Как же жарко

В кабинете Маши, как обычно было душно и жарко. Кондиционер не могли починить уже неделю. За окном +32, а в помещении все 40. Голова требовала воздуха и хоть немного прохлады, но Третьякова не могла оторвать взгляд от своей коллеги. Перебирающая бумаги в шкафу, стоящая так близко в своей короткой юбке, которая так предательски задралась немного вверх. Маша пыталась сохранять спокойствие и не делать ничего глупого. Она не могла этого больше вынести и решил прервать её сейчас. — Лаур, а ты можешь ещё достать ту папку, что в самом низу. Очень нужные там документы.- Сказала она в своей шутливой манере. -Что мешает тебе самой её взять? В нашем кабинете такая жара, что каждое движение хочется проклинать.- Проныла брюнетка и встряхнула блузку дабы хоть немного охладиться. Третьякова ещё долго будет вспоминать этот жест. То ли жара ударила в голову, то ли ее ум двинулся окончательно, но она спросил: — Лукина, а ты всегда носишь на работу чёрное бельё и подвязки? Нехорошо скрывать такое от своей коллеги. Она повернула голову и удивленно посмотрела на Машу. Только сейчас она поняла, что её юбка задралась, и тотчас же её поправила и решила не отвечать на этот вопрос и только отошла подальше от коллеги и его стола. Блондинку больше не волновали принципы этой девушки. Она был как пёс на цепи, в любой момент готовый сорваться. Маша встала из-за стола и прошла мимо Лауры, проведя рукой по её талии. Взяв ненужную ей папку и вернувшись на место, она как бы ненароком задевает кипу других бумаг и роняет её на пол. -Прости, видно жара не даёт мне нормально думать, помоги собрать их, пожалуйста. Лаура присела на корточки и стала поспешно собирать бумаги, но под действием жары тело не всегда слушалось. Она случайно задела рукой Машу и, чертыхнувшись про себя, заметила, что температура как-то резко подскочила. Как можно быстрее собирая оставшиеся листы на полу она выпрямилась и не глядя кинула их на стол Третьяковой, сразу же отойдя чуть дальше от нее. Маша положила оставшиеся бумаги, взглянула на директора и спросила: — Все в порядке? — Все в порядке, Маш-сказала она свою коронную фразу-жара просто не выносима- поспешила добавить Лукина и отстраненно улыбнулась. — Может, тогда я куплю нам мороженое? Это быстро, я сейчас. Так и не став слушать, что ответит ее коллега, Маша вылетела из кабинета, но меньше чем через 10 минут она уже вернулась. — Там был только фруктовый лёд, с чем будешь: абрикос или дыня? Пожалуй абрикос, благодарю- произнесла Лукина, принимая из рук мороженое. Блондинка отдала холодное лакомство и принялась есть сама. Ох, как она пожалела, что у неё нет в руках камеры. То, как её язык проворно скользил на этом мороженном. Третьякова нехотя отвела взгляд и попыталась выровнять дыхание. Директриса буквально накинулась на фруктовый лед. Было сложно выдержать такую жару в кабинете без кондиционера, и это было единственное спасение. Она не заметила пристального взгляда Маши и продолжала жадно облизывать лед на палочке.После того как обе уже перекусили, Маша вытерла руку салфетками и хотел протянуть их Лауре, но в последний момент подошла к ней вплотную, взяла её руку и начала слизывать с тоненьких пальчиков растаявшее мороженое. Голубоглазая не успела отреагировать на ее столь скорое приближение к ней, а сейчас стояла в полной растерянности, смотря Третьяковой в глаза и видя, как они становятся все темнее и темнее от возбуждения.