Новый шедевр от Дзиромару

Раннее утро. Столь раннее, что на кухне никого не было. За исключением двух девушек. - Н-у-у-у..., Мин-ти, я же помочь хочу-у-у... – Светловолосая девчушка прыгала вокруг Мин-ти, которая как раз мыла большой разделочный нож. Закончив мытьё “ножичка”, она повернулась лицом к Охане, так звали вторую девушку. - Не нужна мне твоя помощь! – Минко, как обычно, злилась. А зря. Разозленная, она не заметила несчастную картофелину и, поскользнувшись, упала но пол. Непонятно как, но Охана упала с ней вместе, точнее на неё. От глаз светловолосой не скрылся тот факт, что Минко смутилась от такой близости. Да и у Оханы щеки заметно порозовели. Но злость Мин-ти быстро привела её в норму. - Может встанешь с меня, наконец! – Голос темноволосой звучал грозно, а нож опасно поблескивал в её руке. Вот только из-за страха или сильной близости, но Охана совершила, абсолютно неожиданный для обеих поступок. Крепко зажмурив глаза, она коснулась губ Минко своими губами. Цуруги от шока даже нож из рук выпустила. Воспользовавшись замешательством подруги, светловолосая быстро юркнула своим шустрым язычком в рот Мин-ти. Если она и действовала инстинктивно, то инстинкты у неё оказались первоклассные. Охана переплетала свой язык с языком Минко, ласкала его и вела за собой. От её нехитрых движений разум темноволосой все дальше уходил в туман. Ослабевшими руками Цуруги цеплялась за одежду Мацумаэ, а под её легким нажатием, покорно легла на пол, издавая легкие стоны сквозь поцелуй. Но все хорошее заканчивается, заканчивался и кислород. Охана нехотя оторвалась от Минко и с удовольствием рассматривала плоды своих трудов. Цуруги покраснела, как помидор, и, пытаясь сфокусировать затуманенный взгляд, произнесла: - Ты… какого черта делаешь? – Из-за смущения девушки, фраза вышла совсем не грозной, а даже робкой. - Хочу подружиться. Хочу стать ближе к тебе... – Светловолосую тоже сильно смущала данная ситуация, но она не могла с собой совладать. Она не могла побороть своё влечение к Цуруги. Особенно, когда они были наедине. Поэтому, не давая Минко сказать ещё хоть слово и окончательно прийти в себя, Охана вновь поцеловала девушку. И снова под напором Мацумаэ темноволосая начала робко отвечать ей, все время упираясь вновь слабеющими руками в плечи и смущенно сводя ноги. Но Охана не обращала на это внимание. Она отрывалась от столь желанных губ и переходила на шею, оставляя легкие следы, которые спустя время распустятся в алые бутоны. Руками девушка быстро скользила по напряженному телу, избавляя и Минко, и себя от одежды, чтобы чувствовать прикосновение кожи к коже. Пол кухни был холодным, и им очень повезло, что они упали на какую-то подставку, иначе простуды не миновать. Также им повезло в том, что они были далеко от входа, и их скрывали столы. Если кто-то и зайдет сюда в такую рань, у них будет время одеться и притвориться, что это всего лишь падение. Хотя Охана о таких вещах сейчас не думала. Она вообще редко думала о подобном. На данный момент её волновало лишь горячее и отзывчивое тело Цуруги. Распустив длинные шелковые волосы, Мацумаэ хотела посмотреть в глаза Минко, но та все время отводила взгляд и хмурила брови, скрывая смущение, которое выдавали красные щечки. Светловолосая подумала, что столь милую картину она видит впервые, и её щеки тоже вспыхнули румянцем. Она нежно убрала темную прядь за ухо, отчего Цуруги неосознанно повернулась к ней и почувствовала на своих губах мягкий осторожный поцелуй. Вдохновившись, что ей отвечают, Охана вновь стала действовать смелее, углубляя поцелуй и чувствуя, как слегка дрожащие руки зарываются ей в волосы. Самоконтроль летел к черту, светловолосая, забыв о свойственном ей смущении, изучала тело подруги, касаясь подушечками пальцев, губами и языком. Каждый сантиметр нежной молочной кожи не остался без внимания. Особенно останавливаясь на груди, Охана ласкала языком горошины сосков, спускаясь вниз, оставляла отметины на плоском животе. Мацумаэ и сама удивлялась собственным действиям, но цветочный аромат и податливость Минко, её близость – все сводило с ума, открывая ту сторону себя, о которой Охана и не подозревала. Также она ни за что бы не подумала, что обычно холодная, агрессивная, но смелая и целеустремленная Цуруги, будет так покорно лежать перед ней и краснеть от каждого взгляда больших карих глаз. Остренькие зубки впиваются в упругую кожу бедер, а горячий язык сразу же зализывает небольшую ранку. Охана вновь поднимается вверх и легко целует темноволосую в шею, в губы, и тихо вздыхает, когда чувствует, как Минко робко сжимает руками её грудь. Мацумаэ закатывает глаза и приподнимается, позволяя влажным губам играть с её соском. Дыхание учащается, а от невесомых прикосновений становиться горячо. Светловолосая не выдерживает, зарывается рукой в темные волосы и оттягивает их назад, заставляя Минко откинуть голову, тут же впивается в её губы жадным поцелуем. Снова опускает на пол и ловкими пальчиками ласкает половые губы, отчего Цуруги громко стонет и разводит шире ноги. Мацумаэ этим пользуется, вводит пальчик внутрь, поглаживая розовые стеночки, вытаскивает и ласкает клитор. - А-а-ах..Охана-а-а… - Видимо Цуруги уже совсем ничего не соображает, раз называет светловолосую по имени. Охана и сама готова стонать во весь голос, глядя как выгибается это стройное тело под ней. Но она лишь шепчет: - Громче… громче Мин-ти… Закончив читать, девушка во все глаза уставилась на Дзиромару. - Ну как тебе? – Таро, чуть ли не прыгал от радости, показывая своё новое творение Охане. - Это ещё черновой вариант, он, конечно, требует доработки и исправлений. - Как?! Да ты же очередной извращенный рассказ накатал! Лучше бы нормальной работой занялся. – Карие глаза так и пылали гневом. Казалось, они сейчас прожгут дырку в этом горе-писателе. - Что?! Как ты не понимаешь?! Я целую неделю следил за тобой и Минко-тян! Составил практически идеальную ситуацию, подходящую под ваши характеры! Ошибкой моих прошлых работ было то, что я, не задумываясь, ставил тебя в пассивную роль, потому что Охана-тян маленькая и милая. Но я достаточно узнал вас, чтобы описать милую, ребячливую, но сильную и не отступающую Охану-тян и холодную, грубую, но стеснительную, в общем настоящую цундере Минко-тян... А ты говоришь извращенный рассказ?! – Дзиромару стоял, скрестив руки и гордо выпятив грудь. Он стойко защищал своё творение. - Ты ещё и следил за нами?! Радуйся, что Мин-ти этого не видела. – Решив больше не спорить с ним, Охана собиралась уходить. - Ну, вообще-то, она все время здесь была, а ты вслух читала. - Спокойно проговорил Таро. Вот тут то, Мацумаэ и заметила красную, злую, но по большей степени шокированную Минко. - О, Мин-ти, давно ты тут? – Как обычно весело и непринуждённо начала Охана. Завидев “врага”, Цуруги подскочила на месте и, пятясь к выходу с криком: “Умри!” – помчалась прочь. Разумеется, Охана побежала за ней. А бедный Дзиромару лишь горько вздыхал потому, что не ценят люди его писательский талант.