эрозия дьявола

Сатаник рассеянно провел бледной рукой по раме зеркала — пальцы задевают шероховатую поверхность, обводя узорный рельеф. Остался только он. Виктора же словно не существовало никогда — не осталось неряшливых записей и медицинского халата, пропахшего лекарствами и спиртом. Не осталось вообще ничего, кроме гудящей пустоты глубоко в груди и щемящего чувства неполноценности. «Человек жив пока о нем помнят» А Сатаник уже и не помнил.Он начинал забывать черты лица друга — были они острыми, истощенными усталостью, или напротив, смягченными заботой о ребенке? Сатаник уже не помнил даже фамилии Виктора. Воспоминания сгорали вместе с тем миром что уничтожил его брат — и только сейчас Сатаник понял, насколько жесток его замысел. Он не сможет вновь пробежаться по особняку, дотронуться до пыльных полок, распахнуть старые шторы впустив солнечный свет в мрачные комнаты. Он не сможет сесть за стол, где они обыденно с Виктором сидели по вечерам. У него не осталось ничего, что могло бы хоть немного оживить уже размытый силуэт когда-то самого дорогого ему человека. И когда Сатаник осознал это, было уже поздно. Вновь посмотрев в зеркало он обратил взор на свои покрасневшие глаза — прислушавшись к звукам в ванной, Сатаник понял что плачет. Нет, не плачет.Рыдает — воздуха болезненно не хватало, спазмы в груди перекрывали любую возможность дышать, а лицо искривилось в выражении настолько несчастном и жалостном, что Сатаник отвернулся — ему не хотелось видеть себя таким.Он не хотел принимать факт своей собственной ничтожности перед своим же сознанием. Он плачет по Виктору, и этот раз — последний. От осознания этого он зарыдал еще сильнее, уже не сдерживая голоса — всхлипы перемешанные с завываниями отражались эхом в кафельных стенах словно мольбы о помощи. И кусая губы до подтеков, Сатаник пытался как мог вспомнить — хоть малейшую деталь, хоть что-нибудь что оживило бы покойного в его мыслях и вновь дало бы ему ту утешительную иллюзию присутсвия друга. И он не смог. Как бы не бил стены исцарапанными руками, как бы долго не держал глаза закрытыми. Не мог, и все тут. И закрывая дверь комнаты, Сатанику казалось будто он второй раз хоронит Виктора — в этот раз навсегда.Лично забивает последний гвоздь в крышку гроба и медленно смотрит на погружающийся во мрак глубины ящик. «Прощай.»