Посреди ночи

      Селена боялась засыпать.       Возможно, боялась не самого факта сна, сколько того, что приходило вместе с ним. Кошмары. Кошмары, от которых она не могла спрятаться, даже просыпаясь, старательно пытаясь не смыкать глаз. Они возвращались, все сильнее и сильнее утягивая ее за собой. И в каждом кошмаре был он… В каждом кошмаре был Лиам.       Солнечный, светлый мальчик, непонятно как впутанный во все это. Ребенок со светлыми голубыми глазами; глазами, в которых Селена невольно тонула каждый раз, когда он обращал на нее свой взгляд. С тонкими пальцами, которыми он касался ее настолько нежно и трепетно, насколько ни один мужчина не мог ее коснуться.       В каждом кошмаре был он. И каждый раз она видела, как он умирает. Как словно на повторе в него входит нож, как окрашивается багровым его белоснежная рубашка, кружевные манжеты. Как его кукольное лицо окутывает выражение неподдельного, по-детски наивного удивления. И каждый раз она была свидетельницей этого, не в силах изменить что-либо. Как незнакомка заговорчески подносит указательный палец ко рту, прося о молчании. Как она ложится рядом с Лиамом, ее родным Лиамом, обнимает его, гладя голову и плечи.       И как убивает его. Втыкает в него нож раз за разом, как будто он тряпичная, безмолвная кукла. Она расходится на истерический, безумный хохот, как будто все это приносит ей удовольствие.       Но Селена не понимает, почему в крови именно её руки.       Она устало падает на постель, нервно закрывая лицо руками. Ей не стоило даже вспоминать об этом, но мысли все настойчивей лезут к ней в голову. Даже сегодняшняя ярмарка не смогла отвлечь: она наконец-то встретилась с Тарологом, но он не дал ей даже намека на то, как скоро весь этот кошмар под названием «Тотспел» закончится.       И поэтому Селена ловит себя на мысли, что очень устала. И что она хочет домой.       Девушка медленно поднимается с кровати, садится, окидывая взглядом комнату. С сожалением отмечает, что здесь нет ни сигары, ни спиртного. Она в жизни не курила, но деструктивное желание затянуться и промочить горло брало верх. Ей казалось, что это уж точно приведет ее в чувства.       — Пошло оно все к черту…       Ее взгляд устало остановился на коробке, обернутой в цветасто-праздничную бумагу. Это был подарок, который она купила Лиаму к завтрашнему дню рождения. Селена в жизни не выбирала и уж тем более не заворачивала подарки, но…       Она невольно улыбается, вспоминая, с каким старанием упаковывала эту картину. Сегодня, когда она выбирала подарок, что мог бы понравиться Лиаму, она без каких-либо сомнений остановилась на полотне с лошадьми. Селена не знала почему, но она как будто нутром чувствовала, что он будет в восторге. Особенно вспоминая о их поездке… — Обними меня. Селена немного опешила от такой просьбы. — Что? Лиам расплылся в застенчивой улыбке. — Обними меня, не то упадешь.       Воспоминания яркими картинками проносятся в голове Селены. Их первая встреча в церкви, бесконечные разговоры в отеле, совершенно непринужденные, но чертовски приятные; чаепития, сказки, которые она слушала, сидя у него на коленях. Его визит после ее отравления… Лиам все это время держал ее за руку. Взгляд глаза в глаза, как только она очнулась. Он что-то бормотал про то, что она заболела, но Селена не могла верить этим бредням. Не могла и не хотела.       Но Селена очень хотела верить в его намерения. Он был близок как никогда, и она буквально кожей чувствовала его сильное, неудержимое желание ее поцеловать. Но он этого не сделал. Немного резко развернулся, закрывая глаза. Селена помнила по-детски невинное выражение его лица и печальные бледно-голубые глаза, когда он извинялся за это. В ту ночь она долго не могла уснусь, борясь с нахлынувшими чувствами, пытаясь унять скопившееся возбуждение. Все это казалось ей нереальным. В ее жизни никогда не было места всем этим страстям и переживаниям, мужчинами, всегда была цель и путь к ее достижению. И ни капли сожаления. А теперь она не могла спать, борясь с кошмарами и бесконечными противоречиями у себя в голове.       И теперь Селена почувствовала непреодолимое желание увидеть Лиама. На секунду забыть о своей настороженности ко всему, что творилось вокруг нее в этом богом забытом городе. О всех ее сомнениях и страхах. Просто посидеть с ним рядом, поделиться всем, что накопилось внутри нее за все это время. Она знала, он бы понял ее. Успокоил в своих теплых объятиях, аккуратно и немного стесняясь чмокнул бы ее в нос, и ей точно стало бы легче. Возможно, именно в этот вечер к ней бы не вернулись кошмары, потому что Лиам был единственным человеком, которому она могла доверять. Во всяком случае, ей безумно хотелось так думать.       Селена устало подошла к зеркалу, бегло оценила свое отражение. Легким движением поправила волосы, накинула на голые плечи накидку. По ту сторону стекла на нее смотрела все та же девушка, которую она видела в зеркале каждое утро. Изменился только взгляд: взгляд неуверенный, полный каких-то странных сомнений. Она мысленно одернула себя и решительно направилась к двери.

