in your arms (is where i belong)

У Джисона кружится голова. У него кружится голова последние тридцать минут этого урока, и если бы ему пришлось назвать причину, он уверен, что был бы прав. Причина его внутреннего смятения и всех проблем в жизни сидит прямо рядом с ним. Ли Минхо, его лучший друг на протяжении вот уже шести лет и самый великолепный альфа из всех, кого Хан когда-либо видел. Они познакомились, когда Джисон пошёл в среднюю школу, и его друг (теперь сосед по комнате) Феликс познакомил их. И они поладили довольно быстро. То есть, так было до тех пор, пока в день своего пятнадцатилетия Джисон не выяснил, что является омегой, и его чувства больше не были платоническими. Конечно, он ничего не говорил. Да и что тут говорить? Эй, Минхо, я знаю, что мы друзья, но у меня тут появились чувства, надеюсь, ты не возражаешь? Абсолютно исключено. Джисон думает, что проделал хорошую работу, скрывая свои чувства, ведь старший никогда не считал подозрительным его прилипчивость, не отказывал в объятиях или ночёвке - иногда было и то, и другое одновременно. Так что да, он правильно делает, что не показывает ничего, что разрушило бы их дружбу. Но Минхо никак не облегчал ему задачу. Например, сейчас, когда он пришёл на их обычное место встречи перед уроком и с застенчивой улыбкой выдал что-то вроде "Я забыл принять блокаторы запаха, поэтому если это будет мешать, скажи, и я уйду". Джисон потрясён. Вот она, причина, которая привела его в такое состояние. Вспотевший, едва обращающий внимание на профессора, с дрожащим телом и попытками держать бёдра сведёнными. Он пытается сосредоточиться на своём дыхании, но каждый раз при очередном вдохе сталкивается с опьяняющим ароматом Минхо: запах горящего костра, напоминающий Джисону о совместных походах, и мята. Два аромата, которые необъяснимо хорошо сочетаются друг с другом. — Джисони? — он слышит зовущий его голос Минхо словно издалека, а на плече лежит рука друга, которую он быстро стряхивает. Минхо вздрагивает, и между его бровями образуется складка. — Эй, ты в порядке? Что-то случилось? Джисон хочет дать самому себе пощёчину. Ему следовало уйти, когда он только почувствовал первые симптомы, но вместо этого он решил подождать, прекрасно зная, что станет только хуже. — Слушай, ты действительно пугаешь меня сейчас, — Минхо нервно хихикает, и как раз в тот момент, когда Джисон думает, что хуже уже быть не может, делает вдох, его зрачки комично расширяются, а рот приоткрывается в шоке. Джисон смотрит на него, пытаясь казаться меньше, как будто это каким-то образом сделает его незаметным для пристального взгляда альфы. Несколько человек оборачиваются на них, несомненно чувствуя запах Джисона. Он сам, тем временем, чувствует подступающую тошноту. Как он мог быть настолько безрассудным, чтобы позволить другим узнать, пусть даже непреднамеренно, как он пахнет во время течки? Это нечто такое, что должна была знать лишь его пара, будь то Минхо, либо кто-то другой, кого бы он любил всем сердцем. Это личное. Джисон торопливо, пусть и неуклюже, собирает свои вещи, его руки дрожат, усложняя задачу. Он больше не может ждать, поэтому как только его учебники, карандаш и телефон оказываются в безопасности в сумке, он встаёт на трясущиеся ноги и выходит из класса, не говоря ни слова. Он проходит примерно половину пути по коридору, когда его пронзает первая судорога, чуть не сбивая с ног. К счастью, у него хватает ума идти ближе к стене, чтобы вовремя ухватиться за неё. Он слышит шаги позади себя, знает, что это Минхо, потому что от этого запаха у него подгибаются колени и перехватывает дыхание. Собравшись с силами, насколько это возможно, и игнорируя внутренний голос, скандирующий "АльфаАльфаАльфа", Джисон направляется в туалет. Едва оказавшись внутри, он запирается в одной из кабинок, небрежно бросает сумку на пол и садится на унитаз. Он не может найти в себе силы задуматься о том, насколько чисты школьные туалеты, потому что пытается контролировать свои порывы броситься на Минхо с мольбой связать их узлом, что повлекло бы за собой ещё большие проблемы. — Джисони? Минхо. Блять. Чёрт возьми. Дерьмо, дерьмо, дерьмо. — Я в порядке! — выдавливает из себя он, голос хриплый, а в горле пересохло. — Мне просто...