Когда боль уйдёт

      Ли Юэ — большой богатый город и, если можно сказать, счастливый. Относительно сейчас. Его история — захватывающая, долгая и кровавая. Но то дела минувших дней, о коих не принято вспоминать.       Жизнь идет своим чередом.       Если взглянуть на картину в общем, кажется вполне помпезно и пафосно, но на деле великие дела составляет рутина. Изо дня в день почти одно и то же. Но работа детектива может оказаться чем-то повеселее, не думаете? Не думайте.       Найко Фирин тоже так думала, но попала впросак. Бумаги, бумаги и… бумаги? Почти. Веселье началось, когда Фатуи прибыли в город.       — Что не день, то желание вышвырнуть всех отсюда, — злобно оскалилась девушка, подпирая худым плечом колону. Серые глаза устремились в небо. Опускалась ночь. — Вечер добрый, госпожа Ху Тао. Осмелюсь предположить, что бумаги готовы?       — Всё как ты просила, Ко-Ко! В лучшем виде!       Найко шумно выдохнула, услышав подобное обращение вновь, но всё-таки слабо улыбнулась и приняла бумаги холодными руками.       — Благодарю. Труп в вашем распоряжении, делайте, что вашей душе угодно, а я — откланяюсь, если вы позволите.       Высокий силуэт девушки скрылся в ночной дымке, директор ритуального бюро проводила детектива горящими глазами, а после скрылась за дверьми здания. На улице холодало.

***

      Фатуи шумели, принося немало с собой мелких неприятностей, от чего голова Фирин шла кругом. Желание сомкнуть худощавые пальцы на шее одного из жителей Снежной било все рекорды.       Но стоило детективу только-только привыкнуть к этой суматохе, как к ногам лег труп самого Гео Архонта: Моракс пал, будучи убитым неизвестной силой.       Пал. Моракс. Его имя никак не могло встать рядом с этим глаголом. Просто не могло. Но, сглотнув ком, вставший в горле, девушка продолжила работу. Дедлайны горели — скорбеть некогда.

***

      — Ко… слышала?.. церемония… это не всё! — Тао была словно белый шум. Если честно, то немного раздражающий. — Совсем не слушаешь! — директор бюро резко останавливает движения детектива, пытаясь обратить на себя внимание.       — Прости, Тао, — тяжелый глубокий вдох. — Я слышала про церемонию, не пойми меня неправильно, но… чувствую себя неоднозначно. Рада, что у тебя в руках такой важный заказ.       — Ни слова больше, — фырчит Ху Тао. — Лучше послушай историю, скоро как раз сумрак — впишется идеально! — подруга тянет вниз, присесть на остывающие камни у обрыва. — Слышала о Хэлсинисиль?       Найко в растерянности хмурится.       Война Архонтов — море крови, реки трупов — праздник жестокости. Моракс ужасал своей силой, сокрушая одного врага за другим. На его стороне стояли адепты, не менее устрашающие противники, под стать своему Архонту. Некоторые из адептов, что сражались за Моракса, нам известны и по сей день, но одно имя было почти забыто и вычеркнуто из памяти людей — Хэлсинисиль — верная соратница Рекс Ляписа в этой страшной войне.       Она принимала облик высокой девушки с иссиня — черными волосами и тусклыми глазами. Это все, что можно было сказать о её наружности, но главное было вовсе не это. Исиль не знала пощады, уничтожая всё на своём пути — ярость и кровь застилала ей глаза, безумие охватывало разум, стоило в руках ощутить тяжесть стали. Она унесла сотни жизней — среди них были враги Моракса и невинные люди.       Когда война закончилась, Исиль преклонила колено перед своим Архонтом и сказала: «Я понесу наказание, за то, что совершила, впав в безумие. Отныне и до самого конца я буду видеть их страдания, их боль, до тех самых пор, пока моя жалкая душа не познает их участи. Небо — враг мой, так не будет же мне места на этой обновленной земле».       Хэлсинисиль была могущественной — звезды, что над нашими головами — её творение и её проклятие. Это души убитых на великой войне. Каждый раз, поднимая свой взор в небо, адепт видела смерть и боль — таким было её собственное наказание. Исиль умерла, а её глаза застыли — в них отражалось звездное небо.       — Ну и мрак же ты мне рассказала, — девушка повела плечами, то ли от холода, то ли от гнетущей атмосферы. — Спасибо, Тао, но я пойду. Скоро ночь.       Тонкая высокая фигура поднялась с камня и лениво  направилась в сторону живого Ли Юэ.       — А что такое? — улыбнулась директор. — Боишься звезд? — она забавно высунула язык, дразнясь.       — Честно? — серые тусклые глаза взглянули на темнеющее небо. — Устала смотреть, как они умирают.