Не она...

- Я не она! Слышишь меня?! Не она! -хрупкая, на первый взгляд, девушка сейчас, казалось, могла убить любого, кто дотронется до нее. Лайя стояла в центре кабинета, держа в руках небольшой холст, с которого на нее смотрела ее точная копия. Но как такое возможно, ведь этому портрету уже не одно столетие. За последнее время жизнь перевернулась с ног на голову и продолжала подкидывать в кострище старой жизни все новые и новые дрова. Может это все просто сон? - Лайя… - такой уже родной голос с легкой хрипотцой, будто спусковой крючок, лишь больше разжигал в девушке огонь, хотелось кричать изо всех сил в надежде прогнать всё плохое, как мираж. Мужчина замер в нескольких метрах. - Нет! Нет! Конечно, я же ее перерождение! Реинкарнация! Ее клон в этой жизни! Ее копия! Всего лишь репродукция и явно не удачная! – по щекам покатились предательские слезы, оставляя за собой хрустальные дорожки на бархатной коже. Знала бы она, как ему хотелось сейчас сорваться с места и укутать эту маленькую девочку в своих объятьях, закрыть ее как щитом ото всего мира, собрать каждую ее слезинку губами, и никуда не отпускать, но Влад не смел шевелиться. Мужчина внимательно следил за каждым движением девушки, словно затаившийся хищник, смотрел и выжидал, ведь сейчас любое неверное движение или слово может разрушить то хрупкое, то нежное чувство, зародившееся между ними. - Был ли у меня хоть малейший шанс, Влад, хоть один, что все случившееся между нами произошло бы, не будь у меня этого лица? Ее лица… - вопрос риторический, она не хотела знать на него ответ, точнее она боялась услышать - нет. Лайя посмотрелась в картину, как в зеркало, будто та и правда показывала ее отражение. - Это ты нарисовал. – она не спрашивала, она знала наверняка. - Почему ты так думаешь? – Влад не был удивлен. Он знал, что Лайя настоящий профессионал и картины сами раскрывают ей свои секреты. Но ему хотелось знать, что выдало его. Никто не знал, что он пишет картины, никто не видел ни одного полотна, он и сам забыл, что когда-то писал. Этот портрет единственное его произведение, не заточенное в подвалах замка. - Этот портрет написан с невероятной любовью. Ты изобразил ее такой какой ее видело твое сердце. Каждое движение кистью это признание в любви, каждая деталь безукоризненная. Он прекрасен… Как прекрасна твоя любовь к ней… - Лайя слегка касалась холста кончиками пальцев, очерчивая изящные черты лица османки, изображенной на нем. - Она, как живая. Такой ты запомнил ее на века… - только сейчас Лайя перевела взгляд на Влада. Мужчина смотрел будто сквозь нее. Глаза, цвета самых северных льдов, сейчас заволокло туманом, а сквозь мраморную кожу стали видны реки вен. Лайе показалось, что сейчас в комнате с ней лишь призрак, а сам Влад был там, в том самом далеком моменте ушедшем в века, и проживал его снова и снова. На мгновение ей стало так стыдно от того, что она заставила Влада вспомнить всю боль от потери Лале. Захотелось забрать эту боль, дать почувствовать, что он не один больше в этой тьме. Девушка сделала робкий шаг навстречу, но резко одернула себя. Это не осталось незамеченным. Теперь мужчина смотрел прямо в глаза Лайи, в его глазах больше не было тумана, наоборот, в них разгорался огонь. От этого взгляда по телу девушки пошла легкая дрожь, он прожигал дыру в душе, но она не стала прерывать эту зрительную связь. Та пара метров отделявшая их друг от друга, казалось, была пропитана электричеством, а в комнате почти не осталось кислорода. Звенящую тишину разрушал лишь стук сердец. Лайе показалось что прошла вечность.