нужна минутка. Ему нужно больше минуты, это точно. Минхо, кажется, понимает это, потому что оказывается прямо за дверцей, из-за чего желание наброситься на него становится в разы сильнее. — У тебя только что началась течка в разгар экономики! Ты совсем не в порядке, — даже несмотря на то, что Минхо буквально прорычал эти слова, Джисон знает, что он спокоен, у него нет причин злиться. Это Джисон должен быть зол на своего лучшего друга и его забывчивость, потому что если бы Минхо вспомнил о чёртовых блокаторах запаха, то Джисон сейчас бы сидел, скучая, в классе. Когда Минхо снова говорит, его голос звучит куда мягче. — Извини. Просто...ты уверен, что всё в порядке? Мне позвонить кому-нибудь? Хочешь, я позову Хёнджина, чтобы он мог тебе помочь? В голосе Минхо звучит странная нотка, когда он произносит имя Хёнджина. На самом деле, это звучит почти раздражённо, словно Минхо злится при одной мысли о том, что их общий друг-альфа помогает Джисону. Но Джисон не может долго останавливаться на этой мысли, ему нужно успокоиться, чтобы не сделать то, о чём он потом пожалеет, то, после чего Минхо никогда его не простит. — Нет! — отвечает Джисон, хотя это больше похоже на скулёж. — Нет, просто... Ещё одна судорога пронзает тело, отчего Джи всхлипывает. Он зажимает пальцами нос в отчаянной попытке перестать реагировать на альфа-запах лучшего друга. — Джисони? — голос Минхо звучит взволнованно, кажется, что он почти в панике, и это разрывает Джисону сердце, потому что это всё из-за него. — Мне жаль, — шепчет он больше себе, чем ему. — Просто... — глубокий вдох. Он сможет. — Не мог бы ты, пожалуйста, позвать Феликса? И скажи ему, чтобы он принёс свою сумку. Прошу тебя. — Да, хорошо. Сейчас позвоню ему. Подожди здесь, я сейчас, — и вот так Джисон остаётся один в тишине школьного туалета с остатками запаха Минхо в воздухе. Этого не достаточно, чтобы вызвать спазмы, за что Джи благодарен. За что он, однако, не благодарен, так это за непристойные и грязные мысли о нём самом и его лучшем друге, которые возникают в голове. Лучшем друге, который всегда ставит его комфорт на первое место, который позволяет использовать своё тело в качестве подушки для обнимашек, который заботится о нём лучше, чем кто-либо за всю его жизнь. Джисон чувствует отвращение к самому себе. Если бы Минхо узнал об этом, то наверняка не захотел бы иметь с младшим ничего общего. И несмотря на жар, лижущий его сейчас изнутри, сердце Джисона разрывается от мысли, что старший может возненавидеть его. Прежде чем он успевает разрыдаться (или броситься на поиски Минхо), Феликс врывается в туалет, его дыхание явно сбито, поэтому он останавливается, чтобы отдышаться. — Джисон? — Я здесь, — тихо откликается он и издаёт ещё один стон, когда порыв сквозняка доносит запах Минхо из коридора. Через несколько секунд Феликс открывает дверцу кабинки, его лицо покраснело от бега и выражает сильное беспокойство. Джисону снова хочется плакать, потому что он, кажется, только заставляет своих друзей до смерти беспокоиться о нём. — Хэй, — мягко улыбается ему Феликс, оценивая состояние, в котором находится Джисон. Растрёпанные волосы, дрожащее тело, бёдра, сжатые вместе в отчаянной попытке не поддаваться течке, и остекленевшие глаза. Феликс не теряет времени даром, быстро вытаскивая из сумки таблетки вместе с бутылкой воды, протягивая следом это всё Джисону, который тут же жадно глотает средство, с готовностью избавляясь от этих ощущений, пусть даже всего на несколько часов. — Спасибо, — застенчиво благодарит Джисон, возвращая бутылку с водой Феликсу, который ласково улыбается ему. — Нет проблем, — после пары минут молчания Феликс всё же спрашивает то, на что Джисон надеялся не отвечать. — Так что случилось? Минхо-хён казался сбитым с толку, когда звонил мне. Джисон морщится, переводя взгляд на свои руки, сжимающие колени, дрожит и ждёт, пока таблетки подействуют. Теперь он чувствует себя более спокойно, но, возможно, это потому, что Феликс выделяет успокаивающие феромоны. Они действуют не так сильно, как феромоны альфы, но