Let it be

Утро среды не задалось у Гермионы Уизли, сначала она поскандалила со своим мужем, а днем разругалась в пух и прах с начальником международного бюро магического законодательства при Министерстве Магии. Если Билл Уизли вылил на свою жену обвинения в неумении вести хозяйство и в чопорности, которая не оставляет ее даже в кровати, то Ксавьер Уоффлинг, родственник Адальберта Уоффлинга — автора «Теории магии», по которой Гермиона училась на первом курсе, не стеснялся в выражениях и назвал ее не только магглой с палочкой, но и безголовой пустышкой, которая ни черта не понимает в магическом законодательстве. В расстроенных чувствах волшебница спускалась на третий этаж Министерства, чтобы вернуться в Бюро распределения домашних эльфов, в котором работала помощницей Джеймса Бланта, фамилия которого говорила сама за себя. — Отдел регулирования магических популяций и контроля над ними, — объявил женский голос в динамиках лифта, — уровень четыре. — Пропустите, пожалуйста, — сквозь зубы процедила Гермиона, протискиваясь мимо сотрудников Министерства и не обращая внимания на шепотки в свою сторону. Она буквально в несколько шагов пересекла коридор и пошла на совещание к главе Отдела. В этот раз волшебница решила сесть на галерке и оказалась по соседству с главными сплетницами этажа, но уже ничего поделать нельзя было, потому что Уильям Уилберфорс начал заслушивать доклады своих подчиненных. Как успела выяснить Гермиона, мистера Уилберфорса назвали в честь предка — Уильяма Уилберфорс — британского политика и члена парламента Британии, известного активной деятельностью по борьбе против рабства и работорговли. Когда Гермиона Грейнджер только поступила на вакантное место, то обрадовалась узнав, кто глава ее отдела, но по прошествии нескольких лет работы, так и не смогла добиться того, чтобы ее школьное детище Г.А.В.Н.Э получило официальное одобрение. — Абби, ты чего такая загадочная, — зашептались девушки из Сектора по борьбе с домашними вредителями, спустя где-то час после начала совещания. — До меня слух дошел о том, что на севере Гайд-парка появилась какая-то гадалка, которая исполняет желания. — Хочешь загадать, чтобы Энтони обратил на тебя внимание? — хихикнула третья волшебница, прикрывая губы пергаментом. — Ты не забыла, что у него в друзьях есть своя гадалка. — Не напоминай мне об этой шарлатанке, — фыркнула Абби и поджала губы. — Я когда к ней приходила, то она попросила отдать то, что есть у меня самое дорогое. — Что? — хором воскликнули ее коллеги. — Я и отдала свою брошь, которую покупала у одного артефактора за бешеные деньги, а эта шарлатанка лишь покачала головой, — она тяжело вздохнула и сцепила руки на груди. — И теперь я не могу зайти в ее магазин. После этого Гермиона невольно хмыкнула, чем привлекла к себе внимание болтушек, но никак не стала комментировать. У нее самой сложились непростые отношения с Сильвией Тагвуд, а главное именно из-за нее она потеряла своего друга. — Как вы можете верить в гадалок, — ядовито протянула она. — Предсказания — полнейшая глупость, не говоря уже о том, чтобы отдавать дорогие вещи за какое-то желание. — Маглокровка, — процедила Абби, — что ты знаешь о мире магии? Ты даже понять не можешь, что такое домовой эльф! До нас доходили слухи о том, что какая-то грязнокровка бросила прорицания, потому что профессор Трелони сказала о том, что у нее внутреннее око закрыто. — Абби, — постаралась остановить ее подруга, но та отмахнулась и продолжила: — Но еще больший смех у всего отдела вызвала грязнокровка, что пыталась освободить домовых эльфов, — по ее губам скользнула ядовитая ухмылка. — И какого тебе теперь работать в таком отделе? — Ты забыла, что Хогвартс ориентирован на таких, как она, — к их разговору присоединился руководитель группы борьбы с упырями — Эрвиг Голдстейн, родственник молчаливого Энтони Голдстейна, старосты Равенкло во время ее обучения. — То, что чистокровным прививают с детства, всяким магглорожденным, — он сделал ударение на ее статусе крови, — так никогда не становится ясно. — Голдстейн, — хохотнул его напарник по группе, — я смотрю ты начал просвещать убогих. — Хейес, — обратился к нему Эрвиг, — ты лучше меня