Межмировой серпентарий

Каа скучал. Он вообще любил поскучать со вкусом, особенно после хорошего обеда. Городок, точнее, развалины городка, бывшего царством бандерлогов, осиротело молчал. Ползти было лень — тяжесть внутри давила, распирала, хотелось расслабиться, отдохнуть, поспать… И тут он увидел то, что надо бедному усталому удаву после доброй охоты: бассейн. Тот был облицован прекрасным мрамором, несмотря ни на что, сохранившим благородный розоватый оттенок, с удивительно чистой, прозрачной водой, которая так и манила окунуться и ощутить блаженную невесомость! На сытый желудок думать было лениво, соображалось медленно, можно сказать, почти никак, а потому мудрого Каа не насторожила ни чистота воды — это в обители бандерлогов-то, — ни благородство камня, в котором почти не было трещин и который не зарос ни мхом, ни водорослями. Так что он чинно перетек в приятную воду, подпер голову хвостом и расслабился, случайно задев какой-то выступ на дне… Он успел понять, что зря, но что мог сделать сытый удав, когда все вокруг дрогнуло, пространство скомкалось, а его потащило в какую-то трубу, показавшуюся ему бесконеч… — Шмяк! — сказало его несчастное тело, словно прокрученное в центрифуге, вываливаясь на каменный пол. Ну а потом сделало то, что делает любое недавно пообедавшее тело после центрифугирования. Пол Визжащей хижины усеяли скрюченные, еще не переваренные, но уже совершенно лысые красноватые тельца. — Омг, — сказал Волдеморт, глядя на пару десятков своих мертвых уменьшенных копий, и вышел в окно спиной вперед. Страх смерти все еще был сильней всего. Впрочем, присутствующим сейчас было совершенно не до него. — Это ты мне принес? Так мило, — услышал Каа несколько измененный и не совсем членораздельный, но знакомый голос и с трудом сфокусировал взгляд. — Бабушка? — изумился он, глядя, как более чем знакомая змея крепко удерживает человека во всем черном, судя по всему, уже отчаявшегося, и примеряется к его шее. — Плюнь бяку! Каа и сам не знал, как и почему у него вылетели такие слова, но Нагини рассмеялась и… сжала челюсти на горле своей жертвы. А потом отпустила. Волшебник смятой куклой распростерся на полу. В углу сдавленно вздохнула пустота. Откуда-то сверху послышался стон, а потом что-то капнуло. Нагини помотала головой. Сверху капнуло еще раз — ей на темя. И еще. — Опять промахнулся, — пробубнил кто-то наверху, а Нагини зашипела, как убежавшее молоко, и ее тело забилось в судорогах… — Бабушка! — бросился к ней Каа, но сумел только придержать голову, чтобы та ею не ударилась — остальное тело содрогалось в конвульсиях, но через минуту обмякло. Сверху продолжало капать… и наконец попало на человека в черном, отчего его рана на шее перестала кровоточить, задымилась и… исчезла. Человек рвано вдохнул, жилка на шее забилась, но в сознание он пока не пришел. В углу зашевелилось и замерло что-то непонятное, но Каа было не до всяких мелочей. Он присматривался к тому, откуда капало такое опасное вещество — чтобы успеть увернуться. — Пус-с-сти, — прошипела бабушка удава. — Зачем ты вообще меня схватил? — Чтобы ты головой не ударилась, конеш-ш-шно, — ответил Каа, даже не зная, о чем думать. Хотелось ее о чем-то спросить. Желудок был пуст, но соображалось еще плохо. — Лучш-ш-ше бы ударилас-с-сь, — прошипела бабуля. — Лучш-ш-ше бы вообщ-щ-ще убилась. — Почему? — от удивления Каа даже не шипел. — С-с-стыдно-с-с-с, — призналась та. — Разс-с-свели как юного уж-ж-жика. Меня! А потом с-с-заколдовали! История Нагайны оказалась простой и началась в том самом бассейне, который обязательно надо будет назвать Проклятым, когда они вернутся наконец домой, в джунгли. А лучше вообще засыпать. Если, конечно, получится. Да, провалилась она точно так же, как ее внук, вот только еще и призыв волшебника сработал — того, который большая копия бандерлогов. Да-да, который вон туда вышел. После портала ей было так плохо, так плохо, а волшебник сделал так, что все исправил. Помахал своей палочкой, что-то пробубнил, и ей стало просто замечательно. А потом еще поколдовал, чтобы они друг друга всегда защищали. С ее согласия — а кто бы не согласился? Вот только беда была в том, что с тех пор хорошо ей было только в его присутствии. И чем ближе, тем