сейчас, когда запах Минхо почти выветрился, Джисон, хотя бы может не думать о том, как сильно хочет, чтобы его нагнули. — Я просто... На самом деле, я без понятия, — ложь. Конечно, он знает. — Я думаю, хён просто застал меня врасплох, потому что забыл принять блокаторы запаха. И мои дурацкие омежьи гормоны начали на это реагировать. Феликс хмыкает, и кажется, что он не особенно убеждён, но не продолжает расспросы, не желая, чтобы Джисон чувствовал себя неуютно. — Тогда ладно. Давай отвезём тебя домой. Ты можешь встать? — Думаю, да, — он так и делает. Несмотря на то, что он всё ещё в шоке, Джисон прекрасно держит себя в руках, во всяком случае до тех пор, пока они не доберутся до их комнаты в общежитии, и таблетки перестанут действовать. — Где Минхо-хён? — он спрашивает, как только они выходят в коридор. Хорошо, что время выбрано правильно, Джисон бы умер от неловкости, если бы кто-то почувствовал запах, когда он в течке, пусть и приглушёный. — Я отправил его в класс. Подумал, что ты не захочешь встречаться с ним прямо сейчас. Джисон слабо улыбается своему соседу по комнате, который всегда так сильно заботится о других. Феликс улыбается ему в ответ, пока приобнимает и ободряюще сжимает плечо.

***

Два часа спустя, когда эффект от таблеток полностью прошёл, Джисон обнаруживает, что мечется по кровати, потеет, скулит и хнычет, зовёт альфу - своего альфу - Минхо - и если бы он не растерял половину мозгов из-за течки и мог думать о ком-то ещё, то понял бы, что Феликс, должно быть сходит с ума. Было бы точно так же, поменяйся они ролями. Это самая сильная течка, которую когда-либо испытывал Джисон, и если Минхо - его истинный, то это он вызвал её, но Джи всё ещё не уверен. Джисон пытался свить гнездо, чтобы облегчить зуд внутри себя, но это не сработало, и теперь на его полу, где и без того мало места, лежит куча одеял, а он сам старается быть как можно более неподвижным. Это тяжело, тяжелее всего, через что он когда-либо проходил, но он должен это сделать, должен быть хорошим для своего альфы, чего бы ему это ни стоило. Он знает, что его альфа придёт, знает, что позаботится о нём, и именно поэтому он не снял одежду, хотя его кожа уже горела огнём. Они пробыли дома ровно двадцать минут, прежде чем Джисон начал ёрзать на диване, не в силах сдержать звуки дискомфорта. Феликс терпел это какое-то время, пока Джисон не стал звать Минхо совсем уж отчаянно. И становилось хуже, вплоть до того, что он пытался сбежать из комнаты, порываясь найти альфу самостоятельно. Феликс, разумеется, не позволил ему этого, дойдя до того, что запер в его собственной комнате, оставив плакать и звать своего альфу. В какой-то момент за дверью слышатся приглушённые голоса. Джисон мог бы прислушаться, но слишком занят, пытаясь контролировать свои омежьи потребности, чтобы даже пытаться разобрать слова. Через несколько минут (а может и часов) тихий стук выводит его из задумчивости, и Минхо просовывает голову в щель между дверью и косяком. — Альфа! — вскрикивает Джисон, плача и вскакивая с кровати, чтобы упасть в объятия старшего, запинаясь за одну из подушек. Он не даёт Минхо времени отдышаться, мгновенно затаскивая его в свою комнату и прижимая к стене, тут же утыкаясь носом в шею альфы прямо там, где находится его пахучая железа. — Джисон, — стонет Минхо, кладя руки на его талию, но не отталкивая. Джисон воспринимает это как хороший знак, прижимаясь ещё ближе. Он обхватывает руками шею Минхо, потираясь носом о его пахучую железу, их запахи смешиваются, Джисон хнычет, когда чувствует это. — Джисон! — предупреждающе рычит Минхо. Младший может только скулить ему в шею, сжимая ткань толстовки Минхо дрожащими пальцами. Когда это не работает, Минхо кладёт руки на плечи Джисона, с силой отрывая его от себя. Джисон плачет, но Минхо не сдаётся, продолжая держать его на расстоянии вытянутой руки. — Ты должен успокоиться, — Минхо использует свой альфа-голос, хоть и пытается делать это как можно мягче, но всё же это заставляет Джисона повиноваться и он перестаёт бороться. — Сначала нам нужно поговорить, хорошо? Джисон хнычет, выпячивая нижнюю губу, в его глазах скапливаются