Когда на пальцах ничего не осталось, Маша приблизилась, обхватила руками лицо Лауры и поцеловал, немного закусывая её нижнюю губу после чего отстранилась и прошептала: — Теперь чисто. Третьякова развернулась и направилась к своему месту. Лукина стояла в оцепенении, её дыхание было прерывистым. Наконец, справившись с нахлынувшими чувствами, она наполнила легкие воздухом и на выдохе обратилась к коллеге: — Что это было? — Ты о чем? — в недоумении спросил она, как будто сейчас ничего не произошло. Маша, что это сейчас было? — уже более уверенно спросила Лаура. — Лар, я все ещё не понимаю о чем ты. Третьякова все также вопросительно смотрела на неё и только уголки губ приподнятые к верху что-то говорили. — Что только что были за выходки, Третьякова, ты прекрасно понимаешь о чем — Голубоглазая уже готова была рассердится из-за цирка, который благополучно устроила её коллега именуемая как Мария Третьякова. — Я не понимаю, почему ты так кричишь. Блондинка издала нервный смешок и посмотрела на неё со всей своей серьёзностью. — Я правда не понимаю почему ты злишься. -Мария, сейчас же объясните что это была за сцена с облизыванием пальцев и поцелуем?! — Она почти что кричала. Лукиной было всё равно как звучали сказанные ею слова. Она просто хотела объяснений. Маша глянула на дверь, быстро встала и закрыла её на ключ, затем подошёла к своей коллеге, охватив одной рукой её талию, а другой лицо и нежно погладила щеку большим пальцем. — А то, что мне было интересно попробовать тебя с приятным дополнением. Третьякова впилась в губы Лауры, но уже более требовательно и жадно. Деректриса опешила, но потом стала отвечать на поцелуй. Консервативная Лукина твердила что это против правил, а обычная женщина Лаура кричала, что так и должно быть…и сначала победила консервотивная Лукина. Она прервала поцелуй и, уперевшись Маше в лоб, прошептала: -Это не правильно, мы не должны… -она тяжело дышала. Рука Маши ускользнула под блузку. — А ты хочешь чтобы я остановилась? Из груди Лукиной вырвался томный вздох от прикосновений. — Я…да.нет…ооо, я не знаю, Маш. Это не правильно. -все так же шепотом сказала она — Тогда останови, если это не правильно. Блондинка взяла её за руку и посадил на стол. Сняв с неё блузку, она начал покрывать её тело мелкими поцелуями изредка оставляя засосы. Теперь из груди Лукиной вырвался стон наслаждения и уже в этой борьбе победила простая женщина Лаура. — Не могу…-сказала брюнетка и попыталась стянуть с коллеги рубашку. Маша отстранилась, одним движением сорвала с себя рубашку и вновь прильнула к Лукиной. Она упивалась столь долгожданными губам. Стараясь не пропустить ни миллиметра её шеи, ключиц, груди. Третьякова потянул юбку Лауры вверх, вместе с этим немного надавив на плечо, призывая откинуться. Лукина повиновалась и легла на стол. Тотчас же с него в разброс полетели бумаги, ручки, папки с дела, но их это не волновало. Директриса с упоением принимала каждое прикосновение и отдавала взамен тоже самое. Блондинка расстегнула молнию на юбке, а сняв её, отбросила куда-то в сторону. Она любовалась своей начальницой, как истинный художник Мона Лизой. Чулки на подвязках, чёрное нижнее бельё, грудь, вздымающаяся от тяжёлого дыхания, нежные губы, необычайно красивые глаза. Опустившись на колени она стал целовать внутреннюю сторону бедра, поглаживая внешнюю, все ближе подбираясь, к уже влажным трусикам. Лукиной становилось все труднее и труднее дышать от каждого прикосновения ее коллеги. Она чувствовала ее обжигающие прикосновения на своих бедрах, но решив что все происходит слишком быстро она подняла ее за плечи для страстного поцелуя. Она хотела как можно дольше насладиться ей, насладиться прикосновениями. Маша отстранила попытки Лауры помешать ей и придвинула её ближе, чтобы её ноги были на плечах. — Знаешь, а мне интересно, ты сможешь кончить от моего имени.