лучше. — Ужас-с-с, — посочувствовал ей внук. Волшебник в черном что-то простонал и приоткрыл один глаз. — Кс-с-стати, — насторожилась Нагайна. — Вот в том углу все еще этим гадом пахнет… Пустота в углу сдавленно ойкнула и сделала попытку сбежать, но Нагайна бросилась на запах, и та превратилась в троих насмерть перепуганных, но отчаянных и злых школяров, обмотанных кольцами двух удавов. Одного, чернявого и в очках, свисающих с правого уха, удерживали оба сразу, а потому тот немного посинел. Везунчик, однозначно. Каа с удивлением рассматривал исчезнувший в никуда кончик своего хвоста, но когда догадался им пошевелить, с него словно что-то стекло, и он с облегчением вздохнул — хвост оказался на месте. В этот момент обеих змей приподняло и ощутимо приложило к полу. — Отпус-с-стите Гарри с-с-сейч-ш-шас же! Не трогайте детей! — прошипел, покачиваясь, как на ветру, волшебник в черном и охлопал себя по бокам — очевидно, искал палочку. И даже нашел. На полу. Но разогнуться не успел. И был точно так же крепко спеленут — длины Каа, отпустившего того, кого назвали «Гарри», на это вполне хватило. — Да вы тут все вконец… — из-под потолка последовало такое словоизвержение, которому позавидовал бы и русский царь Петр со своим знаменитым загибом. Иннокентий не выдержал и окончательно распоясался под своей невидимостью, так что присутствующие узнали о себе и своих родственниках немало нового и крайне противоестественного — такого, что даже выходец из коуквортских подворотен мистер Снейп не все понял и слегка покраснел. И медленно осел обратно на пол — беспалочковое колдовство это не шуточки, а сил и так оставалось — едва ползти. Но отползая к стенке, он успел отметить, что обе змеюки поступили весьма мудро — тщательно прикрыли уши детям! А это вселяло странную, дурацкую, невозможную надежду… на что? Непонятно. Но вселяло. После смерти от порции яда и воскрешения от слез феникса Кеши соображать было несколько затруднительно. — Эй, птица-говорун, что за гадостью ты сверху капал? — грозно спросил Каа. — Не гадос-с-стью, — возразила Нагини. — Полез-с-с-ная вес-с-счь, помогла мне в с-с-себя прийти. — Ну, если ты так считаешь… — А почему птица? — осведомился Кеша. — Может, я того… мышь летучая? — То есть мне на голову нагадила летучая мышь? — в голосе Нагини нарастала грозная интонация, и Кеша не выдержал. — Я плакал! — И кого было птичке жалко? — Не скажу! — Да я и так видел, куда он целился, — Каа погладил кончиком хвоста по ребрам волшебника в черном. Снейп сдавленно хихикнул. Школьники дружно вытаращили глаза. — А ведь взрос-с-слый волш-ш-шебник должен с-с-суметь закрыть портал, — задумчиво смерила его взглядом Нагини. — С-с-сможешь? — спросил Каа, приблизив нос к носу волшебника. — Отпус-с-стите детей, — прошипел тот в ответ. — Сможет, иначе бы не просил, — резюмировала Нагайна. — И ведь шипит прямо как родной… С-с-смелый… Ну если ты так любишь с-с-воего змееныш-ш-ша… В тот же момент Гарри оказался сидящим на коленях Снейпа, а сам Снейп в свою очередь — в довольно удобном кресле, которое сложил из своего тела Каа. Оба волшебника уставились друг на друга с непередаваемым выражением. Примерно с таким же смотрели на них Рон и Гермиона, которых змеи опустили рядом. Гарри пришел в себя первым, соскочил вниз, но далеко не убежал — да и кто бы ему дал. А вот Снейп на все это никак не отреагировал, потому что до него кое-что дошло. Он говорит со змеями! — Почему я вас понимаю?! — Потому что мы на твоем языке говорим, чудо. — На каком языке нас написали, на том мы и говорим, — просветил его Каа. — И на каком переписали, тоже можем. — Полиглоты, что ли? — вырвалось у Снейпа, но змеи отреагировали странно. — Омг… — сглотнул Каа и вздохнул, с намеком посматривая в сторону юных волшебников. — А какой был обед… Глоты… мда… Гарри отскочил и наконец выхватил палочку: — Накося выкуси! — И? — обе змеи, не сговариваясь, перекрыли оба выхода — нормальную дверь и проделанное Волдемортом окно в Шотландию, так сказать. — Выкуси? Выкусить — это мысль… — Сектум… Рты и Снейпу, и Гарри мгновенно запечатали, а руки нейтрализовали змеиные хвосты. И Нагини со всей силы цапнула Гарри прямо в лоб. Кричать он не мог — от боли дыхание перехватило. Снейп забился в кольцах Каа, как и друзья Гарри, но