слёзы. — Это больно. Минхо вздыхает, мягко улыбаясь младшему. — Я знаю, детка. Я обещаю тебе, что это не займёт много времени, но мы должны поговорить. Ты можешь сделать это ради меня? Разум Джисона отключается, когда он слышит ласковое "детка", слетевшее с губ Минхо, и пронзительный вой вырывается прежде, чем младший успевает его заглушить. Джисон нетерпеливо кивает, хотя бы потому, что хочет как можно скорее избавиться от боли. Решимость Минхо колеблется, и Джисон тут же пользуется этим, чтобы снова уткнуться лицом в шею старшего, правда теперь уже менее стремительно. Минхо позволяет ему это, безуспешно пытаясь пробраться к кровати. Не получается, потому что они падают прямо на пол с удивлённым вскриком. Джисон хихикает, устраиваясь на коленях Минхо, изо всех сил стараясь не тереться своим слишком чувствительным членом о член старшего, пока тот не разрешит. Альфа фыркает, но после этого тоже хихикает, прежде чем вновь стать серьёзным, отстраняя Джисона от себя, чтобы заглянуть ему в глаза. Минхо выпускает свои успокаивающие феромоны, успокаивая младшего, хотя он всё ещё цепляется за его толстовку, нуждаясь в контакте. — Джисони, — знакомое прозвище вновь заставляет омегу распаляться. Минхо нежно улыбается ему. — Я очень хотел бы сейчас позаботиться о тебе, но сначала мне нужно кое-что выяснить. Он замолкает, глядя на младшего так, словно в нём заключена вся его вселенная, и Джисон хнычет, призывая продолжить. — Я просто... Ты так ведёшь себя из-за течки? Потому что я тот, кто вызвал её? Нет, не смотри на меня так. Ты действительно хочешь этого, или течка просто затуманивает тебе голову, и ты пожалеешь об этом, едва она пройдёт? Мне нужно знать, потому что я не хочу, чтобы тебе было некомфортно. Или чтобы ты почувствовал, что не можешь больше мне доверять. Уголки рта Джисона опускаются, он сводит брови, хмурясь. — Что ты имеешь в виду? — затем осознание накрывает его, и Джисон осторожно отстраняется, как бы всё внутри него ни протестовало против этого. — Ты не хочешь этого? Его голос срывается, предвещая слёзы, Джисон чувствует подкатывающую истерику. Он перешёл черту? Неужели Минхо теперь испытывает к нему отвращение, неужели отталкивает его? Джисон не может сказать, что разбивает его сердце больше: то, что Минхо не хочет его даже биологически, или то, что он потеряет его как друга. — Что? — Минхо вскрикивает, заставляя Джисона подпрыгнуть от страха, и первая слеза беззвучно скатывается по его мягкой щеке. — Эй, — альфа понижает голос, одной рукой обнимая Джисона за талию, возвращая в прежнее положение, а другой вытирает влагу со щеки. — Нет, — Джисон энергично мотает головой. Теперь ещё больше слёз скатывается по его щекам, и Минхо приходится вытирать их обеими руками. Это не помогает. — Ты не хочешь меня. Ты не... — его голос срывается, когда рыдания вырываются из горла, глаза закрываются. — Хэй, — альфа крепко обхватывает лицо Джисона руками. — Посмотри на меня, — но младший всё ещё держит глаза закрытыми, и он пытается снова. — Детка, посмотри на меня, — всхлип. — Давай. Посмотри на меня, Сони. И Джисон слаб. Он слабый человек, и именно поэтому он рискует открыть глаза, только чтобы посмотреть на Минхо, смотрящего на него в ответ с виноватой улыбкой на лице. — Прости. Я не это имел в виду, клянусь. Просто хотел убедиться, что ты в порядке. Конечно я хочу тебя. Не только...не только из-за течки. Я всегда хотел тебя. Джисон снова всхлипывает, но на этот раз слёзы из его глаз текут от счастья. Минхо звучит так искренне и мягко, он смотрит так, словно Джисон для него - весь мир. — Детка, — Минхо обхватывает ладонями щёки Джисона, наклоняясь так, чтобы их лбы соприкасались. Джисон чувствует дыхание Минхо на своих губах, и это кажется таким правильным. Хочется остаться вот так навсегда. — Почему ты плачешь? Джисон начинает говорить прежде, чем мозг успевает отфильтровать сказанное: — Я люблю тебя. Я...мне жаль. Я знаю, что должен был признаться раньше, просто...