Заметки на снегу

      В небольшую съёмную квартирку на шестом этаже практически не проникал солнечный свет. В отличие от заснеженных улиц, которые безжалостно слепили уставшие глаза, в этой коморке до сих пор царила окутывающая темнота. Закрытые жалюзи пропускали лишь тонкие полосы света, что неровно ложились на стены, половицы и смятый футон. В комнате почти ничего не было. Её нынешние жильцы не озаботились своевременным обустройством жилища, хотя один из них всё же сумел выбороть право на размещение почти завявшего фикуса в пределах единственного подоконника.       В свете редких лучей взявшаяся словно из ни от куда в воздухе пыль начинала напоминать мелкий снег. В отличие от настоящего, она не приносила с собой холода, за что и была со спокойствием принята в доме на постоянной основе. Уж сколько этой пыли должно было накопиться в футоне за то время, что они пренебрегали его уборкой в шкаф и проветриванием, страшно было представить. Однако, даже это не мешало практически с головой накрываться неподъёмным одеялом, когда покой их коморки растревожил долгий и настойчивый звон в дверь. — Кому в такую рань… А в общем, к чёрту, — парень притянул к себе поближе лежащего рядом человека, пытаясь как можно естественнее проигнорировать брошенный тем на него осуждающий взгляд. — Нельзя так, вдруг что-то важное. — Это что-то важное могло случиться и не утром первого января. Спи. — Мичизу, надо открыть.       Со взглядом страдальца, ещё мягким, направленным в глаза излишне правильному, но между тем настойчивому и любимому созданию, Тачихара нехотя вылез из-под одеяла. Знал что заранее проиграл эту битву, и не было в ней с самого начала такого варианта, чтобы забить болт на непрошенного гостя за дверью, как просила того душа. Он побрёл к порогу, даже не думая по пути накинуть на голые плечи брошенную вечером на стуле рубаху. Просто не видел в этом необходимости: всё равно собирался завалиться спать сразу после того, как прогнал бы занесённого ветром на их порог подлеца.       На ходу широко зевнув и вытянув руки как можно выше, он случайно напоролся на подвешенные над входом веточки мотибаны, с которых тут же снял один крашеный шарик и закинул себе в рот. В качестве компенсации, хотя Джуничиро настаивал на том, чтобы по традиции не трогать их до окончания праздников. Вспомнить только, сколько времени они потратили на то, чтобы собственными руками вылепить эти моти, разукрасить их и просто по варварски насадить на ветки, а не съесть… Хорошо хоть, что для поддержания традиций он не решил ещё поставить у входа пару кадомацу — соседи наверняка бы возмутились осыпавшимся по лестничной клетке еловым иголкам. Правда, если бы тот всё же загорелся этой идеей, Мичизу бы точно не смог отказать. — Какого, спрашивается… — отрезвляющей неожиданностью стало увидеть на пороге человека в форме. Это был даже не полицейский, нет, самый настоящий работник военкома, с подобными которому он уже вынужден был иметь дело ранее, добровольно вступая в ряды императорской армии. Только вот не в привычке у них было по квартирам ходить, и уж тем более в официальные государственные выходные. — Вам, гражданин, повестка. — Какая ещё повестка? — Бумажная, — вяло пробормотал служащий в ответ на глупый по его мнению вопрос, и невольно опустив голову, устало растёр пальцами переносицу. Честное слово, будто ему самому хотелось на хмельную голову рыскать по ближайшим кварталам в поисках нужных адресов утром первого января… В то время, когда половины и дома-то не было, а повестку требовалось вручить прямо в руки. — Вы ведь числитесь в постоянном резерве? По контракту назначены ежегодные сборы на срок до двадцати суток, в повестке обозначены все необходимые документы, время и место. Будете подписывать? — Да буду-буду, только не грузи.       