***

      Когда она оказалась возле комнаты Лиама, ее решительность немного поубавилась. В голову почему-то полезли мысли о том, что беспокоить его ночью — не самая лучшая идея, особенно учитывая, что ранним утром заканчивалась подготовка к его дню рождения. Но отказываться было уже поздно, и Селена нервно постучала в дверь. Не дождавшись ответа, она через пару секунд тихо зашла.       Комнату Лиама ярко освещал горящий камин. В воздухе почему-то витал запах ладана, и Селена невольно вспомнила служение в церкви, на котором они с Лиамом впервые встретились. Сам он сидел сейчас за столом к ней спиной, чем-то увлеченно занимаясь.       Он отвлекся и заметил ее только тогда, когда она неуверенно подошла ближе. Лиам повернулся, и мягкая улыбка заиграла на его лице.       — Лилит!       Селену на секунду словно ударило током, стоило ей услышать это имя. За все то время, что она находилась в этом мире, можно было привыкнуть. Но она не могла. Особенно, когда оно звучало из уст Лиама.       Он поднялся с места, за которым сидел, и порывисто обнял её. Селена даже опешила.       — Я так рад, что с тобой все хорошо… Ты так напугала меня сегодня. Ты хорошо себя чувствуешь?       — Да… вполне, — Селена начала чувствовать себя еще более неуютно, и идея о ночном визите выглядела все более идиотской.       — Хорошо, что ты зашла ко мне, — Лиам вернулся к столу и в спешке начал прятать то, чем занимался до этого, в кипе бумаг. Улыбка на его лице стала еще шире, и он взял Селену за руки, — Может быть, чаю?       — О нет, спасибо, Лиам, — Селена попыталась выдавить из себя подобие улыбки, но с каждой секундой ей становилось все неуютнее, — просто подумала, что мне хотелось бы с тобой поговорить. Но, как вижу, я отвлекла тебя от работы.       Брови Лиама удивленно поползли вверх, и он тихо пробормотал:       — Моя дорогая Лилит… Все хорошо. Просто я… — он выдержал небольшую паузу перед тем, как продолжить, — просто я опять рисовал.       Лиам отодвинул стопку позади себя еще как можно дальше.       — Покажешь?       — Может быть, как-нибудь в другой раз? Я еще не закончил…       Между ними повисла неловка тишина, которая казалась Селене вечностью. Ей все больше хотелось вернуться обратно.       — Я не хотел тебе говорить, думал, что ты будешь ругаться… — и снова эти печальные глаза, смотрящие в душу, — мне запрещено это делать.       — Не вижу ничего предосудительного. Тем более, если это приносит тебе удовольствие.       Лиам посмотрел на Селену еще более удивленно, чем обычно. Но он спокойно взял ее за руку и повел к кровати. Когда они сели рядом друг с другом, он тихо спросил:       — Тебя что-то беспокоит?       Селена удивилась его проницательности. Она вообще редко старалась показывать своё настроение людям, но перед Лиамом она чувствовала себя как открытая книга. Она подняла на него глаза и попыталась немного улыбнуться:       — По правде сказать, есть кое-что. И я почему-то подумала, что могу рассказать об этом только тебе.       Взгляд Лиама стал более внимательным, и Селена почувствовала прикосновение его холодных, тонких пальцев к ее руке. Он накрыл ее ладонь своей.       Селена смущенно отвела взгляд к камину, голос на секунду дрогнул и стал более тяжелым. Она тихо заговорила:       — Мне снятся… странные сны. Я не спала всю ночь. И это один и тот же сон. Странный и очень страшный… — она на секунду осеклась, — мне снишься ты. Спящий, ничего не подозревающий. И снится тень, девушка, которая сначала ласкает тебя, а потом… а потом убивает. Безжалостно, смеясь, как будто это какая-то игра, безумное развлечение. Это пугает меня, и мне кажется, что это какой-то знак. Что мне нужно что-то делать.       Она на секунду повернулась к Лиаму. Его лицо стало напряженным, брови нервно свелись к переносице, он сжал ее руку еще крепче.       — Пожалуй, ты единственный человек, с которым я могу поделиться чем-то подобным во всем этом чертовом городке. Не потому что это касается тебя, а потому что иногда мне кажется, что только с тобой я могу поделиться чем-то таким… Откровенным. Я не хотела тебя пугать. Но если я буду держать все это в себе, я точно сойду с ума. Если уже не сошла…       Селена опустила глаза в пол, где-то внутри себя ругая за это. Она все меньше и меньше становится похожа на себя… Неужели это место так влияет на нее?       — Моя дорогая Лилит… Ты всегда делилась со мной всем, что творилось у тебя на душе, неужели ты не помнишь?..       Лиам обнял ее, словно так и должно было быть. Селена не сопротивлялась. Она уже ничего не хотела, ей было необходимо просто забыть все, что происходило до этого, и остаться в этих объятиях как можно дольше. Лиам тихо заговорил, почти переходя на шепот:       — Я хочу сказать, что рад, что ты можешь мне доверять. Я все тот же Лиам, — он коснулся губами ее макушки, робко положил руки ей на плечи, чтобы заглянуть в глаза, — даже если ты все-таки сошла с ума, я не отвернусь от тебя. Как и ты никогда не отворачивалась от меня.       Селена видела, как по его красивому, кукольному лицу расплывается застенчивая улыбка. Она сама невольно улыбнулась, наблюдая за ним. Аккуратно коснулась рукой его щеки.       — Мне очень жаль, что ты не помнишь меня… Я бы отдал все на этом свете только за то, чтобы ты хоть немного пришла в себя, дорогая Лилит, — Селена видела, как его глаза Лиама становятся влажными, — Если бы ты знала, как мне больно, когда ты смотришь на меня… такими глазами. Глазами, которые не помнят меня. Ты близко как никогда, но иногда мне кажется, что намного дальше от меня, чем когда-либо…       Лиам отстранился. Селена не могла сказать, что она точно чувствовала в этот момент. Это было очень похоже на разочарование. Сейчас ей было гораздо легче от того, что она поделилась этим, но слова Лиама словно затронули в ней что-то…       — Завтра я бы хотел загадать одно единственное желание, — Лиам встал и прошелся до рабочего стола, — чтобы ты вспомнила меня. Когда я смотрю тебе в глаза и вижу, что ты не узнаешь меня, смотришь, как на чужого…             Он немного резко повернулся к ней, и глаза его заблестели.       — Это разбивает мне сердце.       Сейчас он напоминал Селене мокрого котенка, потерявшего своего хозяина. Он отвернулся к столу, облокачиваясь на него руками, и стало настолько тихо, что если бы не потрескивание дров в камине, в ушах бы засвистело. Она тихо поднялась, на ватных, негнущихся ногах подошла к нему. Неуверенным движением рук обняла его из-за спины, заглядывая на стол. На нем, вырытый из общего количества бумаг, лежал рисунок. Это был ее рисунок.       Внизу листа было написано несколько строк. Селена не могла их прочесть, а может и не хотела. Но они были написаны очень аккуратным почерком. Красивым. Как и говорила Прима.       Она и не могла подумать, какая буря сейчас бушевала у Лиама в груди. Селену смущали чувства Лиама, но сейчас они казались для нее привычными, словно… Словно так и должно было быть. Словно она всегда жила в его лучах любви.       Не она. Но Лилит.       Селена никогда бы не допустила даже мысли, что могла ответить на его чувства взаимностью. Просто не хотела признаваться, что нуждается в нем. От одной мысли стать зависимой от кого-то, ее бросало в дрожь. Но не сегодня. Не сейчас.       Лиам повернулся к ней, взял в свои руки ее лицо. Долго-долго смотрел на нее своими печальными светлыми глазами, от чего Селена почувствовала странный укол в груди. Ей хотелось спрятать его от всего мира, чтобы никто больше не смог ранить этого хрупкого, нежного мальчика с глубокими, бездонными глазами, в которые она обожала смотреть. Но никогда не смогла бы признаться.       — Моя дорогая Лилит…       Он коснулся ее губ своими. Она почувствовала вкус его слез, его холодных, мягких губ. Лиам целовал ее неуверенно, будто боясь, что может спугнуть, оттолкнуть от себя. Поцеловал сначала верхнюю, потом нижнюю. Селена аккуратно, пытаясь не напугать его, коснулась ладонью его щеки, зарылась в копну его серебряных волос.       Она чувствовала, как внутри нее все взрывалось на миллиарды осколков. Как та стена, которую она отчаянно строила все это время, рухнула вдребезги. Ей казалось все это нереальным, оно не могло происходить ни в одной из существующих вселенных…       Но сейчас они стояли рядом друг с другом в обнимку. Лиам отпрянул, почти не дыша, стараясь спрятать голову у нее на плече.       — Моя душа… болит по тебе. Ты заполняла её с того самого момента, как появилась в моей жизни.       Селена вздрогнула, совершенно не готовая к этим словам. Она не видела его лица, но чувствовала ту эмоцию, которую Лиам пытался скрыть от нее.       — Прости меня, Ли…       Селена не дала ему договорить; не могла больше этого слышать. Коснулась ладонью его лица, губами прикоснулась к щеке, собирая слезы. Поцеловала веки, уголки губ. Лиам, удивленный, наблюдал за ней из-под прикрытых ресниц.       — Лиам…       Он все же поймал ее губы своими. Селена положила его ладонь себе на талию, обвила его шею руками. Она чувствовала, как все в ее душе переворачивается от его слов, его губ на ее губах. Ей казалось, что вот-вот у нее подкосятся ноги, вновь ставшие ватными. Она и не могла представить всего того, что происходило сейчас. Никогда не думала, даже не то, что мечтала… В объятиях Лиама она чувствовала себя так, словно ее душа вот-вот покинет это тело. Тело дьяволицы Лилит.       Руки Лиама аккуратно прошлись по ее спине. Он целовал ее, уже гораздо увереннее, чем прежде. По телу Селены пробежали мурашки, она почувствовала, что ее понемногу начинает трясти.       Лиам медленно, почти нехотя отстранился. Снова коснулся ее лица руками, невесомо, боясь, что она вот-вот может растаять. Заметив, что Селена дрожит, тихо, с опаской прошептал:       — Лилит, ты меня боишься?..       Селена взглянула на его кукольное, раскрасневшееся лицо. Отметила, как сбилось его дыхание, как нервно трепетали его ресницы, когда он ждал ее ответа.       — Глупый, глупый Лиам…       Она тихо рассмеялась, снова беря его за руку, переплетая пальцы. Лиам растерялся и раскраснелся еще больше, не сдерживая легкой, влюбленной улыбки.       Селена медленно, не отрывая взгляда, повела его к кровати. Когда он осторожно сел рядом с ней, она снова коснулась губами его губ, уже более настойчиво, не скрывая никакого желания. Зарылась руками в копну его волос, почувствовала, как он касается рукой ее затылка, углубляет поцелуй.       Все это казалось нереальным. Селена разгорелась от одной мысли, куда все это может их завести. Не потому что не обладала каким-то опытом, нет. Потому что она не встретила ни одного мужчины, с которым она действительно хотела всего этого. Чьи поцелуи бы она принимала так же жадно, от чьего присутствия у нее начинали бы трястись коленки.       Лиам был им. Как бы она не пыталась себя обманывать.       Он неловко отпрянул, коснулся губами ее шеи, ключиц. Селена почувствовала, что от нахлынувшего желания ей стало труднее дышать. Аккуратные, нежные процелуи, подаренные Лиамом, обжигали кожу каким-то холодным огнем. Она чувствовала, как сильно и часто бьется сердце, как что-то щекочет под ее ребрами. Пытаясь привести себя в чувство, Селена мягко отстранила его, уложила спиной на кровать. Лиам вздрогнул, вздохнул удивленно и немного испуганно.       Селена не сдержала счастливой улыбки. Ее взгляд скользил по его раскрасневшемуся лицу с правильными чертами, по припухшим от поцелуев губам. Она с удовольствием отметила его слегка затуманенный взгляд, растерянное выражение лица. Его светлые ресницы медленно подрагивали в свете огня от камина, и она, не удержавшись, сбросила со своих плеч накидку, оставшись в одном пеньюаре.       