я был так напуган, — тихо произносит он, ожидая, что старший расстроится, либо даже немного разозлится. Всё, что он видит в ответ - это ослепительная улыбка. — Я тоже тебя люблю. В мозгу Джисона происходит короткое замыкание, пока он смотрит на Минхо и часто моргает: — А? Альфа смеётся воздушно и легко, и Джисон вспоминает, насколько он невероятно красив. И весь его. Джисон не может отвести от него глаз. Минхо сжимает щёки Джисона так, что его губы поджимаются, и это невероятно умиляет, взгляд становится невероятно нежным и тёплым. Джисон хочет съесть его. И хочет быть съеденным им. — Ты такой милый. Джисон надувает губы, сближая их лица, пока лбы не соприкасаются, и Минхо вынужден отпустить его щёки, вместо этого руки ложатся на его узкую талию. Он рисует круги на его коже, вызывая сильную дрожь у омеги. Глаза Минхо темнеют, в них появляется что-то голодное, когда он скользит взглядом по телу Джисона, останавливаясь на всё ещё заметной выпуклости в его спортивных штанах. Они снова встречаются взглядами. Воздух превратился во что-то недостижимое, и Джисон хнычет, когда пальцы Минхо касаются его поясницы. Минхо мурлычет с кошачьей улыбкой на лице: — Что такое? У моего маленького Джисони течка? Ему нужна помощь альфы? Это не должно было возбуждать Джисона настолько сильно, учитывая, то, как Минхо говорил с ним, но похоже, он отбросил всё своё оставшееся достоинство, скуля уже открыто, пытаясь придвинуться ближе к Минхо и теплу его тела. Минхо улыбается, довольный реакцией: — Тебе это нравится? Когда о тебе заботятся? Поэтому ты всё ещё не прикоснулся к себе? — Ждал тебя, — от этого признания уши и щёки Джисона пылают, он избегает зрительного контакта. Минхо пальцем приподнимает его подбородок, чтобы их взгляды встретились, из-за чего Джисон краснеет ещё сильнее. — Не надо стесняться меня сейчас, — его голос мягкий несмотря на жадный взгляд. Он сокращает расстояние между их лицами до минимума, пока Джисон не чувствует дыхание Минхо на своих губах, он так отчаянно желает сейчас поцеловать альфу. — Можно я тебя поцелую? Джисон нетерпеливо кивает, ожидая, когда Минхо прижмёт свои мягкие губы к его собственным. Поцелуй мягкий, почти невесомый, но от него всё внутри Джисона переворачивается. В этом нет ничего особенного, в прошлом он целовал Хёнджина более страстно (только во время течки, Джисону, если честно, противно думать о своём друге подобным образом в обычные дни). Минхо будто может читать его мысли, потому что внезапно прикусывает нижнюю губу, вытягивая стон из Джисона. Его руки скользят вниз, пока не сжимают чужие ягодицы. Омега стонет снова, на этот раз громче, и чувствует, как в нём поднимается новая волна возбуждения, и он снова течёт. Минхо отстраняется со смешком (Джисон в ответ на это слегка дует губы) и гладит его задницу. — Давай уложим тебя в постель, а? Только тогда Джисон понимает, что они всё ещё сидят на полу. Ему, на самом деле, очень удобно сидеть на коленях у старшего, но тому, вероятно, не так комфортно сидеть на твёрдой древесине, поэтому он кивает, готовый встать даже со своим затуманенным разумом, однако пальцы Минхо сжимаются на его бёдрах, и он встаёт с омегой, которого надёжно удерживает в своих руках. Джисон вскрикивает от этого движения, инстинктивно обхватывая ногами талию Минхо. Минхо мягко укладывает его, подкладывая руку под затылок, несмотря на то, что под ним мягкие подушки. Джисон не может не смотреть на него так, будто это благодаря ему каждый вечер зажигаются звёзды, хотя для омеги это действительно так. Альфа ставит одно колено между ног Джисона, другое - с другой стороны. Он опускается на локоть, в то время как его правая рука скользит под толстовку Джисона, мягко лаская кожу. Он оставляет такие же мягкие поцелуи по всему лицу: лоб, одна щека, нос, другая щека, подбородок и дальше по его линии. Джисон невольно вытягивает шею, давая Минхо больше пространства для того, чтобы покусать и облизать всю чувствительную кожу. — Альфа, — хнычет Джисон, кладя руки на плечи Минхо, чтобы немного вернуться в реальность, сопротивляясь желанию поднять бёдра, чтобы получить немного желанного трения. — Шшш, — слышится прямо в ухо Джисона, а потом он чувствует поцелуй чуть ниже, думая, что там останется засос. — Ты делаешь всё так хорошо для меня. Такой хороший мальчик. Джисон скулит, как