Стоило признать, что чуть более, чем за год мирной жизни, Тачихара напрочь забыл о существовании этого договора. Легкомысленно подписал его по окончанию службы, не осмелившись сразу забрасывать военное дело, чему уже сейчас оказался не очень-то и рад. Кто же мог знать, что спустя время это так испортило бы ему и без того редкие выходные… Уже более официально распрощавшись со служащим, он поспешил вернуться в комнату: всё же на лестничной клетке оказалось куда холоднее, чем он вообразил себе поначалу. В целом, ничего удивительного в этом не было, летние месяцы давно сменились зимними на страницах приколотого к стене календаря. — Правда что-то важное? — немного обеспокоенно посмотрел на него Танизаки, уже давно оторвавшись от подушки и сев на футон закутанным в одеяло бесформенным мотком. — Да нет, не то чтобы… Ты лучше вот что скажи, мне расценивать это как захват территории? Делись давай! — Мичизу в шутку попытался стянуть с парня его мягкий кокон, чтобы отобрать себе хотя бы честно положенную половину, но столкнулся с далеко не самым шуточным сопротивлением. — Ты холодный, не буду, — тот отшатнулся подальше от протянутых рук, скорчив нарочито недовольную рожицу и показав язык, чтобы как можно яснее донести всю непреклонность своего решения. — Подожди, а не из-за того ли, что ты сам меня выгнал? Это беспредел, Джуничиро. — Поделюсь только когда объяснишь, в чём дело. Я услышал про какие-то сборы. — Ну смотри, — решая вопрос жизни и смерти, Тачихара постарался как можно лучше подобрать слова. — Это что-то вроде командировки в составе постоянного резерва для, как бы это сказать… Для временного доукомплектования старых или новых частей. — Насколько это опасно? — Ни капельки, только тыловое обеспечение и охрана, за всё опасное отвечает экстренный резерв… Ну теперь-то можно? — с надеждой спросил он, а получив соответствующее разрешение, завалился прямо на колени, подставляя голову под чужие руки. — И вообще, покорми меня. — В холодильнике должно было остаться немного собы. Пойдёт? — Ага, вполне. — Ну тогда поднимайся, — Танизаки напоследок растрепал ему волосы и уже всерьёз попытался растолкать, не обращая и толики внимания на прозвучавший в ту же секунду недовольный отказ. — Серьёзно, Мичизу, как ты тогда предлагаешь мне это сделать?       Возможно, их дом был единственным во всём мире местом, где этот до чёртиков крутой парень мог вести себя похуже ребёнка. Не часто, совершенно точно дурашливо, но до того контрастно с обычным своим поведением, что эти моменты очень быстро полюбились обоим. Правда, сегодня воевать с ним особо долго не пришлось, потому как чувство голода давало о себе знать куда больше, чем желание проваляться на футоне подольше. Они-то уж точно нашли бы для этого и другое время.       Впрочем, чтобы всё равно поскорее управиться с самой хлопотной частью, ребята по привычке разбили все приготовления на два фронта: за организацию столешницы и подушек для котацу сразу взялся Тачихара, в то время как готовка была беспрепятственно передана в руки Танизаки. У него каким-то непонятным образом даже самая обычная гречневая лапша с овощами, тофу и шиитаке, приготовленная за неспешные тридцать минут на глаз, получалась намного вкуснее, чем абсолютно всё, над чем когда-либо возился Мичизу, сверяя каждый шаг с рецептом. Он честно пытался, но после нескольких таких блюд, оставивших во всех смыслах неизгладимое впечатление, отказался иметь с кухней что-либо общее. Уже очень давно хотелось забыть тот домашний удон с курицей, в котором лапша на любой стадии готовности отказывалась держать свою форму, или, например, каменные тонкацу, но всё никак не получалось. Стоило сказать, только лишь потому, что они до сих пор жалобно смотрели на него с памятных фотографий на холодильнике, которые, откровенно издеваясь, повесил туда Джуничиро. Узнал бы кто, какая коварная зараза пряталась за этим невинным личиком, ни за что бы не поверил. — Мичизу, помоги дотащить, — тот кивнул в сторону кухонной столешницы, осторожно ставя большую миску с тошикоши собой на середину котацу так, чтобы точно не пролить горячий бульон на покрывало. — Будет сделано, капитан, — Тачихара тут же подхватил две небольшие глубокие тарелочки, а вместе с ними и блюдце с мясными булочками на пару из ближайшего магазина. Пусть они лежали ещё со вчерашнего вечера и были холодными, но всё равно оставались чертовски вкусными. — Ставь сюда. — Понял, — как только представилась возможность освободить руки от хрупкой посуды, он сел напротив Танизаки, почти полностью укрывшись полами котацу. — Приятного аппетита. — Приятного.       