Лиам глубоко вздохнул, сглатывая. Знала бы Селена о том, что творится в нем сейчас… Как много он хотел бы сказать…       Она мягко, словно кошка, нагнулась к нему, провела рукой по его груди. Он поймал ее руку своей, подрагивающей. Селена чувствовала, что он в растерянности, знала, что, возможно, сегодня он впервые лег в одну постель с женщиной. Нежно коснулась его шеи губами. Спустилась к груди. Лиам запрокинул голову, не в силах сдерживаться. Не понимая, что происходит с ним, пока Селена целовала его, ласково оглаживая руками.       Она потянулась к шнуровке на его рубашке. Лиам мягким движением руки остановил ее, пытаясь прошептать:       — Лилит, я…       — Чш-ш…       Селена мягко взяла его руку в свою, поцеловав тыльную сторону ладони, и продолжила развязывать шнуровку на его рубашке. Лиам, весь трясущийся, повернул голову в сторону, чтобы не видеть ее, не встречаться с ее взглядом. Глаза бы выдали его полностью.       Селена аккуратно стянула с него рубашку, обнажив светлый, почти фарфоровый торс. На секунду она все-таки увидела взгляд Лиама и почувствовала, как от него она вся покрывается мурашками. Он потянул ее к себе, целуя как можно аккуратнее, как можно нежнее. Эти губы… Селена готова поклясться, что никогда в жизни не испытывала подобного. Ее рука невольно поползла по груди, спускаясь ниже. Она почувствовала, как Лиам вздрагивает, как из него внезапно вырывается что-то подобное на стон.       — Лилит, подожди… Я хочу, я… ты…       Селена поняла его без слов. С возбужденной улыбкой, не разрывая поцелуя, она направила его руку по своему телу, касаясь груди, как бы указывая, ниже и ниже…       Она почувствовала, что не может сдержать голоса. Селена рвано простонала, когда пальцы Лиама, длинные и тонкие, дотронулись до нее. Она помогала ему рукой, направляла, и с каждым его движением, она чувствовала, как что-то в ней накаляется. Закатывая глаза, она вдруг поймала взгляд Лиама, его сведенные к переносице брови, приоткрытые губы. От осознания факта, что сейчас происходит в его комнате, ей стало еще волнительнее.       Селене несомненно нравилось то, что творилось сейчас с Лиамом. Ей, словно Лилит, доставляло удовольствие видеть возбужденное и непонимающее лицо ее мальчика, милого Лиама, лежащего под ней, распаленного, нагого. Селена не смогла сдержать томной улыбки, выгибаясь, словно струна под пальцами умелого музыканта.       На секунду Лиам остановился, взглянул на Селену почти осознанным взглядом. Она и не догадывалась, скольких усилий ему это стоило.       — Лилит… Остановись…       Селена замерла, слегка ошарашенная. Лиам аккуратным движением перевернул ее на спину. Он, весь раскрасневшийся и растрепанный, вызывал в ней что-то, что она не могла толком объяснить. Дотронулся холодной рукой до ее бедра, аккуратно, словно боясь, коснулся губами. Она не смогла сдержать нервного вздоха. Руки Лиама прошлись по ее колену, задирая пеньюар, раздвигая. Он нагнулся, наблюдая за реакцией Селены. Она впилась в него с таким явным интересом, что он почти стыдливо опустил глаза, расплываясь в возбужденной улыбке.       И Селена вздрогнула, прогнулась в спине, когда он нежно, с какой-то необъяснимой любовью коснулся ее. Ей показалось, что все то, во что она себя так долго собирала, вся ее уверенность… все крошится. Что вот-вот, и она рассыплется в его заботливых руках.       Селена, уже не в силах сдерживаться, запустила руки в его волосы.       — Лиам… Мой Лиам…       Он целовал ее с такой страстью, что Селена не могла сдержать, пропустить ни одного стона. Она охрипшим голосом шептала его имя, словно в трансе захлебываясь воздухом. Ее руки бродили по его плечам, рукам, обхватившим бедра, все было настолько… Селене, полностью распаленной, пришлось попросить его остановиться. Это получилось достаточно вымученно, и Лиаму на мгновение показалось, что она вот-вот расплачется.       