Ты не Бог.

У родителей Чонгука был один близкий друг. Статный мужчина со слегка кудрявыми чёрными волосами, необычайно красивым лицом и мягкой загадочной улыбкой. Он всегда был одет в широкие штаны и рубашку из льна. Если было холодно, то в безразмерный свитер. Цвета одежды менялись, но были примерно одних и тех же нюдовых оттенков. Чонгук никогда не видел, чтобы этот человек был зол, раздражён или печален. Он всегда всем улыбался, подбадривал, советовал. Ни одной негативной эмоции. Он помнит их первую встречу. У родителей большой дом и сад. Красивый сад с вишневыми и персиковыми деревьями. Чонгуку четыре года и он бьет палкой по тоненькому стволу, чтобы спелые плоды наконец сорвались с веток и упали на землю. Солнечно, жарко, но ветер был сильным — это определенно играло на руку. Но, как назло, ягоды никак не хотели идти в руки к малышу. Он супится и хмурится, пытаясь придумать новый план. Отчаявшись, он хотел было заплакать, глаза уже увлажнились, как кто-то ему в ладошку кладёт две сцепленные одним стеблем вишенки. — Не плачь, малыш, хочешь, я тебе ещё сорву? — бархатный голос окутал не только сознание мальчика, но и все пространство вокруг. Казалось, даже сама природа слушала этот голос и успокаивалась. Ветер стихает. — Кто вы, аджосси? — мальчик не хочет смотреть на лицо мужчины, он хочет только слушать этот божественный голос. — Зови меня Тэхеном, — Тэхен встаёт с корточек, рвет ещё ягоды и кладёт их в другую ладошку, — Мама зовёт тебя кушать, Чонгук~и. Позже за столом женщина рассказывает, что Тэхен их давний друг. Он путешествует по миру и помогает людям. Когда они где-то десять лет назад были на грани нищеты(мама вышла замуж за папу без согласия родителей и их выгнали из дома), они встретили Тэхена. Он помог им осознать многие вещи, благодаря которым семья теперь имеет огромный дом, дачу, две машины и ещё кучу недвижимости. — Чонгук~и, зайка, если тебе будет плохо, Тэхен поможет. Он и твой друг тоже. Чонгук~и смотрит на Тэхена, а тот, пропитанный любовью и заботой к миру, улыбается нежно и сладко, соглашаясь со старшими. Помнит их вторую встречу. Чонгуку исполняется десять лет и он с родителями сидит в роскошном ресторане. Официант приносит торт, разливает шампанское(ему детское) и зажигает свечки. Мама просит загадать желание, а папа смотрит куда-то за спину и улыбается. Внезапно по лопаткам проходится легкая дрожь, он чувствует сзади что-то эфемерно тёплое, нежное и оборачивается. — Чонгук~и, — и снова этот бархатный голос. Чонгук смотрит ошарашено на то же лицо, что ни капли не изменилось за шесть лет, те же одеяния и ту самую улыбку. Он растерян, потому что не может понять, как такое возможно, а родители ни капли не удивлены. — Тэхен, здравствуй, присаживайся, — вторят они и смотрят благодарными глазами на то ли ангела, то ли на божество. Мужчина считывает реакцию мальчика и уголки его губ поднимаются чуть выше обычного. Он присаживается рядом, гладит по макушке, кажется, забирая всю печаль в детской душе, и просит загадать желание. Чонгук загадывает, изменив своё решение не в пользу большого плюшевого зайца за секунду. Он помнит их третью встречу. Чонгуку шестнадцать, в этот день он теряет девственность с девочкой из параллели и вечером идёт домой, довольный проделанной работой. Несмотря на свой возраст и неопытность, он знает, что доставлять удовольствие нужно не телом, а душой, ласковыми словами и поддержкой. Он воспроизводит отрывок воспоминаний из памяти, где девочка довольно выгибается, кончая под Чонгуком и целует страстно в оргазменной неге. Чонгук знает, что секс для женского пола это серьезно, но ничего не может с собой поделать, когда на предложение о второй встрече отвечает, что они так не договаривались. Он оставляет ее, чтобы не мешать выпускать эмоции злобы и отчаяния, не надеясь на прощение и ждёт завтра в школе всяких неправдоподобных слухов. Он не общается тесно со своими сверстниками. Ни с кем не общается. Он покорно ходит в школу, выполняет домашние задания и считает это чем-то несущественно важным. Внешне плывет по течению, а в голове у него целый мир с размышлениями о правилах жизни и законах далеко не государственных. Одноклассники шепчутся у него за спиной, стоят догадки о загадочности парня, смотря с опаской и каким-то сектантическим вожделением, а Чонгуку глубоко все равно. Он заходит в дом и целует маму в щеку. Хлопает по плечу отца и поднимается на второй этаж в свою комнату. Она по-странному минималистична и чиста для подростка. Белый шкаф, белый стол с комодом, белые полки с учебниками и книгами по эзотерике и серая кровать. Чонгук шагает в тапочках по бежевому ламинату и достаёт из шкафа домашнюю одежду. Однотонную и больше самого парня на несколько размеров. Он переодевается, умывается и идет в столовую, соединённую с гостиной. Чонгук не обращает