знаешь, что лучше потратить пару минут на разговор, чем потом избавлять дом от упыря. — Можно подумать, что если мои родители магглы, то я второго сорта, — зашипела не хуже кошки Гермиона. — А вы тут все такие идеальные с голубой кровью! — Не все, — не оборачиваясь лениво протянул Питер Хейес, в лучших традициях Драко Малфоя на первом курсе. — Мои родители магглы, но постарались выяснить все о мире, куда меня отпускали. И литературы по законам у нас несколько стеллажей, не говоря уже о исторических хрониках, — он едва заметно повернул голову и бросил на нее изучающий взгляд. — У тебя такой вид, будто ты вот-вот заплачешь. Возможно, я не буду особо усердствовать в твоем просвещении, если ты разрыдаешься. У Гермионы перехватило дыхание из-за его слов, так ее не унижали давно! В школе заступался Рон с Гарри, а потом она сама пользовалась палочкой. Вот и сейчас девушка вскочила со своего места, но осталась стоять, словно на нее наложили Петрификус Тоталус, как она на первом курсе на Невилла. Только вот Гермиона не падала, а ее словно раз за разом пронизывали заклинания, и молчала. Молча принимала все эти ядовитые слова. — Хватит играть с ней, — Эрвиг Голдстейн толкнул коллегу в бок. — Совещание закончилось, и мне не хочется торчать в такой компании весь день. Незаметно для них конференц-зал опустел. Остались только они трое, но и Голдстейн, хлопнув коллегу по плечу, отправился в свой кабинет, а девушки, из-за которых и начался скандал, стояли в сторонке. — Ну же, Уизли, — теперь стало видно, как сияют глаза Питера, — не о тебе ли говорили, как о самой умной волшебнице за последние сто лет? Возможно, это звание ты заработала как-то по-другому? Ты хоть знаешь, как использовать заклинания, убогая? — весь его вид показывал удовольствие от беседы. — Хватит и одной слезинки, если ты позабыла о заклинаниях. Давай моли о пощаде. — Питер, — тут же подошла к нему одна из коллег и уговорами убедила пойти, оставив так ничего и не сказавшую Гермиону в одиночестве. — Мы не закончили, убогая, — напоследок крикнул ей молодой мужчина, скрываясь за дверями. Гермиона почувствовала, как по щекам скатилась первая слезинка, потом вторая и ее прорвало словно плотину. Девушка села обратно в кресло и закрыла лицо руками, а истерика просто душила изнутри. — Я вам всем докажу, — всхлипнула она и вытерла тыльной стороной руки мокрые щеки, после чего вскочила с места и сразу же направилась к лифтам. — Всем докажу! Буквально через пять минут Гермиона оказалась в Грайд-парке и шагала на север, где реже встречались прохожие, но девушка не отступала и вдруг услышала: — Исполню любое ваше желание, — приятный мужской баритон привлек ее внимание. Она тут же обернулась и встретилась взглядом с мужчиной в щегольском костюме и бездонно черными глазами. — Один выбор может изменить вас, — между тем продолжал он. — Ты можешь всё? — Всё, — его голос очаровывал, а сам собеседник приближался к ней. — Поклянись! — потребовала девушка Гермиона вспомнила главное правило волшебников — клятва. Об этом она часто слышала от Сильвии Тагвуд, когда разговаривала с ней в школе. Еще о Непреложной клятве рассказывал Рон и о том, что за нарушение такой клятвы ждет смерть. — Это у вас, женщин, клятвы, — шепнул незнакомец ей на ухо. — А у нас, джиннов, каждое слово — правда. — Хочу стать чистокровной волшебницей, — как на духу произнесла Гермиона, даже не уточнив цену за свое желание. — Хочу быть аристократкой! — Как пожелаете, — щелкнул пальцами джин и холодно посмотрел на нее. — Ценой твоего желания будет один день из твоей жизни, о наивный цветок. — Я согласна на любой, — согласилась волшебница и чуть слышно добавила. — У меня их много. — Хорошо, о наивный цветок, — раздался его голос, а потом мужчина растворился в черном дыму, а она сама упала без сознания.

***

— Леди Гермиона, — пропищал кто-то очень тихо. — Лотти приказали позвать леди Гермиону. Гермиона нахмурилась и открыла глаза, после чего попыталась понять, где находится. Это явно была библиотека, но эта комната была ей совершенно не знакома. — Леди Гермиона, к вам леди Лестрейндж, — продолжила пищать домовичка, смотря на хозяйку. — Она ожидает вас в зеленой гостиной.