» вовремя от хищного рывка. А когда этот человек снова оторвался от его раскрасневшихся бесцеремонными терзаниями губ, дракону хватило сил только хрипло выдохнуть. — Кто ты? — и попытался схватить наглеца, но его довольно грубо вжали в ствол дерева всем обжигающим своим волнующим жаром телом, яростно уткнувшись острым носом в место между ключицей и шеей — и уж точно это не может быть дева — с низким утробным рыком нахраписто прижимая руки высоко над головой в шершавую, местами ободранную беспорядочным накалом кору ни в чём не повинного дерева, с ещё большей страстью возобновили поцелуй. Лань Чжань потерял счёт времени, а когда очнулся от наваждения, то рядом уже никого не было. Губы горели огнём, запястья болели, и немного кружилась голова. Он скинул с себя эту злополучную повязку и сбежал, стыдливо озираясь по сторонам. После того случая Ванцзи три дня никуда не выходил из своих покоев. Уж слишком он был шокирован самим фактом — украден первый поцелуй! Да ещё как украден... такое он точно никогда не забудет. Спустя три дня, кое-как успокоив шальное сердце, он наткнулся на смурного лиса, который, почему-то от одного только взгляда на него густо краснел с видом нашкодившего, но крайне довольного кота. А дракону в тот день и вздохнуть лишний раз было некогда, не то чтобы пытаться разгадать причину такого поведения: нужно было отработать три дня пропусков, да ещё и важный экзамен был на носу. К концу дня всё удивительным образом вернулось на круги своя: лис будто бы вспомнив о собственной, самопровозглашённой миссии, начал снова донимать его, причём так, как раньше никогда не осмеливался. С утроенным рвением. — Лань Чжань, Лань Чжа-ань, а ты уже с кем-нибудь целовался? Дракон испуганно замер. А что если... если Вэй Ин видел, как кто-то до одурения целовал его под сенью ветвей, и теперь со свойственной ему горячностью начнёт до скончания веков дразнить смачными подробностями произошедшего, да ненароком донесёт на блюдечке до чуткого слуха словоохотливых сплетников, которые уж точно не упустят шанса и разнесут молву по всему белому свету? Что скажет брат?! А дядя?! Да и лис, поди, не погнушается и в этом показать себя, проявив на сей раз коммерческую жилку — с него станется — организует пешие экскурсии и целые паломничества с сувенирной продукцией к тому самому, ныне испещрённому мелким узором когтей, невольному древесному свидетелю, которому остаётся только пожелать поскорее отрастить себе ноги и поспешно ретироваться, затерявшись посреди непролазных топей на ближайшие пару-тройку сотен лет, прибившись к стайке местных «подболотников», скрываясь в глуши от позора поруганной чести и осуждающего гудения всего безмолвного лесного сообщества. — Лань Чжань, если нет, то ничего страшного, Вэй-лаоши тебя научит! Запишешься ко мне на дополнительные занятия? Для тебя в любое время, хоть ночью разбуди! «Нет, этот наглец просто снова дразнит меня! Сил моих больше нет!» И миролюбивый ледяной дракон начал думать о кровавой расправе. А ещё о том, что пышущая здоровьем, густо лоснящаяся пушистая лисья шкурка отлично бы смотрелась перед камином в его комнате.***
Вэй Усянь судорожно хватал воздух ртом. В голове у него был полнейший беспорядок. Мысли никак не хотели формироваться в связные предложения. «Ребёнок... у меня и моего любимого дракона будет ребёнок! Я-я что, сплю? Это сон?» — лис ущипнул себя за бедро и тут же ойкнул, глаза его заслезились. Нет! Он не спит. Это всё происходит наяву. Мог ли он когда-либо и помыслить о таком? И снова ответ — нет... Пределом его бесстыдных мечтаний было украсть ещё один, хотя бы один — вкусив раз запретный плод, вряд ли сможет остановится — хотя бы мимолётный, но такой сладостный поцелуй столь желанных губ. Как тогда... два месяца назад на уроке. Да, поступил как полный подлец! Но он не смог побороть соблазн. Просто не смог. Его милый упрямый дракон стоял с этой дурацкой