внимания на почему-то оживленную атмосферу в доме, кипятит чайник и сыплет в заварку чай. Достаёт из холодильника кимчи и подходит обратно к плите, чтобы заварить напиток. Он чувствует сзади знакомое тепло, но не оборачивается. Видит руку у себя над головой, видит, как некто достаёт с верхней полки кружку, которая пылится годами в ожидании званого гостя и пытается подавить в себе искреннюю радость от долгожданной встречи. — Привет, Чонгук~и. Мужчина не ждёт ответа, наливает заварку и садится за стол. Чонгук все ещё не может никак отмереть, он в шоке от происходящего, и весь мысленный поток в голове впервые за шесть лет останавливается, давая мозгу долгожданный отдых. Он так и стоит, слегка прикасаясь к чашке и пытается насладиться чужим присутствием, не поворачивается. — Сынок, посмотри кто к нам пришёл. Тэхен, рассказывай, где был, — мама, радостная, хлопочет над чём-то, обходя Чонгука со всех сторон и тот наконец оборачивается. Чонгук~и ещё ни разу не отвечал Тэхену. Он всегда смотрит на него, как на восьмое чудо света, потому что у папы уже седина на полголовы, мама еле скрывает свои морщины, а он никогда не меняется. Все то же гладко выбритое лицо, четкий контур чёрных бровей, те же слегка кудрявые волосы, что доходят до ушей и такая родная улыбка. Они встречаются глазами и он впервые видит, как Тэхен хмурится. Почти незаметно, другие наверняка и не заметят, но Чонгук видит. Чувствует. — Поговорим? — он не дожидается ответа и поднимается наверх, как будто знает, где находится комната парня. Мама замирает на месте, смотрит на сына как-то растерянно, папа перестаёт читать газету на диване и тоже сверлит взглядом. — Иди, — сухо бросает и Чонгук отмирает. Тэхен сидит на стуле в комнате и лениво осматривает интерьер. Считывает названия книг на полках, проводит пальцем по столу, проверяя на наличие пыли. А потом своим проницательным взглядом осматривает с ног до головы хозяина комнаты. — Ты же понимаешь, что мы и так вместе? — говорит Тэхен и отворачивается к окну. — Почему? Чонгук знает, что Тэхен понимает. Знает, почему тот хмурился. И Тэхен знает, что он знает. Это их первый диалог, но такое ощущение, что миллионный. — Потому что я Бог. Я сотворил мир, эту планету, тебя. Ты — часть меня. — И что с того? — То, что ты видишь перед собой — это то, что ты хочешь видеть. Но ты не можешь понять меня полностью. Едва ли на процент. А я вижу тебя насквозь. Потому что ты — это я, малююююсенькая часть меня, облачённая в физическую оболочку. — К чему ты клонишь? — Чонгук отбрасывает формальности, потому что не считает важными. Не в их случае. — К тому, что я не могу любить тебя, как человек. Моя любовь — безусловная, платоническая, понимаешь? — Нет. — Представь, что твоя нога признаётся тебе в любви. Чонгук морщится в непонятках и не хочет понимать. Молчит. — Вот считай, что ты — моя нога. — Тогда почему ты здесь? Почему ты не на небесах? — Небес не существует. Есть другие планеты, другие измерения. Тебе будет тяжело понять. На этом Тэхен поднимается со стула и подходит к парню вплотную, не хватает пары сантиметров, чтобы их носы коснулись друг друга. Чонгук жадно всматривается в лицо напротив, впервые находясь так близко к этому существу. Он впитывает в себя эту душащую ауру, поглощает с огромной скоростью и едва касается пальцами чужого предплечья, облаченного в мягкий свитер. И, кажется, умирает. Вмиг забываются все люди, что встречались на его пути, все дурные мысли, чувства, но становится стыдно за поступок с девочкой. Понимает ошибку. Больше так делать не будет. Тэхен на эти мысли весело хмыкает. Он тоже смотрит, но не касается, не позволяет себе. Он отстраняется, закрывает глаза, чтобы в последний раз впитать присутствие этого мальчика в своей жизни и почти неслышной поступью покидает комнату. — До встречи, Чонгук~и. Чонгук~и падает на кровать и долгие часы смотрит в потолок. Он чувствует себя обескровленным, обезоруженным и таким счастливым. Проходит ещё шесть лет, но Тэхен не появляется. Ни через неделю после дня рождения, ни через месяц, ни через год. — Мистер Чон? Чонгук стоит у здания офиса и смотрит на снег. Рабочий день закончился полчаса назад, сегодня канун рождества и какое-то странное чувство не даёт ему покоя. — Мистер Мин? Директор другого отдела, Мин Юнги, становится рядом с коллегой и закуривает сигарету. — Слышали новости? — спрашивает он и выпускает дым в летящие снежинки, пытаясь их расплавить. Чонгук хмурит брови, он не любит запах табака и вопросительно смотрит на мужчину. — Завтра приезжает какой-то спикер из Европы, — обьясняет Юнги, — Будет вещать нам о философии жизни. Что-то про кризис среднего возраста и профессиональное выгорание. Пойдёте? Он впервые слышит об этом и даже хочет отказаться, но что-то внутри его останавливает. Чувство предвкушения и надежды. — Во сколько?