только похвала слетает с губ Минхо. Его член дёргается в штанах, истекая природной смазкой. И он явно был бы смущён, если бы не возбуждение, затуманивающее рассудок, но он просто не может заставить себя переживать об этом, когда Минхо спускается поцелуями к его ключицам, оставляя за собой вереницу засосов. Рука под толстовкой поднимается выше, обнажая мягкий живот и направляясь к соску. Джисон выгибает спину, когда Минхо зажимает его между пальцев, и комнату наполняет смущающе высокий стон. — Блять, ты так красиво звучишь, — бормочет Минхо в шею Джисона, а затем отстраняется, но только для того, чтобы приподнять край толстовки омеги, вопросительно глядя на него. — Можно? Джисон нетерпеливо кивает, закидывая руки за голову. Старший смеётся над его энтузиазмом, пока быстро стягивает предмет одежды, после чего тут же возобновляет свои поцелуи, на этот раз вниз по груди Джисона. Минхо останавливается у одного из его сосков, беря тот в рот. Джисон громко стонет, и это заставляет Минхо в качестве эксперимента слегка прикусить сосок. Как только он думает, что достаточно, то тут же переходит к другому. Спина Джисона выгибается дугой, дыхание сбивается. Он задаётся вопросом, со сколькими людьми был Минхо, раз он настолько хорош. — Альфа, — скулит Джисон, но его слова остаются без внимания. — Альфа! — пытается он снова, теперь уже более жалобно и требовательно, и Минхо, наконец, отрывается от его груди, поднимая взгляд. Минхо снова оказывается с ним лицом к лицу, мягко чмокает в губы, прежде чем приподнять бровь: — В чём дело, детка? — Трахни меня. Пожалуйста. Ты мне нужен. Минхо снова соединяет их губы. И обстановка становится горячей очень быстро. Джисон дёргает Минхо за волосы, старший облизывает его нижнюю губу, и Джисон впускает его язык. Когда их языки соприкасаются, это не похоже ни на что, что Джисон чувствовал когда-либо раньше. Хотя он целовал до этого только Хёнджина, он никогда не чувствовал себя так. Никогда ему не было так хорошо - так правильно. — Пожалуйста, — выдыхает он между сладкими стонами. — Такой нетерпеливый, — Минхо смеётся ему в рот, но всё же садится, чтобы снять с себя толстовку. Джисон много раз видел своего лучшего друга без рубашки (и каждый раз пускал слюни), но никогда в подобной ситуации: Джисон в течке и собирается заняться с ним сексом. У омеги кружится голова, когда он думает об этом, новая волна возбуждения распространяется по телу, словно лесной пожар, и он осторожно протягивает руку, чтобы коснуться груди Минхо. Минхо наблюдает за ним, пока рука Джисона скользит по его обнажённой коже, и когда их глаза встречаются, омега краснеет ещё сильнее. — Нравится то, что ты видишь? — он дразнит, руки скользят к поясу штанов Джисона. Он колеблется, ждёт разрешения, а затем тянет их вниз по ногам омеги вместе с боксёрами, которые уже пропитались смазкой. Джисон закрывает лицо руками, невероятно смущённый тем, что его лучший друг видит, как он возбуждён, что чувствует запах его смазки и сошедших с ума феромонов. — Хэй, — Минхо тянется, чтобы открыть его покрасневшее лицо, мягко улыбаясь и рисуя успокаивающие круги на костяшках его пальцев. — Всё в порядке. Ты всё ещё хочешь этого? Ты можешь просто сказать, я тут же остановлюсь. Сердце Джисона болит при словах о том, что даже несмотря на то, что Минхо невероятно тяжело, он всё ещё готов игнорировать свои естественные инстинкты и ставить комфорт Джисона на первое место. — Да. Я хочу. Пожалуйста. Минхо успокаивает его, наклоняясь, чтобы снова соединить их губы. Он прокладывает дорожку поцелуев вниз по груди, а затем берёт член в рот, болезненно твёрдый и покрасневший. Джисон видит звёзды. — Хён, — скулит Джисон. Тихие стоны срываются с его губ, когда Минхо опускается ниже, пока весь член омеги не оказывается в его рту. Его член не такой уж большой, в конце концов, он омега, но огромное удовольствие накатывает на него, вызывая покалывания по всему телу, пальцы на ногах сводит. Минхо стонет прямо вокруг него, и Джисону требуется вся его выдержка, чтобы не кончить прямо здесь и сейчас. —Хён. Хён, пожалуйста. Остановись. Через секунду Минхо оказывается над ним, обхватывая его