Селена, кое-как приведя дыхание в порядок, потянула Лиама на себя, жадно и нетерпеливо поцеловала его, укусила. Он дернулся, как от удара током, но поцелуя не разорвал. Буря, которую они вызвали, не могла исчезнуть просто так. Селена затуманенной головой понимала это как никто другой.       Она с сожалением оторвалась от Лиама, перевернула его обратно на спину. Нетерпеливо, трясущими пальцами попыталась в который раз развязать шнуровку. Она поддалась не с первого раза, но Селене удалось немного приспустить его брюки. Она наклонилась к нему, прикасаясь, от чего Лиам вновь запрокинул голову, цепляясь в волосы руками. Селена смогла лишь расслышать хриплый, почти безголосый шепот:       — Лилит… Ах-х, Ли… лит…       Лиам раскраснелся еще больше, когда по комнате разнеслись влажные, асболютно бесстыдные звуки. Он уже не мог остановиться, голос его почти охрип от того, что невольно вырывалось из него.       Селена с хитрой улыбкой, пытаясь выровнять дыхание, переместилась на его бедра. Поцеловала Лиама, всего мокрого и изнеможённого, в шею, от чего он застонал так громко, что невольно укусил себя за руку. Она, уже полностью потерявшись, вильнула бедрами, еще и еще…       Лиам каким-то очень рваным движением коснулся ее щеки, словно в бреду. Ему казалось, что он уже совершенно потерял любую грань между вымыслом и реальностью, и его сознание мерно колыхалось где-то посередине. Селена накрыла его ладонь своей, от этого вида Лиам, казалось, потерял голову и все остатки самообладания, которые таились где-то в его подсознании. Она переместила его руку себе на грудь, сжимая, двигаясь все более рвано, теряясь в сумасшедшей, безумной приятной агонии.       И эта агония захлестнула Лиама с головой. Он прокричал, почти теряя голос, и выгнулся, сжимая бедра Селены до синяков. Но она продолжала…. Продолжала, пока это безумие не спалило и ее дотла.       Лиам, роняя слезы, целовал ее лицо, ее грудь, сжимал ее в своих руках почти до хруста. Вся вселенная сузилась до размера одной женщины.       До его Лилит…       И время как будто остановилось. Он удерживал Селену в своих объятиях, боясь, что она рассыплется, растворится, снова пропадет от него… Целовал, целовал жадно, но очень нежно. Признавался, говорил те вещи, которые боялся сказать ей всю его жизнь.       — Моя дорогая Лилит… Ты же больше не исчезнешь от меня?..       Лиам боялся. Боялся до дрожи, до сумасшествия. И боялся, пока сознание наконец не отдало его сну.       Селена, уже тоже не сдерживая слез, аккуратно вырвалась из крепких, самых теплых на свете объятий. Провела по его влажным, спутавшимся волосам ладонью, поцеловала его в лоб, в веки, уголки губ. Еще не полностью успокоившись, покинула комнату, взглянув на Лиама напоследок. Совершенно разбитая, но где-то в глубине души безумно счастливая, она побрела в свою комнату, упала на постель, даже не укрывшись.       Она была настолько счастлива, насколько была разрушена. Она знала, что, возможно, сейчас уснет. Возможно, ей не приснятся больше кошмары. Возможно…       Знала, что завтра поздравит Лиама. Что на людях они будут вести себя, будто ничего вообще не случилось. Как будто не случилось всей этой любви, как будто они не сгорели, придавшиеся какому-то странному, но безумно приятному безумию.       Не знала, что праздник закончится настолько неожиданно, что она будет смотреть на то, как Лиам, ее маленький, ранимый мальчик Лиам собственноручно убивает человека. Как он будет удерживать ее лицо в своих руках, виновата целуя, пытаясь снова поймать ту Лилит, которую он видел сегодня ночью. Слезы будут литься по его красивому, кукольному лицу.       Не знала, что он умрет. Именно от ее руки.       Этого Селена не знала. И, засыпая, никогда в жизни не хотела бы узнать.