повязкой, тщательным образом закрывающей глаза, сами Небеса велели его поцеловать, такого красивого. Пошлость. Звенящая пошлость. А ещё... Вэй Ин, не мудрствуя лукаво, тогда попросту вскипел и немножечко, самую малость потерял контроль. Перед тем поистине судьбоносным занятием, что всколыхнуло и раз и навсегда лишило покоя одну томящуюся душу и породило зерно надежды в другой такой же, зеркально её отражающей; Вэнь Сюй снова без зазрения совести ворковал с его драконом, нагло ухмыляясь и открыто глядя с усмешкой прямо в лицо лису. А в голове всё ещё крутились слова Не Хуайсана о помолвке между одним из драконов семьи Лань со старшим сыном Вэнь Жоханя — Вэнь Сюем. Да и сам Лань Чжань подливал масла в огонь, обращаясь к тому нечестивцу исключительно как «А-Сюй» или ещё хлеще: «Сюй-гэ-гэ»! А-Сюй, мать вашу! Вэй Ин не на шутку разозлился. Его-то дракон называл лишь: «Вэй Усянь», «молодой господин Вэй» и изредка, будучи в прекрасном расположении духа — «Вэй Ин». «Ещё чуть-чуть и я вызову эту облезлую кошку на дуэль! И пусть Вэнь Сюй старше и опытнее, но у меня уже девять хвостов! Как у взрослого лиса! Я один из самых выдающихся дарований своего поколения, а значит, по силе мы с Вэнь Сюем примерно одинаковы. Ты думал, что я тебя не переиграю? Что я тебя не уничтожу? Я тебя уничтожу. Лань Чжань мой!». Как только он представлял Ванцзи с кем-нибудь другим, то ревность просто-напросто съедала его изнутри. Вот и сейчас лицо его потемнело, стоило только вспомнить, как демонстративно вызывающе Вэнь Сюй обнимал его дракона. Лань Чжань же по-своему оценил насупленный вид лиса и продолжил. — Точнее, мог бы быть. Я прекрасно понимаю, что не нравлюсь тебе и что... естественно, у нас не будет ребёнка, просто, пожалуйста, не говори никому, что ты влил свою духовную энергию в моё яйцо. Для меня это важно. Пожалуйста, прошу... Вэй Ин тут же очнулся от грёз. — Лань Чжань, подожди-подожди, почему это у нас не будет ребёнка? Ты же только что сам сказал, — лис озадаченно посмотрел на дракона. И Лань Чжаня этот растерянный вид, прямо кричащий «а в чём собственно проблема» разозлил окончательно, и он вскочил с пола, гневно сверля взглядом один особенно прыткий угольно-чёрный хвост, кончик которого беззастенчиво тёрся о его руку. Всё его хваленое ланьское терпение просто трещало по швам рядом с этим лисом! Горячая драконья кровь закипала от ярости. Лань Ванцзи был похож на вулкан. Спящий вулкан. И теперь настало время пробудиться ото сна. Он пригвоздил Вэй Усяня своим фирменным взглядом к полу. Тот, не то что ничего не говорил, боялся даже вздохнуть лишний раз! Сорвалась, бандура! Сорвалась! — Да, интересно, почему же? Какие могут быть проблемы? Я уже не говорю о том, что мы не женаты. Может потому, что ты чуть ли не каждый день говоришь мне, что тебе нравятся девушки? Пытаешься и меня с каждой познакомить! Или из-за того, что ты флиртуешь с ними направо и налево? О, нет-нет, наверное, потому что я «скучная, нудная ледышка»? Так вроде ты меня называл? Ты хоть слышал, что я сказал?! Пара должна заняться любовью. Боюсь, что тебе, «закалённому в боях», с твоим уровнем навыков... в любовных играх, со мной будет попросту скучно. К концу тирады Лань Чжань откровенно говоря... кричал. Вэй Ин аж застыл на месте, как и девять его пушистых хвостов. Он никогда не видел, чтобы его дракон так выходил из себя, хотя Вэй Усянь слыл мастером по игре на нервах и каждый день доводил своего возлюбленного до белого каления. А Лань Чжань, закончив свою гневную тираду, отвернулся к стене, обнял себя руками и затих. Срывать на кого-то злость — совсем не в его стиле, но... Единственное яйцо! Единственный ребёнок... и тот никогда теперь не появится на белый свет. Ну, что поделать теперь? Нужно было внимательнее за ним следить. «Ну и угораздило же меня влюбиться в этого лиса! Стал бы супругом какого-нибудь человека, родил бы ребёнка, развёлся