Каждый набрал себе в тарелку немного лапши из общей миски, почти незаметно выловив из неё свои любимые продукты и, естественно, по чистой случайности оставив в бульоне одни овощи. На самом деле, они там только ради приличия и плавали, оба об этом прекрасно знали, но тему никогда намеренно не поднимали. Разве можно было лишать человека права воровато выбирать из общего блюда самое вкусное, не привлекая к этой своей крысиной слабости ненужного внимания? Если было, за что воевать во время еды, то и есть становилось намного интереснее. Например, у них ещё со вчерашнего вечера оставался открытым вопрос, кому в этот раз достанется последний кусочек шиитаке и, самое главное, какой ценой. Иногда ради победы в ход шли даже самые нечестные и запрещённые приёмы, к чему следовало быть готовым всегда. — Не играйся с едой, Мичизу, — по возможности спрятав возмущение в голосе, пробормотал Танизаки, когда тот на минуту завис и продолжил чисто механически накручивать лапшу на палочки. — Всё об этих сборах думаешь? Ты точно мне всё рассказал? — Конечно, прости. Просто подумалось, встречу ли кого-то из старых сослуживцев. — Многие из вас такой договор подписали? — Та я и сам толком не знаю, — Тачихара отставил тарелку и, глубоко потянувшись, окончательно сполз под котацу. По сравнению со всей остальной квартирой там было настолько тепло, что не хотелось до конца доедать собу только лишь для того, чтобы избежать необходимости вставать и скидывать всю грязную посуду в мойку… Надо было срочно с этим состоянием что-то делать. — Напомни, ты, кажется, хотел куда-то сходить на днях? — А да, на новогоднюю ярмарку, — Джуничиро схватился за телефон, выискивая среди множества недавних скриншотов одно объявление, — вот. Скорее всего там будет уже не так много людей, как в прошлые дни, но это даже хорошо. Мы пойдем? — Ну а почему бы и нет, — сквозь зевок сказал тот, упустив момент, когда у него прямо из-под носа с лукавой улыбкой увели последнюю в тарелке шляпочку шиитаке. — Эй! — А вот спать на ходу не надо. В этот раз победа за мной. — А вся грязная посуда, выходит, за мной…       По квартирке тут же прокатились вымученный вздох и негромкий, но вне сомнений самодовольный смешок. Что уж поделать, таковой была цена их вчерашнего спора, и в нём не предполагалось никаких поблажек даже из большой любви и подлинного сострадания к проигравшему.       Первые секунды их пребывания на улице ознаменовались болезненным хлестком солнечного света по глазам, вынуждающим запоздало жмуриться от уже и без того притупившейся вспышки. За ночь выпало намного больше снега, чем можно было себе представить, глядя во двор через полузакрытые жалюзи. Такое его количество по праву считалось самой настоящей аномалией для их родной Йокогамы, где температура практически никогда не опускалась ниже нуля градусов по Цельсию. Стоило отдать синоптикам должное: насколько маловероятными казались их прогнозы, а в итоге вышли достаточно точными. Впрочем, никто ещё не осмеливался судить, надолго ли задержится в городе эта холодная зима, а потому было глупо затрачивать столь редкую возможность впустую. Тачихара самую малость замедлил шаг, и пока Танизаки отвлёкся на крупицы медленно падающего с неба снега, скатал в руках небольшой снежок. — Слушай, Мичизу, я тут подумал, — вспомнив о чём-то своём, тот обернулся, как сразу поймал головой брошенный исподтишка снежный комочек, что так нелепо сбил на бок шапку. — Эй! — А вот спать на ходу не надо, — злорадно повторил он уже сказанные сегодня слова, после чего, не оставив их автору даже шанса поправить положение шапки, бросил следом за первым ещё один снежок. — Ну ты сам напросился… — угрожающим шёпотом сказал тогда Джуничиро, демонстративно набрав в ладонь внушительную горстку снега и выжимая из его лепки ровно столько чувства опасности, сколько вообще можно было в этом действии найти. — Прими же поражение достойно.       С теми словами, подобно оглашённому смертнику приговору, он только широко замахнулся рукой, когда настоящий снежок неожиданно прилетел совершенно с другой стороны. Стоящая напротив Тачихары фигура в тот же момент растаяла в зеленоватом свечении, без слов объяснив произошедшее. Так… Как давно настоящий Танизаки стоял у него прямо за спиной? Без любой неправды, оставались ещё в их повседневной жизни мелочи, к которым упрямо отказывалась формироваться привычка. — Тебе меня даже сотней снежков не задеть. — А не слишком ли самоуверенно для того, кто проигрывает со счётом два-один? — Нисколечко, — тот ясно дал понять, что не собирался так быстро отступать, однако, злоупотреблять способностью под окнами жилой многоэтажки благоразумно не хотел. Как минимум, без стоящих того причин. Если бы у «Мелкого снега» случайно появились свидетели, то к нему бы непременно возникла парочка щекотливых вопросов от соседей, на которые ответить было бы практически невозможно. Да и сам элемент неожиданности во второй раз бы так хорошо не сработал — шансы были минимальны.       