лицо руками: — Ты в порядке? Я сделал тебе больно? — Я почти кончил, — говорит Джисон в бреду. Минхо облегчённо выдыхает и нежно целует его, смеясь, когда Джисон пытается притянуть его ближе. — Трахни меня, пожалуйста. Ты мне нужен. — Блять, хорошо, — Минхо снова целует его, а затем его пальцы скользят в его вход, который достаточно расслаблен, чтобы принять сразу два. Джисон хнычет, когда они проскальзывают внутрь полностью. — Ты такой мокрый, — выдыхает Минхо недоверчиво. Джисон чувствует, как заливается густым румянцем. — Только для тебя, — робко говорит он, избегая взгляда Минхо. Минхо вновь поднимает пальцем его подбородок, чтобы заглянуть в глаза. — Ты такой драгоценный, — а затем его пальцы сгибаются, касаясь простаты Джисона. Джисон со стоном откидывает голову назад, выгибая спину над кроватью. Минхо снова прикасается губами к горячей коже на его шее, целуя и облизывая всё, до чего может дотянуться. — Е-ещё один, пожалуйста. — Такой вежливый, — бормочет Минхо рядом с его ухом, но всё равно даёт ему то, о чём он просит. Скоро, возможно даже слишком скоро, Джисон растянут достаточно хорошо, чтобы Минхо мог войти и не причинить вреда младшему. Он убирает пальцы, мягко улыбаясь, когда Джисон надувает губы от ощущения пустоты, и чмокает в губы. — У тебя есть презерватив? Джисон смотрит на него снизу вверх, он не двигается, даже не моргает, только открывает и закрывает рот, не произнося ни слова. — Что такое? — терпеливо спрашивает Минхо. Боже, Джисон так сильно его любит. Омега колеблется, глядя в потолок. — Я...эмм...я чист, — застенчиво шепчет он, поджимая губы, когда Минхо не отвечает. Джисон переводит на него взгляд и видит, что альфа готов почти просверлить его взглядом. — Прости, — он снова отводит взгляд. — Да, у меня есть... Его прерывают губы альфы на его губах, страстные, но такие мягкие, Джисон мычит от удивления. — Я тоже. Джисон слабо улыбается: — Можем ли мы...не использовать его? — Это то, чего ты хочешь? — спрашивает Минхо, гладя его щёки. Джисон застенчиво кивает. — Хорошо. Мгновение спустя ноги Джисона раздвинуты. Минхо нависает над ним, когда входит. Джисон хнычет и скулит, это непривычно (это приятный сюрприз, что Минхо намного больше, чем Хёнджин), но так удивительно потрясающе, наконец, почувствовать Минхо, его всего. Минхо продолжает скользить в него, пока не погружается полностью, прижимаясь бёдрами к заднице Джисона. — Хорошо? — альфа гладит его по волосам. Джисон моргает, делает несколько успокаивающих вздохов и кивает. — Да, — он обхватывает ногами талию Минхо, притягивая его ещё ближе. — Ты можешь двигаться. — Ты уверен? — Джисон кивает. Минхо наклоняется, чтобы снова поцеловать его, и, пока он отвлекает Джисона, скользя языком в его рот, он выходит почти полностью, пока внутри не остаётся только головка, а затем сильно толкается. — Альфа! — скулит младший, ногти впиваются в кожу его альфы, словно заточенные кинжалы. Минхо, похоже, не возражает, разглядывая лицо Джисона, когда медленно, но неуклонно набирает темп. — Детка, — тяжело выдыхает Минхо в рот Джисона, прежде чем их губы сливаются в поцелуе. — Как ты хочешь? Джисон хнычет, желая, чтобы его мозг соображал хоть немного, но там сейчас только имя старшего на повторе. — Быстро и г-глубоко, пожалуйста... Старший доволен ответом, он делает именно то, о чём просит Джисон, и это даже лучше, чем тот себе когда-либо представлял. Джисону кажется, что он во сне. Его истинная пара, его соулмейт, наконец даёт ему то, чего он хотел все эти годы. То, чего он жаждал, пока был слишком молод для того, чтобы ему помогали другие альфы во время течки, то, чего он жаждал позже под прикосновениями Хёнджина каждые три месяца. У омеги кружится голова, он тихо смеётся, из-за чего Минхо замирает прямо внутри него, и бесконечная нежность в его взгляде отражается эхом в глазах Джисона. — Почему ты смеёшься? — спрашивает Минхо, невольно присоединяясь к этому небольшому приступу смеха. — Я просто...