вот сверху снова закапало, Гарри рвано вздохнул, и… облегченно рассмеялся. Снейп внимательно наблюдал за ним, затем кивнул и… извинился. Перед Нагини. А потом добавил: — Вообще-то у нас тут некоторые сложности, — привстал он. — Северус Снейп, бывший профессор зелий этих вот… — Каа, — кивнул ему Каа. — Мне тож-же предс-с-ставляться? — Как пожелаете… — Нагини, — вежливо кивнула змея. Несмотря ни на что, она была воспитанной дамой. После чего обе змеи уставились на трех потрепанных гриффиндорцев. — Г-г-гермиона Грейнджер, — выпалила девочка. — Ронуизли, — одним словом выдохнул рыжий мальчишка, продолжая щипать себя за руку. — Гарри Поттер, — сердито сощурился чернявый и тут же получил обратно свои очки — от хвоста Нагини, которому совершенно растерянно сказал: — С-спасибо. Мне и правда… лучше. Хвост, что естественно, не ответил. Нагини тоже. — Ну вот и познакомилис-с-сь. Рассказывайте, С-с-северус. — Предатель! — буркнул Гарри, сжав кулаки. — Дур-р-рак! Какой дур-р-рак! — слетел сверху Иннокентий — на сей раз прекрасно видимый. — Я сам все рас-с-скаж-ш-шу! — О, и этот шипеть умеет, — удивилась Нагини. — Э… Фоукс? — неверяще произнес Снейп. — А почему вы — попугай? Альбус говорил, что вы… Вы говорите? Разумный? — Да уж поумнее некоторых! — гордо заявил Кеша. — Потому что мне хватило соображалки спрятаться и наблюдать! Два года, целых два года! Все готовы слушать меня внимательно? Два года, как ни странно, в исполнении попуга… простите, феникса, уложились в пару минут. Кеша и сам не ожидал. — Значит, он должен был заплакать и… умереть, а я… собирать слезы? — офигел Гарри, хотя, казалось, куда бы еще. — Я уже перевел воспоминания в слезные железы, — фыркнул Снейп. — Все равно придется это сделать. — Плакать будешь? — изумился Кеша. — Вотпрямщас? Снейп посмотрел на него, как на Лонгботтома, достал палочку и начал вытягивать воспоминания — только не из виска, а из собственных глаз. Мисс Грейнджер срочно наколдовала флакон. Снейп кивнул, не глядя на нее, и сосредоточился на том, чтобы уложить в него серебристые нити с палочки. И только потом поднял голову: — Теперь нам нужно в кабинет директора. Больше мы нигде думосбора не найдем. Фоукс, — нерешительно произнес он. — Не могли бы вы?.. — Зовите меня просто: Иннокентий. Ну… ладно, можно Кеша, — добавил феникс-попугай, глядя, как вытянулись лица даже некоторые совсем к тому не приспособленные морды. — Если честно, я еще ни разу не пробовал… — Вариантов нет, — Каа выглянул в окно хижины. — Всюду тихо, правда, людиш-ш-шки бегают, но как-то бестолково. Ну а с чего бы толково, если Пожирателям пришлось срочно искать своего Лорда, который никак не находился? Командовать было некому… Штурмовать школу, в которой учились собственные дети — вроде незачем… Защитники Хогвартса были заняты почти тем же самым — искали Гарри Поттера. Наши герои решили, что попадаться пока не стоит ни тем, ни другим. * * * — Ес-с-сть хочетс-с-ся, — вздохнула Нагини, и Каа наконец тоже почувствовал, что от обеда осталось одно воспо… стоп. Вон же он, обед. Еще свежий и совсем не переваренный, только не совсем чистый! Обозрев количество тушек, Каа понял, что явно погорячился — на двух почтенных удавов хватало, да еще и угостить можно было кого-нибудь. — Уважаемый, — обратилась к Снейпу Нагини, и тот вздрогнул, поймав ее взгляд. — Не могли бы вы немного… м-м-м… огоньку? — и кивнула на пол. — Как вам будет угодно. Инсендио! Змеи ткнулись в еду — запах поджаристой корочки обеим понравился, но чего-то немного не хватало. — Еще. Снейп поставил щит на себя и детей, и скастовал Инсендио Максима. Немного не рассчитал — дальний угол хижины, где оказалась сосредоточена большая часть «продовольственного запаса», занялся огнем. Аппетитно запахло шашлыком, удавы с интересом принюхались и облизнулись, но дети почему-то слегка позеленели. Огонь затрещал веселее. Кеша сдавленно пискнул, и сам схватил зельевара за шкирку. Тот чисто на рефлексах уцепил Поттера, он — своих друзей, и вот все волшебники мгновенно исчезли, оставив змей на месте. Пламя становилось веселей. Змеи спешно обедали. — Доели? — хрипло каркнул вернувшийся через несколько минут Кеша и, не дожидаясь ответа, вцепился в хвосты обоих удавов — огонь разгорелся уже не на шутку.