Они почти опоздали, застав подъехавший к платформе метрополитена поезд, когда только-только получили свои билеты и попытались «торжественно принести их в дар преграждающим путь турникетам». На пару секунд, не больше, чтобы после нескольких станций по синей ветке предъявить их и на выходе. Почти упустили этот поезд, но в самый последний момент ввалились в вагон, чем нарушили царящую там вежливую тишину. Танизаки сразу же окинул других пассажиров извиняющимся взглядом, даже при том, что никто толком-то и не обратил на них внимания, после чего жестом попросил быть тише. — Эй, а мы квартиру на ключ закрыли? — спросил он почти шёпотом у Тачихары, который и сам застыл в немом вопросе после услышанного. — Вовремя вспомнил… Ладно, возвращаться, только чтобы это проверить, резона нет. — Ты же понимаешь, что хозяйка нас прибьёт, если вдруг что?.. — Да что «что», там брать нечего, — отказал Мичизу. — Если, конечно, предполагаемый грабитель не захочет вместо нас рассортировать весь тот бумажный мусор — тогда я буду только рад. — Чем тебе уже нэнгадзё не угодили? И вообще, может, бедолаге никто праздничную открытку не прислал, а ты тут смеёшься! — тут же подхватил шутку Джуничиро, спустя секунду снова снизив голос до шёпота. То, что такие формальности были не по душе его парню, он понял ещё тогда, когда они вместе составляли гигантские списки с именами друзей и знакомых для отправки новогодних поздравлений. Отчасти, и сам Танизаки был с ним согласен: куда лучшим вариантом казалось лично поздравить только самых близких людей, а не мелочно сверять количество отправленных и полученных от чужаков открыток. Вот только жизнь требовала от них поддержания дружеских взаимоотношений почти с каждым знакомым человеком, и в этих старых порядках всё же крылась доля здравого смысла. — Ну тогда тем более закрывать дверь не нужно. Сделаем благое дело, — оборвал начатую тему Тачихара, со снисходительной усмешкой сбив с его шапки слой снега.       Ярмарочная улочка протягивалась вдаль многочисленными ларьками с цветастыми гирляндами, украшенными как в традиционном стиле, так и в европейском. На их прилавках беспроблемно соседствовали между собой стрелы хамаими с белым оперением, что якобы должны были защитить жилище от бед, и снежные шары с причудливыми фигурками внутри. На любой, так сказать, вкус и цвет. Кораблики такарабунэ с почти карикатурным изображением семи богов удачи, ёлочные игрушки ручной росписи, небольшие кумадэ — ничего нужного, но в то же время очень много цепляющего взгляд. Все эти мелочи задавали месту праздничную атмосферу даже при свете дня, а уж вечерами, когда загорались гирлянды и фонари, которые, к слову, были тут и на китайский лад, связь со скучной реальностью терялась окончательно. Поскольку темнело всё ещё рано, у них был шанс застать это зрелище.       Сегодня они не собирались тащить что-либо домой, решив потратиться на развлечения и уличные закуски, а потому почти на самом входе купили в лавке пару митараши данго. Те были небольшими и казались на порядок удобнее лежащих рядом яблок в карамели, вкус которых, тем не менее, был гармоничнее, чем у солоновато-сладкого соуса на данго. Просто захотелось чего-то такого. Некоторые киоски всё ещё были закрыты, а остальные практически не собирали вокруг себя толпы: по всей ярмарке бродило только несколько обособленных компаний и пар. Большая часть должна была собраться ближе к вечеру, а в это время о способах не утонуть в наплыве посетителей приходилось думать городским храмам. В последнее время даже школьники повадились вместе с друзьями ходить туда в первое-второе утро января, чтобы нанести на дощечку свои главные желания и в подробностях узнать предсказания на весь год вперёд. Что толку загадывать, если не готов самостоятельно вкалывать ради желаемого результата…       Впереди, буквально перед ними, прошло несколько друзей, что со смехом перекидывались плюшевым зубастым нечто в попытке найти ему верного хозяина. Обосновавшись в руках у одной девчонки, существо получило гордое имя Корякушка, и ни у кого не возникло на тот счёт ни вопросов, ни возражений. Смотреть на это без глупой улыбки было почти невозможно. — Ты тоже это чудовище увидел? — спросил Мичизу, услышав со стороны негромкий смешок. — В последнее время создатели игрушек начали принимать что-то посерьёзнее. Хотя, наверное, в этом чудике есть своё очарование. — А ты сам, случайно, ничего принимать не начал?..       