и жил бы с малышом долго и счастливо. А теперь что?» Вэй Ин тоже совершенно не знал, что делать. Его дракон был расстроен, он наговорил ему столько всего, что голова грозилась вот-вот лопнуть. Лис не хотел обманываться, но он услышал нотки ревности? Если так, то это могло значить, что он небезразличен дракону. Осталось только сказать Второму молодому господину Лань, что чувства эти взаимны. И переживать ему не о чем! А Ванцзи, не выдержав нервного напряжения, дал волю слезам, вздрагивая всем телом и всхлипывая. Пусть текут, что толку притворяться? И никакая тренированная годами выдержка тут не поможет — больше всего на свете он боялся одиночества и не хотел такой же участи для своего «ребёнка». Что Вэй Усянь сделает с яйцом? Посмеется над чувствами дракона и выкинет его как ненужную вещь. Ну уж нет! Этого допустить никак нельзя. Резко развернувшись к ошарашенному лису лицом, он начал раздражённо утирать жгучие предательские слезы рукавом. — Верни мне моё яйцо. Сейчас же! Пусть оно и «испорчено», дракон не оставит своё неродившееся дитя в руках этого развратного бесстыдного лиса! Фигушки! Он всё равно будет холить и лелеять его до конца своих дней. Лис отрицательно покачал головой, слегка нахмурившись. Вся его поза выражала состояние умиротворённой расслабленности, словно обретя долгожданное состояние настоящего, искреннего счастья; всё это просто привело нашего дракона в бешенство, ведь один из основных незыблемых инстинктов любого живого существа — защита своего потомства. — В последний раз предупреждаю, — прорычал Лань Ванцзи, — отдай! Или я за себя не ручаюсь! Словно срываясь с цепи, кое-где на его теле уже начала появляться мерцающая плотная драконья чешуя, а на голове — отливающие перламутром, сияющие холодным голубым светом массивные рога. Даже рассечённые мгновенно сузившимися вертикальными чёрными зрачками глаза потемнели, приобретая блеск тёмного золота. Да, дракон в этот момент явно был в ярости. Конечно же драки на территории Академии были запрещены, и за них строго наказывали, но об этом он предпочёл вовсе не думать — ему уже было всё равно. Плевать! Лань Чжань больше не собирался оставаться здесь. Пусть исключают, выгоняют с позором, наказывают, но яйцо своё он заберёт, вернёт любой ценой! И только он приготовился напасть на лиса, как тот... ласково поднял яйцо к лицу, прижал к губам и нежно его поцеловал! — Ох-х... Наша мамочка не в духе, малыш. Как бы нам её успокоить? Лань Чжань растерянно смотрел на Вэй Ина, который заботливо и осторожно покачивал яйцо на руках, мило улыбаясь, разговаривал с ним, изредка лукаво поглядывая на Ванцзи. «Мамочка?» Вот уже и чешуя с рогами «спрятались», и дракон решил подойти поближе. — О, мамуля уже успокоилась? — с нежной улыбкой на губах спросил девятихвостый лис и проникновенно уставился в глаза. — Никакая я тебе не мамуля! — снова вспылил дракон. — Ты прав, А-Чжань, — согласно закивала ухмыляющаяся морда. — Мне ты, конечно, не мамуля. Мне ты... жёнушка! У Лань Ванцзи впервые в жизни нервно задёргался глаз.***
Уже в покоях дракона они всё-таки решили поговорить. Вэй Ин признался во всех своих «грехах»: и как влюбился в благородного господина дракона с первого взгляда, и как пытался вызвать у него ревность, флиртуя с другими, и как сам ревновал его ко всем, кто хотел с ним подружиться, и как поцеловал его на занятии (за что тут же схлопотал гневный взгляд янтарных глаз). — Как жаль, что времени тогда было непростительно мало. Я бы целовал тебя целую вечность, Лань Чжань! — Да ты!... — у Лань Ванцзи был такой вид, что ещё чуть-чуть и он просто задушит этого наглого, но такого любимого лиса. Вэй Ин еле успел отскочить в сторону, прежде чем книга, лежащая на тумбочке, полетела в него. — Что? Бесстыдник, развратник, нравлюсь тебе? — Да! — Видишь, Лань Чжань! Ты сам это признал. Отсмеявшись лис прокашлялся и вмиг стал каким-то серьёзным. — Знаешь, Лань