я так счастлив, — Джисон берёт лицо старшего в свои руки, большими пальцами поглаживая его щёки. — Я не могу поверить, что это происходит. Не могу поверить, что ты здесь со мной. Не могу поверить, что ты любишь меня. Минхо целует Джисона в нос, затем в лоб, поцелуи такие же сладкие, как и его улыбка. — Это кажется нереальным, правда? Джисон счастлив знать, что альфа чувствует то же самое, думает то же самое. Он кивает, прикрывая глаза, боясь, что старший может исчезнуть, если он посмотрит ещё немного. Но этого не происходит, и когда Минхо снова начинает двигаться, Джисон не хочет ничего больше, чем оставаться в его объятиях ближайшую вечность. Они заканчивают со стонами, которые ни один не может и не желает сдерживать, дыша в губы друг другу. Джисон окрашивает свой живот в белый цвет, в то время как альфа кончает в него по просьбе омеги. Они лежат так некоторое время, Минхо всё ещё опирается на локти, а ноги Джисона соскользнули с его талии, раскинувшись по сторонам, онемевшие и дрожащие. По прошествии того, что кажется вечностью (но на самом деле заняло не больше пяти минут) Минхо осторожно выходит, его сперма незамедлительно вытекает из Джисона. Это щекотно, но омега слишком устал, чтобы что-то с этим сделать. Мягко чмокнув его, Минхо встаёт с кровати и идёт в ванную, чтобы, вероятно, принести полотенце и вытереть Джисона. Тяжело дыша на пропитанных потом простынях Джисон хмурится. В нём больше нет той дикой нужды в альфе: желание временно подавлено, а жар спал до удовлетворительного тепла. — Хэй, — голос Минхо вырывает его из раздумий, в руке старшего полотенце, смоченное водой. Он садится на край кровати, осторожно вытирая уже подсохшую сперму с живота Джисона. — Почему ты хмуришься? У тебя появятся морщины. Джисон с отвращением морщит нос, и Минхо смеётся над его выражением лица. Затем он очищает и его задницу тоже. — Ничего, просто...эта течка какая-то странная. Минхо хмыкает, показывая, что слушает, и бросает полотенце рядом с корзиной, чтобы разобраться с ним позже. — Что ты имеешь в виду? Он ложится рядом с Джисоном, который, не дожидаясь, пока он устроится, обнимает Минхо рукой за талию, ногой обе его ноги и кладёт голову на плечо старшего. — Я не чувствую себя таким нуждающимся, как обычно, — Джисон прикрывает глаза, когда пальцы Минхо перебирают его спутанные волосы. — Я даже не чувствую жара. Это как...словно это не течка. Минхо хмыкает снова, Джисон больше чувствует это, чем слышит, а потом удовлетворённо улыбается, когда ногти альфы почёсывают его голову. Он всё больше растворяется в Минхо. — Может быть, твоё тело устало от всей этой ерунды между нами и это был его способ свести нас вместе. Я бы не удивился, потому что мы...знаешь, соулмейты и всё такое. Джисон на секунду перестаёт дышать, а затем резко садится, пугая старшего. — Ты... — он продолжает, широко раскрыв глаза, когда замечает растерянный вид Минхо. — Ты это сказал. После стольких лет, когда я пытался заставить тебя сказать это, ты говоришь после секса? — Что... — Минхо выглядит смущённым, а затем осознание обрушивается на него, словно многотонный грузовик. — Ой. — Ой? Это серьёзно всё, что ты хочешь сказать? Минхо смотрит на него секунду, прежде чем разразиться смехом. Джисон смотрит на него в полной растерянности, пытаясь понять, что, чёрт возьми, в этом такого смешного. — Ты действительно так настаиваешь на том, чтобы я называл нас соулмейтами? У тебя должна была быть такая реакция, когда я сказал, что люблю тебя. Джисон раздражённо дует губы и скрещивает руки на груди. Альфа мурлычет, нежно перебирая волосы на его лбу. — Иди сюда, Сони. И Джисон слабый человек, потому что поддаётся на этот нежный голос и возвращается в прежнее положение. Минхо возобновляет свои манипуляции с его волосами. — Прости, — шепчет Минхо ему в висок, а затем целует. — Я больше не буду смеяться, обещаю, — несколько секунд молчания, а затем. — Соулмейт. Джисон смотрит на него с улыбкой в форме сердечка, его глаза почти светятся в лучах солнца, что проникают через окно. — Я люблю тебя. Минхо, всё ещё являясь маленьким засранцем, выпячивает нижнюю губу, словно в глубокой задумчивости. Джисон легко бьёт его по груди. Альфа смеётся, а затем так же нежно, как и всегда относится только к Джисону... — Я люблю тебя. У Джисона кружится голова от неподдельного счастья.