По большей части в шутку, но под протесты Тачихары Танизаки всё-таки решил попытаться выбить себе такого же Корякушку в тире. Поздоровавшись с хозяином палатки и оплатив, для начала, пятнадцать выстрелов, из оружия он выбрал воздушную винтовку, что повлекло за собой надобность прослушать своего рода инструктаж. Ничего не поделать, с тем, кому уже по ходу службы приходилось стрелять, обычная забава начинала превращаться в урок. Не сказать, что он был очень уж против. — Так, сперва облокотись о прилавок и постарайся зафиксировать мушку на цели. — наклонившись, Мичизу немного поправил положение его руки относительно приклада. — Держать винтовку на весу, конечно, эффектно, но совсем не эффективно. Фильмы — зло. — Я и сам знаю. — Ага, только не сжимай так сильно, руки трястись начнут. Возьми прицел чуть ниже и жми на курок как можно медленнее, на выдохе, — он всё ещё держал свою руку поверх его, на первых парах направляя и контролируя силу. — Огонь.       Выпущенная пуля тотчас сбила фигурку со средней полки. По каким-то причинам из всего зверья китайского календаря первым для прицела он выбрал именно символ грядущего года. Скажем, ему на заметку, чтобы впредь не паясничал. Было даже слишком очевидно, как при первой удаче в глазах Джуничиро разгорелась весьма нехитрая радость наряду с азартом. — Понял? — Кажется, да. Дай только сам попробую.       Танизаки, замявшись на секунду, перехватил приклад — не совсем правильно с технической точки зрения, но не настолько критично, чтобы встревать. Может, оно и не помешало бы вовсе… Если бы он ещё в нескольких местах не накосячил. Джуничиро, балда! Если бы пуля просто не попала в цель — мала беда, так нет же. Нужно было обязательно пробить шатровую ткань комично далеко от листа ДСП, на котором, собственно, и были прикручены полки с импровизированными мишенями. — Ещё раз! — Только не убей никого, — посмеялся Тачихара, терпеливо повторив простейшие рекомендации и заставив куда надёжнее зафиксировать руки в правильном положении. — С первого раза ни у кого не получается. — А вот знаете, до вас тут ребята захаживали, — подал голос хозяин палатки, намереваясь по доброте душевной похвастаться чужими успехами, когда тот совершенно случайно вспомнил пару забавных случаев с армейского стрельбища, которые стоило рассказать прямо здесь и сейчас, и ни секундой позже. Неужто вы, дядь, не знали, что временами бывает резон придержать язык за зубами?       Тем не менее, и большинству последующих попыток не суждено было достичь особых успехов. Попав в цель всего четыре раза и не собираясь мириться с поражением, Танизаки взял себе ещё пятнадцать выстрелов, не обращая и толики внимания на преследующие его уговоры оставить это дело и пойти куда-нибудь ещё. Редко можно было застать его за какой-либо навязчивой целью, почти никогда — слишком уж быстро он обычно отступал — но если такая вдруг попадалась, повлиять на ситуацию становилось почти невозможно. Сейчас Тачихаре оставалось лишь прятать обречённые вздохи вместе с пришедшим пониманием масштабов всей безнадёги. Этому парню изначально нельзя было давать оружие в лапки. С каждым выстрелом всё хуже удавалось бороться с желанием вмешаться и буквально самую малость помочь пулям лететь куда надо. Использующийся для пневматической стрельбы свинец всё ещё оставался подвластным его способности металлом… Останавливало лишь то, что прознай Джуничиро о такой «помощи», Мичизу бы ещё долго пришлось вымаливать прощение. — Ещё раз. — На сегодня достаточно, — Тачихара жестом попросил хозяина палатки приберечь патроны для других желающих, коих успело за их спинами собраться немало, а сам всё же ухитрился получить одобрение на альтернативный маршрут. Ведь одним-единственным ларьком ярмарка не ограничивалась. — Тем более, тут, похоже, не совсем честная игра. — Ты же меня просто успокаиваешь, — понимающе вздохнул Танизаки и протянул тому пару выигранных в качестве утешительного приза омамори. — Ничего подобного, — он сразу выбрал себе ярко-красный амулет. — Нормально ты стреляешь. — Но тебе же больше зелёный подходит… — А я хочу этот, какие-то возражения? — Да нет, — с улыбкой покачал головой Танизаки, взяв того за руку. — Так значит, сейчас идём на каток?