Чжань, с утра я думал, что это самый худший день в моей жизни. Наверное, тебе интересно, почему? — длинные пальцы пробежались по краю шкатулки с яйцом. — Не Хуайсан сказал, что точно знает о помолвке дракона из главной семьи Лань с тигром из главной семьи Вэнь. Конечно, теперь я знаю, что это неправда... — Правда, — неподобающе резко перебил Лань Ванцзи. Ему очень не хотелось, чтобы его лис расстраивался. Поэтому он обвил его талию своим хвостом, в знак утешения. — Хуань-гэ станет супругом Сюй-гэ. А почему ты расстроился из-за этого? Вэй Ин закрыл лицо руками и громко застонал. «Вэй Усянь, ты идиот! Как ты мог даже не рассмотреть вероятность того, что старший брат Лань Чжаня женится, а не он! Глупый ревнивец!» Ванцзи забеспокоился. Почему лис так реагирует? Он сказал что-то не то? — Вэй Ин... — мягкая белая кисточка на кончике хвоста нежно гладила лиса по руке. — Ничего, Лань Чжань, всё в порядке! Я просто надумал себе... всякого, вот и всё! — он начал горячо убеждать своего возлюбленного, а потом снова стал серьёзным, и дракону до дрожи в коленках захотелось его поцеловать. — Ты лучше вот что мне скажи, как скоро мы сможем пожениться? Я больше ни дня не хочу проводить без своего любимого дракона и нашего малыша. Лань Ванцзи, совершенно счастливый, притянул его к себе в объятья и прошептал. — Как только ты попросишь моей руки у старейшин. Думаю, они не будут против. Вэй Ин отстранился от своего возлюбленного, посмотрел в эти невероятные янтарные глаза и сказал. — Тогда я сделаю это сегодня же, Лань Чжань, — а затем поцеловал его нежно-нежно, прямо в пухлые манящие губы.***
Старейшины против не были. Они и не надеялись на такую удачу! Заключить два выгодных брачных союза с сильными Орденами в один год — просто уму непостижимо. Вэнь Сюй — первый наследник Вэнь Жоханя, женится на Лань Сичэне — главе Ордена Гусу Лань. Вэй Ин — единственный наследник Вэй Чанцзэ, главы Ордена Илин Вэй — женится на Лань Ванцзи. Дядюшка, конечно, не был в восторге ни от первого зятя, ни от второго, но сделать, увы, ничего не мог: драконы так рьяно охраняли своих будущих супругов, что Лань Цижэнь просто махнул на них рукой, считай, благословил. Пока велась подготовка к свадьбе, Вэй Ин прилип к Лань Чжаню с их будущим малышом как банный лист, впрочем, дракон против не был. Они вместе ходили гулять, Вэй Ин рассказывал интересные истории, учил Ванцзи детским играм и даже книжечку завёл в которой писал всё, что он хотел бы сделать вместе с ребёнком и любимым мужем, а ещё лис... просто сгорал от нетерпения. — Лань Чжань! Ну, когда уже ты родишь нам маленького? Ванцзи в ответ только улыбался ласково и журил жениха за неподобающее поведение, хотя сам с замиранием сердца ждал день свадьбы. Наконец-таки, через несколько месяцев всевозможных подготовок наступил этот знаменательный день. Лань Ванцзи был одет в свадебный наряд алого цвета, который невероятно ему подходил, прическа была закреплена золотой шпилькой (один из множества подарков Вэй Ина), а на лбу — красная лента. Белую он уже давным-давно повязал на запястье своему жениху. И вот, стоя у алтаря, лис внимательно смотрел в любимые черты напротив. — Лань Чжань, Лань Чжа-ань, когда я вышел на улицу, разведать местность и случайно набрёл на стаю бродячих собак, то подумал, что это самый худший день в моей жизни. Представляешь? — Мгм. — Так вот, я думал, что это был самый худший день в моей жизни, пока не понял, что ошибся, — он поднёс руку Ванцзи к своим губам и нежно поцеловал, — этот день стал самым лучшим, а всё потому, что я встретил тебя, Лань Чжань. Каждый день, проведённый с тобой, для меня самый-самый. Несмотря на то, что дракон много раз слышал разные признания в любви от своего жениха, он не мог не смутиться. — Вэй Ин, тот день тоже стал для меня лучшим днём в моей жизни. Я люблю тебя. — А я люблю тебя, Лань Чжань. И губы их сомкнулись в трепетном поцелуе.